Одна война

      Рэн Тао чутко прислушивался к тишине.       Конечно, он понимал, что решение было не самым разумным и что подобные поступки никогда не заканчивались для него хорошо. Конечно, нужно было взять с собой Йо. Но в конце концов, почему это? Йо, кажется, и не думает о том, чтобы отыскать Великих Духов для себя лично. А вот он сам… он не отказался бы от второго хранителя, как у Рио. И уж точно предпочел бы, чтобы сила не досталась Хао и Волдеморту.       Сегодня ему, кажется, повезло. Он увидел, как по одному из коридоров проползла огромная, невероятно красивая зеленая змея. Правда, почти сразу светящееся создание ускользнуло, но Рэн счел эту встречу добрым знаком.       Теперь он шел в направлении, где предположительно скрылся дух, и уже понимал, что придет куда и думал, ― к Большому Залу. И…       Знакомые шаркающие шаги зазвучали за поворотом. Близко, непростительно поздно услышанные. Рэн выругался про себя и закрутил головой. Как назло, ни одного гобелена и ни одного рыцаря. Какая неосмотрительность, он ведь ни разу еще не попадался Филчу!       ― Басон, спрячь меня как-нибудь, ― прошипел Тао.       Хранитель, вообще-то, соображающий не слишком быстро, на этот раз среагировал моментально: Рэн ощутил, как его резко дёрнуло вверх, а в следующее мгновение он уже был прижат к потолку — высоко, в темном углу, куда не доставал свет факелов, в великолепном гнезде из пыли и паутины, появившемся тут, может, еще при Основателях. Здесь, распластавшись едва ли не в позе морской звезды, Тао сверху наблюдал за меленькими шажочками Аргуса Филча и за тем, как семенит с ним рядом колченогая драная кошка.       ― Ну, моя хорошая, что здесь? — шамкал старик, не поднимая, однако, головы. — Кого ты учуяла?       Рэн замер. Только бы не чихнуть от скопищ пыли. Конечно, если его увидят, он просто вырубит мерзкого старикана, забыв о почтении к возрасту, но поднимать шума все же не хотелось.       Филч ненадолго остановился и прищурился. Кошка недовольно мяукнула. Да, она явно что-то чуяла, но не могла точно понять, откуда — энергия Басона скорее сбивала ее, чем подсказывала. Рэн, ощущая, что волосы лезут в лицо, все равно не шевельнулся.       ― Ладно, идем, идем, красавица.       Шаги зазвучали снова, потом стихли, но Рэн решил подождать и повисеть еще минуту — на всякий случай. Чувствуя себя уже более-менее в безопасности, он шепотом сообщил со всем возможным сарказмом:       ― Ты просто гений.       ― Спасибо, господин, ― искренне ответил простодушный хранитель. Ну как его можно было обижать?       ― Спусти меня.       ― Люмос!  — внезапно раздался холодный голос, и свет заставил Рэна прищуриться. — Так-так… удивительная встреча, мистер Тао.       Профессор Снейп, появившийся будто из ниоткуда, в упор смотрел на шамана, держа сияющую палочку на расстоянии вытянутой руки. Декан Слизерина был, как и обычно, застегнут на все пуговицы и, наверно, крайне зол. Любой гриффиндорец бы испугался в ночи такой встречи. Но Рэн Тао все-таки не был в полной мере гриффиндорцем. Абсолютно невозмутимо пожав плечами и продолжая висеть, он поклонился:       ― Здравствуйте, сэр.       ― Слезайте, ― последовал короткий приказ. — И можете не прогонять вашего духа, профессор Дамблдор доверяет мне достаточно, чтобы я не был сейчас удивлён.       Басон мягко поставил хозяина на ноги и обеспокоенно шмыгнул носом. Судя по печальной физиономии верного духа, он собирался начать пристыженно извиняться.       ― Молчи, ― лаконично потребовал Рэн и поднял на профессора глаза. — Я прекрасно понимаю, что я нарушил правила распорядка, но, поверьте, у меня были причины оказаться здесь, и сэнсей Дамблдор не счел бы мой поступок смертельным.       Снейп уже, наверно, привык, что Рэн, в отличие от большинства ученического и преподавательского населения школы, спокойно выдерживает взгляд темных пронзительных глаз, причем ровно столько, сколько нужно. Тем не менее, декан Слизерина презрительно скривил губы:       ― И как поначалу я мог удивляться, что вы не попали на мой факультет? Иными словами, правила, действующие для всех, не писаны для вас, мистер Тао?       ― Если вам действительно что-то обо мне известно, ― ровно откликнулся Рэн, ― то да. Именно так. Я пишу себе правила сам.       ― Мне известно о вас достаточно. ― Снейп прищурился. — И я достаточно за вами наблюдал, чтобы выделить из массы безответственных недоумков. Тем не менее я не склонен делать какие-либо исключения для знаменитостей, коих в школе немало. Вы уже могли в этом убедиться.       ― Мог. Особенно по тому, как вы относитесь к Гарри Поттеру, сэр. Исключения — это не про вас.       Рэн дерзил спокойно и примерно знал, где надо будет остановиться. Пока же останавливаться было рано. Разговор был поединком, причем не самым простым. Его нужно было вытянуть.       Он не ошибся: Снейп в первую секунду не смог скрыть замешательства. Но почти сразу холодно ответил:       ― Я, мистер Тао, знаю о вас немало. А вот вы обо мне — недостаточно, чтобы делать выводы о моем поведении и его причинах. Вам ясно?       ― Да, сэр.       ― А теперь идите, куда шли. Я с удовольствием пройдусь с вами, люблю прогулки перед сном.       ― Я шёл со свидания, профессор.       ― Насколько мне помнится… ― Снейп ядовито фыркнул, ― юная мисс Уизли живет с вами по соседству, а не в туалете второго этажа.       Легильменция. Чтоб её…       ― Так что, мы идем в Большой Зал?       Проклиная всё на свете, Рэн молча зашагал по коридору. Профессор пошел рядом. Гуляет он, раздери его Великие Предки. Рэн ускорил шаг. Профессор тоже.       Идя, шаман мрачно прикидывал, сколько очков потеряет Гриффиндор. Вот новость-то! Рэн Тао, единственный, кто за всю историю Хогвартса ухитрялся регулярно добывать у Снейпа призовые баллы для львиного факультета, только что наказал своих однокурсников на… сотню? Две?       ― Ну говорите уже, ― проворчал Рэн.       ― Что, мистер Тао? Вы желаете, чтобы я развлёк вас беседой? — Снейп предупредительно наклонился. — К счастью, я не ваш хранитель и не обязан исполнять ваши приказы.       ― Господин Рэн всегда дает правильные приказы! — решился нарушить молчание Басон.       Снейп поднял брови, но воздержался от комментариев. Некоторое время преподаватель Зельеварения и провинившийся студент шли молча, потом Рэн опять заговорил, поинтересовавшись:       ― Как ваше самочувствие?       От удивления Снейп даже остановился:       ― Простите, что вы сказали?       ― Ваша рука. И ваши волосы. И недавнее сражение с Духом Огня. У вас, по-моему, насыщенный год.       Рэн ожидал немедленного вычета очков, а может, и чего-то хуже. Но совершенно неожиданно Снейп, помолчав секунд пять, хмыкнул:       ― Все в порядке, мистер Тао, не беспокойтесь. Бывало и хуже.       Они пошли дальше. То ли в настроении Снейпа что-то изменилось, то ли Рэн просто окончательно взял себя в руки, но он почувствовал себя спокойнее. По крайней мере, в обществе профессора можно было точно не думать о встречах с Филчем. Приободрившись, шаман небрежно спросил:       ― Значит, вы были расстроены, что я не попал на Слизерин?       ― Возможно, ― нейтрально ответил Снейп.       ― Почему же?       ― Вы демонстрируете неплохие способности, не свойственные гриффиндорцам. В вас нет лени… ― профессор рассуждал медленно. — Вы ответственны. Вы не освоили пяти курсов моего предмета, как прочие, но справляетесь лучше них. Пожалуй… мне любопытно, как.       ― Чай, профессор, ― просто отозвался Тао.       ― Чай?       ― Заварить настоящий зеленый чай не многим легче, чем приготовить некоторые из ваших зелий.       Кажется, Снейп даже негромко рассмеялся. Впрочем, скорее всего, Рэну показалось.       Они подошли и остановились перед дверями Большого Зала. Профессор выжидательно взглянул на Рэна:       ― Итак? Что вам здесь нужно?       «Я проголодался». Йо выкрутился бы именно так. Рэн еще раз вспомнил разговоры о декане Слизерина. Гарри Поттер и его друзья не особенно доверяли ему, упорно считая если не шпионом, то сторонником Темного Лорда. Сам Рэн никогда не видел ни черной метки профессора, ни чего-либо другого, наталкивающего на подозрения. Да и вообще, так ли он готов был верить Гарри Поттеру вместо своей интуиции, которая симпатизировала строгому, сдержанному Северусу Снейпу?       ― Скажем так, я хочу разгадать тайну, ― уклончиво ответил он и толкнул незапертые двери.       Профессор, не задавая вопросов, последовал за ним.       Было темно. Громады столов не заинтересовали Рэна, равно как и тусклые гобелены. Остановившись и осмотревшись, он тихо спросил Басона:       ― Куда можно попасть из этого зала? Что за стенами, потолком и полом?       Хранитель бесшумно отлетел в сторону. Наблюдая, как он перемещается, Рэн попытался снова что-нибудь почувствовать. Но ни одного духа…       ― Любопытно, мистер Тао.       Снейп спокойно опустился на ближайшую из скамей и явно не собирался никуда уходить. За каждым движением шамана он наблюдал с настороженностью хищника. Рэн опять напрягся, но постарался не показать этого. Он упрямо задрал голову. Бесконечно глубокая синева зимнего космоса встретила его и заставила голову закружиться.       ― На наш потолок не стоит смотреть так долго и так внимательно. Его тайны не знают даже призраки, и до него невозможно долететь. Вы знали об этом?       Рэн удивленно взглянул на Снейпа.       ― По всей видимости, не знали.       ― Господин, я не могу достать наверх, ― пожаловался Басон, выныривая из пола. — Сколько бы ни летел.       ― Как не можешь? Пробуй снова.       ― Мистер Тао, вы поразительно упрямы, ― заметил декан Слизерина. ― Я же вам сказал.       ― Вам этого не известно точно, ― Тао уперто склонил голову. — За этим потолком что-то есть, и кое-кто знает об этом. Лучше, если я тоже буду знать.       Северус Снейп резко поднялся:       ― И кому вы так спешите бросить вызов?       ― Мне кажется… ― Рэн снова глянул вверх, ― все знаменитости этой школы бросают вызов одному и тому же волшебнику. Я отличаюсь лишь тем, что врагов у меня два. Второй вам тоже известен.       ― Вы самонадеянны и весьма неразумны. Особенно учитывая, что вы не освоили даже заклинание патронуса.       Снейп смотрел на Рэна пристально, сверху вниз. Руки его были скрещены на груди, и вся поза казалась скорее снисходительной, чем угрожающей, но Тао подобрался. Реагируя на тревогу хозяина, Басон появился за спиной, и его глаза опасно замерцали. Уязвленный Рэн сжал кулаки, но понимал, что все еще владеет собой достаточно, чтобы удержаться от настоящей грубости или атаки.       ― Освою. И у меня будет что-то чуть побольше, чем безрогий олененок, я уверен.       На лице Снейпа появилось странное непривычное выражение. Рэн даже не был уверен, действительно ли он это заметил: в следующую секунду профессор уже смотрел абсолютно равнодушно.       ― Что ж… ― рот опять искривила вежливая улыбка, ― время покажет, на что вы способны. Но знаете, я, пожалуй, дам вам подсказку, столь же смехотворную, сколь и мой патронус.       ― Профессор…       Рэн уже понял, что сказал что-то лишнее. Но его не слышали.       ― Так вот, мистер Тао, мой жизненный опыт показывает, что любая дверь запирается на ключ. Даже если эта дверь в потолке волшебного замка. Спокойной ночи.       Развернувшись, Снейп вышел. Он не сказал ничего о вычтенных очках и предоставил гриффиндорцу самому добираться до своей башни. Рэн, чувствуя себя очень скверно, молча смотрел ему вслед.              *       На следующее утро — в выходной ― Джинни Уизли встретила его в самом глухом уголке замка, под стенами совятни. Тао собирался тренироваться, как и обычно, и появление тоненькой рыжеволосой фигурки из-за угла башни очень удивило его.       ― Что это ты так рано встала, тебя обычно не поднять, когда нет уроков!       ― Захотела полюбоваться на чемпиона по Боевой Магии, ― издевательски отозвалась мисс Уизли и, подойдя, поцеловала его. — Покажешь что-нибудь?       ― Сегодня я собирался всего лишь отработать удары, Йо мне все равно не удалось растолкать. Да и вообще…       Рэн осекся. Да, ему вообще не хотелось сегодня тренироваться. Вчерашняя встреча со Снейпом вспомнилась очень отчетливо, и все произошедшее показалось еще хуже, чем тогда. Джинни взяла шамана за руку:       ― Ты какой-то хмурый. Ну то есть нет, хмурый ты всегда, а сейчас кислый. Что-нибудь не так?       Рэн посмотрел ей в лицо и покачал головой:       ― Ерунда. Ладно, если хочешь посмотреть, отойди в сторону.       Джинни нахмурилась, но спорить не стала. Убедившись, что она на достаточно безопасном расстоянии, Рэн призвал хранителя и начал отрабатывать самые бесшумные и неразрушительные атаки и защиту. Во время тренировок он всегда немного опасался развалить по неосторожности одну из башен, теплиц или еще каких-нибудь школьных построек. В паре с Йо они как правило уходили к Запретному Лесу, хотя и не пересекали его границ.       Сейчас у него совершенно не ладилось с контролем над духом — атаки Басона выходили рваными, то слишком сильными, то слишком слабыми. Рэн очень быстро почувствовал дикую усталость, а вместе с ней раздражение. В конце концов, когда очередной удар и волна от него только чудом не снесли кусок стены Хогвартса, Рэн остановился и резко отозвал хранителя:       ― Сгинь.       Сидя прямо на снегу, упираясь в него горячими ладонями и чувствуя, как он тает, шаман пытался восстановить дыхание и вернуть себе хотя бы видимость спокойствия.       ― Это было классно, Рэн, ― Джинни, встав с небольшого врытого в землю камня, пошла навстречу. — Если бы что-то подобное давали нам на ЗОТИ…       ― Да нет, Джинни, ― Тао не шевельнулся и не повернул головы. — Это было довольно убого. Если бы я все время бился так, то не прошел бы даже испытания у…       При воспоминании о судье Хроме внутри все сдавило ещё отвратительнее. Да кого он пытается обмануть? Ничего и не изменилось. Он как не умел владеть гневом, так и не умеет до сих пор, сколько бы ни учился у Йо. Это подтверждается раз за разом, достаточно вспомнить, как легко его обманула гипнотизер Ньорай во втором туре. И вот теперь снова. Он повел себя отвратительно по отношению к одному из немногих приятных ему и адекватных людей в этой школе. Сказал что-то, о чем ничего не знал.       ― Рэн, да что с тобой такое?       Джинни села с ним рядом и положила руку на плечо. Карие внимательные глаза вновь обратились к нему с беспокойством. Рэн криво усмехнулся:       ― Ты уже довольно немало меня знаешь. И мой характер тоже. А теперь и мое прошлое. Не боишься, что я однажды тебя случайно убью?       Джинни удивленно вскинула брови:       ― Чокнулся?       ― А вот я, пожалуй, боюсь. Я чудовище.       Джинни положила на его плечо и вторую руку, заставляя развернуться:       ― Дурья башка, ― необыкновенно мягко произнесла она. — С чего ты взял, что тебе так легко это удастся? Да и не забудь, у меня шесть братьев, двое из которых — члены Ордена Феникса, а двое — совершенно сумасшедшие. Безнаказанным не уйдешь.       Он невольно улыбнулся. Джинни подалась еще ближе и прижалась лбом к его лбу:       ― Что тебя так расстроило, Рэн? На кого ты злишься?       И Тао все же ответил:       ― На себя. Я вчера оскорбил профессора Снейпа. Я задел его.       Кажется, Джинни ожидала чего угодно, кроме этих слов. Брови у нее опять удивленно приподнялись, рот чуть приоткрылся, но тут же она справилась с собой и усмехнулась:       ― О Мерлин. Да брось. Каждый второй гриффиндорец иногда оскорбляет Снейпа, каждый четвертый попадается, но ни один его ещё не задел. Сколько очков тебе это стоило?       ― Нисколько… ― убито отозвался Тао.       А вот теперь Джинни явно была в замешательстве. Она подождала несколько секунд, будто надеясь услышать, что Рэн шутит, а потом поинтересовалась:       ― Ну… и что же ты ему такое сказал?       Они встали со снега, и Рэн пересказал историю о вчерашней встрече, умолчав лишь об изначальной цели своей ночной вылазки. Закончил он следующим образом:       ― Рио сказал, что патронус — соединение счастливых воспоминаний. Но, может быть, дело не только в этом? Об этой магии я никогда не читал.       Джинни вздохнула. Потом крепко взяла Тао за руку, и они медленно стали огибать территорию Хогвартса, чтобы попасть к главному входу. Полминуты сестра Рона молчала, потом заговорила:       ― Да, Рэн. Магия патронуса немного сложнее. Обычно он просто приобретает обличье животного, соответствующего характеру волшебника, но иногда… ― она задумалась, подбирая правильное выражение, не нашла и вместо этого спросила: ― Ты знаешь, почему у Гарри патронус — олень?       Еще пару месяцев назад Рэн, не задумываясь, ответил бы что-то в духе «Да потому что Поттер сам — тот еще олень». Сейчас же он просто покачал головой.       ― Его отец был волшебником-анимагом, то есть умел превращаться в животное. Он превращался в оленя. Гарри совсем не помнит отца, но… ты понимаешь. Может быть, что-то подобное и у Снейпа?       Больше Рэну не нужно было ничего объяснять.       ― Значит, патронусы могут символизировать кого-то, кто тебе дорог, да?       ― Да, ― Джинни смотрела себе под ноги. — У меня тоже начало получаться, мой патронус наконец стал телесным, и…       Совершенно неожиданно она смутилась и замолчала. Рэн наклонился к ней, заметив румянец на щеках:       ― Ну и какое же он животное?       ― Не скажу, ― Джинни мотнула головой. — Может быть, ты сам увидишь. Но ты поймешь.       Пообещав себе рано или поздно все равно выпытать у девушки эту тайну, Рэн обнял ее и чуть ускорил шаг: ветер поднимался, а снег усиливался. Джинни положила голову Тао на плечо и спрятала руку у него в кармане. Поколебавшись, Рэн все-таки спросил:       ― Так что думаешь… мне извиниться перед Снейпом?       Джинни удивленно фыркнула:       ― Извиниться перед Снейпом? Я почти уверена, что тогда он не только вычтет у тебя очки, но и опустит твое настроение еще ниже, чем сейчас, а остаток года будет мстить. Он не признается, что ты рассердил его, он не такой. Но если у тебя будет шанс спасти ему жизнь…       Рэн припомнил, как сражается декан Слизерина, и с сомнением скривился:       ― Ты же понимаешь, насколько мал шанс, что мне представится такая возможность?       ― Я просто пытаюсь тебя утешить, Рэн.       Он негромко и благодарно засмеялся. А потом неожиданно подумал о том, каким станет его патронус. Просто отражением характера? Или чем-то большим?.. И если так, то на какое животное…       Джинни выпустила его руку и начала подниматься по лестнице, взбегая со ступени на ступень удивительно легко. Шаман улыбнулся: ответ нашелся моментально. И, пожалуй, тех, кто хорошо знал Рэна Тао, он бы очень удивил, а у профессора Снейпа вызвал бы нервный смех.              *       Хао Асакура внимательно смотрел на него и не шевелился — будто только его и ждал. К этому взгляду — спокойно-вызывающему — пора было привыкнуть. И тем не менее Тёмный Лорд не мог. Он остановился на пороге комнаты, внимательно рассматривая лежавшую перед ним фигуру, обнаженную по пояс. Длинные волосы змеились по лопаткам.       ― Они догадались, Том. Я чувствую, ― обойдясь без приветствия, сообщил шаман.       ― Ты уверен? — Волдеморт приблизился и присел на край постели.       ― Абсолютно. Они еще сомневаются, к тому же они не сунутся без Ордена Феникса. Но они явятся рано или поздно.       Темный Лорд усмехнулся:       ― Что ж. Тогда я оставлю инферналов встречать их. А мы с тобой в свою очередь нанесём ответный визит, ведь мы неизменно вежливы с нашими друзьями… правильно?       Хао перекатился на спину и глянул снизу вверх. Трудно было понять, что ленивый кошачий взгляд выражает на этот раз. Кажется, ничего определенного. Темный Лорд протянул руку и коснулся кончиками пальцев впалой груди шамана. Приятно гладкая смуглая кожа, теплая на ощупь. Под ней, казалось, тоже жило пламя.       ― Дементоры, Том, ― ровно произнес шаман. — Они мне понадобятся… ― новая улыбка напоминала оскал. — В день матча я видел кое-что очень любопытное и собираюсь это использовать. Только помни, что провести их — твое дело. Моё — заняться остальными. Белла Блэк и прочие будут в коридорах.       ― Ты стараешься держаться от дементоров подальше… ― волшебник прищурился, продолжая водить пальцами по груди Хао. — Неужели лишь я один в этом мире могу находить их общество приятным?       ― У тебя была мать, Том?       Вопрос показался в первую минуту странным. Потом его возможная причина вспыхнула в голове, но это не успокоило. Темный Лорд поджал губы:       ― Нет. Она слишком дёшево отдала свою жизнь. Я не знал её ни минуты и не жалею об этом. А у тебя?       Пальцы начертили на коже какой-то рисунок. Были коротко перехвачены и тут же выпущены. Хао заложил руку за голову.       ― Да, несомненно, десять сотен лет назад. Я помню, как однажды нарисовал для нее что-то на рисовой бумаге, кажется, это была кошка, и как ей она понравилась. ― Глаза шамана не изменили злого, мстительного выражения, появившегося при словах о дементорах. А на губах застыла улыбка. — В тот же день люди, считавшие меня демоном, сожгли наш дом. Вместе с матерью и нарисованной кошкой. Ну, а прочие две особи, из утроб которых я выходил, не считаются.       Темный Лорд промолчал. Его рука замерла у Хао на солнечном сплетении.       ― Ты не можешь забыть первую, прожив столько?       ― Если что-то не забывается даже всего-то через год, это зачем-то нужно помнить, Том. Мало кто это понимает и не боится своей памяти. А ведь она не враг, а союзник.       ― Я понимаю. Ты ничего не хранишь просто так.       Красивое запрокинутое лицо по-прежнему было маской. Абсолютно безмятежной, но мертвой. И именно поэтому Волдеморт даже не нуждался в легильменции, чтобы понять чуть больше. Они снова замолчали.       Темный Лорд наклонился немного ниже, упираясь второй рукой в поверхность кровати. Он испытывал любопытство — насколько быстро Хао справится с собой. Только любопытство, ничего больше. Рука бессознательно скользнула по щеке шамана и замерла у него на виске. Слова — любые — были бы лишними. Он ждал, что услышит дальше, и готовился отражать атаку. Хао прищурился:       ― Том, а как выглядит твой патронус?       ― Я не вызывал его уже очень много лет. Раньше был змеёй. Больше я в нем не нуждаюсь.       ― И всё же он есть у любого.       ― Не думаю, что он изменился. А на что похож твой?       Улыбка Хао стала презрительной:       ― Несмотря на то, что ты только что услышал, я тоже справляюсь без него. Шаманы, если они достаточно владеют собой, не нуждаются в патронусах. Хотя большинство при виде дементоров просто теряет контроль над духом и падает в обморок. Ты скоро увидишь это своими глазами, Том. Можно еще вопрос?       ― Попробуй.       ― О чем ты думал, когда вызывал его?       Волдеморт усмехнулся:       ― О том, каким славным станет мир без маглов и грязнокровок. Ничего и никогда я не видел так ярко.       Хао удовлетворенно кивнул:       ― Если бы я вызывал патронуса, мы думали бы об одном. Это прекрасно.       Или нам обоим просто совсем нечего вспомнить. Если даже кошка на рисовой бумаге причиняет тебе боль.       Впрочем, Темный Лорд сразу отогнал эту мысль. Он еще ближе склонился к Хао, а рука, вновь скользнувшая по груди, сжала ребристую поверхность медальона Слизерина.       ― Сними его сейчас.       ― Я стараюсь с ним не расставаться.       ― Я ценю это, но всё же. Не в моих интересах, чтобы эта вещь ослабляла тебя перед тем, что нам предстоит.       ― Меня невозможно ослабить, тем более этим.       ― Хорошо, ― волшебник чуть скривил губы, ― она будет нам мешать, когда впечатается тебе в грудную клетку. Ты ведь лежишь и ждешь меня ради этого?       Шаман усмехнулся и послушно приподнял голову. Темный Лорд снял цепочку, подержал несколько мгновений в ладони и выпустил. Украшение, проплыв по воздуху, как живое, свернулось на столе. Волдеморт снова навис над своим союзником, вглядываясь в него, опуская руки на его пояс. Слова о матери, казалось, уже забылось. Даже более того, их как будто бы не было. Хао выжидательно потянулся к нему:       ― Итак, Том… нам есть еще что обсудить?       На самом деле вопросов было слишком много. Но все они могли подождать.