Ultima Ratio

Сквозь сон Гермиона услышала громкий взрыв. Она вскочила с постели и выхватила из-под подушки свою волшебную палочку, и только потом окончательно проснулась. Девушка оглядела комнату, но никого не увидела. Может быть, это было всего лишь во сне? Она зевнула и посмотрела на наручные часы. Три утра? «Слишком рано, чтобы переживать из-за каких-то кошмаров», – недовольно подумала она. Когда Гермиона снова легла, раздался еще один взрыв. Она быстро встала и подошла к единственному окну в комнате. Этот взрыв донесся откуда-то снаружи. Гермиона раздвинула шторы, и теперь из окна открывалась панорама Косого Переулка и Лондона, видневшегося за его пределами. Гермиона в ужасе ахнула, когда ее взгляд упал на город. Ночное небо подсвечивалось угрожающими красными и оранжевыми отблесками; повсюду от зданий поднимались столбы густого черного дыма. В небе, от сияния горящего внизу города, Гермиона видела бессчетное количество рядов самолетов. Их было так много, что пугающий звук воздушных винтов раздавался, как гром, над происходящим хаосом. Эти воздушные монстры открыли свои металлические животы, чтобы сбросить смертельный груз. На город падали бомба за бомбой, врезаясь в беззащитные здания и сопровождаясь ужасными взрывами. Желудок Гермионы сжался в смеси страха и отвращения, когда она стала свидетелем немецкого налета на Лондон. Из ее глаз непроизвольно текли слезы. Девушка слышала и читала о Второй Мировой Войне, но увидеть и пережить ее самой было настолько ужасно, что Гермиона почувствовала тошноту. Невинные люди – мужчины, женщины, дети – умирали. Руки Гермионы сжались в кулаки, когда она беспомощно наблюдала, как на город сыпались бомбы. Она знала, что в Косом Переулке совершенно безопасно: это волшебное место охранялось сильными защитными заклинаниями. Но как насчет людей, находящихся в том пекле? – Риддл! – в шоке прошептала Гермиона. Он находился в этом горящем городе, не защищенный никакими заклинаниями. «И без палочки», – с уколом страха вспомнила Гермиона. Что если бомба попала в приют? Он не смог бы спасти себя без палочки. Даже с палочкой это очень трудно. Гермиона продолжала смотреть на ужасающую сцену, разворачивающуюся перед ней, не в силах помочь или сделать хоть что-нибудь. Немецкие бомбардировщики беспрерывно сбрасывали свой отвратительный груз. Когда самолеты наконец-то завершили свою миссию и улетели, они оставили за собой разрушенный и сокрушенный город, в котором еще долго продолжали гореть пожары, грозно освещая небо. Гермиона лежала на полу перед окном, свернувшись в клубок и провалившись в беспокойный сон. Девушка очнулась от кошмара через несколько часов после того, как заснула. Она вскочила и снова посмотрела в окно. Ночь уже прошла, и сквозь тучи на небе пробивались лучи утреннего солнца. Гермиона по-прежнему видела черный дым, поднимающийся от города от непрекращающихся пожаров. Гриффиндорка не могла поверить, что этой ночью стала свидетелем воздушного налета. Для нее Вторая Мировая Война была частью истории, чем-то таким далеким, что превратилось только в сухие факты и даты из книг. Но теперь эта суровая реальность обрушилась на нее, реальность, в которой пострадали и погибли люди. Со вздохом она отвернулась от окна и открывающегося из него вида. «Война… Что за бессмысленная затея!» И все же она преследовала человечество. Самой Гермионе это не было чуждо. Она сражалась против Волдеморта и видела уродливое лицо войны. Независимо от того, с какой стороны вы боретесь, невозможно пережить войну и остаться чистым и безвинным. Гермиона подошла к гардеробу и достала одежду. Она умылась, оделась, а потом вышла из комнаты и спустилась вниз, чтобы что-нибудь поесть. Хотя было еще раннее утро, в баре уже сидело несколько завтракающих постояльцев. Она подошла к свободному столу и села. Через несколько секунд к ней подошла Луиза, официантка и горничная Дырявого Котла. – Доброе утро, – она любезно улыбнулась Гермионе. – Что я могу тебе принести? – Пару тостов и кофе, пожалуйста, – устало ответила гриффиндорка. – Хорошо. Похоже, кофе тебе просто необходим. Не могла уснуть, да? Неудивительно, учитывая, что устроили эти маггловские ракеты, – Луиза покачала головой. – Бедняги. Я так рада, что здесь, в Косом Переулке, мы в безопасности. – Да, – сказала Гермиона. – А как часто происходит что-то подобное? Луиза печально посмотрела на нее. – Слишком часто. Я просто надеюсь, что они смогут решить, за что сражаются, и скоро все закончится. Гермиона кивнула. Но она знала, что эта война будет продолжаться еще два года. Луиза ушла выполнять заказ, и девушка осталась наедине со своими мыслями. Она не хотела признаваться в этом даже самой себе, но она немного волновалась из-за Риддла. Этой ночью он был там и, возможно, даже пострадал. Может быть, в его детский приют угодила одна из бомб. В ее периоде времени этого приюта больше не существовало, но она не знала, когда он был разрушен. Девушка нервно теребила прядь своих волос, когда Луиза принесла ей завтрак. Она поставила перед Гермионой тарелку с чашкой и улыбнулась ей, а потом снова отошла. Гриффиндорка начала есть, но ее мысли находились совершенно в другом месте. «В будущем Риддл был жив, значит, он не мог погибнуть при этом воздушном налете», – рассуждала Гермиона. «Но, возможно, он пострадал!» – добавил внутренний голос. «Да? Ну и что?» – сердито ответил другой голос. Он враг! Почему ее волнует, ранен он или нет? Он в любом случае заслужил нечто подобное. Мысли вернулись к тому дню, когда она в последний раз его видела: тогда его поразили проклятьем. Она вспомнила, как защитила его, схватив и аппарировав прочь. Это очень напоминало ей о войне, в которой она боролась. Они никогда не бросали своих. И это чувство ответственности снова охватило ее, побуждая спасти Риддла. Девушка допила последний глоток кофе, а потом поставила чашку и, вздохнув, встала из-за стола. Если она быстро его проверит, ничего плохого не случится. Просто чтобы удовлетворить свое любопытство. Скорее всего, с ним все в порядке. Гермиона покинула Дырявый Котел и пошла к зоне аппарации Косого Переулка. По дороге она трансфигурировала свою мантию волшебницы в более маггловскую одежду. Девушка повернулась на каблуках и в очередной раз вошла в неприятное чувство давления. Она появилась на другом конце Лондона в уединенном переулке и, убедившись, что никто из магглов не заметил ее необычный способ передвижения, вышла из маленького проулка. Гермиона шла по улице в направлении детского приюта Риддла, поражаясь атмосфере отчаяния, которая окутывала маггловский Лондон. Этот район города, казалось, меньше всего пострадал от бомбежки. Но люди, которых она встречала, выглядели очень потрясенными, спеша по своим делам. Через несколько минут Гермиона наткнулась на страшное зрелище: на правой стороне улицы, вдоль которой она шла, на месте дома виднелся огромный кратер. Близлежащие здания тоже были разрушены, но их все еще можно было, хоть и с трудом, назвать домами. Гермиона поспешила по улице, надеясь, что здание, которое она искала, не разделило их судьбу. Она почувствовала огромное облегчение, когда остановилась перед унылым серым зданием – приютом Риддла. Дом не был поражен немецкими бомбами, значит, нет причин для страха. Она уже собиралась развернуться и возвратиться в Косой Переулок, когда вспомнила мистера Картера, покровителя детского приюта, и как тот обращался с Риддлом. Раз уж она все равно была здесь, то можно было бы просто проверить Риддла, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Но как лучше это сделать? Гермиона не хотела заходить туда и снова говорить с этим подлым человеком. Может, использовать магглоотталкивающие чары и заклинание невидимости? С ними она могла бы спокойно войти туда и остаться незамеченной. Ее увидит только Риддл, ведь он волшебник, поэтому сможет заглянуть за чары. «Да, это определенно звучит как план», – подумала Гермиона. Она нашла укромное место возле стены приюта, а потом вытащила свою палочку и бросила на себя необходимые заклинания. После того, как чары подействовали, девушка подошла к входным воротам и открыла их. Подходя к входной двери, ей пришлось напомнить себе, что с этого момента она не могла пользоваться магией. Риддл все еще несовершеннолетний и ему запрещалось использовать магию во время каникул. Даже если кто-то будет колдовать в непосредственной близости от приюта, в этом все равно обвинят слизеринца. Палочка гриффиндорки покоилась в кобуре, когда Гермиона вошла через входную дверь. К счастью, прихожая оказалась пуста, и девушка продолжила свой путь без помех. Она подошла к следующей двери и открыла ее, очутившись в холле. Хотя «холл» не самое подходящее слово, которым можно было бы описать это помещение. Лучше было бы назвать его каморкой – маленькой с серыми, когда-то белыми, обоями, создающими угнетающую атмосферу. Перед Гермионой предстали двойные стеклянные двери, которые, очевидно, вели в столовую. Слева было еще несколько дверей, а справа лестница, ведущая наверх. Гермиона решила сначала поискать Риддла наверху. По конструкции здания комнаты детей-сирот предположительно находились на втором этаже. Девушка поднялась по лестнице. И она оказалась права: именно здесь и находились спальни сирот. Гермиона стояла в начале длинного коридора, по обеим сторонам которого находилось множество дверей. Дети вприпрыжку бегали из комнаты в комнату или играли в них. Гермиона заметила, что на всех были надеты одинаковые серые рубашки и пиджаки, которые до этого она видела на Риддле. Наверное, это была приютская форма, причем довольно уродливая. Она медленно пошла вдоль по коридору, следя, чтобы никто из детей не врезался в нее. Хоть она и была невидима, столкновение бы почувствовалось. Сами дети выглядели хорошо ухоженными и казались вполне счастливыми. Хотя некоторые выглядели довольно худыми, но Гермиона не была удивлена этому, ведь они жили в военное время. К счастью, большинство дверей, мимо которых она проходила, были открыты, и ей оставалось просто заглядывать внутрь, чтобы найти комнату Риддла. А те немногие, которые оказались закрытыми, быстро открывались. Но когда гриффиндорка дошла до конца коридора, она так и не обнаружила Риддла. Гермиона выглянула в окно, из которого открывался вид на задний дворик приюта, огороженный огромной бетонной стеной. Там играли несколько детей, но Риддла не было и среди них. «Где же он?» Гермиона вернулась обратно и спустилась по лестнице, снова оказавшись в холле. Быстро осмотрев столовую, она убедилась, что Риддла там тоже не было. Девушка задумалась, где же ей еще поискать, когда дверь рядом с ней открылась и оттуда вышел мистер Картер со своей помощницей. Гермиона поразилась, что та выглядела совсем молоденькой. Едва старше самих сирот. – Я уже говорил вам, Эмма. Новые игрушки слишком дорогие, – отчитывал девушку Картер. – Сейчас найти нового попечителя становится все труднее и труднее. – Да, мистер Картер, – робко ответила девушка. – Теперь иди, Эмма. Я уверен, что у тебя еще полно дел, не терпящих отлагательств, – сказал Картер. После этого девушка поспешно ушла. – Так, так, Питер, – из комнаты раздался женский голос. – Ты слишком сильно загружаешь моих девочек. – Ну, Мишель, ты же меня знаешь. Я не способен на такое, – обернувшись, сказал Картер и ухмыльнулся. После его слов женщина вышла из комнаты. Ей было под пятьдесят, довольно полная, а в ее каштановых волосах мелькала проседь. – Как скажешь, Питер, – весело произнесла она. Мистер Картер гнусно засмеялся. Гермиона почувствовала, что ее неприязнь к нему вернулась, а посмотрев на резкие черты лица женщины, она поняла, что та ей тоже не нравится. – А что насчет маленького Саймона? – лениво спросила толстуха. – Он все еще доставляет проблемы? – О, нет, – ответил Картер. – Этим мелким вредителям просто нужна сильная рука, вот и все. И тогда они станут нормальными детьми, – он немного задумался, а потом добавил: – В отличие от Тома. Гермиона встрепенулась и начала уделять особое внимание их разговору. – Этот парень – несносный маленький ублюдок. Гермиона подняла брови, услышав такое оскорбление. – Да, да. Он и правда жуткий мальчик, – с отвращением на лице заявила полная женщина. – Что-то с ним не так. – Да, – твердо ответил мистер Картер. – Похоже, этот парень уже далеко отошел от Божьего пути. При его словах толстуха перекрестилась. – Когда я начал здесь работать, я попытался наставить его обратно на путь истинный, – жестко заявил покровитель приюта. – Но он всегда возвращается к своему искривленному пути, независимо от того, как часто получает от меня ремня. «Больной ублюдок!» Гермиона не хотела верить своим ушам. И такой, как он, присматривает за детьми? – Да, ты прав, – дама согласилась с ним. – Кстати, сколько он еще просидит в подвале? Картер пожал плечами. – По крайней мере, дольше еще на день. Гермиона ошарашенно уставилась на них. Что не так с этими людьми? Она прекратила слушать их мерзкий разговор и обернулась, ища глазами лестницу. «Подвал?» Одна из лестниц вела наверх, где находились комнаты сирот. Другая вела вниз. Сначала Гермиона даже не обратила на нее никакого внимания. Она подошла к лестнице и начала спускаться вниз, оказавшись в темном и грязном подвале. Стены были из голого бетона, с потолка свисала паутина, а на полу растекались лужи грязной воды. Девушка неуверенно шагнула по проходу. Ее глазам потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к мраку, и, спотыкаясь в темноте, она сделала еще несколько шагов по грязному полу. Пройдя еще немного, она наткнулась на прочную дверь. Гермиона подошла к ней и подергала ручку. Дверь оказалась заперта. Девушка огляделась. Эта дверь была здесь единственной и, вероятнее всего, Риддл находился именно за ней. Она порылась в карманах, ища что-нибудь, чем можно было бы взломать замок, и вытащила скрепку. «Это должно помочь». Знание, как взламывать замки маггловским способом, во время войны было очень полезным. Гермиона научилась этому у Фреда с Джорджем. Она разогнула скрепку и сунула ее в замок. По правде говоря, она не была так же хороша в этом деле, как близнецы Уизли, но ее умений хватило, чтобы через пару минут замок наконец сдался. Гермиона медленно открыла дверь. Помещение было немного светлее, чем проход, из-за маленького высокого окна, расположенного на одной из стен комнатки. К сожалению, через разбитое стекло врывался холодный декабрьский воздух. Гермиона вошла внутрь, оказавшись в довольно тесной камере. Такой же грязной, как и проход. Серые стены покрылись плесенью, пол тоже был сырым и грязным. Но Гермиона не обратила на это никакого внимания. Ее взгляд был прикован к фигуре, лежащей в середине комнаты. Девушка распознала в ней Риддла, свернувшегося в клубок на грязном полу, и бросилась туда, присев рядом с ним. Его глаза были закрыты, а лицо, на котором отчетливо проявлялись синяки и запекшаяся кровь, резко контрастирующие с бледной кожей, исказилось от боли. С ужасом Гермиона увидела, что спина его рубашки вся пропитана кровью. – Риддл? – тихо позвала она, нежно коснувшись его руки. Парень дернулся от прикосновения. – Это я, ДеСерто, – успокаивающе сказала Гермиона. Риддл медленно открыл глаза и безразлично посмотрел на нее. Гермиона вздрогнула, увидев боль в его красивых серых глазах. – Что ты здесь делаешь? – спросил он хриплым голосом. – А ты как думаешь? Наслаждаюсь свободным временем в этой уютной обстановке, конечно же, – мягко пошутила она, убрав с его лица несколько прядей темных волос. – Ну же, вставай, – приказала Гермиона, осторожно потянув его за руку. Риддл поморщился от боли, пытаясь сесть. С помощью Гермионы ему все же это удалось. Она заметила, что он бережно прижимал к груди правую руку, а спина совсем не хотела сгибаться. Его состояние рассказало ей все, что она должна была знать. Девушка не сомневалась, что этот изверг Картер избил Риддла. Гермиона поддерживала парня, чтобы тот не упал. Она обернула правую руку вокруг его плеч, чувствуя его мелкую дрожь, то ли от боли, то ли от холода, гриффиндорка не могла понять. – Нужно вытащить тебя отсюда, – мягко прошептала она. – Как думаешь, ты сможешь идти? Риддл повернул голову и вопросительно посмотрел на нее. Гермиона видела, что его глаза по-прежнему омрачены болью. Девушка поежилась, смотря на темно-фиолетовые синяки, портящие его красивое лицо. – Почему ты здесь? – снова хрипло спросил он. Гермиона успокаивающе ему улыбнулась. – Чтобы вытащить тебя отсюда, – серьезно ответила она. Он не двигался и продолжал глядеть на нее с подозрением, будто ища какой-то подвох. – Сейчас достаточно вопросов, – сказала Гермиона назидательным тоном, который частенько использовала, когда Гарри и Рон планировали очередное глупое и необдуманное приключение. – Мне нужно, чтобы ты встал, Риддл. Я не смогу тебя нести. Затем Гермиона просунула одну руку под его левое плечо и попыталась потянуть парня вверх. Он тихо застонал от боли при попытке подняться, но в конце концов ей удалось заставить его встать. Риддл сильно пошатнулся, и девушке пришлось поддержать его, чтобы он не упал. Она взяла его за левую, не поврежденную, руку и положила себе на плечи, чтобы слизеринец смог опереться на Гермиону. Правой рукой девушка обняла его за талию, поддерживая. – Теперь мы поднимемся по лестнице, – сказала она. – А потом уберемся отсюда, ладно? Риддл ничего не ответил, и Гермиона восприняла молчание как знак согласия, потянув его из этой отвратительной комнаты. С трудом передвигаясь, он последовал за ней. Девушка слышала его затрудненное дыхание и ощущала, что он опирался на нее почти всем весом. Время от времени она слышала, как он шипит от боли. Подойдя к подножию лестницы, Гермиона чувствовала себя исчерпанной, но не собиралась поддаваться слабости. Она поудобнее обхватила Риддла, чтобы держать его более надежно, а затем помогла ему подниматься по лестнице. Левой рукой она схватилась за перила, чтобы не потерять равновесие и не свалиться вместе с ним с лестницы. Поднявшись почти на самый верх, Гермиона остановилась и посадила Риддла на ступеньку. Она нежно обхватила рукой его щеку, чтобы привлечь его внимание. – Я проверю, свободен ли путь. Вернусь через минуту, – мягко сказала она. Риддл посмотрел на нее своими невероятными серыми глазами и коротко кивнул. Гермиона улыбнулась, а потом встала и поднялась по последним ступенькам. Выйдя в холл, она удостоверилась, что Риддла отсюда не видно, и подошла к столовой, увидев, что сейчас она была пуста. После этого девушка направилась из холла в прихожую, выводящую на улицу. В ней тоже было пусто. Она прошла ее и открыла входную дверь. Когда гриффиндорка вышла из здания детского приюта, ее мгновенно пронзил холодный декабрьский ветер. Она осмотрела передний двор: и тут никого. Гермиона вернулась обратно в здание и пошла через прихожую. Сейчас самое время рискнуть и надеяться, что никто не заметит их побег. «А если кто-то попытается нас остановить – я прокляну их! – яростно подумала девушка. – Малолетняя магия или нет, я не позволю Риддлу остаться здесь». Гермиона снова вошла в холл и поспешила к лестнице. Она с облегчением выдохнула, увидев, что Риддл все еще сидел на ступеньке, где она и оставила его. Его рубашка на спине была вся пропитана кровью. Гриффиндорка поспешила вниз и присела перед юношей. Он прислонил голову к стене, но услышав ее шаги, отрыл глаза. Риддл выглядел совершенно измученным. Гермиона надеялась, что сможет вытащить его отсюда. – Пойдем, – сказала она, взяв его за руку. С небольшим усилием ей удалось снова поднять Риддла на ноги и они, пошатываясь, преодолели последние ступеньки до холла. Сейчас юноша опирался на нее даже сильнее, чем раньше. Гермионе нужно побыстрее увести его отсюда. Они прошли через холл в прихожую и оказались перед входной дверью. Гермиона открыла ее, и они вместе вышли на улицу. Теперь от безопасного места аппарации их отделял только передний двор приюта. Гриффиндорка вела Риддла к спасительному выходу, и они уже почти достигли железных ворот, но внезапно Гермиона услышала крик. Она обернулась и в дверях здания увидела мужчину. Девушка буквально перестала дышать, когда узнала в нем Картера, который сердито размахивал рукой. – Стой! – разъяренно крикнул он и поспешил к ним. Гермиона перешла к действиям. Она покрепче сжала Риддла, проигнорировав его болезненные стоны протеста, и с силой потащила парня вперед. – Ты никуда не денешься, неблагодарный маленький ублюдок! – кричал за их спинами Картер. Гермиона заметила, что его крики раздавались уже пугающе близко. Оставался только один шаг, и они наконец-то добрались до железных ворот. Девушка распахнула их. Выходя через них, Гермиона рискнула бросить быстрый взгляд назад: Картер почти догнал. Их разделяло всего несколько метров. Она видела его красное от ярости лицо, рычащее на них или, точнее, на Риддла, ведь для Картера девушка оставалась невидимой. Гермиона должна была поторопиться. Она крепко держала слизеринца, потащив его направо за бетонную стену, которая огораживала весь приют. Сейчас Картер уже не мог их увидеть. Гермиона осмотрела улицу на предмет случайных прохожих и успокоилась, не увидев никого в непосредственной близости. Потом она сильнее вцепилась в Риддла, который завыл от боли, но сейчас девушка не могла по-другому. Шаги Картера раздавались совсем рядом с железными воротами. Гермиона закрыла глаза и сосредоточилась на месте назначения, а потом повернулась на каблуках и аппарировала прочь вместе с Риддлом за секунду до того, как Картер вышел из ворот. Он ожидал увидеть, как Риддл спешит по улице, но того уже и след простыл. Мужчина остался стоять совершенно озадаченный. В это же время, в нескольких милях от приюта, Гермиона и Риддл появились в темном переулке, напротив Дырявого Котла. Риддл пошатнулся и упал бы, если бы Гермиона не поддержала его. – Почти пришли, почти пришли, Риддл, – успокаивающе прошептала она. Затем она сняла свое пальто и согнула правое запястье, с облегчением почувствовав в руке гладкую поверхность своей палочки. Гермиона взмахнула ею над пальто, трансфигурировав его в черную мантию, и накинула ее на плечи Риддла. Она не хотела, чтобы посетители Дырявого Котла обратили внимание на состояние парня. После этого она снова подхватила его, они пошли к Дырявому Котлу и вошли в бар. Сейчас он был забит посетителями Косого Переулка. Стараясь не вызывать подозрений, Гермиона провела Риддла к лестнице, и с небольшим усилием у нее получилось дотащить парня до своего номера. Стоя перед дверью и придерживая Риддла, она порылась в карманах в поисках своего ключа и, выудив его, открыла дверь. Они вошли в комнату, и Гермиона облегченно выдохнула. Им удалось сделать это! Гриффиндорка подвела Риддла к кровати и усадила туда. Дыхание слизеринца все еще оставалось затрудненным, и Гермиона предположила, что у него могут быть сломаны ребра. Она присела перед ним и взглянула на его лицо. Оно было намного бледнее, чем обычно, и он смотрел на нее настороженно. Гермиона улыбнулась ему. – Теперь ты в безопасности. Это мой номер в Дырявом Котле, – любезно сказала она, обведя рукой помещение. Она заглянула в его глаза и продолжила: – Ты ранен, Риддл. Мне нужно посмотреть на твои травмы. Можно? При этих словах Риддл немного съежился и теснее прижал к себе правую руку. – Я не собираюсь делать ничего плохого. Просто хочу залечить твои раны, – успокаивала его Гермиона. – У меня это очень хорошо получается, – добавила она, подмигнув. Девушка встала, подошла к своему школьному чемодану, который стоял в углу комнаты, и, открыв его, начала рыться в вещах. Спустя несколько мгновений она нашла то, что искала – деревянный ящик, который она окрестила «аптечкой». Гермиона открыла крышку и проверила содержимое. «Костерост? Наверное. Мазь от синяков? Разумеется. Обеззараживающее зелье? Да. Экстракт бадьяна? Непременно. Обезболивающее зелье? Конечно!» С пузырьками и банками она вернулась к Риддлу. Он по-прежнему напряженно сидел на кровати и смотрел на нее. – Теперь позволь мне осмотреть твою руку, – приказала Гермиона. – Почему ты делаешь это, ДеСерто? Почему помогаешь мне? – прищурившись, спросил он с подозрением. Гермиона вздохнула от его упрямства. К сожалению, даже она сама не знала, почему и зачем помогает ему. В конце концов, он Лорд Волдеморт. Но теперь, когда она уже стала помогать ему, нельзя ведь просто остановиться на полпути? – Ой, да ладно. Не у всех есть скрытые мотивы, в отличие от вас, слизеринцев. Тебе больно, и я хочу помочь. Разве в это так трудно поверить? Риддл продолжал смотреть на нее с опаской, а Гермиона выжидающе подняла брови. Через несколько секунд Риддл очень медленно протянул к ней раненую руку. – Разве это было так трудно? – улыбнувшись, спросила она. Риддл не соизволил ответить, поэтому она присела рядом с ним на кровать и осторожно взяла его ладонь. Девушка достала палочку и увидела, что Риддл напрягся, но не одернул руку. Гермиона оценила это как хороший знак и пробормотала заклинание, взмахнув палочкой над его рукой. Рукав, скрывающий предплечье, мгновенно исчез, и Гермиона смогла видеть повреждения. Его предплечье распухло, кожу омрачали темные синяки. Но это было еще не самым худшим. Она осмотрела его руку и поняла, что ее предположение подтвердилось. Риддл тихо заскулил от боли. Девушка подняла на него взгляд. – Она сломана, – сообщила она. – Нужно сместить кости. Но будет немного больно. Она снова взяла свою палочку и применила к его руке чары онемения, хотя знала, что это не сильно поможет. Девушка вызвала свою магию, чтобы применить более сложное заклинание, которое переместило бы кости. Она вспомнила, когда в последний раз использовала конкретно это заклинание: после своего путешествия во времени. Тогда она тоже сломала руку – правда, левую. Гермиона взглянула на Риддла. – Готов? Он кивнул, и Гермиона направила свою магию через палочку к его предплечью. Риддл зашипел от боли, когда кости в руке начали принимать правильное положение. После заклинания гриффиндорка снова взмахнула палочкой, наколдовав бинты из воздуха. Со следующим взмахом повязка туго обвязалась вокруг предплечья юноши. – Ну вот и все. Теперь выпей это, – сказала Гермиона, протянув ему маленький пузырек. Риддл взял его левой рукой, но пить не стал. Гермиона закатила глаза от его недоверчивого поведения. – Это Костерост. Он поможет срастить сломанную кость. Риддл взглянул на нее, обдумывая решение, а затем выпил зелье. Гермиона вздохнула. Он нелегкий пациент. Девушка забрала у него пустой пузырек. – Теперь сними рубашку, – распорядилась она. Он поднял бровь, и Гермиона снова разочарованно вздохнула. – На твоей спине раны, Риддл. Мне тоже нужно их осмотреть. Слизеринец по-прежнему отказывался двигаться. – Не глупи. Чего я там не видела? Гермиона даже сама не поняла, что имела в виду: полуголого парня или раны на спине. Ведь, если честно, она действительно видела и то, и другое. «К счастью, не всегда все сразу», – подумала она, мысленно усмехнувшись. Риддл неохотно снял рубашку. Гермиона немного ему помогла, поскольку он не мог пользоваться правой рукой, и при этом заметила старый огромный и уродливый шрам на его левой руке, начинающийся от предплечья и доходящий до плеча. Девушке стало интересно, при каких обстоятельствах слизеринец получил его, но сейчас у нее были более неотложные дела. Гермиона попросила Риддла лечь на кровать, но тот снова начал медлить. На сей раз девушка не стала дожидаться и толкнула его, чтобы он плюхнулся на живот. Стоило ей взглянуть на его спину, как в ней вновь закипела ярость на Картера. Вся кожа была покрыта темными синяками. Но и это еще не самое страшное. По всей спине было множество глубоких ран, которые ярко выделялись на бледной коже. На спине не осталось ни одного живого места. Несколько глубоких порезов выглядели достаточно свежими, а другие казались застарелыми с запекшейся темной кровью. Некоторые раны до сих пор кровоточили, еще больше обагряя полностью окровавленную спину. Гермиона взяла свою палочку и удалила как можно больше засохшей крови, стараясь снова не вскрыть глубокие раны. После этого она приступила к обработке зельями, которые специально для этого достала. Риддл перенес всю процедуру, не сказав ни слова, но иногда дергался или шипел от боли. Гермиона пыталась работать быстро, чтобы не продлевать его мучения. Обработав травмы, девушка наколдовала еще одну повязку. Бинты обмотались вокруг его спины, и Гермиона оценивающе посмотрела на готовый результат. Она знала, что ей придется повторить процедуру, чтобы предотвратить воспаление и обеспечить хорошее заживление, но на данный момент она сделала все, что смогла. – Я закончила. Можешь снова встать, – мягко сказала она, погладив его по голове. Гермиона подняла его рубашку, которую до этого отбросила на пол, и применила к ней быстрый Скорджифай, чтобы избавиться от кровавых пятен. Девушка повернулась к Риддлу и отдала ему одежду. Он взял ее и начал одеваться. Гермиона нахмурилась, снова увидев синяки на его лице, и села рядом с ним на кровать, взяв в руки баночку с мазью от синяков. Когда Риддл закончил одеваться, Гермиона обхватила рукой его подбородок, наклонив к себе его лицо. Слизеринец уставился на нее широко распахнутыми глазами. Девушка не могла не улыбнуться данной ситуации. Она взяла из баночки немного мази и нанесла ее на темные синяки, после чего удовлетворенно оглядела его лицо и сказала: – Постарайся не стереть мазь. Чтобы она подействовала, нужно немного времени, – девушка всматривалась в его лицо еще несколько мгновений, а потом добавила: – Как насчет того, чтобы что-нибудь поесть? Ты, наверное, голоден. Не дожидаясь ответа, она встала и пошла к двери. – И не шляйся нигде, – обернувшись перед выходом, сказала она. Гермиона вышла прежде, чем он успел возразить. Она спустилась в бар Дырявого Котла. – О, привет, – приветствовала ее Луиза. – Я не заметила твоего возвращения. Чем могу быть полезна? – Не могла бы ты дать мне несколько сэндвичей? – спросила Гермиона. – О, а у вас есть еще один свободный номер? Для моего друга. – Еще один номер? Давай посмотрим… – Луиза просмотрела список бронирования номеров. – Так, постоялец из соседнего номера сегодня уезжает. Твой друг может занять его. – Прекрасно, – улыбнулась гриффиндорка. – Вот и замечательно. А теперь я принесу тебе твои сэндвичи, – весело ответила Луиза. Спустя некоторое время Гермиона вернулась в свою комнату с тарелкой сэндвичей в одной руке и двумя бутылками сливочного пива в другой. Когда она вошла в номер, то увидела, что Риддл уснул на ее кровати. Гермиона тихо подошла к нему и поставила тарелку и бутылки на тумбочку. Девушка не хотела его будить, ведь когда она уходила, он выглядел очень усталым и измученным. Сейчас ему необходим небольшой отдых. Она взяла одеяло и осторожно накрыла Риддла, стараясь не разбудить. Гермиона взглянула на его спящее лицо. «Он выглядит таким невинным, когда спит». Гриффиндорка покачала головой. «Волдеморт» и «невинный» – два слова, которые никогда не должны быть в одном предложении. Ее взгляд упал на серую рубашку от приютской формы, надетую на нем. Даже после Скорджифай она все еще выглядела грязной и рваной. Гермионе было тошно от одного ее вида. Этот детский приют просто отвратителен. Она не могла поверить, что Риддлу приходилось возвращаться туда каждое лето. А Дамблдор? Знал ли он, что происходило там? Нет, это невозможно! Хотя у него и была неприязнь к Риддлу. Это было заметно во время уроков Трансфигурации. Но Дамблдор никогда бы не зашел так далеко, наказывая Риддла, чтобы отправлять его к этому мерзкому животному. «Ты говоришь о человеке, который каждое лето посылал Гарри обратно к Дурслям! И при этом Гарри ему очень нравился», – бросил непрошенный голос в ее голове. «Ну, на то была веская причина», – сердито рассуждала Гермиона. Она снова вышла из комнаты и направилась в Косой Переулок. Сейчас ей хотелось немного побыть одной и подышать свежим воздухом, чтобы очистить мысли. Гермиона до сих пор никак не могла переварить события сегодняшнего дня. Сперва воздушный налет на Лондон, а потом этот омерзительный детский приют. И какого черта она спасла Лорда Волдеморта? Гермиона была в глубокой задумчивости, покидая Дырявый Котел и выходя в Косой Переулок. Там было очень многолюдно. «Ну, ведь сейчас почти Рождество, разве нет?» Видимо, эти волшебники и волшебницы совершали рождественские покупки. C резким уколом в животе Гермиона поняла, что это будет первое Рождество, которое она проведет в полном одиночестве. В прошлом году было не очень-то весело, учитывая бушующую войну и смерть ее родителей, но тогда с ней были Гарри и Рон. Что бы они сказали, увидев ее сейчас? «Скорее всего, они бы почувствовали ко мне отвращение», – с грустью подумала девушка. Как она посмела помочь Риддлу? Именно ему? Он зло! Лорд Волдеморт определенно заслужил такие побои. На самом деле, он заслуживает намного худшего. И зачем она вообще решила проверить его? Она ведь знала, что он не пострадает во время этого воздушного налета, иначе в ее времени Волдеморта бы просто не существовало. Так почему же она решила отправиться в детский приют? Что случилось с ее первоначальным планом не связываться с ним? Это был действительно хороший план. Но с момента ее прибытия в Хогвартс он постепенно ухудшался и ухудшался. А теперь Том Риддл спит в ее! комнате! Но она бы никогда не использовала эту отговорку, чтобы оставить его в детском приюте. Картер действительно причинял Риддлу боль. «Ну и что? – разбушевался внутренний сердитый голос. – Этот человек убил твоих родителей!» В ее памяти всплыло изображение ее сгоревшего дома, изображение ее сгоревших… Гермиона села на скамейку, чувствуя себя просто ужасно. Ее родителя были не единственными, кого она потеряла из-за Волдеморта. Многие ее друзья тоже погибли. И никто из них не заслуживал смерти. А те, кому посчастливилось выжить, больше никогда не будут прежними. Как миссис Уизли. Гермиона вспомнила, какой миссис Уизли была до начала войны: добросердечная, защищающая и всегда доброжелательная. Но после того, как во время войны погибло слишком много членов ее семьи, миссис Уизли превратилась в сломленную и безнадежную женщину. Осталась только пустая оболочка, по сравнению с той, какой она была прежде. По щекам Гермионы текли горячие слезы, и она сердито смахнула их. «Прекрати сейчас же!» – приказала она себе. Что бы все они сейчас подумали о Гермионе? Как она смела помочь их врагу? Их убийце? Гермиона видела слишком много боли и печали и не хотела видеть еще больше, если в ее силах было не допустить этого. Риддлу было больно. Многое прояснилось. Может быть, он и не заслуживал ее помощи, но когда Гермиона увидела его раненым и лежащим в этой грязной камере, она просто не смогла остановить себя. Она должна была помочь ему. «Сейчас я уже ничего не могу изменить». Гермиона знала, что никогда не сможет отправить его обратно в приют. Особенно теперь, когда она знала, как с ним там обращались. Гриффиндорка чувствовала себя ответственной за Риддла. «Просто замечательно!» Она разочарованно вздохнула и встала со скамейки. Прямо сейчас ей не хотелось иметь дело с чувством вины, поэтому она направилась к маленькой аптеке. Ей нужно запастись целебными зельями, потому что они уже почти все закончились. Гермиона покинула аптеку, держа в руках несколько пакетов, и пошла к Дырявому Котлу. Девушка проходила по Косому Переулку мимо лавки, которая, по-видимому, была предшественницей магазина мадам Малкин. Гермиона остановилась, заглянув в витрину, и, немного поколебавшись, вошла внутрь. Она решила купить Риддлу какую-нибудь одежду, поскольку действительно не хотела, чтобы он носил эту отвратную серую рубашку. Спустя некоторое время, немного позже, чем она планировала, Гермиона вернулась в Дырявый Котел. Проходя мимо бара, она кивнула Луизе и направилась к лестнице. Девушка вошла в комнату без стука, ведь, в конце концов, это ее номер, и увидела, что Риддл уже проснулся. Он сидел на ее кровати и настороженно глядел на гриффиндорку. Сейчас парень выглядел немного получше. Гермиона удовлетворенно заметила, что, по крайней мере, он больше не казался опустошенным. Его лицо по-прежнему было все в синяках, и чтобы мазь изменила это, понадобится несколько дней. – Эй, Риддл, – доброжелательно произнесла Гермиона. Он не ответил, продолжая равнодушно смотреть на нее. Гриффиндорка скинула пакеты на пол и подошла к парню, сев рядом с ним на кровать, поскольку в номере не было других мест. Ее взгляд упал на нетронутые сэндвичи, лежащие на тарелке. Гермиона была уверена, что Риддл голоден, но он все равно не притронулся к еде. И она не думала, что он сделал это из вежливости. Видимо, он просто не доверял ей. Со вздохом она взяла тарелку. – Я не отравила их, – сказала она, положив тарелку с сэндвичами на кровать между ними. Гермиона не ела с самого завтрака, а теперь уже наступил вечер. Поэтому она взяла один сэндвич и начала есть. Риддл продолжал отказываться от еды, нацепив на лицо нервирующую безучастную маску. «У него и впрямь сложный характер, а?» – подумала Гермиона, взяв еще один сэндвич и протянув ему. Слизеринец просто посмотрел на него своими серыми глазами. – Ну же. Я знаю, ты голоден. Просто возьми его. Он правда очень вкусный, – Гермиона осторожно пыталась уговорить его поесть. Его взгляд переместился с сэндвича в вытянутой руке Гермионы к ее лицу и остановился на ее глазах. Сквозь пустую маску на лице Риддла Гермиона смогла увидеть недоверие. Она успокаивающе посмотрела на него. – Все в порядке, – сказала она и, ухмыльнувшись, продолжила: – Ты разве забыл? Я – гриффиндорка. И в отличие от вас, слизеринцев, мы не приправляем еду ядом. Если мы хотим кого-то убить, мы просто делаем это, – она подмигнула ему, – открытым и честным проклятьем. Гермиона не была уверена, показалось ей или нет, но она будто увидела, как уголки его рта немного потянулись вверх. Риддл протянул руку и взял у нее еду. Гриффиндорка улыбнулась ему и продолжила есть свой сэндвич, которым и ограничилась. Она решила, что Риддл нуждается в пище больше, чем она. Они закончили есть в тишине, и Гермиона растворила тарелку взмахом палочки. – О, чуть не забыла! Это тебе, – сказала она, доставая из кармана ключ и протягивая его Риддлу. Он нахмурился и, прищурившись, посмотрел на ее ладонь. – Что это? Гермиона не могла не улыбнуться. – Что случилось, Риддл? Я думала, что ты невероятно умен, – она усмехнулась, а затем добавила: – Это ключ. Он взглянул на нее. – Я вижу. Почему ты даешь его мне? – Это ключ от соседнего номера. Ты же не думаешь, что я позволю тебе спать в своей постели? – Гермиона улыбнулась. Риддл был в замешательстве, его взгляд метался от ключа в руке Гермионы к ее лицу и обратно. – Я… Я остаюсь здесь? – тихо спросил он. Гермиона подняла брови. Что он думал? Что она отправит его обратно в детский приют? – Конечно, ты остаешься здесь. Я не позволю тебе вернуться в это отвратительное место! Он посмотрел на нее, и на его лице вновь появилось необъяснимое выражение. Риддл медленно протянул руку, и Гермиона отдала ему ключ. – Ладно, теперь пошли, – весело сказала девушка, вставая с кровати. – Я покажу тебе твой номер. Она протянула Риддлу руку. В его серых глазах до сих пор читалось недоверие. Гермиона вздохнула, наклонилась вперед и взяла его за руку, почувствовав, как он напрягся при прикосновении. – Вставай, – мягко приказала она. – Я хочу, чтобы ты пошел в свой номер и лег. Тебе нужно хорошенько выспаться ночью. Гермиона не знала, как долго Риддл пробыл в подвале приюта, но догадывалась, что не меньше нескольких дней. Она не думала, что он вообще мог там спать. Так что теперь ему необходим отдых. К тому же, раны на спине и сломанная рука исцелятся гораздо лучше, если он не будет настолько изнуренным. Удивительно, но Риддл последовал ее приказу и встал с кровати. Девушка подумала, что он слишком устал, чтобы противоречить ей. Идя к двери, Гермиона немного поддерживала парня. На ходу она прихватила с пола пакеты из Косого Переулка, а потом они вышли из ее номера и медленно подошли к новому номеру Риддла. Слизеринец по-прежнему опирался на нее, не в состоянии идти без посторонней помощи. Гермиона не могла поверить, что он был вынужден возвращаться в этот приют каждые каникулы. Это просто ужасно. Подойдя к номеру, Гермиона взяла у Риддла ключ и открыла дверь. Они вошли в комнату, которая напоминала ее комнату. С одной стороны стояла кровать, а с другой – шкаф. Слева от входной двери была еще одна дверь, ведущая в ванную. Гермиона довела Риддла до кровати, и ее взгляд упал на стол, стоящий прямо под маленьким окном. – Смотри-ка, у тебя даже есть стул. Тебе повезло, о своем номере я такого сказать не могу, – улыбнувшись, заявила она. Она посадила Риддла на кровать. Парень тихо застонал от боли, когда его спина согнулась. Гермиона положила свои пакеты на пол. – Что это? – услышала она вопрос Риддла. Гермиона ослепительно ему улыбнулась. – Рада, что ты спросил, – сказала она, доставая из пакета одежду, которую она купила в Косом Переулке. Девушка аккуратно повесила ее на спинку стула. – Завтра можешь надеть это. Риддл озадаченно уставился на новые вещи. – Ты купила мне одежду? Он выглядел весьма удивленным. Гермиона не знала, что именно послужило причиной его удивления: то, что ему что-то купили, или что это именно она купила ему что-то. – Возможно, тебя это удивит, Риддл, но тряпье нынче не в моде, – Гермиона улыбнулась ему, дразняще подергав его рубашку. Потом девушка взяла второй пакет, внутри которого были целебные зелья, купленные в аптеке. Она вытащила большой пузырек, заполненный голубовато-прозрачной жидкостью. – Это Сонное Зелье, – разъяснила она. – Я хочу, чтобы перед тем, как лечь спать, ты выпил его. Твои раны смогут исцелиться намного лучше. А это… – Гермиона достала из пакета пузырек поменьше, – Обезболивающие Зелье. Его тоже надо выпить перед сном. Она поставила пузырьки на тумбочку и взглянула на Риддла с беспокойством. – Если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где мой номер, так что просто скажи. Ладно? Он безучастно посмотрел на нее, ничего не ответив, и Гермиона подумала, что пора ей вернуться к себе. Она уже повернулась, чтобы уйти, когда почувствовала руку, обхватившую ее запястье. Девушка оглянулась, вопросительно посмотрев на Риддла. – Я не понимаю тебя. С тех пор, как ты появилась в Хогвартсе, мы стали врагами. Но теперь ты помогаешь мне. Почему? Гермиона снова повернулась к нему и улыбнулась. – Да ладно, между нами было все не так уж плохо, разве нет? – Я подверг тебя проклятью Круциатус, – прямо сказал Риддл. – Да, – серьезно ответила Гермиона, а потом продолжила. – Мы можем обсудить мои мотивы завтра. Ты прошел через многое, и сейчас тебе нужно отдохнуть. Гермиона оставила Риддла и вернулась в свою комнату. Она закрыла за собой дверь и подошла к своему чемодану, взмахнув палочкой, чтобы открылся секретный отсек, из которого она вытащила рукопись Певерелла. С книгой в руке она подошла к кровати и легла, положив голову на большую подушку. Прочитав одну и ту же строчку в пятый раз, ей пришлось признать, что она не могла сосредоточиться на книге. Ее мысли все время возвращались к событиям сегодняшнего дня и молодому человеку, спящему в соседнем номере. В последние два года единственная цель ее жизни заключалась в том, чтобы победить и в конце концов убить Волдеморта. Они с Гарри и Роном полностью посвящали себя выполнению этой миссии. Это был ее мир – выживать и бороться. В течение двух лет ее друзья и союзники один за другим умирали, выполняя эту миссию, пока не осталась только Гермиона. Но им все же удалось. Волдеморт погиб. На этом пути Гермиона потеряла все, но она все равно знала, что ее друзья и семья гордились бы ею. Но после этого судьба сыграла с ней злую шутку, отправив Гермиону назад во времени. Снова лицом к лицу с ее врагом. Он такой же пугающий и жестокий, каким был всегда. Но сейчас добавилось кое-что еще. Лорд Волдеморт – странное, абстрактное отображение всего самого жестокого в мире. Он скорее настоящий демон, чем обычный человек. Том Риддл, которого гриффиндорка узнала здесь, в прошлом, тоже был злым, убийцей, но он еще не был бесчеловечным. И Гермиона понятия не имела, как относиться к новому Риддлу. С Волдемортом было проще: он был воплощением зла, поэтому Гермиона ненавидела его. В Риддле тоже пряталась злоба, но вдобавок к этому он был уязвимым, он страдал. Люди причиняли ему боль, такие люди, как Картер и даже Дамблдор. Гермиона увидела его слабую сторону и решила ему помочь. И теперь это решение сводило девушку с ума. Это был правильный поступок – вытащить его из приюта, где с ним ужасно обращались. По крайней мере, был бы правильным, если бы там страдал не он. «Разве он не заслуживает нечто подобное?» – нерешительно подумала Гермиона. За все, что он сделал? Или еще сделает? Ответ – да, он заслужил страдания. Но все же она спасла его. И если быть честной, то она бы сделала это снова. Так значит, помочь Риддлу – Волдеморту – было правильным решением? Что бы ее друзья сказали на это? Не назвали бы они ее просто предательницей? Но ее друзья больше ничего не смогут сказать, потому что они мертвы. Волдеморт убил их. Девушка потерла лоб. Она чувствовала начинающуюся головную боль. Эта моральная дилемма просто мучительна. Но когда Гермиона вошла в детский приют, она уже приняла решение. Теперь Риддл здесь. А у нее зародилось неуместное чувство ответственности за него. Все это слишком абсурдно. Гриффиндорка могла продолжать свои разборки с совестью, но дороги назад уже не было. Она приняла решение и будет придерживаться его. Том Риддл останется с ней на оставшуюся часть Рождественских каникул. Гермиона глубоко вздохнула.