Время уходило. Руки сами тянулись к палочке, выводя узор заклинания Темпус. И всё для того, чтобы лишний раз убедиться — туманные стрелки неумолимо движутся вперёд.
Каждая мысль, о которой он думал всё время, заканчивалась одним и тем же: «Не успею. Не успею. Не успею». И всё же Гарри бежал дальше.
Задыхаясь, он прислонился к стене возле входа в гостиную Пуффендуя. Ткань рубашки неприятно прилипла к потной спине, но Гарри не обратил внимания на неудобства.
Коридор пустовал. Никто не выходил из гостиной, и никто не возвращался.
Он был слишком оптимистично настроен, надеясь вытащить Эрни вечером.
У Пуффендуя, как и у Когтеврана, свой оригинальный способ попасть в гостиную — встроенные в стену бочки, за одной из которых и скрывался вход. Открыть его — со слов пуффендуйцев — можно только постучав по определённой бочке в нужном ритме. Конечно же, Гарри не имел ни малейшего представления, по какой стучать и сколько раз.
Единственный вариант попасть туда — попросить помощи профессора Стебль. Но она, скорее всего, уже покинула школу.
Делать нечего — Гарри решил попробовать.
Завернув за угол, он чуть не налетел на парнишку лет двенадцати.
— Простите, я вас не заметил, — бормотание Гарри пропустил мимо ушей, рассматривая герб факультета на груди пуффендуйца.
— Кевин, — подняв глаза на парнишку, он еле заметно ему улыбнулся, — мне нужно поговорить с Эрни Макмилланом. Позови его, будь так любезен.
Тон его не терпел возражений, и пуффендуец подчинился, направившись в гостиную.
Хоть какое-то преимущество дало преподавание. Он знал почти всех младшекурсников по именам, а те в свою очередь взяли в привычку подчиняться ему без вопросов, как профессору. Конечно, значок старосты давал те же привилегии, но, к досаде многих, только в рамках своего факультета.
Кевин привёл Эрни спустя несколько долгих минут, за которые Гарри успел сосчитать все трещины на стене.
Эрни вышел к нему в пижаме и с выражением полного недоумения на лице.
— Что-то случилось?
Гарри ничего не ответил, смерив строгим взглядом Кевина, который поблизости грел уши. Пристыженный, он посеменил обратно в гостиную.
— Я хотел поговорить с тобой о махинациях в дуэльном клубе… — начал Гарри, но Эрни не дал ему договорить.
— Да-да. Это просто возмутительно! Такое можно ожидать от слизеринцев, но от пуффендуйца! Для меня это стало настоящим ударом. Да ты и сам всё видел.
Гарри обратил внимание, что Эрни сказал «пуффендуец», а не «пуффендуйцы». Значит, как и у них, провинился только один.
— Для нас всех, — заметил Гарри. — Поэтому так важно разобраться во всём до конца. И я надеюсь, что ты мне поможешь.
— Конечно, но сейчас уже поздно. Завтра…
— Не беспокойся, я не отниму у тебя много времени. Мне только нужно имя того пуффендуйца, что был замешан в этом деле.
Эрни напрягся, дружелюбная улыбка исчезла, сменившись напряжённой.
— Но я не могу назвать тебе имя. Это дело факультета. И с чего ты вообще взял, что только один пуффендуец участвовал?
Губы чуть дёрнулись, но Гарри сдержал раздражённое шипение. «Тоньше. Действуй тоньше», — раздался в голове спокойный голос Энтони.
— Пуффендуйцы всегда отличались честностью, — медленно произнёс Гарри, внимательно наблюдая за реакцией Эрни. — Я уверен, что если кто-то и был замешан, то по чистой случайности. У нас тоже только один «отличился», и он искренне раскаивается.
— Верно, За... — Эрни закашлялся, неловко скрывая, что чуть не проболтался, — …он просто наслушался сладких речей змей.
«Почти. Так близко», — с досадой подумал Гарри.
— Знаешь, мне кажется, что…
Эрни на мгновение замер, будто ему в голову пришла какая-то мысль, явно его не обрадовавшая. Недовольство задержалось на его лице всего на секунду, но Гарри успел заметить.
— …мы, как старосты, должны проявить снисхождение к чужим ошибкам. Как я уже говорил, во всём виноваты змеи и они своё получат, а других можно оставить в покое. Припугнули и ладно.
Довольный своей речью, Эрни посмотрел на него, ожидая одобрения.
Гарри же старательно пытался удержать на лице непроницаемую маску.
Ооо… он прекрасно понимал, что скрывалось за красивыми словами о всепрощении. Чем старше становишься, тем чаще приходится читать между строк.
Эрни боялся, как бы он не вышел ещё на парочку пуффендуйцев, которые решили нечестным путем получить места в рейтинге, тем самым опозорив факультет.
— Ты прав, но я всё же хотел бы поговорить с тем пуффендуйцем, — настоял он на своём, вызвав раздражение Эрни.
— Прости, но это дело факультета.
— Вот как, — с мнимым равнодушием протянул Гарри. — Недавно ты тоже просил меня об услуге.
Пронзённый острым взглядом, Эрни начал догадываться, к чему идёт разговор.
— Но посиделки — это совсем другое, — попытался возразить он.
— Нет, Эрни, это так не работает. Я прошу у тебя услугу за услугу, а ты мне отказываешь. Как думаешь, что я должен сделать в ответ?
Эрни открыл рот, но Гарри жестом приказал ему молчать и дослушать до конца.
— Посиделки — это тоже внутреннее дело моего факультета, которое, кроме когтевранцев, никого не касается.
— Но…
— Доброй ночи, Эрни.
Развернувшись, он направился прочь от входа в гостиную Пуффендуя.
Ощущая холодную ярость, Гарри думал о том, что делать дальше.
— Постой!
Сначала он решил, что ему показалось — до того был занят своими мыслями, — но когда услышал позади тяжёлую поступь, резко обернулся, оказавшись лицом к лицу с Эрни.
— Либо назови имя, либо не трать моё время.
— Хорошо, но пообещай, что узнав его, никак не навредишь моему факультету.
— Обещаю.
— Захария Смит, — устало сказал Эрни.
— Могу я с ним поговорить?
Эрни не был готов к такому повороту.
— Но как я ему объясню? Да и сейчас поздно, — занервничав, он озвучил первые пришедшие в голову отговорки.
Гарри понимал — Эрни не хочет, чтобы хоть кто-то знал, что он проболтался. Вот только у него на кону слишком многое, чтобы думать ещё о чьей-то репутации. В конечном итоге, с этим Эрни справится сам. Чтобы что-то получить, надо чем-то пожертвовать. А он не собирался ему дёшево обходиться.
— Мне нужно задать ему пару вопросов. Если я не узнаю на них ответы, то его имя для меня бесполезно.
— Хорошо, я позову его. Ты не мог бы подождать здесь? — спросил Эрни, хотя всё внутри бунтовало против такого негостеприимства и требовало пригласить Гарри в гостиную.
— Иди, я буду тут.
Эрни поспешил обратно, а Гарри прислонился к холодной стене и вновь приготовился ждать.
Прошло всего несколько минут, прежде чем появился Захария Смит, за которым, быстро переставляя ноги, чуть ли не бежал Эрни, чьё лицо покрыла краска досады.
Смит бросил на него неодобрительный взгляд, а потом перевёл его на Гарри — уже с враждебностью поглядывая из-под чёлки.
— Привет. Прости, что беспокою так поздно. Я хотел задать тебе несколько вопросов по поводу нечестных дуэлей. Ты не против? — как можно вежливее поинтересовался Гарри, видя, что Смит на взводе.
— Против, — резко бросил тот в ответ. — С чего я вообще должен с тобой разговаривать? Ты не мой староста. Пришёл сюда, вынюхиваешь что-то.
— Это для расследования.
— Я уже всё рассказал директору и не намерен повторяться, — скрестив руки на руки в защитном жесте, Смит угрожающе навис над Гарри.
— Всего пара вопросов, — попробовал он снова.
— Ты глухой, Поттер? Я тебе ничего не скажу.
Развернувшись, Смит вернулся в гостиную. Но прежде чем вход закрылся, он успел гаденько ухмыльнуться Эрни.
— Эм… — Эрни, с одной стороны, был недоволен выходкой Захария, с другой, чувствовал себя неловко перед Гарри, и эта неловкость медленно перетекала в раздражение.
— Кажется, разговор с ним тебе не слишком помог.
— Потрясающая наблюдательность, — саркастическое замечание вырвалось само собой из-за злости на Смита и впустую потраченное время. — Может, ты мне ответишь на вопросы, которые я хотел задать ему?
— Вряд ли. Мне он сказал то же самое.
— Но хоть с кем у него была дуэль?
Эрни на мгновение замялся:
— Но ведь Руквуд…
— К гриндилоу Руквуда! — рявкнул Гарри, а потом опомнился.
С Эрни так разговаривать нельзя.
— Прости. Просто меня не покидает ощущение, что Руквуд своих выгораживает, — и ведь не солгал.
Смягчённый его словами, а также чувствуя родство из-за неприязни к общему врагу, Эрни ответил:
— Я тебя понимаю. Со слизеринцами всегда так. Захария сражался с Монтегю.
— Спасибо.
Гарри рассчитывал узнать больше, но приходилось довольствоваться малым. К сожалению, слишком малым.
Следующая встреча с Невиллом, и ему придётся сильно постараться, чтобы добиться откровенности и помощи.
Посещение Астрономической башни в начале декабря ученики воспринимали как пытку. Их можно понять — холод стоял собачий, и никакие ухищрения профессора вроде согревающих чар и укрывающего от ветра купола не помогали. Поэтому астрономия у многих возглавляла список нелюбимых предметов.
Гарри башню тоже не любил, но совсем по другой причине. Неприятные воспоминания, связанные как раз с Невиллом. Интересно, он специально выбрал именно это место? Провёл параллель между разговором трёхлетней давности и предстоящим, зная, что Гарри будет чувствовать себя неудобно?
Нет, это в духе слизеринца, но никак не гриффиндорца.
— Ну и дубак! — услышал он голос Фреда.
— В школе трудно найти место для встречи. Астрономическая башня — лучший вариант из всех.
— Хотел бы я услышать остальные, — ворчливо пробормотал Фред.
Последняя ступенька была позади, и Гарри оказался на площадке. Оглядев собравшихся гриффиндорцев, он, к своему удивлению, не увидел Грейнджер. Оно и к лучшему.
— Привет, — поздоровался он из-за острой необходимости сказать хоть что-то, когда все взгляды обратились к нему.
Невилл чуть склонил голову, не сводя испытывающего взгляда с Гарри. Близнецы, в свою очередь, поглядывали виновато, а потом и вовсе затараторили:
— Прости…
— …мы пытались, но…
Гарри поднял раскрытую ладонь и — о чудо! — заставил Фреда и Джорджа замолчать.
— Тебе всё рассказали? — обратился он к Невиллу.
— Только то, что ты хочешь выгородить Малфоя. И для этого тебе нужна моя помощь, — а потом чуть погодя добавил. — Ты же понимаешь, что мы с ним на ножах.
— Я не прошу тебя вытаскивать Драко. Я всего лишь хочу, чтобы ты помог мне докопаться до правды.
Смерив Гарри долгим взглядом, Невилл всё же решился задать самый важный для него вопрос:
— Ты, правда, думаешь, что он не виноват?
— Я не думаю, я знаю.
На губах Невилла появилась светлая, но печальная улыбка.
— Что от меня требуется?
— Я бы хотел поговорить с гриффиндорцами, которые участвовали в нечестных дуэлях.
— Ты хочешь что-то узнать?
— Скорее получить подтверждение своим мыслям, а заодно их рассказ может помочь найти настоящего организатора, — Гарри решил пока не рассказывать Невиллу о Тедеусе.
У них и так мало времени, а если они потратят его на гаррины подозрения, то не останется вовсе.
— Я их всех опрашивал и могу сам тебе всё рассказать, — предложил Невилл.
— Ты мог не придать значение каким-либо деталям. Да и я хочу подтверждение от каждого, что никому из них Драко лично ничего не предлагал.
— Хорошо, но у меня есть условие.
Гарри с немым вопросом посмотрел на Невилла.
— Я сам их опрошу, повторно. Если захочешь задать вопрос — вперёд, но вести беседу буду я.
Подумав с несколько секунд, Гарри кивнул. Гриффиндорцы доверяют своему старосте, поэтому будут более охотно разговаривать с Невиллом, нежели с ним.
Вот только он совсем не ожидал, что тот решит собрать всех участников вместе и поговорить в компании. Нахмурившись, Гарри даже не успел возразить, как Невилл стремглав побежал вниз по лестнице.
Рассказывать о собственной ошибке под надзором стольких глаз казалось Гарри унизительным. На их месте он бы не смог.
Но, похоже, он плохо знал людей. Или, по крайней мере, хуже Невилла.
Предстать в одиночестве перед ними, незапятнанными этой историей, — значило остаться с виной один на один. Это намного труднее, нежели отвечать за поступок вместе с другими провинившимися, тем самым разделив его тяжесть между собой.
Стоило им всем собраться, вина будто рассеялась, повисла где-то в воздухе и уже не давила на плечи. Легкость развязала им языки, Невиллу даже не пришлось особо стараться.
Эмили Тейлор — пятикурсница, — нахмурившись и отведя взгляд в сторону, призналась, что никак не могла попасть в седьмой десяток. Тот пресловутый, который сложно переступить девушкам, не одарённым в ЗОТИ. Ущемлённая гордость не давала ей покоя, поэтому она воспользовалась подвернувшимся шансом и согласилась на подставную дуэль с Вейсли.
У Джоффри Хупера и Ромильды Вейн причина оказалась довольно простой. Они третьекурсники и без места в рейтинге. Старшекурсники не соглашались на дуэль с ними, боясь за свои места. Поэтому предложение Хиггса пришлось кстати, он предложил дуэль Джоффри, а Ромильду свёл с Кармайклом.
Гарри припомнил, что сам отказал Джоффри в начале учебного года, и чуть поморщился.
Но самое главное, что он получил от них ответ на свой вопрос. Драко они не видели. Лишь со слов слизеринцев поняли, кто за всем стоит. О чём потом и рассказали профессору Дамблдору.
— До отбоя десять минут, — когда они остались вчетвером, сообщили близнецы.
— Теперь до утра, — подвёл итог Невилл.
— Не думаю.
Все взгляды обратились к Гарри, и тот понял, что сказал это вслух.
— Сомневаюсь, что директор сейчас у себя.
— Пусть так, но я хочу попробовать.
Фред почесал затылок и прервал на корню возмущения Невилла одной фразой:
— Он-то домашку на один день отложить не может, а тут уж тем более не утерпит.
— И что предлагаешь? Ворваться в кабинет профессора Дамблдора за минуту до отбоя?
— Ты всегда можешь отправиться спать в башню Гриффиндора, — предложил Джордж не без подначки.
— Ну уж нет, предпочту посмотреть, чем всё закончится, — улыбнулся Невилл.
В конечном итоге всё свелось к тому, что они действительно ворвались в кабинет профессора Дамблдора за минуту до отбоя, застав его за чтением бумаг.
Осмотрев их — запыхавшихся, растрепанных, с горящими глазами — он улыбнулся и предложил:
— Чаю? — спросил, будто сейчас был день, а ученики пришли к нему обсудить вопросы к экзамену.
Гарри мотнул головой, его спутники немного нервно оглядели высокие потолки и встроенные в стены стеллажи с книгами, приборами и другими волшебными вещами.
Вольно-невольно чувствуешь себя неловко, когда всё будто нависает над тобой, прибивая к полу.
Никто из них так и не решился присесть.
— Профессор Дамблдор, — попытавшись сглотнуть, Гарри поморщился от сухости во рту. — По поводу Малфоя. То есть дуэлей, нечестных дуэлей и его участия во всём этом.
Взгляд Дамблдора потяжелел, и у Гарри свело судорогой горло.
— Мистера Малфоя отвели в специальную одноместную комнату до конца расследования. Он сейчас под надзором профессора МакГонагалл. Расследование уже закончилось, завтра мы вынесем своё решение.
В ушах зазвенело, и он не расслышал собственный голос:
— И что вы…?
— Об этом вы узнаете завтра, Гарри, — ответ был мягким, но категоричным.
Какой смысл ждать завтра, если Драко не виновен?
— Профессор, мы поговорили со студентами и пришли к выводу, что нельзя сказать точно, что Малфой участвовал в организации дуэлей.
Дамблдор погладил бороду и с непроницаемым взглядом оглядел ребят.
— Молодые люди, это серьёзное заявление. Надеюсь, у вас есть доказательства?
Честно говоря, доказательства были сомнительные. Они ничего не опровергали, а лишь ставили под сомнения.
— Почему-то, — умышленная ложь, — все решили, что именно Малфой организовал дуэли, но кроме слизеринцев никто не может это подтвердить. И…
Гарри стало страшно. Слова рассыпались, так и не выстроившись в предложение. Если он ошибётся хотя бы в одном слове, то не переубедит Дамблдора. Ну что значит — никто не встречался с Драко, кроме слизеринцев? Слизеринцы-то встречались. Дамблдор всегда не одобрял предрассудки. Стоит ему только заикнуться «это же слизеринцы», как любит говорить Эрни, — и Дамблдор сотрёт его в порошок. Как доказать, что они врут? Он не подумал. Дурак! Нужно было прийти утром. Успел бы хоть что-то придумать, выстроить речь. Нет, нельзя было. Профессора бы уже сообщили о своём решении — и не дай Стихия и Магия, речь пошла бы об исключении.
— Гарри, — услышал он взволнованный голос Невилла и понял, что слишком долго выдерживал ненужную паузу.
Ему ничего не оставалось, кроме как рассказать о своих сомнениях. Абсолютно необоснованное мнение, к которому Дамблдор либо прислушается, либо нет.
Впервые он ощутил так остро, что всё зависит от его авторитета, и самым страшным для него оказалась невозможность защититься фактами.
Он весь будто заледенел, но больше не мог позволить себе промедлений.
— Профессор, я считаю, что в этом деле слишком много белых пятен. Разве не странно, что только слизеринцы видели Драко? Именно те слизеринцы, с которыми у него неважные отношения?
Его затылок буравили взгляды — от него ожидали других слов.
Дамблдор неподвижно восседал за своим столом. Гарри даже не мог предположить, о чём он сейчас думает.
— При всём уважении, Гарри, вы лично заинтересованы, а значит, пристрастны.
Он никогда не думал, что, стоя на полу, можно испытать что-то сродни падению в пропасть.
— Профессор…
— Не отрицайте, — по-доброму усмехнулся Дамблдор. — В таком людном месте, как школа, трудно хранить секреты.
— Тогда вы знаете, что Драко не виноват! — Фред выступил вперёд со сжатыми кулаками и побагровевшим лицом.
— Что же нам делать с доказательствами?
— Фальшивка!
— Мистер Уизли, мы не можем отмахиваться от доказательств, если они нам не угодны, — строгость в голосе Дамблдора отрезвила Фреда.
Гарри перевёл дыхание, поняв, что профессор Дамблдор если не на их стороне, то явно им симпатизирует.
Фред бросил на Гарри отчаянный взгляд, безмолвно прося о помощи. Он кивнул и обратился к Дамблдору:
— Позвольте мне поговорить со слизеринцами. Я смогу доказать, что они клевещут на Драко.
— Вы же понимаете, что у вас больше нет времени, — Дамблдор посмотрел на часы, которые показывали десять минут двенадцатого.
— Но, сэр, вы же не можете оставить всё просто так, закрыть глаза на сомнения и принять решение.
Дамблдор мягко улыбнулся ему, свет мигнул, будто лампа потеряла магическую подпитку, но потом вновь вернулся к ровному сиянию.
— Что ж, придётся потревожить сон учеников и пригласить их к нам на беседу.
Фред не удержался от радостного восклицания, а Дамблдор, достав палочку, взмахнул ею и произнёс:
— Expecto Patronum!
Гарри вскинул голову и увидел, как луч заклинания превращается в птицу, от вида которой у него перехватило дыхание. Феникс.
Невилл ахнул от восхищения, а Фред и Джордж замерли, неотрывно наблюдая за его недолгим полётом, после которого он опустился на стол, обращая свою голову к Дамблдору.
— Профессор МакГонагалл, прощу прощения, что беспокою вас в столь поздний час, но мне необходима ваша помощь. Приведите ко мне следующих студентов по очереди: мистера Кармайкла, а также Смита, Вейсли, Хиггса и Монтегю.
Феникс взмахнул искрящимися крыльями и поднялся в воздух. Гарри даже не подозревал о таких возможностях патронуса, как передача сообщений.
— Мистер Лонгботтом, а вас я попрошу привести ко мне мистера Хупера, мисс Тэйлор и мисс Вейн.
— Я мигом, сэр, — перед уходом Невилл бросил в сторону Гарри странный взгляд, который тот не смог истолковать.
— Не подумайте, что я вам не доверяю, но будет лучше, если мы всё сделаем правильно.
Гарри судорожно кивнул, не придав словам директора особого значения.
Первым к ним пришёл Эдди в сопровождении профессора МакГонагалл. Та недоуменно заломила брови при виде Гарри и близнецов и даже хотела поговорить с Дамблдором, но тот одним лишь жестом дал понять, что разговор сейчас не уместен. Поджав губы, она кивнула.
Пока Дамблдор задавал Эдди вопросы, Гарри думал о слизеринцах. Придётся ловить змей голыми руками, рискуя быть укушенным.
Спустя несколько минут пришёл Невилл с гриффиндорцами, которые ожидали в коридоре и приглашались по одному, а профессор МакГонагалл отправилась за следующими студентами.
Знакомые лица сменяли друг друга. Волна ещё смутного подозрения поднималась в учениках, обретая понемногу ясность происходящего. У многих в глазах проскальзывало недоверие при виде Гарри по правую руку от Дамблдора.
Когда последний гриффиндорец покинул кабинет, а новый студент ещё не пришёл, Дамблдор повернулся к Гарри со словами:
— Сейчас придёт Захария Смит, а после него слизеринцы, и я дам вам слово. Именно от вас будет зависеть будущее вашего друга. Это большая ответственность. Надеюсь, вы готовы нести её груз на своих плечах.
Ответственность. Будущее Драко. Что с ним будет, если он не справится? Гарри вздрогнул. Он не мог. Это была ошибка. Фатальная ошибка.
— Нет, я… не готов. Лучше будет, если вы…
— Но именно вы знаете, какие вопросы им следует задать.
Ох, если бы это было так!
— Я скажу вам… — Гарри сам не ожидал, что его уверенный голос превратится в испуганное бормотание, которое Дамблдор быстро прервёт.
— С нашей стороны было бы невежливо заставлять мистера Смита ждать в коридоре долее.
— Профессор!
Но было поздно, дверь отодвинулась, и в её проёме показался Захария Смит. Наткнувшись взглядом на Гарри, он сузил глаза и с каким-то тёмным, на грани ненависти, выражением осмотрел его.
Фред дёрнулся, будто в попытке заслонить Гарри собой, но Джордж удержал его на месте, из-за чего получил болезненный толчок локтем в бок.
Дамблдор и Смит о чём-то говорили, Гарри слышал голоса, но незаметно для него они слились в один — слова спаялись друг с другом, приобрели уродливые довески и изменились до неузнаваемости.
И идиоту было ясно, что у него паника. В такой критический момент! Но хоть он и не понимал, что происходит вокруг — его разум чист, или же он просто себя обманывал.
Ноги еле держали, его бил озноб. Руки чуть подрагивали, он сжимал их в кулаки то слишком сильно — до впивающихся ногтей в кожу, то так слабо, что между пальцами образовывался просвет — власть над собой была потеряна.
Дрожь нужно остановить. Гарри напрягся, пытаясь подавить постыдную реакцию.
Он не разобрал, о чём профессор Дамблдор спрашивал Смита, уйдя с головой в борьбу с собственным телом. Но резкий голос Фреда заставил вскинуть голову и, наконец, прислушаться.
— Этот сукин сын врёт!
— Мистер Уизли, выбирайте выражения, — строго отчитал Фреда Дамблдор. — Итак, мистер Смит, вы настаиваете, что встречались с Драко Малфоем, и он предложил вам победу в дуэли за некую сумму.
— Именно так, сэр.
Гарри был так поражён, что забыл как дышать. Всё открывал и закрывал рот, но воздух будто застрял в горле, не желая поступать в лёгкие.
Самонадеянно было думать, что только от слизеринцев исходит угроза. Попался в ловушку стереотипов. Что же делать? Смит сам додумался солгать или ему подсказали? Он связался со слизеринцами сразу после его ухода? И как он это сделал? Вряд ли у них есть какое-нибудь средство связи.
Профессор МакГонагалл! Вздох. Ещё один. Она собрала их всех вместе и привела к кабинету директора — они вполне могли успеть переговорить по дороге.
— Слизеринцы сейчас за дверью? — Гарри ворвался в разговор.
Дамблдор нахмурил брови, а потом в глазах промелькнуло понимание. Повернувшись к Захарии, он спросил:
— Вы пришли вместе со слизеринцами?
— Да, сэр, — сглотнув, ответил Смит.
Дамблдор продолжил смотреть проникновенным взглядом, от которого Захарии стало не по себе.
Гарри всё ещё потряхивало. Будто чувствуя его состояние, Фред подошёл к нему и встал вплотную, а Джордж придвинулся с другой стороны. Они ничего не говорили, лишь стояли рядом, и дрожь потихоньку отпускала его. Вместо паники его стала одолевать злость — на себя, на Смита, на слизеринцев, на всю ситуацию в целом.
Отстраненно он заметил, что это хорошо. Лучше быть злым, чем испуганным. Хотя ощущения были, будто его из ледяной воды погрузили в кипяток.
Что же касается Смита, посмотрим, насколько хорошо они продумали детали.
— Когда именно Драко Малфой предложил тебе участие в дуэли? Какое было число?
Смит бросил на него свирепый взгляд, а потом обратился к Дамблдору:
— Я обязан отвечать?
— Конечно, если вы хотите помочь расследованию.
Его лицо дёрнулось, но Смит сдержал себя.
— Безусловно, но я не помню дату, — и удостоил Гарри кривой улыбкой.
— Неужели участие в чём-то подобном для тебя мелочь, которую легко выкинуть из головы?
Покрывшись красными пятнами, Смит всё же смог выдавить из себя:
— Скорее наоборот, я был слишком взволнован. Ты должен знать это чувство, когда в голове полная мешанина, — на сей раз улыбка Смита с обнажёнными передними зубами была искренней, вот только совсем не доброй.
Так он намекал на недавнее состояние Гарри. Значит, от него ничего не укрылось. Стыд опалил лицо.
— Ну хоть месяц ты вспомнить можешь? — с пренебрежением спросил Гарри.
Его тон сорвал маску с лица Смита, заставил с чистейшей ненавистью посмотреть на Гарри. Про себя он отметил, что задел его больное место — Смита приводило в ярость любое принижение собственного интеллекта.
— Декабрь.
Скрип зубов доставил Гарри злое удовольствие. И он собирался надавить сильнее.
— Ну а время? Я понимаю, что ты был «слишком взволнован» для запоминания цифр, но как насчёт времени суток? Утро, день, вечер или, может, ночь? — последнее слово он произнес тише, придавая двусмысленность сказанному.
Фред тут же отреагировал, со смехом спросив:
— О, Захария, неужели у тебя было ночное свидание с Монтегю?
Гарри пришёл в восторг от провокации Фреда. И это не была месть. Разве что немного. Главная задача — вывести Смита из себя, заставить проболтаться.
— Мистер Уизли! — грозно одёрнул профессор Дамблдор.
Фред выглядел искренне раскаявшимся, что абсолютно не вызывало доверия у Гарри.
— День! Это был день! — сорвался на крик Смит.
— И что вы обсуждали с Монтегю? Он назвал время проведения дуэли? Противника? Были ли варианты, кроме Монтегю?
Гарри закидывал Смита вопросами, не давая сконцентрироваться на первом и заставляя реагировать быстро, без возможности отделить ложь от правды.
— Я не помню таких деталей, — ощетинился Смит. — Мы с Монтегю о многом говорили.
— Спасибо за размытые сведения. Единственное полезное, о чём ты сообщил — это что вместо Малфоя ты разговаривал с Монтегю, — со скукой протянул Гарри.
Смит вздрогнул, его подбородок задрожал:
— Я н-не г-г-говорил т-такого! Т-ты что себе позволяешь!
— Ты нам только что об этом сказал. Не так ли, профессор Дамблдор? — Гарри повернулся к директору и дождался от него кивка, а потом — вновь к Смиту: — Сначала ты говоришь, что сделку предложил Малфой, потом Монтегю, а сейчас опять скажешь, что это Малфой. Сколько ещё ты будешь пудрить нам мозги? Ладно, ты мне врёшь, но профессору Дамблдору! Тебе не кажется, что пора рассказать правду?
Смит задрожал то ли в испуге, то ли в гневе.
— Я говорил с Малфоем.
— То есть ты определился? — с лёгкой насмешкой спросил Гарри.
Дамблдор начал отбивать пальцами по столу, намекая, чтобы он не переходил границ дозволенного. Гарри повиновался:
— Думаю, этого достаточно. Пока. Можешь присесть вон в том углу, — указал Гарри небрежно на стоящий там маленький столик, — а мы тем временем поговорим с Монтегю.
— Я бы лучше вернулся в гостиную Пуффендуя, — возразил Смит.
— У меня ещё будут к тебе вопросы после разговора с Монтегю. Может, чаю? Как думаете, профессор?
— Конечно-конечно, — отеческая улыбка осветила лицо Дамблдора.
Смит, явно нервничая, отказался от чая и присел в углу за столик. Когда вошёл Монтегю, он оказался за его спиной без возможности как-либо подсказать сообщнику.
Монтегю контролировал себя лучше Смита. На его лице отразилось лишь лёгкое беспокойство, а по отношению к Гарри он вообще выказал симпатию.
Гарри чуть не скривился от этой фальши. Но правила игры были заданы, и ему придётся им следовать.
— Доброй ночи, прости, что беспокоим так поздно. Мы с профессором Дамблдором хотели бы узнать некоторые подробности, касающиеся дуэли, — улыбка была еле заметна, и Гарри старался изо всех сил, чтобы удержать её на лице.
— Признаться, вызов стал для меня неожиданностью. Выяснились какие-то новые обстоятельства? В любом случае, я рад помочь. Это меньшее, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину.
Фред со свистом втянул в себя воздух, но Гарри обжёг его взглядом, не дав даже раскрыть рот.
Внимательно осмотрев слизеринца, Гарри подметил побледневшего за его спиной Смита.
Кто же из них крыса, которая побежит с тонущего корабля? Скорее всего, Смит. К тому же Гарри так старался довести его, не пропадать же усилиям. Что ж, крысу он выбрал, осталось организовать тонущий корабль.
— Ситуация серьёзная. Она выльется не только в запись в вашем личном деле, — Гарри специально обратился не только к Монтегю, но и к Смиту. — Как вы знаете, отец Драко Малфоя сейчас занят выборами в Совет Безопасности. И произошедшее с его сыном наверняка привлечёт внимание общественности. Думаю, колдографии с участниками этого сомнительного дела украсят первые полосы всех газет Европы. В конечном итоге это может стать причиной проигрыша Лорда Малфоя на выборах.
Смит выглядел так, будто был готов потерять сознание от страха.
Гарри мысленно восторжествовал. Осталось всего пара капель до полного ужаса, в который Смит погрузится с головой.
Монтегю смотрел на него холодным взглядом, таившим насмешку. Он думал, что речь Гарри направлена на него.
— Позднее может открыться, что Драко Малфоя обвинили несправедливо. Никакие влиятельные друзья не помогут избежать гнева Лорда Малфоя…
— Я в этом не участвую! — закричал Смит. — Не говорил я с Малфоем! Сделку предложил он! — и ткнул пальцем в Монтегю, который обернулся и зашипел:
— Смит!
— В чём именно вы не участвуете? — строго спросил Дамблдор.
Но Смит больше не произнёс ни слова даже под грозным взглядом Дамблдора, только жался к стене, опуская голову всё ниже, пряча за чёлкой глаза.
— Ты надавил на него авторитетом Лорда Малфоя, — обвинил Гарри Монтегю.
— А чьим авторитетом воспользовался ты, чтобы заставить его лгать?
Ещё немного, и они бы сцепились, но их прервал ворвавшийся в кабинет Тедеус Руквуд, за которым спешно бежала профессор МакГонагалл, пытавшаяся помешать ему войти. За ней шёл Невилл, вернувшийся из гостиной Гриффиндора. Дверь не успела закрыться, и Гарри увидел мелькавших слизеринцев, но профессор МакГонагалл развернулась и строгим голосом велела им оставаться в коридоре.
— Мистер Руквуд, вас не вызывали, — Дамблдор выглядел спокойным, но потяжелевший взгляд выдавал его отношение к балагану в кабинете.
— Моих студентов среди ночи выдёргивают из постели и куда-то уводят. По-моему, мне, как старосте, стоит поинтересоваться, куда и зачем.
Гарри поразила его наглость. Его в любой момент могут разоблачить, а он требует от них отчёта и ведёт себя так, будто в своём праве. Не знай он, что всему виной Тедеус — в голову бы не пришло его подозревать.
— Это всё ещё касается дуэлей, — разъяснил Дамблдор.
— Сколько можно мусолить эту тему? Вы же всё выяснили, профессор.
— Гарри обратил моё внимание на некоторые детали, которым я ранее не придал значения. Это позволило по-новому взглянуть на ситуацию.
— Ах, вот оно как, — медленно сказал Тедеус, обведя взглядом гриффиндорцев, и остановил свой взор на Гарри, но быстро отвернулся, не выдав своих эмоций.
— И что вы решили?
— Об этом вы сейчас и узнаете. Профессор МакГонагалл, прошу, приведите ко мне мистера Малфоя.
— Альбус… — попробовала возразить МакГонагалл.
— Эта история и так уже изрядно затянулась. Пора положить ей конец. Я приму окончательное и безвозвратное решение, и вам, господа, придётся с ним смириться. Вас, Гарри, это касается в первую очередь, — подвёл итог Дамблдор.
Последние слова всерьёз взволновали Гарри. Неужели, несмотря на все усилия, он так и не смог помочь Драко?
— Профессор…
— Хватит! — хлопнул ладонью по столу Дамблдор, заставляя всех вздрогнуть. — Я всё сказал.
Профессор МакГонагалл тихо покинула кабинет. Скорее всего, распустила ждущих за дверью слизеринцев и направилась за Драко.
Гарри весь одеревенел, эмоции будто выжгли изнутри, оставив пустую оболочку. Пустыми глазами он смотрел на Дамблдора, и лишь когда в кабинет вновь вошла профессор МакГонагалл, за спиной которой виднелась белобрысая макушка, Гарри ожил.
Встретившись взглядом с испуганными серыми глазами, он постарался улыбнуться. Но кривая улыбка повергла Драко в ещё больший ужас.
Подойдя к столу директора, Драко замер возле Монтегю и Тедеуса. У него даже не было сил на привычную надменность по отношению к ним.
Заведя руки за спину, он сцепил их в замок и выпрямил спину, готовый принять решение Дамблдора с гордо поднятой головой.
Но Гарри видел, что лицо его бледнее обычного, а веки чуть покраснели. С болью в груди он думал о том, что, возможно, Драко плакал.
— Каждому, кто участвовал в этих позорнейших дуэлях, будет назначена отработка с разными профессорами. Начнётся она с завтрашнего дня и продлится до начала каникул, а потом продолжиться ещё две недели после их конца. В личное дело этот инцидент вписан не будет, но если кто-нибудь ещё раз провинится, то ему припомнят все его проступки. Что же касается мистера Малфоя, а также мистера Смита. С вами ситуация сложнее, ибо кто-то из вас мне лжёт.
Губы Драко дрогнули, но он поспешно сжал их в тонкую линию, чтобы не вырвалось ни слова, ни всхлипа.
— Но, увы, мы так и не смогли разобраться кто именно. Из-за нехватки улик, а также из-за показаний учеников первоначальное решение об исключении мистера Малфоя отменено. Вместо этого вам назначат отработку с мистером Филчем, и она продлится на две недели дольше, чем у остальных. В личном деле будет запись, кроме того, я напишу вашим родителям.
— Профессор Дамблдор, я понимаю, что это наглость… — начал Гарри.
— Если это вновь касается мистера Малфоя, то вы абсолютно правы.
— Нет, это… — слова встали в горле.
— Вы испытываете моё терпение.
— Не наказывайте так строго Смита. Прошу, не пишите ничего в его личное дело и не сообщайте родителям, — видит Мерлин, это далось ему нелегко.
Фред подавился воздухом от возмущения. Дамблдор смерил Гарри долгим взглядом.
— Хорошо, в личном деле я писать ничего не буду, но в остальном наказание останется неизменным. Это моя последняя уступка вам, Гарри, в счёт ваших заслуг перед школой.
— Спасибо, сэр.
Фред наклонился к нему и гневно зашипел на ухо:
— Ты рехнулся?! Зачем помог Смиту?
— Я обещал Эрни.
— Как будто он оценит, — Фред закатил глаза, но ничего больше не сказал.
— Время позднее. Прошу всех вернуться в свои гостиные. Вас в том числе, мистер Малфой.
Драко отрывисто кивнул, но не двинулся с места. Казалось, он прирос ногами к полу. Гарри подошёл к нему и взял под локоть, уводя из кабинета Дамблдора.
Только выйдя в коридор, он осознал, что всё закончилось. Хорошо ли, плохо — но закончилось.
Драко наконец пришёл в себя и недоумённо уставился на Невилла:
— Что ты тут делаешь, Лонгботтом?
— Помогаю Гарри. Тебе повезло с друзьями, Малфой, — и, помедлив, добавил. — Доброй ночи, — после чего покинул их, повинуясь внутреннему голосу, который подсказывал, что их следует оставить наедине.
— Невилл, спасибо! — крикнул ему вслед Гарри.
Тот, обернувшись, помахал ему рукой, с улыбкой окинул компанию взглядом, а потом продолжил свой путь в гостиную Гриффиндора.
— Ну и денёк, — сказал Фред и рассмеялся, выплёскивая накопившееся напряжение.
— Все спать, — бросил Гарри, всё ещё не отпуская Драко, боясь, что того подведут ноги.
А может, Гарри до сих пор не мог поверить, что они выпутались, и ему требовалось ощутить Драко — тёплого, чуть дрожащего — рядом.
Единственное, что его расстраивало — это несправедливость к Драко, но большего сделать он не мог. Возможно, сможет Лорд Малфой?
— Я не знаю, что сделать первым — выспаться или напиться, — хмыкнул Джордж.
— Давай хотя бы в ближайшие двадцать четыре часа не будем влезать в неприятности, — одёрнул его Гарри.
— Да не нервничай. Шучу я, шучу.
— Как всегда отстойный юмор, Уизел, — язвительно заметил Драко.
— Очнулся наш Малфёныш.
— Ещё раз так меня назовёшь — прокляну.
— Всё ещё мечтаешь об исключении?
— Ооо, заткнитесь, — простонал Гарри, впрочем, в его голосе было больше наигранности, чем раздражения.
— Идите спать, живо!
— Да, мамочка, — глумливо покивали близнецы и направились вслед за Невиллом.
— Тебя проводить? — участливо спросил Гарри у Драко.
— Я не твоя девушка, чтобы ты меня провожал. Сам доберусь. И…спасибо, — Драко отвёл взгляд, белые пряди упали на глаза, открывая покрасневшие кончики ушей.
Гарри ничего не сказал, только сжал на прощание плечо. Расстались они молча.
Ночь впервые за долгое время была спокойна и тиха.
Темнота уютно окутывала, слабый свет из окон освещал путь. Единственный шум — стук его каблуков.
Он почти миновал коридор, когда тишину взорвали звуки: тяжёлая поступь, чуть сбившееся дыхание и раскатистое:
— Поттер!
— Тедеус, — отметил Гарри, даже не обернувшись.
Очередной спор, а он так хотел просто насладиться тишиной.
Рывком, ухватив за плечо, Тедеус развернул его лицом к себе. Всё ещё сжимая ткань мантии, он натянул её, заставив Гарри сделать шаг навстречу.
— Я предупреждал тебя! — прорычал в лицо Тедеус.
— И ты помнишь, что я тебе ответил. Могу повторить, — устало, но твёрдо произнёс Гарри и попытался отцепить от своей одежды чужую руку, но Тедеус с такой силой сжимал, что легче было оторвать кусок ткани.
Тедеус приблизил своё лицо так близко к гарриному, что тот чувствовал на коже его тяжёлое дыхание.
Он смотрел Гарри прямо в глаза несколько секунд, а потом будто не выдержал и опустил взгляд на губы — сглотнул — и резко отстранился.
Пауза затянулась. И наконец:
— Вскоре ты поймёшь, что со мной лучше не враждовать.
Не дожидаясь ответа, Тедеус его покинул.
Гарри поймал себя на мысли, что не имеет ни малейшего представления, к чему был этот разговор.
***
Новость о том, что он помог Драко, разнеслась по школе подобно пожару. И реакция последовала самая разнообразная. От настороженного шёпота за спиной до открытой ненависти. Сложнее всего оказалось его собственному факультету — их буквально парализовали слухи. Не в силах выразить недовольство человеку, который был их гордостью, они так и находились в подвешенном состоянии. Здоровались с ним, обменивались ничего не значащими фразами, а в глазах — неуверенность пополам с укором.
Гарри осмотрел класс. Проверочную пришлось отменить, чтобы не настраивать против себя ещё больше студентов. Безуспешно, семестровый экзамен, который принимал лично Дамблдор, многие провалили и почему-то решили, что виноваты в этом не они, а Гарри. И так тонкий лёд под его ногами треснул. Он с каким-то ненормальным холодным интересом ждал, когда же лёд не выдержит, и его поглотит пучина чужой ненависти.
— Все свободны. Урок окончен. Встретимся в следующем семестре, — спокойным голосом известил второкурсников Гарри, про себя надеясь, что встречаться им в роли учителя и учеников всё же не придётся.
Когда, наконец, все студенты покинули кабинет, Гарри закрыл руками глаза, чувствуя безнадёжную усталость.
— Профессор, — тоненький голос Орлы прорвался сквозь плотную удушливую тишину.
Гарри отнял руки от глаз и посмотрел на неё.
— Всё будет хорошо, — её слова прозвучали неловко.
Сама Орла тоже это поняла, но всё равно продолжила упрямо смотреть на Гарри, от которого так и не последовало ответа.
— Счастливого Рождества, — сказав ещё одну банальность, она покинула кабинет, неуклюже прикрыв за собой дверь, из-за чего та громко хлопнула.
Гарри бессильно опустил тяжёлые веки, прикрыв болотного цвета глаза.
Последний урок на сегодня закончен. Нужно зайти в башню и собрать вещи — поезд в Лондон в семь.
Поднявшись, Гарри собрал книги и вышел из помещения, запечатав напоследок дверь.
Стоило ему появиться в людном коридоре, на него как будто наложили купол тишины — все затихли. Некоторые, спустя секундную заминку, продолжили обсуждать свои дела. Другие же:
— Он же староста и преподаватель! Как он мог воспользоваться своим положением, чтобы спасти этого гада…
— Да он сам такой же. Обрядился в перья, а чешуя-то проглядывает.
— Нет, вы посмотрите — ходит как ни в чём не бывало.
— Лакей слизеринский…
Гарри приказал себе их игнорировать. Пускай болтают, что хотят. Его это не волнует.
Гарри шёл спокойным шагом, запретив себе поспешность. Это позволило ему внимательнее рассмотреть встречных студентов. В лицо ему никто не смотрел. И вдруг он наткнулся взглядом на серо-голубые глаза Энтони, опустив которые, тот прошёл мимо Гарри.
Он ошибался. Ещё как волнует. Шаг он всё же ускорил.
В гостиной было не лучше. Все замолкли, стоило ему войти. Нестерпимо захотелось на них закричать. Громко, с рычанием, с топаньем, с размахиванием рук и с парящими жгучими сгустками магии.
Сжав зубы, Гарри прошёл к лестнице.
Собирал вещи он долго не столько из-за их количества, сколько из-за нежелания сидеть в гостиной.
— Гарри… — неуверенно позвал вошедший Терри.
Подняв на взволнованного соседа взгляд, Гарри увидел, как тот мнётся на пороге.
— Тебе освободить комнату?
— Нет-нет, — замахал он руками. — Я просто сказать хотел. Ты не думай, что все против тебя ополчились. Многие в шоке. Кто-то тявкает, в основном гриффиндорцы, но их там свои прижмут. Я о чём? Ты так много делаешь для нас… работа старосты, посиделки, преподавание. Кто-то говорит, из-за самомнения. Но я-то тебя знаю. Ты можешь быть холодным, и это легко принять за высокомерие. Я увлекся, да? Я всё о чём? Да о том, что ты хороший парень, и если помог Малфою, значит, так было правильно.
— А если я помог ему только потому, что он мой друг? — спросил Гарри агрессивно, за что ему секунду спустя стало стыдно.
Терри замялся, но поспешно выпалил:
— Друзьям нужно помогать. Я бы поступил также. Да и ты имеешь право дружить, с кем хочешь, — подвёл он итог своей речи.
— Спасибо, — хотелось сказать что-нибудь ещё, но слов не было.
Голова пустая.
Но, судя по всему, Терри того и не требовалось.
— Я, в общем, внизу. Приходи, как соберёшься. Мы тебя ждём, — после чего вышел.
Гарри ещё минуту бездумно просидел на кровати, потом захлопнул чемодан и спустился с ним в гостиную.
Терри при виде него тут же замахал руками — указывая на кресло у камина. Его любимое место, так никем и незанятое. Усевшись, он вытянул ноги к камину, чувствуя, как волна тепла прошла от ног до лица.
— Расскажи историю на дорожку, — донеслось от кого-то.
Гарри повернул голову — но так и не понял, кто сказал, зато увидел несколько вопросительных взглядов.
В голове промелькнула какая-то незначительная тема, которая ладно легла на язык.
Время до отправки поезда пошло быстрее. Он был на своём месте.
***
Следующий вагон — слизеринский. Гарри бы многое отдал, чтобы избежать его патрулирования, но Дэвис со взглядом хищной птицы велел ему убедиться, что там всё в порядке.
И вот он мнётся перед дверью, как первокурсник у кабинета профессора Снейпа, привлекая внимание праздно шатающихся студентов.
Пришлось войти.
У слизеринцев как всегда тихо. Гарри понадеялся, что быстро минует вагон, но вот из купе вышли Крэбб и Гойл. Подняли свои широкие лбы и, будто разъярённые быки, посмотрели на Гарри.
Рука потянулась за палочкой, но неожиданно они повернули головы в сторону купе, переступили с ноги на ногу почти синхронно, буркнули что-то и вошли внутрь.
Гарри быстрым шагом пересёк расстояние до купе и, прежде чем дверца захлопнулась, успел увидеть Монтегю и Хиггса. И что же эти шкафообразные забыли у них?
Как бы то ни было, задерживаться здесь — навлекать на себя беду.
Стоило ему услышать звук открывающейся дверцы, Гарри тут же покинул вагон и отправился на поиски «их» купе.
С лёгкостью зайдя внутрь — запирающие чары наложены не были, — он застал Драко за чтением письма, которое тот скомкал и засунул в сумку. Гарри успел заметить подпись Лорда Малфоя.
Драко ничего ему не сказал, полностью уйдя в свои мысли. Гарри не стал его тревожить, сел рядом и достал книгу, но даже не заглянул в неё.
Его мысли тоже занимало письмо. Странно, что ему после всей этой истории не пришло ни одного письма от Джеймса. Он должен рвать и метать, и Гарри всю неделю с замиранием сердца ожидал письма или даже вопиллера, но получил только молчание. Неужели решил дождаться его приезда, чтобы высказать всё лично?
Можно было в очередной раз показать характер и не ехать, но они ещё летом условились с Лили, и та в каждом письме напоминала о его обещании. И, несмотря на будущий скандал, Гарри был намерен сдержать слово. Ради неё.
Успокаивал он себя тем, что в конечном итоге разругается с Джеймсом и не приедет на Пасху. Лили же, будучи достаточно благоразумной, не станет сталкивать их лбами, требуя его приезда.
Стук колёс о рельсы начинал понемногу действовать на нервы, будто отсчитывал время до приезда туда, где Гарри быть не хотел.
— Что с Крэббом и Гойлом? — зачем-то спросил он, хотя догадывался о значении увиденного.
— А что с ними? — с мнимой небрежностью Драко откинулся на спинку сиденья.
— Твоя свита ошивается возле купе Руквуда.
— Значит, это не моя свита, — отрезал Драко, смотря в окно.
— Когда ты вернёшься, они…?
— Всё будет нормально.
— Ты справишься?
— Всё будет нормально! — глаза лихорадочно блестели.
— Просто… мы рядом.
Драко усмехнулся, но ничего не сказал. Опять молчание. Как помочь — ни одной идеи. Дела другого факультета — тёмный лес. Но он что-нибудь придумает. Только отдохнёт немного. Если, конечно, Джеймс не устроит ему подобие Азкабана дома.
Драко, изнеможённый, продолжал невидящим взглядом смотреть в окно. Но в какой-то момент его глаза закрылись. Наклонившись, он прислонился к плечу Гарри. Пряди упали на глаза, и Драко, морщась, пытался уйти от неприятного ощущения.
Гарри с минуту наблюдал за мучениями друга, а потом осторожно заправил пряди за ухо.
Так они проехали несколько часов. Плечо затекло, но Гарри продолжал неподвижно сидеть на месте, изредка поправляя непослушные белые пряди.
Посматривая на часы, Гарри ожидал известия о приближении к вокзалу Кингс-Кросс.
Когда голос всё-таки раздался, Драко вздрогнул, выпрямился и недоумённо огляделся.
— Мы почти приехали, — сообщил Гарри. — Нужно быстрее переодеваться, если ты не хочешь встречать отца в школьной мантии.
Драко вскочил на ноги — метнулся к сумке со сменной одеждой, остановился, оглянулся на Гарри и сел обратно.
— Драко, это глупо.
— Не собираюсь соответствовать его ожиданиям.
— Этим ты ничего не изменишь, поэтому надень этот несчастный костюм.
— Ты хочешь поругаться?
— Давай хоть со мной ты не будешь ругаться.
Драко раздражённо схватил одежду и стал переодеваться. Последней он надевал мантию — обозлённо дергал и тянул её, из-за чего казалось, что она сейчас разойдётся по швам.
Поезд остановился, они вышли из купе — не скрываясь — и направились к выходу. Гарри чувствовал, что Драко злится на него.
И будто в подтверждение его мыслей, на платформе Драко, не прощаясь, устремился в толпу и тут же затерялся в ней.
Гарри улыбнулся, завтра он получит письмо с извинениями в стиле «ты сам виноват, но я тоже вспылил».
Мимо проходили люди — мелькали знакомые лица, но всё не те. Гарри искал Джеймса и Лили, но постоянно находил кого-то другого.
Вот Невилл обнимает мать, а рядом недовольно бурчит бабушка — скорее всего, что-то о манерах — Невилл пытается обнять и её, но она отводит его руки, а потом как бы нехотя попадает в объятия внука.
Недалеко от них близнецы обступили Рона с двух сторон и что-то вещали. Гарри увидел в руках Джорджа какое-то изобретение и сразу понял, в чём дело. Они сейчас с головой ушли в разработку, наверняка и к ним не зашли из-за него же. Сидели в каком-нибудь купе и колдовали над ним.
Неожиданно миссис Уизли выхватила из рук Джорджа их изобретение — коробку с торчащими пружинами — и запихнула в сумку.
Близнецы тут же начали возмущаться таким неосторожным обращением.
В другой стороне он увидел Руквудов — угрюмых и неразговорчивых. Мистер Руквуд только кивнул сыну, и они направились прочь от поезда.
Гарри надеялся увидеть Драко, но его нигде не было. Ища Малфоев, Гарри наткнулся взглядом на макушку Майкла. Тот куда-то целенаправленно шёл. Взглянув чуть дальше, он увидел Джеймса и Лили.
Нужно было спешить, иначе придётся выслушивать недовольство Джеймса из-за его опоздания. Когда они поравнялись с Майклом, тот вздрогнул и посмотрел на него обеспокоенно. Гарри начал догадываться, кто сообщил Джеймсу обо всём. Ну конечно, когда ещё выпадет возможность рассказать о том, как он облажался? Даже злиться на него не хотелось.
При виде Джеймса — мрачного, со скрещёнными на груди руками — Гарри стало не по себе. Джеймс в упор смотрел на Майкла, будто один взгляд на Гарри, даже мимолётный, мог вывести его из равновесия. Кивнул — скорее всего, в знак приветствия — и бросил отрывистое:
— Идёмте.
Рывком развернувшись, он широким шагом направился к месту для аппарации. Лили последовала за ним, смотря себе под ноги, так ни разу не подняв взгляд на Гарри.
От их поведения у него по спине прошёл холодок, и он будто примёрз к земле, но видя, как они отдаляются, поспешил нагнать.
Обычно они ездили на такси — дань новой моде у сторонников сближения с магглами. Но сейчас обычный распорядок изменился. Джеймс собирался просто аппарировать их домой.
Достигнув площадки, Джеймс положил руку на плечо Майкла, а Лили коснулась его запястья ледяными пальцами. Гарри постарался в очередной раз поймать её взгляд, но вновь потерпел поражение.
Перед глазами всё закружилось, его будто сдавило со всех сторон, а потом растянуло до хруста костей.
Знакомые камин, диван, кресла, картины — они были дома.
Гарри даже не успел прийти в себя, как его чуть не сбила волна гнева, что всё это время бурлила в Джеймсе:
— Ты всегда был с гнильцой! С самого своего появления в доме. Не могу поверить, что столько лет под моим носом… — Джеймс задохнулся от злости. — И ты…! — Лили отшатнулась.
— Джеймс! — со слезами в голосе позвала она, но он лишь отмахнулся.
Майкл обнял Лили за плечи, пытаясь укрыть её от ярости отца.
Но того и не требовалось — всё его внимание поглотил Гарри.
— Я видел тебя насквозь, но из-за Лили и Дамблдора терпел в своём доме, и чем ты мне отплатил? — он достал из кармана мантии старую, потрёпанную тетрадь и кинул её Гарри.
Которую тот тут же узнал, и его обуял ужас. В этой самой тетради он описал всё, что узнал о континентах. Ей уже несколько лет и он совершенно о ней забыл. Как она могла попасть к Джеймсу? О, нет-нет. Нет!
— Ты украл её! — Гарри повернулся к Майклу. — Ты пробрался в гостиную Когтеврана со своими дружками. А твоя зазнайка-подружка вскрыла мой чемодан, ибо твоих мозгов на это не хватило бы.
— Это ради тебя, — с той самой твердолобостью, которая больше всего бесила Гарри, сказал Майкл, но глаза у него были испуганными, будто сам ужаснулся того, что натворил.
— Что за бред ты несёшь?!
— Тёмная магия, — с неприязнью выплюнул Майкл, — в этой тетради.
— Ты идиот! — Гарри не находил слов.
Раздражение и возмущение стянулись в нём в единый узел, который задрожал, а потом взорвался, отдавая дрожью в руки и ноги, даже волосы на голове встали дыбом.
— Да я стану посмешищем всего аврората, когда об этом станет известно! — глаза Джеймса налились кровью.
— Что ты такое говоришь? Ты же не собираешься доносить на него? — Лили не могла поверить, что Джеймс пойдёт на это.
— А что, ты предлагаешь укрывать его?
— Он не будет. Он больше не будет.
— И сколько ты себе это твердишь? Лет десять?! Ему плевать на все твои мольбы! Ничего, пара дней в Отделе Тайн, и из него всю эту дурь за раз вышибут.
— Нет! Я его не отдам!
— Лили!
— Я сказала — не отдам! — Лили забилась в руках Майкла.
— Да слушай же ты, что я говорю! — Джеймс достал палочку, Лили мгновенно замерла, смотря на кончик, с которого сыпались искры.
— Не смей наставлять на неё палочку! — рявкнул Гарри, встав между Джеймсом и Лили.
Майкл повернулся к отцу боком, практически полностью закрывая мать собой.
— Прочь! — прорычал Джеймс, кончик палочки упирался Гарри в грудь.
— Ты мне отвратителен! — взорвался Гарри. — Пустышка с непомерным самомнением. Лицемер, которого волнует лишь, что о нём подумают люди. Да плевать на них! И так ясно, что наша семья далека от идеала. Иначе почему я обращаюсь к тебе «сэр», ты хоть раз слышал подобное в других семьях? Или почему ты никогда не присылаешь мне писем, хотя Майкла ими забрасываешь? Почему никогда не говоришь о моих достижениях, вроде лучшего ученика или старосты. Думаешь, они не задаются этими вопросами? Люди не идиоты. Я могу добавить и от себя пару «почему». Почему никогда не позволяешь брать семейные артефакты? Почему в спорах со мной всегда держишь наготове палочку?
— Хочешь знать ответы на эти вопросы? — Джеймс зло усмехнулся.
— Не утруждайся. Я знаю, — Гарри растянул губы в улыбке.
— Нет, мальчик, ты даже не догадываешься. Ты змея, которую я пригрел на груди, — а потом подошёл вплотную, палочка больно упиралась Гарри между рёбер, но Джеймс намеренно вдавливал её сильнее. — Ты — подкидыш, — его глаза горели, когда он произнёс то, что держал в себе столько лет, — слышишь, подкидыш, который делает всё, чтобы разрушить мою семью. Но у тебя ничего не выйдет. Выметайся из моего дома!
— Джеймс!
Лили закричала так пронзительно, что на мгновение Гарри потерял слух, а потом его согнул хохот. Дикий, отчасти истеричный. Смех душил Гарри, но остановиться он не мог, поддаваясь больному веселью.
Джеймс был так смешон. В самом деле, на что он рассчитывал? Увидеть горе на его лице? Слёзы? Услышать его мольбы?
— Ты опоздал с этой новостью лет на десять, — всё-таки смог он выдавить из себя.
Лили билась в объятиях ошеломлённого Майкла. Гарри даже не взглянул на неё. Всё ещё посмеиваясь, он быстрым шагом направился в комнату, которую пятнадцать лет называл своей.
— Стой! — закричал Джеймс.
Но Гарри уже не слышал его, ворвавшись в комнату, он со всей силы хлопнул дверью, и та задрожала от его гнева.
Взгляд метался по помещению, руки не знали за что хвататься. Чемодан он оставил в гостиной. Вспомнив, что под кроватью есть сумка, он полез за ней.
Болит, всё внутри так болит… во всём виновата эта деревяшка Джеймса, от которой у него наверняка будет синяк.
Не выдержав ещё один наплыв эмоций, он кинулся к шкафу, открыл дверцы — и тут же начал скидывать одежду с вешалками прямо в раскрытую сумку.
Потом добрался до прикроватной тумбочки, чуть не оторвав дверцу, он выскреб оттуда всю мелочь и покидал поверх одежды.
Поднявшись, потянулся к полкам и так и замер. Пальцы коснулись потрёпанного корешка детской книжки «Юный зельевар». Лили часто брала её и читала ему вслух. Он книжку не особо любил, она была скучной и занудной, но Лили нравилась, поэтому Гарри никогда не возражал.
— Мама… — жалко, со всхлипом.
Глаза закрылись, всё погрузилось во тьму. С первого этажа доносился громкий, грозный голос Джеймса и тихий, слабый, надрывный… её голос.
Судорожно вздохнув, он закрыл ладонью рот, подавляя рыдания. Так и стоял пока:
— Долго ты собираешься там копаться? — рявкнул за дверью Джеймс.
Гарри вздрогнул, резко обернулся, сверля взглядом дверь. В два шага достиг её, чувствуя, как внутри поднимается ненависть, а магия высвобождается из него, и со всей силы шарахнул кулаком по двери. Магия отреагировала на его гнев, и по дубовой двери расползлись трещины. Послышался глухой звук, Джеймса по ту сторону отшатнуло к стене.
Не думая больше ни о чём, Гарри спихнул с полки в сумку книги, не вчитываясь в названия, дёрнул молнию, закрыл её и повесил себе на плечо.
Потом отворил дверь, встретившись лицом к лицу с рассвирепевшим Джеймсом.
— Отойди с дороги, — прорычал Гарри в его побагровевшее лицо.
И не дожидаясь действий со стороны мужчины, отпихнул его плечом и сбежал вниз по лестнице.
— Ублюдок! — раздался рёв сверху.
Гарри пронёсся мимо Лили, схватил чемодан, после чего потянулся к зелёному порошку — сам еще не зная, куда идти. Неожиданно им овладело звериное чувство опасности, Гарри хотел повернуться, но было поздно. Плечо пронзило резкой болью, а потом по руке разлилась тёплая волна. В ушах зазвенело, а перед глазами взмыли ядовито-зелёные языки пламени, так напоминающие цветом убивающие заклятие. Последнее, что он услышал — душераздирающий женский крик, прежде чем его поглотило пламя.
