***
Открыв глаза, Гарри уставился в белый потолок, показавшийся ему странным. Ни желтых пятен, ни трещин. Он хотел приподняться, даже упёрся руками в матрас — который удивил его ещё больше, чем потолок — но его остановили, положив руку на здоровое плечо. — Лежите спокойно. Гарри ещё никогда не был так рад слышать голос профессора Снейпа. — Как вы… Как я? — всё что удалось выговорить пересохшими губами. — Это скорее мне стоит поинтересоваться, как вы очутились в моём старом доме, раненый и истекающий кровью. Мистер Поттер, вы понимаете, что ещё несколько минут, и вы могли умереть? — Для начала, — Гарри закашлялся, в горле будто крючки застряли и при попытке говорить — рвали горло. Снейп протянул ему кружку с водой. Отпив немного, Гарри распробовал какое-то зелье. Ах, нет, это всего лишь отвар эвкалипта. — Во-первых, — голос приобрёл силу и больше не напоминал воронье карканье, — не мистер Поттер. Гарри смотрел в абсолютно спокойное лицо профессора Снейпа, поражаясь его выдержке. Ни следа удивления. — А во-вторых? — Гарри ждал не этого вопроса и тем более не хотел на него отвечать. — Мне…некуда было пойти. — Это всё ещё не объясняет, почему вы были ранены. Гарри сжал губы в тонкую линию с еле видимым изломом в конце — зачатки усмешки. — Джеймс любит разбрасываться заклинаниями. — То есть это не первый раз? — Снейп помрачнел. — Ну что вы, профессор. Джеймс не какой-нибудь монстр. Он всего лишь ничтожество, которое бьёт в спину. — Вижу, его привычки со школы не изменились. Но оказавшись в доме, пусть и пустом, вы должны были хоть что-нибудь предпринять. Хотя бы отправить патронуса. Неужели глупая гордость затмила ваш рассудок? — Мы не изучали передачу сообщений через патронус, — вставил Гарри. — Не придумывайте себе оправданий. Есть другие способы. Где ваша палочка? В чемодане? Вы в своём уме? Сколько раз я вам говорил, что она должна быть при вас. Всегда. — Она и была при мне… — Гарри не договорил, чувствуя, что лицо начинает пылать от стыда. — И что с ней стало? — Она… — Гарри сглотнул, а потом тихо произнёс, — закатилась под шкаф. Гарри не смотрел на профессора, но тишина, которая последовала после его слов, слишком затянулась. — Я схожу за вашей палочкой, — наконец сказал профессор Снейп. — И ни одна живая душа не должна узнать об этом случае, иначе я, как ваш учитель, не отмоюсь от позора. Взгляд, которым его удостоили, заставил вжаться в постель. Гарри еле удержался от соблазна укрыться с головой одеялом. Снейп взялся за ручку двери, но прежде чем выйти, оглянулся: — Мистер… — закончить он не смог, впервые Гарри увидел на его лице растерянность. — Гарри, поберегите себя и соблюдайте постельный режим. Он уже переступил порог, когда его застал вопрос: — Профессор Снейп, какое сегодня число? — Канун Рождества. И… можете называть меня Северус. Думаю, это будет уместно, — после чего закрыл за собой дверь. Гарри откинулся на подушку и прислушался к ощущениям. Плечо ныло, но боль была не режущей, пронизывающей всё тело, а тупой, будто приглушённой. Он долго смотрел в потолок, прокручивая сцену в доме Поттеров. Почему-то выражение лица Лили ускользало от него каждый раз. Ярче запомнились слова Джеймса, полное непонимание Майкла и боль. Засыпал он под крики, звучавшие в его голове, которые не оставили его и во сне. Рождественское утро встретило Гарри холодным солнцем и почти прошедшей болью в плече. Поднявшись с кровати, он осмотрел комнату. Гарри сразу же понял, что она предназначена гостям — больно не обжита. Голые стены без картин, окна без занавесок. Кровать да тумбочка — вот и всё наполнение комнаты, если не считать его чемодан и сумку. Странно было, что эта комната вообще есть — профессор Снейп не производил впечатления гостеприимного хозяина. Взяв с тумбочки палочку, он подметил рядом с ней мазь, скорее всего, для заживления раны на плече. Что ж, он займётся ей позже, а пока Гарри продолжил осмотр. Напротив кровати — две двери. За первой оказалась гардеробная, предсказуемо совершенно пустая. Вторая вела в маленький коридор к очередным дверям. На сей раз Гарри повезло — первая попавшаяся дверь вывела его в гостиную. Рассматривая обстановку, он пришёл к выводу, что дом новый и большой. Конечно, не поместье, как у старших Поттеров, но достаточно просторный, чтобы жить большой семьёй. За недавним временем Гарри сам жил в таком доме. Одна из дверей открылась: — Добрый день, мистер... — Снейп осёкся. — Гарри. — Здравствуйте, сэр, — он постарался скрыть неловкость, которая охватила его при виде профессора в домашней одежде. В этом не должно было быть ничего необычного, но для Гарри стало потрясением. — Завтрак вы проспали, а обед будет готов лишь через час. Повисла тишина, Гарри не знал, что сказать в ответ. — Можете занять себя книгой. Дверь напротив ведёт в библиотеку. Поговорим после обеда. — Спасибо, сэр. А вы куда? — Готовить обед, — сдержанно ответил Снейп. Гарри почти слышал язвительный комментарий, который должен был последовать далее, а потом до него дошёл смысл сказанного: — Вы? — А вы видите здесь кого-то ещё? — Я… думал, домашние эльфы. — Мне следует ещё раз проверить вашу голову. Кажется, вы повредили мозг, раз забыли, что домашние эльфы в новых домах не водятся. — Да, сэр. Я… — слишком стыдно, но пересилив себя, он сказал, — забыл. Могу я вам помочь? — и чтобы не нарваться на язвительный ответ, добавил. — В готовке. — Вам лучше не напрягаться. — Не думаю, что готовка меня сильно утомит. — И то правда. Главное, не используйте больную руку. Идёмте, — Снейп направился дальше и зашёл в комнату напротив открытой столовой. На кухне Снейп дал ему разделочную доску и нож и сказал резать овощи, которые левитировал из шкафа. И как только не портятся? Гарри себя тут же одернул. Наверняка есть какое-нибудь заклинание. Лили пользуется холодильником, поэтому Гарри и не знал его. Мотнув головой, он прогнал ненужные мысли и приступил к нарезке овощей. Пять минут прошли в тишине, исключая звуки удара ножа о доску. Он. С профессором Снейпом. На кухне. Готовит. Еду. Абсурд! Гарри бросил взгляд на профессора Снейпа, будто ожидая, что он растворится. Если подумать, то на отработках у него студенты занимаются примерно тем же — моют котлы, режут ингредиенты. Он никогда на них не был, но почему бы не представить такую ситуацию? От этой мысли ему стало легче. Правда, ненадолго. Тишина всё же давила на нервы, которые в последнее время совсем расшатались. Она ощущалась физически — нестерпимым зудом. Удары о доску стали резче. — Странно… — Что странно? Дерьмо! Гарри прикусил губу, но поздно — слова-то вырвались. — Эм…я-м… — Не мычите, говорите чётко. Да что же это такое! Одна неловкость сменяла другую. Разговор, будто поход через терновое поле — что ни фраза, то укол. — В некоторых новых домах я встречал домашних эльфов. Под «некоторыми новыми домами» он имел в виду свой и только. И к ним их присылала миссис Поттер. Но ход был отличный. Теперь его предыдущая фраза смотрится естественно. — Что вам вообще о них известно? — спросил Снейп. — Они появляются и обитают в домах волшебников. С ними нужно заключить договор. Они услужливы и… — Достаточно, — прервал его Снейп. — Вы уловили общий смысл, но не вникли в суть. Как вы должны знать, — иронично, будто ставя под сомнения его знания, — в каждом волшебнике живёт магия — не только внутри, она исходит от нас, витает в воздухе. Хотим того или нет, мы оставляем отпечатки. Иной раз намеренно, как, допустим, подпись палочкой. Иной раз — нет. У Гарри всё задрожало внутри от напряжения. — Вы имеете в виду ауру, сэр? — А вы не так уж узколобы. Откуда вам известно о ней? — пронизывающий взгляд Снейпа заставил замереть, будто любое движение могло его выдать. — Попадались редкие упоминания в разных источниках. Но, сэр, вы должны знать, что ауру называют мифом. Лженаукой. — Считаете, я вам вру? — Предпочту выслушать вас и решить сам. Снейп смерил его долгим взглядом. Гарри ожидал упрёка в дерзости, но тот лишь взял нарезанные им овощи и добавил в кастрюлю. Потом достал мясо и положил перед Гарри: — Нарежьте тонкими кусками. Гарри ничего не оставалось, как приступить к делу. — Дом впитывает в себя те крохи, что даёт волшебник. Чем больше волшебников, тем быстрее дом накапливает магию. Гарри не сразу понял, что они вернулись к теме домашних эльфов. — Третьему поколению, живущему в доме, он дарит эльфов. Но может и раньше, если семья многочисленна. — А если волшебник намеренно увеличит поток магии? — Количество не равноценно качеству, Гарри. Вы же не попросите женщину родить на пять месяцев раньше? — Из-за ваших слов можно подумать, что эльфы — дети дома. — Дома и магии. — Но они ведь могут покинуть дом, если волшебник разорвёт контракт и прогонит их. — Как и дети покидают мать, взрослея. Слова резанули Гарри по сердцу. Снейп заметил, как потемнели его глаза от боли. — Но они не желают этого. Бывало, волшебники проявляли добрую волю и предлагали свободу, но эльфы отказывались. В большинстве своём. В семье не без урода. Глаза Гарри вспыхнули ядовитым цветом, этот выпад он принял на свой счёт. Северус на мгновение залюбовался, а потом продолжил, полностью игнорируя взбешённого подростка. — Если дом остаётся без волшебников, то это ведёт к дурным проявлениям накопившейся магии. Появляются докси, шушеры и другие твари. А может даже завестись боггарт. В изумлении он позабыл о гневе, охватившем его минуту назад. Гарри всегда интересовало, откуда они берутся, но ему и в голову не приходило, что их порождает магия дома. — Так как эльфы сотворены магией, то она к ним благосклонна, как к любимым детям. Я бы назвал наше, волшебников, отношение к ним — ревностью, — последнее предложение, казалось, не должно было прозвучать. Снейп прервался на секунду. Было необычно слышать его личное мнение. На уроках он мог высказываться по поводу ученика, но никогда по поводу предмета. — Благосклонность проявляется в том, как легко эльфы используют магию. Одно лишь желание и никаких палочек. Будь они более разумны, а впрочем, зачем загадывать? Волшебники опасаются этой силы, поэтому прибегают к контрактам. Ведь никогда не знаешь наверняка, что в голове у этих существ. До Хогвартса Гарри не знал толком, что собой представляют домашние эльфы. Они появлялись дома лишь ради помощи Лили и тут же исчезали. Гарри чаще всего даже не видел их. В Хогвартсе же, после того как близнецы показали ему кухню, у него вошло в привычку после тяжёлого дня заглядывать к ним. Каждый раз они пищали от восторга и бросались в ноги. Раздражали своей болтовнёй, глупо радуясь лишней работе, будь то приготовление лёгкого салата или заварка чая. Но они были искренни в любом своём проявлении, а особенно в заботе и любви к волшебникам. И как бы они его ни выводили из себя, Гарри никогда не осмеливался повысить на них голос. Они же сущие дети — как к ним можно быть жестоким? — и всё же… — Волшебники только и могут, что издеваться над слабыми. — Человеческая природа такова, что мы стремимся подчинить сильного и сделать его слабым. Вспоминайте об этом, когда вам покажется, что вы больше не выдержите. Гарри потерянно посмотрел на Снейпа. Его слова были не столько об эльфах, сколько о Гарри. Неужели это его способ сказать "будь сильным"? От кого угодно, но не от него Гарри ждал этих слов. Как бы он хотел запереть своё сердце, чтобы прилив благодарности не смутил его, не заставил биться сильнее. — Я начал издалека, чтобы вы могли оценить глубину собственного невежества, — трогательный момент был разбит вдребезги. Гарри опять начал злиться — невозможный человек! — но проявить своё недовольство Снейп ему не дал, продолжая говорить: — Итак, как же эльфы могут оказаться в новом доме? Есть три способа. Первый — одолжить на время у хозяев, — Снейп усмехнулся. Гарри бы хотел скрыться от его взгляда или разучиться краснеть. Снейп знал, что их разговор начался со лжи. Этот способ Гарри был известен. — Тому, кто выдумал второй, следует дать орден глупости. Купленных, подаренных или подобранных эльфов нужно кормить. Питаются они магией волшебников через дом. Если он старый. Если нет, то они голодают и либо уходят, либо умирают. Кому-то пришла идея, что их можно кормить напрямую, без посредника. Как просто! И ждать не надо, — голос Снейпа сочился сарказмом. — Вижу по вашему недоумённому лицу, что от вас опять ускользнула суть. Не разочаровывайте меня, пораскиньте мозгами. Нестерпимо захотелось огрызнуться, Гарри сглотнул, и колкое высказывание осело внутри, продолжая покалывать. Правда, не мешая ему думать. Если посмотреть под таким углом, то эльфы превращаются в паразитов, высасывая магию из волшебника. А если маг использует её неразумно? Тратит и тратит, а когда оказывается на донышке: — Истощение? — Именно. Эльфам нужно немного, но и от капли может зависеть жизнь. История знает случаи, когда эльф всего-то смахнул пыль с полки и оборвал жизнь хозяина-идиота. Бедное существо, оно истязало себя до тех пор, пока не убило. Внутри у Гарри всё похолодело. — Последний — это создать накопитель. Лучше, если это будет драгоценный камень, который волшебник наполнит своей магией и привяжет к нему эльфов. Тем самым создаст искусственную связь, но это не особо важно — эльфы будут подчиняться, как при настоящей. Дальше я сам, вы можете быть свободны, — Снейп подошёл к нему и забрал давно нарезанное мясо. Ощущение времени и пространства стёрлось — существовал только голос. Гарри так давно не очаровывал чей-то рассказ, что было почти больно. От воспоминаний. Почему именно сейчас? И именно с ним? Когда ему и так тяжело. — Тогда я воспользуюсь вашим предложением и почитаю в библиотеке. Не дождавшись ответа, Гарри покинул кухню. Найти библиотеку не составило труда. Она была огромна, намного больше, чем у него дома. Однако у Гарри не было сил восторгаться. Найдя кресло — скорее всего, хозяйское — он рухнул в него и закрыл руками лицо. Что же ему делать? Где жить? Нельзя здесь оставаться. Профессор Снейп и так много для него сделал. Допустим, можно снять комнату в Дырявом котле. И, наверное, нужно искать работу. Можно вернуться в Хогвартс, это избавит его от многих проблем. Только вот, взамен он будет вариться в собственном соку ещё полгода. Казалось бы, слухи не должны волновать его. Пора уже стать равнодушным ко всей этой грязи. Но стоило представить, как они открывают свои грязные рты и исторгают из них отвратительные слова, и его выворачивало наизнанку. Раньше он был обязан терпеть, но теперь нет никого, кто смеет указывать, как ему строить свою жизнь. Он не вернётся. Это его решение. Только вот СОВы — без них ему сломают палочку. Этого нельзя допустить! Нужно срочно досдать СОВы. И обязательно до начала семестра. И как это организовать? Наверное, нужно сходить в Министерство, в отдел образования. Раз он несовершеннолетний, требуется ли разрешение родителей на досрочную сдачу? Вроде Дамблдор ничего об этом не говорил. Правда, он мог сам списаться с Поттерами. Гарри со всех сил сжал голову, которая побаливала от кучи вопросов без ответов. Он явно что-то упускает. Полная дееспособность и частичная, в тринадцать лет. Ну конечно! Он начинал любить все эти заморочки с традициями. С тринадцати лет он может самостоятельно решать вопросы, связанные с образованием. Выбор дополнительных дисциплин, участие в конкурсах, турнирах, а также досрочная сдача экзаменов. Отлично, он хоть и несовершеннолетний… «Несовершеннолетний…несовершеннолетний…» — заело у Гарри в голове. Это был приговор. Он мог принять решение о своём образовании, но не о проживании и ряде других вещей, о которых Гарри вполне мог позаботиться сам. Министерству, видите ли, видней. И куда они его запихнут? Не в приют же. Это маггловское учреждение, а он маг. Ему там не место. Гарри всерьёз задумался о подобных случаях. Обычно ведь отправляют к родственникам…которых у него нет. Голову пронзила боль, и только тогда он обратил внимание, что вцепился в волосы и дёргал их так сильно, словно норовил вырвать с корнем. Судорожно сжатые пальцы не хотели распрямляться, и когда он всё же убрал их от головы, то те зацепили несколько прядей, и боль вновь напомнила о себе. Крохотная, робкая надежда зашевелилась в сердце. Вдруг Джеймс ещё не рассказал? Если написать Дамблдору или… попросить профессора Снейпа. Придётся подождать до пятого января — сейчас все отдыхают, да и Джеймс в любой момент может принять меры. Но если всё получится и он успеет… …то следующее, о чём стоит подумать — это способ скрыться от Министерства на полтора года. Всё упиралось в деньги. На счету в банке есть немного — на первое время хватит. В банке… а если? Но он же решил порвать с прошлым. Не думать о них. Не искать. Гарри запрокинул голову и застонал. Хоть бейся ею об стену, лишь бы там эти глупости не гнездились. Вскочив на ноги, он начал ходить по комнате. Почему сразу глупости? Он почти никогда не думал о причинах их поступка. Может, они умерли, а родственники решили избавиться от наследника и забрать себе деньги? Если он подтвердит свой статус, то сможет получить их обратно. Да, Гарри, читай больше сказок. Скорее его нагуляли на стороне и избавились по-тихому. Глубокий вздох. Глаза сухие, но так жгутся, будто песка насыпали. Право, какая глупость?! Так даже лучше. Хорошо заплатят за молчание. Хоть на следующий день отправляйся в путешествие… без цели. Ну и пусть без цели, главное подальше от Великобритании и её Министерства. А если его родители бедны? Дело осложнится, но это не его проблемы. Захотят — найдут. А если им всё равно? Что за бред вообще? Самому не противно от этих мыслей? Вымогательство! Докатился. Но выкинуть из головы идею с банком оказалось не так уж легко. Она, наверное, замучила бы его вконец, если бы не профессор Снейп. Обед проходил в тишине. Гарри помнил, что разговор состоится позднее, но всё равно бросал в сторону Снейпа осторожные взгляды. Под конец, когда они пили чай, Снейпу надоели его метания, и он спросил: — Вы чего-то хотели? Гарри растерялся от прямоты вопроса. Опустил взгляд на чашку и постарался привести мысли в порядок, но они продолжали поспешно сменять друг друга, не давая зацепиться ни за одну. — Раз у вас не хватило выдержки подождать час, то задавайте свои вопросы и не раздражайте меня. — Я хотел попросить вашей помощи в досрочной сдаче экзаменов, — Гарри поразился, как спокойно прозвучали его слова — поразительный контраст с его мыслями. — Сдача экзаменов? Вы думаете, это ваша главная проблема? — усмехнулся Снейп. — Вы мне сейчас напоминаете мисс Грейнджер. Гарри поморщился из-за сравнения. — Нет, я так не считаю. — Хорошо, я договорюсь. Ещё что-то? — Мне нужно в банк. У меня там счёт. — Вы понимаете, что Поттер мог закрыть вам доступ к нему? — Джеймс не имеет никакого отношения к моему счёту. Я сам заработал эти деньги. — Собственные сбережения в пятнадцать лет? — Я знал, что рано или поздно мне придётся уйти. На несколько секунд Гарри прервался. Не только из-за нахлынувших эмоций, но и из-за незнания, как подступиться к следующей теме. — Мои настоящие родители… Я думал о том, чтобы в банке пройти тест на наследие. — Вы меня сегодня поражаете, не в лучшем смысле этого слова. Как вам вообще пришло в голову, что банк — будь он хоть и единственный в стране — имеет право вмешиваться в личное дело семьи, без их на то ведома? Знаете, к чему это ведёт, Гарри? К судебному разбирательству. — Но там ведь проводят тесты на наследие. — В присутствии главы рода, — подчеркнул Снейп. — И только потому, что это касается денег. Тест нужен для доступа к определённой сумме — то самое содержание, которое назначает глава рода каждому члену семьи. Но аристократы с присущей им театральностью придали финансовой операции некий налёт романтизма — вступление во взрослую жизнь, подтверждение статуса. — То есть мне никто не даст пройти тест? Снейп посмотрел на него снисходительно: — Не будьте так наивны. Никто не позволит вмешиваться в свои личные дела. — Вы сейчас говорили об аристократах, а если мои родители обычные волшебники? Просто чистокровные или полукровки, — что сомнительно, если учесть его стихию земли. — Повторяю, никто не даст вам вмешиваться в чужую личную жизнь. — Это и моя жизнь тоже! — Гарри ударил кулаком по столу, но, наткнувшись на ледяной взгляд Снейпа, присмирел. — Извините. Гарри не хотел признаваться даже себе, но в глубине души он лелеял глупую надежду, что банк решит все его проблемы. Как в сказке, вручит мешок с золотом, ну или хотя бы с серебром. — Для того, чтобы установить ваше родство, нам не потребуется банк. Гарри подозрительно посмотрел на Снейпа. — Что вы имеете в виду? — его голос огрубел, больше напоминая лязганье. Снейп промолчал. Его лицо ничего не выражало. Бледная кожа и обескровленные губы. Гарри заглянул в глаза, но и они были лишены каких-либо эмоций. — Я знал одну женщину. Вы очень на неё похожи. Почти шестнадцать лет назад она родила ребёнка, который… — Снейп прервался. Он не выглядел как человек, который попал в плен воспоминаний. И, тем не менее, молчал. Гарри не мог больше выдерживать эту паузу: — Что? — Исчез, — закончил Снейп и поморщился, будто хотел сказать другое. — Так уж получилось, что именно я искал его, но безуспешно. — И я… — Вполне возможно. Это только предположение. Но, как я уже сказал, вы очень на неё похожи. — Давайте встретимся с ней! Поговорим! Я… — Гарри задохнулся. Волнение заставило ловить ртом воздух, которого почему-то не хватало. Возможно, он задержал дыхание, слушая Снейпа? — Это невозможно. Она умерла, — Снейп пристально посмотрел на него. — После родов. — У-умерла?.. — у Гарри дрожали губы. Это уже слишком. — А…отец? — он уже ничего не соображал. — Пока оставим этот вопрос. — Что вы несёте, вообще?! Что значит оставим? — Возьмите себя в руки, — строго сказал Снейп, но Гарри было всё равно. Он хотел получить ответ. — Во-первых, это всего лишь предположение, за которое я могу получить вызов на дуэль. Во-вторых, это довольно деликатная ситуация. Возможно, она вас не касается. Я не хотел бы посвящать постороннего в секреты, мне не принадлежащие. — Раз начали говорить, так договаривайте. Вы последний, от кого стоит ждать понимания в «деликатной ситуации», — несдержанно и грубо, почти рыча от гнева. Лицо Снейпа — непроницаемо, его совершенно не тронули слова Гарри. Он даже не поморщился, как бывало всякий раз, когда он чем-то недоволен. — Следи за языком, щенок. У Гарри от тона Снейпа по спине пробежал холодок, и волосы на теле встали дыбом. Он ещё никогда не видел такой взгляд — неподвижный, будто мёртвый. — Я отправлюсь с визитом к твоему предполагаемому родственнику и узнаю, хочет ли он тебя видеть. А ты, в свою очередь, вернёшься в комнату. Мне плевать как, но, когда я за тобой вернусь, ты будешь спокоен, уравновешен и готов к диалогу. И учти, я не потерплю сцен. Ясно? Возразить он не смог. Язык не шевелился — парализованный и ни на что не годный. Гарри только и оставалось, что кивнуть. Снейп продолжил смотреть на него, ожидая, когда подчинится. Гарри поднялся. Замер на секунду, понимая, что не может уйти так — покорно и безропотно. Но и осмелиться на откровенную дерзость тоже не мог. Разомкнув непослушные губы, он сказал: — Сейчас Рождество. — И? Голос Снейпа был подобен бескрайним водам океана, такой же обманчиво тихий и глубокий. Кажется прозрачным, но чтобы не захлебнуться — следует не смотреть в глаза. Вот Гарри и не смотрел. — Думаю, следует подождать день, — выдавил он из себя, рассматривая тонкие пальцы с выступающими костяшками. — Нет нужды. Он не празднует христианские праздники, предпочитает им кельтские. — Не англичанин? — Ирландец, — сухо ответил Снейп. — Я удовлетворил ваше любопытство? — Конечно же нет, — выплюнул Гарри, видя, что тёмная волна в глазах Снейпа улеглась. — Жаль вас, а теперь идите в свою комнату. «Она не моя», — хотел огрызнуться Гарри, но промолчал. Вышел из-за стола и направился через гостиную к маленькому коридору. Уже в комнате уселся на постель, расстегнул рубашку и осмотрел забинтованное плечо, которое ныло на протяжении всего разговора. Осторожно размотав бинты, Гарри провёл пальцами, ощупывая набухший и выступающий неровной линией шрам. Со временем он сгладится и побледнеет, но до тех пор Гарри придётся смотреть на него и каждый раз вспоминать Джеймса. Подобно этому шраму утихнут и эмоции, которые сейчас набухали в нём и создавали сгустки — тёмные комки, не желавшие рассасываться и всё время болевшие, стоило прикоснуться. Они должны со временем исчезнуть, вот только Гарри слабо верил, что ненависть смягчится, как какой-то шрам. Взяв с тумбочки мазь, Гарри вымакал в ней пальцы, а потом провёл по шраму. Кожа тонкая и мягкая, но ощущения всё равно мерзкие от соприкосновения с ней. Он постарался побыстрее закончить с процедурой. А ведь он так надеялся, что шрама не будет. Но Джеймс такой щедрый, не мог оставить его без подарка на прощание. Откинувшись, Гарри упал спиной на матрас, закрыл глаза и положил руку на грудь. Внутри была настоящая мешанина из чувств. Что бы там ни говорил Снейп, в одном он был прав — нужно успокоиться. Радость от будущей встречи с кем-то родным. Насторожённость из-за слов Снейпа. Страх перед его взглядом. Злость, так много злости — на Джеймса, Министерство, Снейпа. Её можно черпать из него бесконечно. По крайней мере, Гарри так казалось. Полчаса он пролежал неподвижно, смотря в потолок. Эмоции кипели, и Гарри боялся, что они польются через край и ошпарят. Поднявшись, он решил покинуть комнату. Снейп взбесится, но это лучше, чем торчать здесь и изводить себя. Дом был пуст. Это ощущалось сразу, стоило выйти за порог. Если тишина в комнате была естественной, то в гостиной — странной. От неё становилось не по себе. Гарри слышал свои шаги и дыхание, и они были непривычно громкими. Он неосознанно замер у камина, будто пытаясь соответствовать ей. Лучше ему в гостиной не стало. Интересно, на профессора Снейпа тишина также давит? Усевшись на диван, Гарри посмотрел на тлеющие угли в камине, дожидаясь, когда вспыхнут зелёные искры, и из пламени выйдет профессор Снейп. Конечно, он мог и аппарировать. В любом случае, он будет ждать здесь. Секундные стрелки мерно отсчитывали время, своей монотонностью погружая Гарри в сон. Гостиная сменила очертания. Он оказался в старом потёртом кресле, которое было слишком большим для него. Ноги не дотягивались до пола. Погруженная во тьму из-за завешенных окон гостиная рождала в сердце Гарри тревожное чувство. Ему нестерпимо захотелось раздвинуть шторы — знакомые, тяжёлые и пыльные, такие же как… но мысль спугнула нависшая над ним тень. Он замер в кресле. Тело, будто чужое, не желало подчиняться его воле. Но ощущения никуда не пропали — он чувствовал, что за спиной кто-то стоит. Краем глаза он увидел грубую, мужскую руку, тянущуюся к его шее. — Мерзкий гадёныш, — раздалось над ухом. Никакого тёплого дыхания — только холод, проникший под кожу и заставивший застыть сердце. — Следовало избавиться от тебя ещё тогда, — рука сжала горло. Гарри дёрнулся, наконец, вернув власть над телом. Сжал чужую конечность маленькими детскими пальчиками, пытаясь отодрать от себя. — Ненужных щенков необходимо удушить, пока они не превратились в бешеных псов, — голос начал меняться, стал чище — исчезла режущая слух хрипота. — Вы из принципа отказываетесь подчиняться? Гарри повернул голову и шальным взглядом зацепился за силуэт Джеймса, который рассыпался у него на глазах, превратившись в профессора Снейпа. Гарри сжимал его руку, которую тот положил ему на плечо в попытке разбудить. — Вы выглядите так, словно во сне к вам приходил дементор. Снейп был мрачен. Разговор, с кем бы он ни был, прошёл нелегко. И сейчас его раздражение вылилось в язвительные комментарии. Но лучше иметь дело с таким Снейпом, нежели с тем, что смотрит мёртвыми глазами. — Вы имеете в виду себя, профессор? — иронично спросил Гарри, утирая холодный пот со лба. — А вы меня настолько боитесь? Лестно, но мне нет дела до ваших кошмаров. Приведите себя в порядок. Нас уже ждут, — Снейп в нетерпении взглянул на часы, красноречиво давая понять, чтобы Гарри поторапливался. Подняться было тяжело — он врос в кресло, пропитанное его страхами. Пересилив себя, он всё же поднялся и растерянно осмотрелся в поисках ванной. Ему бы не помешало умыться холодной водой. — Где у вас туалет? — Следующая дверь после вашей спальни. Гарри кивнул. До нужной комнаты он добрался быстро. Плеснув в лицо ледяной водой, он всё не мог прийти в себя из-за сна. Руки чуть подрагивали, и перед глазами стояло видение — маленькие детские пальчики, беспомощные против хватки на горле. Пора возвращаться, но он оттягивал неизбежное, чувствуя, как решимость тает в нём. Шевельнулась жалкая мысль попросить Снейпа перенести встречу. За свою трусость было стыдно, но он так устал. Его уже даже не интересовали родители. Хотелось найти какое-нибудь скрытое ото всех место, спрятаться там и обо всём забыть. В глубине души Гарри осознавал, что всё из-за слов Снейпа о смерти его матери. Это не может быть правда. Его мать не мертва. Чья угодно, но не его. Он не хотел больше ничего знать. Этого достаточно. Вот только он уже открыл дверь и теперь не в силах её закрыть — лишь топтался на пороге в нерешительности. Подняв взгляд, он увидел в зеркале свои испуганные глаза. Смотреть в них — невыносимо. Положив руку на плечо, Гарри со всей силы сжал его. Боль отрезвляла. Мысли выбило из головы, и он смог почувствовать, как холодные капли стекают по шее. Вытерев лицо, Гарри направился обратно к Снейпу. При виде него тот покачал головой — прискорбное, наверное, зрелище он представлял. Но никаких язвительных слов не последовало, вместо этого Снейп сказал: — Возьмите летучий порох. Место — Санрайз Хаус. — Я первый? — удивился Гарри. — Вы всегда первый. Особенно, когда дело касается неприятностей. Гарри закатил глаза и зачерпнул из вазочки немного зелёного порошка. В последний раз путешествие через каминную сеть для него плохо кончилось. Интересно, как пройдёт сейчас? Мрачно усмехнувшись, он бросил порошок и чётко произнёс название дома. Зелёное пламя взмыло вверх и поглотило его. Гарри замутило, вдобавок заныло плечо. Стиснув зубы, он ждал, пока пройдёт. Что ж, начало на редкость дерьмовое. Но наслаждаться неприятными ощущениями пришлось недолго — перед глазами возникла гостиная, и он почувствовал, что твёрдо стоит на ногах. Оглядевшись, Гарри не смог разглядеть очертаний вещей — до того темно. Непонятного цвета обои, мебель настолько ветхая, что странно, как она ещё не развалилась. Пройдя чуть вперёд, он освободил место профессору Снейпу. Гарри приходилось напрягать глаза, но он с жадным интересом впитывал в себя детали. Большие окна, завешенные тяжёлой тканью. Через тонкую полоску света неплотно задернутых штор он разглядел лес — значит, они за городом. У камина диван и продавленное кресло. Гостиная, которой часто пользуются. Рядом шкаф с алкоголем. Слишком много, почти весь забит. И многие из бутылок наполовину пусты. Гарри попытался сделать глубокий вдох, но сразу же пожалел — в легкие забилась пыль. В гостиной её было так много, что он без труда разглядел дымку пыли, витающую в воздухе. Глаза заслезились, он постарался откашляться, зная, что бесполезно — слишком глубоко засела. Утирая глаза, он пропустил появление профессора Снейпа. — Нас не встречают? — спросил Гарри. — Не в его характере, — бросил Снейп, пересёк гостиную и остановился у боковой двери. Бросил мимолетный взгляд на Гарри и, не стучась, вошёл. Гарри, не двигаясь, смотрел в проём. Уже отсюда он видел множество двигающихся портретов. Медленно он направился вперёд. Чем ближе он подходил, тем больше смог рассмотреть. Портреты чистокровных волшебников, замерших в своих рамах, нарисованными глазами наблюдали за ним. Почти все темноволосые, чем-то напоминали Блэков. И большинство зеленоглазые. Столько оттенков зелёного — тёмные, светлые, яркие, тусклые. Гарри на мгновение замер, рассматривая их. У волшебников интересное отношение к своим нарисованным предкам. С одной стороны, они ими гордились и всякий раз показывали гостям. С другой, ненавидели их вечное брюзжание над ухом. Поэтому нашли идеальное решение — создали галереи. Отдельные комнаты, полностью отведённые под картины и забытые домочадцами до прихода гостей. Каждый раз, когда Гарри думал о такой жалкой участи, то приходил к выводу, что будь он на их месте — запретил бы писать свой портрет. В этой комнате не должно быть ничего, кроме картин, но, повернув голову, Гарри наткнулся взглядом на стол, за которым сидел седой мужчина. Он откинулся на стул и рассматривал его. Гарри подметил пепельницу с кучей окурков, пустую бутылку огневиски, но бегло. Основное его внимание было сосредоточено на морщинистом лице. Из головы всё вылетело — все мысли, которые донимали его. Даже пустяковая, вроде необходимости поздороваться. — Значит, этот мальчишка, — обратился мужчина к Снейпу. — Он похож на неё. — На кого? — Гарри знал ответ, но его задело, что мужчина обратился не к нему, а к Снейпу. Будто Гарри пустое место или ещё один портрет в этой галерее мёртвых. — На Эммелину. Мою дочь. У тебя её глаза, но это может быть совпадением. Лучше, если это будет совпадение. — Лорд Вэнс, вы можете быть правы, поэтому для начала нужно во всём убедиться, — вмешался Снейп. Тот тяжело вздохнул: — Ты как всегда практичен, Северус. Хорошо, пойдёмте, — поднявшись, он нетвёрдой походкой вышел из-за стола. Гарри понял, что он пьян. Дойдя до угла, Лорд Вэнс достал палочку и попытался колдовать. При таком сильном алкогольном опьянении вряд ли у него даже искры получатся. — Северус? Снейп поморщился, небрежно взмахнул палочкой, и в углу появился люк. Крышка отодвинулась, Гарри заглянул вниз и увидел винтовую лестницу. Лорд Вэнс начал спускаться, Снейп метнулся к нему и еле успел подхватить под руку, когда тот чуть не навернулся с лестницы. Кое-как они спустились вниз. Если наверху Гарри показалось пыльно, то здесь всё было в сто раз хуже. Заваленная хламом комната, в том числе картинами, которые не поместились в галереи. Прикрыв ладонью рот и нос — чтобы не расчихаться — Гарри услышал какое-то копошение за стенкой. Замерев, он прислушался. Вроде голоса. После рассказа профессора Снейпа о всякой дряни, населяющей дома, ему было тревожно. Не хотелось бы наткнуться на боггарта. — Профессор, вы слышите? — Гарри осторожно прислонился к стене, прислушиваясь. — Это домашние эльфы, — усмехнулся Снейп, заметив его действия. Гарри мигом отскочил от стены, неловко заправив упавшую на глаза прядь. — Почему тогда в доме такой бардак? — Я запретил им убираться. Нечего шнырять туда-сюда, — Лорд Вэнс стоял у двери, которая наверху вела в гостиную. Гарри мало что знал об устройстве домов волшебников, но догадывался, что за дверью ядро. В доме старших Поттеров его ни разу туда не пустили. Он даже не знал, где оно находится. А вот Майкла миссис Поттер водила. Правда, он не понял важность момента и жаловался на темноту и скуку — посмотреть не на что. Гарри, помнится, обозвал его тупым, и они поссорились. Майкл не обманул — тут действительно было темно и смотреть не на что, кроме огромного камня в середине. К нему-то и направился Лорд Вэнс. — Нужна твоя кровь. Гарри подошёл к камню и понял, что ошибся. Напротив, на стене висел гобелен — семейное древо. Его с трудом можно было рассмотреть с этого расстояния, но Гарри заметил, что под конец оно сужается, а соседние ветви отмирают. Вспомнив, что от него требуется, Гарри достал палочку и услышал, как Лорд Вэнс презрительно хмыкнул. — Пацан, тебе хоть что-нибудь известно о ритуальном этикете? Гарри понял: он делает что-то неправильно. — Интересно, откуда я должен его знать? — вяло огрызнулся и сердито посмотрел на мужчину. Раздражение проступило на лице Лорда Вэнса, прикрыв веки, он массировал через них глазные яблоки, да так давил, словно пытался загнать их поглубже в череп. — Возьми кинжал. — И где я..? — Ты что, слепой? — взъярился Лорд Вэнс, но оглядевшись — понял, что кинжала нигде нет. — Стихия и Магия, куда эти паршивцы его дели? Вот поэтому я приказал ничего не трогать! Тупая скотина. — Он был наверху, — Снейп достал кинжал. — И что же ты раньше молчал? — Надеялся, что вас миновал склероз, и вы вспомните сами. — Тебе лишь бы поиздеваться над стариком! — Вы и сами прекрасно справляетесь. Снейп протянул кинжал Гарри, пропуская мимо ушей стариковское ворчание. Гарри осмотрел кинжал с подозрением. Серебряный с красивой рукоятью, инкрустированной рубинами. Декоративный и, наверное, сделанный специально для ритуалов. Он так и не понял, чем его так разозлил кинжал: — Он хоть чистый? Снейп приподнял бровь, пристально всматриваясь в его лицо. Непонятно, что он там разглядел, но удивление сменилось усталостью. Он покачал головой: — Чистый, не беспокойтесь. Гарри немного устыдился своего поведения. Молча взяв кинжал, он так и застыл с занесённым над ладонью лезвием. Резать себя не хотелось. От мысли вспороть руку Гарри начало мутить. Лезвие холодило руку, а надавить не получалось. В последний момент что-то останавливало. — Всего лишь маленькая царапина. Достаточно несколько капель, которые вы размажете по камню, — ему показалось или Снейп его успокаивает? Судорожно кивнув, он надавил чуть резче, чем требовалось, и красные капли омыли кинжал. Руку обожгло болью. В нос ударил тошнотворный запах, голова потяжелела. Гарри качнулся в сторону, но вовремя упёрся руками о камень, восстанавливая равновесие. На гобелене у единственной ветви, что проросла дальше всех, распустились почки и появились маленькие листочки. Гарри разглядел имя, рядом с которым проступила фамилия. — Я буду наверху, — больше ничего не говоря, Снейп вышел из комнаты. Лучше бы остался, всё равно это не сгладило ту неловкость, что проступила между ним и Лордом Вэнсом. Гарри расстегнул верхние пуговицы на рубашке — душно. И виной всему затхлая комната: из-за её запаха перед глазами всё плыло. Он бы многое отдал за глоток свежего воздуха, но весь дом пропитался сыростью. Гарри уверен — здесь нет ни одного места, где можно вздохнуть полной грудью. Отойдя от камня, он подошёл к гобелену. Так и есть: проступило его имя. Генри Вэнс. «Генри», — пронеслось в голове. Хоть имя не стало новостью. Распределяющая шляпа уже называла его так. Гарри посмотрел на ветвь, от которой проросло его имя — Эммелина Вэнс и…ничего. Имени отца нет. Его худшие опасения оправдались. Он был зачат вне брака. От Эммелины он проследил ветвь дальше, где она раздваивалась на Мартина Вэнса и Киару Вэнс, в девичестве Аббот. Пальцы сами собой коснулись имени матери, провели по ветви вниз до своего имени и закрыли его. — Почему вы? — уточнять Гарри не стал, был уверен — поймут так. — Твоё рождение стоило ей жизни, — несколько секунд тишины, а дальше потекла сбивчивая речь — горькая и тоскливая. — Ты всё кричал и кричал, а она молчала. Лежала на кровавых простынях. Мне сначала показалось — спала. Такая спокойная была, после стольких страданий. Моя глупая девочка обрела покой. А ты кричал. Я так хотел, чтобы ты замолчал. Схватил тебя, аппарировал куда-то, положил на какой-то порог. Ночью, зимой. Ты мог умереть. Потом-то одумался, кинулся искать. Но ничего не помню… Куда? Где? Не нашёл. Думаю — может, замёрз. Руки дрожали, из-за чего то и дело проглядывались некоторые буквы его имени на гобелене. Гарри постарался дышать ровно, чтобы вернуть… спокойствие? Да не было никакого спокойствия с самого начала. Как вышел из камина, только и делает, что пытается взять себя в руки. — Вы сказали зимой? Но я родился летом. Старик, наверное, сошёл с ума после потери дочери. Гарри набрался мужества и повернулся к Вэнсу лицом, чтобы посмотреть в глаза. Усталые, блеклые, потерявшие смысл — неотрывно смотревшие на него. — Нет, мальчик, ты родился восемнадцатого января. Я эту дату навсегда запомнил. Почти шестнадцать лет прошло, а помню как сейчас. Тридцать первое июля — не просто дата, это была почва под ногами, которую у него выбили. — Хотите сказать, что не нашли меня из-за даты? Его голова скоро просто взорвётся. Гарри прикрыл глаза ладонью и стал массировать пальцами виски. Кажется, он размазал по лицу кровь. — Не только. Твоё имя — Генри, но Эмми вышила уменьшительную форму на одеяльце — Гарри. Кто тебя нашёл — так и назвал. Я почему-то об этом не подумал. Что-то Гарри подсказывало — он вообще об этом не думал. Плевать ему было на новорождённого, замерзающего на пороге чужого дома. И сейчас, небось, больше волнует выпивка, оставленная этажом выше, а не найденный внук. — Кто мой отец? Равнодушные ко всему глаза Вэнса ожили, в них вспыхнула ярость. — Не смей спрашивать меня об этом мерзавце! Имя ублюдка никогда не прозвучит в моём доме! — Ты ничего не напутал? — процедил Гарри. — Ублюдок здесь только я. На этом древе, — он со всей силы ударил ладонью о гобелен, отбив руку, — нет его имени. И тут два варианта. Либо он маггл, либо они не были в браке. Я знаю, что это не первый вариант. Он волшебник. Отвечай! Кто он? — Забудь о нём. Бесчестный подонок… — Потрясающе. Мать — потаскуха, отец — мразь. Я ничего не упускаю? — Не смей! — А с чего бы мне беречь твои чувства, дедушка? — прошипел презрительно Гарри. — Ты-то мои не берёг. Развернувшись, Гарри направился к выходу. Находиться здесь выше его сил. Поднявшись по винтовой лестнице, он столкнулся со Снейпом в галерее. Тот рассматривал чей-то портрет. — Поговорили? — не оборачиваясь, спросил Снейп. — Если это можно так назвать, — всё ещё злясь, ответил Гарри. — Вы знали моего отца? — Раз Лорд Вэнс вам не рассказал, я тем более не стану. — Это… это просто нечестно! — Гарри до слёз было обидно. — Прекращайте ныть. Если мы вам не говорим, значит, имеем на то причины. Вы хотите сделать себе ещё больнее? Гарри не хотел. Его взгляд всё это время блуждающий по помещению остановился на портрете, на который смотрел Снейп — не отрываясь. Ослепительно красивая девушка лет семнадцати с прямыми блестящими волосами, которые с лёгкой небрежностью были собраны в хвост. Яркие зелёные глаза смотрели на Снейпа со скукой, будто он не стоил её внимания. Гарри ждал, пока кто-то из них заговорит, но они продолжали сверлить друг друга взглядами. Снейп повернул голову и посмотрел на него, а она продолжала взирать в пустоту. Только тогда Гарри понял, что картина неподвижна. — Это Эммелина Вэнс, ваша мать. Гарри дёрнулся и поднял глаза на портрет. Они действительно были похожи — сходства, ранее скрытые, бросились в глаза. Он с горечью подмечал знакомые черты, но это всё, что он мог сказать о ней. — Какой она была? — невольно спросил Гарри. — Полной дурой. Гарри подавил возмущение, вспомнив, что недавно обозвал её куда хуже. Стало стыдно. Отвлёк их Вэнс, выползший из люка — иначе не назовёшь. Еле поднявшись, он доковылял до своего стола, взял пустую бутылку, встряхнул её и выругался. — Северус, не принесёшь? — и взглядом указал на дверь в гостиную. — А домашние эльфы вам на что? — Как представлю, что они мою выпивку трогают, так блевать тянет. — Уверен, что блевать вас тянет далеко не из-за этого. — Но-но, пожалей мои старые кости. — У вас нарушение причинно-следственной связи, — процедил Снейп и вышел из галереи, напоследок по-мальчишечьи хлопнув дверью. Вэнс поморщился и схватился за голову. Мутными глазами осмотрел комнату и, наткнувшись на Гарри, тяжело вздохнул: — Ты ещё тут? Ну и что тебе нужно? — Деньги. Мне нужны деньги. …и чтобы этот мир рухнул. — С этим можно иметь дело. — А ещё, чтобы меня не беспокоило Министерство. — Твоё имя всё равно на гобелене, — махнул Вэнс рукой. — Можешь отказаться. — Парень, ты — единственное, что осталось у этого проклятого рода. Помирать, так с музыкой, — и засмеялся. — Делай, что хочешь. — Тогда я останусь здесь жить, — всё равно других вариантов нет. Пока. — Спальни этажом выше. Но я там не был лет пять. Всё складывалось хорошо, даже если он чувствует себя так, словно в сердце вбили гвозди. В комнату вошёл Снейп, хотел поставить бутылку на стол, но её на весу перехватил Вэнс и жадно приник к горлышку. Неодобрительный взгляд Снейпа того ничуть не смущал. — Я остаюсь, — решил известить его Гарри. — Ладно, — ответ прозвучал сухо и почти равнодушно. Повисла пауза, которую разбил стук о стекло. — Это, наверное, сова с Пророком, — пробормотал Вэнс, похоже, он начал усыпать, но птица потревожила его. — Что так поздно? Я плачу деньги не за то, чтобы получать утреннюю газету после обеда. Снейп подошёл к окну и открыл его, позволил сове влететь в комнату. Положив пять кнатов в мешочек, привязанный к лапке совы, он развернул газету. При взгляде на заголовок Снейп смертельно побледнел. Гарри никогда не видел на лице профессора страха. Он даже не представлял, что могло его вызвать. Заглянув через плечо, Гарри прочитал: «В семье Поттеров — подкидыш!».***
Фиолетовая гостиная — мечта многих, но Драко не чувствовал трепета. Его мысли не занимала предстоящая встреча с самым влиятельным магом в Великобритании, а то и во всей Европе. Встреча, к которой его готовили несколько лет. Иногда ему казалось, что с самого рождения. Результат, правда, отца не радовал. Драко всегда был слишком. Слишком плаксивым, слишком вспыльчивым, слишком безрассудным. Всегда не дотягивал до высоких требований отца. А ведь он тянулся, тянулся изо всех сил. Не устраивали оценки? Исправился. На четвёртом курсе все предметы сдал на «превосходно» и занял девятое место в рейтинге. Но для отца — всего лишь девятое. Ещё был авторитет в школе, заработанный не им, но и его Драко потерял. Сейчас он сидел в углу, развалившись на диване как король, и со скукой осматривал других. Но все знали — это напускное. Рядом с ним нет никого, кто должен быть. Вся свита разбежалась. Многие переметнулись к Руквуду и теперь вились вокруг, чуть ли в рот не заглядывая. Конечно, всё могло быть куда хуже, если бы не Гарри. Тогда бы не избежать позорного исключения, а потом не менее позорного восстановления. Отец ведь не допустит, чтобы наследник не закончил школу. Домашнее обучение — удел барышень. А Драко и так слишком инфантилен, по мнению отца. А ведь он ни в чём не виноват! И хоть кого-нибудь это волновало, кроме Гарри? И близнецов… Вот от кого не ожидал. Впрочем, у них мозги набекрень. Небось, посчитали всё очередной авантюрой. Драко кривился всякий раз, когда вспоминал этот дрянной кабинет. И самого Дамблдора с глупой улыбочкой. Сидел и радовался той чуши, что вливали змеи в его уши. Ещё бы не радоваться, когда враги грызутся. Подумаешь, змее хвост прищемили. Ну ничего, Руквуд ответит за все унижения. В том числе за Гарри. В школе его имя с дерьмом смешали из-за помощи слизеринцу. Много они понимают. Им до Гарри, как до Луны, вот и бесятся. Ничтожества. А теперь ещё эта статья в Пророке. Подкидыш? Магия и Стихия, как на это вообще реагировать? Что ему делать? Он отправил утром три невразумительных письма одно за другим, но совы прилетели обратно, так и не вручив получателю. До Драко лишь тогда дошло, что Гарри, скорее всего, не хочет никого видеть и ему тем более не до писем. Только и оставалось, что ждать. Торчать на этом приёме, сидеть в гостиной, которая немногим уступала в размере Большому залу, слушать как переговариваются другие, ловить косые взгляды и держать лицо. Милорд сегодня вернулся из Франции, поэтому все жаждут его внимания. Синяя гостиная, куда молодняку хода нет, наверняка переполнена, а она раза в два больше Фиолетовой. Когда до них дойдёт, небось, опустятся сумерки. Но он ошибся. Двустворчатые двери распахнулись, и к ним вошли взрослые во главе с милордом. Все лица Драко были знакомы. По левую руку мистер Руквуд, рядом с ним Антонин Долохов, чуть дальше Регулус Блэк. Как всегда с застывшим выражением лица. Не так красив, как Сириус Блэк, но не дурен собой. Красота старшего пленяла, в то время как младшего удерживала внимание лишь на сотые доли секунды. По правую руку от милорда стоял отец, который оглядывался в поисках сына. Драко вздохнул, похоже, отсидеться в углу не получится — отец хочет видеть его в первых рядах. Поднявшись, Драко с неохотой стал пробираться через толпу. Было несложно, стоило милорду войти, и большинство замерли как истуканы. Некоторые, как и он, попытались подойти ближе. Для остальных это послужило сигналом — все ринулись к милорду, обступая его со всех сторон. Драко повезло оказаться если не в первом ряду, то хотя бы во втором. Он надеялся, что этого будет достаточно. — Добрый день, молодые люди, — голос милорда прозвучал в абсолютной тишине. — Здравствуйте, сэр. Для нас большая честь быть на этом приёме, — осмелился сказать Тедеус Руквуд. Отец бросил холодный взгляд на Драко, ожидая, что тот перехватит инициативу у Руквуда, но он молчал. Ничего не произнёс и милорд, лишь лёгкая усмешка тронула губы. — Я слышал, строительством поместья занимался Лорд Килиан. Ему удалось создать настоящее произведение искусства. — Всё верно. Но, Тедеус, ты не в первый раз у меня в гостях. Должен был привыкнуть. В глазах присутствующих Руквуд вознёсся на недосягаемую высоту. — Я каждый раз нахожу новый повод для восхищения. Драко забавляли попытки Руквуда угодить, но при этом удержаться от грубой лести. Сам он упражняться в этом не собирался, хотя вышло бы у него лучше. — Лорд Мракс, вы слышали последние новости? — влез самым наглым образом Вейси. — Не думаю, что Лорда Мракса интересуют бульварные сплетни, — холодно отозвался Руквуд, недовольный вмешательством Вейси. — Не такие уж бульварные, если их печатает Пророк. Драко бы поспорил. — Не интересовался местной корреспонденцией, — с налётом скуки на лице ответил милорд, но посчитал тему приемлемой для детей, поэтому со снисхождением продолжил. — Будь любезен, представься. — Роберт Вейси. — Что ж, Роберт, коль ты решил украсть одно из удовольствий наших прелестных дам и рассказать сплетни, то мы рады выслушать тебя. Раздались смешки, но Вейси, довольный, что милорд назвал его по имени, даже не услышал их. Зарделся, приосанился и бросил на стоящих рядом надменный взгляд. Драко готов поспорить, что милорд забудет его имя в течение ближайших десяти секунд. Зато окружающие ещё долго будут помнить, как унизили Вейси, сравнив его с пустоголовыми сплетницами. Придурок этого даже не понял. — Статья касалась одного из благороднейших домов, — Вейси постарался создать никому ненужную интригу. — Поттеров. Драко вздрогнул. — Оказывается, Гарри Поттер — подкидыш. — Насколько мне известно, наследника зовут Майкл, — не сказать, чтобы милорд был сильно заинтересован. У Драко даже появилась надежда, что разговор сойдёт на нет, или они сменят тему. Любое упоминание Гарри несло в себе опасность, от которой у Драко всё сжималось внутри. — Вы правы, но я говорю о младшем Поттере. — Не могу поверить, что это правда! — вклинился в беседу Майлз Блетчли — вратарь в команде Драко по квиддичу. — А что тебя так удивляет? — а это уже Люциан Боул, его с трудом можно было рассмотреть с того места, где стоял Драко. — Он не похож на Поттеров. — Раньше все считали, что виной тому грязная кровь его матери, — Дафна Гринграсс — представительница прекрасного пола, которого в гостиной было не так уж много — не могла не вставить свой ценный комментарий. — Но уроки у него были интересные. Астории нравились, — как бы между прочим добавила она. — Согласен, после Бинса — он настоящий подарок. Хотя сомневаюсь, что он и дальше будет преподавать, — сказал, кажется, пуффендуец. Драко знал о нём лишь то, что он младше его на год. — Быть одновременно учеником и профессором сложно, — подхватил Майлз. — Не говоря уже, что он дважды занимал первое место по успеваемости. И не удивлюсь, если захочет стать лучшим учеником в третий раз. А преподавание лишь отнимает время и силы. — Не забывай, что он ещё и дуэлянт, — вмешался Хиггс, которому, видать, не давало покоя, что милорд обратил внимание на Вейси. — Мы можем как угодно относиться к его успехам, но нельзя преуменьшать его заслуги. Недооценить соперника, значит проиграть ему. Драко аж перекосило от его пафосных речей. В другой ситуации он был бы рад признанию способностей друга. Но чем больше они говорили, тем безмятежнее выглядел милорд и тем сильнее хмурились стоящие рядом с ним взрослые. И Драко это пугало. Он хотел перехватить взгляд отца, но тот полностью ушёл в свои мысли, оставаясь равнодушным к ищущему его внимания сыну. — Ну-ну, недооценил, как же! Так недооценил, что растянулся на подмостках, — насмешливо сказал Люциан. — Я считаю, что если бы не случайность, то победы Руквуда в дуэли могло и не быть. — Что за бред ты несёшь? Надо же, прихвостни проснулись. Драко увидел, как вперёд вышел Монтегю. — Тедеус вёл всю дуэль. Поттер хорошо защищался, но и только. Контратака у него никакая. — Он её и не начал толком, — напомнил Люциан. — Я смотрю, ты в фанаты записался. — Это называется объективность. Не всем же под Руквудом ходить и петь ему дифирамбы. Поднялся гам и шум — каждый норовил высказать своё мнение и обратить на себя внимание милорда. Дуэль Руквуда и Гарри стала одной из самых обсуждаемых тем два месяца назад, и сейчас многие с удовольствием к ней вернулись. Словесный поток тёк, пока не превратился в бурлящую реку, в водах которой потонули все высказывания, потеряв всякий смысл. Тут и там доносились лишь обрывки. Драко хотел, чтобы они заткнулись, и больше ни одного слова о Гарри не достигло милорда. — Молодые люди, вспомните, где вы, и ведите себя прилично, — попытался вразумить разгалдевшихся детей Родольфус Лестрейндж, но потерпел поражение. — Молчать! — прогремел Долохов, и гостиная погрузилась в тишину. — Тони, как можно так с гостями милорда? — с осуждением посмотрел на него Родольфус. — Много чести для сопляков, — усмехнулся он в ответ. — Да что мы спорим! — не побоявшись окрика, вновь открыл свой рот Вейси. — Спросите Малфоя, они ведь с Поттером близки, — и гаденько ухмыльнулся. Драко побледнел. Отец на секунду прикрыл глаза, скрывая то разочарование, что отразилось в них. — Люциус, у твоего сына интересные друзья. Как так получилось, что этот талантливый молодой человек — Гарри, верно? — всё время ускользал от моего внимания? Драко, может, ты удовлетворишь моё любопытство? — Я-я… — его вытолкнули вперёд, он замер в испуге перед милордом и тут же опустил взгляд. — Драко, посмотри на меня. На нём не было артефакта, скрывающего мысли. После непродолжительных уроков с крёстным он почему-то решил, что овладел искусством защиты разума. Как же он теперь себя проклинал! — Драко! — а это уже отец. Что же там было? Очистить сознание? Спрятать как можно глубже, укрыть вуалью пустых воспоминаний. Он поднял взгляд, заглянув в тёмно-синие глаза и больше не смог отвести. В глубине тлели красные искры. Две или три, а потом их стало так много, что они встали перед глазами красной пеленой. — Милорд, — голос отца. Это всё, что он мог себе позволить — просьбу без ответа. Драко пошатнулся, отец стальной хваткой вцепился ему в руку чуть выше локтя. Сознание пылало, его корежило от боли. Глаза жгло от слёз — непролитых, но готовых течь по щекам. — Мне… больно, — всхлипнул Драко так, чтобы его слышал только отец. — Терпи. — Пожалуйста. — Не сопротивляйся милорду. Открой сознание. — Я…не могу-у… — Драко хватал ртом воздух, чтобы не разрыдаться у всех на виду. Глаза. Нужно просто закрыть глаза. Он пытался, правда, пытался. Так сильно, что от напряжения скрипели зубы, а может, это было от боли. Главное, что он не смог. Воспоминания полились к милорду так, будто он и не старался их сдержать. Недавние, ещё свежие, полные эмоций, ощущений. Гарри проверяет домашнее задание студентов — хмурится, чем-то недовольный. Драко терпеть не мог, когда при взгляде на него у Гарри меж бровей пролегала эта складка. Дуэль с Руквудом. Драко так зол на него. Как он мог броситься в бушующее пламя? У него тогда весь воздух из лёгких выбило. Кабинет Дамблдора. Злость. Отчаянье. Стыд. Тихая, почти интимная сцена в поезде. Он хотел туда — в темноту, слышать спокойное дыхание, чувствовать осторожные прикосновения к волосам. Его сознание не выдержало истязаний. Падая прямо в руки отца, он ещё мог различить речь милорда, но каждое новое слово было тише предыдущего. — Кажется, наш Драко переволновался. Тони, уложи его в комнате и проследи, чтобы никто не беспокоил, пока я не приду. Нам ещё многое предстоит обсудить. А пока, у меня очень много вопросов к моему дорогому другу Северусу.