После конца

      Ответственность договориться с двумя плохо выбритыми таксистами, мирно курившими недалеко от грязных черно-желтых автомобилей, пала на Елену. Дезмонд отвык от языкового барьера и чувствовал себя дурачком, прислушиваясь к грубой русской речи и ни черта не понимая. Шон старательно делал вид, будто еще немного – и он разберет больше отдельно вылетающих слов. Он, впрочем, единственный, кроме Елены, имел шансы брякнуть на русском что-то связное. Остальные могли разве что надеяться, что в таком крупном городе с огромным потоком туристов английский язык, подобно дикому цветку, распустился в центре и дал ростки на окраинах. Иначе придется им целиком и полностью полагаться на Елену, чему никто не будет рад.       Дезмонд снова ехал в одной машине с предками. Если так подумать, они вообще редко расстаются, всегда вместе, будто родные братья, которые с детства ходят друг с другом за ручку. Дезмонд даже улыбнулся от такого сравнения и обернулся: все трое полулежали на заднем сиденье, мечтая то ли кого-то убить, то ли самим убиться. Только Эцио казался более-менее расположенным к окружающему миру: должно быть, сказалась пара часов сна без сновидений на полу в ванной. Зря все же Альтаир и Коннор не выпили с ними. С другой стороны, кто-то ведь должен был дотащить их до квартиры Криса, пока они ничего не натворили. За их с Эцио сохранность Дезмонд не переживал, не переживал даже за случайных свидетелей или прохожих: неприкосновенность невинных людей вбита в головы всех четверых верой в кредо, устойчивыми моральными принципами, а у кое-кого еще и печальным опытом. Но вот испортить чужое имущество да сладко заснуть непонятно где им было раз плюнуть, так что трезвый надзор Альтаира и Коннора пришелся как раз кстати.       Дезмонд развернулся к окну, за которым проносился незнакомый город, старательно подсвеченный фонарями. Пока что он не производил особенного впечатления – Нью-Йорк был ярче и величественнее, симбиоз стекла, света и современных стандартов красоты, Лондон аккуратнее, с выразительными чертами нормандской и готической архитектуры. В Петербурге Дезмонд пока наблюдал обилие свободного пространства и более приземленные здания (пока что им встречались одни пятиэтажки) с незатейливым дизайном. А может, он слишком предвзят из-за плохого настроения и подсознательной тяги в родную Америку или знакомую Европу, кто ж его разберет.       Дезмонд на самом деле был сильно не в духе: не мог выбросить из головы переживания о матери. Как давно она не выходит на связь? Отец утаивал это от него или сам заметил не сразу, слишком загруженный делами Братства? Она осела в одном месте или кочевала так же, как и они? Если окажется, что она у тамплиеров, отец даст ему знать? И в таком случае что им делать? Если Орден узнает, кто она, предложит сделку. А если не узнает – просто избавится от нее.       Дезмонд не виделся с мамой девять лет, и мысль, что то тихое, небрежно брошенное, скорее по привычке, чем по желанию, «спокойной ночи» может быть последним, что она от него услышала, морозила нутро не хуже жидкого азота.       Таксист в этот раз попался молчаливый, что, наверное, только к лучшему. Он смотрел на дорогу с искренним равнодушием, иногда чесал шею или лоб, в пробках клал локоть на панель двери и подпирал голову ладонью, иногда щелкал радиостанции на магнитоле. Из колонок лился исключительно русский текст. Зачастую от выбранных песен Дезмонда подташнивало.       Конспиративная квартира расположилась в самом обычном спальном районе. Дезмонд выцепил парочку бессмысленных деталей: грязные стены домов, голые ветви деревьев, серая кашица под ногами, горящие то желтым, то белым окна, блестящие от изморози деревянные лавочки. Водитель, дождавшись, когда все четыре ассасина покинут его салон вместе с вещами, пожелал им удачи и даже махнул рукой на прощание, а потом тронулся с места и был таков. Пока Дезмонд размышлял, что произношение у того куда лучше, чем можно было ожидать, подъехало второе такси. Шон скривился, наступив в лужу грязи, Елена испачкала джинсы о порог двери и зашипела сквозь стиснутые зубы, Ребекка сосредоточилась на экране планшета. Затем она убрала его в наплечную сумку, удобнее перехватила костыли и с достоинством проковыляла к одному из подъездов. Остальные занялись поклажей. Той, впрочем, после пожара в отеле Александра было совсем немного.       Они остановились на втором этаже перед крепкой железной дверью под номером семь. Ребекка кивнула в сторону дверного звонка, Елена с сомнением предложила вскрыть замок, Коннор нырнул в один из чемоданов за отмычками, Шон разрывался между паранойей и здравым смыслом.       – Подождите, – привлек всеобщее внимание Дезмонд и дернул ручку двери на себя. Не заперто.       Дезмонд не успел обрадоваться тому, что учится на своих ошибках, – внутри кольнуло дурное предчувствие. Он предупреждающе вскинул растопыренную ладонь и прислушался. Спустя минуту кто-то вложил в его поднятую руку пистолет, и Дезмонд бесшумно скользнул на порог. Он прошел по коридору, оставляя на полу потеки грязной воды. В гостиной что-то шелестело, и, когда Дезмонд пробрался туда, его взгляду предстали наполовину выпотрошенная комната и мужская спина в теплом свитере. Ее хозяин самозабвенно копался в шкафу и периодически бросал за спину ту или иную вещь. Дезмонд взвел курок, и в тишине тот оглушительно щелкнул. Неизвестный вздрогнул, затем замер, сжав в пальцах найденную картонную коробку, а потом медленно обернулся.       У незнакомца были густые черные волосы, родинка над бровью, обветренные губы и кожа с легким оттенком загара. Чем дольше он рассматривал Дезмонда, тем сильнее вытягивалось его лицо, а испуг почти полностью сменился шоком.       – Привет, – произнес Дезмонд низким угрожающим голосом.       Рот незнакомца непроизвольно приоткрылся.       – Встал и поднял руки так, чтобы я их видел.       Тот послушался, двигаясь плавно и неспешно. Одновременно в гостиную подтянулись Альтаир, Эцио и Коннор, снова вооруженные скрытыми клинками и метательными ножами (в аэропорту Лондона им опять пришлось сложить все свои игрушки в волшебный противотаможенный чемоданчик Ребекки). У незнакомца сперло дыхание и задергалась жилка на виске. Вошедших следом Елену, тут же взявшую его на мушку, и Шона с Ребеккой он едва ли заметил.       – Кто ты такой? – оскалился Дезмонд, хотя едва ли нуждался в ответе. Факты говорили сами за себя.       Кажется, теперь они единственные люди Братства в городе.       Незнакомец отвечать не спешил, то ли не успев придумать подходящей лжи, то ли боясь говорить правду. Дезмонду пришлось умолять самого себя не спешить с применением грубой силы.       – Ты язык проглотил? – улыбнулся Эцио, и угрозы в этой улыбке было больше, чем в лезвии ножа, который он вертел в пальцах.       Незнакомец впечатлился и поспешил заговорить:       – Меня зовут Юрий, – произнес он на хорошем английском. – Не стреляйте и… – нервный взгляд в сторону Эцио, – не кидайтесь в меня ничем.       – Ты тамплиер, – заключил Коннор так уверенно, будто это было высечено у мужчины на лбу. Впрочем, в каком-то смысле так и было, и потому Юрий, бледный, с осанкой будто вместо позвоночника у него стальной прут, кивнул. Эцио хмыкнул, одобряя честность, а мысленно наверняка уже прикидывал, куда они денут труп.       – Что случилось с нашими людьми? – Шон встал по левое плечо от Елены, оставаясь чуть позади и не мешая целиться.       – Я не знаю.       – Брешешь, – возразила Елена.       – Мне известно только, что их нашли. А те, кого находит мое начальство, не возвращаются.       Краем глаза Дезмонд заметил, как Эцио вцепился в рукоятку ножа. Выражением лица Коннора можно было пугать маленьких детей. Даже Шон с Ребеккой расщедрились на откровенную ярость. Только Елена оставалась спокойной, а реакцию Альтаира, накинувшего капюшон еще в аэропорту, Дезмонд не мог оценить.       – Подождите, выслушайте меня! Очень жаль, конечно, что так случилось с вашими товарищами, но…       – А вот теперь тебе бы лучше помолчать, – посоветовала Елена, тоже успевшая оценить степень готовности броситься на врага у своей команды.       – Если убьем его, тамплиеры хватятся пропажи, – заговорил Альтаир хорошо поставленным голосом судьи и палача в одном лице, решившим пропустить оглашение приговора и перейти сразу к деталям его исполнения. – Он рыскал здесь в одиночку, но за ним наверняка следят.       – Постойте…       – Может, подстроить это под потасовку на улице? Века идут, но на улицах у вас все еще режут за кошельки и золото на пальцах, я по телевизору видел, – поделился идеей Эцио.       – Шел обчищать убежище ассасинов и случайно попал под нож уличной шпаны? Вот так совпадение. Не прокатит, – покачала головой Елена.       – Стойте, давайте поговорим!       – Можно подстроить это под предательство. Подбросить улики, взломать почту и создать парочку поддельных писем и переписок. Тогда решат, что он сбежал под защиту Братства после того, как испугался, что его вычислят. Тут и почва подходящая – убийство его предполагаемых вербовщиков. Посмотрите на него, – Шон, которого все внимательно слушали, махнул рукой в сторону тихо паникующего тамплиера, – явно мелкая сошка, никто в Ордене за него не поручится. Предал из трусости и сбежал тоже из трусости.       – Лучше на себя посмотри, – огрызнулся Юрий, – выглядишь так, будто ничего тяжелее собственного члена в руках не держал!       – Разрешаю попрощаться со своим! Дай сюда! – покрасневший и пышущий возмущением Шон потянулся за пистолетом Елены, и той пришлось отойти на пару шагов, чтобы сохранить оружие при себе.       – А знаете, я, пожалуй, проголосую за то, чтобы его выслушать, – старательно сохраняя серьезность в голосе, произнесла она.       – А по-моему, план Шона хорош. Мне нравится, – пожал плечами Коннор.       – Да, неплохо придумано, – присоединился Эцио.       – А я бы послушал, что он может нам рассказать, – вмешался Альтаир, решив таки обратить внимание на отчаянные попытки тамплиера вставить хоть слово.       Юрий посмотрел на Дезмонда. Тот кивнул, разрешая говорить, но и не подумал опустить пистолет, как, впрочем, и Елена. Юрий глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.       – Ты Дезмонд Майлс, верно? Объект 17, который каким-то образом совершил путешествие во времени?       – Насколько широко осведомлен Орден об этом?       – Сначала знала только верхушка, потом информация просочилась и на круги пониже. Но это было только слухом, безумной выдумкой. До этой минуты я и сам не верил.       – Наверное, доказательства демонстрируют только самым большим шишкам. А все остальные довольствуются сплетнями, в которые поверят только люди после лоботомии, – предположил Шон. – Тем не менее все ищут Дезмонда. Большинство верит, что если найдут, то можно будет снова исследовать его генетическую память. А меньшинство знает, что если найдет Дезмонда…       – Найдет и нас, – мрачно закончил за него Коннор.       Они выжидающе посмотрели на Юрия. Тот неуверенно кивнул.       – Чем занимаешься? – спросила Елена так, будто они сидели в кафе и пили зеленый чай за знакомство.       – Я работаю дешифратором. Вернее, моя официальная работа лежит в сфере кибербезопасности.       – Это из-за тебя наших людей обнаружили? – спросила Ребекка, не скрывая обвинения в голосе.       – Нет! Мне всего лишь поручили заняться взломом их электронных носителей и дешифровкой данных и документов!       – Я ему не верю, – буднично заявил Эцио.       – Да брось, их мог раскрыть кто угодно, – не поддержала его Елена. – Меня другое волнует: раз уж мы его все-таки допрашиваем, может, продолжим в другом месте? В каком-нибудь тайном, знаете, таком, о котором тамплиеры не в курсе и в которое не могут ввалиться в любой момент.       – Здесь безопасно. Никто не знает об этой квартире.       К этому заявлению ассасины отнеслись с бессловесным, но отчетливым скепсисом.       – Хочешь сказать, ты нашел это место, но не сообщил начальству? – со злой насмешкой уточнил Дезмонд.       – В противном случае тут была бы целая исследовательская группа.       – Он прав, – неохотно признал Шон. – В одиночку Абстерго посылает только профессионалов, но другого профиля и для другой работы.       Юрий скривил рот – обиделся, наверное, что его не приписывают к профессионалам, но разумно промолчал.       – Зачем тебе это? Что ты искал здесь в одиночку? – спросила Ребекка.       С ответом Юрий не торопился, на его лице отобразился быстрый мыслительный процесс. Дезмонд почти физически чувствовал волны раздражения от своих предков. Он и сам был в подвешенном состоянии. В нем ворочались два противоречащих друг другу чувства. С одной стороны, он хотел спустить курок и увидеть, как мозги тамплиера забрызгают темное дерево старенького шкафа, в котором тот копался, хотел выместить на ком-то свой бессильный гнев, все скопившееся внутри напряжение. После убийства Николь проблемы ворохом накапливались вокруг него, а он не мог не то что решить их – хотя бы выпустить пар. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким беспомощным и жаждущим крови. Даже в Абстерго, когда Дезмонд спасал Уильяма, в нем преобладали хладнокровие, иррациональная уверенность в успехе. Сейчас этого не было. Сейчас он постоянно чувствовал, что находится в шаге от провала.       Но было кое-что ещё. Кое-что гораздо важнее его глупых эмоций. Чутьё твердило, что Юрий скорее информатор, чем враг, что его убийство лишит Дезмонда уникального шанса. Вот только что это за шанс – он не имел понятия.       Чутью не следовало доверять слишком сильно, и Дезмонд, и его предки уже обжигались на этом. Однако и тут положение вещей было скорее на стороне Юрия, чем против: Альтаир, к примеру, доверял Аль-Муалиму, испытывал к нему личную привязанность, поэтому дар не помог вычислить в нем предателя. Так же было у Дезмонда с Люси. Тут же ситуация диаметрально противоположная: Дезмонд не доверял и не хотел доверять этому тамплиеру, он хотел вытянуть из него всю доступную информацию, а потом уничтожить, размазать по стенке единственного врага, до которого он мог дотянуться прямо сейчас.       Но что-то внутри твердило, что это будет ошибкой, и Дезмонд подчинился.       – Давай быстрее. Не раздражай этих ребят понапрасну, – почти дружелюбно посоветовала Елена. Она была больше всех расположена к тамплиеру, за что уже получила множество негодующих взглядов, большинство – от Шона и Эцио.       – Я пытаюсь. Я хочу доказать вам, что меня нет нужды убивать, – откликнулся Юрий, поглядывая преимущественно в сторону Эцио.       – Ты можешь попробовать, – великодушно разрешил тот, и стало ясно: рассчитывать тамплиеру особо не на что.       Юрий, впрочем, не выглядел отчаявшимся, напротив, он словно подобрал нужные слова. А может, просто решился их произнести.       – Я искал подсказки. В Ордене происходит что-то, и я не могу понять, что именно. Я подумал, может, у Братства найдется информация об этом.       – Под «что-то происходит» ты имеешь в виду что-то кроме ажиотажа с поисками Дезмонда? – спросил Шон, и на этот раз в его голосе не было никаких ярко выраженных отрицательных эмоций.       – Да. Большинство моих коллег и даже начальник странно... взбудоражены последние месяцы. Они ведут себя подозрительно, я почти уверен, что они заняты какой-то сверхурочной работой. Сначала я даже думал, что их всех перевербовали ассасины, но это просто смешно!       Елена ткнула Шона локтем и вопрошающе шевельнула бровями. Тот скривился, но покачал головой в отрицании.       – Предположим, у нас есть шпионы среди тамплиеров. Ты ведь не думаешь, что я назову тебе их по именам?       – Нет у вас никаких шпионов. Здесь, по крайней мере, точно. Это что-то другое, и я был намерен выяснить, что именно.       – Сколько ты в Ордене? – внезапно спросил Альтаир.       Юрий растерялся от этого вопроса, но ответил:       – Два года.       – Ты еще совсем зеленый. Даже до средней касты не дотягиваешь. С чего ты взял, что тебя обязаны посвящать во все дела Ордена? – резонно отметила Ребекка.       – Ни с чего. Мы часто работаем над засекреченными проектами, часто сознательно утаиваем друг от друга информацию. Ни с кем из коллег я близко не знаком. Но я работал с ними два года и знаю, что можно считать нормальным, а что нет. Что-то творится прямо у меня под носом, а я не могу понять что. Я пришёл сюда в поисках ответов.       Юрий повернул голову в сторону Дезмонда, потом обвел взглядом его предков, всех по очереди, будто музейные экспонаты. Дезмонд окончательно пришёл к выводу: любопытство всегда победит в этом человеке чувство опасности.       – И в каком-то смысле я их все же получил.       На этот раз Юрий обратился непосредственно к Дезмонду:       – Надеюсь, вы понимаете, насколько это была тупая идея.       Тот моргнул, даже растерявшись.       – Что?       – Переносить людей из прошлого в будущее. Вы в своём уме? Имея при себе технологии, позволяющие манипулировать временем и пространством, это – лучшее, что пришло вам в голову?       – Ты понятия не имеешь о том, что на самом деле произошло.       – Вы могли уничтожить мир!       – Мы его спасали!       – Каким образом?       – Не твое дело!       – Чего хотят тамплиеры? – снова влез Шон. – Убить их? – он кивнул в сторону Альтаира, Эцио и Коннора. – Изучить? Какие там у вас слухи ходят?       – Ты бредишь?! Если они настоящие, их нельзя убивать! Само их присутствие в нашем времени может обернуться катастрофой! Кто бы ни был автором этой идеи, он – конченый идиот.       Дезмонд надеялся, Минерва, где бы она сейчас ни находилась, этого не слышала, иначе на убийство этого парня выстроится целая очередь.       – Для тамплиера ты подозрительно здравомыслящий, – сощурился Эцио.       Юрий смотрел с откровенным непониманием.       – Вы правда думаете, мы хотим вас убить?       – Даже если ты понимаешь, чем их смерть в нашем времени может обернуться для мира, ты не можешь гарантировать, что все в Ордене понимают это, – сказала Ребекка, пытаясь встать на костылях удобнее. Коннор, заметив, нахмурился, сдвинул кучу вещей на ближайшем диване в сторону и помог ей сесть.       Елена вдруг громко зевнула, потом раздраженно фыркнула и убрала пистолет в кобуру на поясе. Прежде, чем Дезмонд успел возмутиться, она подошла к Юрию и скомандовала:       – Руки в стороны, ноги на ширине плеч, без глупостей.       Тот с немым замешательством повиновался. В его карманах Елена нашла перцовый баллончик и кнопочный телефон. Первая находка ее рассмешила, а вторая заставила удивленно присвистнуть:       – Эй, Бекка, такие ведь сложно отследить? – Елена не глядя кинула телефон за спину. Тот, впрочем, приземлился бы точно Ребекке на колени, если бы та не перехватила его в полете. Она хмыкнула, повертев устройство в руках.       – Абстерго выдает своим людям игрушки нового поколения. Где ты оставил свои?       – Дома, – признался Юрий. – Там я обычно провожу все выходные. Иногда выхожу обедать в ресторан рядом, всегда провожу там около часа, иногда не беру планшет с собой.       – Уведомления о пропущенных вызовах приходят сюда?       – Да.       – Ты умнее, чем кажешься, – Дезмонд неодобрительно покосился на Ребекку: уж слишком эта фраза была похожа на комплимент.       Юрий, судя по всему, принял его как должное и невозмутимо продолжил:       – Ладно, допустим. Может, кто-то совсем отбитый и захочет вырезать всю вашу группу. Но будь я на верхушке Ордена…       – Кхм-кхм!       – Хватит ржать, Шон, каждый имеет право на несбыточную мечту!       – … то искал бы вас ради информации о способах перемещения во времени, – закончил Юрий, стоически игнорируя хихиканье Елены и подозрительный кашель Шона.       Дезмонд все еще держал палец на курке, хотя желания спускать его уже не испытывал. Злость растворялась, сменяясь усталостью, ниточки мыслей вплетались в мрачные коконы. По сути, Юрий не сообщил им ничего важного, даже ничего конкретного, только рой собственных предположений. Возможно, информация о том, что в Ордене не все спокойно, и пригодится им в будущем, но пока Дезмонд не представлял, как ей воспользоваться. Человек перед ним был идеалистом, с какими-то собственными представлениями о правильном и неправильном, а слепая уверенность, любознательность и чувство собственного достоинства чуть ли не выплескивались у него из ушей. Однако Дезмонд смотрел на него и не видел циничного ублюдка вроде Видика или неуравновешенного психа вроде Кросса – людей, которые охарактеризовывали для него всех тамплиеров современности. Болванчик, слепо выполняющий приказы руководства, – тоже не про него. Юрий сложнее, чем показывает, следовательно, может быть и опаснее. Оставлять его в живых слишком рискованно, да и невыгодно: он не из числа посвященных и знает чрезвычайно мало (если не притворяется, но Дезмонд сильно сомневается в этом варианте); он не перебежчик – напротив, предпринимает все меры, чтобы вычислить предателей и найти доказательства; его смерть избавила бы их от единственного тамплиера, который знает об этой квартире и об их присутствии в городе.       – Ну, в любом случае он не соврал, – будто специально прервала мысли Дезмонда в этом направлении Елена. – Судя по тому, что нас еще не замели его коллеги, и по старенькой Nokia, которой он, вообще-то, мог бы защищаться куда эффективнее, чем этой штукой, – она помахала зажатым в руке баллончиком, – он здесь реально один и ныкается от начальства.       Юрий выглядел так, будто изо всех сил уговаривал себя обрадоваться ее выводам, но вместо этого сжал губы в белую линию. Дезмонд мог бы позлорадствовать – кажется, тот более чем ясно представлял, как удобно им было бы просто избавиться от него. Забавно, что собственный оправдательный рассказ загнал его в угол.       Дезмонд продолжал думать, сетуя на свое шестое чувство, приказы которого разнились с голосом разума.       – Ты сказал, нам нет нужды убивать тебя. Почему? – продолжила Елена, обводя задеревенелую фигуру Юрия цепким взором. – Хочешь сказать, ты не рассказал бы о нас своим дружкам тамплиерам, если бы – чисто теоретически – мы тебя отпустили?       – Я им не доверяю.       – Совсем никому?       Юрий нервно потеребил браслет на левой руке – тонкая серебряная цепочка из мелких звеньев. Слишком скучный, на взгляд Дезмонда.       – Совсем никому, – Юрий снова посмотрел на ассасинов прошлого – те много молчали, слушали и наблюдали, но, даже не спрашивая, Дезмонд знал, каким будет их решение о судьбе тамплиера. Тот, кажется, тоже это понимал, но упрямо продолжал. – Несмотря на то, что доказательства прямо передо мной, я все равно не могу поверить, что путешествия во времени возможны. Вы не выглядите как гениальные ученые или инженеры. Да и просто как ученые. Это был неудачный эксперимент? Он как-то связан с анимусом? С Частицами Эдема?       – Что тебе известно о Частицах? – тут же уцепился Дезмонд.       – То, что они существуют и крайне нестабильны. Опасны. Я считаю, от них больше вреда, чем пользы.       – Ты прав, – неожиданно даже для себя сказал Дезмонд, поймав на себе удивленные взгляды Шона и Ребекки и подозрительный – Эцио. Последний решительно выступил вперед:       – Мы не можем его отпустить.       – Не можем, – согласился Дезмонд.       – Тогда убьем его, – ожидаемо продолжил Эцио. Юрий задышал медленнее и тише, будто надеясь, что это сделает его невидимым.       – Я тебя понял, – кивнул Дезмонд. – У кого-то есть другие предложения?       – А могут быть другие? – демонстративно равнодушно произнес Шон. – Он знает слишком мало, чтобы быть нам полезным с нашей основной задачей. А если говорить о прочей информации, которая могла бы быть полезна Братству, – ее, при большом желании, можно откопать в его компьютере и планшете. Тем более что я видел, как Елена умыкнула у него ключи от квартиры.       Елена разочарованно цокнула. Юрий в растерянности хлопнул себя по заднему карману джинсов.       – Но, опять же, это все гораздо менее важно, ты сам знаешь, – Шон обратился конкретно к Дезмонду. Тот кивнул, не собираясь спорить.       – Я согласна с Шоном и Эцио, – спокойно произнесла Ребекка.       – Ты в жопе, мужик, – тихо сказала Елена на русском, но Дезмонд все равно услышал краем уха.       – Помоги мне, – в отчаянии зашептал Юрий.       – Прости, но твои минусы с лихвой перекрывают плюсы, если ты понимаешь, о чем я.       – Елена? – со сомнением, которое даже немного оскорбило ее, позвал Дезмонд. Ему не нравилось, что они перешли на язык, которым он не владел.       – Я пас. Голосуйте без меня.       – Мы голосуем? Его судьба была решена с самого начала, – Дезмонд, пожалуй, немного отвык от черствого, хладнокровного тона Альтаира. Он внезапно почувствовал себя странно неловко, будто ребенок, который решал задачку по математике целый час, а потом пришел взрослый и решил ее за пять минут. – Вопрос стоял, будем ли мы его слушать или нет. Мы выслушали.       – Вы все говорите так, будто меня здесь нет, – зашептал Юрий, страх отдавался дрожью в его покрасневших от холода пальцах и широких плечах.       – Еще пара минут – и тебя тут реально не будет. Советую начать предаваться счастливым воспоминаниям.       Дезмонд решил не обращать на них внимания, хотя остальные тоже выглядели раздраженными от их перешептываний.       – Коннор? – спросил он, хотя заранее знал ответ, как и ответ каждого в их группе, как и то, как ему самому следует поступить.       Тот, прежде с хмурой задумчивостью изучавший ковролин, поднял взгляд на Юрия. Внимательный, даже пытливый. Дезмонду стало интересно, испытывал ли Коннор такую же дилемму, как и он? Что говорило ему чутье? Что заставляло его колебаться?       – Я согласен с остальными, – заключил Коннор, и Дезмонд отвернулся. Теперь его черед.       Он крепче сжал пистолет.       – Хочешь сделать это сам? – полюбопытствовал Эцио.       Юрий зажмурился.       Цирк какой-то.       Дезмонд дождался, когда Шон посмотрит на него. Тот приподнял правую бровь в своем излюбленном саркастическом стиле. И Дезмонд понял.       Система голосования у них не приживется.       Дуло пистолета медленно опустилось. Шон шире распахнул глаза. Эцио был поражен до глубины души.       – Думаю, он мог бы нам пригодиться, – произнес Дезмонд, разбавляя густую, ошеломленную тишину.       Юрий издал какой-то задушенный звук, выражающий его изумление. Елена присвистнула.       – Потом скажешь, какой талисман ты таскаешь на удачу.       – Дезмонд, можно с тобой поговорить? – Шон схватил друга за рукав пуховика и потянул прочь из комнаты. Тот послушно поплелся следом, мысленно выстраивая свою речь.       На кухне была открыта форточка, ветер колыхал короткие занавески. На полу грязно-коричневая плитка, стены бледно-желтые, маленький белый стол, по бокам стулья со спинками, на которых висели маленькие полотенца. В раковине грязная посуда, на столе крошки и корзина с черствым хлебом. Под подоконником батарея, на которой сушились пустые пластиковые бутылки из-под молока. Дезмонд решил озадачиться этим фактом, вместо того чтобы смотреть на пышущее негодованием лицо Шона.       – Что ты делаешь?       – Пытаюсь доверять своему чутью.       – Оно не всегда советует верные решения, – прозвучало сзади. Дезмонд отошел в сторону – в кухню протиснулся Альтаир и встал рядом. Вход оккупировал Коннор, боком прислонившись к дверному косяку из темного дерева.       – Остальные остались осуждать меня в гостиной?       – И охранять тамплиера. Объясни, Дезмонд.       – Послушайте, и речи быть не может о том, чтобы отпустить его, но и убивать слишком рано. Я предлагаю пока подержать его под рукой.       – Зачем?       – Он нам пригодится. Я это чувствую.       – Предлагаешь оставить его в качестве пленника? Ты хоть представляешь, сколько это мороки? – развел руками Шон. – Нам придется постоянно следить за ним, ждать удара в спину украденной за обедом вилкой, фильтровать рядом с ним все свои разговоры, чем мы, кстати, последние полчаса не занимались, чтобы в случае его побега иметь хоть какой-то шанс на успех. Впрочем, забудь. Если он сбежит, мы вляпаемся по уши.       – Я понимаю, Шон.       – А ведь он даже не сообщил нам ничего полезного!       – Справедливости ради, вы и не спрашивали.       Появление Елены стало неожиданностью только для Дезмонда с Шоном, резко замолчавших. Коннор услышал ее шаги из коридора и посторонился, пропуская в пределы кухни. Он спросил, спокойный, как каменный утес, что было несколько ему несвойственно:       – И чем же мы, по-твоему, занимались?       – Ваш допрос был весьма односторонний, – она сложила руки на груди, остановившись рядом с Шоном напротив Дезмонда и Альтаира. – Никто из вас не спросил, знает ли он Федора Лебедева. Никто не спросил даже про Анкх, хотя мужик сказал, что ему известно о Частицах Эдема. Так что не исключено, что Юрий не такой бесполезный, как вы все думаете.       Забавно, но она права – про их основную цель не было задано ни одного вопроса. Если быть честным, имя нового тамплиера даже не закрепилось в памяти Дезмонда. В первую очередь его волновала анонимность их группы и предпринимаемые Орденом меры для их поиска. Все прочее незаметно отошло на второй план. Они слишком долго сидели в Лондоне, опасаясь масштабов охоты, которую на них открыли тамплиеры. И теперь сохранить анонимность может быть сложнее, чем завладеть очередной Частицей Эдема. И все же они охотники, а не жертвы, и прибыли в город, чтобы выследить, отобрать, а если придется – убить, а не прятаться. Следует помнить об этом.       Дезмонд, однако, ясно понимал – для Елены слишком наивно надеяться на гипотетически существующую информацию и на то, что эта информация гипотетически будет правдивой. Ее слова – не более чем знак поддержки. Но в чем ее мотив – Дезмонд пока не представлял.       – Так что чисто теоретически...       – Дело не в этом. То есть чисто теоретически, может быть, существует вероятность, не исключено и все прочее, – с насмешкой произнес Дезмонд. – Но по факту у нас действительно нет причин оставлять его в живых. Я это понимаю.       – Тогда почему? – чуть более спокойно, чем раньше, произнес Шон.       – Потому что чувствую, что так будет правильно. Я знаю, у вас был печальный опыт доверия своему шестому чувству, – Дезмонд полуобернулся, чтобы держать в поле зрения и Альтаира, и Коннора. – Кому, как не мне, это знать. И я понимаю, что вы пытаетесь предостеречь меня, чтобы я не совершал тех же ошибок. В любом случае вы немного опоздали. В прошлом я и сам обжигался на этом.       Лицо Шона разгладилось в удивлении. Конечно, он понял, о ком Дезмонд собирается рассказать.       – Раньше в нашей группе был еще один человек. Мы все ему доверяли. Я – больше всех. И чутье не помогло мне вычислить в нем предателя, пока… обстоятельства не сложились определенным образом, – может, когда-нибудь Дезмонд расскажет о случившемся больше – на него сильно повлияла лекция Альтаира о недоверии. Но сейчас этих слов будет достаточно. – Потом передо мной встало решение – и я принял то, о котором буду сожалеть меньше. Которое считал правильным. Такое же я принял, когда стоял перед пьедесталом.       – И менять его ты не собираешься, – закончил Коннор, и в его голосе Дезмонду даже почудилось одобрение.       – Нет. Я уважаю ваш опыт, но у меня есть и собственный. В прошлый раз чутье не помогло мне, но и обстоятельства были другими. Я усвоил урок. Я понимаю, что моя ошибка может дорого нам обойтись. Но риск всегда был частью нашей работы. Я готов на него пойти.       Какое-то время все задумчиво молчали. Шон немного расслабился, когда Дезмонд не стал развивать тему предательства Люси. Елена если и заметила их короткие напряженные переглядывания, то предпочла не заострять на них внимание.       – Вау. Твоя речь была такой… вдохновляющей.       – Пытаешься меня подбодрить?       – Не моя вина, что вы ходите мрачнее здешних цен за коммуналку.       – Я принимаю твой выбор. Я лишь хотел убедиться, что ты понимаешь, на что идешь, – произнес Альтаир. – Мой дар оценивает этого человека больше как информатора, чем врага…       – Да, мой тоже, поэтому…       – … но это ничего не меняет. Зачастую от них больше проблем, чем толка, даже от тех, кто является частью Братства. Большинство информаторов любят поручать пустяковые, но хлопотные задания, а в награду давать крохотные кусочки информации.       – Кхм, – Дезмонд вспомнил бессмысленную беготню по крышам, услуги эскорта, убийство лучников, уничтожение прилавков и еще кучу всякой работы, которой информаторы заставляли заниматься Альтаира, прежде чем предоставить помощь. Если так подумать, неудивительно, что Альтаир слегка их недолюбливает. – Хорошо, я тебя понял. Коннор?       – Мои мысли во многом схожи с твоими. Я бы непременно рискнул, будь я один. Я часто так делал, – Коннор усмехнулся, вспоминая как позитивные, так и крайне болезненные последствия своих авантюр. – Но у нас группа, к тому же есть раненый, который не сможет убежать или защитить себя. Это стало для меня решающим фактором. Однако если ты так уверен в своем решении, то я его поддержу.       – Спасибо, – упоминание травмы Ребекки слегка понизило градус воодушевленности, но Дезмонд все еще был тверд в своих намерениях. Шон больше не пытался спорить, поняв это. Альтаир хлопнул Дезмонда по плечу, Коннор, подойдя ближе, тоже. Елена цокнула.       – Развели тут целую драму! Почему вы стали такими параноиками?! Мы всего-то решили пока не убивать чувака, а нытья, словно мы идем сдавать ЕГЭ, а сами за весь год ни одного учебника не открыли!       Дезмонд усмехнулся. В чем-то она опять была права. И с каких пор она стала говорить так разумно? Привыкла притворяться рядом с Крисом, а теперь не может вернуться к стандартным настройкам? Им всем повезет, если она не вспомнит, какой стервой была раньше.       – Итак, – произнес Дезмонд с настолько фальшивой бодростью, что сам же удивился, как это никого не стошнило, – оставаться здесь дальше я не вижу смысла. Есть идеи, где могут разместиться семь человек плюс один пленник? Желательно большое, чтобы можно было хранить Частицы Эдема подальше друг от друга, безопасное, тихое и с хорошим интернетом?       Елена почесала подбородок.       – Ну, пока ты не сказал тихое, подходила студенческая общага. Но лучше уж к тамплиерам, поверь.