Мы те, кто мы есть

Ученики с разными эмоциями покидали кабинет профессора Квиррелла. Ошарашенные и напуганные заданием, они большими глазами смотрели перед собой и, в тоже время, не видели ничего. Инстинктивно стараясь быть поближе друг к другу, первогодки позволяли неуверенному шепотку пройтись по толпе. Но были и те, кто уверенно смотрел вперед. Радость и воодушевление читались на их лицах, на губах играла азартная, предвкушающая улыбка. Плетущийся в хвосте Гарри не мог определить, что он чувствует. С одной стороны, как и многие, растерянность. Что делать? С чего начать? С другой, это был вызов его способностям. Хотелось узнать, чего он стоит. Но какое-то странное, давящее волнение поднималось из глубин сердца. Неуверенность в собственных силах заставила его остановиться. В ушах раздались злые слова Джеймса: «Этот ребёнок всего лишь обуза!». Плотно сжав губы, Гарри поднял взгляд, до этого устремлённый в пол. Ярость вспыхнула в глазах зелёным огнём. Энтони же не пошел за Гарри, а остановился рядом с кабинетом, из которого начали выходить слизеринцы. Оглядывая толпу, он выискивал белобрысую макушку. Найдя, тут же громко позвал: — Малфой! Остановившись, белобрысый мальчик плавно развернулся и, задрав голову, впился взглядом в Энтони. Пронизывающие серые глаза несколько секунд разглядывали когтевранца. Сделав для себя какой-то вывод, Малфой взмахнул рукой, приказывая свите не следовать за ним, и медленным шагом направился к Энтони. Чуть прикрытые серо-голубые глаза насмешливо искрились, смотря на эту картину. Гарри же, бросив взгляд через плечо, наблюдал за непонятной ему авантюрой друга. Впрочем, решив не вмешиваться, он уже собирался направиться в гостиную, как Энтони перехватил его взгляд и жестом попросил подойти. Недовольно поджав губы, Гарри подошел к другу, тем самым образовав небольшой круг из троих. — Так как мы состоим в одной группе, думаю, будет разумно с нашей стороны объединиться, — как всегда первым подал голос Энтони. — Я не нуждаюсь в вашей помощи! — категорически заявил Малфой. — Возможно, но мы все заинтересованы в хорошей оценке, — успокаивающе медленно произнес Энтони. Малфой задумался, его глаза блуждали по каменной стене, подмечая трещины, а потом остановились на Гарри. — А что думаешь ты? — пренебрежительным и немного раздраженным тоном поинтересовался он. Брюнет показался Драко смутно знакомым, где-то он уже встречал его. Нужно будет отчитать Панси за излишнюю болтливость, из-за нее он прослушал фамилии тех, с кем состоял в группе. Не то чтобы его это сильно волновало. Окажись он даже с Лонгоботтом и Уизли, которые не знают, за какой конец держать палочку, смог бы, благодаря своим способностям, получить «Превосходно». Зелёные глаза стоящего рядом мальчика опасно сузились, он подошёл вплотную к Малфою и прошептал: — Я думаю, что нам с Энтони не нужен балласт. Что? Да как он смеет называть Малфоя балластом? Сжав кулаки, Драко впился ногтями в ладонь, пытаясь унять обжигающую грудь ярость. — Тихо-тихо, — встрял между двумя разгневанными мальчиками Энтони. — Пойдёмте в библиотеку, там поговорим. Заодно подумаем над заданием. — Я не… — тут же хотел возразить Драко, но тяжелый взгляд серо-голубых глаз остановил его. Какая-то мысль проскользнула в сознании Малфоя. Он озадаченно посмотрел на мальчика с немецкими чертами лица. — Я не расслышал твою фамилию. Не мог бы ты представиться еще раз, — почти просьба со стороны Драко. — Энтони Голдштейн. Глаза Драко расширились, он пораженно замер. Его охватило неприятное чувство досады на себя за глупость и чрезмерное высокомерие. Отец же предупреждал его, что нужно быть внимательным. Он чуть не упустил возможность подружиться с наследником Голдштейнов. — Думаю, ты уже знаешь, и все же, — произнес он, протягивая руку, — Драко Малфой. Энтони уверенно пожал ее, после чего вопросительно повернулся к Гарри. — Мы познакомились с Малфоем в поезде, — коротко ответил он. В поезде? Драко задумчиво оглядел стоящего рядом мальчика. Точно! Гарри Поттер. Тогда он показался ему довольно интересным, но потом он потерял его из виду и благополучно забыл о нём. Возможно, слишком поспешно. — Мы хотели обсудить задания в библиотеке? Так чего же мы ждем? — как ни в чем не бывало продолжил Малфой, будто не он тут оказывал ярое сопротивление союзу. Энтони переглянулся с Гарри, и они направились вдоль по коридору к двигающимся лестницам. — Как твой отец, Лорд Голдштейн? — поинтересовался Малфой, поднимаясь по ступенькам. — У него все хорошо, а как дела у Лорда Малфоя? — Он занят в Министерстве и Палате Лордов. Ты, наверное, слышал о новом законе, отец принимал активное участие в его принятии, — хвастливые нотки проскользнули в голосе Малфоя. Гарри усмехнулся. Теперь хотя бы понятно, кому выгоден закон. Действительно, довольно очевидно. Вдруг лестница резко поменяла свое направление, заставив ребят ухватиться за перила. — Эти лестницы! — не смог сдержать эмоций Малфой. Наконец она остановилась, мальчишки неуверенно замерли. Лестница вела на третий этаж. — Пойдемте, посмотрим, что там, — предложил Малфой, любопытство заставило треснуть аристократическую маску, показывая миру озорного мальчишку. — Нам запрещено посещать этот этаж, — напомнил Энтони, не особо заинтересованный в скорой смерти. — Ты слушал речь директора в первый день? Тебя его слова о гибели не смущают? — поддержал друга Гарри. — Трусишь, Поттер? — глумливая полуулыбка исказила губы Малфоя. — Всего лишь берегу свою шкуру, — однако слова слизеринца задели Гарри за живое. Он все еще помнил, как испуганно замер перед привидениями, по спине пробежала стая мурашек, и он попытался спрятаться в тени. — Да ладно! Ты серьезно думаешь, что Дамблдор притащит в школу, где куча любопытных учеников, какую-нибудь опасную дрянь? Да общественность выльет на его голову ведро помоев за это, — усмехнулся Малфой, уверенный в своей правоте. После чего, не говоря больше ни слова, он направился на третий этаж. Энтони устало посмотрел на Гарри, предчувствуя грядущие неприятности. Но тот был на взводе и, проигнорировав взгляд друга, кинулся за Малфоем. Энтони возвел глаза к потолку, после чего пробормотал себе под нос: «Мы ещё об этом пожалеем» и пошел за ними. Их путь преградила дверь, чтобы попасть на этаж, нужно было открыть ее. Энтони уже был готов вздохнуть спокойно, как Малфой достал палочку и, выведя незамысловатый узор в воздухе, направил ее на замок и громко произнес: — Alohomora! — Ты издеваешься? — чуть ли не одновременно прошипел Гарри, но, как ни странно, замок подался и дверь открылась. Все трое уставились на открытую дверь, не веря в произошедшее. Драко особо не рассчитывал на успех, произнося заклинание и сейчас тихо посмеивался, перешагивая порог. — Алохомора? Алохомора!? — никак не мог прийти в себя потрясенный до глубины души Гарри. Энтони также ушел в свои мысли. Алохомора отпирает только объекты, запертые не магическим путем. Дамблдор должен был позаботиться о том, чтобы ученики не смогли проникнуть в коридор, для этого вполне достаточно наложить заклинание из Высшей магии. Но он этого не сделал. Что это за этаж такой? Они подошли вплотную к красивой белой арке, ведущей в небольшой зал, в котором, как смогли рассмотреть мальчики, находились разные необычные вещи магического происхождения. — Артефакты? — прошептал Гарри восторженно. — То есть директор привез в школу редкие артефакты и решил сохранить это в тайне? И выдумал эту легенду о страшной смерти? — недоумевал Энтони. — Я же говорил! — довольный собой, Малфой задрал нос чуть ли ни до потолка. — А вы заладили: страшная сме-ерть, запретный эта-аж. Гарри, фыркнув, подошел совсем вплотную к арке, когда почувствовал странное давление. Энтони, заметив, как побледнел друг, кинулся к нему, поддерживая за локоть. Неприятные ощущения охватили и его. Недолго думая он потащил Гарри в зал. Как только они прошли арку, давление исчезло, вместо него навалилась невероятная усталость. — Что случилось? — испуганно спросил Малфой, отскочив от арки на приличное расстояние. — На арку наложили сильное заклинание. Только я не понимаю, для чего оно, — Энтони безрезультатно пытался выровнять дыхание. Обеспокоено посмотрев на державшихся друг за друга когтевранцев, а потом метнув быстрый взгляд на арку, Драко, не раздумывая более ни секунды, кинулся к ним. Голова закружилась, уши заложило, на мгновение он потерял ориентацию, а затем его согнула слабость. Первый вдох дался с большим трудом, казалось, воздух отказывается поступать в легкие, но следующий уже пошел легче. Через пару минут Драко уже мог вдохнуть полной грудью. Когда мальчики немного пришли в себя, в них взыграло любопытство. Мотая головами в разные стороны, они старались рассмотреть артефакты. Всегда осторожный Энтони строго-настрого запретил касаться вещей. Побродив по помещению с несколько минут, они заметили, что несколько магических предметов были сознательно отделены от остальных. Выставленные в ряд, они располагались в самом дальнем углу. Недолго думая, ребята направились к ним. Первым им попался довольно знаменитый в волшебном мире маховик времени. Золотистый, он поблескивал, стоило хоть лучику света попасть на него. — Зачем директору маховик? — задал Гарри вертящийся на кончике языка вопрос. — С учетом того, сколько у него обязанностей, это совсем не удивительно. На мой взгляд, ему бы приходилось ночевать в школе, если бы не он, — ответил Энтони. — А разве профессора и директор живут не в школе? — поинтересовался Гарри, удивленный ответом друга. — Нет, конечно. У них есть апартаменты в Хогвартсе, но они редко ими пользуются. Сам подумай, кто согласится на работу, которая требует от тебя постоянного нахождения в замке, как будто ты заключенный? И только два месяца ты можешь провести вне его пределов. Это каторжная работа, — произнес Энтони. — И как тогда всё устроено? — больше не обращая внимания на маховик, задал вопрос Гарри. Энтони растерянно посмотрел на него. Он никогда этим не интересовался, даже не задумывался. — Я не знаю. — Да все очень просто, — влез в разговор Драко. — Вы заметили, что не все профессора присутствуют на завтраке, а уж тем более на ужине? Они приходят в школу только на свои уроки и после их окончания возвращаются домой. Если урок у профессора Флитвика начинается в половину десятого, то он к этому времени и придет. А уйдёт, когда проведет все свои уроки, допустим, в половину пятого. — Насколько я знаю, в маггловских школах так поступать запрещено, — припомнил Гарри. — На то они и маггловские, — тут же среагировал Драко. — Так вот, на чем я остановился. В общем, так поступают профессора астрономии, маггловедения и еще несколько. А вот с теми, кто ведет гербологию, чары, историю и трансфигурацию, дела обстоят сложнее. Эти предметы по плану рассчитаны на двух профессоров, в то время как у нас только по одному на одну дисциплину. Особенно сложно приходится профессору МакГонагалл. Гарри и Энтони внимательно слушали разъяснения Драко, в то время как последний вел себя будто павлин, распустивший хвост. Он расхаживал туда-сюда, выпятив грудь и всячески подражая преподавателям. — Как думаете, почему у нас сдвоены уроки с учениками других факультетов? В основном именно по этим предметам? Потому что стараются выполнить план. По которому у нас должно быть два урока в неделю по основным дисциплинам, а, начиная с третьего курса, по три. Всего один преподаватель может в неделю провести тридцать пять занятий. Профессор МакГонагалл проводит тридцать четыре, — на последних словах Драко сделал акцент. — Сколько? — в один голос воскликнули Энтони и Гарри. — Тридцать четыре. Она начинает работу в восемь часов утра и заканчивает в десять вечера. — Неудивительно, что у нее такое плохое настроение, — произнес Гарри без толики яда в голосе. Он бы спятил, если бы ему пришлось объяснять ученикам одно и то же на протяжении всего дня. Неудивительно, что она все время такая хмурая. — Почему Попечительский Совет ничего не предпринимает? Это же возмутительно! — даже обычно спокойного Энтони проняло сказанное Драко. — Они не могут ничего сделать, — Драко развёл руками. — Это в Министерстве сказано, что любой может получить звание профессора того предмета по которому получил «Превосходно» на экзамене ТРИТОН. По идее у нас каждый третий совершеннолетний волшебник, окончивший семь лет школы, какой-нибудь профессор. — Тогда почему директор их не наймет на работу? Зарплата маленькая? — выдвинул предположение Гарри. — Нет, как раз наоборот. У профессора Хогвартса, если он проведет в месяц шестьдесят четыре занятия, зарплата будет такая же, как и у секретаря Министра магии. А у профессора МакГонагалл она как у самого Министра магии, — усмехнулся Драко. — Я не понимаю. Тогда почему? — растерялся Гарри. — Как я говорил, в Министерстве звание профессора получить очень просто. Приходишь, показываешь результаты экзамена и все. А чтобы работать в Хогвартсе, нужно выполнить ряд условий и подходить под определенные критерии. Найти такого волшебника очень сложно. — Так пускай изменят критерии, — предложил Гарри. — Если бы все было так просто, — тяжелый вздох сорвался с губ Энтони. Гарри впился вопросительным взглядом в друга. Тот же задумчиво смотрел перед собой, вспоминая прочитанные ранее книги, в которых говорилось о Хогвартсе и его устройстве. — Чтобы изменить критерии принятия на должность профессора, нужно соблюсти кучу нюансов, — начал Энтони, и Драко, хорошо знающий, что тот собирается сказать, тем не менее, не спешил его перебивать, — во-первых, директор самолично менять ничего не может, нужна поддержка хотя бы половины предыдущих директоров. Во-вторых, согласие Попечительского Совета. И, в-третьих, нужно уведомить родителей и получить согласие большинства. — Кропотливая работа, — прокомментировал Гарри. — Но не все так плохо. Два года назад профессору Снейпу приходилось так же туго, как и профессору МакГонагалл, но папа смог надавить на директора и тот нанял профессора Слизнорта, — произнес Драко с такой гордостью, будто это была его заслуга. — Насколько я знаю, профессор МакГонагалл и директор друзья. Неужели он не мог ничего придумать, чтобы облегчить ей работу? — Энтони сузил глаза, в которых плескалось подозрение. — Без понятия, — пожал плечами Драко, а потом, опомнившись, покраснел. Какие манеры он демонстрирует на публике! Увидел бы отец, шкуру бы спустил. Решив сменить тему разговора, Драко подошел к следующему артефакту, мальчики, поняв намек, последовали за ним. На специальной подставке лежала обычная на вид маггловская металлическая зажигалка. Гарри смерил ее скептическим взглядом, но, помня предостережения Энтони, не стал касаться. — Предположения? — поинтересовался он у ребят. Обойдя эту странную вещицу пару раз по кругу, они лишь пожали плечами, и перешли к следующему предмету. Решив не зацикливаться и не ломать голову. На следующий подставке лежал темный переливающийся фиолетовый камень. Облепив его со всех сторон, мальчики чуть не стукнулись лбами, когда склонились над ним. — Это может быть всё, что угодно. Начиная от редкого ингредиента для зелья и заканчивая философским камнем или вообще воскрешающим, — заявил Драко самодовольным тоном, решив блеснуть знаниями. — Я даже не могу определить, какое из предположений бредовее, — развеселился Энтони. — Не стал бы Дамблдор всякую ерунду здесь прятать, — ощетинился Драко. Красноречивый взгляд Гарри на металлическую зажигалку заставил того закрыть рот и стушеваться. — Мало ли может это какой-нибудь сильный артефакт. Мы же не знаем! Два насмешливых взгляда были ему ответом. — Проехали, — буркнул Драко. — Действительно, Энтони. Мы же не знаем, может эта зажигалка демонов призывает, — не смог удержаться Гарри и не подколоть слизеринца. Переглянувшись, Энтони и Гарри рассмеялись, хватаясь за животы и утирая выступившие слезы. — Хватит вам уже! — Драко покрылся красными пятнами от смущения. Отвернувшись от веселившихся когтевранцев, Драко быстрым шагом направился к большому зеркалу, покрывшемуся пылью. Его покрасневшие щеки немного надулись, выдавая обиду, что вызвало еще одну волну смеха. Энтони, понимая, что смеяться дальше будет уже неприлично, толкнул локтем Гарри в бок. Тот прикрыл рот и постарался успокоиться, но стоило взглянуть на надувшегося Драко, как его плечи стали подрагивать. Все же, хоть тот и пытается казаться невозмутимым аристократом, все равно был еще сущим ребенком, таким же, как сам Гарри. Стоило осознать эту простую истину, и то напряжение, которое он испытывал рядом с Драко, исчезло. Вдохнув полной грудью, Гарри направился к стоящему у зеркала Драко, на его губах играла легкая улыбка. Заметив, как расслабился его друг, перестав напоминать насторожившуюся хищную птицу, Энтони хитро улыбнулся. — Какие предположения по поводу этого предмета? — немного насмешливо поинтересовался Гарри у Драко. — Я не собираюсь делиться с тобой собственным мнением, Поттер, — вздернув подбородок, Драко отвернулся от когтевранца. — Оно полностью покрыто пылью, может, попробуем заклинанием убрать её? — спросил Гарри. — Давай, на сей раз я посмеюсь, когда тебя чем-нибудь шибанет, — прошипел Драко, растеряв все свое красноречие. От обиды в его речи все чаще проскальзывали вульгарные выражения. Хмыкнув, Гарри поднял палочку, но Энтони остановил его, схватив за запястье. — Драко прав, не рискуй. Пожав плечами, Гарри опустил палочку. Вряд ли бы у него получилось применить заклинание, которое он недавно вычитал в книге и никогда раньше не использовал. — Кажется, я знаю, что это за артефакт, — вдруг сказал Энтони и тут же получил два любопытных взгляда. — Зеркало "Еиналеж". — Что за глупое название? — не удержался от едкого комментария Драко. — Зеркало "Желание", — быстро смекнул что к чему Гарри. — Верно. Оно показывает самые сокровенные желания людей, — понизив голос, произнес Энтони. Что-то в нём изменилось, он медленно, будто завороженный, подошел к зеркалу и стал рукой стирать пыль, отчищая его. За несколько недолгих секунд он смог очистить большую часть поверхности. Заглянув в зеркало, Энтони застыл, изменившись в лице. Его глаза увлажнились, и он опустил голову, пряча их за спадающими прядями. Гарри подошел к другу, положив ему руку на плечо, и сжал, как когда-то сделал сам Энтони, поддерживая его. Тот, вздрогнув, посмотрел на Гарри и слабо улыбнулся. В серо-голубых глазах плескалась горечь, она, будто яд, проникла в Гарри, заставляя сердце сжиматься. Видеть друга таким было мучительно больно. Неуверенный в своих действиях, он решил посмотреть в зеркало, которое заставило Энтони страдать. Им двигало любопытство и какая-то странная уверенность, что он обязан это сделать. Тьма будто сгущалась вокруг зеркала, очертания других предметов растворялись в ней, заставляя обратить все свое внимание на картины, показываемые артефактом. Неведомая земля предстала перед его глазами, насыщенная лесами, холмами, озерами. Раскинувшиеся просторы кружили голову, дуновение ветра превратило поле с сочной травой в зелёную волну, несущуюся на него. Вдруг странная рябь прошлась по зеркалу, заставляя картинку смениться. Перед Гарри появился красивый, стройный юноша, до боли похожий на него самого, а позади был виден мужчина, лицо которого из-за ряби было сложно разглядеть. Мужчина положил руку на плечо юноши, перстень рода мелькнул на его пальце. Гарри, зацепившись за эту деталь, постарался разглядеть его, но ничего не получалось, рябь мешала, размывая и так слабые очертания кольца. Вдруг перед ним появилось серьезное лицо Драко. — Хватит, — слишком громко произнес он, заставив вздрогнуть обоих когтевранцев. Скованно кивнув, Гарри повёл всё ещё не пришедшего в себя от увиденного Энтони к следующей подставке, которая заставила их удивленно замереть. На ней ничего не было. — Неужели кто-то уже успел стащить отсюда что-то? — изумленно спросил блондин. — Я скорее поверю в то, что профессору Дамблдору понадобилась лежащая ранее здесь вещь, и он ее забрал, — пожал плечами Гарри, все еще обдумывая видение. Кто этот человек за его спиной? Нет, не так. Кого бы он хотел видеть на его месте? Возможно, своего настоящего отца. Неужели его догадка верна, и его отец был чистокровным волшебником? Об этом невольно намекал перстень. Позорная связь с магглой или магглорожденной, и как результат ‒ он. Гарри мотнул головой, пытаясь выкинуть оттуда догадки, которые, будто иголки, вонзались в его сердце. Драко же тем временем потянулся к пустой, как ему казалось, подставке, но неожиданно его пальцы наткнулись на что-то. Недолго думая, он ухватился за это и потянул. Удивлению его не было предела, когда он увидел, что держит в руках. Мантия из серебристой ткани! От созерцания столь прекрасной вещи мальчиков отвлек резкий, неприятный и громкий звук. — Твою мать, сигнальные чары! — с паникой в голосе выкрикнул Гарри. Ткань выскользнула из онемевших пальцев Драко, он испугано заозирался, ища источник звука. Энтони обернулся, ужас парализовал его, когда он увидел, что было за их спинами. На них со всех ног несся огромный трехглавый пес. Дикие глаза блестели, а из пастей выглядывали острые желтые клыки, с которых капала слюна. — БЕЖИМ! — во весь голос закричал Энтони. Гарри лишь краем глаза смог увидеть жуткое чудовище, но ему хватило и этого, чтобы схватить стоявшего столбом Драко и побежать к выходу. Энтони кинулся следом. Промчавшись мимо арки, они ожидали, что на них навалится невыносимая слабость, однако ничего не произошло. Миновав открытую дверь, они по лестнице, перешагивая через одну ступеньку, спустились на второй этаж. Только там, оглянувшись назад и поняв, что за ними никто не гонится, мальчики смогли вздохнуть спокойно. Гарри закашлялся, отвратительная сухость в горле и недостаток кислорода сказались на нём не лучшим образом. Перед глазами всё плыло, а по вискам струился пот. Радовало лишь одно, они благополучно сбежали с этого проклятого этажа и не были никем замечены. Но радость Гарри длилась ровно до того момента, когда над их головами раздался едкий голос профессора Снейпа: — Поттер, Голдштейн и Малфой, потрудитесь объяснить, почему вы выглядите так, будто пробежали пару кругов вокруг Хогвартса? Надеюсь, это никак не связано со сработавшими сигнальными чарами на третьем этаже?