Одна война

      В тот день они довольно быстро и скомканно попрощались с новыми учениками. Сделав все покупки, японские волшебники отказались от приглашения к Уизли на ужин и, бросив пару формальных благодарностей, скрылись за обшарпанными дверями бара-гостиницы «Дырявый котёл». Они не согласились даже заглянуть за  лучшим в мире мороженным к Фортескью, хотя Йо явно мотал головой с сожалением.       Едва двое новых знакомых ушли, мистер Уизли посмотрел на ребят с немного виноватым видом:       — Простите, что не предупредил сразу, Кингсли должен был сам все с ними купить…       — Видимо, он быстро понял, что надо бы сматываться, пап, — хмыкнула Джинни. — Жаль, что ты не понял. Этот Тао просто невыносимая заноза, я поругалась с ним три раза за все это время!       — А мы почему-то ни ра-азу… — протянул Рон, поглядывая на нее. — Очень странно, сестренка, что вас так потянуло друг к другу.       — О чем это ты? — насупилась она.       — Да ни о чем. — Рон хмыкнул, кидая на Гарри взгляд, который тот явно должен был понять, но, занятый собственными размышлениями, не понял.       А вот Гермиона поняла и строго вклинилась:       — Ну хватит, Рон, какой же ты бестактный, это просто невозможно! Очень приятные ребята, — она подняла глаза на мистера Уизли. — И не надо извиняться, мы были рады. Узнавать людей из других стран, понимать их, это…       — Да, по прошлому году мы все заметили, что ты это любишь, — снова не преминул поехидствовать Рон, но на этот раз вмешался уже Гарри:       — Перестань, — примирительно произнес он, по ходу придумывая, на что бы перевести тему. — Они нормальные, как мне показалось. А на каком они будут факультете? Их ведь должны куда-то определить, да, мистер Уизли?       Отец Рона, увлеченный изучением магловского банкомата, с неудовольствием оторвался от этого занятия и почесал в затылке:       — Не знаю, Гарри. Вероятно, они пройдут распределение, как это бывает и с первокурсниками.       — Будет смешно, — оживился Рон. — Видеть их среди мелкоты.       — Рон, хватит называть детей мелкотой! — возмутилась Гермиона, но Джинни уже воодушевленно ее перебила:       — Готова съесть Трэвора, если Тао не попадет на Слизерин.       — Ты что-то и правда многовато о нем болтаешь, милая, — рассеянно отметил мистер Уизли. Рон негромко фыркнул и подтолкнул Гарри локтем.       — Не надо есть Трэвора, — испугалась Гермиона.       Гарри готов был ее поддержать. Невилл бы этого просто не пережил.       — Кстати, а кто заметил, как светилась у Рэна палочка, когда он рассердился? — вдруг вспомнил Рон. — Ух, это было даже жутко. Мне показалось, что у него и глаза…       — Эй! — мистер Уизли неожиданно повысил голос. Пальцем он как раз ткнул какую-то кнопку на банкомате, и тот возмущенно запищал. — Перестань. Что еще за ерунда?       — Но палочка правда светилась, мистер Уизли, — робко вмешалась Гермиона. — И я такого никогда не видела, это похоже на…       — Наверно, в ней есть какой-нибудь дефект, — не терпящим возражений тоном, похожим на тон его жены, ответил мистер Уизли. — Я попрошу уточнить, и если что, Рэна сводят к Оливандеру. Не волнуйтесь.       За такими, в общем-то, не особенно содержательными разговорами компания добралась до Норы к ужину, приготовленному по всем правилам, чтобы утолить голод среднеразмерного усталого войска.       Гарри, Рон и Гермиона, наверно, немало времени потратили бы на обсуждение новых знакомых, но в тот же вечер из Хогвартса пришло еще два запоздалых письма. К каждому прилагался новенький блестящий значок, который Гарри сначала не узнал. Но сопроводительные коротенькие записки всё пояснили.              Счастливы сообщить, что Вы назначаетесь старостой факультета Гриффиндор, и надеемся, что к этой должности Вы отнесётесь с предельной ответственностью, особенно учитывая текущую ситуацию, которая хорошо Вам известна. Список обязанностей и привилегий прилагается отдельным листом. Просьба не пропустить инструктаж, который будет проводиться в первом вагоне школьного экспресса.

Минерва МакГонагал, декан факультета Гриффиндор.

             Письма были адресованы Гарри и Гермионе и на какое-то время отвлекли всех от странного знакомства. Впрочем, ненадолго.       ***       Хогвартс-экспресс, лучший на свете поезд, мерно и уютно стучал колесами по рельсам. Гарри и Гермиона в вагоне старост  слушали инструкции, которые очень монотонными голосами давали высокий темноволосый семикурсник Роберт Адамс, гриффиндорец, и Полина Уильямсон, когтевранка.       — Детей не бить.       — Очки снимать не только со Слизерина.       — Они не обязаны делать за вас ваше домашнее задание.       — Поймали кого-то с огневиски…       Гарри подавил зевок. Он чувствовал себя почти Роном: ему было тоскливо слушать совершенно очевидные вещи. По лицу Гермионы было ясно, что все нужное она запомнит и подскажет в случае чего, и Гарри благополучно отвлекся; ему и без этих бесценных указаний было что обдумать.       Он начал вспоминать утренний марш-бросок до Хогвартс-экспресса. Самым примечательным в этом броске стало присутствие целого эскорта серьезных и не очень серьёзных мракоборцев. Их заявилось штук десять, и некоторые обладали совершенно неприметными лицами, выскальзывавшими из памяти, как кусок мокрого мыла. Правда, нашлись и старые знакомые, например, Кингсли Бруствер. А ещё в эскорте было двое незнакомых и знакомых волшебников одновременно: серокожий молчаливый мужчина и его худая спутница в длинной черной юбке, те самые, которые уже появлялись однажды в Норе и даже называли фамилию…       — Джун Тао, Ли Пайлон, — коротко представил их Артур Уизли.       — Привет, Гарри, я о тебе столько слышала! — воскликнула девушка и, подойдя поближе, потрепала его по волосам. — Ты будешь учиться с моим братом, я слышала. Помоги ему освоиться, прошу, он такой угрюмый!       — Хорошо… — выдохнул Гарри: девушка, обладавшая фигурой, о которой не мечтало большинство учениц Хогвартса, несколько смутила его своим вниманием.       — И ты тоже, Рон! — Джун взлохматила и рыжую макушку, обаятельно улыбаясь. Рон счастливо закивал, явно готовый любить какого угодно брата за одно только существование такой сестры.       До Кингс-Кросс добрались без приключений и — опять — без разговоров. Рон, поначалу немного расстроенный тем, что не стал старостой, взбодрился, узнав, что Гарри и Гермионе еще предстоит выслушивать инструкции, а потом периодически бродить по поезду, проверяя, чтобы никто не дрался и не прыгал в окна. Пообещав подыскать уютное купе ближе к месту пытки, друг вместе с Джинни и как обычно хихикающими Фредом и Джорджем влез в вагон.       …А пытка должностными инструкциями продолжалась вот уже около получаса.       — Это всё.       Гарри выдохнул.       — Мы поняли, спасибо. Ну что, Гермиона, пойдём…       Но Полина придержала Гермиону за плечо и подмигнула:       — Подожди, мне надо кое-что сказать тебе между нами, девочками. Роб, давай, иди теперь к слизеринцам, я сейчас приду. Гарри, ты можешь быть свободен.       Красноречивый взгляд намекнул, что Гарри не просто может, но и должен немедленно быть свободен. Роберт, понявший это лучше, хлопнул своего коллегу-пятикурсника по плечу:       — Идем, старик.       — Жду в соседнем вагоне, — поспешно предупредил Гарри.       Дверь купе за ними тут же захлопнулась. Гриффиндорец, не слишком спешивший исполнять поручение напарницы, зевнул и вполне благодушно заявил:       — Не волнуйся. Ответственность будет только иногда. Но постарайся быть ответственным всегда, так лучше.       — Понял… — вздохнул Гарри, думая о том, что ответственности и раньше хватало. — А почему не всех вместе? Вам нравится инструктировать каждый факультет и повторять одно и то же четыре раза?       — Да если бы… просто знаешь, для каждого инструкции немного разные. У кого-то проблемы с дисциплиной, кто-то ничего не успевает, кому-то дай только забраться в запретную секцию, а кто-то просто заноза в… хм, ты знаешь это место. Если станешь старостой школы…       — Надеюсь, что нет, — поспешил отказаться Гарри.       — Ладно. Пойду. Спасибо, что не отказался, Гарри. Думаю, староста из тебя будет что надо. Удачи.       Развернувшись, Роберт пошел искать слизеринцев. Гарри отправился в противоположную сторону. Ему было очень хорошо оттого, что этот парень не задал ни одного из вопросов, которых он с внутренним беспокойством ждал почти все лето. Вопросов о турнире, о Седрике Диггори, о предположениях из газет и… он оборвал сам себя.       Гарри прошел в соседний вагон и занял пустое купе, чтобы подождать Гермиону: сел поудобнее и уставился на зеленые поля за окном. Это была одна из его причин любить ежегодное путешествие на школьном поезде: когда мир стремительно проносился мимо, будущее почему-то не казалось таким тревожным и туманным, в голове все приходило в сравнительный порядок хотя бы ненадолго. Может, таковы были все поезда, все путешествия, но Гарри не с чем было сравнивать, и он просто улыбнулся, радуясь, что никто, даже Гермиона или Рон, не видит этой улыбки. Когда улыбаешься так, сам себе, многие почему-то начинают считать тебя кретином. Что ж, по крайней мере, сейчас он счастливый кретин.       В тишине, нарушаемой только стуком колёс, Гарри не пробыл и пяти минут: стоило прикрыть глаза и начать задремывать, как неподалеку, где-то в коридоре, раздался знакомый голос. Услышать его именно здесь было настолько неожиданно, что Гарри даже встал и прислушался внимательнее. Голос тоже слегка приблизился и стал внятнее.       — Жаль, что тебе придется так часто прятаться, Амидамару. У нас общая комната и гостиная… Но вечером по территории можно гулять. Ты не заскучаешь?       — Не заскучаю, Йо; уверен, школа интересная. Всегда могу пойти в библиотеку...       Асакура здесь… и с ним кто-то ещё? Взрослый? Или старшекурсник? Какой низкий тембр. Гарри приблизился к двери и осторожно приоткрыл ее, пытаясь хоть что-то рассмотреть в щель. Скоро стало понятно, что двое стоят в паре метров слева. Впрочем, видно было только одного — Йо невозможно было не узнать по рыжим наушникам и лохматым волосам. Того, кто рядом, Гарри не различал, как ни пытался повернуть голову и скосить глаза. Ему вообще казалось, он видит клубящуюся пустоту. Может, что-то с очками?..       — Забавное заклинание, да? Я совсем не помню свой язык. А английский кажется мне странным.       — Я не вижу разницы, Йо. Я тебя слышу и понимаю.       — Конечно, это же ты. А может… — прозвенел короткий нервный смешок, — ты меня просто очень хорошо понимаешь вообще без слов. Наверно, даже скорее так.       Некоторое время двое помолчали. Гарри принял более удобное положение и опять попытался рассмотреть собеседника Асакуры. Он редко интересовался чужими делами, но сейчас что-то упрямо подсказывало ему: будет лучше, если Гермиону еще задержат хотя бы на пару минут. Происходило что-то крайне странное.       — Йо, — наконец опять зазвучал низкий голос. — Мне не понравилось, как тот светловолосый маг смотрел на вас всех в Косом Переулке.       Казалось, слова развеселили Асакуру:       — Ты чего, думаешь, после Хао я чего-то испугаюсь? Да ни за что! К тому же Рон Уизли сказал, что Малфой… как же это… задница. Это довольно неприятно, но нестрашно. У меня уже был такой опыт, ты ведь помнишь, каким был раньше Рэн?       — То есть, ты ничего не почувствовал?       — Ну… я рассердился немного. А ты?       — Я не об этом. Просто мне показалось… а впрочем, может, и показалось. Из-за того, что случилось в тот день, ведь многое поменялось. Наше чутье и наши силы уже не так надежны. Сложно понять, кому и чему доверять.       Раздался тяжелый вздох.       — Послушай, Амидамару, — голос Йо зазвучал устало. — Я тоже волнуюсь, ты знаешь, как, просто ух. Но давай попробуем побыть немного дружелюбными и не искать везде врагов. Уверен, Рэн их и без нас с тобой найдет! Кстати, пора бы к нему вернуться, я ведь не могу искать еду двадцать минут. К тому же я ее так и не нашел. Я что-то слышал про большую такую тележку с конфетами, но…       — А почему ты не захотел говорить со мной при нем? — неожиданно задал вопрос тот невидимка, которого называли Амидамару.       И опять последовала пауза, в которую Гарри даже издалека и со спины угадал смущение Йо. Тот чесал в затылке и, наверно, как обычно, улыбался.       — Ну… я люблю говорить с тобой наедине, ты ведь знаешь. Мне и так все время приходится с кем-то тебя делить, а я… ой, кто-то идёт!       — Ой, Йо, это ты?!       Гермиона приближалась со стороны вагона старост. Гарри напрягся, рука уже сжала палочку и даже слегка вспотела. Сейчас Гермиона увидит незнакомца по имени Амидамару и что-нибудь скажет, а Йо это может и не понравиться, ведь разговор скрывают даже от Рэна Тао неспроста. Но Гермиона не издала ни одного возгласа, который говорил бы об удивлении, она спросила спокойно и даже заботливо:       — Ты заблудился? Что ты тут делаешь?       — Э-э-э-э… привеееет, Гермиона, а я… еду ищу. Мне говорили, тут что-то такое возят, а мы проголодались, ну вот я и…       — Да, конечно, возят. Много замечательных вещей. Тыквенные кексы, шоколадные лягушки, лакричные палочки…       Через щель Гарри отчетливо видел, что Йо и теперь стоит почти спиной, а Гермиона — полубоком. Жалея об отсутствии мантии-невидимки, он бесшумно приоткрыл дверь  купе, вышел на цыпочках и отступил на пару шагов по коридору. На это не обратили внимания, потому что разговор был довольно интересным для любого уважающего себя юного волшебника:       — …взрывные орешки, зефирные бомбочки, а ещё бобы Берти Ботс, но с ними лучше не рисковать. Может попасться совершеннейшая гадость, это скорее развлечение, чем еда, но вот Рон и Гарри могут слопать за раз три пакета, а вкусы все равно не повторятся, и… кстати… а ты случайно не видел тут Гарри?       Мысленно благодаря подругу за потрясающую способность читать гипнотизирующие лекции на любую тему, Гарри махнул рукой и сообщил, делая вид, что запыхался:       — Я тут, Гермиона. Уронил в вагоне старост палочку, она завалилась за сиденье, и я, кажется, тебя пропустил, пока ползал. Привет, Йо, а кто…       …с тобой? Но заранее приготовленный вопрос застрял в горле. В коридоре не было никого, кроме Йо и Гермионы, двери двух подряд купе рядом с ними были распахнуты, и оба пустовали.       — …точнее, где твой друг Рэн? — поправился Гарри. — И наш друг Рон?       Гермиона смотрела на Гарри с тревогой. Конечно, ее не убедило его оправдание столь позднего появления и окончательно сбил с толку поток идиотских вопросов. Переглядываясь с ней, Гарри боялся даже случайно показать, что ему есть что рассказать, но чуть позже. И все-таки что-то подруга, видимо, поняла: ее брови ненадолго нахмурились.       — Йо ищет еду, — помедлив и вернув на лицо безмятежное выражение, объяснила Гермиона. — Тележку.       — А… — глубокомысленно ответил Гарри. — Я бы тоже не отказался перекусить.       На самом деле подозрения напрочь отбили ему аппетит. Новенький кого-то прячет, хочет тайно провести в Хогвартс. Кого-то чужого в хорошо охраняемый Хогвартс, который считается самым безопасным местом после Министерства и Гринготса. Непонятно зачем. Непонятно, как. Бесцельно бродя среди самых диких домыслов, Гарри с пристальным вниманием вглядывался в Йо Асакуру, а тот жизнерадостно улыбался, посматривая то в окно, то на них с Гермионой.       — Давайте искать вместе? Один раз мы так искали деревню!       — Да наверное, Рон ее нашел, он всегда находит, — уверенно произнесла Гермиона. — В смысле… еду, а не деревню. Пойдем, он обещал быть в соседнем вагоне. В этом его вроде нет, значит, в следующем. Мало кто ездит рядом со старостами, тут нельзя шуметь.       Пока они брели к тамбуру, Гарри прислушивался и заглядывал во все купе. Какие-то были пустыми, из каких-то доносились разговоры и смех. Ученики с разных курсов смотрели на заглядывающего с явным недоумением. Никого с низким взрослым голосом по пути не попалось.       — Гарри, да что с тобой? — у последнего купе Гермиона его все же одернула.       — Ну мы же старосты! — оправдался Гарри. — Надо начинать…       — Ты такой ответственный, класс! — дружелюбно воскликнул Йо. — Надеюсь, я попаду к тебе на факультет!       Незнакомец не мог успеть уйти дальше. Это точно. Тогда куда же он делся? Аппарировал? Не воображаемый друг же это был и не боггарт?              ***       Хао Асакура делал то, что угробило бы любого смертного: сидел на крыше первого вагона и смотрел на стелившуюся впереди линию железной дороги. Очередное уродливое приспособление людей, которое они использовали, чтобы заковать природу в цепи… если бы он мог, он разрушил бы его прямо сейчас. Но приходилось подождать.       Том едва ли одобрил бы столь открытое появление, да и новое тело не располагало к подобным поступкам. Хао чувствовал себя не слишком-то комфортно в мантии и прочих атрибутах школьной жизни. Непривычны были и длина волос, и зрение — у белобрысого чистокровного щенка оно было нормальным, но хуже, чем у него самого. И всё же…       — Я расправлюсь с Гарри Поттером.       Он это пообещал. И хотя тому, кто слышал это обещание, он ничего не был должен, выполнить задуманное хотелось, уже была пара идей. А учитывая, что Гарри Поттер водит дружбу с его собственным братцем-идиотом… Том будет доволен. Очень доволен, определенно. Если, конечно, он вообще способен ценить хоть что-то.       Это было просто смешно и безумно злило. За полторы тысячи лет Хао привык с легкостью читать каждую эмоцию своих врагов и… друзей? Он брезговал дружбой. Последователей, учеников, приспешников — кого угодно, но не друзей и не союзников. Этот союзник, абсолютно закрытый и непонятный, был у него…       — …первым, — прошептал он и скривился. — Хотя какая разница, да?       Сидевшая рядом фигура Духа Огня — сейчас она была не выше первокурсника — кивнула. Хао слабо усмехнулся:       — Ты еще перестанешь быть таким упрямым, Том.       Справа впереди замаячило что-то серое, щетинящееся, кривое. Мёртвый лес, видимо, жертва каких-то древесных паразитов. Как и всегда, это зрелище — голые торчащие ветки — вызвало у Хао глухую боль внутри. Всему виной люди, истребившие в округе птиц и осушившие болота. Теперь было слишком поздно, и не оставалось ничего, кроме…       …очищения.       Прежде чем скрыться в вагоне, Хао махнул рукой, и умирающая линия деревьев заполыхала. Сплошная рыже-красная полоска ожила в синей темноте, и из окон ее наверняка хорошо видели все ученики Хогвартса. Наверно, видел и Йо и, может быть, даже вспоминал того, кто так любил пламя. Но Асакура собирался передать привет не только любимому братцу, сдохни он тысячу раз.       Ещё один незаметный взмах руки — и в небе, чуть впереди, вспыхнул череп со змеей. Метка, созданная из чистого пламени, пожиравшего влажные вечерние облака. Мракоборцам Министерства еще предстояло хорошо подумать, как ее убрать.