Две зимы, одно лето

Белль очутилась на круглой лестнице, в окружении огня. Пламя поднималось столбом, не давая ей дышать, от едкого дыма слезились глаза, огонь опалял волосы. Она закричала, и побежала вперед, языки пламени опутали ее, и тут же отступили, оставив после себя пустоту. Обычно быстрый полет сейчас длился вечно. Белль видела, как приближается пол, но не могла ни остановить это, ни зажмуриться. Она пыталась позвать кого-то, одно имя, надо только вспомнить его, и спасение придет. Но пол приближался слишком быстро, и она сдалась. - Белль! Ну, давай же, проснись, - встревоженный голос Румпельштильцхена доносился до нее даже сквозь кошмар. Маг крепко обнял ее, успокаивая, и шептал какие-то глупости. Белль вцепилась в его камзол, только лишь бы он не отстранил ее, и тихо всхлипывала у него на груди. Скоро страх отступил, и она почувствовала, как расслабляются затекшие руки. - Сон, моя королева, это просто сон, - шептал мужчина, не обращая внимания на то, как ногти Белль практически порвали его шелковую рубашку. Он подхватил ее, и усадил себе на колени. Принцесса вздохнула, и окончательно пришла в себя. Она осторожно расцепила скрюченные руки и положила голову ему на плечо. - Не уходи сегодня от меня, пожалуйста. Несмотря на то, что отношения между ними за последние месяцы стали намного теплее, маг все равно часто оставлял ее одну по ночам. - Конечно, я останусь. - Мне страшно, когда ты уходишь. - Милая, я единственное чудовище в этом замке. – Усмехнулся Румпельштильцхен, его рука уже не гладила, а слегка массировала ей спину. Белль немного выгнулась, и он поцеловал ямочку у нее на шее. - Ты не чудовище. - Тогда чего ты боишься? - Темноты, - она вздрогнула, когда снова вспомнила про тени в углах комнаты. В этот раз Румпельштильцхен не смеялся. Он снова приподнял Белль, и спустил ее на кровать. В его руке появились несколько свечей, и маг пошел в самый дальний угол комнаты. Принцесса подтянула плед к шее, и внимательно смотрела, как мужчина взмахивает руками. На стенах стали появляться новые канделябры, разносящие свет по всей комнате. Белль несколько раз моргнула и слегка прикрыла глаза рукой, такой яркий свет был еще слишком непривычен после темноты. Маг, заметив это, почти всё потушил, оставляя гореть только те свечи, что были в самых дальних углах комнаты, и снова вернулся в ее постель. - Теперь тебе не страшно, моя королева? – Он сел на ту половину кровати, которую занимал всегда, когда они были вместе, и Белль сразу же прильнула к нему. - Теперь нет, - она положила голову ему на плечо, и провела рукой по груди, расстегивая его жилетку. Маг не возражал. Он откинулся на подушки и, казалось, даже не дышал. Белль поднялась до уровня его головы и нежно поцеловала в губы. - Наверное, я должна сказать «спасибо»? – Игриво спросила она, расстегивая теперь его рубашку. Румпельштильцхен улыбнулся, перехватил ее руку и начал покрывать ее поцелуями. - Да, моя королева, ведь за магию всегда надо платить. Белль прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и вдруг спросила: - Почему ты все время называешь меня королевой? Я не королева, и вряд ли когда-нибудь ею стану. - Я никогда не имел в виду твой титул. На миг принцесса потеряла дар речи. Она не знала, как реагировать на его слова, но готова была расплакаться, оттого, с какой нежностью они прозвучали. Румпельштильцхен не мешал ей, все так же продолжая целовать ее руки. Белль снова прижалась своими губами к его. Он подхватил ее за талию и усадил на себя. Кажется, что такое признание совсем не смутило его, и принцесса надеялась, что он и дальше продолжит называть её так. С каждой секундой быть его королевой нравилось ей все больше и больше. Утро встретило ее громким птичьим криком и солнечными лучами. Белль потянулась, ощущая, как ноет ее тело, и счастливо улыбнулась. Маг сдержал свое обещание, и действительно не ушел от нее этой ночью. Принцесса осторожно повернулась к нему, чтобы не разбудить, и провела кончиками пальцев по его щеке. Мужчина во сне улыбнулся, и она почувствовала, что ее сердце забилось в несколько раз быстрее. Свет красиво золотил его кожу, и Белль казалось, что она лежит в постели с величайшей драгоценностью, которая принадлежит только ей. Это был её мужчина, раз уж он сам называл её своей королевой. Принцесса осторожно взяла его руку и положила на свой живот. Румпельштильцхен немного поморщился, но не проснулся. Белль так и не сказала ему, что ждет ребенка, а он, казалось, запретил себе об этом думать, и больше не считал дни, как в первые месяцы ее пребывания в замке. Маг боялся даже мечтать об этом, и просто наслаждался тем, что она рядом. Вместо ребенка он нашел ее, и пока ему этого было достаточно. Белль сама не понимала, почему держит эту новость в секрете. Возможно, ей хотелось насладиться началом этой беременности, тем более, что скоро опять придет тошнота. Или ей не хотелось говорить ему об этом по совсем другой причине. Рука мага медленно продвинулась по ее бедру, и принцесса поняла, что он просыпается. Когда она забеременела в прошлый раз, Румпельштильцхен больше не делил с ней постель, и Белль боялась, что и в этот раз ничего не изменится. - С добрым утром. Она наклонилась к нему и провела языком по его верхней губе. Мужчина приподнял бровь, и обнял ее за талию двумя руками. - Действительно, доброе, - он слегка задыхался, и Белль коварно улыбнулась, снова затыкая ему рот поцелуем. Первый месяц лета подходил к концу, но в Заброшенном саду было не жарко, скорее даже, прохладно. Белль сидела на скамейке, рядом с фонтаном, и читала книгу. У Румпельштильцхена сегодня были запланированы какие-то свои дела, Чип немного приболел, и они с миссис Поттс не могли сегодня прийти, так что принцесса осталась одна, предоставленная только сама себе. В ее голове настойчиво крутилась одна мысль, но Белль откровенно боялась ее реализовывать. Даже сейчас, листая кулинарную книгу, она убеждала себя, что ничего плохого с ней не случится, если она попробует что-нибудь приготовить. Принцесса послюнявила палец и перевернула страницу. Через два месяца будет ровно год, как она живет в замке, и она не могла определиться, праздновать это событие, или лучше не вспоминать о нем. Но праздника хотелось, поэтому Белль остановила свой взгляд на мясном пироге, и решила сегодня же удивить Румпельштильцхена. Где находится кухня, она знала, однажды забрела сюда во время исследования замка. Кухня представляла собой огромное помещение, где могло поместиться около пятидесяти поваров и столько же поварят. Белль знала, что в ее родном замке на кухне использовались не только печи, но и такие приспособления, куда складывались угли, и еда готовилась прямо на них. Но в Темном замке были только печи. Впрочем, ей для пирога другого и не надо. Она положила книгу на видное место и оглянулась в поисках посуды и продуктов. Когда она сидела в саду, эта затея казалась ей довольно легкой, но теперь, находясь в пустой кухне, она поняла, что в ее плане было несколько важных пробелов. В волшебном замке и еда была волшебной, откуда все берется, ее не особо волновало. Белль подошла к разделочному столу и постучала по нему пальцами. Буквально из воздуха на нем стали образовываться сковородки, ножи, разделочные доски и даже огниво, чтобы зажечь печь. Девушка открыла рот от удивления, и потрогала сковородку, боясь, что она исчезнет. Замок сам помогал ей в ее затее, и именно это негласное одобрение придало ей сил. Принцесса взяла кресало и покрутила его в руках. Она еще никогда не зажигала печь сама, и в кулинарной книге об этом не говорилось ни слова. Белль подошла к печи и откашлялась: - Эй! – От осознания того, что она обращается ко всему замку, ей стало немного неуютно. Румпельштильцхен бы точно сейчас посмеялся над ней. – Я не умею зажигать огонь. Поможете? Несколько минут ничего не происходило, но тут в печи появились дрова и солома, и практически сразу запылал огонь. - Спасибо, - выдавила из себя Белль, оглушенная таким проявлением магии, и поспешила обратно к столу, на котором уже были все необходимые продукты. Сверяясь с книгой рецептов, принцесса начала нарезать лук и мясо. О своей затее она пожалела уже тогда, когда глаза начали слезиться от лука, но представляя себе восхищенное лицо мага, она закусила губу и продолжила. От вида сырого мяса ее немного затошнило, и Белль вздохнула, смиряясь с неизбежным. Пока поджаривалась начинка, принцесса занялась тестом. Первые две опары у нее убежали, но третья получилась как надо, и теперь она усердно замешивала тесто. Спустя три часа пирог был готов, девушка победоносно поставила его на стол, а сама практически свалилась на ближайший стул. Ей вдруг подумалось, что она совершенно не знает, когда вернется Румпельштильцхен. Мага не было уже достаточно давно, и он либо скоро вернется, либо уже у себя в комнатах. Белль привела себя в порядок, и пошла искать. Комнаты мага находились в левом крыле замка, это она у него недавно выяснила. Он больше не просил ее не приходить туда, вернее, Белль сама даже запретила себе об этом думать, но сейчас она не хотела, чтобы плод ее трудов остыл, и Румпельштильцхена нужно было найти как можно быстрее. Звать его Белль боялась, думая, что оторвет от сделок, чему он точно будет не рад. Так что выхода у нее не было, и она, скрепя сердце, и двумя руками держась за перила, начала подниматься. К комнатам мага вела широкая лестница, но любопытство победило, и Белль, минуя жилые комнаты, начала подниматься сразу в лабораторию. Оттуда не доносилось ни звука, и она подошла ближе. Дверь, к ее удивлению, оказалась не заперта, и принцесса спокойно вошла внутрь. Лабораторией оказалась небольшая круглая комната, посередине которой стоял стол с пробирками и несколькими книгами, у окна стояла еще одна прялка, но не она привлекла внимание Белль. По всем стенам были развешаны черно-белые портреты. Большие, маленькие, порванные. Почти все они были порваны, кроме одного, на котором был изображен невысокий хмурый мальчик, лет десяти. Белль подошла посмотреть поближе. Этот мальчик был ей совершенно незнаком, она никогда не находила его вещей, или какого-то другого упоминания его жизни в замке. Рядом с этим портретом висел еще один рисунок. Принцесса подняла руку и соединила разорванные части. С холста ей улыбалась миловидная женщина, в простом крестьянском платье. Белль нашла еще несколько портретов с ней, но только один привлек ее внимание. На нем эта самая женщина сидела перед прялкой, мужчина, видимо прядильщик, низко опустил голову, так, что длинные волосы заслонили его лицо. У Белль сжалось сердце, когда она увидела, как женщина смотрит на прядильщика, со смесью усталости и равнодушия. Принцесса стала метаться по небольшой комнате, мечтая найти этого мужчину на портрете. Она нашла еще несколько изображений мальчика, тоже целых. На одном он был изображен практически в младенчестве, на других ему можно было дать лет двенадцать, но эти портреты уже не были нарисованы так же хорошо, как и другие. Мальчика на них сложно было узнать, словно он сам пытался себя нарисовать, смотря только в нечеткое отражение. Наконец, Белль нашла то, что искала. Портрет прядильщика был небольшим, принцесса сняла его со стены дрожащими руками и расстелила на столе. Он не был сильно порван, словно когда его начали рвать, то испугались. Белль соединила края холста и с нетерпением посмотрела на его лицо. Он был немолод, лишь не намного моложе ее отца. Тогда его губы еще не знали ехидных усмешек, и улыбались тепло, приятно. У Белль защемило сердце, когда она увидела эту улыбку, которая отразилась и в его глазах. Так смотрят на того, кого безумно любят. Эти глаза, она не могла от них оторваться, как жаль, что портрет выполнен угольком, и она не видит их цвета. - Насмотрелась? Белль вздрогнула и выронила холст. Сейчас его глаза точно не были наполнены любовью, а рот скорее свело от злости, чем от улыбки. Принцесса впервые вспомнила, что у Румпельштильцхена есть и другая, темная сторона. Она замерла, и впервые за долгое время почувствовала страх. Маг стоял, молча скрестив руки на груди, и ждал ее ответа. - Я…- начала она, и совершенно забыла, зачем сюда пришла. У нее на глазах выступили слезы, и она закусила губу, чтобы не расплакаться прямо перед ним. Невозможно, чтобы он так быстро возненавидел ее только за то, что она увидела его семью. Мужчина ждал, не двигаясь с места, и смотрел ей прямо в глаза. - Я не хотела, - наконец вырвалось у нее, но он только прищурил глаза. – Я искала тебя. - Я ничего не трогала, - Белль взглянула прямо в его глаза, показывая, что не боится, но тут же похолодела от одного его взгляда и опустила голову. Она услышала тихие шаги и зажмурилась, но когда ничего не произошло, она поняла, что Румпельштильцхен ушел. Белль быстро подняла голову и увидела его у портрета мальчика. Принцесса, внутренне замирая от своей храбрости, подошла к нему и положила руку ему на плечо. Маг вздрогнул, но её руку не скинул. - Это ведь твой сын? - Бей, - Белль впервые слышала, чтобы он произносил хоть одно слово таким голосом. В нем чувствовалась и безграничная любовь, и невыносимая боль. - Что случилось? Румпельштильцхен долго молчал, собираясь с мыслями. - Тогда везде была война. Война за территории, война с великанами, война с великанами за территории. На нее призывали всех, без разбора, мужчин, детей. Моя жена была беременна, и мне сказали, что если я не пойду на войну, то они заберут ее, моего ребенка воспитают так же, как воспитывали их. А Мила будет им рожать, раз уж она доказала, что может. У нас с женой не было детей, все ее беременности всегда заканчивались плохо, а этот ребенок словно боролся за жизнь. И я испугался, что они действительно их заберут, и пошел на эту войну. Голос мага был таким тихим, что Белль приходилось прислушиваться. - Потом я понял, что им все равно, на войне я или нет. Они бы забрали их у меня, потому что я был никем. Жалким прядильщиком. Сыном труса. И когда я это понял, то бежал с войны, к своей семье. Но разве мог я их защитить? Они пришли через несколько месяцев. Мила едва успела оправиться от тяжелых родов. Меня тогда не было дома, я продавал пряжу, чтобы нам было на что бежать. Румпельштильцхен внезапно дернулся, сбросил ее руку и отошел к окну. Белль побоялась идти следом за ним. - Когда я вернулся, они сказали мне, что моя жена была хороша. Поэтому они оставят нас в покое, но через четырнадцать лет придут за Беем. Я ударил его. Тогда они избили меня, сломали мне ногу, а моя жена пошла по второму кругу. Мила с тех пор больше не могла смотреть на меня. Она тихо сходила с ума, дергалась от любого шума. После этого случая она буквально возненавидела и меня и сына. Я знаю, она пыталась бороться с этим. Но однажды, когда я вернулся домой, ее не было. Сын сидел один на стуле и смотрел на меня большими от страха глазами. Белль прижала руку ко рту, чтобы не разрыдаться, и невольно облокотилась об стену. Она хотела закричать, чтобы он замолчал, чтобы больше не рассказывал, но все равно с жадностью ловила каждое слово. Маг сжал руки в кулаки и повернулся к ней. Его глаза были совершенно сухими, но в них плескалась такая боль, что принцесса почувствовала, как у нее разбилось сердце. - С тех пор каждый новый день рождения Бея я встречал со страхом. Я пытался бежать, но все в деревне настолько ненавидели меня, что буквально следили за каждым моим шагом. Когда меня и сына вернули домой в третий раз, меня предупредили, что больше такого они не потерпят, и заберут Бея намного раньше. И с тех пор я сидел на месте, пока в мою дверь не постучался один нищий, и не сказал, что умеет видеть отчаявшуюся душу. Так я стал Темным. Теперь люди меня не только ненавидели, но и боялись. А я упивался их страхом, их мольбами. Все, кто когда-то унижал меня, поплатились. А тех мерзавцев, которые насиловали Милу, я нашел, и убил на глазах их семей, медленно, и если кто-то пытался мне помещать, их я убивал тоже. Я буквально сходил с ума от запаха крови и магии, которая текла по моему телу. Он медленно подходил к Белль, и девушка все сильнее пыталась вжаться в стену. Сейчас перед ней был не ее Румпельштильцхен, а Темный, в глазах которого она видела безумные вспышки. Белль практически не могла дышать от страха. Маг замер напротив нее, не решаясь дотронуться, и продолжил рассказывать. - Все это видел Бей. Он отчаянно пытался вернуть меня прежнего, жалкого прядильщика. Говорил, что лучше бы он умер на войне, тогда бы его отцу не пришлось продавать свою душу. Я смеялся над ним, не мог понять. А мой сын становился все более одиноким. С ним никто не общался, и единственной мечтой мальчика было вернуть отца. Он нашел способ – портал, который бы вел в мир без магии. Он даже первым прыгнул в него, держал мою руку и просил не бросать его. Отказаться от власти, от могущества. Я не смог. Мой сын пропал, и в этот момент я осознал, какую ошибку совершил. Именно в этот момент я сошел с ума по настоящему, и поклялся найти сына. Именно тогда я создал этот замок, построенный полностью моей магией. Он наклонился к девушке так близко, что почти касался носом ее уха. Белль дрожала, и маг чувствовал это, и, казалось, наслаждался этим. - Я создал могущественное проклятье, которое бы перенесло целый народ в мир без магии. Я потратил на это триста лет. Все подготовил, но когда оставался всего один шаг – передать проклятье той, кто должна была его наложить, в мои руки попало зеркало, которое могло показывать любого человека. Он замолчал, его плечи опустились, и Белль почувствовала, как напряжение уходит из его тела. - Что? – Прохрипела она. – Что ты увидел? - Могилу, - шепотом ответил ей маг, - я не успел. Мой сын умер, а я так и не смог попросить у него прощения. Я мечтал умереть, и только тогда понял, в чем состояло истинное проклятье Темного. Я не мог убить себя, не мог попросить, чтобы меня убили. Я стал заложником собственного могущества. Я закрылся в этом замке, мечтая похоронить себя здесь, но понял, что только больше и больше схожу с ума. В чувство меня привел маленький мальчик, который совершенно случайно забрел сюда и протянул мне руку. Чип привык, что я часто приходил к его бабушке. Он единственный со всего света не боялся меня, и когда я не пришел, он сбежал, чтобы меня найти. И тогда я понял, что мне нужно. Новый шанс. Но ты сама видела, что происходит каждый раз, когда я хочу найти для себя счастье. В его голосе было столько боли, что Белль почувствовала, что у нее снова разбилось сердце. Она дотронулась до его руки, и почувствовала, как она дрожала. - Я действительно проклят, Белль. Я чудовище. Я всю жизнь буду расплачиваться за свои поступки, и все, кто рядом со мной тоже. Тебе надо было бежать от меня, пока была возможность. - Ты не чудовище. Я не верю в это. И ты не проклят. Белль взяла его руку и положила на свой живот. - Здесь зародилась новая жизнь, которую мы создали вместе. И я клянусь тебе, что вот он, твой новый шанс. Ты больше никогда не будешь один, Румпельштильцхен. Маг переводил взгляд со своей руки на нее, словно не мог поверить в это. Потом крепко обнял ее и прижал к себе. - Спасибо, моя королева.