Маленький Кусланд

Флориан Финеас Горацио Альдебрант

      Я справлюсь. Справлюсь. Может быть.       – Петра, у тебя не найдётся лириумного зелья?       Уже почти весь резерв слил, а результата даже и близко нет. И я вовсе не уверен, что он будет. Память у меня хорошая, цепкая, щитом этим интересовался. Но даже предположить не мог, что придётся его накладывать! Многих нюансов просто не помню! Приходится или лихорадочно вспоминать, или додумывать. Так что в итоговом результате я, скажем так, сомневаюсь.       Девушка, успешно развоплотившая очередного призрака, залезла в кошель и достала оттуда маленький синенький пузырёк. Вот ведь предусмотрительная! Лично я никогда с собой лириум не ношу, мне это просто не нужно. Знаю множество масштабных заклинаний, но никогда не применяю их на практике. А вот Петра – носит.       Откручиваю пробку, глотаю. А я уже и подзабыл, как горяча и одновременно свежа эта жидкость! Это приятный жар, он наполняет тело бодростью, дарует силы, разгоняет кровь. И восполняет ману, да. Откуда-то издалека доносится несколько нот, тихих, едва различимых. Этот лириум обработан и разведён, его песню не услышишь. И хорошо. Необработанный лириум поёт громче, но он вреден для здоровья.       Строго говоря, зелья тоже не полезны.       В дверном проёме начинают мерцать синие искры. Кажется, я на правильном пути. Заклинание продолжает пожирать ману с ненасытностью демона голода, но это уже неважно. Проход перегораживают тончайшие синие линии, закрученные сложным узором. Очередной призрак с лёгкостью разрывает их, но они тут же срастаются вновь.       – Финн, поспеши. Я тоже почти пуста, – напряжённо замечает Петра. Достаёт из кошеля ещё один флакон, взвешивает в ладони, убирает обратно.       – Сейчас.       Да, уже финальные штрихи. Какое же красивое и масштабное заклинание, мама будет мной гордиться! Может быть. Чуть-чуть. Когда закончит с ахами и упрёками.       Проход перегораживает толстое синее полотнище. Одновременно с этим незримый полог укутывает весь зал, и настырный шёпот демонов становится тише, сходит на нет и полностью исчезает. Какое облегчение.       Одновременно с этим падаю на колени, а с таким трудом созданный щит начинает мерцать.       – Петра, срочно ещё одно зелье!       – Но, Финн, два подряд – это слишком опасно!       – Дело в том, что стабилизированное заклинание имеет ряд нескомпенсированных пересечений в энергоконтурах, в связи с чем требования к расходу маны значительно превышают теоретически ожидаемые, что, вкупе с полным истощением собственных резервов, может привести к самопроизвольному коллапсу выстроенного конструкта в течение пятнадцати… тринадцати секунд, – если этот довод её не убедит, то следующего я привести попросту не успею.       Убедил. Петра лихорадочно достаёт пузырёк, открывает его и буквально вливает его мне в рот. По телу растекается ещё одна горячая волна, но чувство наполненности в этот раз меньше. Нехорошо.       Щит обретает стабильность, но утечка маны всё равно слишком велика. Кажется, я серьёзно ошибся в третьем энергоконтуре. Наложить заново? Нет, теперь на такое не хватит сил.       – Петра, сколько у тебя ещё зелий лириума?       – Две штуки. А что?       Очередной призрак подходит к щиту, бросается на него, вязнет. Всё как и должно быть.       – Думаю, что тебе нужно перевести детей в зал. Укрепить Завесу получилось только в его пределах.       И ещё думаю, что это нехорошо. Совсем нехорошо.

Родерик Амелл

      – Прости меня, Беатриса. Прости.       Сижу. Голова девушки лежит на коленях, и я осторожно глажу её волосы. А раньше я и не знал, какие они мягкие и тонкие. Беатриса вечно забывала их расчёсывать, а в лучшем случае – стягивала в короткий хвостик. Впрочем, я никогда их и не гладил. Никогда… пока Беатриса была жива.       – Ты так хотела спасти мою душу. И знаешь что, Беа? Не уверен, что души вообще существуют, но если они есть – у тебя всё получилось. После твоего убийства я уж точно не стану связываться с малефикарами! Не знаю, слышишь ли ты меня, Беатриса. Думаю, что нет. Но если слышишь, пусть это тебя хоть немного утешит.       Голоса шепчут. Они обещают, что ещё не всё потеряно, что ошибки ещё можно исправить, что Беатриса вернётся, стоит только немного помочь и поддаться…       Ложь. Труп, управляемый демоном – не человек. Безмозглая кукла.       Хуже другое. У меня всё меньше и меньше причин сопротивляться одержимости.       Что мне теперь делать? Куда идти?       К малефикарам? Как я вообще мог решить, что это хорошая идея? А ведь решил же… Мало того, что тёмная магия аморальна, что малефикары всегда проигрывают – так ещё и Сурани погибла из-за моего сотрудничества с Кэтрин!       – Беатриса, может быть, мне догнать Кэтрин и попытаться отомстить? Нет… Ты бы этого не хотела, и тебя это не вернёт. Да и мстить нужно прежде всего самому себе.       Попытаться спасти Круг или хоть кого-нибудь из магов? Можно. Вот только – зачем?       И искушающий шёпот звучит всё притягательней и притягательней. Он поможет избавиться от проблем и угрызений совести. А если там – вдруг! – действительно что-то есть, то я вновь встречусь с Беа.       – Прости меня, Беатриса. Я всегда вёл себя как полный идиот.       Из коридора доносятся шаги. Встаю на ноги, тянусь к посоху. Одержимый? Но трупы обычно шаркают и подволакивают ноги…       – Ты был способным учеником, Родерик, с ярким и живым умом. Но вот житейской мудрости тебе и вправду не хватало.       – Винн! – смотрю на вошедшую, и во мне вспыхивает безумная надежда. – Ты можешь исцелить Беатрису?       – Смерть нельзя исцелить, – грустно вздыхает старшая чародейка. Чувствую, как внутри что-то обрывает…       До меня дошло, только когда я увидел дыру на робе, залатанную магией созидания.       – Ты же мертва, Винн! Я же убил тебя!       – Я мертва, – согласно кивает женщина, подходя к телу Беатрисы и садясь рядом с ней, – ты убил меня. Бывает. Особенно с неопытными и горячими магами, попавшими под влияние малефикаров.       Запускаю диагностические заклинания, и… ничего. Ничего необычного. У Винн бьётся сердце. Она дышит. Мыслит. Она не одержимый труп, она самый – настоящий – живой – человек. От пережитого остались лишь хорошо залеченные шрамы на груди.       Но… но она же была мертва! Не умирала, нет, именно что умерла, я сам это сделал и сам это проверил!       Винн тем временем охватывает ладонями шею Беатрисы. Накладывает диагностическое заклинание. Затем ещё одно диагностическое, более сложное. Затем ещё какое-то заклинание, совсем сложное, о котором я даже не слышал. И неторопливо рассуждает.       – Ожив, я сразу же задалась вопросом – за что? Почему именно мне было даровано такое чудо? Сперва решила, что должна спасти детей. Но оказалось, что кто-то уже успел закрыть нижние помещения щитом, – Винн тихо рассмеялась, на её щеках появились ямочки, – притом настолько мощным и экономичным, что даже мне подобное не под силу! Любопытно, кто же этот умелец. А потом я почувствовала тебя.       Этот короткий рассказ настолько невероятен, что у меня даже вопросов не возникло. А, нет. Один возник.       – А за что? Почему именно нам? Винн, ведь это же я убил тебя!       – У меня была долгая и хорошая жизнь, – старая волшебница пожала плечами, – всякое случалось, хорошее и плохое. Успехи, неудачи, любовь, рождение сына.       Поверить в две последние вещи трудно. Хотя… не труднее, чем в воскрешение.       – А у тебя и Беатрисы жизнь – впереди. И если я могу спасти одну… две жизни, то это стоит сделать. Не так ли?       – Винн, я…       Старая чародейка прищурилась, её взгляд посуровел.       – Родерик, я тебя хорошо знаю. Давай только выполнимые обещания.       – Обещаю, что не присоединюсь к малефикарам. Буду помогать магам. А поскольку мудрости, как вы заметили, у меня не хватает, и от «помощи» может стать только хуже… по всем сомнительным случаям буду советоваться с Беатрисой.       – Сурани боязлива, – вздохнула Винн, – но так всё равно гораздо лучше, – на её лице вновь заиграла лёгкая улыбка, – надеюсь, что и со спасением Круга всё у вас сложится. Да хранит вас Создатель!       А затем от старой чародейки повеяло такой силой… Никогда не встречал ничего подобного. Ни у Ульдреда, ни у Ирвинга, ни даже во время недавнего боя с Винн. Потом из тела женщины вырвалось несколько сияющих жгутов, припавших к Беатрисе. И после этого…       Всегда относился свысока к тем, кто считал демонов разновидностью духов. Ага, как же. Как будто никогда не общались с обитателями Тени. Там ко всем нужно относиться с недоверием! Не, можно и на сделку с демоном пойти, если аккуратно и с позиции силы – но нужно понимать, что демоны всегда преследуют свою и только свою выгоду. Благожелательные духи тоже существуют, но, во-первых, их мало, и во-вторых, по могуществу они существенно уступают злонамеренным. Так что относись ко всем обитателям Тени как к демонам – и не ошибёшься.       Но это точно не было демоном. Оно поднималось из самой сущности Винн – и одновременно снисходило откуда-то извне. Из Тени? Из ещё более отдалённых мест? Оно было огромным и одновременно крохотным, как мерцающая искорка. И оно определённо не желало зла. Это был свет. Это была жизнь, настоящее олицетворение жизни.       Дух скользнул внутрь Беатрисы, растворяясь и развоплощаясь. Сияющие жгуты погасли, и эльфийка вздохнула.       Она вздохнула резко, лихорадочно. Раскрыла наполненные паникой глаза, зашарила рукой в поисках посоха.       – Беатриса, успокойся, всё позади!       Сурани нащупала посох и рывком вскочила на ноги. Вокруг неё замерцал магический щит.       – Беа, ты была права, целиком и полностью! Я раскаиваюсь и никогда, никогда не присоединюсь к малефикарам!       – Что… что со мной случилось? – голос. Это её голос. Даже не подозревал, какое счастье – слышать его. – Мне было плохо, я задыхалась, а потом очнулась. Что это было?       – Ты умерла, а потом Винн воскресила тебя.       – Винн? Ты же говорил, что убил её!       – Чудеса иногда случаются, Беа, – перевожу взгляд на старую волшебницу и грустно повторяю, – иногда.       Винн сидела на том же месте. Она улыбалась, светло и понимающе. Совсем как мать при виде непослушных, но любимых детей.       И она была окончательно и безнадёжно мертва.

***

      – Это так странно, – Беатриса говорила медленно, обдумывая каждое слово, – я чувствую себя… обыкновенной. Полностью живой, как будто ничего не изменилось. И лишь глубоко внутри… ощущаю присутствие духа. Он согревает меня, как маленькое солнышко. Вот только, – эльфийка осекается и молчит почти минуту, – только он не говорит со мной. Не выказывает своих желаний. Просто существует.       – Никогда о таком не слышал, – прерываю повисшее молчание.       – Я тоже. Выходит, я теперь одержимая? Но Винн… – Беатриса посмотрела на труп старой женщины, – она не стала бы делать ничего плохого, так? Наверное, так. Мне предстоит жить обычной жизнью? Хотя, учитывая произошедшее, вряд ли эта жизнь будет долгой.       – Винн была уверена, что мы сможем спасти Круг, – конечно, вместо этого мы можем сбежать. Но я уже дал обещание, да и наши филактерии по-прежнему у храмовников. К тому же сомневаюсь, что Сурани согласится.       – Но как?       Хор-роший вопрос, кто бы на него ответил…       – Храмовники наверняка уже запечатали двери Башни, послали за подкреплениями и Правом Уничтожения. С ними не справиться… следовательно, надо сделать так, чтобы Право Уничтожения не потребовалось. Убить Банастора…       – Он уже покинул Башню. Группа магов прошла по коридору, ещё когда я сражалась в часовне.       – Понятно. Тогда убить призванного ими демона – или что там они сделали? – и укрепить Завесу.       Нда, даже с моей точки зрения план авантюрен, и Беатриса тут же на это указала.       – Родерик, там были старшие чародеи во главе с Ирвингом. Если демон победил их – с помощью тайного колдовства или магии крови, неважно – какие у нас-то шансы?       Хм. Сказал бы, что обеспечу защиту с помощью магии крови… вот только это неправда. Винн и Кэтрин чётко показали мне, чего я стою в битве по-настоящему опытных чародеев.       Как ни странно, выход предложила сама Беатриса.       – Литания Адраллы. Она же есть в хранилище, здесь, в Башне?       – Литания Адраллы? Что это?       – Текст, способный ослаблять духов и защищать от магии крови. Его создала тевинтерская магесса Адралла. Магистрам это не понравилась, они попытались её убить, и Адралла сбежала в Ферелден. Там есть какие-то серьёзные ограничения, не помню. Но литания точно нам пригодится!       Вот ведь, даже не знал о таком артефакте!       – Согласен. Идём.

Финеас

      – А теперь вы можете видеть демона гнева!       Огромная капля расплавленной магмы с разбега кинулась вперёд, увязла в щите, нехотя откатилась назад. Девчонки с энтузиазмом завизжали, в демона полетело несколько огненных мячиков. Они преодолели щит, как будто он был пустым местом, и расплескались по оболочке демона.       – Должен заметить, что полагаться на огонь при столкновении с воплощениями гнева крайне неэффективно.       – Огонь их усиливает? – уточнил пацанёнок.       – Нет, не усиливает, но и вреда практически не причиняет. Лучше всего использовать заклинания холода. Кто-нибудь из вас их знает?       Дети начали переглядываться, пока мальчуган лет десяти не выкрикнул:       – Вспомнил! «Морозный луч Годфри»!       – Молодец! Запускай, покажи демону свою магическую мощь! Если кто-то хочет присоединиться – на здоровье, с этой стороны щит прозрачный. Ну а кто не хочет, может просто понаблюдать.       Конечно, «морозный луч Годфри» – не боевое, а учебное заклинание, им и человеку навредить непросто. Фактически, магический аналог снежков. Но пусть малышня развлекается, вон с каким энтузиазмом за демона принялись! Ого, старшенькая девочка умудрилась наложить порчу почти-что-уязвимости, у неё настоящий талант к энтропии. Надо взять на заметку.       Демон раз за разом набрасывался на щит. Разумеется, тщетно. Банальным физическим уроном и элементарными стихийными заклинаниями его не пробить… во всяком случае, мана у меня кончится гораздо раньше. А в это время на демона для битья обрушился целый водопад детских заклинаний. Относительно безвредный, конечно же, но раздражающий – в смысле, ещё более раздражающий, чем само существование воплощения гнева. Демон растёкся огненной лужей – очевидно, попытался обойти преграду и возникнуть посреди комнаты. Неудачно, разумеется – создатели щита предусмотрели и такую возможность. Скорее всего, хитрецу предстоит отправиться обратно в Тень.       – Ну, так неинтересно!       – Не скажи! Демон гораздо круче призрака!       – А мне вот больше всего с одержимым понравилось сражаться.       – Но это же был наш учитель!       – Вот потому и понравилось.       – Дети, отвлекитесь ненадолго и присмотритесь к вот этому скелету, – со стороны девчонок вновь донёсся визг. Они старательно делали вид, что им очень страшно, – обратите внимание на размер его клыков. Судя по всему, мы имеем дело с очень редким случаем – скелетом, одержимым демоном голода.       – Что он делает? Пытается съесть щит?       – Да, именно. Учтите на будущее, что таким образом он может вытягивать ману из некоторых магических конструктов. Разумеется, к данному щиту это не относится, – из него и так мана хлещет, как кровь из разорванной вены, – Ну что, кто хочет показать скелету, что ему не следовало с нами связываться? – с дружным рёвом начинающие маги обрушили на скелета весь свой невеликий арсенал.       Пока что эта тактика действует. Дети, радостно сражающиеся с демонами, гораздо лучше детей, плачущих и трясущихся от страха. Таким образом они хоть незначительно, но укрепляют Завесу. Интенсивное колдовство её наоборот, ослабляет, но в насыщенной маной комнате щит разряжается медленнее.       Но всё равно разряжается. Сижу на стуле, пальцы сжаты в кулаки и засунуты за спину. Иначе дрожат. А так – всего лишь немеют. И ступни немеют, и внутри неспешно разрастается пустота. Очень хочется пить. Воды у нас достаточно, вот только она затхлая и совершенно не утоляет жажду. Та вода, что нужна мне, должна быть более свежей.       И более синей.       – Петра, – негромко окликаю коллегу по несчастью. Ей тоже нелегко приходится, ведь именно она «добивает» демонов, «почти поверженных» детьми. Но у неё хотя бы мана восстанавливается!       – Киннон говорит, что в спальнях учеников есть тайники, и в них могут быть зелья лириума, – отвечает девушка, – Пойду, поищу.       – Осторожнее, спальни за пределами щита.       – Знаю, но Завеса там относительно стабильна, разве что на призрака наткнуться можно.       – Удачи!       Встаю со стула, отхожу в уголок. Трясущимися руками раскупориваю синий пузырёк. Последний, если Петра не найдёт чью-либо заначку.       Совсем, совсем нехорошо.

Родерик Амелл

      В центральном зале второго этажа было на удивление тихо и спокойно. Маги отсюда убежали, одержимые и демоны – ушли. В кладовой, разумеется, никого не бы…       Не понял.       – Овэйн, что ты тут делаешь?!       – Пытаюсь прибираться, – голос усмирённого оставался всё таким же размеренным и спокойным. – Правда, я мало что могу поделать.       Не сразу удалось сообразить, какой же вопрос задавать следующим.       – Ты что, совсем не боишься смерти?       – Я не хотел бы умереть, если ты об этом. И осознаю опасность сложившейся ситуации. Но страх? Наверное, я забыл, что это такое.       От рассуждений Овэйна меня передёргивает. Пожалуй, усмирение даже ужаснее одержимости.       – Ну что, Беа, всё ещё хочешь стать усмирённой?       Эльфийка медленно помотала головой, а затем ответила:       – Даже если захочу, не стану.       Значит, дух защищает её и от этого? Хорошо.       – Овэйн, что с тобой было?       – Я спустился в библиотеку, но там множество демонов и одержимых. Правда, меня не заметили. Тогда вернулся в кладовую. Несмотря на беспорядок, здесь всё такое родное и знакомое.       – Хорошо, можешь дать нам литанию Адраллы? – ну, если и сейчас заведёт историю про «подпись старшего чародея»…       – Нет. Её уже забрал чародей Ниалл. Он собирался подняться на верхние этажи и исправить ситуацию.       После некоторых усилий мне удалось вспомнить Ниалла. Темноволосый, вечно небритый, он практически не участвовал в учебном процессе. Знал я его плохо. Вроде бы он принадлежал к изоляционистам, но тут не уверен.       – Интересно, как он прошёл мимо нас? Конечно, я несколько минут был погружён в себя… Но Винн-то заметил!       Попрощавшись в Овэйном и пожелав ему удачи, мы отправились обратно. На втором этаже нам больше никого не встретилось. В часовне нашлось несколько трупов – как ни странно, мирно лежащих, а не пытающихся перегрызть горло ближнему своему. Дальше по коридору располагался кабинет Ирвинга, и я не удержался. Заглянул. Тут ведь столько всего интере…       – Родерик! Что ты делаешь?       – В бумагах Первого чародея могут быть подсказки о произошедшем, и там же наверняка можно найти способ справиться с разрывом Завесы.       – Нет, – эльфийка упрямо упёрла посох в пол. – Нам не следует рыться в бумагах Ирвинга. Что мы можем там найти? Могущественные заклинания, которые мы не сможем сотворить из-за разницы в умениях и мане? Переводы с мёртвых языков? Озабоченность действиями Ульдреда? Личные секреты? Ничто из этого не поможет нам прямо сейчас!       Именно личные секретики я и надеюсь найти! Нет, пока хозяин отсутствует, надо всё-таки пошукать на столе.       Вот только я обещал Винн всегда прислушиваться к Беатрисе в сомнительных случаях. С горьким вздохом закрываю дверь. А ведь тот фолиант в чёрном кожаном переплёте, лежащий на боковом столике, прямо-таки вопиет: «Запретные тайны – здесь!»       Поднимаясь по лестнице на третий этаж, мы услышали звуки боя и поспешили на помощь. Возможно, там сражается Ниалл, и его срочно надо спасать?       Но это был не Ниалл.       В обширной «комнате отдыха» буйствовала целая толпа демонов и одержимых. А также парочка пожаров, ледяная вьюга и клубок разъярённых молний. И молоденькая эльфийка, только вчера ставшая полноправным магом.       Впрочем, определение «буйствовало» к Авексис не относилось. Она сражалась. А ещё вернее – танцевала. Красиво и сосредоточенно. Постоянно меняла своё положение, уклонялась от ударов, отталкивалась посохом, колдовала, колдовала, колдовала. Практически без словесных формул, с минимальной помощью посоха. Ну почему сегодня я постоянно чувствую себя таким ущербным?!       Вламываемся в битву. У Беатрисы не так много атакующих заклинаний – плата за узкую специализацию на духе. У меня арсенал поразнообразнее. Накладываю ауру… о-оу, бой надо заканчивать поскорее, Авексис не в очень хорошем состоянии! Щедро отвешиваю руны и каменные кулаки, впрочем, и без моей помощи буйство стихий тут знатное. Получив мало-мальски приличную защиту, Авексис прекратила танцевать и сосредоточилась на разрушении, вскоре последние мертвецы отправились туда, где им и следовало пребывать.       О-оу.       Мертвецы-то отправились, а вот из соседней комнаты выплыл колдовской ужас.       Он преодолел защиту руны и снёс Авексис одним заклинанием, к счастью, я успел замедлить её полёт, и девушка не ушиблась. Моей атаки он даже не заметил, занятый подготовкой чего-то убойного. А потом выгнулся дугой – Беатриса вовремя сотворила столкновение маны. Бью каменным кулаком и без промедления добиваю магическим снарядом. Уф. Хватило. А теперь – лечить Авексис!       Тяжёлые раны у неё отсутствовали, а вот «нетяжёлые»… Длинный порез на предплечье замотан какими-то тряпками. Левый бок, где чей-то коготь скользнул по рёбрам – тоже. Глубокий укол в икру эльфийка умудрилась получить уже после нашего прибытия, иначе так резво не скакала бы. Рану на плече заработала тоже во время боя, и как только посохом умудрялась размахивать? Ну и завершал картину ожог на левой стороне шеи и щеке, хорошо что глаз не пострадал. Да, и это не считая прочих «мелких» царапин!       – Авексис, ну что ж ты так, подлечила бы себя, раз было время перевязать раны!       – Не умею. Лечить, – голос эльфийки был ровным, впрочем, обезболил я в первую же очередь.       Я знал, что она специализируется на стихиях, но чтобы настолько? Большинство магов владело лечебными чарами хотя бы на базовом уровне, а вот неразговорчивая барышня их, кажется, совсем не учила.       – Тогда бы каменный доспех наложила, раз ты стихиями увлекаешься.       – Тоже. Не умею.       Ах да, лёд, огонь и молнии, землю мы не признаём.       Подошла Беатриса, со вздохом села на пол рядом с нами. Столкновение маны наверняка выжало её досуха. С более-менее целыми запасами магии бой закончил только я.       – Позвать. Подруг? – вопрос Авексис отвлёк меня от лечения.       Чего? Этой сумасшедшей мало демонов, она хочет призвать ещё парочку?       И… разрыв Завесы должен был ударить по ней в первую очередь, однако Авексис всё ещё в здравом уме и твёрдой памяти. В отличие от других чародеев, которые не болтали каждую ночь не пойми с кем. Даже от меня шёпот не отстал, до сих пор пытается искушать. И успешно сопротивляясь одержимости, она всё ещё хочет призвать демонов? И…       – Ты же обещала не делать этого без разрешения кого-либо из Старших чародеев!       – Не чародеев. Просто старших. Ты старший.       Отвлекаюсь, пытаясь вспомнить позавчерашний разговор. «Только если получишь разрешение от Первого чародея или кого-нибудь из Старших», так, вроде бы? Ну очевидно же по самому строению фразы, что речь шла именно о Старших чародеях!       Смотрю на Авексис. Или она утончённо издевается, или для неё это действительно не очевидно.       Но если издевается – то над кем? Если обещание для неё ничего не значит, она уже двадцать раз могла призвать каких угодно «подруг»! Поводов было – хоть отбавляй!       – Нет, Авексис, не надо. Ещё одна стайка демониц ситуацию не изменит.       – Не демоницы, – эльфийка вновь завела свою историю про духов. Вздыхаю и возвращаюсь к лечению.       – Меня больше интересует, – неожиданно вступает в разговор Беатриса, – где Ниалл. Ты его не видела?       – Нет.       – Я здесь, – доносится от дальнего входа.       Быстро запускаю диагностическое заклинание. Судя по всему, этот растрёпанный полузнакомый человек – действительно человек. Хотя после Винн я уже ничему не удивлюсь.       – Как вы миновали нас? – Сурани покрепче сжала свой посох, но вставать не стала.       – Видите ли, Родерик, Беатриса и… эм…       – Авексис, – подсказываю ему.       – …и Авексис, я специализируюсь на незаметных проникновениях. Пользуюсь собственной модификацией заклинания полога. Именно так я надеялся подняться на верхний этаж в одиночку – хотя, конечно, не отказался бы ни от какой помощи! Проблема в том, что двигаться под пологом можно очень медленно, иначе невидимость теряется. Я уже почти дошёл до лестницы на четвёртый этаж, когда услышал звуки боя. Решил вернуться, но там куча демонов и одурманенных храмовников. Пока дошёл обратно, всё уже давно закончилось.       – Но почему вы пропустили Авексис? – уточнила Беатриса.       – Была. В боковой комнате. Восстанавливалась, – эльфийка шевельнула забинтованной рукой. – Решила. Искать старших. Ошиблась.       И попала в засаду, еле выжила и продемонстрировала великолепное владение стихийной магией. Понятно.       – Кстати, не могли бы вы показать свой полог? – уточняю у Ниалла.       – Конечно, – кивнул чародей. И исчез.       Совсем исчез. Был – и нету. Лишь спустя несколько секунд на этом месте возникло едва заметное дрожание. Исчезло. Появилось снова. А потом размытый, но вполне заметный человеческий силуэт двинулся вперёд.       – Как видите, даже если идти шагом, ничего не получается. Только красться. Кстати, вам нужны лириумные зелья? У меня есть запас.       Авексис и Беатриса протянули руки, у меня мана ещё была. Попросил помощи в лечении, но Ниалл разбирался в этом хуже меня. Спустя десять минут я более-менее подлатал Авексис. Ожог остался, но теперь он за два-три дня заживёт. Конечно, по-хорошему её следовало отправлять в койку, а не в бой, но куда деваться-то? Сражение чётко показало, кто у нас главная ударная сила. На всякий случай предложил эльфийке остаться в более-менее безопасном месте, но она отказалась.       Ну что же, все на ногах, ману восстановили, тактику обговорили.       – Идём.

Виртуальный наблюдатель

      Угасший день выдался пасмурным и ненастным. Воды озера Каленхад были по-осеннему неприветливы, а стена дождя надёжно укрывала Твердыню Кинлоха. Правда, храмовники некоторое время сновали на лодках туда-сюда, несмотря на непогоду. Но потом небольшой отряд оседлал быстрых и выносливых коней и помчался на восток. Суматоха унялась, и от неё остался лишь голодный и насквозь продрогший храмовник, обречённый дежурить на пристани.       Под вечер ветер разорвал пелену туч. Закатное солнце бросило пригоршню лучей на величественную башню и поспешило скрыться за горизонтом. И в лунном свете Башня Магов выглядела…       Обитатели ближайшей деревушки успели налюбоваться на неё, во всех видах. В жару и в мороз, под светом солнца и луны. Это зрелище приелось, стало привычным, обыденным. Лишь иногда кто-нибудь из местных жителей поднимал глаза да потрясённо качал головой, внезапно вычленяя Кинлох из обыденного пейзажа.       Сегодня, в сущности, ничего не изменилось. Морщилась серебристая вода под прикосновениями холодного ветра. Невесомая плёнка облаков рассеивала лунный свет, и ночное светило казалось странно огромным. Состарившиеся колонны некогда величественного моста вздымались из холодных вод, грезя о прошедшем величии. Из скал недалёкого острова взбиралась ввысь цитадель Кинлоха. Нижние уровни привольно расположились на огрызке суши. Строение неторопливо поднималось вверх – и вдруг, на какой-то ключевой отметке, словно передумав, устремлялось в небеса. Сама башня постепенно сужалась от подножия к вершине, производя впечатление длинного и острого шпиля – хотя на самом деле была огромной. А из вершины башни, венчая собой зал Истязаний, рвалась в небеса тонкая игла истинного шпиля.       Так что сегодня, в сущности, ничего не изменилось. Но Цитадель Кинлоха всё равно выглядела особенно зловеще.       Поздним вечером, уже после заката, в деревню пришёл небольшой отряд путников. Четверо мужчин, женщина, мабари, повозка с запряжённым в неё бронто. Ничего необычного. Ну, за исключением одного из мужчин – на просторах Ферелдена нечасто можно увидеть темнокожих гигантов с севера. И за исключением того, что лишь двое направилось к таверне – гномы спешили расторговаться. Остальные странники сразу же пошли на пристань.       Вот только с переправой у них явно не сложилось. Храмовник Кэррол воспринял приказ «никого не пропускать» весьма буквально. Не помогали ни логические аргументы, ни договоры Серых Стражей, ни апеллирования к знатности рода. Леди Кусланд хотела уже подкупить должностное лицо, как вдруг вмешался Стэн. Судя по всему, он заметил голодный блеск в глазах храмовника и буквально засунул ему в руку горсть печенья.       – Паршаара! Жри, если хочешь!       – О, печеньки! – на лице Кэррола появилась счастливая улыбка.       – Откуда они у тебя, Стэн? – удивилась Элайна.       – Из деревни, которую мы недавно проходили. Там был такой мальчишка, толстяк и грязнуля. Сласти ему ни к чему.       – Ты отнял печенье у ребёнка?!       – Ради его же блага.       Неодобрительно качая головой, Элайна залезла в лодку, за ней последовали её спутники. Серые Стражи намеревались заручиться поддержкой Круга магов в войне с Мором.

Родерик Амелл

      После парочки битв и недолгих обсуждений мы выработали подходящую тактику.       Щиты в нашей группе умели накладывать я и Беатриса, причём, к сожалению, щит эльфийки оказался мощнее. Мне не хотелось ставить её в первую линию – но факты говорили сами за себя. Решено: как только всё закончится, первым делом выучу земляной доспех. Сегодняшний день показал, что защиты много не бывает.       Правда, щит эльфийки выпивал ману, как губка. Но она, поколдовав, сумела провести ритуал воронки смерти. Трупов поблизости предостаточно.       – Беа, я удивлён, – признаюсь после завершения ритуала, – ты – и настолько зловещая магия?       – Воронка смерти не запрещена. Я уточняла и у своего наставника, и у Ирвинга. Магия опасна, но это заклинание калечит разум и душу не больше, чем простой огненный шар.       Ознакомившись с такими теологическо-этическими выкрутасами, в растерянности качаю головой. Ну надо же, магия крови запрещена, а некромантию – учи на здоровье!       Впрочем, сейчас бессмысленно использовать магию крови, сейчас очередь простых и действенных заклятий. Сражаюсь бок о бок с Беатрисой, готовый прикрыть её в случае опасности. Накладываю ауры, рисую руны, подлечиваю. Иногда – бью земляным кулаком и ледяной хваткой, внося свою лепту в буйство стихий.       Впрочем, буйство стихий наличествует и без моего – весьма скромного – участия. Авексис жжёт. А также морозит и бьёт электричеством. Такое ощущение, что, владей она защитными заклинаниями – всех демонов в башне в одиночку бы вынесла.       Ниалл оказался довольно слабым магом, что хоть как-то подправило мою пошатнувшуюся самооценку. Он специализировался на энтропии. Параличом, к сожалению, не владел, зато порчи накладывал неплохо – что делало заклинания Авексис ещё убойнее.       На этом этаже мы обнаружили храмовников, одурманенных демонами желания. Конечно, впору было бы посочувствовать мужественным воинам, попавшим под власть сил, превосходящих их разумение. Вот только я не сочувствовал, а убивал. С превеликим удовольствием. Действительно, ну когда ещё предоставится шанс безнаказанно убивать храмовников?       В центральном зале нашлась ещё одна усмирённая, а также несколько скелетов и одержимых. Выручив невозмутимую деву («Спасибо. Это была неприятная ситуация») из беды, я быстренько огляделся.       Трупы. Изогнутые кристаллы, испускающие голубоватое свечение. Огромные наросты мясистой и подозрительно колышущейся плоти. Именно здесь заседали чародеи, и именно здесь была разорвана Завеса. Последствия налицо.       Впрочем, тел валялось не так много. Значит, большинство магов выжило? Это хорошо. А вот то, зачем именно демонам потребовались живые чародеи – уже не очень.       Поднимаемся на четвёртый этаж. Опять храмовники, опять демоны желания…       – Драконлинги, – негромко говорит Авексис. Не знаю уж, как она ощутила этих монстров, но её предупреждение оправдалось очень быстро – из-за угла выскочило несколько рептилий. С четырьмя лапами и зубастой головой на длинной и гибкой шее. Размером… ну, с собаку. С мабари. С очень-очень крупного мабари.       Испуганный вскрик Беатрисы. Запускаю ледяную хватку. Дракончики резко тормозят. Ниалл накладывает порчу уязвимости, Авексис почему-то бездействует. Последний ящер бросается вперёд и останавливается, будто налетев на преграду. Магическая стрела Беатрисы ставит точку в этой истории.       – Откуда здесь вообще взялись драконлинги? – заторможено спрашивает Сурани. К мертвецам и одержимым, как ни парадоксально, она уже привыкла – а вот после боя с рептилиями её потряхивало.       – Это питомцы Айвена, – поясняет Ниалл. – Ну, бывшие питомцы. Я видел его обгоревшие останки на третьем этаже.       – Питооомцы, – осуждающе тянет Беатриса, – а он не мог завести более безопасных зверюшек? Ну, кошечек там, например, или сов.       – Ну ты скажешь! – весело фыркаю. – Ну какой уважающий себя волшебник заведёт сову? Драконлинг – это, конечно, опасно, но стильно!       – Жалко убивать, – согласилась со мной Авексис. – Красивые. Но практически неразумные.       – Все драконы неразумны, – поправил её Ниалл, – но красивы, да. Когда любуешься ими издалека, а не когда эта туша выдыхает огонь прямо тебе в лицо.       – Скажи спасибо, что эти драконлинги толком не сопротивлялись, – прервал я его бурчание.       – Пожалуйста, – невпопад откликнулась Авексис.       Очередные одержимые храмовники не доставили особых проблем. Если так и дальше пойдёт – то до пятого этажа мы доберёмся совсем скоро.       В центральном зале нас ждал очередной демон желания.       – Зачем нам сражаться, герои? Разве это ваше заветное желание? – демоница держала мощный магический щит, но сама не атаковала. Вместо этого пыталась вымолить жизнь своим чарующим голосом. Зря – поток заклинаний не ослабевал, да и разговаривать с ней никто не собирался.       – А если самое заветное – неужели у вас нет иных желаний? О чём же вы мечтаете, герои?       Это начинает надоедать.       – Разве не хотите вы отдохнуть после победы? – к счастью, Сурани всё-таки смогла развеять магический щит. В грудь демоницы впилась яркая молния Авексис, и рогатая дева, жалобно вскрикнув, опала на пол сломанной куклой.       – А ведь отдохнуть и вправду не помешает, – несколько заторможено заметил Ниалл.       – Кажется, смерть и последующее воскрешение вымотали меня до крайности, – согласилась Беатриса.       – Нельзя спааать, – под конец своей фразы Авексис смачно зевнула.       – Почему же? Врагов поблизости нет, а перед решающей битвой можно и передохнуть, – возразил я и с наслаждением растянулся на полу.

Финн

      Под вечер дети всё же угомонились и легли спать. Кейли сделала перерыв в своих молитвах, Киннон вновь провалился в тревожное забытьё. Петра бодрствовала. Я тоже.       Я бодрствовал и держал щит. Сжав зубы. В последние полчаса – на силе воли. Два заветных пузырька, найденных в комнатах учеников, помогли. Ненадолго.       – Меня хватит на двадцать минут. Не больше.       – Может быть, щит можно опустить? – взволнованно прошептала Петра. – В комнатах учеников призраки больше не появляются, да и из библиотеки атакуют всё реже и реже. Дети спят.       – Спят, и во сне они особенно уязвимы. Если опустить щит, то они не проснутся. А если разбудить… Кто-нибудь вполне может заплакать. Скорее всего, Джекс и Лера. Впадут в истерику, обратятся, и начнётся цепная реакция. Кроме того, тут легко может вылезти какой-нибудь Шах Вирд.       – Кто-кто?       – Местный фольклор. Если он и вправду существует, его сдерживают достаточно надёжно, но кто знает?       – Но ведь иного выхода нет?       Сосредоточенно перебираю варианты.       – Есть. Магия крови, – Петра потрясённо ахает.       – Ты… ты ей владеешь? – не знаю уж, чего больше в голосе девушки – ужаса или восхищения. – Ты практиковался?       – Ну, – пожимаю плечами, – я же главный лингвист Круга. Интересуюсь древними тевинтерскими рукописями, а там многие ритуалы описаны весьма подробно. Теоретически знаю, значит, должно получиться.       – Раз так, то, – Петра нервно прикусила губу, – то ты можешь взять мою кровь! Ведь для обычного поддержания заклинания не требуется же последняя кровь?       – Нет, не требуется, – мотаю головой, – но использовать я буду свою собственную.       Девушка посмотрела на меня… не знаю. С восхищением?       – Спасибо тебе, Финн! – она наклоняется и крепко обнимает меня. – Ты такой благородный!       – Эм… Пожалуйста? – Как же сложно бывает с девушками! – Просто я не в полной мере изучил ритуал, использующий чужую кровь.       Петра резко отстраняется, возмущённо пытается что-то произнести, а потом в мою грудь врезается её острый кулачок.       – Эй, что я такое сказал?!       – Ты ещё спрашиваешь? Все мужики – бараны!       Походив с минуту по залу туда-сюда, Петра наконец-то успокаивается.       – Мне очень не нравится эта идея, – девушка подводит итог своим размышлениям, – но, раз иного выхода нет… Страшно подумать, что скажут храмовники. Ведь за такое они и усмирить могут!       – Фигня вопрос, – ой, что б мне дома было бы за такое выражение… – даже если усмирят, книги останутся, – перевожу взгляд на спящих детей. – Их жизни важнее. Так что храмовники - ерунда. Вот что скажет моя мама – это действительно страшно. Да и крови я боюсь. В смысле, своей собственной. Так что эта идея мне тоже не нравится, но, раз иного выхода нет… Кстати, у вас случайно не найдётся зелья лириума? – спрашиваю у вошедшей в зал женщины. Её сопровождают двое мужчин и мабари.       – Случайно найдётся, – хмыкает рыжеволосая воительница, – совершенно случайно. Прикупила у здешнего интенданта на случай, если понадобится кому-нибудь из магов. Если вылечите запястье – вывихнула на днях – то с удовльствием поделюсь.       Петра накладывает лечебное заклинание. Спасительница благодарно кивает и достаёт целых ПЯТЬ заветных пузырьков. Подрагивающими руками принимаю божественную награду. Рыжая усмехается.       – И вы даже не поинтересуетесь, кто мы такие?       С наслаждением чувствую, как тело освежает обжигающая волна.       – Предпочитаю решать проблемы в порядке очереди. А, кстати, кто вы такие?

Родерик Амелл

      – Спасибо за спасение Круга, Родерик, – Первый чародей Ирвинг выглядел усталым и постаревшим. Неудивительно, если учесть, через что ему пришлось пройти, – то, как ты и твои товарищи победили демона гордыни, завладевшего телом Ульдреда… это было впечатляюще.       Упоминание мёртвого наставника вновь отозвалось горечью и скорбью. Ты был таким опытным и рассудительным, как ты мог довериться Банастору? Как мы все могли довериться?       – За победу нужно благодарить Авексис.       – О, вклад девочки неоценим! Но опять же, только благодаря твоим стараниям она не стала усмирённой. Не приди вы на помощь – кто знает, как сложилась бы ситуация? Сколько магов превратились бы в одержимых, прежде чем подошли бы Серые Стражи? Возможно, даже я попал бы в их число…       Передёргиваюсь. Смерть Ирвинга означала бы и смерть Круга, в таком случае Грегор наверняка прибегнул бы к Праву Уничтожения.       – Но несмотря на это, тебе грозит серьёзная опасность, Родерик, – Первый чародей нахмурился. – Храмовники узнают, если уже не узнали, о твоём увлечении магией крови. Это тяжёлое преступление, и, несмотря на все совершённые подвиги, тебе грозит серьёзное наказание.       Ирвинг помолчал. Это должно было выглядеть угрожающе, но я догадывался, что хитрый лис уже отыскал лазейку в законах. Впрочем, немного покумекав, я и сам обнаружил спасительный выход.       – Сразу после победы над Ульдредом на вершину башни поднялись Серые Стражи. Думаю, они заинтересованы в столь опытном и отважном чародее, как я?       – Да, Серые Стражи, – задумчиво пробормотал Ирвинг, – они всегда довольно терпимо относились к некоторым… запретным искусствам.       В комнату вошла Элайна. Сразу после боя было как-то не до неё, но сейчас мне удалось хорошо её рассмотреть. Со времён нашей встречи у башни Ишала она… изменилась. Усталое лицо, опущенные плечи, едва заметные морщинки в уголках глаз. Прежними остались рыжие волосы и непоколебимая решимость.       – Родерик, в стране Мор, – голос Стража звучал прямо и твёрдо. – Из-за предательства Логэйна порождения тьмы уничтожили армию Кайлана, и судьба Ферелдена висит на волоске. Ты готов присоединиться к нам? Славы и почестей не обещаю, а вот пота и крови будет сколько угодно.       – Я стану Серым Стражем?       – Пока нет. Нас выжило слишком мало, и никто не знает, как проводить подобный обряд. Потом, когда и если подойдут подкрепления из Орлея… кто знает? Тебе решать, Родерик.       – Хорошо, я согласен, – замечаю, как в комнату входит Беатриса. – Мне нужно попрощаться.       Элайна коротко кивает, и я со счастливой улыбкой бросаюсь к Сурани. Обнимаю. Целую. Беатриса отвечает после мимолётной, почти незаметной задержки.       Внезапно понимаю, что это наш первый поцелуй. До этого я… не решался. Просто не решался. Но спасение Круга, убийство, воскрешение – после всего пережитого мы уже не станем прежними.       – Беа, я ухожу с Серыми Стражами. Тебя на войну не беру, знаю, как ты относишься к битвам. Береги себя.       – Спасибо, Род, – белобрысая малышка доверчиво прижимается к моей груди, – мне действительно лучше держаться подальше от сражений. Я рада, что ты идёшь со Стражами, после твоего сотрудничества с малефикарами это лучший вы… – Беа осекается, осознав, что сказала что-то не то.       К счастью, Ирвинг лишь добродушно усмехается.       – Оступиться может каждый. Сладкие речи Банастора заворожили и Ульдреда, и, что греха таить, меня. Следовало больше прислушиваться к словам Винн, – улыбка пожилого чародея померкла, он тяжело вздохнул. Сурани грустно кивнула.       – Да, смерть Винн стала тяжёлым ударом. Жаль, что Родерик убил её… Ой! – эльфийка испуганно зажала рот ладошкой.       Беанучтотыделаешь нуктотебязаязыктянул?!       Взгляд Ирвинга застывает.       – Это правда? – голос его холоднее ледников Морозных гор.       – Да, – первое слово удалось произнести твёрдо, а вот дальше – увы, сорвался на позорную скороговорку бессмысленных оправданий, – я шёл с Кэтрин, она спровоцировала конфликт, мы начали сражаться, я нанёс удар, и…       Под тяжёлым взглядом Первого чародея затыкаюсь.       Передёргиваюсь.       – Надеюсь, – слова Ирвинга падают гранитными глыбами, – ты никогда не вернёшься в Башню, – и старый маг отворачивается от меня, как от пустого места.       Это не надежда. Констатация факта. Ладно, там видно будет. И вообще, учитывая обстоятельства, я на удивление легко отделался.       Поворачиваюсь к Беатрисе, чтобы высказать ей всё, и не могу. Просто не могу. С тихими всхлипами малышка вновь прижимается ко мне.       – Всё хорошо, Беа, всё хорошо. Успокойся, – неосознанно глажу её тонкие бесцветные волосы.       – Извини, Род, – всхлипывает эльфийка, – просто после того демона желания я сама не своя.       – Того, что на четвёртом этаже был?       – Ну да. Мы ведь все в ловушку попали, а ты нас спас. До сих пор не могу в себя прийти, хоть и давно проснулась, – успокаивающе хлопаю Беатрису по плечу.       Да, конечно. Опасное было приключение, но я справился. Всех спас, разбил иллюзии, и все проснулись. Верно.       Поворачиваюсь и подхожу к Элайне. Она и Ирвинг негромко обсуждают военные действия против порождений тьмы. Заметив моё приближение, она ободряюще улыбается. Улыбаюсь ей в ответ и с пяти шагов атакую конусом холода.       Женщина умерла первой. Когда вся кровь в теле становится льдом, когда резко расширившиеся льдинки закупоривают сосуды и разрывают кожу – это смертельно. И крайне неприглядно. На Ирвинга пришлось затратить чуть больше времени – резко вспыхнувшие щиты защитили его от первой атаки. Но я не прекращал поддерживать заклинание, и спустя несколько мгновений чародей, даже не успев ничего предпринять, отправился вслед за своей собеседницей. Удары каменного кулака превратили их тела в кровавое крошево.       Удары каменного кулака превратили их тела в кровавое крошево, и реальность поплыла. Сломалась. Стены зала пошли волнами. Сквозь разрывы в потолке улыбнулось пёстрое небо. Обломки людей почернели и исказились – впрочем, продолжая оставаться кусками льда. Вместо вод озера Каленхад в окне показались недалёкие чёрные башни и шпили, а спустя миг исчезло и само окно.       Я не проснулся.       Подштанники Андрасте, я ещё не проснулся, и вдобавок попал на крючок к демону желания! И только благодаря усилиям Сурани… Создатель милосердный, насколько же чётким и дисциплинированным разумом нужно обладать, чтобы взломать подобную иллюзию! А потом настолько мягко и мастерски вывести из неё другого! Да по сравнению с ней я абсолютный ноль, повёлся на уговоры демонов, как полный идиот!       – Спасибо, Беатриса, – благодарю и поворачиваюсь к эльфийке.       – Не за что, – отвечает Авексис.       Но как… И откуда она знает про воскрешение? От Беа, сначала её спасла, и… Подождите, Авексис каждую ночь разговаривала с демонами, тут ни о каком «чётком и дисциплинированном разуме» речи быть не может. Она вообще не должна была выжить после разрыва Завесы, но вместо этого Авексис взламывает мастерски наведённые иллюзии, и… Подождите, мой первый в жизни поцелуй – не с Беатрисой, а с едва знакомой девушкой? И…       – Так ты умеешь говорить длинными и связными предложениями? – почему-то из всего водоворота вопросов мне на язык прыгнул самый глупый.       – Умею, – обронила Авексис.       – Тогда почему не говоришь?       – Не хочу.       Больше вопросов я задать не успел. Реальность пошла волнами, исказилась и смялась. А когда разгладилась и вновь вернулась к своему обычному состоянию (насколько Тень вообще может быть обычной), передо мной стояла демоница желания. Та самая, что заманила нас сюда.       Я был не один. Недалеко настороженно оглядывался по сторонам Ниалл, отчаянно закусывала губу Беатриса, а Авексис… Нет, я сразу понял, что это Авексис. Ошибиться было невозможно. Просто она была… ну, големом.       – Зачем? – горестно всхлипнула демоница. – Зачем вы отвергли мои дары? Разве не постаралась я на славу? Разве не приложила все усилия, чтобы исполнить самые заветные ваши желания? Вы отвергли это – зачем? Разве не в исполнении желаний заключается смысл жизни?       – Предпочитаю добиваться исполнения желаний в реальном мире, – пожал плечами Ниалл.       – Сгинь, мерзость! – ожесточённо бросила Беатриса. Бедной девочке опять приходится преодолевать страх.       – И вообще, у нас там ещё Круг неспасённый, – пожимаю плечами и атакую демоницу, но моя магическая стрела бессильно разбивается о щит. Кажется, это будет непросто.       – Вы хотите умереть? Что же, я исполню и это желание! – даже в этот момент её голос казался волшебным и чарующим.       Первым умер Ниалл. Он не продержался и десяти секунд. Сражаться с могущественным демоном, ни имея даже слабого подобия щита – плохая идея.       Стискиваю зубы. Это Тень. Тут даже смерть иллюзорна. Когда мы победим, то снова встретимся с черноволосым брюзгой. Когда, а не если!       У остальных дела шли гораздо лучше. Мы с Беатрисой активировали щиты, а Авексис где-то в Тени приобрела способность мгновенно преображаться в голема и беззастенчиво ей пользовалась. Благодаря отточенной реакции эльфийка каждый раз перекидывалась в голема, и заклинания демоницы оставляли лишь трещины и щербинки на каменной плоти.       Но рогатая красавица старалась, спору нет. Кончик невероятно длинного бича летал, как пушинка. Со свободной ладони то и дело слетали порчи и проклятия – правда, это быстро прекратилось, Сурани успевала их развеивать. Противница перешла к заклинаниям, наносящим прямой урон.       Беатриса сражается с демоницей лицом к лицу, не давая ей ударить бичом по Авексис. Щит держит, но… насколько хватит маны? Боюсь, ненадолго – кроме Ниалла, трупов поблизости нет, воронка смерти не поможет. Сам я колдую расчётливо и экономно, сосредотачиваясь на защите и поддержке. Бой грозит затянуться.       А может, и не грозит. Сам бы я бился о щит минутами, но Авексис потребовалось куда меньше времени. Неудивительно, что она при каждой возможности возвращалась к своему привычному облику – форма голема не настолько смертоносна. Стихийные заклинания льются непрерывным потоком – а мы с Беа не даём демонице сосредоточиться на Авексис. Рогатая явно проигрывает.       И она это поняла. Резко отпрыгнула в сторону, опустила щит, воздела руки – и опала на землю бесформенной, быстро растущей горой плоти.       Кажется, демон сменил обличье. Праздность? Да, точно праздность. И, увы, совсем не праздная. Противник потерял мобильность и возможность наносить физические удары – но вот живучесть… Все раны, нанесённые Авексис, исцелялись за считанные секунды. И да, магией он плевался будь здоров.       Беатриса отступает – тыкать в это посохом попросту бессмысленно. Переходит к обороне, я тоже по большей части поддерживаю группу. А вот демон…       Хитёр, зараза! Нет, про меня с Авексис он не забыл – но главным образом сосредоточился на Беатрисе. А ведь щит у неё на мане завязан, а запасы маны не бездонные… Планирует вынести противников поодиночке. Сначала Сурани, потом меня. Авексис будет вынуждена постоянно сидеть в форме голема, и не факт, что успеет уничтожить демона. Каменная статуя, конечно, прочная штука, но и её постепенно можно разрушить. За время боя на големе прибавилось немало трещин и выщерблин.       Но Авексис тоже это понимает. Бросает «Прикройте» и начинает подготавливать что-то убойное. Убойное даже по своим меркам.       Не вовремя. Как же не вовремя! Стоим с Беатрисой плечом к плечу, прикрывая от заклятий хрупкое тельце Авексис. Языки пламени, танцующие под ногами, то и дело гаснут во вспышках обжигающе-холодного воздуха. Фиолетовые стрелы магических разрядов разъедают энергоконтуры щита. По лицу Сурани обильно течёт пот, она не колдует, лишь удерживает защиту, выдавливая из себя последние капли маны.       – Беа, уходи! Отступай, слышишь?!       – Нельзя… бежать… вечно, – еле шепчут искусанные губы.       Щит лопается совершенно беззвучно. Беатриса стоит. Опирается обеими руками на посох, острый конец которого погружён в землю. Закрывает Авексис собственным телом, в прямом смысле этого слова. Стоит.       А я лечу её. Лечу как можно быстрее, но это не помогает. Человеческое тело просто не может регенерировать с такой скоростью. Зато прекрасно вижу – ощущаю – воспринимаю, как её тело превращается в изломанный обезображенный труп. Очень быстро – всего за несколько секунд. И до жути медленно.       Нет! Это не смерть, это Тень, тут нет смерти, ещё можно всё отменить, достаточно победить, достаточно лишь победить!       Ну, Авексис, если это того не стоило…       Это того стоило. Эльфийка встречает вражеские заклинания уже в облике голема, а на том месте, где лежит демон, начинается буря.       Буря века.       Молнии бьют в землю беззвучно. Совершенно беззвучно. И это хорошо, потому что молний так много, что в их сторону больно смотреть. От постоянного мерцания начинают болеть глаза. И холод. Даже на таком расстоянии, даже сквозь щит я чувствую стужу. Буря века буквально вытягивает тепло. Насколько же холодно должно быть в её сердце?       Буря века не запрещена. Не относится она и к уникальным заклятиям. Просто очень-очень сложным. Да, им владеют многие чародеи, посвятившие десятилетия изучению стихийной магии. Но я никогда не слышал, чтобы Бурю века наколдовывали на следующий день после Истязаний. В очередной раз чувствую, насколько же бледно выглядят все мои «успехи» по сравнению с Авексис. Одно хорошо – после такого демону…       Из-за частокола молний стремительно вырывается чёрная тень.       Огромная чёрная фигура, но при этом вся какая-то несуразно-тонкая. Две руки, две ноги, хвост, из-за спины торчат шесть огромных острых крючьев – по три с каждой стороны. Не знаю как, но я не только успел разглядеть всё это меньше чем за секунду, но вспомнил, кого вижу перед собой. Какая-то разновидность демона страха. Они редки, не очень известны – но, к счастью, мне в жизни довелось читать немало дополнительной литературы.       Вспоминаю и тут же накладываю ауру доблести. Едва-едва, чудом, но успеваю. И всё равно крик демона – всего лишь крик! – откидывает меня далеко в сторону.       Демон оборачивается ко мне. Ледяная хватка… проклятие, он иммунен к холоду! Зато уязвим к огню – огромный огненный шар, прилетевший со стороны Авексис, воспламеняет демона. Он умудряется загасить пламя, но от правой лапы и хвоста к тому моменту остаются лишь жалкие огрызки. Ничего, сейчас справимся, это явно последнее обличье. Ещё один-два таких шара – и победа. Демон, не обращая внимания на Авексис, идёт ко мне. От каменного кулака он уворачивается, зато магическая стрела вызывает недовольный хрип. Оставшейся лапой демон обламывает один из своих крючьев, размахивается, кидает.       Я не сразу понял, что произошло. Да даже если бы и сразу – вряд ли успел бы что-то изменить. Лишь когда до меня дошли результаты диагностики…       Демон кинул свою иглу не вперёд, а назад. Реакция у Авексис выдающаяся – для мага, не для бойца ближнего боя. Она наверняка ожидала заклинания, или готовила своё собственное, или… Уклониться не успела. Длинный и острый штырь вошёл ей прямо в грудь, чуть ниже шеи, перерубив позвоночник. Из рассечённых артерий фонтаном выплеснулась кровь. Фатально.       Да, это не смерть, это видимость смерти, нужно лишь победить демона…       С этим и были проблемы.       Обновляю свой щит, проверяя запасы маны. Почти четверть резерва, должно хватить, демон обожжён и ранен. Конечно, моя любимая ледяная хватка на него не подействует, магическими стрелами его можно ковырять до воскрешения Андрасте. Но двух-трёх огненных шаров должно хватить.       Я не знаю огненного шара.       Я не знаю огненного шара! Я не зубрил это заклинание, не вбивал его в разум до автоматизма. Конечно, много раз видел, как его применяют другие. Оно вообще ученическим считается. Дайте мне пять спокойных минут… Да даже одну спокойную минуту, и с моих рук прольётся настоящий водопад пламени!       Спокойных минут никто мне давать не собирался. Демон атакует методично, не давая ни секунды отдыха. Защищаюсь, огрызаюсь магическими стрелами, уклоняюсь… последнее получается гораздо хуже, чем у Авексис. Пытаюсь вспомнить принципы построения огненных заклинаний. Ну же, собраться! Именно от меня сейчас зависит жизнь и смерть всей группы! Это ещё один экзамен, просто в экстремальной обстановке, а я всегда был хорош на экзаменах!       В памяти всплывают страницы прочитанных фолиантов, сухие объяснения преподавателей, неудачные эксперименты учеников. Ну, ещё десяток секунд! Демон обламывает очередной крюк, растущий из спины. Ничего, у меня щит, он выдержит!       Пустота. Гложущая, сосущая пустота где-то внутри. Гаснет щит, разваливаются формирующуюся заклинания, поток силы уходит в песок. Антимагический купол надёжно блокирует все способности, основанные на мане.       Я был настолько потрясён, что даже забыл увернуться. Впрочем, даже если бы вспомнил – всё равно наверняка бы не сумел.       Зазубренный штырь вонзается прямо в живот.       Боль, как ни странно, была терпимой. Отдалённой, как будто чужой. Всё-таки у Тени свои закономерности. Теперь понятно, как Беатриса смогла продержаться несколько секунд под атаками демона. С болью ещё можно бороться. А вот со слабостью – нет.       Опускаюсь на колени. Не хочу, а опускаюсь – просто подгибаются ноги. Но и так удаётся простоять не слишком долго – левая ладонь упирается в землю. Откуда-то издалека до меня доносится издевательский смех демона.       – Ну что, теперь-то ты чувствуешь страх, а, Род? – в этом голосе не осталось ничего от очаровательного воркования демоницы желания. Он был пропитан презрением и самодовольством. Кошка, играющая с мышкой, храмовник, наслаждающийся издевательствами над усмирённой, малефикар, забавляющийся с очередной жертвой. Мало победить, нужно ещё и посмаковать победу. – Конечно же, теперь чувствуешь! Все твои друзья так надеялись на тебя, а ты их подвёл. Ай-яй-яй, ну как не стыдно!       Пытаюсь вытащить засевший в животе штырь. Бесполезно – лезвие оказалось зазубренным. Попытка привела только к вспышке боли и усилению кровотечения.       – Теперь они все умрут. И ты умрёшь, с полным осознанием происходящего. Или ты рассчитываешь на свою эльфийскую подружку? Зря, зря. Освойся она с духом, смогла бы доставить мне немало проблем, а так – пшик.       Рука подламывается, и я падаю на левый бок. Протянутая вперёд правая ладонь бессильно скребёт землю, оставляя на ней кровавые пятна.       – И подумать только, Праздность отказалось от столь лёгкой добычи! Мой заклятый соперник слишком уж прислушивается к советам своего приятеля, Вечного ленивца! Ну что же, упущенная сила теперь принадлежит мне!       Мутит. Слабость накатывает волнами, живот пульсирует болью, зрение сворачивается в какой-то узкий тоннель с чернотой по краям. Поворачиваю голову и с трудом фокусируюсь на демоне.       – Хотя, пожалуй, я займу тело эльфийки. Не твоей, другой. Не планировал это делать, но передумал. Уникальные способности. Подумать только, сколько страха я смогу принести в мир, сколько безнадёжности и обречённого отчаяния!       Демон испускает ещё один довольный смешок и направляется ко мне. Не слишком уверенно – его ранения велики – но неотвратимо. Подходит ближе. Спотыкается на грязи и падает. Антимагический купол надёжно блокирует все способности, основанные на мане.       Но не на магии крови.       Воспламеняю всю вылившуюся из меня кровь. Всю разом. Горючая грязь вспыхивает тяжёлым, негасимым пламенем. С трудом переворачиваюсь на другой бок. Жар опаляет спину, кожа на ладони бугрится обнажёнными волдырями, в уши ввинчивается мучительный вой демона. Не терять сознание. Держаться. Ещё немного. Держаться. Держа…       Реальность сминается.

***

      – Родерик? Род, ты меня слышишь? – откуда-то издалека доносится невнятный бубнёж.       – С-слышу, – меня кто-то лечит. Довольно неловко. Да, точно, Ниалл. Не то что бы я в этом нуждался… Накладываю на себя лечебное заклинание и открываю глаза.       Всё тот же центральный зал четвёртого этажа. Выглядит нормально… ну, точнее ненормально, учитывая разрушения и целые груды искажённой и дышащей плоти… но в целом – нормально. Особенно по сравнению с Тенью.       За высокими и узкими бойницами – темнота. Выходит, мы провели в ловушке несколько часов. Спасибо Авексис, что вообще смогли из неё выбраться. Оглядываюсь: да, все целы. Уф…       – Сколько я провалялся?       – Минуты две, не больше, – поясняет Ниалл. – И спасибо. Авексис сказала, что её тоже убили. Ты смог победить демона? Как?       – Лучше не спрашивай, – у меня нет ни малейшего желания вспоминать льющуюся кровь и бушующий огонь. Что-то магия крови перестала мне нравиться, несмотря на всю свою полезность. С трудом встаю на ноги, но после короткой заминки понимаю, что чувствую себя на удивление неплохо. В теле некоторая слабость, но она быстро проходит.       – Да, лучше не вспоминать, – кивает Беатриса. Содрогается. – Я слышала, что убийство проекции мага в Тени – один из шагов в ритуале Усмирения. Не знаю уж, правда ли это… Наверняка необходимо что-то ещё.       – Лучше-то лучше, да, – неужели ещё никто не понял всей глубины проблемы? – Но вот учитывать произошедшее надо. Смотрите. Мы столкнулись с по-настоящему могущественным демоном, а не с той мелочёвкой, что встречалась нам раньше. Результат? Демон побеждён, да, но и мы все погибли. А впереди, скорее всего, нас ждёт ещё один сильный демон. Если не сильнее.       – Но… – начал Ниалл. Осёкся.       – Ах да, учтите, что Авексис во время боя превращалась в голема, а боль в Тени чувствуется гораздо отстранённее. В таком составе мы не справимся. Нам нужен кто-то, кто мог бы полноценно отвлекать внимание демонов на себя. Нам бы хоть одного храмовника, вот только они все тут одурманенные. У кого-нибудь есть идеи?       После короткого молчания Авексис сделала своё традиционное предложение.       – Позвать. Подруг?       На этот раз я уже не спешил отвергать этот вариант сходу. В конце концов, именно Авексис показала невиданную устойчивость к демоническому влиянию. Именно она взломала мою иллюзию, а я в это время её и от Беатрисы отличить не смог.       Так. Не думать о поцелуе! Не думать, я сказал! Надеюсь, Беатриса никогда не узнает о случившемся.       – Авексис, – кое-как удалось собрать мысли в кучку, – предположим, что там, наверху, засел могущественный демон гордыни. Сколько «подруг» тебе нужно для победы?       – Одна, – чуть-чуть подумав, эльфийка добавила. – Две максимум.       – Почему ты так уверена?       – Проверяла.       Так. Я не хочу знать подробности. Я действительно не хочу знать, когда Авексис натравливала своих «подруг» на демона гордыни.       – У кого какие мысли? – советуюсь с сокомандниками.       – Мне не нравится эта идея, – ответила Беатриса. Правда, эта фраза звучала скорее не как категорическое отрицание, а как глубокое раздумье, – с другой стороны, умирать мне тоже очень не понравилось.       – Призыв демонов запрещён, – так же неуверенно добавил Ниалл, – но у меня нет боевого опыта, и я не знаю, можно ли спасти Круг без помощи этих «подруг». Я… и вправду не знаю, что посоветовать.       – Вот и я тоже не знаю, – подвожу итог невесёлой дискуссии, – ладно, идём. Если до подъёма на пятый этаж нам не встретится ни одного вменяемого храмовника – подумаем ещё раз.

Каллен Резерфорд

Создатель, врагам моим несть числа, Тьмы их, против меня восставших, Но вера силы мои укрепит; Не убоюсь я и легиона, Пусть гибелью он мне грозит.       Молитва. Молитва единственное, что помогает мне оставаться собой. Молитва позволяет балансировать над океаном безумия. Пока что им не удалось сломить меня. Пока что.       Будь у меня меч, я бы давно покончил с собой. Но оружие предусмотрительно отобрали. Возможно, можно придумать ещё какой-нибудь способ прекратить всё это. Но у меня просто нет времени. Слишком сосредоточен на молитве. Долгими ночами, Когда надежда оставляет меня, Я всё ещё вижу звезды и знаю, Что Свет Твой с нами.       – Каллен, держись! – резко командует Грегор. Снаружи, за тонкой фиолетовой плёнкой, комнату заполняют храмовники, готовятся к штурму пятого этажа, пытаются развеять мою темницу. – Держись, парень, сейчас мы спасём тебя!       – Из… зыди… мерзость…       – Очнись, боец! Знаю, гибель Бевала, Фэрриса, всех остальных сильно повлияла на тебя, но не до такой же степени!       – Вам меня не сломить. Я выстою, выдержу!       – Сэр, он совсем плох, – обращается к Грегору один из храмовников. – Видимо, маги крови поработили его разум.       – Эх, сынок, сынок, – печально качает головой рыцарь-командор, – мне искренне жаль, что ты оказался настолько слаб и малодушен…       Этого нет. Это ложь. Видения. Фальшивка. Они атакуют. Ищут ключи, пытаются взломать меня, выпотрошить разум. Надо молиться. Обязательно надо молиться. Ты шёл рядом со мной По тропам, где тысячи стрел искали моей плоти. Ты был со мной, когда все остальные Оставили меня.       – Каллен, Каллен, – знакомый голос разрывает сердце, – что они с тобой сделали?!       Мия. Сестрёнка. Старшая. Любимая. Как она изменилась за все эти годы!       – Тебя нет. Тебе неоткуда было взяться в Башне!       – Ты прав, братишка. Неоткуда. Но ты же знаешь, какая я упорная! – на лице Мии появляется улыбка. Грустная. – Кстати, Брансон передавал тебе привет. Он тоже хотел стать храмовником.       – Нет. Нет, брат не должен попасть в ту же ловушку, передай ему это!       – Хорошо, Каллен, передам. Не беспокойся: храмовником он не станет.       – Что... что с ним случилось? – сестра говорила о Брансоне в прошедшем времени!       – Ничего особенного. В Хоннлит пришли порождения тьмы. Обычная история во время Мора. Родители погибли сразу, мы укрылись в погребе старого Вильгельма. А потом мелкая Амалия убежала вниз… Вернулась она в виде демона. Не выжил никто. Я пришла попрощаться, Каллен.       – Нет, Мия, нет, это ложь… – вот только звучит она ужасающе правдоподобно. Хоннлит находится далеко на юге, порождения тьмы не могли миновать это место. А в детстве я и впрямь сдуру залез в погреб старого Вильгельма. Страху натерпелся… Кажется, именно после этого я решил стать храмовником.       Сестра опускает глаза.       – Может быть, и ложь. Может, всё было иначе. Знаешь, трудно сохранять память после смерти. Я не хотела тебя расстраивать, тебе и без того тяжело, просто мне безумно хотелось увидеть тебя напоследок. Извини. Мне не следовало приходить сюда. Забудь обо всём, что я сказала. Прощай, братишка.       Хочется вскочить. Обнять сестрёнку и не отпускать её никогда. Хочется плакать. Следовать за ней, куда бы она ни пошла. Мия, Брансон, Розали. Только на пороге смерти и безумия, только потеряв всякую надежду на встречу, я понял, насколько важны они для меня.       Остаюсь на коленях и продолжаю молиться. Не печалься из-за меня, Создатель Всего. Хотя остальные могут забыть Тебя, Твоё имя запечатлено в каждом моём шаге. Я не забуду Тебя, даже если забуду себя.       – Каллен! Каллен, что с тобой?       – Сгинь, демоница!       – Успокойся. Сейчас мы тебе поможем.       – Они добрались и до этого. Используют мой позор, мою постыдную страсть к – кто бы мог подумать! – к магичке. Надеются завлечь исполнением мечтаний и снов. Нет, Беатриса, они ошиблись. Хуже видения Мии ничего быть не может.       Молюсь, пока четыре фигуры магов о чём-то взволнованно переговариваются. До меня доносятся обрывки слов вроде «энергоконтур», «резонанс», «дестабилизация». Родерик режет своё запястье – ну да я всегда знал, что он малефикар. Не обращаю внимания. Это не первое видение Беатрисы, и не последнее. Надо молиться. Просто надо молиться, чтобы… чтобы больше не было… Мии. Создатель, хотя меня окружает тьма, Я пребуду в свете. Я вынесу бурю. Я выстою. То, что создал Ты, не в силах никто сокрушить.       Фиолетовое свечение гаснет мгновенно и беззвучно. Протягиваю ладонь, понимая, что это лишь очередной трюк.       Это не трюк. Рука спокойно проходит сквозь невидимую преграду, и я валюсь вперёд. С трудом поворачиваюсь на спину.       Так это всё – не видение? Эти четыре фигуры – реальны? Это реальная Беатриса? Но… почему она связалась с Родериком, или мне лишь показалось, что он прибегнул к магии крови? Черноволосый маг выглядел смутно знакомым, вроде я его раньше видел. А вторая эльфийка… Авелис, что ли? Это же у неё вчера Истязания были?       Беатриса склонилась надо мной, передав фляжку. Я с жадностью начал глотать воду, а Амелл в то время явно колдовал что-то целебное. Во всяком случае, мне стало значительно лучше.       – С-спасибо, – отхожу в угол комнаты, где оказались свалены мои доспехи. Быстро облачаюсь в них.       – Да не за что, – Родерик пожимает плечами. – Пришлось повозиться со взломом твоей темницы, ведь нам очень нужна твоя помощь.       Нацепляю ножны, проверяю, как выходит из них меч, и благодарно киваю:       – Конечно, я помогу вам уничтожить магов.       Уже подхожу к лестнице, когда позади раздаётся голос Родерика. Напряжённый.       – Вообще-то мы намеревались убивать демонов, а не магов.       – Какая разница! Вы не слышали криков, которые доносились из зала! Вы не ощущали демонов, которые копались у вас в головах, выворачивая наизнанку все ваши мечты и помыслы! Я спасся лишь благодаря заступничеству Создателя, да и спасся ли? Никто не мог уцелеть там, наверху. Мы должны уничтожить источник заразы. Ради… ради людей.       – Каллен, – голос Беатрисы дрожит, – я же сама маг!       Подхожу к ней.       – Да. Ты маг, а я храмовник. Твоя судьба выбрала тебя, а я сам выбрал свою. Теперь мы не можем ничего изменить. К сожалению, – Беатриса грустно кивает, – Но уже к счастью, тебя не было здесь. Ты не знаешь, насколько хитры и коварны могут быть демоны, на какой изощрённый обман они способны. Думаю, они осознают, что рано или поздно храмовники покончат с ними. Поэтому, кроме обычных одержимых, они могут создать и «спящих». Магов, чьё поведение ничуть не изменится, которые будут заявлять о своей невиновности… но которые, в свой черёд, осквернят новый Круг. У демонов было на это время.       – Бред! – фыркает незнакомый чародей.       – Теоретически такое возможно, Ниалл – возражает Беатриса.       – Теоретически возможно, но думаю, мы найдём способ справиться и с этой проблемой, – отвечает Родерик, – есть варианты. Каллен, разве ты не понимаешь… Предположим – только предположим! – что мы поступили так, как ты хочешь. Демон мёртв, и маги тоже мертвы. Что будет с нами? Не думаю, что нам удастся убедить Грегора в нашей безопасности и заставить его отменить Право Уничтожения. Мы обречены. Ты, вероятно, тоже. Понимаешь?       – Понимаю. Моя жизнь – не такая уж большая цена за благополучие Ферелдена. А твоя?       Родерик поморщился.       – Позиция ясна. Спорить не о чем, – ну а что ещё я ожидал от этого малефикара?       – Беатриса, – обращаюсь к ней и только и только к ней, – я знаю тебя. Знаю, как ты относишься к Кругу и магии, к малефикарам и демонам. Неужели ты не видишь, что Родерик ведёт вас в пропасть?       – Ещё вчера я бы согласилась с тобой, Каллен, – ответила Сурани после некоторого молчания, – но сегодняшний день изменил меня. Да, я столкнулась с ужасами и предательством, сражалась с демонами и одержимыми, видела магию крови и отвратительнейшее чернокнижие. Но вместе с тем… я убедилась, что чудеса случаются. Что не вся магия противна Создателю. Что в Тени водятся не только демоны, но и воплощения Света. Каллен, да мы даже не знаем, что там происходит! Может быть, Круг действительно обречён. Но если есть возможность его спасти – его надо спасти! Вчетвером мы не справимся. Помоги нам, Каллен!       – Нет. Прости меня, если сможешь, но нет. Пусть лучше храмовники очистят эту башню и сожгут гнездо скверны дотла.       – Пожалуйста, – Беатриса подходит ближе, – я не любила тебя, но знаю, что ты любил, – оглядывается на Родерика и, запинаясь, произносит, – я… я буду… буду очень благодарна, только помоги нам!       – Беатриса, – грустно качаю головой, – демоны искушали меня, много часов. В том числе и демоны желания. В том числе и в твоём облике. Я…       Я знал, что нужно сделать. Но отказать было сложно. Сложнее всего, что встретилось мне сегодня, за исключением разве что встречи с Мией.       – …я понимаю, спасти Круг было бы легко, благородно, да даже, наверное, разумно и правильно. Я просто не хочу, чтобы через какое-то время, месяц или год, неважно, ты убила меня, превратившись в демона. Или, что ещё хуже, чтобы я убил тебя, превратившись в демона. Прощай, Беатриса.       Нагрудник уже снят. Достаю мизерикордию. Один удар. Уж сердце-то своё я найду.       Лезвие застывает, чуть-чуть не добравшись до груди. Рука застывает. Всё тело застывает. На полу расстилается узор проклятой руны. Тянусь к своей силе, пытаюсь развеять богомерзкое колдовство…       Не получается. Ничего не получается. Мне даже не нужно видеть свежий порез на запястье Родерика, чтобы понять, что происходит. Магия крови.       Малефикары что-то обсуждают. Спорят, вызвать ли демонов, или взять меня под контроль. Не слушаю. Молюсь. Сквозь слепящий туман я взбираюсь По отвесной скале, к вершине, скрытой в тумане, земля Бесконечно далеко под моими ногами. Создатель — скала, за которую я держусь.       – То есть решение придётся принимать мне, – доносится до меня голос Родерика. – Думаю, возьму Каллена под контроль, – подошедший малефикар достаёт иголку, колет себя в руку и рисует на полу нечестивый узор. Закончив его, начинает негромко проговаривать какое-то богомерзкое заклинание. Остальные молча наблюдают за его действиями.       Не знаю уж, почему меня настолько задевает предательство Беатрисы. Но задевает. Слишком уж долго притворялась она робкой и кроткой, богобоязненной и законопослушной. Не имеющей ничего общего с магией крови и малефикарами, находящейся так далеко от этих понятий, как только возможно. Если уж Беатриса способна пасть, найдётся ли среди магов хоть один праведник? Пускай впереди меня только тьма, Но Создатель направит меня. Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира, Ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы, И ничто, сотворённое Им, не будет утеряно.       – Получилось, – шепчет Родерик.       Моя рука убирает мизеридордию в ножны. Пытаюсь сопротивляться, бороться, пошевелить телом, рукой, пальцем. Тщетно. Тело вновь надевает нагрудник. Всё вижу, всё осознаю, но ничего не могу сделать. Хочу зарубить Родерика, но не могу достать меч. Хочу закричать, но не могу раскрыть рта. Сделайте же, други мои, последний вздох, Пройдите Завесу, Тень и все звёзды в небе, И успокойтесь одесную Создателя, И обретите Прощение.

Родерик Амелл

      Призывать «подруг» или подчинить Каллена? Ответ на этот вопрос ясен для меня изначально. Да, я посоветовался с товарищами. Но Ниалл сразу же устранился от решения, а Беатриса… Она тоже не смогла выбрать из двух неправильных вариантов. Ну а с моей точки зрения, тут и выбора никакого не было.       Мне хорошо запомнилась демоническая иллюзия. Стерва выбрала правильную сценку. Я и впрямь желал именно этого – покладистого и снисходительного Ирвинга, возможности покинуть башню и сражаться с порождениями тьмы. Но жизнь – не иллюзия. Здесь Серые Стражи не придут на помощь как нельзя более вовремя, а Ирвинг отнюдь не похож на доброго дедушку. «Победа всё спишет»? Не смешно.       Если у моих художеств не будет последствий, я сочту это чудом. Но пока что во всём виноват я и только я. А вот если Авексис призовёт «подруг», нарушив прямой запрет Первого Чародея – обвинят и её.       Ну уж нет. Пусть уж лучше на мой счёт запишут ещё одно преступление. Тем более что это решение, насколько я могу судить, оказалось верным.       Ниалл читает литанию Адраллы. Полузнакомый тевене льётся постоянным, непрерывным потоком. Это предотвращает формирование новых заклинаний магии крови. Я уточнил насчёт контроля над Калленом, но всё оказалось не так плохо: литания разрушает только создаваемые заклинания. Повлиять на последствия проведённого ритуала она не может.       Ниалла загораживает Беатриса. Она практически не атакует, в основном развеивает порчи и проклятия, до которых может дотянуться. Щит маны мерцает мягким голубоватым светом. Периодически демон гордыни кидает в них горсть огненных шаров или ещё какую-нибудь гадость. Безрезультатно.       А вот я стою ближе к одержимому Ульдреду, мне и внимания уделяется побольше. Впрочем, держусь. Практически не атакую, только лечу Каллена и иногда Авексис. Ну и управляю храмовником, конечно.       Вообще, этот ритуал, вычитанный в свитках Кэтрин – квинтэссенция магического искусства. Я очень благодарен ей за то, что она поделилась со мной сокровенными знаниями (конечно, благодарность не помешает мне убить её при первой же встрече). Мне нужно лишь задать Каллену общее направление действий («Иди сюда», «Используй этот приём», «Атакуй эту ногу») – и он сам всё сделает наилучшим образом! При этом на разум ритуал не влияет, только на тело. Жертва находится в сознании, и именно это позволяет использовать ресурсы её мозга.       И с храмовником нам очень повезло. Шкура демона гордыни малоуязвима и для магии, и для стали. А вот способности храмовников подавляют эту защиту. В самом начале огромная туша Ульдреда направилась прямо к Беатрисе, так Каллен под моим чутким руководством ранил монстра в живот, а потом рассёк сухожилие под коленом. Пришлось демону поворачиваться и блокировать меч храмовника своими когтями. Конечно, весовые категории у противников неравны, при невезении Каллена просто затоптать могут. Но он пока справляется, благо, броня у него крепкая, а многочисленные синяки и ушибы я лечу довольно быстро.       Пятый участник битвы – Авексис – держалась за спиной демона. Ну как держалась… Постоянно, непрерывно перемещалась с места на место, ни на мгновение не оставаясь в неподвижности. Не зря – в неё то и дело летят сосульки, огненные шары, магические стрелы. Да-да, это при том, что демон стоит к ней спиной! Видимо, магия эльфийки ему совсем не нравится. Сколько ещё Авексис сможет уклоняться?       Демон сражается в одиночку. Конечно, сперва его окружала группка одержимых. Но пока я разговаривал с «Ульдредом», делая вид, что просто-таки мечтаю об истинном могуществе, Авексис подготавливала свой удар. Буря века не причинила вовремя перекинувшемуся демону особых хлопот, а вот приспешников вымела подчистую.       Что касается остальных участников битвы… не знаю, можно ли назвать пленённых магов «участниками». Чародеи сидели на коленях по периметру огромного зала, связанные по рукам и ногам сияющими фиолетовыми жгутами. Перед началом схватки Ирвинг прохрипел что-то одобрительное, демонстрируя, что жив и по большей части здоров. Ну а больше он ничего и не мог сделать.       Странно. Чем дольше продолжается бой, тем сильнее меня терзает чувство какой-то… неправильности. Ну да, мана постепенно подходит к концу, все уже выпили как минимум по одному зелью. Команды, отдаваемые Каллену, отражаются в висках иголками боли. Авексис вообще в любой момент может серьёзно пострадать, а то и погибнуть. Но вообще-то, учитывая, что мы сражаемся с демоном гордыни, всё происходит слишком легко!       Может быть, это наша команда такая слаженная? Четыре разносторонних и неслабых мага, храмовник, литания Адраллы… немало преимуществ. Хотелось бы верить, вот только не верится. В конце концов, это же демон гордыни! У него наверняка есть козыри, так чего же он ждёт? Даже демон желания в Тени преподнёс немало сюрпризов!       А физическое состояние противника ухудшается. По крайней мере, видимое физическое состояние. Каллен сильно изрезал его ноги, поворачивается Гордыня с трудом, уклоняться стало легче. Спина и бока изъедена заклинаниями Авексис, и новые приникают всё глубже и глубже. И поток заклинаний стал реже, или это мы приноровились?       Нет, ну это не может быть всё! Демон наверняка что-то замышляет!       Когда вокруг Гордыни возник мерцающий сферический щит, с лёгкостью отшвырнувший Каллена, я воспринял это даже с каким-то облегчением.       – Презренные личинки! – гремящий голос демона заполняет весь зал. Быстро обновляю щит, выпиваю ещё одно зелье. Ой, что сейчас будет… Надо быть готовым ко всему. – Раз вы в своём невежестве так настойчиво отвергаете мой дар, значит, истинное могущество не предназначено для вас! Пресмыкайтесь и дальше в своих гнилых и ничтожных телах, черви!       На коже демона загораются неяркие опаловые огоньки. Они быстро распространяются, охватывает всё его тело, вот монстр засветился пугающим перламутровым светом, начал мигать и…       И исчез.       Только через полминуты до нас наконец-то дошло: всё. Бой окончен. Вообще всё окончено. Демон отступил в Тень. Завеса стремительно утолщается, возвращаясь к своему привычному состоянию. Мы выиграли и победили. Демон гордыни счёл наше сопротивление слишком оскорбительным и оставил жалких букашек в покое. И жалкие букашки против этого совершенно не возражают!       Парализую храмовника руной и снимаю ритуал, а то голова начинает ощутимо побаливать. Со вздохом сажусь прямо на пол, не обращая ни малейшего внимания на его состояние. Такое ощущение, что разгружал телегу с камнями и не замечал этого, а как только закончил, так усталость разом и навалилась. Кстати, Ниалл следует моему примеру, а вот Беатриса подходит к Ирвингу и помогает ему снимать оковы. Вот двужильная, и не скажешь, что сегодня успела умереть и ожить!       Наступило какое-то уникальное ощущение, когда все старые проблемы успешно решены, а новые вполне могут подождать хотя бы пару минут. Хорошо…       С лестницы доносятся шаги. Одержимые? Вроде бы все они должны были убраться в Тень, да и звук совсем иной. Храмовники? Опять же, не похоже. Оп-па! Та демоница пророком была, что ли?       На пятый этаж поднимается та самая Элайна, которую я видел у башни Ишала и в иллюзии желания. Ну, от своей иллюзорной копии она отличается, но в мелочах. С ней поднимаются щитоносец, который тоже был под Остагаром, мабари и темнокожий громила с двуручным мечом. Кунари, что?       Серый Страж с интересом оглядывается, а потом задумчиво тянет:       – А мы вас спасать пришли…       – Спасибо, – сарказм в моём голосе можно зачерпывать ложкой, – сами справились.

Элайна Кусланд

      Странное чувство. Ну как так вышло, что хоть где-то проблемы удалось решить без моего непосредственного участия? Интересно, Адхон своих эльфов легко призвал, или ему тоже пришлось защищать их от каких-нибудь везделазов?       Вчерашний разговор с Ирвингом выдался очень коротким. Первый Чародей дал принципиальное согласие отправить магов на войну с Мором, ну а до подробностей дело после дойдёт. Я весь день на ногах, Ирвинг весь день сопротивлялся одержимости, герои-маги вообще на пол валились.       Ночь мы решили провести в таверне на берегу. Во-первых, гостевые комнаты после художеств Ульдреда подходили только для самых непритязательных гостей. Мы, конечно, непритязательные, нашли бы, где переночевать, но тут вступает в дело во-вторых. По общему мнению, спасти эрла Эамона могло лишь чудо, и нам приходилось это чудо обеспечивать. Поведать о местонахождении легендарной (и, вероятно, несуществующей) урны с прахом Андрасте мог разве что легендарный (и абсолютно точно существующий) брат Дженетиви. Увы, он тоже куда-то пропал. Сэр Генрик рассказал, что знаменитый учёный направился к пристани на озере Каленхад. По крайней мере, так утверждал Вейлон, ассистент церковного историка. Сэру Генрику казалось, что он чего-то не договаривает.       И не зря казалось. Несмотря на поздний час, хозяин «Избалованной принцессы» был само радушие… пока речь не зашла о брате Дженетиви. Заикающийся трактирщик начал врать настолько неуклюже, что только диву оставалось даваться, а потом признался, что страшные и опасные разбойники грозят убить всю его семью.       Ну, может быть, для кого-то они и страшные, и опасные… но я даже толком не размялась. К сожалению, живым взять никого не удалось. Осознав разницу в умении, разбойники фактически сами насадились на наши клинки. Ну прямо фанатики какие-то! Нет, точно возьму в отряд Родерика, паралич – великая сила.       Благодарность хозяина, вкусный ужин и мягкая постель оказались слабым утешением за неудачу в поисках. Надо будет посетить этого Вейлона как можно скорее, ну и порасспрашивать его с пристрастием.       Утренние переговоры с Ирвингом тоже проходят вполне гладко. Узнав о ситуации с Коннором, Первый чародей обещал завтра же отправить в Редклиф группу магов с запасами лириума. Сегодня, увы, не получалось никак, по вполне понятным причинам. Грегор инициативу Ирвинга всецело одобрил и выделил в сопровождение магов отряд своих людей.       – Рыцарь-командор! – к пожилому дядечке подошёл молодой светловолосый храмовник. Парню во вчерашних событиях крепко досталось. Нет, никаких видимых повреждений, но лицо осунувшееся, и круги под глазами огромные. – Разрешите присоединиться к отряду, следующему в Редклиф!       – Зачем, Каллен? – мягко спросил Грегор. – Во вчерашних событиях ты вёл себя как герой. Твой отдых вполне заслужен.       – Я… не могу. Не могу оставаться в башне, где каждый камень напоминает мне о… Мне нужно отвлечься. Если вы, конечно, позволите.       – Да позволю, позволю, куда я денусь, – рыцарь-командор разрешающе махнул рукой, – иди, отдыхай пока.       Решив вопрос с Коннором, перехожу к следующей животрепещущей теме.       – Первый Чародей, во вчерашней битве несколько магов проявили выдающиеся способности. Задача моего отряда трудна и опасна, и поддержка волшебников необходима нам как воздух. Я хотела бы, чтобы они временно присоединились ко мне, если они выразят такое желание. Сразу оговорюсь, что речь не идёт о Посвящении в Стражи – я не знаю, как проводить этот ритуал.       – Кого вы имеете в виду? – Ирвинг поджимает губы. Кажется, эта тема ему не слишком нравится.       – В первую очередь Родерика Амелла.       – Это плохой выбор, – собеседник медленно мотает головой, – очень, очень плохой. Амелл всегда был непокорным и своевольным молодым человеком, а вчера выяснилось, что он маг крови и малефикар. Я не могу отпустить явного преступника вместе с вами.       Это… неожиданно.       – Первый Чародей, – добавить в голос немного яда, – позвольте мне судить о моральном облике моих людей. Серых Стражей волнует в первую очередь эффективность борьбы против порождений тьмы. Если для спасения деревни маг должен немного поцарапать собственные запястья… не вижу никаких причин не делать этого. Бойцы ближнего боя зачастую теряют в битве гор-раздо больше крови.       – Вы не видите. Мы видим, – так, облик доброго дедушки тоже отложен в сторону. – Родерик с вами не поедет, и это моё последнее слово.       Вот как? Обостряем.       – Первый Чародей Ирвинг, – а теперь побольше притворной сладости, – над всеми нами нависла общая беда. Мор. Его следует победить быстро и решительно, что я и намерена сделать. Самоуверенно? Ещё никогда не удавалось справиться с Мором малой кровью? Возможно. Но от своих намерений я не отступлюсь. И после победы суверен Ферелдена будет благодарен своим спасителям… и тем, кто пришёл к ним на помощь. До этого момента наше сотрудничество развивалось чрезвычайно плодотворно, и не хотелось бы омрачать его мелкими инцидентами. Для вас один проштрафившийся маг – мелочь, их вчера полкруга по башне бегало. Для меня поддержка магов – вопрос выживания.       – Серый Страж Элайна Кусланд, – чем-то эта ситуация Ирвингу очень не нравится, и дело даже не в моей настойчивости. И тем не менее, он не отступает, – мне действительно очень не хочется омрачать наше плодотворное сотрудничество, тем более когда помощь Круга настолько необходима для борьбы с Мором. Поэтому лучше оставить этот вопрос в покое.       Это, это… после вчерашнего магам нужен успех, нужна хорошая репутация, а Первый Чародей угрожает тем, что останется в стороне? Ведь тогда я обращусь к Грегору, и давление на магов усилится ещё больше! Заходим с козырей.       – В таком случае у меня нет иного выхода, кроме как использовать Право Призыва и рекрутировать Родерика Амелла в ряды Серых Стражей.       – Вы не являетесь Стражем-Командором, – Ирвинг опускает глаза. В его голосе, до сей поры достаточно твёрдом, чувствуется дрожь. Кажется, почти дожала.       – Как старшая из уцелевших Серых Стражей, до прибытия подкреплений я исполняю обязанности Стража-Командора Ферелдена и использую Право Призыва в отношении Родерика Амелла!       Вперёд выступает Грегор.       – Этой ночью над магом крови и малефикаром Родериком Амеллом провели ритуал Усмирения.

Родерик Амелл

      Лириум тихонько поёт, пока я зачаровываю посох. Эту музыку едва получается разобрать, но она всё равно приятна. Мне нравится её слушать, и работа тоже нравится. Хорошо.       Замечаю, что ко мне опять подходит Сурани. Она маг, а я должен слушаться магов. Это правильно и разумно.       – Вы что-то хотели, Беатриса? – замечаю, что с её лицом что-то не то. Какая-то странная гримаса. Не помню, с чем она может быть связана.       – Как ты, Родерик?       – Со мной всё хорошо, – отвечаю на этот по странному неопределённый вопрос и продолжаю наносить руну на посох.       – Ты же не хотел становиться Усмирённым! – Беатриса говорит громче. Зачем? Я и так её прекрасно слышу.       – Да. Я помню, что не хотел. Правда, не помню, почему.       – Род! – Беатриса хватает меня за рукав. Вырываться неправильно, поэтому просто делаю ей замечание:       – Пожалуйста, не мешайте моей работе, Беатриса.       – Род, неужели в тебе ничего не осталось? Ты же помнишь наш разговор в лаборатории, перед тем, как ты, ты! Ты сказал, что любишь меня!       – Пожалуйста, успокойтесь, – почему её поведение настолько нерационально? – Я прекрасно помню свои слова. Правда, забыл, почему я их сказал. Вы хотели что-то ещё, Беатриса?       Сурани обнимает меня, кладёт голову на грудь и начинает плакать. Зачем? Это бесполезное занятие и пустая трата времени. Стою спокойно, не пытаясь вырваться.       – Родерик… Я же ничего не знала… Тем вечером ничто не предвещало, я пошла спать, и только утром всё выяснилось. Это из-за подчинения Каллена, если бы не тот ритуал, Грегор не торопил бы Ирвинга. Это я виновата, я! Я должна была запретить ритуал, или хотя бы не отходить от тебя той ночью. Очевидно же было, что без наказания тебя не оставят, просто не думала, что это произойдёт так скоро и так жестоко! Знаешь, – Беатриса поднимает голову и смотрит мне в глаза. Слегка киваю. Это вежливо, – когда я поняла, что всё уже случилось и ничего уже не исправишь, то… от отчаяния попросила усмирить и меня. Если уж ты превратился в ходячую куклу, то пусть и я стану такой же.       – Это разумное решение.       – Да? Раньше ты говорил иначе, отговаривал меня.       – Я помню. Помню и аргументы, которые приводил. Но не помню, почему они казались мне вескими.       Беатриса отстраняется. Она передумала мне мешать?       – Ритуал не подействовал. Ритуал не подействовал! Ты же помнишь, в чём дело? Именно из-за этого я и не могу стать усмирённой!       – Это нехорошо, – кроме очевидного ответа, ничего другого в голову не приходит. Я вообще не понимаю смысл этого разговора. – Так вы что-то хотели, Беатриса?       Сурани отходит ещё на полшага, а потом отвешивает мне пощёчину. Зачем?       – Неужели… ты… совсем… мёртв! – избиение прекращается. – Ну не стой столбом, сделай же что-нибудь, Родерик!       – Если я нарушил какие-то правила, прошу, расскажите мне об этом, – но какие? Чем я заслужил такое насилие? – В противном случае прошу прекратить физические воздействия и не мешать моей работе.       И всё-таки, что у Беатрисы с лицом? Зачем она корчит такую гримасу?       – Родерик! Клянусь, я спасу тебя! Я переверну Тень и Тедас, я раздеру этот <цензура> ритуал Усмирения на части, но я спасу тебя!!!

Элайна Кусланд

      Конечно, я не поверила. Конечно, я потребовала встречи. Конечно, я её добилась. Увы, масштабы совершённой глупости оказались не преувеличенными.       Идиоты.       Это я в том числе и о магах с храмовниками. Но в первую очередь – о себе самой.       Идиотка! Ну вот что мне стоило сразу же, не уходя из зала Истязаний, поговорить с Ирвингом о Родерике? Или хотя бы упомянуть о нём в последующем разговоре? Так нет же, отправилась искать брата Дженетиви. Зла не хватает! А ведь Родерик перед Усмирением настаивал, что его возьмут к себе Серые Стражи. Не поверили. И не проверили, меня в башне не было.       А теперь всё, сделанного не отменишь. Ритуал Усмирения необратим. Родерик навсегда останется калекой. Не физически, ментально. Можно сожалеть, можно буйствовать, можно… Только исправить нельзя.       С трудом удержавшись от искушения устроить маленький такой скандальчик и перевернуть Башню вверх дном, начинаю искать новых спутников. Мне по-прежнему нужны маги в отряде. Кто там ещё вчера геройствовал?       Финн (или как там его?) валялся в постели с истощением и отравлением лириумом. В отличие от храмовников, магам лириумная зависимость не грозит, и через недельку Финеас должен полностью поправиться. Но ждать у его постели неделю я не могу. К тому же вряд ли он захочет странствовать по глухоманям, да и Петра неусыпной орлицей дежурит у его постели и защищает Финна от любых посягательств.       Ниалл ничем особенным себя не проявил. Беатриса… мне даже подходить к ней страшно до дрожи. Так что из возможных кандидатов остаётся только Авексис.       Девушка оказалась… откровенно странной. «С приветом», и это ещё мягко говоря. Чего стоила только её манера речи!       Тем не менее, после полуминутного раздумья она уверенно ответила на мой вопрос: «Да. Хочу».       Но Авексис Ирвинг тоже не хотел отпускать! И даже не давал ясного ответа, почему. Из недоговорок и умолчаний складывались контуры некоей тайны… но вот какой именно – оставалось непонятным.       Первого Чародея я «дожала», всё-таки с усмирением Родерика он сильно напортачил. Авексис отправилась с нами. Напоследок Ирвинг ещё раз напомнил ей о некоем «обещании», на что эльфийка только кивнула. Покинув Цитадель Кинлоха, мы отправляемся… куда?       Вариант первый – Денерим. Вейлону обязательно нужно задать несколько вопросов. Вариант второй – Редклиф. Присмотреть за демоном и магами, а то за ними глаз да глаз нужен. А там и Хоннлит недалеко. Удачно я у того торговца жезл прикупила, всего за десять серебряков. Возможно, никакого голема в Хоннлите и не будет, и шарлатан просто сбагрил мне ничего не стоящую фальшивку. Ну а вдруг? Личный голем – это… здорово. Великолепно. Никогда о таком не мечтала, а тут услышала рассказ, увидела жезл – и захотелось!       Денерим или Редклиф, Редклиф или Денерим? Если рассуждать логически, то голем в Хоннлите уже десятилетиями стоит. Ну, или не стоит. За пару недель ситуация не изменится. Редклиффский демон тоже не рыпался. А вот что случилось с братом Дженетиви – непонятно. Но если с ним всё в порядке и ему не требуется помощь, я очень сильно удивлюсь. Вдруг спасать его требуется срочно и как можно скорее?       Кроме того, посетить Денерим потребуется по-любому. Если мы сейчас отправимся в Редклиф, то потом возвращаться придётся, а это опять же потеря времени.       Решено. Идём в Денерим. В Редклифе моя помощь вообще не требуется. Думаю, Коннора маги и самостоятельно сумеют спасти!