После конца

      Возвратились они поздно – в Лондоне давно сгустились сумерки, зажглись автомобильные фары, фонарные столбы, вывески над ресторанами, кинотеатрами и прочими общественными местами, окна жилых домов. И всё же в Нью-Йорке ночью было светлей, но ни Эцио, ни Дезмонд так и не вспомнили об этом.       Негласно ими было решено заявиться в комнату Коннора и Альтаира, игнорируя неподходящее для общения время – иначе объяснить, почему они, не перекинувшись и словом, одновременно постучали в их дверь, было нельзя.       Альтаир, открывший им, был как всегда невозмутим, однако Дезмонду показалось, что помимо этого на лице его самого далекого предка застыла странная мрачность, но откуда бы ей там взяться, он не знал. Может, это его развитая интуиция подсказала ему, что их дело дрянь?       - Уже вернулись, - констатировал ибн Ла-Ахад, впуская их внутрь.       Майлс-младший краем сознания отметил, что тут было немного чище, чем в их с Эцио пристанище. Все-таки хорошо, что он поселился именно с ним, – бывший бармен был уверен, что итальянец отнесется к раскиданным вещам спокойнее, чем араб или индеец.       Коннор обнаружился сидящем на широком подоконнике. В руках он теребил один из множества своих плетеных браслетов. Или это был новый?       Метис вяло кивнул вошедшим в знак приветствия, натянул украшение на левую руку и повернулся к ним всем корпусом. Опершись руками в колени, он приготовился слушать.       - Я так понимаю, хороших новостей нет, - проницательно посмотрев на своих гостей, произнес Альтаир.       - Ну почему же, - не согласился Дезмонд. – Мы выследили Николь, знаем, где она живет, и даже выяснили, чем она будет занята завтра, - он бросил быстрый взгляд на Аудиторе.       Альтаир странно хмыкнул.       - И в чем подвох? – прямо поинтересовался он.       Роль рассказчика на себя сегодня взял итальянец. И он не казался виноватым или смущенным, пересказывая эпизод с велосипедом. Дезмонд сомневался, что выглядел бы таким же уверенным на его месте. Может, это придет с возрастом? Впрочем, Аудиторе действительно здорово выкрутился в тот момент. Хотя это потеряет какое-либо значение, если их опасения относительно Николь всё же окажутся правдой.       Честь и хвала Эцио хотя бы за то, что тот не стал упоминать о, пожалуй, чрезмерной привлекательности Николь и всячески ее описывать. Дезмонд усмехнулся, но этого никто не услышал – уж он-то видел, как у его предка чуть ли слюни не текли при взгляде на нее. Он очень боялся, поджидая его у дома Николь, что Эцио, руководствуясь гормонами (которым в сорок лет пора бы уже и честь знать, между прочим), совершит какую-нибудь глупость. К счастью, ассасин в Аудиторе победил героя-любовника, и ничего непоправимого пока не случилось. Но только пока.       Погруженный в собственные думы, Майлс-младший как-то упустил момент, когда рассказ итальянца подошел к кульминационному моменту – слову, брошенному Николь.       Сам он пару часов назад среагировал достаточно бурно на возможную опасность – лицо его вытянулось, глаза округлились, и он не мог вымолвить ничего конкретного добрые десять минут. Мало того, что она непонятно где спрятала Яблоко, неизвестно, в Ордене ли вообще или нет, так еще и ведет себя подозрительнее некуда.       Альтаир же лишь застыл, словно каменное изваяние, а Коннор побледнел.       - Как она могла узнать?! – метис резво спрыгнул на пол. Несмотря на то, что его лицо довольно часто выглядело даже чересчур сурово и непроницаемо, он всегда был эмоциональным.       - Мы не знаем, - ответил ему Эцио. – Дезмонд сказал, что такое обращение ко мне может быть частью флирта, но я так не думаю.       - Я просто предположил, - вставил Майлс-младший. – Других догадок у меня нет.       - А что насчет Кевина? – внезапно вклинился в их беседу ибн Ла-Ахад, пока что так и не отмерев.       - Почему ты вспомнил о нем? – удивленно посмотрел на него его самый дальний потомок.       Альтаир приподнял одну бровь, показывая этим, что он задает глупые вопросы. Но Дезмонд не успел разозлиться или обидеться – он понял, что араб имел в виду. И не он один.       - Кевин мертв, а те, кто были с ним в агентстве, не поверили ему, - возразил Аудиторе.       - Поверили или нет, они могли рассказать обо всём остальным тамплиерам, - Альтаир неспешно опустился на свою кровать. Кенуэй, крайне хмурый, последовал его примеру.       - Разве они все не в тюрьме? – вспомнил индеец.       - Да, они там, но члены Ордена легко могли бы попасть туда, - откликнулся Майлс-младший. – Но разве кто-то мог бы просто поверить им на слово? Это звучит безумно. И вы сами не постеснялись мне об этом сказать, - припомнил он свои многочисленные попытки убедить их, когда еще путешествовал в прошлом. – Нужны доказательства, а их не было.       Судя по напряженному молчанию, с ним в кои-то веки согласились.       - В прошлый раз Кевин догадался о том, кто мы, с помощью Частицы Эдема, - нарушил недолгое молчание Коннор.       - Если верить Минерве, Частица Эдема Николь – Яблоко. А я не заметил, чтобы она пользовалась им, пока я был рядом, - ответил ему Эцио.       - Ты отлучался куда-нибудь? – краем глаза взглянул на него Альтаир.       - Нет.       - Она могла воспользоваться Яблоком на расстоянии? Или так, чтобы нельзя было заметить? – у Коннора не было опыта в использовании этого артефакта (пока что), поэтому подобных вопросов он не стеснялся.       - Нельзя знать наверняка. Все его возможности до сих пор нам не известны, - вздохнул Дезмонд.       Догадки кончились у всех. Объяснений того, как она могла узнать столь тщательно скрываемую ими информацию, ни у кого не было. Разумно предположить, что в таком случае бояться нечего, и это был ее своеобразный «плевок в небо». Но отчего-то в данный вариант верилось еще меньше.       Одного Дезмонд не понимал больше всего – если она и впрямь всё знает, то почему чуть ли не прямым текстом заявляет им об этом? Разве не умнее было бы держать их в неведении? В чем здесь расчёт?       Когда внезапно загремел гром, он вздрогнул от неожиданности. Природа решила поставить решительную точку во мрачности сегодняшнего дня – за окном лил дождь вперемешку со снегом. А это значило, что на улице завтра будет еще холоднее. Что ж, он надеется, Эцио и Альтаир хоть немного да приспособились к здешнему климату.       Его самый далекий предок как будто почувствовал, что он думает о нем, и повернул голову в его сторону. Отчего-то его охватило чувство, будто он в чем-то провинился перед ним, но ведь это было не так, верно?       Почему он раньше не замечал золотистых вкраплений в его глазах?       - Выйди, Дезмонд. Нам с Эцио и Коннором нужно серьезно поговорить, - заявил араб.       Ему показалось, что он ослышался.       - Что? – переспросил Майлс-младший растерянно.       - Выйди. Нам нужно обсудить кое-что наедине, - повторил Альтаир медленнее и четче. Чтобы уж наверняка понял.       Дезмонд понял, но не осознал, поэтому продолжил непонимающе смотреть на него. Ощущение было, словно его ударили по голове чем-то тяжелым. Даже в ушах загудело. Он перевел взгляд на Коннора. Метис на него не смотрел, и его потомок не мог понять, о чем он думает. Но сидел он по-прежнему невозмутимо, а значит, происходящее не было для него неожиданностью.       А вот Эцио, казалось, тоже был удивлен. Но… но даже он не сказал ничего против.       - Ты… выгоняешь меня? – решил все-таки прояснить кое-что для себя Дезмонд.       - Я прошу тебя выйти, - спокойно возразил ибн Ла-Ахад.       Выйти. Чтобы они смогли что-то обсудить. Наедине. Без него. Понятно.       - Как скажешь, - произнес он преувеличенно безразлично и поднялся. Стараясь ничего и никого не задеть, он вышел в коридор, тихо закрыв за собой дверь. А после не смог заставить себя сделать хотя бы еще один шаг.       Что только что произошло? Что он такого сделал? Что успело случиться за то время, пока они с Эцио следили за редакцией? Почему Альтаир и Коннор так странно ведут себя?       «Нам нужно обсудить кое-что наедине».       Они не доверяют ему?       «Нам с Эцио и Коннором нужно серьезно поговорить».       Что всё это значит?       «Я для них в первую очередь глава американского ордена ассасинов, а уже потом всё остальное. Ты же стал для них братом и другом».       Кажется, отец всё же поторопился с выводами.       Стоять в коридоре и дальше было глупо – когда они закончат что-то там обсуждать, Эцио должен будет вернуться в их номер. Он не должен обнаружить его здесь, под дверью, сонного, потерянного и всё еще изумленного.       В комнате было свежо, чисто и прибрано. Не так, как было, когда они уходили. Наверное, обслуживающий персонал всё же рискнул сюда заглянуть после недавнего инцидента. А может, рассчитывали на повторение?       Интересно, как скоро вернется итальянец?       Он не будет ни о чем его спрашивать. У него нет особого желания даже просто разговаривать с кем бы то из них. Он даже не знает, что он сделал не так.       Решив отложить душ на завтра, Майлс-младший, сбросив ботинки и стянув расстегнутый пуховик, лег на свою кровать.       И всё же… ему очень бы хотелось знать, чем он заслужил такое.       Буквально заставив себя раздеться до конца, он накрылся пледом и мстительно пнул изголовье кровати Аудиторе. Настроение не поднялось, но отчего-то он был уверен, что именно это действие помогло более-менее успокоиться и погрузиться в сон. ***       Проснулся он от несильного похлопывания по плечу.       - Дезмонд? – Майлс-младший неохотно приоткрыл один глаз и узнал в расплывающемся пятне напротив Кенуэя. – Вставай, уже завтрак принесли.       - Что ты тут делаешь? – вместо приветствия решил спросить он.       Метис только сухо усмехнулся, исчез из поля зрения и ничего не ответил.       Майлс-младший медленно сел и озадаченно огляделся. Утро выдалось на удивление солнечным после вчерашнего ливня. В комнате было даже слишком светло, а ведь Дезмонд четко помнил, что занавесил окна еще прошлым днем. Но причиной его удивления стала отнюдь не погода. Все трое его предков удобно расположились в их с Аудиторе номере и неспешно поглощали еду каждый со своего подноса. Четвертый стоял на его тумбочке.       - Что вы тут делаете? – упрямо повторил он, вспомнив об их вчерашнем предательстве и мгновенно ощетинившись.       - А на что похоже? – довольно дружелюбно откликнулся Аудиторе, щедро откусывая от своего тоста.       Дезмонд его приветливость не оценил и молча принялся за свою порцию.       - Мы вчера договорились о том, чтобы поесть здесь, а не внизу, где нас может подслушать кто угодно, - решил всё же проинформировать потомка Альтаир, внимательно наблюдая за тем, как он трапезничает. На этот раз тот делал это максимально аккуратно.       Майлс-младший снова промолчал. Со стороны араба было крайне мило лишний раз напомнить ему, что произошло вчера. И если они не идиоты (а насколько он знал, идиотами не был никто из них), то поймут, на что он дуется.       Забавно, но только сейчас он задался вопросом, о чем именно они могли говорить без него. Может, дело тут даже не в доверии? Может, они задумали что-то, чего он в любом случае не поддержал бы?       Если Коннор и Эцио еще способны были порой совершать нечто безумное, то в благоразумие Альтаира он верил. Да и потом, что такого они могли замыслить?       Все его теории сыпались одна за другой. Погрузившись в себя, он даже не заметил, что пьет кофе без сахара, а к яичнице еще даже не притронулся.       - До того, как ты проснулся, мы думали над тем, чем нам можно заняться до семи вечера, - любезно просветил его Коннор, пока он гипнотизировал кусок сливочного масла на своих блинчиках.       До семи вечера. Значит, Эцио вчера еще упомянул о его назначенном с Николь свиданье. При нем времени не называлось – значит, они и об этом успели поговорить в его отсутствие.       Кажется, весь сегодняшний день он не сможет думать ни о чем другом.       - Придумали что-нибудь? – ему правда не было это интересно.       - Мы решили, что ты с этой задачей справишься лучше, - улыбнулся ему Эцио.       - Очень зря, - резко ответил Дезмонд. – У меня нет ни одной идеи.       Яичница оказалась отвратительно пресной – он совсем не чувствовал вкуса, а после кофе у него горчило во рту. Даже блинчики как-то неаппетитно лежали на тарелке.       Он смотрел только на свою невкусную еду.       - Жаль, - после недолгой паузы произнес Эцио.       Далее все присутствующие продолжили свою трапезу в тишине до того самого момента, пока в комнату, разумеется, не постучавшись не вошла знакомая всем наемница.       - Доброе утро! – практически проорала она, а затем удивленно присвистнула. – Ого, как вас много.       - Доброе утро, - вернул ей любезность Коннор.       - Вы что, специально все здесь собрались, только чтобы не сидеть со мной внизу? – подозрительно прищурилась она.       - Ты тут не при чем, поверь, - усмехнулся Эцио.       - Вот и хорошо, - удовлетворилась его ответом девушка. – Дезмонд, тебя… - она прервалась, приметив в потомке великих ассасинов заметные изменения. – Чего это ты такой хмурый и неразговорчивый? Ешь без аппетита… - ее глаза возмущенно округлились, и Майлс-младший с интересом посмотрел на нее – что же сложилось в ее голову на этот раз?       - Вы что, все-таки праздновали его день рожденья? Вы пили, да? БЕЗ МЕНЯ?! – обвиняюще воскликнула до глубины души обиженная Симонова, указывая на бывшего бармена пальцем.       - Вовсе нет, - позволил себе засмеяться Дезмонд – с появлением девушки он почувствовал себя немного лучше.       - Да как же нет?! А почему ты тогда такой помятый?!       - Если бы я и правда пил, то выглядел бы еще хуже, можешь не сомневаться, - заверил ее Майлс-младший, всё еще улыбаясь.       - Ну-ну, - недоверчиво пробормотала она, обводя внимательным взглядом Альтаира, совершенно спокойно отпивавшего чай и строго глядевшего на нее в ответ, Эцио, краем глаза следившего за своим соседом по комнате, и Коннора, кажется, искренне возмутившегося ее предположением.       - Ты что-то хотела нам сказать, - напомнил ей ибн Ла-Ахад, дождавшись, пока она успокоится.       - Ах да. Не знаю, что там у вас случилось, но Уильям со вчерашнего дня тебя ищет, - девушка снова повернулась к Дезмонду и села к нему на кровать. – Расскажешь, что происходит?       Улыбка Дезмонд тут же погасла. Даже об этом он успел забыть.       - Он злой, да? – уныло поинтересовался он, в последний раз ковырнув вилкой жареное яйцо.       - Да не особо, - честно призналась та.       - Тогда мне не обязательно к нему идти.       - Ну как знаешь, - пожала плечами та. – А как там дела с Николь? Не хотите мне ничего рассказать?       Дезмонд задумался. Нужно ли всем остальным знать об их подозрениях? Скорее всего это точно не будет лишним. Но рассказывать одно и то же по нескольку раз у него нет охоты.       - Мы расскажем вам всем о ней чуть позже, - решил он. – Можешь не волноваться, всё прошло неплохо. Эцио даже удалось назначить ей свиданье.       - И ты что же, вот так вот пустишь его? – поразилась та.       - А почему он не должен пускать меня? – тут же вмешался Аудиторе.       - А ты знаешь, куда она тебя поведет?       - Нет, но…       - Тогда тем более! Вы можете пойти в ресторан, в кино, в парк развлечений, в цирк, театр и еще много куда! А ты, я тебе напомню, только недавно из прошлого вылез и почти ничего об этих местах не знаешь – обязательно ведь на чем-то спалишься! Нет, так дело не пойдет, - решительно поднялась с места она. – Пойдем, - схватила она под локоть Дезмонда, - найдем Шона и вместе забабахаем им презентацию о местах, куда можно повести девушку на свиданье.       - Сейчас? – без энтузиазма спросил он, вставая.       - А когда? Вам всё равно делать нечего. Но штаны ты все-таки надень, будь добр, - выразительно глянула она на его нижнее белье.       - Так уж и быть, - закатил глаза тот, влезая в джинсы, а затем и в футболку.       - Вот и умница. Пошли, - она потянула его к выходу, и тот безропотно повиновался. Остальные последовали за ними, оставив подносы на милость обслуживающего персонала.       В их трёхместном номере было вполне мило, но чувствовалось, что тут приходится ютиться очень разным людям. Аккуратно заправленная кровать, на тумбочке возле которой стопкой стояли книги разной толщины и кружка свежезаваренного чая на деревянной подставке, однозначно принадлежала Шону. На другой, находившейся рядом с розеткой, ножка которой была обмотана проводами от ноутбука, планшета и телефона и на которой стояла миска с недоеденным салатом, скорее всего спала Ребекка. А уж ту, заваленную конфетными обёртками и стоявшую вдалеке от первых двух, наверняка заняла Елена.       Дезмонд сразу же пожалел о том, что поддался уговорам последней и вообще вошел сюда.       Чуть ли не в центре комнаты, вместе с Шоном вчитываясь в какие-то документы, стоял Уильям.       У бывшего бармена была буквально пара мгновений до того, как отец его заметил. И в это время он предпочел посмотреть на Симонову, чтобы понять, завела ли она его сюда специально, знала ли она, что он здесь. Но судя по тому, как она рефлекторно дернула его обратно в коридор, для нее присутствие здесь главы американского Братства ассасинов тоже было неожиданностью. Что ж, это хоть немного обнадеживает.       Оторвавшись от бумаг, Майлс-старший посмотрел в сторону вошедших и, заметив сына, замер. Он никак не изменился в лице и просто спокойно смотрел на него. Зато Шон за его спиной ощутимо напрягся.       Сохраняя невозмутимость, Уильям отдал документы Гастингсу, подошел к его письменному столу и, кажется, начал что-то на нем искать. Майлс-младший вяло наблюдал за ним. Наконец, найдя то, что ему было необходимо, глава американского Братства ассасинов подошел к сыну вплотную.       - Будь добр, достань свой телефон, - попросил он его.       Тот даже и не подумал воспротивиться. Сейчас ему не хотелось ругаться с отцом – ему хотелось поговорить с ним и снова спросить его совета. Но, очевидно, тот не был настроен беседовать.       Когда его приказ был выполнен и Дезмонд протянул ему свой сотовый, Майлс-старший, не говоря ни слова, принялся обматывать ладонь сына, державшую устройство связи, прозрачным скотчем.       Царившую в номере тишину можно было резать ножом.       В тот самый момент, когда Майлс-младший уже почти перестал чувствовать кончики пальцев, его отец, к счастью, посчитал свой долг выполненным. По скромным подсчетам бывшего бармена на данную экзекуцию тот израсходовал чуть ли не половину клейкой ленты. Затем он отпустил многострадальную конечность сына и похлопал его по плечу.       - Спасибо, отец, - надо же, его фантазия на разнообразные наказания через столько лет всё еще не исчерпала себя.       - Пожалуйста, сын, - ровно ответил ему тот и, ни на кого не обернувшись, вышел.       Спектакль окончен, актеры могут уйти на перерыв.       - Привет, Ребекка, - заметив девушку, всё это время сидевшую в глубоком кресле за ноутбуком у дальней стены, произнес Дезмонд, разминая кисть. – Ножницы есть?       - Да, конечно, сейчас, - вмиг засуетилась та, поднимаясь с места.       У остальных ступор тоже начал потихоньку проходить.       - Это что сейчас было? – ошарашено спросила Елена.       Ну надо же, хоть она ничего не знает.       - Кто из вас ему всё рассказал? – обратился к друзьям Майлс-младший, приняв ножницы из рук Крейн.       - Вот только не нужно валить всё на нас! – тут же встал в оборону Шон, возмущенно взмахнув зажатой в руке макулатурой. – Он уже откуда-то знал, что в его отсутствие что-то произошло, и потребовал объяснений, а так как я взрослый человек и не могу позволить себе запереться в туалете…       - Прости нас, Дезмонд, - прервала его тираду Ребекка. – Ты же сам знаешь, каким он бывает, когда ему что-то нужно.       - Алло, а вы мне ничего объяснить не хотите?! – сердито поинтересовалась Симонова.       - Я знаю. Сам виноват, - проигнорировав данное высказывание, ответил технику бывший бармен, сел, предположительно, на ее кровать и начал процесс освобождения своей правой руки от клейкой гадости.       - Да вы совсем обнаглели, ребята! Я хочу быть в курсе всех событий! – никак не могла успокоиться наемница.       - Ты и так знаешь достаточно, - вмешался Альтаир.       Дезмонд хмыкнул. В этом плане он был с ним полностью согласен.       - Я всё равно узнаю! – пригрозила та пальцем всем присутствующим.       - Удачи, - язвительно пожелал ей Шон. Что ж, теперь Майлс-младший мог быть спокоен – если историк настроен серьезно, он и под пытками ничего ей не скажет. Хотя теперь уже всё равно.       - Зачем вы пришли? – вопрошающе посмотрела на ассасинов прошлого Крейн. – Вам что-то нужно?       - Да, - вместо них ответила Симонова, сев рядом с Дезмондом. – Эцио идет на свиданье с тамплиером и не знает, что ему делать.       - Боюсь, тут со временем ничего не изменилось, - обратился к Аудиторе Гастингс. – Скрытый клинок по-прежнему решает все дела.       Итальянец открыто рассмеялся в ответ на эту колкость.       - Это свиданье несколько другого плана, - сказал он и принялся излагать всю историю с самого начала, а именно – их с Дезмондом слежки за мисс Палмер.       Ребекка и Шон, надо сказать, были под впечатлением. Даже Елена на время замолчала. Но ни у кого из них не нашлось объяснения, откуда Николь может знать так много.       - И мы так и не узнали, тамплиер она или нет. Так что не разбрасывайся такими заявлениями, - посоветовал Майлс-младший Симоновой.       - Ладно, - пожала плечами та.       - Что, даже не поспоришь со мной?       - Да ты, походу, и без меня в полной заднице…       - Так вы просветите нас относительно современных способов развлечения? – поинтересовался Аудиторе.       - Конечно просветят, куда ж они денутся, - снова вмешалась Елена.       - Знаешь, я был бы тебе очень признателен, если бы ты закрыла дверь с той стороны, - не нуждаясь в ее ответе, Гастингс продолжил: - Я вам всё расскажу и покажу, но это займет много времени, поэтому…       Не успел он договорить, как в комнату буквально ворвался незнакомый четырем спасителям мира парень. Патлатый, долговязый, со смешной козлиной бородкой и огромными глазами, он выглядел чрезвычайно возбужденным.       - Ребекка, я исправил! – победно прокричал он и уже потом осмотрелся. – Ой, - спохватился тот, увидев столько посторонних.       Шон раздраженно закатил глаза. Должно быть, такое случалось не в первый раз.       - Что ты исправил? – не обратила внимания на историка Крейн, крайне заинтересованно смотря на вошедшего.       - Все! – гордо развел руки в стороны парень, быстро потеряв интерес к остальным. – Ты была права, сервера давно нужно было поменять, но теперь я уверен, анимус точно не заглючит на полпути. Я проверил, можно хоть сейчас кого-нибудь туда посадить!       Крейн внезапно сделала страшные глаза и отрицательно замотала головой, но было поздно. Альтаир, Эцио и Коннор уже всё услышали и заинтересованно вскинули головы, а Дезмонд…       Дезмонд же пребывал в какой-то прострации, не понимая, за что и почему.       - Люк, ты немного не вовремя зашел, мы немного заняты, - попыталась по-быстрому выпроводить английского ассасина Ребекка. – Мы всё проверим, но чуть позже.       - Но… - попытался возразить Люк.       - Почему же, - решительно произнес ибн Ла-Ахад. – Мы можем проверить всё сейчас, - недвусмысленно посмотрел он на своего самого дальнего потомка.       Все остальные также повернули головы в его сторону.       - Ты обещал, Дезмонд, - напомнил тому Кенуэй.       Что ж, когда-то это должно было случиться.       - Хорошо, - согласился он, уже зная, что сотню раз пожалеет об этом.       - Я все подготовлю! – тут же воскликнул Люк, которому, очевидно, было плевать, кто именно полезет проверять результаты его стараний. Лишь бы этот кто-то был.       - Постой! – успела остановить его Бекка у самой двери. – Знаешь, будет лучше, если мы проверим анимус сами.       - Сами?       - Без тебя, Люк, - услужливо подсказала ему девушка.       - Без меня?!       - Не волнуйся, мы тебе всё расскажем, - вывела его в коридор Ребекка, очевидно, захотев убедить его не вмешиваться в их дела наедине.       И ей это удалось, потому что позже, когда Шон привел наемницу, ассасинов прошлого и их потомка к здешнему анимусу, никого чужого поблизости не наблюдалось.       Аппарат Люка отличался от того, который они оставили в Америке, по цвету сиденья, дизайну и количеству тянущихся от него проводов. В остальном же для Дезмонда он выглядел как его старый добрый ночной кошмар.       - Ты с нами? – спросил он Симонову, заметив, что она, кажется, не собирается никуда уходить.       - Ну разумеется! Вдруг я уйду, а тут опять случится что-то интересное, - проворчала та, плюхаясь на ближайший стул.       - Ну уж нет, только тебя мне тут не хватало, - Шон был категорически против такого развития событий.       - Обещаю ничего не говорить, ничего не трогать и не приближаться к тебе ближе, чем на метр, - раздраженно произнесла та, поднимая руки в знак капитуляции.       Гастингс, кажется, задумался.       - Дезмонд? – захотел он узнать мнение главного подопытного.       - Мне всё равно, - заявил тот, устраиваясь в анимусе поудобнее.       Шон нахмурился.       - Встал не с той ноги?       Он еще лег не с той ноги.       Вслух Майлс-младший ничего не ответил, а Гастингс не стал продолжать расспрос.       - Дезмонд говорил, вы с Ребеккой тоже смотрели наши воспоминания, - встрял Альтаир.       - Кхм… ну, да, - как-то неохотно согласился историк. – Дезмонд переживает ваши воспоминания, а мы наблюдаем за его успехами.       - Как? – не без интереса спросил Коннор.       И пока Гастингс объяснял, как, а ассасины прошлого устраивались поближе к его монитору, в комнату незаметно прошмыгнула Ребекка.       - Уже готов? – сочувственно посмотрела она на предполагаемого мученика.       - Вроде как, - кисло улыбнулся тот.       - Что-то ты долго, - заметил Шон, обводя Бекку подозрительным взглядом.       - Ты же знаешь, от Люка быстро не отвяжешься, - усмехнулась девушка.       Тот в ответ фыркнул, поморщившись на слове «Люк».       Елена присвистнула и улыбнулась, глядя на них двоих.       - А кто-то ревнует, - растягивая гласные, произнесла она, кивая в сторону Шона.       Ребекка недоуменно захлопала глазами, Дезмонд удивленно приподнял брови, а затем и уголки губ, ассасины прошлого, взглянув на друга, предпочитали не вмешиваться и просто наблюдать, Гастингс злобно сощурился.       - Что ты сказала? – бывший бармен не знал, каким невероятным талантом нужно обладать, чтобы прошипеть фразу, в которой есть всего одна шипящая.       Видимо, русская тоже по достоинству оценила его способности.       - Ничего я не говорила. Только не кричи, - попросила она его, пересев поближе к Крейн и собираясь наблюдать за происходящим в анимусе через ее монитор.       Дезмонд слышал, как тот заскрипел зубами, но ничего не сказал и отвернулся к своему рабочему месту. Раздраженность и покрасневшие ушки Бекки он тоже заметил.       А он-то думал, ему одному кажется, что между ними что-то есть. Хотя, может, они с Еленой поспешили с выводами?       - Какое воспоминание мне загрузить, Дезмонд? – прервала его рассуждения техник.       Вот черт. Он даже и не подумал об этом.       Ибн Ла-Ахад, Аудиторе и Кенуэй с интересом наблюдали за ним.       Ему было всё равно, в чью память погружаться.       - Где у меня там неполная синхронизация?       - Никаких будущих воспоминаний, - напомнил напарникам Гастингс.       - Я знаю, - отмахнулась от него Крейн. – Битва при Банкер-Хилле подойдет?       - Подойдет, - дал свое согласие Майлс-младший.       Чувство погружения в чужую память было чертовски знакомым и привычным. Как будто и не прошло пары недель с тех пор, как он делал это в последний раз. И он совсем не скучал по этому. Ни капли.       Картинка медленно прогружалась, и он снова испытывал сомнительное счастье, ощущая себя в чужом теле. Воспоминание началось с того момента, как Коннор разобрался с двумя кораблями, вылез из воды, а на берегу его уже ждал провожатый с лошадью. Забравшись на скакуна, Дезмонд поехал по разрушенному городу, осматривая царившую вокруг разруху, многочисленные трупы и вдыхая запах дыма и пороха.       В реальном времени же при этом в номере стояла тишина. Шон не мог снять с себя напряжение, когда за его спиной за всем происходящим наблюдали все трое предков Майлса-младшего. Альтаир и Эцио выглядели крайне непривычно, настолько живыми были их эмоции при взгляде на экран. Увиденное изумило их не только тем, как необычно и реалистично выглядит сеанс в анимусе, но также и тем, что же уже удалось увидеть Кенуэю и в чем поучаствовать. Коннор же и вовсе застыл с совершенно ошеломленным лицом и вглядывался во всё так, будто бы до сих пор не мог поверить своим глазам. Ребекка и Елена краем глаза следили за ними.       Дезмонд тем временем как раз доехал до генерала Патнэма и даже успел выслушать его вдохновляющую речь для солдат.       Когда Коннор на мониторе заговорил, Коннор, сидевший в комнате, пораженно выдохнул.       Его диалог с генералом все присутствующие слушали с таким вниманием, будто бы от этого как минимум зависит их жизнь. А уж ассасины прошлого ловили каждое движение, каждое слово и каждый посторонний шум.       - Ты и правда сделаешь это? – не удержался от вопроса Аудиторе, выслушав его безумный план «пробовать напрямую». Сцена с армией солдат, стрелявших из мушкетов, понимание того, насколько велика вероятность быть застреленным еще на пути к своей цели, поразила и его, и сидевшего рядом араба.       Тот кивнул, не отрывая взгляда от происходящего в анимусе. Когда появилась строчка с дополнительным условием прохождения воспоминания, он непонимающе присмотрелся.       - Что это? – тихо спросил он Шона.       - Это дополнительное задание для Дезмонда. Если он захочет полностью синхронизироваться с тобой, пройти воспоминание в точности так, как это было на самом деле, он должен выполнить его. Ты пробежал через все поле, не получив повреждений. Дезмонд должен сделать так же, - объяснил ему Гастингс. – В прошлый раз мы торопились, поэтому он делал всё, как получится. Но сейчас он может попробовать пройти это воспоминание так, как надо.       - Ты не только выжил, но еще и не получил никаких повреждений в этой мясорубке? Я и правда впечатлен, - признался Эцио, наблюдая за тем, как Майлс-младший вот уже второй раз начинает этот кусок памяти по новой.       - Тебе удалось точно рассчитать время, - согласился с Аудиторе ибн Ла-Ахад. – А вот у Дезмонда с этим проблемы.       - Это совсем не сложно. Он просто торопится, - сдержанно ответил тот.       Дезмонд действительно торопился и не очень-то хотел стараться. Утро для него выдалось на редкость паршивым, у него не было ни настроя, ни желания поражать кого бы то ни было своими способностями. Но ради того, чтобы всё это поскорее кончилось, стоило приложить хоть немного усилий.       Шон же, казалось, даже веселился, наблюдая за его потугами.       - Бывало и хуже, - поделился он с предками друга. – С некоторыми воспоминаниями он подолгу сидел. Вот с твоими, например, - обратился он к Аудиторе. – Была пара моментов из твоей жизни, которые он долго не мог пройти и искренне их ненавидел.       - Какие, например? – заинтересованно спросил тот.       - Например, когда ты проник в замок Сант-Анжело, чтобы спасти Катерину Сфорца, и при этом ни один стражник тебя не видел. Он убил много времени, чтобы повторить это.       - В самом деле? – усмехнулся Эцио.       - А еще я точно знаю, что ему тяжеловато дался бой с Аль-Муалимом, - сказал Шон теперь уже Альтаиру. – Люси рассказывала, пару раз он точно начинал его с начала.       - Кто такая Люси? Она тоже смотрела наши воспоминания? – сумрачно уточнил ибн Ла-Ахад.       Шон помрачнел.       - Да. Но это уже не важно, - он быстро встретился глазами с Ребеккой, и затем они оба снова уткнулись в свои мониторы.       Тем временем Дезмонду, наконец, посчастливилось не попасть ни под одну пулю и выполнить данное условие. Далее всё прошло гладко – ни один солдат его не заметил и убить Питкерна с воздуха тоже не составляло для него труда. И на том моменте, когда генерал начал свою последнюю речь, а Коннор, наблюдавший за этим, насторожился, Ребекка прервала воспоминание.       - Думаю, на этом можно остановиться, - объявила она и подмигнула Кенуэю. Тот вмиг расслабился и благодарно кивнул ей. Слушать речь этого тамплиера во второй раз он категорически не хотел, и чтобы ее слышали все остальные – тоже.       Дезмонд выбрался из анимуса с огромным удовольствием и облегчением. Он искренне надеется, что, когда всё это кончится, его не запихнут обратно в очередной раз искать что-нибудь, что, разумеется, может найти только он один.       - Ну и как впечатления? – осведомился он у предков.       - Красиво и… правдоподобно, - нашелся с ответом Эцио. – В основном ты проживал битвы, да?       - Я проживал только те воспоминания, которые были ключевыми. Они вроде как открывают доступ к нужным нам кускам памяти. Например, как ты беседовал с Минервой под Ватиканом.       - И какие именно воспоминания могут оказаться ключевыми? – полюбопытствовал Коннор.       - Самые разные, карамельный, - вместо Майлса-младшего разъяснила ему Симонова.       Шон чуть со стула не упал от такого обращения к метису. И пока Коннор сверлил ее разъяренным взглядом и только собирался что-то сказать, Альтаир нахмурено спросил:       - Насколько разные?       - Ну… трудно сказать, - уклончиво пробормотал его самый дальний потомок, помня, как он разозлился в Иерусалиме при мысли, что кто-то наглым образом вламывался в его личное пространство.       - Погоди, разве воспоминание о том, как Эцио принимал ванну с Катериной, было ключевым? – громким шепотом обратилась Елена к Ребекке.       Дезмонд прикрыл веки. Все-таки нужно было согласиться с Шоном и выставить ее куда подальше.       - Да, оно было ключевым, - пробормотала Ребекка, опасливо глядя на трех грозных воинов и их застывшие шокированные лица.       Особенно дезориентированным казался Аудиторе.       - Мы всё промотали, - стараясь звучать убедительно, сказал Шон, готовый, если придется, защищаться до последнего.       - Да? А я смотрела. Белье у нее не очень было, - поделилась мнением Симонова, с величайшим интересом наблюдая за развитием событий.       Крейн мстительно и довольно больно пнула ее в голень под столом.       - В Иерусалиме ты мне говорил другое, - с медленно поднимавшейся яростью напомнил горе-путешественнику во времени ибн Ла-Ахад.       Коннор тоже выглядел достаточно грозно, но, учитывая то, что Дезмонд раньше рассказал ему, до какого возраста он просматривал его воспоминания, и что он искал в них, предполагал - до конца войны за независимость у него вряд ли нашлось бы время для подобных развлечений. Эцио же хоть и выглядел донельзя изумленным, скорее польстился мыслью о том, что его победы в постели с прекрасной графиней Сфорца видел кто-то еще. И итальянец, и индеец глядели на него с явным осуждением.       Но в гневе был именно Альтаир.       - У тебя я ничего такого не переживал, клянусь, - а сон он просматривал против воли. И потом, он видел только поцелуй. Ни в чем непристойном его участвовать не заставляли. Так что это не в счет. – Твои воспоминания я просматривал с храма в Иерусалиме, вашего с Маликом и Кадаром совместного задания и до того самого момента, как ты победил Аль-Муалима. Все.       А остальные моменты его жизни он смотрел через воспоминания Эцио. Поэтому это тоже не считается.       Араб безжалостно просверливал его взглядом, но Майлс-младший, сделавшись максимально безучастным к происходящему, не попался на лжи или лишних эмоциях. Он мог собой гордиться.       - А мои воспоминания с Кристиной ты видел? – пожелал осведомиться Аудиторе, прервав игру в гляделки.       - Мельком, - признался Дезмонд, стараясь не смотреть на сирийца.       Эцио улыбнулся и откинулся на спинку стула, заложив руки за голову и предавшись, пожалуй, одним из лучших воспоминаний в его жизни.       - С какого момента ты влезал в мою память? – этого Кенуэй у бывшего бармена, кажется, не спрашивал.       - Ты еще совсем мелким был, карамельный, - Симонова явно поставила себе цель довести до нервного тика и необдуманных убийств всех присутствующих и теперь уверенно к ней двигалась.       - Перестань так звать меня, у меня есть имя! – не выдержал Коннор и резко встал с места не иначе как с твердым намерением оборвать существование болтушки прямо сейчас.       - Да ладно тебе, будет второе, - сбавила обороты Елена, быстро прикинув свои возможности выжить, если схватка или ее подобие все-таки состоится. – То есть третье, извини.       - У тебя два имени? – недоуменно повернулся к нему Альтаир, оставив Майлса-младшего в покое.       - Вроде как, - нерадиво откликнулся могавк, поморщившись. – Но я сомневаюсь, что вы сможете выговорить имя, данное мне матерью.       - Ну, мы хотя бы попытаемся, - постарался убедить его Эцио. Своему любопытству он никогда не мог отказать.       Индеец еще немного посомневался, но затем, вздохнув, выдал:       - Радунхагейду, - и приготовился к безбожному коверканью родного языка.       Но все оказалось несколько иначе, чем он предполагал.       - Радунхагейду, - без каких-либо усилий произнес итальянец, словно пробуя слово на вкус. – Что оно означает?       - Исцарапанный жизнью, - разъяснил приятно удивленный метис после того, как и Альтаир сказал мохокское имя без каких-либо ошибок. – Странно, я был уверен…       - Чему ты удивляешься, у них же твое произношение, - фыркнул Шон, ни разу не пораженный.       - Откуда? – еще больше изумился обладатель нескольких имен.       - Его ведь не было тогда, когда мы объясняли, - сказала Ребекка напарнику, и Гастингс, тоже вспомнив тот день, когда Дезмонд, Эцио и Альтаир на пробу говорили на нескольких языках, пустился в короткий пересказ тех событий для полукровки. Совсем скоро Коннору стало всё ясно, и он выглядел немного расстроенным тем, как на самом деле всё оказалось.       - Ну, у меня твоего произношения нет, так что хорошо, что тебя старик-негр еще Коннором назвал. Я пока твое первое имя в критической ситуации договорю, меня уже убьют, - дав историку возможность договорить, изрекла неугомонная наемница.       - В таком случае я бы попросил тебя в критических ситуациях звать меня исключительно по первому имени, - с доброжелательным оскалом вымолвил могавк в ответ.       - Да зачем, у меня для тебя есть свое собственное имя, кар… - она прервалась на полуслове, так как вынуждена была срочно увернуться от летящего ей прямо в плечо (пока что в плечо) ножа и в скором порядке покинуть сие помещение.       - Промазал, - с сожалением поджал губы Кенуэй.       - Ничего, в следующий раз попадешь, - радостно приободрил его Гастингс, обведя чуть ли не обожающим взглядом. – Для такого дела можешь даже взять томагавк, уверен, никто против не будет.       - Обязательно, - заверил его тот, поутихнув.       Дезмонду очень хотелось уйти отсюда и побыть одному. Некстати разболелась голова, множество голосов вокруг только ухудшали ситуацию. Да и Елене нужно напомнить о том, что она нарушила свое слово.       - Ты можешь рассказать больше об этом… эффекте просачивания? – попросил Коннор Шона, прокручивая в голове объяснение относительно языков.       - О-о-о, поверьте, именно об этом лучше всего вам расскажет Дезмонд, - сарказм в его голосе не поддавался измерению.       - Разве? – не понял его тот.       - О да. Не хочешь рассказать, благодаря чему умеешь драться, сражаться на мечах, лазить по деревьям и скрываться в толпе?       - Шон…       - Или, может, ты хочешь рассказать, как за всё это время у тебя ломался голос и менялась походка?       - Шон!       - Нет, я знаю, ты жаждешь поведать всем о том дне, когда ты, возомнивши себя Коннором, попытался убить меня картофелечисткой, предварительно погладив по голове и пробормотав, что из меня получится славный колчан для стрел!       - Ты так говоришь, будто я контролировал себя, - даже он не мог не улыбнуться, вспоминая эту историю. Да и Ребекка позади него чуть ли не хрюкала от смеха.       - Ты содрал мне кожу с ноги!       - Скажи спасибо, что я не снял с тебя скальп!       - Спасибо!       - Пожалуйста!       На этом они закончили. Ребекка продолжала безуспешно пытаться успокоиться. Дезмонд продолжил мечтать об уединении, Шон – о возмездии. Альтаир в уме складывал новые вопросы касательно эффекта просачивания, так как понятно было далеко не всё. Эцио силился воссоздать в воображении рассказанное историком покушение на его жизнь. А Коннор прикидывал, из шкур каких животных он мог бы захотеть сшить себе новый колчан.       - Я, пожалуй, пойду, - Майлс-младший честно пытался найти смысл в своем дальнейшем пребывании здесь, но потерпел поражение. – Если что, я в нашем номере, - бросил он Аудиторе и вышел за дверь.       Гастингс обещал рассказать и показать им всё самостоятельно. Пусть выполняет. Он совсем не будет мешать.       В комнате его ждал сюрприз.       - Знаешь, о чем я тут подумала, - Елена вольготно разлеглась на его кровати, покачивая ногой и пережевывая что-то. – А вот если – предположим! – у тебя будут потомки, которые захотят узнать, как ты жил, что видел и прочее. И для этого они залезут в анимус. Это что же получается, всё, что они увидят, – то, как ты мешаешь коктейли и сидишь в анимусе? Будут сидеть в анимусе… сидя в анимусе?! – пораженная собственной догадкой, воскликнула она, а затем посмотрела на Майлса-младшего, надеясь, что он оценит ее шутку.       Но с тем явно что-то было не так.       - Ты обманула меня, - устало – а ведь сейчас только утро – сложил руки на груди тот. – Ты помнишь, что у нас был за договор? Я помогаю тебе с Крисом, а ты…       - Не говорю Альтаиру, Эцио и Коннору ничего об их будущем. Все верно, я…       - Нет. Ты сказала, что не будешь при них говорить о прошлом. Ни о том, что произошло, ни о том, что произойдет. А еще обещала быть шелковой и в случае чего вылить весь свой запас алкоголя. Припоминаешь?       - О нет, - обреченно простонала та, не ожидав такой дотошности к ее обещанию. – Ты жесток со мной!       - Я справедлив, - не согласился Дезмонд. – Ты сдержишь свое слово?       - Но…       - Сдержишь?       Такой скорби на ее лице он еще не видел.       - Сдержу, - несчастно пробурчала та. – У меня там всего две бутылки осталось.       - Отлично. Потом покажешь мне их пустыми, - голова стала болеть меньше, но ему всё равно было необходимо лечь. – Выйди, пожалуйста. Я хочу отдохнуть.       - Да, тебе не помешает, ты как-то херово выглядишь. Что с тобой?       - У меня нет желания говорить об этом с тобой, - откровенно признался он, надеясь, что она наконец-то оставит его в покое.       Ему крупно повезло – девушка поняла, чего от нее хотят, и молча вышла за дверь. Долго радоваться Майлс-младший не смог – Елена ушла, но его мысли всё еще не давали ему покоя. Заснуть, как в прошлый раз, не получится, а до семи ждать еще очень много. Нужно придумать себе достойное занятие.       Он спрятал дневник Хэйтема от Эцио в самый нижний ящик своей тумбочки и до сих пор откладывал его прочтение.       Теперь у него было для этого время. ***       Если чтением он хотел приподнять себе настроение, то с выбором книги явно ошибся. Эдвард, отец Хэйтема, не был так же строг с сыном, как Уильям был строг с ним в свое время. Юный тамплиер не ненавидел место, в котором рос, как когда-то ненавидел его Дезмонд. Но несмотря на это, его детство отчего-то всё равно не казалось таким, о котором мечтает каждый ребенок. А когда Майлс-младший дочитал до момента убийства Эдварда Кенуэя и похищения его дочери, Дженнифер, по спине пробежал холодок, и он еще долго пытался избавиться от возникшей в голове сцены смерти старого пирата. Этот случай навсегда изменил судьбу Хэйтема. Из ребенка он превратился в убийцу. Дезмонду стало совсем скверно, и он даже ненадолго отложил рукопись, чтобы прийти в себя. Если такое ждало его еще в самом начале, страшно представить, что затаилось впереди. И каково Коннору будет читать всё это уже после гибели отца.       Далее пошло его взросление и полноценное становление тамплиером. Тут также не оказалось ничего радужного, но это хотя бы не было так ужасно, как то, что он прочел ранее.       Он и не заметил, как время медленно подошло ближе к семи. Часы сплелись в один комок, наполненный чужими болью, страданиями и разочарованиями.       - Дезмонд? Нам пора выдвигаться, - за весь день его никто не потревожил, поэтому возникший на пороге номера Аудиторе, полностью одетый и собранный, был для бывшего бармена большой неожиданностью.       - Куда? – вяло и рассеянно спросил он.       - На дело, - коротко поведал тот. – Идем, мы тебе всё расскажем.       Итальянец бросил короткий, но любознательный взгляд на кипу бумаг вокруг него, однако не стал ничего спрашивать и молча вышел. Майлс-младший всё же решил перестраховаться и запихнул дневник тамплиера под матрас, надеясь, что позже не забудет о таком своеобразном тайнике.       В коридоре его ждал небольшой отряд, который тем не менее по эффективности своей мог сойти за маленькую армию – все трое его предков, наемница и их новоприобретенный проводник по Лондону.       - Сомневаюсь, что Николь будет рада видеть столько посторонних на вашем свиданье, - сообщил Дезмонд Эцио.       - Пока ты отдыхал, - бывший бармен насторожился, но из уст ибн Ла-Ахада это, кажется, не прозвучало обвиняюще, - мы составили новый план действий.       - Я не смог при Николь осмотреть ее дом, - продолжил Аудиторе. – Но вы сможете сделать это, пока она будет со мной.       - Одному тебе тоже не следует идти, - Майлс-младший ни за что не отпустит его без прикрытия – он собственными глазами видел, как сильно влияет на него писательница, и ему это совсем не нравилось.       - Не волнуйтесь, я пойду за ними следом и буду наблюдать с безопасного расстояния, - пообещал Крис.       Надо же, они много успели обговорить. Но несмотря ни на что, Дезмонд был рад, что Аудиторе трезво оценивает ситуацию.       - Мы идем втроем? – он повернулся к Коннору и Альтаиру.       - Чем больше рук, тем лучше и быстрее! Вчетвером, - победно объявила Елена, а араб и индеец дружно поморщились. Кажется, кому-то пришлось хорошо потрепать языком, чтобы убедить их взять ее с собой. – Тем более с сигнализацией есть опыт только у меня.       - Ты сделала то, о чем я просил? – незамедлительно вспомнил об их маленьком уговоре Майлс-младший.       Симонова моментально сдулась, погрустнела и протянула ему свой рюкзак. Открыв его и заглянув внутрь, Дезмонд хмыкнул, удовлетворенный увиденным, а затем вернул хозяйке.       - Доволен, изверг? – пробубнила несчастная.       - Доволен, - согласился тот, замечая на себе любопытные взгляды предков. – Ну что, идем?       Стивенс широко зевнул, прикрыв рот кулаком, кивнул и первым пошел на выход. Аудиторе, а за ним и Кенуэй с ибн Ла-Ахадом – следом. Елена же, обиженно сопя, вновь взваливала свой рюкзак на костлявые плечи. И вдруг вскинулась, будто бы вспомнив о чем-то важном.       - Спроси, почему красный, - повеливающе обратилась она к Майлсу-младшему, уже собиравшемуся отправиться догонять остальных.       - Что?       - Куртка Криса. Я ведь могла выбрать любой другой цвет, к его чудесным волосам все бы пошло! Они так чудесно блестят на солнце и…       - Избавь меня от подробностей.       - Неужели трудно просто спросить?       - Хорошо, ладно. Итак… почему красный?       Наемница гордо выпрямилась, а глаза ее задорно заблестели.       - Потому что красный – цвет страсти! ***       Николь встретила поджидавшего ее у порога Аудиторе во всеоружии – синее, полностью обтягивавшее ее платье буквально приклеило к себе глаза аристократа. Очков на ней сегодня не было, и Дезмонд не мог понять, ей было лучше с ними или без них – она казалась прекрасной и так, и так. С макияжем она тоже угадала – впрочем, разве могло быть иначе?       Сидя в засаде вместе с Коннором, Дезмонд действительно хотел бы подобраться поближе, чтобы еще унюхать её духи, но это было слишком рискованно. Он незаметно покосился на своего спутника. Возможно, у него паранойя, но ему кажется, или Кенуэй тоже смотрел на неё, как на нечто необыкновенное?       - Хватит на нее пялиться, - прошипел он предку. Все это слюнепускание начинало изрядно бесить его.       - Я не пялюсь, - с тихим возмущением возразил он, отводя взгляд и едва заметно побагровев.       - Угу, - сердито промычал его напарник, следя за тем, как Эцио галантно подает ей свой локоть и уводит вверх по улице, вдохновленно ей что-то втирая и улыбаясь как... неважно.       Как только эти двое скрылись из виду, два ассасина направились к дому мисс Палмер. Альтаир и Елена уже ждали их на крыльце.       - Ты что-то говорила про сигнализацию. Вперед, - обратился к наемнице Майлс-младший.       Симонова и ибн Ла-Ахад хмуро переглянулись, что уже само по себе было чем-то из ряда вон выходящим.       - Нам не понадобится ничего взламывать, - несмотря на хорошую вроде бы новость, сам араб не выглядел довольным обстоятельствами.       - Ты прикинь, - наемница криво усмехнулась, - она показала Эцио, где обычно прячет запасной ключ.       - Что? - не поверил своим ушам Дезмонд.       - Она вышла, вся такая расфуфыренная, вытащила из сумки ключ, закрыла дверь и бухнула его в горшок с цветком, - русская указала на куст бегонии, росший неподалёку. - И такая, типа: "Я с собой ничего, кроме телефона, не возьму. А это пусть будет нашим маленьким секретом".       Кенуэй, услышав это, недружелюбно оглядел дом, в который им предстояло проникнуть.       - Ловушка, - утверждал он.       - Если бы была ловушка, она бы сделала всё чуть менее палевно, - не согласилась Симонова. - Серьёзно, я понятия не имею, что все это значит. Ты бы видел лицо нашего ловеласа. Он сам так охренел...       Майлс-младший не знал, что сказать. Он совсем ничего не понимал. Чего добивается эта странная женщина?       Что ж, кто не рискует, тот не спасает мир.       Нащупав ключ в горшке с бегонией, Дезмонд храбро подошёл к входной двери и воткнул свою находку в замочную скважину. Затем немного постоял не шевелясь – по идее что-то должно было случиться, хотя орлиное чутье молчало. Так ничего и не дождавшись, новоиспеченный взломщик распахнул дверь и заглянул внутрь – может, у нее живет какая-нибудь жутко злая собака-людоед?       Ничего подобного.       - Чисто? – очень тихо спросила его сзади Елена.       - Чисто, - еще раз пройдясь по местности орлиным зрением, доложил сын главы американского Братства.       - Очень странно, - выразила всеобщее мнение наемница. - Слушай, а чисто теоретически она могла просто забыть поставить ловушку?       - Чисто теоретически она могла сделать всё что угодно, - ответил тот, не расслабляясь. - Так что глядите в оба.       Реагируя на любой посторонний звук, будь то случайно проезжающая мимо машина или скрип половицы, вся их компания неспешно и неслышно проникла внутрь, прикрыв за собой дверь.       - Я пойду, проверю, может, у нее тут камеры понатыканы или еще какая-нибудь сигналка. А вы тут пока осмотритесь, - наказала ассасинам Симонова и скрылась в следующей комнате, оставив своих спутников в гостиной, которая была ближе всего к коридору.       Те зря времени не теряли и приступили к методичному обыску. Их чутье ничего не выдавало - ни опасностей, ни цели, за которой они пришли. Действовать они старались максимально аккуратно - скорее всего, писательница в курсе, что в ее дом рано или поздно должны проникнуть. Или зачем тогда весь этот спектакль? Но и светить своим присутствием они не собирались. Ювелирность, с которой они всё отодвигали, открывали и копались в чужих вещах, занимала приличное время.       - Охуеть! - внезапно из недр дома раздался восторженный вопль Елены. - Да у нее тут мини-бар!       Ситуация обещала выйти из-под контроля.       Дезмонд застонал, Коннор измотанно вздохнул, а Альтаир сжал губы в тонкую полосу, выглядя невероятно осуждающе.       - Я прослежу за ней, - пообещал тот таким тоном, что остальные сразу поняли - действительно проследит, да так, что мало не покажется.       Альтаир двинулся вглубь дома, туда, откуда, как ему казалось, все еще доносились радостные крики обезумевшей от такой удачи женщины.       - Зачем вы вообще взяли ее с собой? Я думал, Крис тоже может помочь нам с сигнализацией, если понадобится, - Дезмонд ненадолго оторвался от полной дамского хлама тумбочки и повернулся к метису.       - Да, мы могли бы послать ее следить за Эцио, но он был против такого прикрытия.       - Я его понимаю.       - Я тоже. Сама она предлагала в таком случае послать их с Крисом наблюдать вдвоем, но мы подумали, что эта идея еще хуже.       - Да, так и есть.       - Поэтому нам оставалось только взять ее с собой. Она кричала что-то про то, что чем больше работы, тем больше ей заплатят. Рвалась вперед, как бешеная рысь. Эта женщина совершенно невыносима, - тяжело вздохнул Кенуэй.       В этот момент вышеупомянутую женщину за руку притащили (по-другому не скажешь) в гостиную. Та обиженно надула губы и злобно смотрела на паркет.       - Да ну все, ладно, не буду я ничего с собой брать! И вообще, какого ху... - она хотела было одной емкой фразой выразить все свои эмоции, но цензура в лице Альтаира легким подзатыльником не дала ей закончить, призывая быть тише и культурнее.       - Что там с ловушками и сигналками? - любезно поинтересовался Дезмонд.       - Чисто всё, - буркнула девушка, пытаясь вырвать кисть из загребущих лап самого древнего здесь ассасина. - Нашли что-нибудь?       - Нет, тут ничего нет.       - Тогда идем дальше. Нам бы поторопиться - у нее такие хоромы, а со свиданья Эцио и Николь могут вернуться в любую минуту. Да ну пусти меня уже! - вспылила она, наконец, обретая свободу.       Сперва все три члена Братства не хотели позволять ей присоединиться к их обыску - их устроило бы, если бы она просто стояла рядом и помалкивала. Но та, разумеется, наплевала на их указания. К счастью, ее помощь действительно была помощью - когда она хотела, она умела действовать тихо и аккуратно.       В спальне Николь не оказалось ничего, что могло бы быть для них полезным. Зато индеец, обнаруживший нижнее белье хозяйки дома, несколько минут самостоятельно пытался понять, что это и для чего эта тряпка нужна. Подойдя с этим вопросом к потомку, имел честь лицезреть, как тот сначала краснеет, потом пытается не смеяться, а потом заявляет, что нет, увольте, их сексуальным образованием он заниматься не намерен.       Кенуэй первым отправился обыскивать следующую комнату, предварительно побагровев, положив проклятые стринги на их законное место и замысловато выругавшись на родном языке.       В гостевой спальне тоже было чисто. Как и на кухне, где как раз находился найденный ранее Еленой мини-бар и куда ее, соответственно, не пустили. Даже облазив весь второй этаж, они ничего не добились.       Яблоко где угодно, но только не здесь.       - Бесполезно. Она знала, что мы придем, и заныкала Частицу Эдема куда-то подальше отсюда. Лучше нам поскорее убираться отсюда, - даже падкой на чужое добро наемнице успело осточертеть их занятие.       Не успел никто согласиться, как внезапно совсем рядом заиграла музыка. Дезмонд резко вскочил, Елена и Коннор вздрогнули и достали оружие, а Альтаир вскинул руку со скрытым клинком и нечаянно задел стоявшую рядом вазу. Та с грохотом разбилась.       Девушка первой подбежала к тумбочке, из которой доносился звук.       - Это сраный будильник! - возмущенно воскликнула она.       Ассасины же тем временем в ужасе разглядывали битый фарфор.       - Черт возьми, - на арабском выругался ибн Ла-Ахад.       - Этого она не заметить не может, - Дезмонд, может, и порадовался бы, что в кои-то веки не он виноват в возникающих проблемах, но в данный момент ситуация к этому не располагала.       - Что теперь делать? - Коннор тоже не мог себе позволить поучать своего великого предка. Тем более это просто случайность, пусть и не в их пользу.       Симонова, как не странно, первой додумалась до единственного более-менее разумного выхода из их положения.       - Я знаю, что делать! - радостно возвестила она своих спутников. - Мы можем инсценировать это как простое ограбление!       Трое ассасинов выжидающе уставились на нее.       - Давайте украдем что-нибудь! Еще что-нибудь разобьем. Она точно не подумает на кого-нибудь из Братства. И еще замок ей взломаем! - девушка всерьез увлеклась своей идеей, но остальные должны были признать, что ничего другого им и правда не остается.       - Ладно. Раз так, то давайте действовать, - неохотно согласился Альтаир.       - Я помню, где лежат ее драгоценности, - Кенуэй тоже не был в восторге.       Зато счастья наемницы вполне хватило на них четверых.       - Вы же понимаете, что настоящий грабитель не смог бы пройти мимо такой изысканной коллекции вин, правда? – не дала она никому и шанса возразить, так как на всех скоростях убежала на первый этаж к злополучному мини-бару.       Дезмонд разочарованно вздохнул. А ведь он только-только заставил ее вылить все ее запасы...       Изъяв у нее на правах воров пару дорогих украшений, приличную сумму денег, несколько бутылок алкоголя и еще кое-что из холодильника (Майлс-младший здраво подумал, что он ничем не хуже Симоновой и тоже может поживиться для себя), три ассасина и одна наемница с полными карманами добра направились обратно в отель.       Широкий оскал Елены услужливо распугивал всех прохожих на их пути. ***       Для Эцио предыдущий вечер и сегодняшний день были полны событий и впечатлений.       Николь, как и предполагал Шон, отвела его в простой, хоть и жутко дорогой ресторан. Он безразлично ткнул в пару названий в меню и стал дожидаться заказа, параллельно соблазнительно улыбаясь своей потенциальной жертве и слушая ее льстивое щебетание.       Он никак не мог заставить себя перестать думать о Дезмонде.       Из недолгого рассказа Альтаира и Коннора, произошедшего после ухода их общего потомка, он понял, почему английские ассасины, все, кроме Криса и Александра, избегали их. Он был согласен со своими братьями - Уильяму и Дезмонду не следовало проворачивать подобное за их спиной. Оба могли бы предупредить их. Неужели они бы не поняли?       Майлс-младший, очевидно, даже не понял, из-за чего именно среди них произошел небольшой разлад.       Наблюдая за ним, угрюмым, неразговорчивым, мрачным и сердитым, Аудиторе не мог отделаться от чувства вины. Неизвестно, что его недогадливый потомок мог себе напридумывать. Коннор, как ему показалось, тоже чувствовал себя неуютно. Понять Альтаира было сложнее.       Но все трое хотели, чтобы Дезмонд сам понял, в чем же здесь причина.       Машина, которую все зовут анимусом, произвела на него двойственное впечатление. Она открывала безграничные возможности, в этом он не сомневался. Но в то же время он был против того, чтобы неизвестные ему люди из будущего, пусть даже его потомки, лазили по его воспоминаниям. Дело было даже не в его любовных похождениях. В его прошлом есть множество моментов, которыми он бы не хотел ни с кем делиться.       Он не понял лишь, почему Дезмонд так ненавидит анимус. Конечно, по рассказам Шона эффект просачивания порой совсем уж неприятная штука, но этого мало. Они все чего-то недоговаривали, и Эцио не знал, хотел ли он знать всю правду относительно этой машины до конца.       - Вы такой задумчивый. Совсем меня не слушаете. У вас что-то случилось? - участливо спросила Николь, будто бы по-настоящему печалясь оттого, что он такой хмурый сегодня.       Итальянец поднял на нее глаза. О, он нарочно старался поменьше смотреть на нее. Дезмонд не хотел отпускать его одного, и Аудиторе прекрасно понимал его.       Мисс Палмер дурно влияет на него.       - Неприятности на работе, - быстро выкрутился он, в принципе, не соврав.       - Кем вы работаете?       Проклятая женщина.       - Вам так уж важно это знать? - усмехнулся тот, перебирая в уме профессии, о которых слышал здесь.       - Мне интересно всё, что с вами связано, - ее улыбка совершенно точно должна быть запрещена законом.       - Я судья, - не смог придумать ничего лучше Аудиторе.       - Правда? - радостно произнесла она. - А в каком...       - Я бы не хотел сейчас говорить о работе, - прежде чем она успела задать вопрос, на который он не знал верного ответа, произнес Эцио. - Может, мы бы лучше поговорили о вас? Чем вы увлекаетесь? Чего хотите от жизни? У вас есть семья? Планы на будущее? Что дорого вашему сердцу?       Николь поставила бокал вина, который до этого держала, на стол. Итальянец снова смотрел куда угодно, только не на нее, и той, казалось, это не нравилось.       - Такие личные вопросы уже на первом свидании? Боюсь, я не могу ответить на них вот так сразу, - уклончиво объяснилась писательница.       Это свиданье очень вымотало ассасина. Ему не удалось узнать ничего полезного. Они оба держали оборону и не болтали лишнего, но при этом Эцио казалось, что чем дольше он тут сидит, тем хуже себя чувствует.       Чтобы не проиграть, он обязан был закончить эту игру. Скорее всего, Дезмонд и остальные уже обыскали ее дом, хотя сам Аудиторе был уверен - Яблока там нет.       - Боюсь, мне пора, мисс. Проводить вас до дома? - он был бы счастлив, если бы она отказалась.       - Это было бы так мило с вашей стороны, - очаровательно покраснев, промолвила та.       По дороге она еще что-то говорила ему, что-то неважное и пустое. Он слушал ее краем уха - его чудовищно тянуло в сон. Это очередные ее фокусы или ему просто хочется так думать?       - Это был очаровательный вечер, Эрик, - когда они дошли до пункта назначения, Николь развернулась к нему и заботливо поправила его воротник, заглядывая ему в лицо.       Каждый раз, когда она называла его чужим именем, ассасин едва удерживал себя от того, чтобы не сказать ей настоящее. И он не мог объяснить, почему.       - Я с вами согласен, - он приобнял ее за талию и мысленно проклял себя за это. Объятье продлилось с пару секунд, а затем он заставил себя отпустить девушку и отойти на пару шагов назад. - Добрых снов.       - Добрых снов, - Николь подошла к входной двери и вдруг обернулась. Ее глаза странно заблестели. - Помните, вы спрашивали меня, что дорого моему сердцу?       - Помню, - кивнул мужчина.       - Это моя работа. Писательство - вся моя жизнь. И всё самое ценное я храню в редакции, в своем кабинете, - она послала ему воздушный поцелуй, а затем скрылась из виду в своем жилище, оставив растерянного ассасина переваривать всё то, что она сказала.       Всё самое ценное? В своем кабинете?       Будь он проклят, если она не имела в виду Частицу Эдема.       Убравшись подальше от этого места, Эцио присел на скамейку, чтобы собрать мысли в кучу и понять, что к чему. Немного погодя к нему кто-то присоединился, но ассасину не нужно было поднимать головы, чтобы понять, кто это.       - Ты всё слышал? - поинтересовался он у Криса.       - Да, - подтвердил тот. - Я ничего не понял, - откровенно признался он.       Аудиторе сухо засмеялся.       - У меня есть только одно предположение.       - Она заманивает вас в ловушку, - кивнул парень.       - Верно. В ее кабинете не будет Частицы Эдема.       - На самом деле... послушайте, на самом деле в ее кабинете может быть действительно нечто ценное. Я не имею в виду Частицу Эдема, - Стивенс выглядел крайне взволнованным, объясняя свою теорию. - Там она может хранить какие-нибудь документы, зацепки, где еще она могла спрятать Яблоко. Если взломать ее компьютер, ее электронную почту, можно выяснить гораздо больше, чем вы думаете.       - Ты так считаешь? - с интересом посмотрел на него итальянец.       - Да. Нужно хотя бы попробовать.       - А если это ловушка?       Крис нахмурился.       - Если нам удастся всё предусмотреть, то всё получится. Я уверен.       - Хорошо. Что ж... тогда расскажем твою идею остальным, - у ассасина прошлого не было повода сомневаться в этом парне, но он бы хотел выслушать мнение остальных.       - Поверьте, я знаю, о чем говорю, - продолжил убеждать его англичанин. - Мои родители тоже всё самое ценное хранили в своем офисе. Это их и погубило, - признался тот, криво улыбнувшись.       Эцио пристально посмотрел на него, поняв, что он рассказывает ему нечто личное.       - Они мертвы? - осторожно спросил он, сопереживая.       - Нет, что вы. Раньше они были одними из самых богатых людей в Англии. Но затем они доверились не тому человеку и перешли дорогу кому-то еще более влиятельному. Я подозреваю, он был как-то связан с Орденом, - поделился с ним Крис.       - И что случилось потом?       - Они обанкротились. Лишились всего, что у них было. И я вместе с ними. Эта одежда - всё, что у меня осталось, - развел руками он, демонстрируя свои обноски.       Великий наставник внимательно слушал его. История парня была простой и короткой. И, рассказывая ее, Крис не выглядел несчастным.       - Кажется, ты не слишком переживаешь из-за того, что случилось, - заметил он, отслеживая реакцию собеседника.       Тот кивнул, стараясь быть честным.       - Быть может, когда-нибудь я вам расскажу, почему, - он поднялся и небрежно отряхнул брюки. - Вы идете?       - Я буду прямо за тобой, - не стал настаивать Аудиторе.       Елена точно не будет в восторге от того, что Крис делится чем-то настолько важным для него с ним, а не с ней.       И поделом.