A matter of trust

У него узкие запястья. Почему-то это совершенно не приходило Интегре в голову – что они могут быть такими узкими. И он не отнимает рук. Стоит смирно, смотрит на нее, слегка наклонив голову. Улыбается, обнажив клыки. А глаза насмешливые и такие голодные, как будто он не ел лет десять. Но руки теплые. Значит, сыт. Видимо, ему просто не хватает гастрономических изысков. Крови Хеллсинг, например. Перебьется. По полу рассыпаны цветы. Алукард принес ей этот чертов букет и спросил, нравятся ли ей цветы. И вообще – какие ее любимые цветы. И она разозлилась. Потому что ей никогда не дарили цветы – вот так, запросто, а не как ритуал по торжественному поводу. Потому что она понятия не имела, какие цветы – ее любимые, и есть ли они у нее вообще. Потому что притащить веник додумался не кто-нибудь, а именно он. – Ты издеваешься? – Нет, госпожа. Точно издевается. И хочется выхватить из кобуры пистолет и разрядить всю обойму в его башку. Чтобы стереть с лица эту довольную ухмылку. Хотя бы на пару минут, пока он будет регенерировать. Уклониться от ее выстрела он не посмеет. И эта мысль ей нравится. А еще Интегре хочется снова его поцеловать, и вот это ей не нравится абсолютно. – Вон. Она отталкивает от себя его руки и, сжав губы в жесткую линию, наблюдает, как вампир уходит в ближайшую стену. Бездумно смотрит себе под ноги, на рассыпанные по полу цветы. Опускается на колени, неловко собирает их и растерянно оглядывается в поисках вазы. Вазы нет. Но есть кувшин с водой. Сойдет. Теперь у нее будут любимые цветы. Красные розы. Интегра ставит букет на стол у окна и все-таки, не сдержавшись, улыбается.