Мы те, кто мы есть

Гарри никогда не думал, что записка с нервным почерком может вызвать в нем столько эмоций. Дело сдвинулось с мертвой точки, и он был искренне этому рад. Бездействие его настолько вымотало, что начало сказываться на учебе. Гарри сам не понимал, почему ему так важно довести дело до конца. Ведь, по сути, все эти махинации были выгодны только близнецам. Гарри, Энтони и Драко это нисколько не касалось, более того ‒ они могли знатно получить по шее. Где-то в глубине души тоненький голосок нашептывал ему, что он просто хочет отвлечься от своих проблем. Раз за разом представлялась картина, порождённая собственной фантазией, где Джеймс нависает над ним с занесенной для удара рукой. Он не сделает этого. Не посмеет. Разум каждый раз твердил ему одно и то же и все же… Мотнув головой и прогоняя непрошеные мысли, Гарри показал записку Энтони и тут же поднялся со скамьи. Ужин был благополучно забыт. Энтони, видя, в каком Гарри нетерпении, даже не заикнулся, чтобы напомнить. — Пойдешь со мной? — Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Энтони. Гарри пожал плечами, направившись к выходу. Энтони проводил его задумчивым взглядом, а потом бросил взгляд на стол Гриффиндора. Невилл впился взглядом в Гарри, казалось, что он ничего перед собой не видел, кроме него. На лице читалось непривычное ожесточенное выражение. Гарри быстро поднимался по лестнице на Астрономическую башню. На ее вершине буйствовал ветер. Окна никто не застеклил. Считалось, что стекло может исказить данные при наблюдении за небесными телами. Обычно ставили какой-то щит, не дававший ветру проникать в помещение. Гарри был не прочь выучить это заклинание: ветер беспощадно трепал его мантию и волосы. Стряхнув очередную прядь, упавшую на глаза, Гарри увидел Невилла, неспешно поднимающегося по лестнице. — Ну что, Невилл? Ты что-нибудь выяснил? — накинулся на него Гарри, даже не дав ступить на площадку. — А где мое «привет» или там «добрый вечер»? Тон не был саркастичным, но Гарри насторожился. Впервые он слышал, чтобы Невилл с ним так разговаривал. — Ну привет, — медленно сказал Гарри, рассматривая Невилла. — Без понятия, как победить цербера. Гарри подавил вздох разочарования. Этого следовало ожидать, все-таки задача была слишком сложна для Невилла. — Зато его можно усыпить. — Усыпить? — тут же вскинулся Гарри. — Любым музыкальным инструментом. Пушок любит музыку, Поттер. «Поттер» резануло по слуху не хуже ножа по стеклу. Что-то было не так, но Гарри никак не мог понять что. Майкл сочинил про него какую-нибудь гадость? Вполне возможно, что он настроил Невилла против него. — Невилл, что случилось? — со всей той мягкостью, на которую был способен, спросил Гарри. — Не называй меня по имени, мне неприятно. — Ладно, Лонгботтом. Ты мне скажешь, что случилось? — Гарри надоело с ним нянчиться. — А сам не догадываешься? Ты обманул меня, — от подобного заявления брови Гарри поползли вверх. — Тебе плевать на брата. Ты даже не навестил его в Больничном крыле. — Ооу, тут ты не прав, — чувствуя, как бьется жилка на виске, Гарри понизил голос. — Я очень заботливый брат. Один раз я все же у него был, и, после непродолжительного диалога, мы выяснили, что не хотим видеть друг друга. Как видишь, я всячески стремлюсь ему угодить. Гарри сам не понимал, откуда у него взялось это саркастическое красноречие, но исказившееся лицо Невилла почему-то не принесло удовольствия. — Никогда не думал, что ты такой злой. Плечи Невилла опустились, взглядом побитой собаки он смотрел на стоявшего напротив Гарри, который ему сейчас казался очень далеким. — Да ты меня и не знал! — страшным, непривычно громким голосом вскричал Гарри. — Ты ведь использовал меня, — со слезами на глазах произнес Невилл. Гарри, раздраженный, что тот не хочет его услышать, открыл было рот, но Невилл опередил его: — Ты такой же, как и брат. Сказанное подействовало на Гарри, как пощечина. — Я… — Что, неправда? — горько усмехнулся Невилл. — Ты воспользовался моим к тебе хорошим отношением, чтобы узнать нужное тебе. На самом деле, ты даже не хотел дружить со мной по-настоящему. Не так ли, Гарри? — Кажется, я излечил тебя от заикания, — его красноречие исчезло, откуда-то вновь взялась эта неуверенность, и изо рта вырвались совсем не те слова. — Да уж, спасибо тебе. Невилл развернулся и пошел вниз по лестнице. Его плечи поникли, голова повисла. Вся его фигурка выражала скорбь и печаль. Гарри молча смотрел ему вслед, пока закипающие внутри эмоции не возобладали. Он потянулся руками к голове, резко вцепился в мягкие пряди и сжал их. — Прекрасно! Просто превосходно! Зажмурив глаза, он прижался спиной к стене и закинул голову так, чтобы она упиралась в холодные кирпичи. Простояв так несколько минут, Гарри почувствовал, как холод забирается ему под черепушку и, словно иглы, вонзается в мозг. Поняв, что больше не выдержит, он сорвался с места и буквально слетел по лестнице вниз. Невилл по пути ему не попался. Зато стоило ему пройти коридор, как он наткнулся на Энтони, Драко и близнецов. — Ну наконец-то, мы уж думали, ты решил сигануть с этой башни, — Фред чуть ли не сжал Гарри в объятьях, когда увидел. — Уизел, у тебя дерьмовый юмор, — Драко оттолкнул Фреда. Гарри подумал, что Фред на удивление попал в яблочко, выпустив стрелу наугад. — Ну, не знаю, большинству нравится. — Надеюсь, у тебя хорошие новости, приятель? — игнорируя препирательства брата с Малфоем, спросил Джордж. — Что надо, я узнал, — уставшим голосом сообщил Гарри. — Хоть у кого-то есть отличные новости. — В смысле? — хмуро взглянул на них Гарри. — Вчера мы сварили зелье и сегодня утром попробовали пройти эту гребаную арку, — Фред размахивал руками, но к концу речи они уныло повисли вдоль туловища. — Я так понимаю, у вас не получилось? — Бинго. — Ну ладно, еще не вечер. Что там с цербером? — спросил Фред. — Его усыпляет музыка, — слова застряли в горле, и Гарри пришлось выдавливать их из себя. — Отлично, я этой псине еще и колыбельную петь должен, — пробормотал Фред, а потом запел, — баю-бай, крошка… — Ооо, заткнись, твой голос просто ужасен, — Драко прижал ладони к ушам, морщась. — Чем ты вообще слушал? Музыка, му-зы-ка, а не пение тролля. — Значит, нам нужен какой-нибудь музыкальный инструмент, — вмешался Энтони. — Желательно заколдованный так, чтобы играть самостоятельно. — Этого добра на рынке много, за качество не ручаюсь, но играть может, — Джордж задумчиво потер подбородок, подсчитывая стоимость такой игрушки. — Будем надеяться, что у этой псины не тонкий музыкальный слух. Все согласно покивали на реплику Фреда. Гарри так вообще вспомнил рассказанные Снейпом ужасы и был рад, что лезть в одну из пастей Пушка придется не ему. — Ладно, Мерлин с цербером, нужно что-то придумать с аркой, — Джордж все еще не мог поверить в их недавнее поражение; арка была устроена хитрее, чем они предполагали. — А что тут думать? Опять будем копаться в пыльных книжках. Я скоро заработаю аллергию на пыль, — раздосадованно произнес Фред. — По крайней мере, мы будем делать это не одни, не так ли, парни? — Джордж улыбнулся самой милейшей улыбкой из своего арсенала. — Угу, — в унынии протянули Драко, Энтони и Гарри. Впрочем, для когтевранцев библиотека была их стихией, поэтому они скорей были расстроены неудачей, нежели дальнейшими поисками. Стоять в коридоре более не было смысла, ребята решили разойтись по гостиным, а завтра начать искать любую информацию об арке или заклинании.

***

Задачка оказалась не из легких. Даже с учетом того, что искали они впятером, нужные сведения отказывались находиться. Их основной проблемой было отсутствие конкретной информации. Арка ‒ это артефакт, не пропускающий людей с недобрыми намерениями? Или же на арку наложено заклинание против воровства? В конечном итоге, такого артефакта как арка они не нашли. А заклинаниям от воровства был посвящен целый раздел в дисциплине чары. Узнать же, какое именно заклинание на арке, пока не представлялось возможным. От дяди Энтони пришло письмо, в котором он сообщал, что несовершеннолетние могут запатентовать изобретение с согласия родителей. Это не устроило близнецов: они были против того, чтобы их родители знали, чем они занимаются. Однако взяли на заметку. Как понял Гарри из туманных намеков, близнецы что-то затевали к своему совершеннолетию, и патент на изобретение сыграет в этом не последнюю роль. — Все, я сдаюсь! — воскликнул Драко в конце марта. — Завтра экзаменационная неделя, а потом мы опять разъезжаемся. Я лучше посмотрю в своей библиотеке. — На удивление здравая мысль, — массируя переносицу, согласился Гарри. — Значит, ты все же едешь домой на пасхальные каникулы? — перелистнув страницу очередной книги произнес Энтони. — Что ж тогда от Флитвика бегаешь? Ему нужен список тех, кто остается. — Я не уверен. Не сильно тянет домой. Сказанные с легкой небрежностью слова являли собой грандиозный контраст с состоянием духа. Гарри предавался унынию уже целую неделю, предпочитая, правда, не показывать этого друзьям. При попытке понять, что же заставляет его чувствовать себя так скверно, Гарри натыкался на целый клубок причин. В этом клубке просматривались две толстые нити, за которые он и предпочитал дергать. Первая касалась возвращения домой. Где-то глубоко в душе поселился страх, что, когда он войдет в дом Поттеров, тот покажется ему чужим. Не потому, что он забыл, сколько фотографий стоит на каминной полке или какие домашние цветы растут в гостиной. Все чаще он представлял себе холодный взгляд и равнодушный тон, которыми его одарит Лили, стоит переступить порог. Вторая касалась Невилла. Гарри изводил себя мыслями о нем, каждый день прокручивая в голове их диалог. Казалось, что воспоминание должно истереться, потускнеть, но оно все так же жгло сердце. Гарри сам не понимал, как Невилл все время оказывался в поле его зрения. Стоило ему осмотреться ‒ и взгляд тут же натыкался на чуть расплывшуюся фигурку. Тогда он подолгу всматривался в нее, а стоило Невиллу чуть повернуть голову в его сторону, Гарри немедля отводил взгляд. Чтобы, не дай Мерлин, не пересечься. Иногда он делал это слишком поздно, и их взгляды все же встречались, тогда он предпочитал сделать вид, что все произошло случайно. Делал безучастное лицо и переводил взгляд на что-нибудь другое, без разницы что. К тому же ему начали порядком надоедать их бесплодные попытки отыскать неведомое заклинание. Всем было понятно, что действовать нужно по-другому, но никто не решался сказать это вслух. Поэтому они каждый раз после занятий набирали стопку книг в библиотеке и, сев за стол, листали их одну за другой, попутно переговариваясь. Иногда их так увлекал разговор, что они попросту забывали о книгах. Понятное дело, что это только тормозило их поиски. А в довершение всего были экзамены, к которым Гарри отнесся равнодушно. Его так вымотали предыдущие проблемы, что предэкзаменационная лихорадка совсем его не коснулась. Он лишь с тихой усмешкой наблюдал, как темнеют синяки под глазами Грейнджер, как Терри и Майкл шепотом рассказывают о том, какими жуткими были вопросы на зимних экзаменах, как все больше учеников ходят, уткнувшись в книгу, бурча себе под нос определения, заклинания, рецепты зелий. Так и закончился март и вступил в свои права апрель. Экзамены прошли незаметно ‒ буквально два дня назад был последний ‒ и вот уже пора забирать свои результаты у декана. Гарри окинул взглядом очередь, скопившуюся у кабинета Флитвика, решив, что можно подойти попозже, а пока прогуляться на улице, благо, погода позволяла. Энтони еще утром забрал свой табель и сейчас паковал вещи, так что Гарри был предоставлен самому себе. Улица встретила его прохладным ветерком и ярким солнцем, многие студенты перед отъездом вышли на улицу полюбоваться Хогвартсом, как будто из-за расставания на две недели они могли его забыть. Гарри огляделся: все скамейки были заняты; можно было сесть на траву, но земля все еще холодная и можно простудиться. Слезящиеся глаза и забитый нос не самые приятные вещи в мире, особенно во время каникул. Гарри уже собирался вернуться, как его взгляд остановился на уже знакомой ему девочке с рыжевато-русыми волосами. Та что-то читала, то и дело водя по губам кончиком пера, иногда хватая его ртом и мусоля. Скамейка была достаточно просторной, поэтому Гарри решил, что не потревожит девочку, если разместится около неё. Она, казалось, даже не заметила его, когда он присел рядом, до того была увлечена своими мыслями. Неподалеку переговаривались ученики, один из них громко и заразительно засмеялся, другие улыбнулись ему. Гарри задумчиво посмотрел на смеющегося, чувствуя, как настроение понемногу улучшается. Вдруг над ухом раздался тяжелый вздох. Гарри повернулся к девочке. Та, склонив голову и согнувшись чуть ли не вдвое, с самым несчастным видом уткнулась в книгу, что лежала у нее на коленях. — Когда же запретили Аваду? — спросила она сухие строки в книге. — В 1717 году, — совершенно неожиданно для себя ответил Гарри. Девочка встрепенулась и подняла на него ореховые глаза. — А ты откуда знаешь? Это только на втором курсе проходят, — она недоверчиво прищурилась и с подозрением осмотрела его с головы до ног. — Я люблю историю, — пожал он в ответ плечами. Повисло молчание. Девочка уткнулась в свою книгу, а Гарри не знал, что еще можно сказать. Руки почему-то зажили своей жизнью, то касаясь волос, то расправляя невидимые складки на мантии. — Тебя же Гарри Поттер зовут? Голос девочки прозвучал настолько неожиданно, что Гарри сначала не понял, что она спросила. — Ааа… да. Откуда ты знаешь? — О тебе многие говорят, вот и слышала. — Почему? — удивился Гарри. — Почему что? Почему говорят? А меньше Ступефаями раскидывайтесь, Ваша Светлость. — Ваша Светлость? — Гарри совсем растерялся, не понимая, о чем она говорит. — Ну ты же у нас новый Темный Лорд, — ямочки проступили на ее щеках, когда она улыбнулась. Закинув назад голову, девочка рассмеялась, видать, ее сильно позабавил обескураженный вид Гарри. Сам Гарри сначала почувствовал неловкость, поэтому лишь неуверенно улыбнулся. Однако, он не мог сдержать смешка, когда книга, что лежала у девочки на коленях, начала съезжать. Она замахала руками, пытаясь ее поймать, но книга все равно упала. Обиженно посмотрев на учебник, она смешно надула губы и щеки, что придало ее лицу округлую форму. Глянув на Гарри и заметив, что он смеется над ней, сразу же отвернулась, заправляя выбившуюся прядь волос за покрасневшее ушко. — Теперь мы квиты, — улыбнулся он девочке. Ответная улыбка озарила её лицо. — Не такой уж ты противный, каким мне показался, — сказала она, поднимая книгу, и совсем тихо добавила, — особенно когда улыбаешься. — А когда я казался тебе противным? Неловкость между ними исчезла, и Гарри сразу почувствовал себя увереннее. — Да хоть на приветствии. Зачем ты так сказал о профессоре Дамблдоре? — Как-то не ожидаешь, приехав в школу, услышать, что тебя в ней могут убить. Про себя же Гарри подумал, что директор был с ними на удивление откровенен. Разве что преувеличил: Гарри искренне надеялся, что цербер все же не собирался никого загрызать до смерти. — Замок старый, мало ли что могло случиться, — девочка осуждающе на него посмотрела. — Разве тебя не учили слушаться старших? Если сказали нельзя, значит нельзя. А вот те, кто не слушаются, могут создать школе кучу проблем. Надеюсь, ты не один из них? «Ну как тебе сказать», — мысленно усмехнулся Гарри. Девочка встрепенулась, быстро покидала вещи в сумку и повернулась к Гарри: — Мариэтта Эджком. Ты так и не спросил моего имени, а я почему-то уверена, что ты его не знаешь. Всего хорошего, Ваша Светлость, — после чего вспорхнула со скамьи и направилась в здание школы. Гарри почувствовал, как щеки мгновенно загорелись. Он даже не мог толком сказать, за что ему больше стыдно. За эту глупую шутку про Светлость или за неучтивость с его стороны. Понимая, что ни за что не покажется декану в таком виде, Гарри остался сидеть на скамье. Лишь когда солнце понемногу начало снижаться, а небо окрасилось в оранжевые и розовые цвета, Гарри решил вернуться. Предварительно, конечно, прижавшись ладонями к лицу и удостоверившись, что оно не горит. Возле кабинета декана никого не было. Гарри подошел к двери и постучался. Он надеялся, что Флитвик еще не ушел в свои апартаменты или вообще не уехал домой. Последнее было вероятнее, ведь профессор не особо любил находиться в Хогвартсе во внеучебное время. — Войдите, — раздался голос Флитвика, и Гарри облегченно вздохнул. — Ооо, это вы, мистер Поттер, — улыбнулся декан, увидев Гарри. — Вы за результатами? — Да, сэр. Флитвик взмахнул палочкой и четко произнес: «Accio пергамент с оценками за экзамены Гарри Поттера». Стопка пергаментов, что гордо возвышалась на одном из высоких шкафов в кабинете, вздрогнула, и из нее вырвался тоненький листок, который полетел в руки профессора. Гарри с подозрением покосился на чуть скошенную стопку, которая явно планировала спикировать со шкафа. — Держите, четыре «превосходно» и три «выше ожидаемого». Еще можете добавить одно «превосходно» по полетам за прошлый семестр. Оно будет учитываться в окончательном табеле за первый курс. Если постараетесь, войдете в тройку лучших на потоке, — улыбка декана была полна гордости за ученика. Гарри даже немного смутился, а потом вспомнил, что так и не сказал профессору, остается он в школе или нет. Декан был очень терпеливым человеком, если продолжал так добродушно улыбаться ученику, который доставляет ему столько хлопот. — Как планируете провести каникулы? Дома или в Хогвартсе? — поинтересовался профессор Флитвик как бы между прочим, не желая ставить Гарри в неудобную и смущающую ситуацию. Гарри, искренне ожидавший выговора или неудобных вопросов, был искренне рад проявленной профессором тактичности. — Я… — Гарри замолк. Он метался между двумя решениям, и вот наступил момент, когда нужно было выбрать что-то одно. Губ коснулась горькая улыбка. Гарри отчетливо понял, как трудно ему дается принятие осознанного решения. Под влиянием эмоций ‒ легко. Просто окунуться с головой, а сейчас же все напоминало медленную пытку, когда он истязал себя то логическими доводами, то эмоциональными порывами. В конечном итоге, он так ни к чему и не пришел. Ответа не было, нужно просто осмелиться сделать шаг. Вздохнув полной грудью, Гарри выбрал то, чего сейчас хотел: — Я остаюсь. — Отлично, я внесу вас в список. Хороших каникул, мистер Поттер. — Доброго вечера, — Гарри бросил последний взгляд на голову профессора Флитвика, склонившуюся над очередным пергаментом. Он только что усугубил и так непростые отношения с семьёй. Вот только у него уже просто не было моральных сил видеть Поттеров, делать вид, что он — часть этой семьи. Мысли о возможных последствиях отравляли его разум. Подобно калейдоскопу перед ним возникали лица Джеймса, Лили, Майкла, Дореи, Карлуса. Помотав головой, Гарри уцепился за спасительную идею проводить Энтони и Драко. Они уже попрощались вчера, но можно было постоять с ними, перед тем как все соберутся, и их отведут к каретам с фестралами. Чужое общество ему сейчас было необходимо, как воздух. Спустившись в холл, Гарри вспомнил, что это первое помещение, которое он увидел, стоило отвориться воротам замка. В нем уже собралась толпа. Гарри тут же нашел друзей, привычно зацепившись взглядом за Невилла. — Решил поехать домой? — спросил Драко, стоило ему увидеть Гарри. — Нет, останусь в Хогвартсе. Пришел вас проводить. — Еще бы, я бы тоже к Поттерам не поехал. — Драко, — одернул его Энтони. Впрочем, тот сам понял, что сморозил глупость; его лицо приобрело виноватое выражение, и он несмело посмотрел на Гарри. — Ты родителям рассказывал, что мы общаемся? — спросил Гарри, начисто проигнорировав реплику Драко. — Нет, я что, дурак? — и резко замолк. Гарри сдержал улыбку при виде того, как взгляд Драко приобрел отчаянное и унылое выражение. Он подумал, что своим ответом обидел Гарри. — Вот и правильно, я своим тоже не сказал, — произнес Гарри после недолгой паузы. — А ты, Энтони? — Сказал, но отец никак не отреагировал. Не вижу смысла скрывать, он все равно бы узнал. В Хогвартсе слишком много ушей и глаз, в том числе наших родственников. На мой взгляд, ваши родители уже все знают. Гарри помрачнел. Еще одна головная боль в его копилку проблем. — Энтони, по-моему, ты преувеличиваешь, — со скрытой надеждой произнес Гарри. — Да и кто им может сказать? Разве что Майкл, а он за редким исключением носа в библиотеку не сует. Больше мы нигде не встречаемся. — А по-моему ты недооцениваешь людей и их интерес, — Гарри услышал в голосе Энтони упрек. — Как будто я кому-то интересен. — Конечно не интересен, только вот непонятно о ком болтает половина школы. Надежда рухнула, и Энтони ее только что закопал. Продолжать спор не было смысла, хоть Гарри мог еще многое сказать, но посчитал за лучшее переключиться на молчавшего все это время Драко: — А что насчет тебя? — Скажу, что хочу подружиться с наследником Голдштейнов, а ты все время за ним таскаешься, вот и приходится терпеть. — В лучших традициях Слизерина, — хоть Гарри и не понравилось, как Драко выразился, но его изворотливость вызывала восхищение. Даже промелькнула мысль о том, чтобы самому воспользоваться этой отговоркой. — Кажется, Кошка пришла, — высмотрел Драко кого-то в толпе. — Какая кошка? — Профессор МакГонагалл, — ухмыльнулся Драко. Энтони покачал головой. Жест родителя, который уже отчаялся объяснять горячо любимому чаду, что так делать нельзя, и махнул на его поступки рукой. — Влетит ведь, — Гарри был другого мнения. — Будто она слышит. — У кошек хороший слух, — губы Гарри дрогнули в улыбке. — Может тебе стоит меньше распускать язык на ее занятиях, не удивлюсь, если оценки улучшатся. — Чтоб ты знал, у меня вполне удовлетворительные оценки по трансфигурации. — Не сказал бы, что это предел совершенства, — иронично заметил Гарри. — Хватит уже языки точить, — на плечи Гарри легли теплые руки Фреда. — А вы что тут забыли? — чуть ли не простонал Драко. Видеть эти две физиономии у него не было никакого желания. — Как ты можешь уехать домой и не насладиться нашим обществом? Какой бессердечный, — несвойственно витиевато ответил Фред, для большего драматизма схватившись за сердце. — Что это с ним? — спросил Драко у Джорджа. — В нем проснулся литературный талант, после того как он написал объяснительную на имя директора, дюймов на десять, о том, как так получилось, что в туалете взорвались унитазы. — И как так получилось? — с интересом спросил Энтони. — Венера и Марс располагались в знаке Рыбы, не говоря уже о предстоящем новолунии. Несчастное стечение обстоятельств, — со скорбным видом пожал плечами Джордж. — Как это вообще связано с тем, что планеты были в знаке Рыбы? — с сарказмом спросил Драко. — Понятия не имеем, но тебе не кажется подозрительным, что именно в этот момент унитазы и взорвались? На лицах близнецов синхронно появилось выражение плутовства. — Что-то мы задержались с вами, — бросив взгляд на толпу, сказал Фред. — Мы лучше пойдем, пока никто не подумал, что мы с вами в дружеских отношениях. — Упаси Мерлин, — вторил ему Джордж и подмигнул ребятам, после чего они громко рассмеялись. Не медля более, близнецы направились лишь в одном ведомом им направлении. — Придурки, — прошипел им вслед Драко. — Пора идти, — прервал его возмущения Энтони. — Не скучай без нас, Гарри. — Наконец-то я от вас отдохну. Улыбнувшись друзьям, Гарри смотрел, как они идут к выходу. Чем дальше они уходили, тем слабее становилась его улыбка, пока не исчезла вовсе. Ощущение одиночества стало медленно пускать корни в его сердце. Даже холл, казалось, потерял весь свой лоск, стоило ученикам покинуть его. — Мистер Поттер, вы как всегда отстали от группы, — совершенно неожиданно рядом возникла фигура профессора Снейпа. Гарри вздрогнул и постарался как можно более нейтральным тоном ответить: — Я остаюсь на каникулы в Хогвартсе. — Решили выделиться? — презрительно поморщился профессор Снейп. — Или может у вас остались в школе какие-то дела? — с подозрением добавил он. Не нужно быть гением, чтобы понять на что намекал профессор Снейп. Третий этаж. — Нет, сэр, я ничего не планирую. — Вы такого низкого мнения о моем интеллекте, что думаете, будто я в это поверю? — Скорее это вы такого низкого мнения о моем интеллекте, раз решили, что я полезу туда один, — раздраженно ответил Гарри. — Мистер Поттер, ваше раздутое эго вполне позволит вам так поступить. Гарри понял по лицу профессора Снейпа, что тот так и не простил ему Ступефай. — Именно поэтому, — продолжил тем временем Снейп, — я назначаю вам дополнительные занятия. Если же вам взбредёт в голову наиглупейшая идея не явиться на них, то имейте в виду, что я вычту в начале семестра с вашего факультета пятьдесят баллов. Всего доброго, мистер Поттер. Жду вас завтра в пять, — после чего удалился, не дожидаясь ответа Гарри. От его мантии не раздалось даже шелеста, тем пуще он был похож на дементора. Впрочем, Гарри никогда не видел настоящих дементоров, так что, возможно, сходств было больше. В голову сразу пришло несколько таких. Например, высасывание светлых эмоций, которое профессор Снейп только что продемонстрировал. Или, допустим, отнятие магических способностей, иначе почему ученики забывают в его присутствии элементарные заклинания, а палочки валятся из рук? Когда Гарри надоело заниматься зубоскальством, он всерьез обеспокоился этими загадочными дополнительными занятиями, которые у профессора Снейпа скорее являли собой узаконенную пытку. Что они из себя будут представлять? Каждодневную варку зелий? Тяжко вздохнув, Гарри поплелся в гостиную факультета.