Одна война

      …Вокруг сияло белое пустое пространство без звуков и запахов. Равнодушное безветрие простиралось со всех сторон, сколько хватало глазу. Гарри остался один.       ― Гермиона… ― позвал он.       Тишина стала еще пронзительнее.       К горлу комом подкатил страх. Что произошло? Может быть, он…       ― Нет, Гарри. Ты не умер и даже не на грани жизни и смерти, как это любят изображать в том, что современные маглы зовут кино.       Сильный низкий голос раздался из-за плеча, и Гарри обернулся. Высокий рыжий мужчина в золоченом доспехе и длинном алом плаще приветливо улыбался, стоя чуть поодаль, скрестив на груди могучие руки. За его спиной высился голубоглазый ярко-золотой Лев.       ― Тебе нравится мой меч?       Только теперь он осознал, что пальцы все ещё крепко сжимают украшенную рубинами рукоять, что оружие будто вросло в кисть. И только теперь окончательно понял, кто перед ним.       ― Годрик Гриффиндор… ― Гарри хотел поклониться, но Великий Дух нахмурился:       ― Нет. Не нужно. Ты воссоединил меня и… ― ладонь, отведенная назад, зарылась в длинную гриву блаженно зажмурившегося Льва, ― самое драгоценное, что у меня когда-либо было. Я сделал непростительную ошибку, привязав всех нас к Хогвартсу с помощью Великого Аркана. И из-за меня же мы даже не могли встретиться…       После этого он замолчал, и Гарри, пригвожденный к месту довольно крепким, хоть и не несущим угрозы захватом второй руки, тоже не решился подавать голоса. Светлые внимательные глаза Гриффиндора скользили по нему, будто ища что-то. Наконец мужчина заговорил вновь:       ― Не бойся меня.       ― Я…       ― А впрочем, ты прав, в твоем случае это излишне, ― лицо осветилось улыбкой. – Знаешь, Гарри, я уже не первый год наблюдаю за тобой. И не первый год задаюсь вопросом, откуда ты берешь свою храбрость. И это притом, ― Гриффиндор пожал плечами, словно удивляясь сам на себя, ― что у меня факультет храбрецов. Это многого стоит.       ― Мне… приятно, ― с некоторым смущением ответил Гарри. – Но… мне очень хотелось бы обратно. Я должен спасти…       Глаза лукаво заблестели:       ― Мир. А заодно умницу с моего факультета. Но не тревожься, ей помогут. А я… ― мужчина сделал еще шаг, ― помогу тебе, Гарри. Потому что я знаю, кого ты хочешь вызвать на бой. Он солгал тебе, Гарри. Вы не похожи, мне ли не знать. Так докажи это!       В следующее мгновение белизна пропала, сменившись гобеленами Большого Зала. Гарри очнулся с четким пониманием, что он не один. Кто-то невидимый, двое, стояли за его спиной и направляли немыслимую, ранее незнакомую силу в меч Гриффиндора, ставший ещё легче и ещё острее. Очки разбились при падении… но они были не нужны: зрение Гарри было зрением льва. Занося оружие, понимая, что палочка ему сейчас не понадобится, он бросился в атаку.       Хао Асакура с насмешливой, но лишенной всякого удивления улыбкой шагнул к нему навстречу.              *        Среди стерильной ровной белизны она видела женщину в длинном синем платье. Женщина сидела с книгой, на деревянной скамейке. И она подняла глаза, стоило Гермионе подойти.       ― Здравствуй, дитя.       Орёл, устроившийся у женщины на плече, будто сотканный целиком из лунного света, хлопнул пару раз крыльями.       ― Я заблудилась…       Женщина отвела за ухо черный локон и посмотрела, кажется, хитро:       ― Здесь? Или в своей собственной голове, забитой юным гриффиндорцем со шрамом? Ведь именно поэтому ты не пошла на мой факультет, хотя я так хотела бы видеть тебя именно там. Ты уже тогда поняла, где будет Гарри…       ― Ровена Когтевран… ― прошептала Гермиона и невольно почувствовала, что краснеет от последних услышанных слов. – Нет, что вы, он… просто мой лучший друг.        Женщина ничего на это не ответила и приглашающее провела ладонью по деревянной поверхности рядом с собой:       ― Чувствуй себя как дома. В благодарность за вашу помощь, за возвращение моего хранителя, я готова открыть любую тайну.       Это было соблазнительно. Но Гермиона не хотела тайн, даже от умнейшей волшебницы старых времен. И она покачала головой, собираясь сказать, что ей нужно торопиться… но неожиданно вопрос сорвался с ее губ сам:       ― Как победить Темного Лорда и Хао?       Тонкие полумесяцы бровей приподнялись:       ― Они уже побеждены, моя девочка. И скоро они поймут это. Кто-то раньше, кто-то позже.       ― Но они хотят завладеть вами и…       Волшебница от души рассмеялась:       ― Трое из четырех хранителей приняли правильное решение. И этого не изменил бы даже Король Духов. Будь смелее, Гермиона, как и подобает обитателям твоего факультета. И в бою, и… ― красивая рука легко пожала руку гриффиндрки, ― в другом. Но сейчас мы говорим о бое. И… я тебе помогу.       Гермиона стояла посреди Большого Зала и видела только что начавшийся поединок. Гарри Поттер бился с Хао Асакурой – и за спиной друга отчетливо видны были сразу две полупризрачные фигуры, мужчина и лев.       Гермиона не успела отыскать взглядом Темного Лорда или Йо и хотела сразу разблокировать запертую дверь в надежде, что прибудет помощь. Но прямо перед ней возникли из ниоткуда три по-магловски одетых девушки: высокая синеволосая и две блондинки пониже.       ― Скучаешь, детка? ― за спиной синеволосой возникла закованная в латы громада. Еще один дух.       Шаманы… еще недавно Гермиона поняла бы, что она проиграет. Теперь же она не была одна. Кто-то мягко и терпеливо вел ее, а у плеча шелестели чьи-то крылья. Палочка в правой руке вся светилась синим светом.       ― Да… ― Гермиона посмотрела главной противнице в глаза. И улыбнулась, когда за спиной шаманки распахнулись двери, впуская толпу Пожирателей Смерти. – Я закончила сочинение по Защите от Темных Искусств, и мне пора практиковаться…              *       ― Хочешь пирожное, мой дорогой?       Йо пару секунд рассматривал простенькую корзиночку с кремом, но почти сразу, широко улыбнувшись, кивнул:       ― Ага.       Амидамару красноречиво пихнул его локтем в бок, и Йо добавил:       ― Спасибо!       Однажды Йо уже случалось забредать в абсолютно белое пространство. Это было, когда икс-судьи в надежде остановить Хао открыли Врата Вавилона. Но, признаться честно, тогда ощущение было не таким приятным, как сейчас. По крайней мере, Асакура не сидел за круглым столиком с кружевной скатертью, а полненькая маленькая волшебница в жёлтом платье не кормила его сладким. В тот раз компанию Йо составлял Хао, несший какую-то очередную околесицу об их великом будущем.       На колени к Йо залез большой и довольно упитанный барсук. Асакура отдал ему остаток пирожного и почесал черно-белую голову. После этого он нашел и покрепче сжал руку Амидамару и наконец спросил:       ― А всё-таки… почему я здесь? И как вас зовут?       ― Я Хельга Пуффендуй, ― представилась женщина и налила ему чая. – Основательница факультета, на который ты мог бы попасть, если бы в тебе было чуть больше трудолюбия.       Йо виновато почесал голову – теперь уже себе, а потом снова барсуку:       ― Анна говорит, его во мне вообще нет.       На круглых щеках Великого Духа появились ямочки:       ― А знаешь, будь ты на моем факультете, я не отдала бы тебя такой жене. Люди с Пуффендуя умеют видеть в других хорошее… и ищут это постоянно, они ведь очень упрямы. А твоя Анна ищет?       ― Вы что, ― Йо улыбнулся и сделал глоток из фарфоровой маленькой чашки, ― она уже знает меня вдоль и поперек, что она может искать…       Облачко, казалось, заставило лицо женщины погрустнеть:       ― Когда любишь, невозможно знать вдоль и поперек. Каждый день открытия. Спроси своего…       Тут она осеклась и протянула Йо новое пирожное. Но тот его уже не взял, а вместо этого беспокойно завертел головой:       ― Вы очень добры, и я прекрасно понимаю, что время в моем мире остановилось, но все же мои друзья…       Поняв без слов, она кивнула и встала:       ― Да. Нам пора отправляться. Ведь если ты не против… ― она подмигнула, ― мы немного поможем вам с Амидамару сегодня. Пора размяться. Возьми барсука.       В следующее мгновение Йо оказался посреди Большого Зала. И он стоял почти лицом к лицу с Томом Реддлом, Волдемортом. Глаза у волшебника странно мерцали, а за его спиной виднелись две плотные фигуры – человека и змея. Впрочем… и сам Йо чувствовал, что за ним теперь больше духов.       ― Ты не тронешь Гарри, ― с расстановкой произнес Йо и резко вскинул палочку, чувствуя, как она удлиняется, принимая форму меча.       ― Ты не будешь мешать Хао, ― последовал столь же ледяной ответ.       И Темный Лорд с усмешкой сделал приглашающий жест.              *        Его встретил резкий, отшвырнувший в сторону удар в грудь. Но Темный Лорд не упал навзничь, а лишь отскочил и мягко приземлился на ноги. Он не вынимал палочки и смотрел в глаза смуглому черноволосому мужчине, который, уже не нападая, приближался к нему. Великолепный длинный змей грациозно скользил следом.       ― Я всегда мечтал увидеть тебя, Салазар Слизерин, ― тихо произнес на парселтанге мужчина.       Ответом ему стала равнодушная улыбка:       ― Ты добился чуть большего, чем большинство моих учеников. И ты желаешь стать еще сильнее, узнать еще больше. Что ж, это верное желание. Я всегда ценил его.       Волдеморт понимал, что не может просить, и знал, что не вправе требовать. Он терпеливо ждал – слова или знака, заключавшего в себе подсказку. Великий Дух негромко засмеялся:       ― Смелее. Даже имея наивную мысль подчинить меня, ты оказал мне услугу: вернул друга. Ты вправе желать ответного дара. Только… выбирай хорошо.       Сказав это, Слизерин уставил на него свои немигающие желтые глаза. Сознание Великого Духа было закрыто. Почувствовав неудавшуюся попытку, волшебник снова издал смешок:       ― Не дерзи. И можешь не произносить своей просьбы. Я понял её. А что понял ты, попав сюда после всего?       Том Реддл знал, что ответ решит многое. И ответ у него был.       ― Союзы шаманов и хранителей слабы, если в их основе нет почтения друг к другу. Как и… любые другие союзы.       Он не был уверен, что прав, но послушал свою интуицию – единственного верного советчика. Длинноволосый волшебник удовлетворенно кивнул. Вдруг что-то неуловимо переменилось в изгибе его тонких ярких губ:       ― Пожалуй, я недооценил тебя. Вот только… мне немного жаль тебя, Том Реддл. Ты мертвец.       Ему почудилась перемена и в глазах, но эта перемена была необъяснимой. И, обещая себе разгадать ее позже, он кивнул:       ― Что ж. Может быть, я давно мертв, а может быть, никогда и не жил. Может ли жить существо, порожденное всего лишь любовным зельем?       ― Может, если кто-то подарит ему кое-что, ― эхом откликнулся дух. – И ты это получил. Теперь ты мог бы опровергнуть многие тезисы о любовных зельях. Слишком многие.       ― А что ты скажешь о своем выборе?       Слизерин утвердительно наклонил голову:       ― Мы ― отныне твоя сила. А пока, что бы ни случилось, не потеряй то, что ты приобрел. Пусть даже это идет вразрез со всем, что ты знал раньше.       В следующее мгновение он стоял посреди Большого Зала и знал, что двое выжидают, замерев за его плечами, и отдают ему всю свою мощь. Двое, с которыми ему почти не нашлось бы равных на Турнире Шаманов, попади он туда однажды. Но сейчас у него была другая цель. И был противник, которому предстояло умереть раньше, чем Гарри Поттеру.       На лице мальчишки еще остались следы их прошлого боя, но… кажется, этого было вовсе не достаточно.              *       Вокруг них появлялось всё больше людей. Распахнулись двери, и из коридора врывались то ученики и преподаватели, то знакомые и незнакомые мракоборцы, то Пожиратели Смерти.       Наверно, бой кипел в ту минуту почти во всех коридорах и во дворе – по крайней мере, так казалось из-за криков, шума и треска заклинаний. Из-за множества фигур хранителей самого разного вида. Из-за удушливого горячего воздуха.       В какой-то момент полыхнула вспышка, и среди других мелькнул профессор Дамблдор, которого тут же взяли в кольцо сразу шестеро противников. На помощь ему ринулся Сириус Блэк, появлению которого Гарри даже не успел удивиться или обрадоваться – в эту минуту Хао в очередной раз едва не снес ему голову.       К Гарри никто не подходил. Их с шаманом будто отсекло от прочих мертвым кругом. То же происходило и еще с одной парой сражающихся – Йо Асакурой и Волдемортом.        Сила Великих Духов была огромной: от нее глубокие рытвины оставались в полу и, кажется, скоро готовы были рухнуть стены. Один раз Гарри случайно задрал голову и увидел, что потолок больше не зачарован: вместо неба наверху простиралось что-то, похожее на серую штукатурку. Неволшебное, скучное и пугающее.       ― Много ли осталось от твоей школы, Гарри? Огненный удар!        Сноп пламени смел с пути нескольких сражающихся – их тела сгорели в секунду. Гриффиндор выставил щит – вместе с ним Гарри неосознанно принял оборонительную позу, и огонь налетел на золотистый барьер.       ― От моей школы остались те, кто любит ее! Рычащая атака!       Золотой Лев ринулся вперед, вырастая на глазах и сшибаясь с Духом Огня. Это было опьяняющее чувство полной уверенности в каждом действии, и никогда раньше Гарри не испытывал ничего подобного, не мог и представить, но...       Он вдруг покачнулся. Бой шел уже очень долго, силы начинали изменять. Шаманы ведь использовали их совсем не так, как волшебники, и рано или поздно…       Рычащая атака была отражена ― увеличившийся Дух Огня швырнул Льва вбок. Гарри понял, что лежит и что снова ободрал лицо. А зрение начинало постепенно мутнеть, становясь прежним. Духи были рядом… но он не мог позвать их и не мог даже подняться. Переполнявшая еще минуту назад сила сгинула без следа, теперь Гарри казалось, что по нему основательно потоптался слон.       ― Как печально… ― Хао с видом сочувственного любопытства подошел и немного наклонился, упираясь руками в колени. – Кажется, у тебя кончилось фуриёку. Но должен сказать, что ты продержался довольно долго для первого боя и заслужил быструю…       ― Не получится, Хао!       Несколько фигур возникли вокруг шамана. Гарри не узнавал их красивой белоснежной формы, но зато видел их высоких духов – столь же белоснежных, слепяще ярких и тонких. Прямо перед поверженным гриффиндорцем стоял юноша, примерно его ровесник, с яркими зелеными волосами и одетый чуть проще остальных. В памяти шевельнулось что-то из рассказов Йо, даже имя на букву «Л»… но в следующее мгновение кольцо шаманов в белом сомкнулось. Хао вступил в новый бой.       ― Прости, Гарри, я сделал всё, что мог с твоим уровнем, ― Гриффиндор попытался помочь ему встать, но Гарри не сумел даже взяться за прозрачную руку. – Но ты все еще волшебник… кстати сказать. И можешь помочь кое-кому…       Он указал на Гермиону. Девушка и два хранителя бились сразу с тремя шаманами, а со спины ее осторожно обходил какой-то крупный Пожиратель Смерти.       ― Петрификус Тоталус! – крикнул Гарри, и мужчина столбом рухнул на пол. Гарри сразу стало легче.       Вскоре он оказался с подругой плечом к плечу, и она кинула на него короткий благодарный взгляд:       ― Я так за тебя испугалась…       ― А я за тебя.       Он знал, что они поговорят позже, и поэтому не стал продолжать, хотя слова, кажется, наконец-то нашлись. Но он просто сосредоточился на том, чтобы прикрывать. Насколько это было возможно: зрение продолжало мутнеть.       Гермиона Грейнджер была отличницей во всём, и во всём, что касалось магии, она обходила своих друзей. Вот и сейчас она сделала то, что, как понял Гарри, почти невозможно в первых поединках. Тем не менее он своими глазами увидел, как Орел Когтеврана куда-то исчез, зато за спиной Гермионы возникли два огромных крыла. Миг – и девушка взлетела, резкий взмах руки, обросшей когтями, ― и две из трех шаманок упали. Правда, на этом фуриёку кончилась и у нее: Гермиона приняла обычный вид прямо в воздухе, потеряла сознание и рухнула вниз.       Гарри почти смог подхватить ее, но собственные подкосившиеся колени и вернувшееся к прежнему минимуму зрение дали о себе знать: вместе с подругой он свалился под ноги третьей шаманке, успев, правда, послать оглушающее заклятье. На минуту или около того он, кажется, отключился.       ― Гарри…       Гермиона расплывалась перед ним, но он все равно улыбнулся.       ― Акцио, очки! Репаро!       Теперь он снова видел ее отчетливо. Она улыбалась в ответ:       ― Знаешь, всем нужны оруженосцы, а тебе подносчик очков.       ― Возьмёшься? Надо было это тебе еще на первом курсе предложить. И… я не только про очки вообще-то.       Он понимал, что несет какую-то чушь, видимо, потому что ударился головой. И понимал, что ни в одной другой ситуации у него не хватило бы решимости эту чушь озвучить. Увидев сбоку приближающуюся вспышку, он быстро сотворил щит и закрыл их обоих. Гермиона внимательно смотрела на него.       ― Я… серьезно. Я…       Но он не успел договорить, а она не успела ничего ответить. Неподалеку раздался ни с чем не сравнимый, удивительно отчетливый звук, заставивший девушку вздрогнуть. Вздрогнул и Гарри, который уже слышал это во время своего единственного визита в Тайную Комнату.       Это звук, с которым что-то металлическое или просто острое входит в живое тело. С которым проламывает кости и вспарывает встречающиеся на пути органы. С которым выходит наружу, повторно распоров слой кожи. Этот звук всегда небывало отчетлив, даже в шуме боя.       Гарри уже слышал его, когда убил василиска. А сейчас, повернув голову, он увидел, что Йо Асакура подался вперед, полностью повторяя стойку Амидамару, едва держась на ногах. И что его обращенная в меч палочка только что вышла из спины Темного Лорда.       Сражение не прекратилось, но оно замерло в одном из концов Зала. И только поэтому Альбус Дамблдор уже стремительно шел к месту, где, обессиленный и шокированный, замер Йо. Мгновение – и оружие исчезло, палочка – простая деревяшка без магической сердцевины – выпала из руки. Еще мгновение – и Йо на несколько шагов отступил назад. Глаза его были расширены от ужаса.