После конца

      Утром Дезмонд нашел на тумбочке записку: «Твой завтрак у Бекки, мы с Пятачком ушли по делам, но это большой-большой секрет». Он обернулся на настенные часы, висевшие над изголовьем кровати. Полдевятого утра. Елена проявила несвойственное ей милосердие, раз решила не будить его без нужды. Раньше бы пинком ноги на пол скинула. Дезмонд потянулся, размяв затекшие мышцы спины, широко зевнул. Он чувствовал себя прекрасно отдохнувшим. Даже не помнил, что ему снилось, и это определенно хороший знак. На скорую руку облагородив свой внешний вид, Дезмонд отправился искать остальных.       Комната девушек оказалась заперта. Дезмонд постучал в дверь несколько раз, с той стороны все было тихо. Почесав затылок, он пошел в их с Юрием номер.       Неожиданно там нашлись все три его предка, Ребекка и Юрий с чьим-то носком во рту.       – Доброе утро, – поздоровался Дезмонд, визуально оценивая обстановку и запирая за собой дверь на защелку. Он неспешно воображал, какие же события успел пропустить. Потом Дезмонд учуял запах свежей выпечки, и все прочее отошло на второй план.       Альтаир, Эцио и Коннор выглядели вполне себе удовлетворенными после проведенной в отеле ночи. Коннор сидел на том же самом месте, где Дезмонд оставил его несколько часов назад. На его лице отпечаталась задумчивая усталость, мешки под глазами никак не хотели сходить, но уменьшились до вполне допустимого размера. В руках он держал бумажный стаканчик из местной кофейни. Эцио расположился рядом в красном кашемировом джемпере, черных отглаженных брюках с блестящими пуговицами вместо молнии, ботинках из натуральной кожи и с красной лентой в волосах. Пару недель назад он наконец вошел во вкус современной моды, поэтому выглядел как модель, сошедшая с обложки журнала. Елена пыталась одеть его в вещи подешевле, когда закупалась для них в Лондоне. Носить их он не стал и пользоваться резинками для волос тоже отказался. Елена после недолгой борьбы капитулировала.       Эцио завтракал слоеными конвертами с сыром, которые имели свойство рассыпаться на тысячу крошек и пачкать все в радиусе нескольких метров (Дезмонд знал не понаслышке), с непринужденным изяществом. Даже не будь в его внешности приметных аристократических черт, все бы догадались, что он потомственный дворянин и впитал манеры с молоком матери. Коннор украдкой поглядывал на Эцио, должно быть, впечатленный его мастерством. И почему Эцио не передал этот талант дальше по потомственной линии? Впрочем, гены – слишком сложная штука, и Дезмонд предпочитал лишний раз не задавать к ним вопросов.       Альтаир напротив Коннора пил крепкий черный чай без сахара. По его левую руку лежал пустой прозрачный пакет с использованными салфетками и крошками на дне. На нем хорошо сидели теплые серые спортивные штаны, обшитые мехом кроссовки с большой подошвой и белое худи. Вообще к худи Альтаир проникся умеренным уважением, но велел Елене покупать их исключительно с объемным капюшоном и исключить яркие цвета (ту розовую тряпку ей пришлось вернуть в магазин). В таком прикиде его можно хоть сейчас отправить бежать марафон. Хотя Дезмонд признавал, что гардероб Альтаира ему ближе рубашек и брюк, которым чаще всего отдавали предпочтение Эцио и Коннор.       Ребекка завтракала на кровати, на тумбочке у изголовья стояли пустые упаковки из-под йогуртов и бумажный стаканчик зеленого чая. Она довольно хрустела яблоком, листая что-то на планшете, и махнула Дезмонду рукой.       – Твой расчлененный и зажаренный труп барашка в тесте, – она кивнула на пакет на краю кровати. – Что-то из местной кухни, Елена сказала, тебе понравится.       – Ммм, обожаю расчлененку по утрам, – Дезмонд подмигнул Ребекке и заглянул в пакет. На двух еще горячих плоских пирожках в виде полукруга лежала еще одна записка.       «Это чебуреки с мясом. Оставляю вас наедине, уверена, вы найдете, чем заняться».       Елена, кажется, была твердо намерена израсходовать все подаренные ей Крисом стикеры в ближайшее время.       Дезмонд хотел упасть рядом с Ребеккой и попытаться не сильно свинячить в процессе трапезы, но Альтаир вдруг встал и на наречии могавков произнес:       – Ешь за столом.       И Дезмонд послушно опустился на его место. Коннор пододвинул к нему еще один бумажный стаканчик, из которого Дезмонд незамедлительно отпил и одобрительно замычал. Его любимый кофе со сливками, уже холодный, но все такой же приятный на вкус.       – Почему мы опять говорим, словно маленькое, самопровозглашенное племя индейцев? – спросил Дезмонд, с аппетитом уминая заморские деликатесы. Недурно. – Разве вы еще не проткнули бедняге барабанные перепонки?       Эцио довольно усмехнулся, стряхивая прилипшие к рукам крошки в пакет.       – Тогда бы мы не смогли снова его допросить, – он театрально нахмурился. – Хотя в этом веке почти все умеют читать и писать. Можно оставить ему глаза и пальцы на пишущей руке, а все остальное отрезать и смыть в унитаз.       – Бога ради, Эцио, я ем, и я пошутил!       Эцио засмеялся, потянулся к своему стаканчику (Дезмонд был почти на сто процентов уверен, что там тоже кофе), поднес к губам, и вдруг по комнате пронеслось громкое синхронное сюрпанье. Дезмонд от удивления забыл откусить от чебурека и так и замер с открытым ртом. Эцио принял еще более довольный вид, Коннор независимо уставился куда-то в стену. Дезмонд повернулся к Ребекке, безмолвно задавая вопрос. Она хмыкнула:       – Тамплиер бесится.       Дезмонд бросил взгляд на Юрия и издал звук, который должен был обозначить для остальных его понимание ситуации. Он продолжил есть, исподтишка наблюдая. Раздраженным Юрий не выглядел. Однако этим утром стал напоминать пленника, коим, собственно, в данный момент и являлся. Адреналин или некий его эквивалент схлынул, Юрий побледнел, посмурнел, да и бессонная ночь наложила свой отпечаток. Он впал в оцепенение и почти не реагировал на внешние раздражители.       Дезмонд задумался. Разговорчивый пленник полезнее молчаливого, но вряд ли безобидные издевки команды стали причиной такой трансформации. Скорее всего, Юрия просто шарахнуло окончательным осознанием своего положения. Ненадолго хватило его «я контролирую ситуацию» настроя. Дезмонд был отчасти разочарован, хотя и не имел на это никаких разумных причин.       Вместе с тем состояние Эцио обнадеживало. От него не исходила пассивная агрессия, которую вчера так или иначе почувствовали все члены группы. Обманываться его улыбкой и расслабленной линией плеч тоже не стоило. Эцио все еще незримо напряжен, и так будет до тех пор, пока живой и невредимый член Ордена находится в непосредственной от него близости. Но это нормально, и не только по отношению к Эцио. Если маленькие колкости в адрес тамплиера помогают ему держать себя в узде, то Дезмонд был только «за».       Ребекка и Коннор, вероятно, решили так же, иначе объяснить их хоровое выступление (как будто репетировали, ей-богу) Дезмонд не мог. Со стороны Альтаира сюрпанья не слышалось. Это тоже понятно: Коннор мог озлобиться на пленника с ночи, Ребекка в принципе рада любой коллективной движухе, а Альтаир… ну, он Альтаир.       Утро началось странно, но Дезмонд так к этому привык, что скорее удивился бы обратному. Поэтому в следующий раз они безобразничали вчетвером, а тихий вздох Альтаира Дезмонду наверняка просто послышался.       Почувствовав себя относительно сытым, Дезмонд сделал мысленную пометку поблагодарить Елену и спросил, вытирая руки салфетками:       – Давно Елена с Шоном ушли?       Ребекка мохокского не знала, поэтому ответ он ожидал услышать от предков. Эцио пододвинул к нему планшет (свой Дезмонд оставил на тумбочке в комнате Коннора) с открытым чатом. Вопрос о том, как они общались с Ребеккой о чем-то важном до его прихода, снимается.       – Около часа назад, – тем временем сказал Альтаир, метко выбросив стаканчик в урну у стены рядом с батареей. Он стоял у входной двери, привалившись спиной к стене.       «Они сказали, что сами позвонят, когда закончат. Елена предупредила, что процесс затянется на весь день. Она хочет найти две просторные съемные квартиры ближе к центру, там больше всего туристов. Будем надеяться, у нее получится», – вычитал Дезмонд наиболее важную часть электронного диалога. Неизвестно, кто именно чатился с Ребеккой, но вопросы он задавал по существу. Дезмонд отправил в диалог подмигивающий смайлик. Ребекка усмехнулась и ответила вопросительным знаком.       «Вы спрашивали его о чем-нибудь без меня?»       «Нет. Хочешь начать?»       Что ж, Дезмонд грешил откладыванием важных дел на потом, но в этот раз его вредная привычка уступила любопытству и тревоге перед неизведанным. К тому же нетрудно понять: только отсутствие Дезмонда сдерживало остальных от нового допроса с пристрастием. Глаза Ребекки сосредоточились в одной точке – она больше не старалась имитировать чтение. Эцио держал одну руку на коленях, сжимая в кулаке какой-то предмет, мышцы предплечья изредка сжимались и разжимались. Чай Коннора едва ли уменьшился наполовину, он чаще остальных бросал на Юрия косые, изучающие взгляды. Альтаир будто бы вообще не двигался. Только моргал иногда, хладнокровный, как заряженная мышеловка. Юрий в наступившей тишине слегка съежился.       Дезмонд решил, с них хватит ожидания, глотнул еще кофе и решительно направился к пленнику.       Носки во рту Юрия принадлежали Ребекке, и Дезмонд сомневался, что она продолжит их носить. Вернув пленнику способность говорить, Дезмонд на английском произнес:       – У нас есть несколько вопросов. Отвечай честно, и мы не рассердимся и не закончим наше знакомство. Болтай только по делу и только когда я разрешу.       Было в этом Юрии что-то странно знакомое. Мгновение – и вот Дезмонду снова шестнадцать, он сидит на кухне и слушает, как он был уверен, сумасшедших родителей. На все догмы отца и матери он скупо кивает, а в голове бегущей строкой течет мысль: «Бежать, бежать, бежать!» Воля к жизни на дне глаз, упрямство в складках лица, протест в плотно сомкнутых губах – все это Дезмонд видел, когда смотрел в зеркало, все это он пытался спрятать от Уильяма. Эти черты характера в конце концов привели Дезмонда прямо в лапы Абстерго.       Они же приковали Юрия к батарее и оставили сидеть в окружении самых опасных убийц в истории.       Но что бы ни происходило в голове тамплиера, не похоже, что он сдался.       Юрий кивнул, показывая, что принял установленные правила. На Дезмонда напало раздражение: он не мог спрогнозировать поведение тамплиера, не понимал его до конца. Но он быстро отбился от этого чувства и произнес:       – Федор Лебедев. Расскажи нам все, что тебе известно об этом человеке.       На лбу Юрия проступили морщинки, он сощурился, отвел взгляд в сторону, пытаясь вспомнить. Либо он действительно прикладывал усилия для искреннего ответа, либо смотрел «Теорию Лжи».       – Среди всех моих коллег, руководства и прочих членов Ордена, которых я знаю лично или понаслышке, нет ни одного человека с таким именем.       Вслед за этими словами раздался сухой смешок.       – Дезмонд.       Дезмонд обернулся как раз вовремя, чтобы поймать брошенный ему Эцио предмет.       – На случай, если устанешь от вранья.       В руках Дезмонда оказался метательный дротик. Эцио откинулся на спинку стула правым боком, наблюдая за происходящим со сдержанным любопытством. Юрий шумно выдохнул носом, не сводя глаз со средневекового оружия. Боялся он правильно, из уст Эцио любое слово в его сторону – прямая угроза жизни. Но Дезмонд помнит их вчерашний разговор. Эцио принял его выбор и не собирался убивать Юрия раньше времени. А Эцио Аудиторе своих слов на ветер не бросает.       На дротике был не яд. Однако Юрию об этом знать было совершенно не обязательно.       Дезмонд кашлянул, ловко покрутив снаряд между пальцами. Юрий сильнее прижался спиной к батарее.       – Итак, Федор Лебедев. Попробуй еще раз.       – Я не знаю этого человека! И ты не станешь меня убивать, пока не получишь хоть какую-то выгоду. Это бессмысленно!       – Терпеть твою бесполезную задницу просто так тоже никто не собирается, – заметила Ребекка.       – К тому же никто не говорил, что это тебя убьет, – вставил Альтаир.       – Скорее прополоскает. И оставит до лучших времен, – как бы скучающе добавил Коннор.       Эцио ярко улыбнулся, подначивая тамплиера дать им повод для парочки фармацевтических экспериментов. Юрий безуспешно пытался слиться с батареей. Даже Дезмонд с опаской покосился на наконечник дротика. А точно снотворное? Уж он-то знал своих любознательных и безжалостных предков. Они с Шоном могли такое ядреное зелье намешать, что смерть покажется Юрию самой безобидной из альтернатив. Но даже если тамплиер всего-то будет мучиться от боли и обниматься с унитазом много часов подряд, начинать такое шоу в отеле было опрометчиво. Не было гарантий, что пленник придет в себя, когда им нужно будет переезжать.       – Это ничего не меняет. Я понятия не имею, кто такой Федор Лебедев.       В груди поднялась волна гнева. Если бы Дезмонд точно знал, что Юрий врет, то мог бы не размениваться на любезности и заставить его говорить. Способ был, но вряд ли после него тамплиер будет в порядке. И речь вовсе не об отравленном дротике. Однако если Юрий не врал, это будет тратой времени и ресурсов. А Дезмонд вполне допускал, что он не врет.       До сих пор у них не было проблем с тем, чтобы установить личность владельцев нужной им Частицы Эдема. Так было и с Кевином, и с Николь. Первичной информации о них было достаточно, чтобы установить слежку, по мере необходимости вступить в контакт и рыть дальше. Никто из них фактически даже не был частью Ордена, но у Братства все равно нашлись глаза, которые смотрели в их сторону. И тот факт, что до сих пор ни у Шона, ни у Ребекки, ни у Уильяма, у которого в распоряжении находилась обширная сеть ассасинов по всему миру, не было ничего о Федоре Лебедеве, говорил о многом. Этот человек вообще когда-либо существовал? Может, это имя было всего лишь псевдонимом? Или настоящим, никому не известным, кроме древней богини?       Минерва говорила, Юнона обратится в первую очередь к тем, кто связан с Орденом и имеет власть над людьми. Но так ли много тех, кто имеет талант в подчинении энергии Частиц Эдема среди союзников тамплиеров или самих тамплиеров? Может ли этот случай быть исключением?       Федор не имел власти? Или его власть отличается от той, что имели Николь и Кевин? В череде Федоров Лебедев (Дезмонд не верит в абсолютную уникальность этого имени) нет ни одного, кто выделялся бы на фоне остальных?       Вариантов так много, и это только те, что сразу пришли Дезмонду в голову. Двигаться вслепую займет очень много времени.       Единственная подсказка – город. Федор Лебедев был здесь, но если у него другое имя, если он не привлекал к себе внимание общественности, если использовал Частицу Эдема исключительно за закрытыми дверями, если не связан ни с Орденом, ни с Братством, то как его отыскать?       – Что ты знаешь об Анкхе?       – Частице Эдема? – удивленно спросил Юрий.       – Да. Расскажи все.       Юрий заметно расслабился, сел удобнее. Этот вопрос он встретил с большим энтузиазмом.       – Ну, для начала этот символ берет свое начало…       – … в Древнем Египте, – закончил за него Дезмонд.       – Выглядит как крест, а на верхушке круг.       – Их клали в усыпальницы фараонов, чтобы они попали в загробную жизнь.       – Символ жизни и бессмертия.       – Мы все это знаем, давай к сути.       Ребекка хихикнула.       – Надо же, вы и правда слушаете все, что говорит Шон.       – Только когда это касается дела.       – Как скажешь, Дезмонд.       – Хорошо, это вы уже знаете. Проведя небольшое исследование, я пришел к выводу, что Анкх и был источником многих мифов и легенд Древнего Египта. Значит, впервые он появляется в истории – по крайней мере той, что нам известна, – именно там. Изначально Анкх принадлежал Исиде, с его помощью она защищала царей Египта. Несколько сотен лет спустя его похитили римляне и долго передавали из рук в руки. Потом его прикарманил один из ваших и спрятал. В следующий раз Анкх всплывает где-то в Европе в четырнадцатом веке. Однако затем его след окончательно затерялся, и нет ни малейшего представления, где он может находиться в данный момент. Также неизвестно, существует ли Анкх в единственном экземпляре или же, как в случае с Яблоком, их несколько. Информации было слишком мало.       – Что насчет возможностей? – встрял Альтаир. – Если эту Частицу использовали для защиты, а сам символ означал бессмертие, значит, Анкх даровал хозяевам неуязвимость?       – В каком-то смысле. Анкх способен исцелить любую рану своего владельца, то есть фактически тот действительно становится неуязвимым. Также существует легенда, что, использовав Анкх, Исида воскресила Осириса на одну ночь, чтобы зачать наследника династии. Возможно, кроме исцеления Анкх способен на время воскрешать людей.       Частица Эдема, которая дарует власть над самой жизнью. Чует Дезмонд, отобрать ее будет еще тяжелее, чем предыдущую.       – Однако в подтверждение теории о воскрешении есть только легенда с Исидой. Даже в том случае, если Анкх и правда способен на такое, существует огромная вероятность, что для воскрешения ему необходимо напитаться исключительным количеством энергии. Или, возможно, Исида вернула Осириса к жизни в каком-то необычном месте, тоже как-то связанном с Частицами Эдема.       Он был прав, хоть и не подозревал об этом. Прогулка Дезмонда в прошлое и обратно осуществилась в храме Предтеч. Без заключенной там энергии Минерва не смогла бы реализовать эту задумку. Если в храмах Предтеч Яблоко способно повернуть время вспять, а Анкх – воскресить умершего, на что способны остальные Частицы Эдема? Смогла бы Минерва поднять хотя бы одного человека из мертвых насовсем? Если да, Дезмонд и представить не мог, как тяжело было людям, жившим тысячи лет назад, поднять восстание против Предтеч.       Получалось, в руках человека такие могущественные фокусы имеют лимит во времени. Если бы, например, Уильям использовал Яблоко, чтобы отправить Дезмонда в прошлое, каким был бы эффект?       – Насколько я понял, поиски Анкха в данный момент не приоритетны. У Ордена слишком много других, более насущных дел.       Дезмонд хмыкнул, отвлекаясь от пространственных теорий. У Ордена в перспективе возможность физического путешествия во времени. Ради такого он бы тоже отложил прочие вопросы в долгий ящик.       – Что ж, это была увлекательная лекция, – подвела итог Ребекка. – Хотя мне кажется, ты, напротив, не должен так много знать о Частицах.       – Я любопытный.       – Мы заметили, – не преминул вставить Эцио.       Дезмонд в задумчивости поджал губы, глядя на импровизированный кляп. Юрий поспешно заговорил:       – Разве мы не договорились? Я отвечаю на вопросы, а в остальное время молчу как рыба.       – Вот ответил бы ты на оба вопроса, я бы, может, и подумал, – Дезмонд без предупреждения вставил носки в открытый для ответной реплики рот Юрия, отряхнул руки и встал.       Теперь он еще сильнее нуждается в разговоре с Шоном. И звонке отцу. Но это потерпит до убежища. Плохо, что им по-прежнему было ничего не известно о Федоре. Пока он мог лишь предполагать.       И Дезмонд предполагал, пока они ждали звонка от Шона и Елены. Предполагал, по очереди играя с Альтаиром, Эцио и Коннором в шашки на планшете (хотя лично Дезмонд предлагал научить их раскладывать Пасьянс Косынка). Предполагал, перебрасываясь с Ребеккой полусерьезными сообщениями. Предполагал, пока изучал с предками туристическую карту Петербурга на английском языке, которую они нашли в интернете.       Юнона вычисляла людей, у которых есть способности к наиболее эффективному и безболезненному использованию Частиц Эдема. Это первый критерий. Из них она выбирала тех, кто имеет могущество, вес в обществе и жажду власти. И затем она решала, какую именно Частицу Эдема вручить определенному человеку. Столкнувшись с двумя ее «избранными», Дезмонд сомневался, что выбор случайный.       У Николь было Яблоко. Яблоко соблазняет, обещает, контролирует и использует. На все это Николь была способна и до приобретения Частицы Эдема. Яблоко не подарило ей власть – оно увеличило уже имеющуюся. Оно сделало красивое восхитительным, а желаемое – заветной мечтой.       С Кевином сложнее, как и с Посохом. Ни один из предков Дезмонда (среди присутствующих) не контактировал с этой Частицей Эдема длительное время. Им до сих пор были лишь смутно известны ее способности и принцип действия. Посох и Яблоко кажутся очень похожими друг на друга, не зря их общая энергия синхронизируется и влияет на всех окружающих. Но должны быть и различия.       Дезмонд также не мог многого сказать о Кевине, предположить, за какие качества Юнона могла вручить ему именно Посох. Среди владельцев этой Частицы Дезмонду доподлинно был известен только Родриго Борджиа. Что объединяет его и Кевина? Эмоциональность? Стремление взлететь по карьерной лестнице? Жадность? В сравнении с Николь Кевин так и остался для Дезмонда темной лошадкой. Экспрессивный, непредсказуемый и мстительный, а погиб от собственной жажды возмездия.       Возможно, в Кевине крылся большой потенциал. Возможно, однажды он смог бы достичь того же, чего и Борджиа. Возможно, вручение Кевину именно Посоха имело особый смысл. Учитывая, какой бардак он устроил, едва Частица оказалась у него в руках, Дезмонду стоит радоваться, что у Кевина не было времени освоиться получше.       У остальных «избранных» времени было предостаточно.       Итак, теория такова: по задумке Юноны Яблоко и Посох лишь увеличивают уже имеющиеся таланты владельца и даже отражают суть его личности. Тогда Анкх должен достаться кому-то неуязвимому – и сделать его еще более неуязвимым. В древности Анкх использовали для защиты царей Египта. И если это значит, что Федора нужно искать в самом сердце Абстерго или на верхушке политической власти, то их дела хуже некуда.       Дезмонд почти не заметил, как наступил полдень. Они с Ребеккой как раз бурно обсуждали (в письменном виде), что из съестного Дезмонду и Альтаиру придется добыть и сколько простейших фраз на русском они научились произносить правильно, как с той стороны ручку двери настойчиво подергали. На комнату опустилась напряженная тишина.       Шон и Елена не должны были вернуться так быстро. Уборщица бы постучалась.       – Мы знаем, что ты там, Юрий. И у тебя огромные проблемы. Открывай немедленно!       Зубрежка разговорника прошла насмарку – Дезмонд понял только «Юрий» и пару местоимений с предлогами. Однако этого ему и всем остальным за глаза хватило, чтобы планы на спокойный обед стремительно рухнули.       Все обернулись на связанного тамплиера. Тот втянул голову в плечи и застыл с выпученными глазами, как кошка, на которую орет хозяйка за обоссанные туфли. Затем он посмотрел на Дезмонда и отрицательно помотал головой.       Дверная ручка заходила ходуном. Альтаир бесшумно подошел к двери и на всякий случай подпер ее собой.       – Юрий, если ты немедленно не откроешь, нам придется…       – Секунду! – вдруг воскликнула Ребекка тонким, взволнованным голосом. Она вскочила с кровати, опрокинув планшет на пол, и растрепала волосы пальцами. Когда она повернулась ко всем спиной, стянула свитшот и начала возиться с застежкой лифчика, Дезмонд понял. Его предки тоже. Альтаир и Коннор галантно отвернулись, Эцио стянул свой свитер и бросил на кровать поближе к Ребекке. Дезмонд заметил, как Коннор насильно развернул голову Юрия в угол, хотя тот и сам смотрел исключительно в пол.       – Если их несколько, я покашляю, – прошептала Ребекка, и Дезмонд, удерживая взгляд на пустом бумажном стаканчике из-под чая, закивал.       За дверью озадаченно притихли, когда Ребекка, растрепанная, с красными щеками и губами, обнаженным левым плечом, в одном только мужском свитере вышла в коридор. Она едва протиснулась в узкую щелку двери, неловко волоча гипс по полу и стараясь не показать незнакомцам ничего лишнего.       Дезмонд подумал, его предки слишком много времени провели в двадцать первом веке и в компании Елены, раз так быстро вникли в ее наспех импровизированный план.       Ребекка трижды кашлянула и начала смущенно бормотать что-то на английском. Значит, там трое. Альтаир вплотную приник к двери. Коннор навис над Юрием и обнажил скрытый клинок с недвусмысленным предупреждением. Он резко вынул изо рта тамплиера кляп и умудрился шепотом прорычать:       – Кто этот человек за дверью и откуда он узнал, что ты здесь?!       – Я не уверен, голос знакомый, но кто это – не помню! Понятия не имею, что он здесь делает, – скороговоркой произнес Юрий, как только смог заговорить.       – Ты завел нас в это место специально?!       – А вы что, спрашивали меня, где переночевать?!       – Как он нас нашел? – повторил вопрос Коннора Дезмонд, пока у его предков не начались приступы агрессии. Юрий глубоко вздохнул, его грудь дрожала. Он посмотрел на дверь так, будто бы боялся тех, кто за ней стоит, гораздо больше, чем ассасинов.       – Я не знаю. Я ведь все предусмотрел, – пробормотал он. Дезмонд затылком чувствовал красноречивый взгляд Эцио и не оглядывался.       Ребекка надолго их не отвлечет. Нужно избавиться от незваных гостей и уже после думать, как те их выследили. Работать надо тихо: в отеле полно свидетелей. Их лица не должны засветиться в России так рано.       В напряженной тишине Дезмонд услышал, как Ребекка в коридоре пробормотала:       – Ну, Юрий и мой брат давно переписывались. Мы захотели приехать, посмотреть Питер. И, ну, Юрий приглашал… вот мы и решили встретиться.       – А где сейчас ваш брат?       Непродолжительное молчание. Дезмонд в замешательстве уставился на замочную скважину, ожидая, что Ребекка придумает на этот раз.       – В комнате… просто он… тоже не одет.       Пока Дезмонд размышлял, что там она читала на планшете до его прихода, а Коннор терял на своем лице всякое выражение, Альтаир красноречиво глянул на Эцио. Тот со вздохом закатил глаза и вытянул руку, в которую Альтаир вложил два дротика. Потом Эцио весело защебетал на английском:       – Я сейчас выйду, Бекка, подожди!       Эцио вынул из волос ленту и стал приводить себя в форму. Дезмонд зашелестел тканью на кровати, скрипнул матрасной пружиной. Коннор что-то грозно зашептал на ухо Юрию, ткнул его в плечо для убедительности и уставился в ожидании. Юрий скорее взволнованно, чем возмущенно выкрикнул:       – Сейчас выйдем, дай хоть штаны натянуть!       Дезмонд больше никуда не пустит Шона и Елену вдвоем. Они единственные, кто понимают по-русски! Коннор заставил Юрия кричать на том языке, который знают все присутствующие. Для его коллег это может выглядеть подозрительно. Но ведь его «друзьям по переписке» тоже нужно все понимать, да?       Тамплиеры врываться внутрь не спешили. Значит, риск оправдался.       После того как Эцио снял скрытые клинки и сам себе поставил засосы в выборочных местах, он в совершенно непотребном виде вышел к Ребекке. Плечи Дезмонда слегка тряслись – даже жаль, что Елены сейчас здесь нет. Коннор молчал с таким видом, словно готов хоть сейчас потребовать расписку, что потомков у него нет, не было и не будет. Альтаир неподвижно вслушивался в происходящее. Юрий экспериментировал с цветом своего лица. Дезмонду пришлось напомнить себе, что у них серьезные неприятности, которые могут поставить под удар поиски Анкха, а не ситуационная комедия.       Приятный голос Эцио болтал что-то не больше двух минут, а затем с интервалом в пару секунд раздался хруст, двойной булькающий звук и стук в дверь. Альтаир открыл ее в мгновение и успел подхватить тело одного из тамплиеров. Из шеи у того торчал отравленный дротик – гораздо глубже, чем нужно. Ребекка всей собой удерживала от падения второго. Последний сдавленно охнул, держась за промежность, – туда ему прилетело ногой в дорогом начищенном ботинке. Затем Эцио извлек из кармана третий дротик, и через мгновение тамплиер упал ему в руки без чувств.       Самые строгие судьи поставили бы ему десять из десяти за тишину и одиннадцать из десяти за скорость.       Дезмонд подскочил к Ребекке. Он, Эцио и Альтаир быстро затащили тела в комнату. Никто из постояльцев ничего не увидел.       Двое из трех тамплиеров уже вряд ли проснутся: с ними Эцио действовал наверняка и повредил сонную артерию. Кровь испачкала одежду и натекла на пол. Дезмонд ругнулся.       – Я почти уверен, что мы наследили в коридоре.       – Я почти сразу зажала рану, – возразила Ребекка, волочась до кровати и напряженно глядя на незнакомцев.       Альтаир приоткрыл дверь, внимательно огляделся и резюмировал:       – Чисто. Мы приняли весь удар на себя, – он вернулся и развел окровавленные ладони в стороны. Его толстовка была безнадежно испорчена. Ребекка виновато покосилась на Эцио: кашемировый свитер тоже вряд ли отстирается. Эцио благосклонно взмахнул рукой, вытирая кровь с пальцев салфетками. На его голой груди не было ни пятнышка.       – Возвращаемся к нашему вопросу: как они нас нашли? – Эцио улыбнулся Юрию, бросая грязную салфетку через плечо. Его можно было бы обругать за бардак ради театральных эффектов, если бы на полу не красовались пара почти-трупов и багровые лужицы.       Лицо Юрия окрасилось в фиолетовый, уже перепробовав все остальные цвета радуги.       – Стойте. Сначала обыщем их, – вмешалась Ребекка, нервно комкая одеяло. – Телефоны, аудио-передатчики, камеры, микрофоны, наушники – вытащите все, но не ломайте! Пропажу сигнала сразу заметят.       Всю технику, которую Альтаир нашел у незнакомцев, он отдал Ребекке. Пока она с ней возилась, Альтаир и Коннор оттащили медленно холодеющие тела в ванную. Третий тамплиер все еще жив и скоро должен был очнуться. Но отчего-то никто вслух не предложил закончить с ним.       Повертев свой дротик, Дезмонд подумал: «Ладно, не так уж и плохо, что в моих предках развилась паранойя насчет родного арсенала». Но он все равно против, чтобы Коннор таскал на улице лук, а Эцио – свой огромный железный пояс.       – Нужно было дать его еще вчера, – сказал Эцио на итальянском, заметив манипуляции Дезмонда.       – Почему не дал?       – Вчера у меня еще была надежда, что ты убьешь его, если с ним будет слишком много хлопот, – Эцио махнул головой в сторону Юрия.       Дезмонд кивнул. Потом глянул на Ребекку. Она слегка расслабилась, когда убедилась, что никто из Ордена их не слышит и не видит. Но они оба понимали: у них мало времени. Ответ на главный вопрос «как они их нашли?» был нужен немедленно. И если Юрий не сможет ответить на него, их сотрудничество подойдет к концу.       Дезмонд посмотрел на пленника. Все остальные, включая вернувшихся из ванны Альтаира и Коннора, – тоже. И, вероятнее всего, в их коллективном немом требовании было нечто такое, что отключило у Юрия фильтрацию речи, и он стал размышлять вслух.       – Когда я собирался пойти в конспиративную квартиру ваших ребят, я все предусмотрел. До этого пару месяцев работал сверхурочно, ночами не спал. Мне разрешили взять больничный, начальник отдела передал не до конца расшифрованные мною файлы другому. Но я расшифровал все и убрал за собой улики. Они не могли знать… Я брал на работу таблетки снотворного, чтобы можно было сослаться на сон, если пропущу их звонок, пока буду обследовать квартиру ассасинов. Я оставил все следящие устройства дома. Я нигде не писал и не говорил адрес…       Никто не прерывал его бормотание. Но молчание нервировало Юрия только сильнее. Внезапно его лицо прояснилось.       – Паспорт. Ваша воровка забрала мой паспорт. И мы сняли комнату.       – У тамплиеров есть доступ к базам данных отелей, и они просматривают документы каждого постояльца? – впала в осадок Ребекка.       – Я не уверен, но это единственный вариант! Этот отель неподалеку от Пулково. В базе мелькает мое имя. Я занимался расшифровкой крайне важных сведений об ассасинах. А тут оказываюсь в комнате с иностранцем. Во время больничного. Это все более чем подозрительно. Орден начал очень внимательно присматриваться к своим рядам – ваши ребята довольно долго оставались незаметными прямо у них под носом.       Он с надеждой переводил взгляд с одного мрачного лица на другое и поспешил добавить:       – Клянусь, я не знал, что они теперь проверяют постояльцев отелей! Идти сюда было не моей идеей! К тому же все очень странно – почему бы сразу не взломать базу данных аэропорта? Отелей в Питере ведь очень много! А если они видели в базе и ваши паспорта, то почему не узнали по фотографиям? Почему пришли только за мной? Может, снаружи вас ждет целая армия?       – Да вроде нет, – хладнокровно констатировал Эцио, выглянув в окно из-за занавесок.       – Паспорта… ну, там не совсем их фотографии, – пространно объяснила Ребекка. Дезмонд скривился, вспоминая.       Ребята в этот раз потрудились так, словно хотели поиздеваться. Альтаира сняли в очках и нарисовали толстые щеки с щетиной. У Эцио другие разрез глаз и прическа. Коннора омолодили и сломали нос. Дезмонду, как всегда, досталось больше всех. У него заимелись усы, дебильная челка и торчащие уши.       Задумка в том, что любой мог сослаться на изменение в образе, резкую потерю веса, старение или маленькую пластическую операцию. Это были они – и вовсе не они одновременно.       Но озадаченное лицо проверяющей в аэропорту Лондона Дезмонд запомнит, наверное, на всю жизнь. За их группой целая очередь выстроилась.       – Не знал, говоришь… Дезмонд, мы верим ему и в этот раз? – спросил Эцио, отходя от окна. Легкая походка и голос не соответствовали теме разговора.       – Не знал! Вас нашли без моей помощи! Я же вам до этого говорил, что мы скрываем значительную часть своей работы от коллег! А после новости о путешествии во времени и Николь все вообще с ума посходили! Вот они и послали кого-то проверить меня, дать шанс объясниться или поймать на горячем… или убить, – Юрий внезапно скривился так, будто его сейчас стошнит. – Я тех двоих не знаю. Наверное, они как раз отвечают за последнюю часть. Пизда мне. Все из-за вас.       – Никакого русского, пока мы не выучим хотя бы «привет», «пока» и «сколько стоят ваши проститутки», – предупредил Дезмонд, но настроение шутить тут же пропало.       Юрий не врал, но Дезмонд все равно собирался проверить его слова. Он знал как.       – Бекка. Переоденься, выйди в коридор и постой у вашей с Леной комнаты. Пришли пустую СМС-ку, если появится кто-то подозрительный.       – Дезмонд, нам нужно уходить, – Ребекка встала на здоровую ногу, снова очень взволнованная. – Они наверняка скоро отправят подкрепление и… – ее лицо вдруг застыло и побледнело, – в коридоре должны висеть камеры. Охрана все видела.       – В таком случае они уже должны быть здесь, – хладнокровно констатировал Коннор. – Или дождутся полицию?       – Если наш приятель не врет, тамплиеры могли решить избавиться от него. В таком случае им бы не хотелось лишних свидетелей, – Эцио в задумчивости наклонил голову. – Они их подкупили или избавились?       – Нужно все проверить. Я взломаю камеры, посмотрю стойку администрации, комнату охраны и удалю записи, – Ребекка быстро заковыляла к выходу, подхватив всего один костыль. Дезмонд догадывался, что в его нутре вместо дерева или пластика самая ценная вещь в этой комнате. – Ладно, ждите здесь. И будьте готовы рвануть в любую минуту.       – Хорошо, мы поторопимся. Удачи, – Дезмонд вышел в коридор прямо за ней и направился к комнате Шона.       Отчего-то он точно знал, что Яблоко там.       Дезмонд знаком с этой Частицей Эдема дольше и лучше остальных: у него ведь их общий опыт. Но то, что он собирается сделать, никто из них прежде не пробовал.       Яблоко было создано, чтобы подчинять. Оно могло окутать разум пуховым одеялом и погрузить в мир иллюзий. Могло проткнуть его пикой и заставить делать или видеть то, что пожелает хозяин. Могло взорвать мозг и украсить его ошметками ближайшую стену.       Яблоко могло многое, но подчинялось только сильной воле.       И Дезмонд был намерен заставить его – и тамплиера – подчиниться.       Когда он вернулся, то застал всех, кроме Ребекки, на своих прежних местах. Подле Альтаира стоял чемодан с их средневековым оружием – его, как Дезмонд догадывался, предки будут спасать в первую очередь. Еще Эцио снова полностью одет. Надо бы сказать ему, что пятна крови на свитере не удастся списать на оригинальное дизайнерское решение.       Альтаир, взглянув сначала на Яблоко, а потом на все еще бессознательного тамплиера, понял первым.       – Ты собираешься и его допросить?       – Попробую. Терять нам – и ему тоже – нечего. Думаю, получится грубо.       – Ты делал так раньше? – полюбопытствовал Коннор, когда Дезмонд усадил безвольное тело и откинул его спиной на изголовье кровати.       – Нет. Будем экспериментировать. У нас несколько минут.       Дезмонд глянул на Юрия. Тот выглядел еще живописнее, чем трупы в ванной.       – Ты его знаешь.       – И да, и нет. Мы работаем в разных отделах, редко пересекаемся. Замкнутый и странный тип. Даже имя не помню, – моментально ответил тот. Его взгляд был прикован к Яблоку. Свечение в руках Дезмонда усилилось.       Пусть смотрит.       Яблоко засветилось еще ярче, но его поверхность оставалась холодной. Дезмонд сосредоточился. Он чувствовал, как замерли его предки, как застучало сердце Юрия, как изменилось дыхание безымянного тамплиера.       Все в его руках, нужно было только пожелать. Пока Яблоко у Дезмонда, оно его лучший друг. И оно действовало во благо его рода, даже когда причиняло боль.       Безымянный тамплиер открыл глаза. Его радужная оболочка сияла чистым золотом.       Эцио позади Дезмонда восторженно выругался, Юрий издал сложно идентифицируемый звук.       Дезмонд начал с главного:       – Вы нашли Юрия по паспорту в базе данных отеля?       – Да, – невыразительно произнес безымянный тамплиер, глядя перед собой в никуда. Ни тени сомнений или других эмоций, ни проблеска человеческого сознания. Говорящая кукла, взломанный носитель информации.       Юрий не расслабился, хотя его догадка подтвердилась и спасла ему жизнь. Увиденное явно не входило в его представления о норме. Вообще ничего в этой комнате не входило в эти представления. Но он смотрел, заставлял себя не отводить взгляд и впитывал зрелище, даже если оно глубоко ему неприятно. Остальные – тоже.       – Ты знаешь, кто такой Федор Лебедев?       – Нет.       Теперь выругался Коннор.       – Он может врать?       – Тогда бы этот фокус не имел смысла, – ответил Дезмонд, тем не менее полностью разделяя его негодование. Загадки он любил, но предпочитал разгадывать их без давления обстоятельств.       – Зайди с другой стороны. Спроси про Частицу, – Альтаир присел рядом с Дезмондом. Он рассматривал безымянного тамплиера одновременно с напряжением и ученым любопытством.       – Ты знаешь, где сейчас Анкх Эдема?       – Нет.       – Спроси про весь Орден.       – Ты знаешь тех, кому известно, где сейчас Анкх Эдема?       – Нет.       – Орден ищет Анкх Эдема? Ты знаешь, у кого есть предположения, где он может быть?       – Не знаю. Нет.       – Бесполезно. Спроси хоть что-нибудь, что может пригодиться, – посоветовал Эцио, тоже слегка приблизившись.       – Ассасины, которых вы схватили, живы?       – Не знаю.       – Он может отвечать только «да», «нет» или «не знаю»?       – Да черт его разберет, Коннор, я же сказал, что пробую это в первый раз!       – Ну так пробуй! Прикажи изложить о планах тамплиеров все, что знает!       Дезмонд глянул на Юрия только чтобы убедиться, что тот не потерял сознание. Но их пленник держался молодцом и даже пока никуда не сблевал от ужаса. Телефон в кармане и планшет на столе не подавали сигнала – Ребекка еще работает и не бьет тревогу.       Время есть.       – Расскажи все о приоритетных задачах, которыми сейчас занимаются в Ордене. Расскажи обо всем, что их беспокоит.       Несколько долгих секунд безымянный тамплиер молчал. А потом пустился в монолог, сухой и размеренный, будто объяснительная записка начальству.       – Орден ищет Дезмонда и Уильяма Майлса, их союзников и предполагаемых путешественников во времени. Орден продолжает поиск Частиц Эдема. Орден расследует обстоятельства смерти Николь Палмер и Кевина Пейджа – как у них обоих оказались Частицы Эдема, как им удалось это скрыть и почему Братство оба раза оказалось быстрее.       Безымянный тамплиер взял паузу. Его лицо раскраснелось, со лба покатился пот, нижняя челюсть напряглась. Будто бы он очень не хотел говорить, скрывал что-то важное. Дезмонд усилил напор, свет Яблока резал глаза. Безымянный тамплиер продолжил, но иначе: теперь его речь больше походила на человеческую. Словно он отдаленно представлял, что говорит и кто он сам.       И его речь была следующей:       – Орден поручил Членам Красного Креста искать нас. Он знает, что мы внутри. Если в скором времени ситуация не изменится, они удвоят усилия. Это может стать самой приоритетной задачей тамплиеров.       Целую минуту все в комнате озадаченно молчали.       – Искать «нас»? Члены Красного Креста? – повторил Альтаир. – Что все это значит?       – «Внутри»? Внутри Ордена? – подхватил Эцио.       – Что может быть для них важнее, чем путешествие во времени? – пробормотал Коннор.       Дезмонд встал в тупик. Тамплиеры чистят ряды? От кого? Чутье определяло этого человека как врага, значит, он не ассасин, да и кроме них в городе больше нет никого из Братства.       – Спроси, кто он.       Дезмонд и все его предки обернулись на Юрия. Едва ли тот выглядел менее шокированным, чем они. Но он чудесным образом переменился – снова с прямой спиной, горящими глазами, жаждущий ответов и полный безрассудной смелости.       – Ты сказал, вы работали вместе, – грозно напомнил Коннор.       – Вот только он не тамплиер! Я знал, что с ним и остальными что-то не так! Но он и не ассасин, верно?! Тогда КТО?! Спроси его, спроси, кто он!       – Тебе велели сидеть молча, – холодно посоветовал Эцио, впрочем, не наказав за то, что Юрий подал голос без спроса.       Если это не частичное согласие с его просьбой, Дезмонд не знал причин такого милосердия.       Его предчувствие сбывалось. Информация, пусть немного не та, которая необходима им прежде всего, вот-вот будет у них в руках.       Дезмонд спросил:       – Кому, прежде всех остальных, ты служишь? К какому ордену или организации принадлежишь?       И получил ответ:       – Я служу богине Юноне. Я – Орудие Первой Воли.