Две зимы, одно лето

- Вот вы где! – Румпельштильцхен заглянул в дверь и тут же вошел. Белль повернулась к нему, и протянула руки, но маг, вместо того, чтобы обнять ее, опустился на колени перед ее округлившимся животом. Принцесса рассмеялась и взъерошила ему кудри. С тех пор как их малыш начал толкаться, маг вообще почти с ней не разговаривал, зато с ее животом – постоянно. - А не слишком большая комната? Голос миссис Поттс отвлек ее от созерцания коленопреклоненного Румпельштильцхена, и она еще раз обвела взглядом будущую детскую. Комната действительно была большой, и Белль боялась, что ребенку здесь будет неуютно. - Моему ребенку нужно много места, чтобы развиваться, - непреклонным голосом заявил маг, и принцесса закатила глаза. Этот спор длился у них на протяжении последних месяцев, и Белль сомневалась, что за оставшиеся четыре месяца они что-нибудь решат. Самое обидное было то, что магу только стоило взмахнуть руками, и комната приняла бы любой вид, какой бы он захотел, но по непонятным ей причинам, он обсуждал с ней каждую мелочь. И Белль это безумно нравилось. Хотя она бы, все-таки, выбрала для их ребенка маленькую, но уютную комнату. Сейчас детская была на той стадии, что жить здесь еще не хотелось, а вот посмотреть уже было на что. Стены были выкрашены в оливковый оттенок, подходящий как мальчику, так и девочке. На окнах уже висели красивые изумрудные шторы, которые Румпельштильцхен принес из своей очередной отлучки, при этом у мага был такой самодовольный вид, что Белль решила не уточнять, откуда именно взялись эти шторы. Во всем остальном же, в комнате царила настоящая разруха. - Миссис Поттс, - Румпельштильцхен перевел тему разговора, не желая начинать новую ссору, - мне сегодня надо будет отлучиться, вы не останетесь с Белль? Принцесса немного покраснела, она знала, что он мог не просить, а приказать повитухе быть здесь, но рядом с ней он всегда старался быть более человечным. - Конечно, - миссис Поттс махнула на него пухлой ручкой и снова стала осматривать комнату, - тем более мне не удастся вытащить Чипа из библиотеки. Недавно Румпельштильцхен предложил ей переехать к ним на несколько месяцев, как раз когда Белль надо будет рожать и на месяц после родов. Белль была бы рада, если бы они уже сейчас переехали к ним, Чип так полюбил их библиотеку, что совершенно не хотел уходить, и принцесса была только рада, если бы мальчик остался. Всегда, когда Чип удобно устраивался у нее на коленях, и они вместе читали какую-нибудь книгу, Белль мечтала, что и со своим ребенком она будет сидеть точно так же. И чтобы Румпельштильцхен обязательно был рядом. - Белль, - маг вывел ее из задумчивости, слегка дернув за шнурок на платье, - можно тебя на минуту? - Мне надо уехать, - продолжил маг, когда они вышли в коридор, и он плотно закрыл за ними дверь. В последнее время он действительно часто отлучался, зато всегда возвращался с какой-нибудь интересной вещицей для детской. Белль старалась не показывать, как расстраивается всякий раз, когда он покидает замок, но понимала, что сделки это его сущность, и нужны ему как воздух. - Я это уже слышала, - она немного сжала ему руку и улыбнулась. - Я хотел оставить тебе кое-что, - он протянул руку, и на ней тут же появилось ручное зеркало. Белль ахнула, и осторожно взяла его. Оно было тяжелым, в древней бронзовой раме, со странными узорами. Принцесса поднесла его к лицу, но своего отражения не увидела. Она закусила губу и с удивлением посмотрела на мага. Уже больше года она не видела своего отражения в зеркале, и сейчас он просто издевается, протягивая его ей? - Это волшебное зеркало, - улыбнулся он, увидев на её лице досаду, - у него много функций, но через него ты всегда сможешь увидеть меня и позвать. - О…- У Белль не хватило слов, чтобы выразить эмоции. Как он понял, что она всегда беспокоиться о нем, когда он надолго пропадает? Принцесса прижала зеркало к груди и поцеловала мага. - Только, - прошептал Румпельштильцхен, немного отстраняясь от нее, - помни, что у каждого волшебства есть цена, и поэтому пользуйся им только в крайнем случае. - Хорошо, - Белль провела кончиками пальцев по его щеке, маг закрыл глаза и тут же испарился. Принцесса еще немного постояла в коридоре, рассматривая зеркало, и вернулась в детскую. Мага не было уже почти сутки, и Белль не знала, куда себя деть от беспокойства. Она постоянно брала зеркало в руки, но что-то все время останавливало ее, не позволяло ей прикоснуться к зеркалу и подумать о нем. Принцесса посмотрела в сторону прикорнувшей миссис Поттс и взяла зеркало в руки. Мысли проносились одна за другой, и она уже была готова к тому, чтобы использовать зеркало, как вдруг несильный толчок в животе остановил ее. - Ну что ты, малыш, - она осторожно погладила живот, и ребенок успокоился. На память сразу пришел отец. Он тоже умел успокаивать дочь только одним прикосновением. Белль поймала себя на мысли, что все чаще и чаще вспоминает своего отца, особенно сейчас, когда у нее должен появиться собственный ребенок. Еcли бы он был рядом, ее счастье было бы полным. Очень жаль, что он никогда не увидит внука. Зеркало в ее руках посветлело, и Белль с недоумением посмотрела на него. Она ведь не вспоминала о Румпельштильцхене. Но когда в зеркале начали появляться знакомые очертания ее родной комнаты, она поняла, что зеркало откликнулось на ее мысли об отце. И тут она увидела его. Король Морис стоял на коленях у ее кровати, и молился. По его пухлым щекам текли слезы, сам он выглядел еще более поседевшим, постаревшим, вокруг рта залегли морщины. Принцесса прижала руку к губам, чтобы не закричать, и начала покачиваться из стороны в сторону. Ее отец закончил молиться, и вытер тыльной стороной ладони слезы. Белль увидела, как он тяжело поднялся, и положил на ее кровать розу. Зеркало выпало из ее ослабевших рук и разбилось на мелкие осколки. Миссис Поттс тут же подскочила к ней и прижала к себе. Белль чувствовала, что вся дрожит. Она всегда знала, что отец очень любил ее, и что он будет страдать, когда она исчезнет, но не думала, что он будет считать ее мертвой. Если бы…если бы она только могла как-нибудь сказать ему, что с ней все хорошо, что она счастлива, что скоро станет матерью, ему бы стало намного легче. Ей бы стало намного легче. Видеть своего отца, который молится о ней, было невыносимо. Белль не помнила, как миссис Поттс уложила ее в постель. Принцесса сама не заметила, как уснула, скорее всего, повитуха ее чем-то напоила. На следующее утро, как ни странно, Белль проснулась с ясной головой, хоть все-еще чувствовала тяжесть на сердце, но у нее созрел план. Как только Румпельштильцхен вернется, она попросит его дать весточку ее отцу. Маг не сможет ей отказать, если понадобится, она даже заключит с ним сделку, ей все равно. Она не даст своему отцу думать, что мертва. Миссис Поттс настаивала, чтобы Белль весь день провела в постели, но принцесса не могла находиться в одном месте. Эмоции переполняли ее, казалось, она обошла весь замок, пока ждала Румпельштильцхена, но мага так и не было. Что могло заставить его так надолго оставить ее? Он дорожил каждой секундой проведенной с ней и ребенком. «Наверное, это очень ценная сделка», - со смесью злости и обиды подумала Белль. Она как раз была в холле, когда в дверь внезапно постучали. Белль замерла на месте. Румпельштильцхен точно бы не стал стучаться в двери собственного замка, миссис Поттс и Чип были в библиотеке, больше некому было приходить сюда. Дрожащей рукой она толкнула массивную дверь и потеряла дар речи. - Гастон? – Не веря своим глазам, она протянула руку и дотронулась до своего жениха. Вроде, настоящий. Неужели это ответ на ее молитвы? Она узнает об отце, он передаст ему, что она жива и счастлива. Мужчина на пороге замер, будто ожидая увидеть кого угодно, только не ее. Белль только сейчас обратила внимание, что он одет в легкую кольчугу, а в руке держит меч. Инстинктивно она отстранилась от него, закрывая живот руками. Гастон переводил взгляд с ее лица на округлый живот и обратно, и несколько раз встряхнул головой, словно до сих пор не верил, что перед ним стоит его невеста. - Белль, - наконец прохрипел он, и принцесса увидела, как он прищурил глаза, - что эта нечисть сделала с тобой? - Сделала со мной? – Эхом повторила Белль, не понимая, о чем он говорит. – Нечисть? - Он здесь? – Гастон отодвинул ее, но порога дома не переступил. - Его нет. - Тихо ответила принцесса, не понимая, к чему он клонит. – Гастон! Я так рада тебя видеть! – Когда первый шок прошел, и она потянулась, чтобы обнять его, мужчина так дернулся, что чуть не упал со ступеней. - Что с тобой? – Белль едва подавила смешок. Она в первый раз видела его таким испуганным. Он всегда красовался перед ней, показывая свою силу и мужество. Но, сейчас с ее женихом явно что-то было не в порядке. Он не сводил глаз с ее живота, и принцесса начала ощущать беспокойство. Гастон сделал шаг вперед и крепко схватил ее за запястье. - Отпусти! – Белль попыталась вырвать руку, но у нее ничего не получилось. Ее запястье словно зажали в железные обручи, и принцесса подумала, как будет объяснять Румпельштильцхену, откуда у нее взялись эти синяки. – Мне больно! - Нет, Белль, бежим, пока его нет, - Гастон тянул ее все дальше и дальше, и Белль не могла выдернуть руку. Был уже конец осени, недавно выпал снег, и принцесса, оказавшаяся на улице только в легком платье и шали, тут же замерзла. - Я не хочу бежать! – Она хватала ртом воздух, кричала, вырывалась, но он не обращал на нее внимания. Гастон заставлял её идти все быстрее и быстрее, и у Белль уже появились разноцветные круги перед глазами, ребенок в животе завозился, и принцесса поняла, что это надо остановить. - Гастон, стой. Видимо, что-то особенное прозвучало в ее голосе, потому что мужчина замер, и медленно повернулся к ней. - Слушай, - принцесса старалась говорить спокойно, но у нее это плохо получалось. Они довольно далеко отошли от замка, и она была уверена, миссис Поттс уже попросила Чипа пойти ее искать. – Я не хочу бежать, мне надо остаться здесь. Ты можешь сказать отцу, что со мной все в порядке? Если мне удастся, он скоро получит от меня весточку. - Меня предупредили, что, скорее всего, ты так и будешь говорить. - Кивнул он, когда Белль закончила свою сбивчивую речь. - Ты околдована. - Он старался говорить как можно мягче, и принцессе стало по-настоящему страшно. – Но это легко исправить. Сейчас мы пойдем к одной моей знакомой колдунье, она тебя расколдует и вытащит это из тебя. – Он брезгливо показал на ее живот. - Потом мы вернемся к твоему отцу. И Белль, я обещаю тебе, что все равно женюсь на тебе. Несмотря ни на что. - Вытащит это из меня? – Белль не могла поверить, что он так говорит о ее ребенке. Конечно, она понимала, что ему неприятно видеть, что она беременна. Они были помолвлены едва ли не с самого рождения, и принцесса даже не думала, что когда-нибудь выйдет замуж не за Гастона. Но сейчас, когда она смотрела, как его глаза наливаются злобой, едва он смотрит на ее живот, она не могла поверить, что это был ее милый Гастон, который когда-то рвал ей ромашки с дворцового сада. – Если кто-то здесь и околдован, так это ты! Гастон, милый, поверь мне, я счастлива. Ее жених фыркнул, и снова схватил ее за руку, утаскивая все дальше в лес. На крики Белль он больше не обращал внимания, и она поняла, что если так продолжится и дальше, он действительно совершит задуманное. Принцесса положила руку на живот, стараясь унять толкающегося ребенка, и шептала, что не даст его в обиду. - Ты выбрала не самый лучший день для прогулок, моя королева, - донеслось до нее сквозь шум отчаянно бьющегося сердца и тяжелых шагов Гастона, - и не самую лучшую компанию. Она открыла глаза, и увидела мага, спокойно сидящего на поваленном дереве, и крутящего в зубах соломинку. От одного его вида Белль поняла, что спасена. От облегчения у нее подкашивались ноги, но она улыбнулась магу. - Румпельштильцхен, - прошипел Гастон, сильнее прижимая ее к себе, и обхватывая одной рукой за горло, - мерзкий ты… Он вдруг закашлялся, и выпустил Белль, давая ей сделать глоток воздуха. - Он еще и ругается, - маг с грустью покачал головой и с укором посмотрел на Белль, - тебе не кажется, что нашему ребенку еще рано слышать такие слова? Он спрыгнул с дерева, подошел к ней, и накинул ей на плечи свой камзол. Принцесса вдохнула такой знакомый запах его кожаных вещей, ощущая, как тепло разливается по всему ее телу, и полностью успокоилась. - Где ты был? - Кроватку искал. - Румпельштильцхен, казалось, забыл о том, что здесь Гастон, и крепко поцеловал ее в губы. – Тебе она понравится, когда-то ее осветили три феи. Нынче покойные, правда. - Разве феи могут умирать? – Белль еще слегка задыхалась от его поцелуя, но нехорошее предчувствие уже сжало ее сердце. - Конечно, могут, но не бойся, этих убил не я, - он снова приподнял ее лицо за подбородок и нежно поцеловал, - я скучал. Но, к сожалению, сейчас твоего жениха хватит удар, даже без моей помощи, и он осквернит эту замечательную полянку своим трупом. Может, тебя домой отправить? - Что? – Белль только сейчас вспомнила, что Гастон поблизости, и оттолкнула хихикающего мага. Ее жених действительно стоял и смотрел на них, открывая и закрывая рот, словно ему не хватало воздуха. Принцесса хотела подойти к нему ближе, но едва он увидел ее робкий шаг, как тут же отскочил, врезавшись в дерево. - Шлюха, - его лицо искривилось от злости, и Белль замерла. - Повтори, - спокойно прозвучало у нее за спиной, и принцесса вздрогнула. - Ты заколдовал ее! – Гастон оскалил зубы и с ненавистью смотрел на мага. – Что, по-другому никак, да? Белль не заметила, как Румпельштильцхен оказался у дерева и схватил Гастона за горло. - Стой! – Она кинулась вперед, и взяла мага за руку. – Он не понимает, что говорит. Отпусти его. Маг, не обращая на нее внимания, продолжал сжимать шею ее жениха. Гастон уже хрипел, его глаза закатились. - Пожалуйста, - у нее в голосе уже были истеричные нотки, - Румпельштильцхен, я прошу тебя, ради меня, ради нашего ребенка, не становись убийцей. - Я уже убийца, - прошипел он, но принцесса заметила, что хватку он немного ослабил. - Но ты исправляешься, - у нее по щекам текли слезы, но она понимала, что не даст совершить ему то, о чем он потом будет жалеть, - не повторяй своих ошибок. Маг повернул к ней лицо, и Белль увидела, что ярость потихоньку покидает его. - Как пожелает моя королева. Он отпустил руку, и Гастон упал на землю, хватаясь за горло и надрывно кашляя. Она опустилась к нему, но он снова от нее отшатнулся. К Румпельштильцхену снова вернулось его обычное настроение, и сейчас он хихикал, смотря, как ее жених пытается встать. - Помоги ему, - Белль беспомощно обернулась к нему, но маг сложил руки на груди и продолжил наслаждаться зрелищем. - Милая, я не думаю, что его вообще надо отпускать. Позволь мне закончить дело, - он ткнул носком сапога в Гастона, и тот снова упал на землю. - Хватит его мучить! – Принцесса снова стерла злые слезы и повернулась к магу. Она просто ненавидела в нем эту черту, когда он наслаждался унижением других людей. Румпельштильцхен поднял руки, словно показывая ей, что ничего не делает, но Гастон снова упал на землю и стал биться об нее головой. - Румпельштильцхен! – Белль топнула ногой, ощущая свою беспомощность. – Или ты сейчас же прекратишь, или я уйду с ним. Маг на секунду замер, и посмотрел ей прямо в глаза. Принцессе снова стало страшно, она поняла, что перегнула палку. - Уйдешь, дорогуша? – Эти слова хлестнули ее по лицу словно пощечина. – Ты не можешь от меня уйти, пока не истечет срок договора. – Он взмахнул рукой, Гастон улетел в дерево, и медленно сполз по нему, заваливаясь в бок. – И ты не можешь приказывать, что мне делать. Не забывай, милая, я Темный, и это не изменить. Он повернулся на каблуках и окутался бордовым дымом. Белль осталась одна на полянке, с потерявшим сознание Гастоном, и хватала ртом воздух, чтобы успокоиться. Она пыталась тормошить своего жениха, но он никак не мог очнуться. Кровь из ран, появившихся у него, когда он несколько раз падал на землю, никак не желала сворачиваться. Принцесса боялась, что если его так и не найдут, то он просто умрет. Она, как могла, перевязала его раны подолом своей юбки, но понимала, что этого явно недостаточно. - Белль, - тихий голос Чипа вывел ее из дремоты, куда она успела провалиться. Белль почувствовала, как закоченела. Она сильнее закуталась в камзол мага и обхватила себя руками. – Пошли. - Я никуда не пойду, - прошептала принцесса, и мальчик всхлипнул. - Пожалуйста, ты замерзнешь. Белль посмотрела на Чипа, но обида на мага, бросившего ее здесь, все еще была очень свежа. Она обхватила живот руками и прислонилась к так и не пришедшему в себя Гастону. Интересно, сколько прошло времени, прежде чем он послал мальчишку? Полчаса? Час? - Уходи, малыш, скажи ему, что я не вернусь. - Белль, - теперь ребенок уже плакал, - ради меня, пошли. Принцесса больше не могла выдерживать жалобный голос Чипа, и поднялась. Ее сильно качало из стороны в сторону, замерзшие конечности отказывались двигаться. Мальчик накинул на нее теплый плед, и Белль завернулась в него. К замку они пришли довольно быстро, и принцесса сразу попала в руки заботливой миссис Поттс. Румпельштильцхена она так и не видела, и не хотела видеть. Повитуха напоила ее горячим чаем, растерла все ее тело и уложила в кровать. Принцесса спала плохо, ее мучил жар, горло пересохло, она что-то шептала, кого-то звала. Потом Белль почувствовала холодные руки на своем лице, и провалилась в глубокий сон. Когда она проснулась, солнце уже было высоко в небе. К ее удивлению, она чувствовала себя совершенно здоровой, и ее малыш весело толкался. Она положила руку на живот и почувствовала, как ребенок пнул прямо в ее ладонь. Принцесса поднялась на кровати и сразу заметила мага, полулежавшего в кресле. - Румпельштильцхен, - голос звучал немного хрипловато, но это, скорее, от долгого сна, чем от болезни. Маг дернулся и тут же поднялся. Они несколько минут смотрели друг на друга, после чего маг осторожно подошел к ней, опустился на колени перед ее кроватью и прижался лбом к ее ладони. Белль не отдернула руку, она все еще ощущала обиду, но не злость. Он посмотрел на нее, и она увидела столько боли в его глазах, что у нее сжалось сердце. Принцесса провела рукой по его щеке и улыбнулась. - Я не заслуживаю этого, - он сжал ее ладонь двумя руками, - ты слишком добра к чудовищу. - Возможно. Но я знаю, что ты не чудовище. - Ох, Белль, - он подсел к ней на кровать и обнял, - прости меня. Принцесса крепко прижалась к нему и закрыла глаза. В его объятьях было так тепло и уютно, что вчерашний день начал стираться из ее памяти.