Одна война

      Темные длинные волосы приятно щекочут кожу. Мерцающие пламенем глаза, полуприкрытые густыми ресницами, не отрываются от лица. Движение — и пальцы властно зарываются в гладкие пряди. Удивительное, пьянящее ощущение, будто давно сдерживавшая цепь лопнула. Это создание принадлежит ему. Только ему.       — Тебе нравится, Том? — С этим развратным шепотом сочится непонятный яд, заполняющий нутро жаром.        Тонкие жилистые руки быстро начинают расстегивать мантию. Лицо совсем близко, и он не может, не хочет противиться, когда губы почти соприкасаются с его сухими жесткими губами…              Где-то очень далеко от Хогвартса Темный Лорд проснулся и со стоном ударил себя по лбу рукой.       В самом Хогвартсе Гарри Поттер тоже проснулся и со стоном прижал ладонь к пылающему шраму в виде молнии.       Он не раз уже видел сны глазами Волдеморта: случайные разговоры с соратниками, нападения на грязнокровок, пытки маглов. Сны были живыми, яркими, осязаемыми… но такое ему снилось впервые. Что ещё за…       Альбус Дамблдор в начале года уже предупредил Гарри, чтобы он давал знать о подобных, возникающих по пробуждении, болях. Особенно подробно нужно было рассказывать, что во сне происходило с Темным Лордом, и пару раз такие рассказы явно помогали предотвращать какие-то очень крупные для магической и немагической Британии неприятности. Но после этого сновидения Гарри ясно понял, что к Дамблдору не пойдёт. Он  засомневался, а не пошутило ли над ним его собственное воображение, подогретое некоторыми мыслями, связанными… что ж, ему приходилось признать, что связаны они не с магической войной, а кое с чем другим.       — На тебе лица нет, — сочувственно произнесла Анжелина Джонсон, поймав его в Большом Зале. — Много занимаешься?       Он вяло кивнул и пробурчал что-то, чего сам не понял, про СОВ. Анжелина потрепала его по плечу.       — Смотри у меня. Береги силы, скоро игра со Слизерином. Может, тебе нужна какая-нибудь помощь?       Да, пожалуй, она ничем не уступала Вуду — к соигрокам относилась как к ценным, но не особенно умным существам, за которыми необходим глаз да глаз. К тому же Джонсон явно вознамерилась в последний свой год учебы отвоевать Кубок Школы. Гарри вполне ее понимал.       — Нет, Анжелина, всё нормально.       Капитан хотела сказать что-то еще, но внезапно закрыла рот и повернула голову к преподавательскому столу. Оказалось, что Альбус Дамблдор поднялся с места, явно собираясь говорить. Все, кто мог, поспешно сели, некоторые, подошедшие навестить соседей по факультетам, остались стоять. Обведя учеников внимательным взглядом поверх очков-половинок, директор начал:       — Мне не хотелось отрывать вас от завтрака, мои дорогие. Но я вынужден настойчиво потребовать минуту вашего внимания. Всего лишь одну или полторы.       Тишина стала почти полной.       — Итак, — Дамблдор прокашлялся, — где-то неделю назад наш завхоз, мистер Филч… — сухощавая сутулая фигура мрачно кивнула, — поставил меня в известность, что по школе кто-то бродит ночью. Вскоре я, а также некоторые из учителей и старших учеников в этом убедились. Таких людей несколько, и некоторые явно используют скверные шутки. Например, три дня назад… — углы губ неожиданно дрогнули в улыбке, — на меня выползло из темноты что-то вроде большой светящейся зеленой ящерицы и даже поздоровалось. Хотя, как я рассмотрел, в чем-то она напоминала скорее человека… И нет, я не шучу. Зелёный человек с хвостом. Кто-то практикует нелегальную анимагию?       Все засмеялись.       — Смотри, Гарри, — шепнула Гермиона, незаметно указывая на преподавательский стол.       Профессор Рио, до того спокойно накладывавший себе на хлеб сыр, выронил его в тарелку и от удивления разинул рот. Пальцы у него мелко задрожали.       — Ящерицу видел не только я, она почти сразу исчезала и ни на кого не нападала. В другой раз, — продолжил тем временем Дамблдор. — Сэр Николас, Почти Безголовый Ник, сообщил мне, что видел светящегося мужчину с белыми волосами. Учитывая, что в последнее время в Хогвартсе не появлялось новых привидений, это наводит на мысли. Похожих случаев также было несколько. И, наконец, самое вопиющее нарушение… — Дамблдор поднял палец, — касается не призраков. Мистер Филч видел в коридорах ученика, хотя не смог его узнать. Единственное, что он может сказать точно, — у ученика — или ученицы — длинные густые темные волосы.       Кажется, беспокойная волна прокатилась по всем длинноволосым девушкам и парням Хогвартса. Гарри это почти почувствовал. Даже Парвати Патил вздрогнула.       Помолчав немного, Дамблдор продолжил:       — В первый день учебного года я настоятельно попросил вас не бродить ночью по коридорам. И особенно попросил не применять шуточную магию. Я прекрасно понимаю вашу вечернюю скуку, но если ночные блуждания… — голос как будто высох, — не прекратятся, я попрошу наших дорогих учителей разнообразить ваш досуг дополнительной домашней работой. Пока эта мера не применена. Все всё уяснили? Вот и славно.       — Это было не на полторы минуты… — пробурчал Рон, гневно тыкая вилкой в мясной пирог. — И вообще. Из-за какого-то одного кретина или кретинки Снейп с удовольствием завалит нас эссе!       — Не завалит, — безмятежно откликнулся Йо. — Он и так задаёт вдвое больше остальных!       — Ты просто его еще не знаешь, — мрачно обнадежил Гарри. — Кстати о Снейпе… сегодня последний этап этого Эликсира, правильно?       — Да! — воскликнула Гермиона с волнением. — Пойдемте?       Волнение было объяснимо: Гермиона, что вполне ожидаемо, оказалась одной из тех немногих, у кого Монжизарское Пойло (как назвал его Рон) послушно и последовательно принимало все указанные в учебнике цвета и консистенции. У Гарри, например, оно так и не загустилось на второй неделе, у Рона на третьей свернулось в желеподобный комок, а потом стало жиже воды. У Нэвилла котёл успел протечь, а потом взорваться. У слизеринцев дела тоже шли неважно, даже Малфой, раньше иногда блиставший на уроках, не особенно преуспел.       Выходя из зала, Гарри снова посмотрел на профессора Рио. Тот успел успокоиться — по крайней мере, он опять безмятежно жевал и мечтательно посматривал на профессора МакГонагалл, погруженную в разрезание тыквенного пирога.       — Все-таки он чудной… — пробормотал Гарри.       — Он классный! — возразил Йо с внезапной горячностью. — Другого такого учителя не найти, мне очень он нравится.       — Такого — точно, — улыбнулась Гермиона.       И бросила взгляд на Фауста. Гарри, не совсем понимая, почему это вызвало у него легкое раздражение, ускорил шаг.       В подземелье, отведенном под работу пятикурсников, было, как и всегда, отвратительно холодно. Огонь не давал вообще никакого тепла, точно был ненастоящим. Гарри тоскливо заглянул в свой котел: там плавали какие-то комки, напоминавшие прогорклую манную кашу с добавлением синей гуаши. В учебнике про такое состояние зелья сказано не было.       Снейп закрыл за собой тяжелую дверь, без слов велел приступать и погрузился в изучение какой-то безымянной книги в темном переплёте. Он отказался даже от обычных своих ехидных замечаний, по крайней мере, на какое-то время.       — Ты видел, какие у него раны на руке? — прошептала Гермиона. Она аккуратно нарезала серебряным ножом коренья доброцветника. — Не заживают уже третью неделю, кажется, а то и больше…       Гарри рассеянно поглядел на профессора. Тот не поднимал головы.       — Вечно он во что-то вляпывается. Не удивлюсь, если он похитил одного из тех, о ком недавно писали в «Пророке».       Рон согласно кивнул. Гермиона фыркнула:       — Вы невыносимы. Дамблдор доверяет Снейпу.       — И новым профессорам он тоже доверяет, хотя, судя по физиономии Рио, он много чего может порассказать о ящерице в коридорах, — отметил Рон и бросил свои неаккуратно порезанные корни в котел. — Зараза!       На поверхности зелья вздулся и лопнул огромный пузырь. Рон с трудом успел спасти лицо: от упавших капель задымился стол.       Видимо, это напомнило Снейпу, что у него урок: он отложил книгу в шкаф и начал прохаживаться по аудитории.       — Уверен, все, кто читал учебник, помнят, что на последней стадии Эликсир ведёт себя буйно, — зазвучал его равнодушный голос. — Очень буйно. Настолько, что к концу занятия к мадам Помфри отправляется не менее дюжины студентов. Вы, должен отметить, держались довольно стойко в течение всей работы, правда… — он заглянул к Малфою в котел, и на лице отразилось явное разочарование, — без особых результатов. Не так ли… — пройдя через кабинет, он посмотрел и в котёл Гарри, — мистер Поттер?       Ну конечно. Чуть что, так сразу Гарри.       — Я старался всё выполнить, профессор… — как можно сдержаннее ответил он.        Зелье после добавления кореньев стало красным, как томатный сок. Снейп скривился:       — Полно, не оправдывайтесь, я давно потерял надежду вас чему-то научить. До недавнего времени… — темные глаза наконец перестали прожигать Гарри, — я уверен был в полной бездарности студентов Гриффиндора, но совершенно неожиданно этот год принес мне приятное исключение…       Гермиона выпрямилась со всей возможной гордостью, Гарри тоже был уверен, что речь именно о ней, но…       — …да, мистер Тао?       Снейп стоял над котлом Рэна. Медовая жидкость светилась, этот свет создавал легкое марево в воздухе. Золотились и глаза Рэна, и фигура профессора. На лице ученика из Японии застыло полное торжество, а на лице преподавателя — искренний интерес.       — В лесу сдохла мантикора, или Снейп любит кого-то из наших? — прошептал Рон.       — Учуял родственную душу, Тао тот ещё тип… — процедил сквозь зубы Симус Финиган, пытаясь отскрести от котла то, что когда-то было зельем.        Снейп взял черпак и набрал немного Эликсира. Без малейшего колебания сделал глоток и снова повернулся к Гарри, Рону и Гермионе.       — Пятнадцать очков Гриффиндору. А теперь, учитывая ваш опыт на третьем курсе… — губы растянулись в едкой усмешке, — я предлагаю, например, вам, мисс Грейнджер, испытать действие этого зелья. Ну-ка… оглушите меня. Атакуйте. В прошлый раз у вас получилось.       Гермиона вздрогнула от этого колкого напоминания и даже не полезла за палочкой.       — Я не хочу. Это неправильно!       Снейп продолжал наседать на нее:       — Не хотите? Я очень в этом сомневаюсь. Мисс Грейнджер, у вас едва ли будет такая возможность еще хотя бы раз. Давайте.       — Нет, профессор, это неэтично.       — Оглушайте, я кому сказал! Или вы, мистер Поттер?       Гарри замялся. Он вполне разделял опасения Гермионы. Даже несмотря на то, что зелье было признано правильным, мало ли что случится.       — И как я забыл, что гриффиндорцы храбрые только на словах, — издевательски хмыкнул Снейп.       — Профессор! — подался вперёд Рон, которому, видимо, надоела перепалка. — Я хочу! Давайте я! Депульсо! Вердимилиус!       Отталкивающее заклинание не произвело вообще никакого эффекта, а зеленый луч разбился, едва попав Снейпу в грудь. Тот усмехнулся:       — Славно. Отличная работа с ингредиентами, мистер Тао.       На Рона он даже не посмотрел. Гермиона, покрасневшая и очень-очень расстроенная, окликнула:       — Посмотрите, пожалуйста, мое зелье. Оно… тоже золотое и немного светится.       С видом бесконечного терпения Снейп кивнул и снова пошел в их сторону. Драко Малфой, прищурившись, наблюдал со своего места за происходящим. Гарри не понравился этот взгляд, и он был мысленно готов к чему угодно.       Декан Слизерина приблизился и посмотрел на зелье — действительно медовое, слегка светящееся, хотя и не дающее никакого марева в воздухе. Профессор молча протянул Гермионе черпак.       — Ну что ж. Пробуйте, раз вам так хочется.       — А…       — Мисс Грейнджер… — Снейп снова нехорошо усмехнулся, — если вы не забыли, это зелье можно пить только с перерывом. Я принял уже достаточную дозу. Или вам все-таки хочется меня убить?       Предложение было таким заманчивым, что гриффиндорцы промолчали.       Гермиона колебалась. Конечно, она была точно уверена в своих знаниях, но все же. Пить сильный и опасный эликсир…       — Я попробую.       Это был его собственный голос, в котором звучала отсутствующая на самом деле решимость. Гарри приблизился к подруге, забрал у нее черпак и погрузил в золотистую жидкость. Она была легкой и чуть искрила, как живая. Снейп наблюдал, ничего не говоря, скрестив на груди руки. Гермиона уже не краснела. Она была белая как полотно.       — Гарри, не надо…       — А я попробую с тобой за компанию. Да, я тоже хочу, я люблю пробовать всё новое, если это хоть немного еда!       К нему резво подскочил Йо с неизменной широкой улыбкой на лице. Гарри уже приметил: эта улыбка вызывает у Снейпа нечто вроде изжоги. По крайней мере, лицо профессора еще больше желтеет, когда Йо улыбается. Тем не менее, зельевар равнодушно кивнул:       — На здоровье. Не подавитесь, пока смеетесь, Асакура.       Йо и Гарри выпили по глотку. На вкус зелье напоминало толченые хвойные иглы. Никаких других привкусов не было, как не было и запаха. Где двести девятнадцать или сколько там ингредиентов? Гарри прислушался к себе. Вроде ничего не изменилось, только в желудке стало горячо. Он огляделся. Все таращились на двух гриффиндорцев с нетерпеливым любопытством, будто ожидали, что те взорвутся. Снейп ухмыльнулся:       — Ну, а теперь проверяем эффект. Драко?       Вот чего надо было опасаться.       — С удовольствием, профессор.       Малфой вышел из-за своего котла и взмахнул палочкой. Кажется, он колдовал невербально. По крайней мере, Гарри не понял, что за волшебство он применил. Длинный прямой язык огня распорол воздух.       Он двигался по спирали, становясь всё сильнее. Ученики с криками падали на пол, защищая головы. И едва ли хоть что-то, хоть какое-то зелье, могло бы остановить эту мчащуюся навстречу смерть. Когда огонь уже должен был достичь Йо и Гарри, Снейп неожиданно выступил вперёд, раскидывая руки.       — Протего форте!       Кажется, он немного опоздал. А заклинание сопровождалось непривычной голубой вспышкой, в которой рядом с профессором отчетливо мелькнул высокий человеческий силуэт. Под несколько девичьих криков пламя окутало Снейпа, только чудом не задев сжавшихся за его спиной гриффиндорцев. Стало очень тихо. А через мгновение огня уже не было.       — Идиоты…       Профессор тяжело дышал, мантия на нем дымилась, а волосы… к своему ужасу Гарри обнаружил, что волос почти нет. Тем не менее, Снейп был почти невредим. Выпрямившись, он прожег злым взглядом Малфоя, потом — таким же злым – тех, кого только что отважно заслонил. Полулысый закопченный профессор был еще страшнее профессора обычного. Как оказалось, это вполне возможно.       — Когда я сказал, мистер Малфой, что Эликсир выдержит любую магию, я не просил вас применять любую магию. Минус семьдесят очков Слизерину. И минус семьдесят Гриффиндору, мисс Грейнджер. Вы забыли в последний раз усилить огонь под котлом, поэтому ваше зелье не дошло. Секунда — и ваши друзья были бы мертвы. И я тоже, если бы не Эликсир мистера Тао. Все свободны. Мистер Малфой великодушно почистит ваши котлы.       С этими словами профессор развернулся и вышел, а точнее, вылетел прочь. Он забыл даже о домашнем задании.              *       Когда декан Слизерина вернулся, котлы были пустыми и сияли. Драко Малфой уходил с абсолютно безмятежным, исполненным достоинства видом. Невозмутимо отряхивая руки, он проскользнул мимо своего декана.       — Сделано.       Почему-то в кабинете до сих пор пахло палёным.       Снейп долго провожал Драко взглядом, а тот, казалось, и не особенно спешил. И еще он очень прямо держал спину. Даже более прямо, чем обычно. Странный вопрос, сдерживаемый уже не одну неделю, невольно сорвался с губ:       — Кто ты, чёрт возьми?       Легкое пожатие плечами, непривычный взмах руки — будто попытка поправить длинные волосы, которых нет.       — Ваш любимый ученик, профессор. И с новой прической вас. Вам идет.       Дверь закрылась прежде, чем преподаватель Зельеварения успел сказать что-либо.       Спохватившись, терзаемый уже новыми подозрениями, он вернулся к тому шкафу, где оставил в начале урока книгу. От древнего фолианта из запретной секции, фолианта, полного странных апокрифических историй, остался только огрызок переплета.       Было ли это следствием примененного на уроке волшебства? Или… книга сгорела позже?              *       — Я уверена. Малфой пытался вас убить.       Невольно Гарри сделал то, что обычно делал Йо: почесал голову, улыбнулся и пожал плечами.       — Пора бы привыкнуть, Гермиона. Малфой все время пытается это сделать.       Они завершали вечерний обход, а заодно успели завернуть в библиотеку. Оба теперь занимались еще больше, чем раньше: Гермиона была нагружена дополнительными предметами, а Гарри изо всех сил тянул Зелья и Трансфигурацию: хороший СОВ по ним был нужен ему, чтобы продолжить изучение на следующих курсах и не лишиться шанса стать мракоборцем. Поэтому вечера, проводимые в компании книг, стали таким же неотъемлемыми, как изматывающие тренировки с Анжелиной.       Сейчас Гарри страшно устал, и возвращение к событиям урока со Снейпом его совсем не обрадовало. Но Гермиона не собиралась так просто закрывать тему:       — Ты меня понял, Гарри. Малфой применил какое-то волшебство, которое я даже не знаю, и я ОЧЕНЬ сомневаюсь, что от него спас бы даже правильный Эликсир. И его палочка…       — Она странно светилась, я тоже, кажется, заметил. Но то, что он так старался, неудивительно, ты что, забыла, как он меня любит? Да и Йо его бесит.       — Ты не думаешь… — Гермиона замялась, — что Темный Лорд научил Малфоя чему-то и заслал сюда, чтобы… ну…       — Убить меня? — тихо уточнил Гарри и получил кивок, сопровождаемый испуганным взглядом. — Ну, пока в его распоряжении только лысый профессор. Который, наверно, станет еще злее, пока не обрастет.       Гермиона засмеялась, и сам Гарри тоже.       — Доктор Фауст уже вернул ему волосы. — Гермиона ненадолго замолчала. — А вообще… спасибо, Гарри.       — За что? — удивился он.       — Что выпил за меня это зелье. Вы с Йо… я так боялась, что я вас отравлю.       — Ну не отравила же, — благодушно отметил Гарри. — Вполне даже вкусно, я бы сказал. А…       Гермиона зажала ему рот и потянула в нишу за большим ромбовидным гобеленом. Ничего не понимая, он протестующее замычал, хотя и подчинился — и вскоре они оказались в тесноте холодных пыльных камней. Гермиона быстро убрала руку и прикоснулась пальцем к собственным губам. Впрочем, Гарри уже не нужно было ничего объяснять, он сам услышал голоса, лишь один из которых был знаком:       — Да, друг мой Токагеру, я  хорошо понимаю, что тебе тоскливо вечно прятаться. Но если ты снова кому-то попадешься, у Рио могут быть проблемы.       Рио говорил о себе в третьем лице, изредка с ним это случалось. Это именно его голос рокотал в коридоре совсем рядом, а его шаркающая танцующая походка отчетливо слышалась даже издалека. А вот кто отвечал ему…       — Ну прости. Но я же никого не трогаю!       Второй, говоривший ещё более густо и низко, явно был огорчен и оправдывался. Его шагов не было слышно вообще. Точно он плыл, летел или… полз?       Оба собеседника остановились неподалеку. Гарри насторожился.       — Подумать только, этот старикашка назвал Грозного Токагеру ящерицей. Попробовал бы он прятаться от всего мира хотя бы недельку!       Гермиона осторожно оттянула краешек гобелена буквально на дюйм, выглянула и тут же отпрянула, снова прикрывая ладонью рот. Гарри последовал ее примеру со своей стороны и увидел нечто вроде зеленого чешуйчатого хвоста и кусочек длиннопалой жилистой руки. И то и другое светилось.       — Лучше скажи мне, ты чувствовал какие-нибудь угрозы, пока гулял по коридорам? — деловито перевел тему Рио.       — Довольно много разных магических предметов, хитро запрятанных. Несколько сильных, очень сильных духов, но точно ничего сказать не могу. И, кажется, Дух Огня был здесь. Однажды я почти напал на его след, но я не до конца уверен. Так ты… — непонятное существо шмыгнуло пару раз носом, — не сердишься?       Рио негромко рассмеялся:       — Ну как я могу сердиться, старина. А сейчас лучше пропади, Фауст идёт. Ему это не понравится. Ему хорошо, ее-то не надо прятать, она вполне сойдет за живую, если…       Окончание непонятной фразы прозвучало слишком тихо, Гарри и Гермиона его не услышали. Зато они услышали новые, совсем тихие и знакомые, шаги. Доктор Фауст приблизился и остановился на том месте, на котором раньше виднелся зеленый хвост. Розовое платье Элизы оказалось у Гарри перед глазами. Невольно он обратил внимание и на то, что профессор обнимает свою ассистентку за талию.       — Ну как ты, старина? — спросил Рио и, кажется, хлопнул Фауста по плечу. — Упахался с этими эссе?       Раньше профессора не демонстрировали особой симпатии или хотя бы интереса друг к другу. Правда… это ведь они тогда мелькнули вместе в магазине у мадам Малкин, разве нет? В очень странных нарядах, которые отвлекли внимание от лиц. Да, теперь Гарри припомнил это точно. За мельтешением событий та встреча просто вылетела у него из головы.       — Жив, Рио. Вполне жив, — зазвучал бесцветный ровный голос.       — Как тот бедолага зельевар, которого поджарили?       — Мы с местным врачом, фрау Помфри, вернули его в нормальный вид, насколько возможно. Но мальчишка довольно сильно его приложил, я даже не уверен, было ли это обычное проклятье или…       Фауст осёкся.       — Или что? — в интонации Рио тут же появилась напряженность. — Я слышал о сильном пламени от учеников. Тебе показалось, что…       — Да нет, — Фауст ответил, пожалуй, слишком поспешно, точно надеясь переубедить скорее себя. — Это не мог быть Дух Огня. Я ощутил бы этот уровень фуриёку.       — А ведь что-то похожее видели летом в мире людей, Силва говорил.       — Даже если и так… — Фауст постукал носком начищенного ботинка по полу. — Он не проник бы сюда. Защита Хогвартса сильна, а после вмешательства Микихисы стала ещё сильнее. Кое-что добавил от себя и я, да и ты, уверен, постарался. Я иногда натыкаюсь на твои чары.       — Я готов сделать ещё многое, — тон Рио оставался серьёзным, непривычно серьезным, — чтобы господин Йо был в безопасности.       Господин... Ничего не понимая, Гарри посмотрел на Гермиону. Та как окаменела.       — Он счастлив в этом месте. Даже более чем счастлив. И Рэн тоже. За них пока можно не переживать.       — Но если этот псих действительно жив…       — Тогда ему будет труднее, чем в прошлый раз, — холодно перебил Фауст. — Намного труднее. Ибо мы начеку.       Гарри и Гермиона посмотрели друг на друга.       — Так Йо и Рэна прячут от Темного Лорда, как и тебя…       Гарри молчал. «Ты тоже сражался?» Какой же он дурак. Эти слова, все понимание, которое показывал Асакура, отсутствие у него тех, кому он мог бы писать письма, даже его привычка улыбаться, точно защищаясь от чего-то. Постоянные тренировки Рэна, его угрюмость и  агрессия… всё становилось на свои места. Гарри закусил губу. Он зря считал Асакуру странноватым и недалеким парнем, а его приятеля — похожим на Малфоя выскочкой. Разговор тем временем пошел о другом:       — Знаешь, а тут хорошо, — Фауст явно хмурился. — И я, кажется, давно не чувствовал себя таким... нужным. Чудесная школа. Здесь столько светлых голов. Жаль только, что нельзя рассказать правду. Я изучил немало книг из местной библиотеки, и…       — Хоть где-то написано, что Четверо Основателей были  шаманами?       Слова Рио заставили Гермиону, потянувшуюся было к гобелену, замереть. Глаза расширились еще больше. Гарри перехватил и удержал ее руку.       — Нет. Разве что в той секции, куда не попасть так просто. Я не удивлюсь, если Дамблдор темнит, это только на первый взгляд он святая невинность. Я думаю, нам нужно узнать об этой старой легенде чуть больше, Рио. Не будем пока тревожить Йо, но информация может пригодиться.       — И что ты предлагаешь?       — Пойдем спать, по дороге я расскажу. Мы напишем…       Шаги стали удаляться, и голоса стихли. Элиза за все время странной беседы не сказала ни слова, и это в очередной раз насторожило.        Гарри, проклиная себя за то, что не взял отцовскую мантию-невидимку, повернулся к Гермионе. Ее лицо хранило непроницаемое выражение, как, наверно, и должно быть после получения слишком большой дозы непонятной, сложной и переворачивающей мир с ног на голову информации. Наконец, так ничего и не сказав, подруга полезла из-за гобелена наружу. Гарри только сейчас понял, что все это время почти вплотную прижимался к ней и теперь пахнет то ли ее духами, то ли ее шампунем.       Выбравшись и отряхнувшись, они опять посмотрели друг на друга.       — Наверно, родители Йо и Рэна были мракоборцами. И их убили… — прошептала Гермиона. — Боже мой…       — Это все, что удивляет тебя? — невольно вскинул бровь Гарри, хотя и его сильно мучило это осознание. Лишь один раз он уже ощущал такое — когда увидел глаза Нэвилла во время демонстрации лже-Грюмом Круциатуса. — А слова про шаманов? Это ведь те, о ком мы читали в газетах! У которых есть свои призраки…       — И Рио тоже говорил с призраком, только с очень странным… по крайней мере, мне так показалось.       Гермиона задумалась. Судя по тому, как она покусывала губы и хмурилась, вмешиваться не стоило: шел процесс раскладывания информации по полкам. Наконец лицо подруги прояснилось, и она подняла голову:       — Смотри. Дамблдор захотел взять в школу шамана для дополнительной защиты и взял Рио. Возможно, его посоветовал Фауст, раз они друзья. И оба они охраняют Йо и Рэна, а заодно и нас всех. Они странные, но явно против Того-Кого-Нельзя-Называть. Эта организация, Орден Феникса. Думаю, они…       — А ты помнишь, что сам Йо тоже кого-то провез с собой?       — Ну не духа же! — рассмеялась Гермиона. — Ты что, думаешь, Йо шаман? Не похоже. К тому же он колдует, как мы. Хотя и Рио тоже… но может, это были и не духи вовсе?       — А что? Карманные телевизоры, с которыми они оба периодически беседуют? — фыркнул Гарри и услышал то, что и ожидал. К такому ответу он за четыре года вполне привык:       — Надо сходить в библиотеку. Постараюсь найти там что-то про Основателей. А заодно и про шаманов. Хотя судя по тому, что мы слышали, доктор Фауст мало в этом преуспел.       — Ну… ты не доктор Фауст, — улыбнулся Гарри. — Ты лучше.       Он продолжал думать. Не об основателях, а о Йо и его привычке улыбаться. Наверно, трудно сохранить ее, когда у тебя нет семьи. Путь Рэна — хмурая настороженность и готовность немедленно ввязаться в драку — был намного проще. И даже Джинни, кажется, понравился…       Так или иначе, теперь Гарри понимал, что будет более внимательно относиться к новым друзьям. И только на секунду что-то внутри как будто бы засомневалось и прошептало: «А с чего ты взял, что речь вообще шла о Тёмном Лорде?»