Болен... по собственному желанию

Не видя перед собой ничего, перепрыгивая через ступени и скользя по кафельному полу, Кюхен выбегает на улицу. Внутренности сводит от боли, воздух обжигающей лавой проносится сквозь носоглотку и, достигнув легких, колется и царапается. Что теперь? Как теперь? Он жил Мими, каждой клеточкой тела был предан ему… Наверное, не стоит так привязываться к людям, в конце концов, оказывается, что каждый живет только для себя. Кюхен возвращается домой, собирает кое-какие вещи и, оставив Мими записку, что вернется за остальными позже, уходит. Приехав в свою квартиру, даже не переступает порога: он не в состоянии жить здесь один, может через какое-то время, но только не сейчас. Поэтому уже через полчаса он стоит перед дверью Чонуна и отчаянно запихивает кнопку звонка куда-то внутрь, будто пытаясь пробиться сквозь стену. Дверь открывает Шивон, лицо в мгновение ока из злого превращается в обеспокоенное, он хватает Куйсяня в охапку и затаскивает в квартиру. - Чонун-а, принеси виски, бренди, водку, что угодно… только быстрее, - кричит он на кухню, усаживая Кю на диван. - Эй, Мелкий! Что с тобой? - Что с ним? - Черепашка с завидной скоростью влетает в комнату и протягивает своему парню бокал с виски. - Давай, Кю, выпей,- Шисус поддерживает голову и практически вливает в рот Кюхена содержимое. Мелкий морщится, но выпивает, переводя ненормальный взгляд с одного друга на другого. - Ты в порядке? - Чонун маленькой ладошкой проводит по волосам друга и обнимает его. - Что случилось? Вы поругались? Почему ты с вещами? - Милый, может ты дашь ему прийти в себя и успокоиться… - Шивон слегка сжимает плечо брюнета, давая понять, что Кюхену нужен отдых. Парень соглашается, укладывает Мелкого и накрывает одеялом, а сам почти неслышно следует за Ши на кухню. Благодаря алкоголю Куйсянь расслабляется, мышцы приятно покалывает, а веки тяжелеют. Он проваливается в спасительный сон, мозг перестает подкидывать будоражащие сознание образы, тишина и спокойствие… Проснувшись, он обнаруживает, что почти съехал с дивана, одеяло и подушка вообще валяются на полу, а сам он по пояс голый, ну, конечно, как обычно разделся во сне. Голова немного кружится, а в горле пересохло. Он, пытаясь не шуметь, проходит на кухню и застает "черепахольвов" за очень интересным действом: парочка с упоением целуется, еще немного и начнутся крупномасштабные события сексуального характера, но как только рука Шивона проскальзывает под домашнюю майку Чонуна, Мелкий шутливо шипит: - Извращенцы! Чонун, не отрываясь от губ Шисуса, весело подмечает: - Он, кажется, пришел в себя, Ши. - Слава Богу! Вот теперь мы сможем узнать, что случилось… - Мелкий немного смущается, ненадолго забытые события всплывают перед глазами и он, наконец, дает волю душащим его слезам. Путаясь в словах, кое-как рассказывает друзьям о ссоре и с благодарностью принимает объятия Черепашки, Кю крепко обнимает его, закрывает глаза и, иногда всхлипывая, мелко дрожит. Чонун не выдерживает слез Мелкого и пускается в рев, он смахивает слезы руками, но не может остановиться - ему ужасно больно за друга. Шивон вообще никак не реагирует, он поднимается с места и подходит к холодильнику, достает что-то из еды, открывает бутылку какого-то умопомрачительно дорогого вина и разливает его по бокалам. Делает небольшой глоток и, будто решившись, говорит: - Я знал об этом. Он зажмуривается и ждет реакции двух ревущих. - Как это знал? - Чонун вскрикивает и выпускает Кю из объятий. - А почему мне не сказал? - Мими попросил, он хотел вначале рассказать Кю об этом, но… - Тогда почему же ты узнал раньше меня? - Мелкий вытирает лицо салфеткой и пристально смотрит на Шисуса. - Почему? - Ему нужны были рекомендации с работы, я отказался давать ее, потому что считаю подобный шаг слишком серьезным… Мне жаль, Кю-а, что так вышло, Мими может и виноват, но пойми его - он не хотел привязывать тебя к себе подобным способом. Или боялся оттолкнуть, я не знаю… В обычных парах не все бывает гладко, что уж говорить о таких, как мы? - Почему все решают за меня? Почему меня никто не воспринимает всерьез? Из-за того, что я самый младший, я не заслуживаю доверия? Объясните, я на самом деле хочу понять! - голос Куйсяня срывается, он еле сдерживается, чтобы не перейти на крик. Охватившее его отчаяние выбивает дробь по всему телу, он снова начинает дрожать. - Мелкий, ты слишком эмоционален, Ши, достань успокоительное, если его хватит удар, я Мими на месте прибью, - Чонун наливает воды и протягивает стакан Кю. - Выпей и успокойся. Вся разница в ваших характерах: ты взрывоопасный и неуравновешенный, а Мими замкнутый, спокойный. Ты живешь одним днем и не боишься сгореть, а он другой: постоянно зацикливается на какой-нибудь ерунде, тут его винить нельзя, его жизнь таким сделала. Ты всегда был любимчиком, а он изгой, даже в собственной семье. Я не настаиваю, чтобы ты простил его, но понять ты, я уверен, способен, Кю… - Тем более у него проблемы, не думаю, что ему разрешат усыновить ребенка… - неожиданно протягивает Шисус. Друзья застывают и от удивления раскрывают рты. - Какие проблемы? - Мелкий встрепенулся и обеспокоенно заморгал. - Бюрократические, Куйсянь! Шивон почему-то слегка улыбнулся, что заставило Черепашку выпалить: - Ненормальный, чего лыбишься-то? - Реакция Кю позабавила… Я спать, Чонун-а, ты идешь? - Да, уже… Ложись, Мелкий, завтра поговорим. *** Кюхен не видел Мими несколько недель, он старался не слушать разговоров друзей о клинике и о том, что там происходит, и вообще вел уединенный образ жизни. В какой-то момент поняв, что мешает своим присутствием Чонуну и Шисусу, он собрал вещи и переехал к Ханни и Хиниму. Ханген был безмерно счастлив - наконец-то он откормит Мелкого, который превратился в скелет за считанные дни. - Тебе нельзя влюбляться, чахнешь на глазах, давай еще одну ложечку за Хичоля съешь, - китаец сидел за столом и с упорством улитки Ноя засовывал в рот Кю разные вкусности. Сам Кюхен остервенело жевал, запивал все это соком и снова принимался жевать. - Прекрати уже, Ханни, он лопнет! - Хиним не находил себе места, ему казалось, что Мелкого вот-вот разорвет от такого количества еды. Он одергивал своего парня, но желаемого не достигал - последнему было просто наплевать на чьи-либо слова. Именно тогда Кю и осознал, почему Чжоу Ми повел себя таким образом: все его друзья относились к нему как к ребенку, баловали его, исполняли любые прихоти, прощали шалости и отчаянно любили. Сам Мими, хоть и любил Куйсяня до беспамятства, но никак не мог разглядеть в нем взрослого, ответственного человека. Поэтому и принимал решения один… Как оказалось, виноваты были оба: один не доверял, другой не хотел, чтобы ему доверяли. Два разных по характеру и восприятию мира человека просто не смогли найти общий язык. Осознание этого повергло Кюхена в пучину заново восставшего отчаяния - несмотря ни на что, он не мог так легко отпустить Мими. Он просто не хотел мириться с тем, что они никогда не будут вместе... Как раньше… *** Телефон Чжоу Ми истерично разрывался от позднего звонка. Китаец, не открывая глаз, нащупал орущее средство коммуникации и прохрипел: - Алло! - Чжоу Ми, простите за столь поздний звонок, это Мин А из детского приюта, мне совсем недавно доставили документы, поздравляю вас! Видимо, кто-то замолвил за вас словечко, когда вы приедете за малышом?