Одна война

      Хао Асакура ждал там же, где и в прошлый раз, — у огня. Только змеи с ним рядом не было. Едва увидев появившегося на пороге Темного Лорда, шаман широко и приветливо улыбнулся:       — Понравился сюрприз?       Нападение на идеально защищенный Хогвартс, уродование его стены самым ужасным, что только возможно для этого скопища маглолюбов, кража артефакта, несущего крестражам угрозу… определенно, такой сюрприз просто не мог не понравиться. Но Темный Лорд не спешил говорить об этом.       Он запер комнату, нахмурился и, пройдя по каменным плитам, опустился в свое привычное троноподобное кресло. Вытягивая ноги и расслабляясь, прищурился на огонь:       — Ты не сделал того, зачем я тебя послал. Гарри Поттер всё ещё жив. Да и твой брат, по-видимому, тоже.       — Это был лишь второй пробный камень, — все так же спокойно откликнулся Хао. — И он сильно подорвал дух всего этого рассадника ничтожеств. А главное, никто и ни в чем не подозревает Драко Малфоя, который сегодня честно пролетал матч на метле.       — Это так, — склонил голову Темный Лорд. — Но я ждал больших результатов.       Результаты, а также сохранение союза в тайне, — всё это вполне устраивало Волдеморта. Но он просто не мог отказать себе в удовольствии, потому что за несколько месяцев наконец нашел небольшую пружину, давя на которую, мог немного задеть Хао. Сейчас он увидел, как опасно блеснули темные глаза. Ощутил: огонь заворочался на деревянном ложе очага, ощерился как пёс, готовый услужить хозяину. Но лицо шамана осталось спокойным.       — Ты огорчаешь меня, Том, а меня не стоит огорчать. Я потратил немало сил, чтобы снова явиться к тебе вместо Малфоя. А ты даже… — губы насмешливо скривились, — не радуешься. Нехорошо.       Темный Лорд так же насмешливо скривил рот:       — Я не радуюсь, потому что не все закончено. Ты прекрасно это знаешь.       Хао изящно поднялся. Его обычное одеяние, на которое он перед перемещением успел сменить хогвартскую форму, слабо заколыхалось. Пламя вызолотило белую ткань. Асакура медленно пошел навстречу. Волдеморт наблюдал — с выжидательным интересом.       — Тебе ведь хочется большего… разве нет? — голос звучал по-змеиному мягко и вкрадчиво. — И я не только о голове Альбуса Дамблдора… я говорю о многом. Ты не останавливаешься на мелочах, а для большего, чем мелочи, нужно совсем по-другому относиться к союзникам. Не к рабам вроде сумасшедшей Лестрейндж. К союзникам.       При упоминании Беллатрикс в остром лице что-то дрогнуло, но тут же оно разгладилось. И все же Тёмный Лорд усмехнулся, зная, куда ужалит, отметив:       — Она более чем достойна. Она была одной из лучших. Она держит под Империо заместителя начальника Аврората и двух министров.       — Но не лучшая. И не будет. Она лишь глупая ведьма, которая…       — Во всем уступает тебе? — Темный Лорд прищурился. — Ты этого еще не доказал.       Хао хищно подался вперед, наклоняясь и перехватывая лежащие на подлокотниках запястья Темного Лорда. Тот, впервые за долгое время остолбенев, посмотрел в смуглое лицо. Взгляд замер на тонких, немного приоткрывшихся губах.       Шаман провел по верхней языком и подался ещё немного навстречу — длинные прямые пряди коснулись скул волшебника, не способного даже объяснить себе, почему выходка ещё не повлекла наказания. Может, потому, что в снах он иногда представлял себе ее?       — Ты не понимаешь… — рот растянулся в улыбку, — я НИЧЕГО и НИКОМУ никогда не доказывал. Ты не будешь исключением, тебе должно быть достаточно того, что я принял тебя как равного. Но после следующей дерзости я тебя уничтожу.       Темный Лорд попытался уловить в голосе хоть какие-нибудь эмоции, но их не было. А вот с собственной яростью было не так просто справиться. И все же он бездействовал: сидя, слушая, позволяя любому случайно явившемуся сюда Пожирателю Смерти видеть, как мальчишка читает ему нотации. Да почему, проклятье? Ему ведь даже не обязательна палочка, чтобы…       — Отойди, — резким движением он наконец освободил запястья. — И впредь обращайся ко мне так, как подобает.       Но Хао не изменил своего положения. Жилистые руки теперь впились в полированное древнее дерево подлокотников, а сам шаман продолжал нависать над своим союзником. Но худшим было не это, а по-прежнему спокойное, даже довольное выражение лица.       — Ты же не ждешь… — шепот обжег ухо, — что я стану звать тебя Своим Лордом, как эти дрессированные мартышки с татуировками на руках? Мне больше нравится твое настоящее имя. Том…       Волшебник вздрогнул. Потому что за этим новым вызовом последовало прикосновение губ к скуле. Очень настойчивое и обещающее явно большие проблемы, чем угрозы. Спектакль пора было заканчивать, но…       — Дух Бесплотный. Минимальное сдерживание…       Темный Лорд запоздало сообразил, что слова были обращены не к нему и несли нешуточную опасность. Тем не менее, он успел заметить обвившую кресло серую цепь, которая, померцав секунды две-три, растаяла. Но вместе с собой она, кажется, забрала способность двигаться. Хао немного, буквально на дюйм, отстранился:       — Знаешь, а мне не казалось, что справиться с тобой будет труднее, чем с моим дорогим братцем, ведь у нас так много общего. Намного больше, чем с кем-либо, кого я знал за три жизни…       Пальцы прикоснулись к пересохшим губам. В следующее мгновение, точно спохватившись, шаман зубами сдернул перчатки, после чего поставил на поверхность кресла ногу. Темный Лорд почувствовал, как острое колено недвусмысленно уперлось ему в пах.       — Да что, Мерлин тебя раздери, ты делаешь?       — Что-то намного более приятное, чем растворение твоей души, Том, хотя она наверняка хороша на вкус… — цепкие пальцы приподняли его подбородок. — Но как ни печально, ты подверг ее такому ряду изменений, что мне этого не узнать, не рискуя своей. Впрочем, подобные мелочи не так уж и важны, я знаю множество вещей менее банальных, о которых ты уже думал.       Пожирание душ? Растворение душ? Вся глубинная темная магия, о которой мечтали великие, подобные Гриндевальду… Для этих отродий, для шаманов, она была доступна, как мороженое у Флориана Фортескью. Не для всех, но для некоторых. Темный Лорд понял это давно, но до сих пор одна мысль заставляла заходиться в бессильной злости. А то, что всем этим владеет Асакура…       Впрочем, мысль меркла от происходящего. Хао оставался очень близко. От него шел запах пустынных трав, пепла и чего-то сладкого, будто какой-то магловской пряности. Особенно остро — от длинных волос, щекочущих лицо. Возникшее дикое, абсурдное желание — намотать их на руку, притянуть шамана еще ближе, чтобы сломать ему шею, — все равно невозможно было сейчас осуществить. Темный Лорд применял одно невербальное заклинание за другим, но все разбивались о невидимую цепь. Хао улыбнулся снова:       — Хорошо. Очень. Но попробуй ещё. Если сможешь. Имей в виду, я буду мешать…       Ладони заскользили по его груди, быстро опускаясь к поясу. Помимо воли Темный Лорд почувствовал на этом месте жар, никак не связанный с огненной силой Хао. Ощущение было совсем другим. И оно усилилось, когда пальцы с короткими маленькими ногтями занялись одеждой, расстегивая одну застежку за другой. А когда шаман наклонился ещё ниже, Волдеморт понял, что обездвиживающей цепи уже не нужно. Тело, давно не знавшее ничего подобного, но не забывшее этого и в помине, изменило рассудку. И, конечно же, Хао усмехнулся, окончательно утверждая свою победу.       — Давно хотелось на тебя посмотреть...       Волшебник стиснул зубы, сдержав первые несколько стонов, но дальше этого не удалось. Ровное дыхание нарушилось, сердце, за одно сохранение которого он теперь проклинал себя, учащенно стучало. Чертов мальчишка… для чего он это затеял? Еще в начале странного разговора стоило применить любое из непростительных заклятий и напомнить шаману о том, как стоит вести себя с…       …Но у него явно были об этом свои представления. Горячие пальцы забрались под рубашку, скользнули по торсу. На несколько мгновений шаман поднял голову, ловя взгляд.       — Остановись.       — Ты действительно хочешь именно этого? — Хао, глядя снизу вверх, вскинул брови, его руки опустились с груди ниже. — Мне кажется, ты обманываешь меня… или себя.       Не дожидаясь ответа, он вновь наклонился, и прикосновение ловкого влажного языка заставило опять закусить губы. Хао не зря усмехался: останавливать его было поздно. Но Темный Лорд не собирался признавать этого.       Больше не пытаясь выгнать пылающий туман из головы, он попробовал сосредоточиться на невидимой цепи, сковавшей его. Прочесть. Разгадать. Нет, шаманская магия не требовала для снятия сильных, даже малоизвестных, да любых заклинаний. Бороться с ней нужно было иначе. Волшебник прикрыл глаза, позволяя очередному лихорадочному вздоху наслаждения вырваться из груди… И представляя себе, как от этого вздоха лопаются звенья. Избавиться от пут Хао с его же помощью? Трудно было найти что-то правильнее.       Получилось не сразу, но вот разлетелось одно звено. Второе. Третье. Освобожденная рука потянулась к затылку шамана и резко сжала волосы. Впрочем… вместо того, чтобы отстранить, надавила, заставляя взять член глубже, на пару секунд удерживая и после этого все же оттягивая. В следующий момент волшебник рывком запрокинул упрямый подбородок Хао и всмотрелся в темные, еще более темные, чем обычно, глаза.       — Ты не укусил меня только от удивления… досадная ошибка, — теперь Темный Лорд сам склонил голову, стараясь не обращать внимания на вполне определенное, все ещё не утоленное желание. — Скарперо!       Жесткий кожаный шнур стянул смуглые запястья вместе. Хао только презрительно поморщился, улыбнулся, и огонь вспыхнул вокруг кистей. Шнур выдержал пламя и стал лишь туже.       — Зови своего Великого Духа, — прошептал Темный Лорд, по-прежнему не выпрямляясь и с удовольствием наблюдая легкое замешательство на запрокинутом лице. — Если уже можешь. А если не можешь… продолжай. — Он с силой пригнул голову шамана, возвращая ее к своему паху и приоткрывая другой рукой упрямо сжавшийся рот. — В следующий раз я разрушу твой фокус быстрее, а ты сильнее за него поплатишься. Давай же… будь послушным. Мне понравилось… А дела надо… доводить до конца.       Он ожидал любых проклятий. И даже готов был к тому, что у шамана найдется еще какой-нибудь прием, сводящий колдовство на нет. Не стоило забывать и об острых ровных зубах, но…       — Уже думаешь о следующем разе? Пожалуй, я впечатлён. Отпусти волосы, больно.       — Больно, говоришь? — прошипел он, все еще слыша в своей голове первые две фразы, явно отрицавшие любую покорность.       — Не стоит сжимать сильнее, так делает каждый, кто слышит подобное от своей… — еще один смешок, — бедной жертвы. Учти, я успею сделать больно тебе самому, если… — Темный Лорд почувствовал, что шаман опять, Мерлин его раздери, улыбается, — передумаю.       Едва произнеся это и более не пробуя освободить рук, Хао сам наклонил голову… и пришлось снова забыть, как дышать. Волдеморт по-прежнему держал ладонь на затылке Асакуры, но больше не пробовал сжимать волосы. Наклонившись немного ниже, он пропустил прядь между пальцев, борясь с никак не объяснимым желанием вдохнуть ее запах. Член, отвердевший и пылающий, вновь скользнул в горло шамана, с губ сорвалось почти рычание. Сдержаться и не кончить сейчас казалось почти невозможным, но… этого ведь было бы мало. Слишком мало.        Сжав белую ткань на вороте, Темный Лорд потянул Хао наверх и, когда их лица оказались вровень, повторил недавнее движение своего союзника — болезненно взялся пальцами за его подбородок.       — Ты был прав, — вторая ладонь прошлась по ребрам, коснулась пояса, привлекла еще ближе, — я хочу большего. Прямо сейчас.       Губы оказались обжигающе горячими, целовать их было почти равно тому, чтобы пить огонь. Асакура не растерялся ни на секунду и с жадностью ответил. Он дышал часто и тяжело, будто тоже потерял контроль над собой, а может быть, так оно и было. Когда Волдеморт, крепко обхватывая его уже обеими руками, принялся покрывать быстрыми кусачими поцелуями шею, шаман содрогнулся и неожиданно тихо, сдавленно застонал. От этого звука жар ниже пояса усилился стократ. Если слышать только эти стоны, можно было подумать, что-то, что так бесстыдно прижимается к нему, действительно почти что… жертва? Его покорная жертва…       Темный Лорд почувствовал то, что и ожидал. Ответное желание было не меньшим, и шаман сам прильнул к его легшей поверх ширинки руке, склоняя голову, давая волосам рассыпаться по плечам. На щеках выступила краска, губы приоткрылись, и новый, более глубокий поцелуй заставил закружиться голову.       Конечно, все это не было пронизано ущербным и глупым чувством, с которым так носились грязнокровки и маглы. Лишь животная потребность — овладеть немедленно, избавившись от навязчивых мыслей об этом. Овладеть, показав, кто главный, а может… наоборот выказать доверие, ведь у этого был и такой смысл в каких-то древних орденах и племенах. Волшебник прекрасно понимал, что все, что они делают сейчас, шипя, рыча, едва ли не вгрызаясь друг в друга, — отражение темной силы. Сила требовала своего вмешательства. И его лучше было принять.       Пока он занимался застежками на джинсах Хао и стягивал через голову белую тряпку, скрывавшую его торс, пальцы почти не слушались, но стоило оставшейся одежде упасть, как движения снова стали увереннее. Ладони скрестились на узкой пояснице.        Без малейшего смущения шаман стоял перед ним, полностью обнаженный, держа связанные руки у груди. И вызывающе смотрел прямо в глаза.       Темный Лорд смог теперь отчетливо увидеть то, что мельком привлекло его внимание еще в первую встречу. У его союзника, как и у Поттера, был шрам. Шрам шел точно через середину шеи и раньше скрывался за воротом, а теперь виднелся полностью: распарывал грудную клетку, прямо тянулся по животу и терялся только в коротких темных волосах ниже пояса. Мелькнула мысль: у волшебников едва ли есть хоть одно проклятье, оставляющее подобное увечье. Кажется, мысль была понята. Хао вдруг прошептал, странно улыбаясь:       — Могу повернуться и спиной. Увидишь то же самое. Пока смог восстановить только лицо.       — Кто это сделал?       Он не знал, зачем спросил. И в какой момент перешел на парселтанг. Хао совершенно безмятежно пожал плечами и пояснил — тоже на змеином наречии:       — Поссорились с братом. Я всего-то… хотел поглотить его душу. Забудь.       Волдеморт поймал себя на том, что хочет спрашивать ещё. Но, не позволяя этого, шаман подступил к нему:       — Это не твое дело. И мне плевать на это. Я отомщу, и этот шрам покажется тебе ничем.       Он поверил, у него было достаточно причин. Но внутри осталось что-то почти не знакомое и, кажется, ядовитое. Мелькнуло, обожгло и затаилось — в пылающем тумане по-прежнему разгоряченной головы. Притягивая Хао еще ближе и наконец заставляя сесть на свои колени, он прикусил тонкую нижнюю губу шамана, в то время как ладони изучающее двинулись по спине. Шрам прощупывался пальцами очень отчетливо, но то, как узкие бедра теперь соприкасались с пахом, быстро отвлекло от всего остального. На секунду сжав связанные кисти, Темный Лорд закинул их на свою шею и опять пристально посмотрел в темные полуприкрытые глаза. Слабо усмехнулся, пробормотав:       — Империо.       — Ты явно меня недооцениваешь, — тут же отозвался шаман.       — Я знаю.       Про себя он прошептал другое, более нужное заклинание из медицинской магии, а в следующее мгновение Хао содрогнулся, глухо шипя сквозь зубы. Несмотря на милостиво примененное колдовство, он так и остался мучительно, соблазнительно узким, и то, как сжались его мышцы, заставило закусить губы, тоже сдерживая стон. Темный Лорд крепко сжал ладонями поясницу шамана и подался бедрами вверх, сразу насаживая его полностью. Тело в его объятьях выгнулось, следующее движение далось легче и чуть быстрее, но тоже сопровождалось молчанием, и так ещё долго. Шаман лишь запрокинул голову, снова позволяя раз за разом целовать шею, прихватывать зубами мочки ушей, коротко впиваться в губы. Тогда правая рука волшебника плавно опустилась. Хао открыл глаза.       — Попроси меня об этом…       Ответом была лишь кривая ухмылка, а последовавший поцелуй сопровождался укусом. Волшебник всё же принял это как просьбу и сжал пальцами твердую аккуратную плоть. Он поглаживал ее неспешно, намеренно дразня, но с губ шамана все же слетел стон. Кисти, зафиксированные на шее, дернулись, ногти вцепились в кожу.       — Быстрее? — низко прошептал Темный Лорд в открытое ухо. — Конечно… ведь я очень ценю своих союзников и выполняю их прихоти…       Сжав обеими руками маленькие ягодицы, он ускорил темп — и почувствовал, как волны дрожи разбегаются по всему тонкому сильному телу. Так же, как и сам его союзник совсем недавно, Хао пытался сдерживать стоны… но так же безрезультатно. То, что слышал Темный Лорд, звучало не многим менее приятно, чем похоронный мотив во славу падшего Дамблдора… А может, даже и более. От этой мысли натянулся и без того жесткий узел внизу живота. А в следующее мгновение почти забытое ощущение приятной слабости, полной уверенности, опьяняющего торжества заставило его чуть откинуться назад, на спинку кресла.       За несколько секунд до этого Хао содрогнулся еще раз, выгибаясь, приникая к волшебнику вплотную. Тут же тот ощутил теплые капли на своем животе. Дыхание теперь опаляло впадину между шеей и плечом. Останавливая левую ладонь на смуглой спине, правой он убрал с шеи волосы:       — И куда только делся весь твой гонор? Может, тебе все же стоит обращаться ко мне так, как подобает?       — А я обращаюсь не так, Том?       Хао произнес это, не поднимая головы. По-прежнему расслабленно лежа на его груди, как гибкая свернувшаяся змея или огромный кот. И абсурдно притягивающий запах его волос усилился, смешиваясь с запахом разгоряченной влажной кожи.       — Самодовольное ничтожество.       — Глупый смертный.       Пальцы, собственнически скользнувшие по позвоночнику, снова наткнулись на длинный выступающий шрам. Йо Асакура умрёт, и умрёт мучительно, посмотрев перед этим, как умрут все его друзья. Теперь Волдеморт знал это точно.       Когда Хао выпрямился, руки его были свободны — на этот раз пылающие остатки шнура осыпались на каменный пол. Силы явно возвращались к шаману. Но на запястьях так и остались заметные следы.