Красавица и Чудовище

      - Зачем ты отпустил ее? - мяукнула Луна, вальяжно растянувшись на подоконнике.       - Ты знаешь другой способ? - голос предательски дрогнул, что, конечно же, не укрылось от не в меру проницательной собеседницы. - Серенити не место здесь. Она - прирожденный эмпат, потому очень тонко чувствует чужую боль. Друзей. Врагов. Не важно. - Принц надолго замолчал, задумчиво-печально глядя на хрустальный лунный диск. Это успокаивало. Казалось, вечная спутница понимает и принимает его душу. Как Серенити... раньше... Каким неведомым образом за столь короткий срок (несколько недель, может быть месяцев - Эндимион давно потерял счет времени) эта девочка сумела проникнуть в его душу, стать неотъемлемой ее частью, а,может, полностью вытеснить эфемерную сущность. Боже, как же не хватает мягкого, обволакивающего света ясных глаз, рядом с которыми даже безоблачное летнее небо кажется тусклым и унылым.       - Что с ней станет в вечно осаждаемом замке, бок о бок с убийцей? Погаснет? Стоит ли моя... нет, все наши жизни этого? Мой час скоро придет, - принц обжег ненавидящим взглядом последний оставшийся лепесток, грустно покачивающийся на невидимом ветру. - Береги ее, Луна.       Кошка молча поклонилась и выбежала из комнаты, часто моргая, стараясь смахнуть предательские слезы. ***       Селена с трудом узнавала в серьезной, тихой, часто задумчивой девушке свою дочь. Что сотворило это чудовище с милой маленькой проказницей Серенити, чей смех серебристым колокольчиком разливался по всей округе? Куда девалась беззаботная девчушка, улыбкой встречающая новый день: ясный, дождливый, снежный - неважно. Откуда в самой глубине когда-то сверкающих от счастья, а ныне увядших глаз это невыразимое страдание? Неужели... Нет, не возможно.       - Милая, я пригласила девочек. Скоро они будут здесь.       - Хорошо, мам, - промелькнула слабая улыбка, ничуть, впрочем, не оживившая блеклого лица.       Серенити не могла оставаться наедине с собой: растерзанный зверь тенью нависал над ней, приходя во снах и наяву жуткими туманно-багровыми видениями. Общество тяготило. Невысказанные мучения матери не давали покоя, тяжелым камнем ложась на сердце. Может, стоило остаться в замке? Она не посмела ослушаться тихого приказа того, кого теперь боялась и... и любила. Любила безмерно, всей силой своей слабой души. Страх возвел между ними стену, которую девушка не могла разрушить. Не знала как. Теперь она блуждала в лабиринте собственной боязни, сомнений, недомолвок и непонимания без спасительной нити. Не представляла, куда и как двигаться дальше. И где взять на это силы?Единственным местом, в котором она могла чувствовать себя в относительной безопасности, оказался ее маленький садик - осколок беззаботного прошлого, где в тени любимого дерева креп и наливался жизнью небольшой розовый куст, посаженный перед отъездом. Тот самый. Серенити точно знала, что он - частичка души Эндимиона. Эндимиона - человека. Именно с ним девушка разговаривала в моменты уединения, представляя, что принц рядом, только руку протяни. В тихом шорохе листьев ей чудился ласковый шепот, в малейшем движении - нежное прикосновение.       Иногда с собой она приносила и старого друга, знающего все тайны девичьего сердца - дневник. Вместе они пережили немало. Серенити перечитывала старые записи и вспоминала, как мечтала об удивительных странствиях и прекрасном принце. Получила. Только старушка-судьба как всегда поняла все по-своему.       - Серенити, - задорно улыбаясь и перемигиваясь, подруги подхватили девушку под руки и повели к дому. - Пока тебя не было Том весь извелся, представляешь... Поговаривают, хочет жениться... А у нас будет пополнение... Столько новостей... - наперебой щебетали девочки. Серенити едва ли их слышала, погруженная в собственные мысли. Да и вряд ли смогла бы разобрать хоть что-то в звонком многоголосье.       Мина, слишком увеличенная рассказом, совершенно не смотрела под ноги, потому, конечно же, споткнулась и налетела на Серенити, тоже не замечающую ничего вокруг. Девушки повалились на траву. Дневник упал на землю, раскрывшись на одной из последних записей. Шаловливый ветер подхватил что-то маленькое и легкое и потянул за собой.       - Куда мы идем?       - Не волнуйся, я просто хочу кое-что тебе показать. - Покровительственно мяукнула кошка. - Только Эндимион не должен ничего узнать. Хитрая спутница знала за какие ниточки нужно дергать: все опасения погребла лавина любопытства. Девушку больше не волновало, что кошка ведет ее в запретное крыло. Впереди маячила неизвестность, суля небольшое приключение. Путь лежал к массивной двустворчатой двери в самом конце мрачного коридора, в каждом темном углу которого, казалось, притаилась неведомая опасность. Девушка буквально чувствовала, что попала под перекрестный огонь акварельных взглядов: изучающих, неодобрительных, заинтересованных, откровенно скучающих и даже враждебных.       - Это прежние Хранители Иллюзиона, - скупо прокомментировал Луна, лишь добавив вопросов.       Дверь отворилась поразительно тихо. Спальня принца, на удивление светлая и уютная, поражала своей лаконичной роскошью. Никаких излишеств. Строгие, четкие линии сочетались с дорогими, а порой редкими материалами. Взор сразу приковал портрет. На фоне бушующего моря стоял, лениво опираясь на меч, высокий, подтянутый юноша. Ветер играл его смолисто-черными волосами, обрамляющими спокойно-серьезное лицо человека, уверенного в своей силе. В его магнетических полуночных глазах светился какой-то мальчишеский задор.       - Эндимион... - выдохнула Серенити, мгновенно узнав парня из своего видения.       - Таким он был раньше, - с неподдельной горечью сказала кошка.       - Это ты хотела показать? - голос девушки заметно дрожал.       - Не только. Сними платок, - проследив направление взгляда, Серенити кивнула.       На прикроватной тумбочке стоял неизвестный предмет, накрытый темной плотной тканью, по форме напоминающий птичью клетку. Послушный робкому движению, покров медленно пополз вниз. Комната постепенно наполнялась приглушенным красным светом.       - Как красиво, - из груди вырвался невольный вздох восхищения. - Что это?       - Это его личные часы. Когда упадет последний лепесток, принц умрет. А вместе с ним и древнее королевство - Иллюзион. А человечество потеряет нечто важное: способность мечтать.       - Но осталось всего три лепестка, - встревожилась девушка. - Это много?       - Никто не знает наверняка. Может день, а может год, десятилетие или век. Всегда по-разному.       Серенити собиралась вновь скрыть розу от посторонних глаз, но предчувствие заставило ее задержаться. Еще один лепесток оторвался от цветка и полетел вниз. Медленно и плавно, будто нарочно растягивая каждое движение, издевательски вихляя в застывшем воздухе.       Крохотный хрупкий лепесток превратил в пыль стену отчуждения. Серенити наконец поймала луч света в темном царстве непонимания.       Девочки всерьез забеспокоились: подруга то смеялась, то плакала, размазывая по лицу искрящуюся на солнце влагу. Ее глаза сияли каким-то лихорадочным, отчаянным счастьем, как у сумасшедшего, наконец обретшего предмет вожделения.       Мина обняла Серенити, успокаивающе гладя по спине. До ее слуха донесся едва уловимый, на грани слышимости, шепот:       - Дождись меня. Только дождись.