Мы те, кто мы есть

Всех обитателей замка охватила атмосфера праздника. Учеба отошла на второй план, учеников больше волновали различные захватывающие истории, связанные с Хэллоуином, нежели нудные лекции профессоров. Особенно это касалось первокурсников, ведь они впервые праздновали в школе. Им было интересно всё, вплоть до мельчайших подробностей: что за блюда приготовят домашние эльфы для банкета, и во что оденутся преподаватели. Однако ничего феноменального не случилось, по крайней мере, для чистокровных. Учителя принарядились в красивые мантии, сшитые, в большинстве своем, на заказ. Женская половина посчитала своим долгом нанести на лицо тонны косметики. Даже профессор МакГонагалл, поддавшись праздничному настроению, подкрасила губы. Лишь профессор Снейп оставался безучастным, надев привычную глазу черную мантию. — Он вообще в курсе, что сегодня Хэллоуин? — Сандра недобро сверкнула глазами в сторону мрачного профессора. — Естественно, ведь он надел костюм, — усмехнулся Гарри, садясь на своё ставшее привычным за два месяца место. Сандра вопросительно посмотрела на него. — Летучей мыши. Все ребята, сидящие рядом и слышавшие их разговор, рассмеялись. Гарри практически освоился в школе и свыкся с когтевранцами. Поэтому позволял себе шутить и веселиться, а не отмалчивался в стороне, как раньше. Правда, он до сих пор редко говорил о себе, выдавая крупицы информации, предпочитая слушать других. Чаще всего темой разговора с однокурсниками была учёба, которая давалась ему легко. Впрочем, это было ожидаемо, а вот у Майкла она вызывала серьезные затруднения. Мама, в одном из писем, которые приходили два раза в неделю, просила подтянуть брата, позабыв о споре, который заключила перед их с братом отъездом в школу. Гарри не преминул о нем напомнить, за что получил сухой ответ от Лили. Она говорила о том, что соперничество не должно быть важнее семьи, в которой каждый помогает друг другу. Гарри отнесся к этому наплевательски. В самом деле, какая из них с Майклом семья? Мама какое-то время пыталась вразумить его, а потом остыла. Вновь вернувшись к привычным вопросам об учёбе и советам касательно книг из школьной библиотеки. Иногда она осторожно спрашивала его о том, искал ли он информацию о магических континентах. Гарри всегда отвечал отрицательно, что было чистейшим враньем. Каждый его день начинался в библиотеке и заканчивался в ней же. Он перелистал кучу книг, но не нашел даже намека на магические континенты. Хоть и прошло только два месяца, а книг в библиотеке было достаточно, Гарри почему-то чувствовал, что все равно ничего не найдет. И это порою его жутко раздражало. Письма для Гарри приходили только от мамы, к Майклу же часто прилетали филин Джеймса и совы Сириуса и Ремуса. Его это, конечно же, ничуть не задевало. Гарри старательно пытался себя в этом убедить, игнорируя тот факт, что занимается подсчётом того, сколько раз в неделю Джеймс посылает филина в Хогвартс. Хотя было одно исключение в прошлом месяце. Ему прислал письмо Ремус. Оно было очень коротким, казалось, что он даже не знает, о чём с ним говорить. Решив, что Ремус написал письмо из вежливости, Гарри как можно более кратко ответил на заданные вопросы и сухо поблагодарил за письмо. Ответа не последовало. Не сказать, что мальчик сильно сожалел. Мотнув головой и отложив столовые приборы, Гарри поднялся из-за стола и направился в гостиную Когтеврана. Дел у него никаких не было, домашнюю работу он уже сделал. В первый месяц учителя их особо не напрягали, но в октябре начали наверстывать упущенное, поэтому многим ленивым первокурсникам приходилось несладко. Неспешно идя по коридору, Гарри раздумывал о завтрашнем уроке чар. Профессор Флитвик обещал, что они, наконец, приступят к заклинаниям, а простое размахивание палочкой станет пройденным этапом. Вдруг его кто-то окликнул. Обернувшись, Гарри увидел спешащего к нему Энтони, который ушел с банкета пораньше, чтобы зайти в библиотеку за нужной книгой для эссе по зельеварению. — Взял? — Да, — кивнул тот, и они молча продолжили путь до гостиной. — Стойте! — прокричал кто-то позади них. Запыхавшись, к ним со всех ног бежал Терри, в руках сжимая газету. — Вы слышали о новом законе, принятым Министерством? Сегодня вообще кто-нибудь читал газету? Я уже поговорил с Сандрой, Майклом, Падмой и Лайзой, и они не в курсе! Как так можно! — возмущался Терри. У него плыло перед глазами из-за недостатка кислорода. Он прижался взмокшей от пота спиной к холодной каменной стене и протянул Энтони газету. Гарри неодобрительно обвел Терри взглядом, тот был чересчур импульсивен. Ему всё время нужно было что-то делать и куда-то бежать, вот прямо как сейчас. Нет, чтобы рассказать все вечером в гостиной, когда все соберутся. Он бегал по Хогвартсу и интересовался у каждого знакомого, знает ли он о новом законе. — Это касается нашей школы. Вы же знаете, что только СОВы и ТРИТОНы делают… — запнулся Терри, но потом, будто что-то вспомнив, продолжил, — то есть составляют и принимают сотрудники Министерства, а для остальных курсов все, что касается экзаменов, ложится на плечи профессоров школы. Теперь же экзаменационные работы для всех курсов будут составлять в Министерстве, а преподаватели должны будут только проконтролировать сдачу экзаменов. Результаты так же будут отправляться в Министерство, чего раньше не было, — выпалил он на одном дыхании. Карие глаза выжидающе смотрели на Энтони и Гарри, пытаясь поймать любую эмоцию, проскользнувшую на их лицах. Однако не было ничего: ни интереса, ни любопытства, ни испуга. — Всё-таки они этого добились, — наконец, подал голос Энтони. Терри нахмурил брови, не понимая, к чему была сказана эта реплика. Вопрос вырвался сам собой: — Кто добился? Гарри так же интересовал этот вопрос, но он не собирался идти на поводу своих эмоций, поэтому промолчал. Энтони, в свою очередь, поморщился, не желая обсуждать ничего связанного с политикой. Единственное, что заставило его заговорить, это проскользнувшее любопытство в глазах Гарри. — В высшем обществе ходили слухи, что хотят вести новый закон, связанный с образованием, целью которого будет контроль над профессорами и успеваемостью студентов. Особенно это касается таких преподавателей, как профессор Бинс и профессор Трелони. Ни для кого не секрет, что многие завалили СОВ именно по истории магии и предсказаниям. Но этого всё же недостаточно, чтобы их уволить. Благодаря этому закону, данные об успеваемости учеников будут предоставляться каждый год, что вынудит директора уволить профессоров, которые не смогут показывать удовлетворительные результаты. Как я понял из газеты, профессор Дамблдор был против этого закона. Это неудивительно, ведь это небольшой шаг для Министерства к захвату контроля над школой. Возможно, его авторитет мог бы заставить многих в Палате Лордов передумать, но есть один факт, который сильно коробит британских магов. Как вы помните из лекции профессора Квиррелла, мы занимаем третье место в мире по качеству образования… — Энтони сделал многозначительную паузу. — И что? — не понял Терри. Он до сих пор пытался осмыслить сказанное Энтони и разобраться в тех сложных словах, которые тот любил использовать. Порою, эта любовь к хитроумным предложениям вызывала у мальчика раздражение. Терри чаще всего понимал собеседника с первого раза, единственным исключением оставался Энтони. — Причем тут то, что мы третьи? — повторил вопрос Терри, слабое недовольство отразилось в его голосе. — Потому что мы хотим быть первыми, — ответил за Энтони Гарри. — Я порылся в газетных сводках за последние двадцать лет после урока у профессора Квиррела. Сколько бы мы ни пытались, так и не смогли превзойти не то что Махоутокоро, даже Дурмстранг. Думаю, это сильно ударило по гордости Министерства, Лордов, да и вообще британских магов. — Верно, — подтвердил Энтони. Удовольствие от того факта, что кто-то понимает его и может проследить за ходом его мыслей, заставило Энтони улыбнуться. — Не удивлюсь, если узнаю, что кто-то намекнул об этом в Палате Лордов и многие согласились принять закон об ежегодной аттестации. Терри почувствовал себя лишним в компании людей, понимающих друг друга с полуслова. Такое ощущение, будто его упрекали в том, что он чего-то не знает. Мотнув головой, Терри выкинул ненужные мысли из головы. — Понятно. Пойду, расскажу о твоих выводах ребятам, — просветлел Терри, предвкушая новые разговоры, а главное ‒ возможность оказаться в центре внимания. Переглянувшись, Энтони и Гарри пожелали ему удачи. Они даже не успели толком договорить, как Терри сорвался с места. Смотря однокурснику вслед, Гарри насмешливо произнес: — Как мастерски ты ушел от вопроса, кому это выгодно. Энтони тонко улыбнулся в ответ на фразу друга, пожал плечами и пошел вдоль по коридору, игнорируя сверлящий спину взгляд. Хмыкнув, Гарри направился за ним. Энтони хотел поиграть? Отлично. — Как ты сам сказал, этот закон вставляет палки в колеса директору, — начал на ходу размышлять Гарри, Энтони внимательно прислушивался. — Честно, даже не знаю, кому мог помешать профессор Дамблдор. После победы над Гриндевальдом он посвятил всего себя школе и редко участвовал в политике. При этом Министерство, с твоих слов, все равно его недолюбливает. Думаю, дело в том, что он выступает за независимость школы, но, неужели, контроль над Хогвартсом так важен? — Есть один рычаг власти, позволяющий влиять на дела школы. Попечительский совет. — Вот как, я мало о нем слышал. Так через Попечительский совет Министерство влияет на школу? — Гарри чувствовал, что все не так просто. — Хоть в Попечительском совете и есть люди, занимающие должности в Министерстве, их лояльность ему все равно под вопросом, — Энтони подавил усмешку, видя, как негодующе сверкнули зелёные глаза. — Я мало слышал об этом совете, значит, они себя не проявляют. Раз так, они согласны с политикой профессора Дамблдора. Соответственно Попечительский совет под контролем директора. Как тебе такая логическая цепочка? — вопрос повис в воздухе. Энтони несколько минут молчал, после чего коротко ответил: — Они принципиально не согласны с директором. Я даже дам тебе подсказку. Профессор Дамблдор — магглолюб. Теперь Гарри замолчал, обдумывая слова друга. — Намекаешь, что в Попечительском совете есть темные аристократы? — А что, не находишь это логичным? В Попечительский совет может попасть только определенная категория людей. Эти правила неизменны еще со времен Основателей. Первое, они должны обладать властью. Второе, жить в магическом мире. Третье, иметь приличный годовой доход, чтобы в случае чего оказать школе финансовую поддержку. Четвертое, они обязаны знать традиции магического мира. Отгадай, кто настоял на последнем пункте? — Энтони остановился, дожидаясь, когда ушедший в собственные мысли и потому отставший от друга Гарри поравняется с ним. — Салазар Слизерин? — навскидку ответил Гарри, следуя предубеждениям большинства волшебников. — Кандида Когтевран, — усмехнулся Энтони. — Почему? — глаза Гарри расширились: он совершенно не ожидал такого ответа. — Без понятия, может, потому что она была чистокровной из одного древнего и могущественного рода. — Оставим тему с леди Когтевран и вернемся к закону. Я никак не могу понять, к чему ты клонишь, — устало сказал Гарри, сдаваясь и не предпринимая больше попыток отгадать самому. — Мы уже практически дошли до гостиной. Там я тебе все объясню. Надеюсь, там не многолюдно, иначе придется уйти в спальню, — чуть поморщился Энтони ‒ в последнее время его раздражали люди. Хотелось банального одиночества, но в этой школе, куда не сунься, везде сборища волшебников. — По идее, не должно. Банкет всё ещё в разгаре и продолжится до одиннадцати вечера. К тому же, многие, кто не остался на банкете, ушли гулять, сегодня обещали первый снег в «Пророке», — успокоил друга Гарри. Кивнув, Энтони ударил молотом о дверь. Загадка как всегда оказалась легкой, и они спокойно прошмыгнули в гостиную. Предположение Гарри оказалось верно ‒ в гостиной никого не было. Мальчишки уселись на диван среди кучи маленьких подушечек. — Что ты знаешь о политической ситуации в магической Великобритании? — деловито поинтересовался Энтони, сбрасывая подушки на пол, излишняя мягкость никогда ему не нравилась. Откинувшись на спинку дивана, Энтони блаженно прикрыл глаза, за день он успел так набегаться по замку, что сейчас хотелось только одного ‒ отдыхать. В присутствии других ребят Энтони не позволял себе быть настолько раскованным, только с Гарри, что неизменно льстило последнему. — Только то, что пишут в газетах, — сказал Гарри. — То есть ничего, — подвел итог Энтони, немного приоткрыв глаза и внимательно посмотрев на друга. — Вечное противостояние светлых и темных магов породило два политических лагеря, — начал он. — Два самых обсуждаемых вопроса: запрет на темную магию и отношения к магглорожденным. Однако сорок лет назад к ним присоединился третий ‒ происхождение магов. Гарри напрягся, его глаза сузились, впиваясь взглядом в лицо Энтони, а сам он превратился в слух. — Теория происхождения магов была разработана тёмными волшебниками, которые захотели остаться неизвестными. Она вызвала огромную волну негодования со стороны светлых. Приложив достаточно много усилий, они добились того, чтобы Министерство признало эту теорию ошибочной и приравняло ее к тёмной магии. Их главным аргументом было то, что она вредит психике волшебников, а также порочит имя Мерлина. В то время светлые диктовали, как будет развиваться магическая Великобритания. Но тёмные не сдавались, и, сплотившись вокруг нового лидера, они нанесли удар. — Кто был лидером темных и светлых? — прервал Гарри увлекшегося Энтони. В серо-голубых глазах появилась неуверенность. Стоит ли быть до конца откровенным с Гарри? Известная среди волшебников фамилия Поттер заставляла мальчика сомневаться. — Лидером светлых является профессор Дамблдор. С тёмными дела обстоят сложнее. Многие считают, что несколько десятков лет назад это был Гриндевальд, теперь же Люциус Малфой. Но это слишком явно, будто напоказ. Ведь стоит задать любому вопрос: «Кого вы считаете самыми тёмными волшебниками в наше время?». Все ответят — Блэков или Малфоев, — произнес Энтони, под конец он практически шептал. — Знаешь, это нелогично. Тогда можно сомневаться в том, является ли лидером светлых профессор Дамблдор! — возмутился Гарри. — Это как раз-таки логично. Одно дело ‒ лидер светлых, другое ‒ тёмных! Тёмная магия запрещена, как думаешь, сколько раз в год авроры наведываются в Малфой-менор? — прошипел Энтони, вставая с дивана и возвышаясь над Гарри. — Ну и что! А сколько раз тёмные замышляли убить профессора Дамблдора? Он у них как на ладони, — воскликнул Гарри, так же вскочив со своего места. — Профессор Дамблдор все время сидит в Хогвартсе, замок наиболее всего защищен в стране, — гневно сверкнув глазами, заявил Энтони. — Будто Малфой-менор ‒ хижина! — ядовито выплюнул Гарри. — Лорд Малфой часто ездит по делам! — А профессор Дамблдор Визенгамоту своё решение по совиной почте высылает? Энтони набрал в грудь воздуха, чтобы предъявить ещё один аргумент, но тут же сдулся, не находя слов. Гарри тоже присмирел. — Думаю, ты прав, не слишком обоснованное предположение, — пошёл на попятную Энтони, неловко улыбаясь. — Да не то чтобы не обоснованное. Все же быть лидером светлых менее опасно, чем темных, — Гарри протянул руку, — мир? Кивнув, Энтони крепко её пожал, а потом рассмеялся. — Ну и устроили мы тут дебаты. — И не говори, небось, весь Хогвартс слышал, — закрыв ладонью рот, Гарри старался приглушить смех. — Думаю, хватит с нас на сегодня обсуждений. Может, как-нибудь потом, когда выдастся свободное время и пустое помещение. К тому времени, возможно, выучим заглушающее заклинание, — не смог удержаться от шпильки Энтони. Успокоившись, ребята начали обсуждать обычные для их возраста темы, по молчаливой договоренности никак не касаясь политики. Они проболтали несколько часов, прежде чем начали замечать, что гостиная медленно заполняется вернувшимися с банкета когтевранцами. Время неминуемо близилось к полуночи, и Гарри с Энтони начали чувствовать, как усталость медленно одолевает их. Веки потяжелели, глаза сами собой искали ближайшую подушку, на которую можно было бы положить голову. Решив, что на сегодня с них разговоров хватит, мальчишки направились в спальню. Энтони уснул сразу же, стоило ему залезть в постель и укрыться одеялом, а Гарри стали одолевать вопросы, жужжащие в голове, будто разъярённый улей. Хоть благодаря рассказу Энтони многое стало понятно, вопросы всё же остались, и, более того, к ним прибавились новые. Мучимый любопытством, он прокручивал в голове слова Энтони, пытаясь найти ответы, но информации было слишком мало. Зная, что не решится поговорить с другом, пока тот сам не затронет эту тему, он надеялся сейчас просто обозначить главные вопросы. На первом месте, естественно, была теория о происхождении магов. Нужны были подробности, и чем больше, тем лучше. Есть вероятность, что те, кто разработали её, основывались на легендах о магических континентах. Возможно, им даже удалось разузнать что-нибудь существенное о них. Прикусив губу, Гарри перевернулся на другой бок, руки судорожно сжали одеяло. По телу прошла волна возбуждения от открывавшихся перспектив, мысли стали яснее. Казалось, он сделал небольшой шаг на своём пути. Конечно, были и другие вопросы, но они не вызывали в Гарри особых эмоций. Его мало волновало, кто на самом деле является лидером тёмных. Будь то Люциус Малфой или же кто-то другой. Пожалуй, отчасти его интересовало странное поведение профессора Дамблдора. Понятно, почему он против контроля Министерства, но зачем держать в школе таких отвратительных учителей? В висках затрещало, будто кто-то неосторожно наступил на скрипучий пол. Пожалуй, он действительно слишком много думает. Обведя взглядом спальню, Гарри прислушался к своим ощущениям. Тоска по матери и чужеродность этого места всё ещё не отпускали его. Хоть Хогвартс и был великолепным замком, наполненным волшебством, он всё равно оставался чужим. Оставалось лишь ждать, когда он станет ему чуточку роднее. Глаза медленно закрывались, Гарри погрузился в сон.

***

Урок профессора Квиррелла, темой которого были садовые гномы, подходил к концу. Преподаватель без особого интереса читал лекцию, ученики давно заскучали и чуть ли не спали, положив головы на сложенные руки. Наконец, закончив мучить детей, он вернулся к своему столу, взяв в руки два журнала Слизерина и Когтеврана, и хитро улыбнулся первокурсникам. Сначала учеников охватила паника, они подумали, что их ожидает опрос, но их предположения оказалось ошибочными. — Надеюсь, все помнят, что пятнадцатого декабря нужно сдать эссе на тему «Дуэльные кодексы графа Верже и Квентина Тримбла. Сходства и различия»? — спросил профессор Квиррелл. Все тут же закивали головой, подтверждая его слова. — Хорошо. У меня для вас новое задание на зимние каникулы. Я попрошу вас выучить самостоятельно одно новое заклинание, пригодное для дуэли. Ученики недоуменно зашептались, а Майкл даже осмелился поднять руку. — Да, мистер Корнер? — Мы еще толком колдовать не умеем, сэр, а вы просите нас выучить заклинание самостоятельно. К тому же для дуэли. Все заклинания из этой области отличаются огромными затратами магической энергии. Не все с этим справятся, — Майкл настороженно следил за профессором, ожидая, когда тот разозлится, однако не прекращал свой монолог, полный возмущения. — Верно, мистер Корнер. Поэтому я объединю вас в группы из трех человек. Если хотя бы один из группы справится, вы все получите «Превосходно». Ученики продолжали недовольно смотреть на профессора. — Не нужно так беспокоиться. Я не прошу вас выучить сильное заклинание для дуэли, хватит того же Вингардиум Левиоса, если вы сможете придумать, как эффективно использовать его в поединке. Не всегда побеждает тот, чье заклинание сильнее. Мы проведем что-то наподобие демонстрации умений. Ученик против ученика. Группа против группы. Будем оценивать вас по разным категориям. Да, сила заклинания, безусловно, но кроме этого ‒ реакция, оригинальность идеи и многое другое. Даже если вы проиграете, все равно можете получить хорошую оценку, если хорошо себя покажете. Рука Терри тут же взметнулась вверх, глаза заблестели от предвкушения. — Мистер Бут? — Это будет дуэль, сэр? Профессор Квиррелл рассмеялся, после чего ответил: — Отчасти. Это задание продемонстрирует вам, что дуэль ‒ это не перебрасывание сильными заклинаниями, а интересная и сложная, не побоюсь этого слова, наука, требующая оригинальности и гибкости мышления. Терри тут же снова поднял руку, профессор Квиррелл кивнул, разрешая задать вопрос. — Это задание касается всех первокурсников, сэр? — Да, — после чего обратился к классу. — Оценивать вас буду я и еще два профессора: профессор Снейп и профессор Флитвик. Многие приуныли, услышав имя преподавателя по зельям. — А теперь пора разделить вас на группы, — продолжил тем временем профессор Квиррелл. Он называл фамилии, всячески смешивая учеников, чем вводил последних в ступор. Они озирались по сторонам, пытаясь понять, с кем оказались в группе. Некоторые чистокровные недовольно переглядывались между собой, у них семьи были не в самых лучших отношениях. Другие были наоборот рады, так как дружили или были приятелями. Энтони наклонился и зашептал Гарри на ухо: — Не вижу смысла в группах. Гарри кивнул, соглашаясь, но решил не зацикливаться на этом. Может, работа в группе действительно повысит вероятность получения «Превосходно» всеми учениками. — Седьмая группа, — раздался голос Квиррелла, — Голдштейн, Малфой и… Поттер.