***
— Прости, что заставил ждать тебя на улице. Я не должен был брать тебя с собой, — извинился Снейп, когда они уже подходили к родному домику в Паучьем тупике. Гарри шёл рядом, улыбаясь чему-то и не сводя взгляда с волшебника. «Все хорошо! Я даже видел миссис Фигг, нашу соседку. Она сказала, что я хорошо выгляжу, и дала мне погладить своего кота!» — гордо заявил мальчик, показывая рукав своей рубашки, на которой осталась шерсть этого самого кота (бедный переживал сезонную линьку). — Рад, что ты не скучал, пока меня не было, — заметил Северус, открывая перед Гарри дверь. Мальчик разулся, аккуратно поставил ботинки на полку, постепенно прошёл к дверям гостиной и оглянулся. «Я почти перестал бояться, — сообщил он, — и я очень рад, что вы так быстро вернулись». — Гарри, будь добр, попроси Вуди приготовить что-нибудь: у меня нет сил. Кстати, я забрал твоё свидетельство, так что в скором времени смогу оспорить опекунство. И не смотри на меня так, я слышал. Ты молодец. И таких людей, как эти Дурсли, никогда не надо бояться. Гарри свел бровки, серьёзно кивнул и убежал выполнять поручение. Наверняка ещё и помочь эльфу захочет. Снейп прошёл в зал, упал в кресло, призвал из комнаты небольшую шкатулку, куда аккуратно положил фиалы с воспоминаниями Дурслей. Щелчок крышки — и над шкатулкой вспыхнули защитные чары. Не следует что-то оставлять без внимания в доме, где живет маленький любопытный ребёнок, который суёт свой нос в каждую щель. Зельевар отставил шкатулку и прочитал свидетельство. Стандартная форма, печать, общие фразы — копия оригинала, который должен храниться в самом министерстве. Осталось дело за малым. Черкнув несколько строк для Альбуса, Снейп отправил сову и вздохнул свободнее — завтра он поговорит с директором, и можно будет считать, что первый шаг сделан. Профессор направился на кухню и застал там перепачканного мукой Гарри и перепуганного появлением хозяина в столь неподходящий момент домовика. Но Снейп только усмехнулся, подцепил мальчишку под руки, поставил ногами на стул, чтобы малышу было удобнее мять липкое тесто на столе, после чего присоединился к готовке их позднего обеда. Пирог получился удивительно вкусным. Весь день Гарри ходил за Северусом по пятам. Мальчик словно проснулся после долгого сна: он шутил, постоянно о чём-то спрашивал, сам вызывался помочь, если вдруг видел, что может справиться с чем-то. А Снейп очень быстро устал. Он так привык к тихому Гарри, что эта активная версия совсем вымотала его. Мальчик вскоре понял свою ошибку и перестал приставать к зельевару, а Снейп почувствовал укол совести — что ему стоило притвориться? Поттер только-только начал вести себя как нормальный ребёнок, которым, в общем-то, и хотел его видеть Северус, а он, взрослый мужчина, не может продержаться и дня. Что же он будет делать, когда Гарри подрастёт? Снейп понадеялся, что справится самостоятельно, ему не хотелось доверять мальчика кому-то ещё. Но ведь всё может измениться. Может, через год он уже сам будет рад такому насыщенному дню, привыкнув к этой семейной (пусть и неполной) жизни? Вечером, сидя в кресле и читая Гарри сказки, Снейп клевал носом и совсем не следил за тем, что едва произносит слова. Но Гарри почему-то его не поправлял, хотя знал, что Северус ошибается. Он просто сидел у мужчины на коленях, перелистывал страницы и улыбался чему-то своему, а когда тот окончательно уснул, Гарри отложил книгу на столик (туда же, где стояла шкатулка), сел удобнее, положил голову на плечо мужчины и тоже заснул, обнимая своего самого великого волшебника Северуса Снейпа.Глава 6. Месть
21 августа 2014 г. в 13:42
— Подъём, Поттер, — сдёрнув с мальчишки одеяло, сказал Снейп, стараясь не улыбаться, произнося фамилию.
Почему-то, когда он говорил о Гарри, то само звучание любых обращений выходило ласковым, не говоря уже о том, что Снейп при этом чувствовал, как его настроение резко улучшается. Гарри приоткрыл мутные ото сна глаза и возмущённо хлопнул ладошкой по простыне, обиженно надув губы, после чего поднял голову с подушки. Снейп расплылся в хищной улыбке, за что тут же был наказан (оказывается, Гарри прятал под подушкой своего дракончика), и теперь мужчина пытался отцепить от рубашки шкодливого ящера, впившегося в карман на груди. Довольный маленький озорник слез с кровати и гордо прошествовал мимо Северуса, мысленно отвечая:
«И вас с добрым утром, Северус. Что сегодня на завтрак?».
— Сейчас распылю это чудовище и займусь вашим воспитанием, молодой человек! — прорычал Снейп, отодрав, наконец, от себя игрушку, и бросил её на кровать. Дракончик забавно икнул и повалился на спину, довольно дёргая лапками (этот вид игрушек подпитывался магией взрослых). — И зачем я его только купил?
«Ози хороший».
— Ози… Твой Ози порвал мне рубашку. Всё, пошли. Умываться, завтракать, читать, а потом можешь летать всё оставшееся время.
Гарри вылетел из спальни, а Снейп взмахом палочки привёл комнату в порядок, пройдясь для надежности очищающим заклинанием. Ози, заправленный под одеяло, возмущенно пискнул, на что зельевар только мстительно ухмыльнулся и вышел из комнаты.
К завтраку Гарри спустился уже одетым и причёсанным. Специальную расческу, которая легко усмиряла непослушные пряди, отрастающие, как по волшебству (хотя почему «как»?) каждый день на полдюйма, Гарри получил от Северуса. Мужчина признался, что именно её ему тогда дала волшебница в парикмахерской.
Залезши на стул, Гарри заметил на себе оценивающий взгляд зельевара. Мужчина внимательно следил за тем, чтобы мальчик всегда хорошо выглядел: чтобы все было чисто, аккуратно, поглажено. И Гарри очень старался соответствовать, выбирая то, что могло бы понравиться мужчине. Единственное, что не устраивало ребёнка, так это слишком внимательный взгляд черных глаз — словно волшебник не внешний вид оценивает, а в душу смотрит. Чтобы хоть как-то избавиться от этого чувства неудобства, Гарри решил последовать примеру взрослого, и теперь сам окинул Снейпа похожим взглядом, отчего мужчина тут же подавился кофе и закашлялся.
— Приятного аппетита, Гарри, — сказал Снейп после того, как привёл дыхание в порядок и закрылся от мальчика газетой.
«Приятного аппетита, Северус. Вы сегодня хорошо выглядите».
Газета в руках зельевара подозрительно дрогнула.
— Спасибо, — как можно спокойнее выдавил из себя Снейп, стараясь не смеяться.
Это ему-то Гарри говорит, что он хорошо выглядит?! Хорош же он! Гроза Хогвартса получает комплименты от мальчишки шести лет от роду! Прошло всего ничего (пара недель), а мальчик уже освоился, начал привыкать к дому, к самому Северусу, даже стал иногда один выходить на улицу, правда, очень быстро возвращался, но и это уже было неплохо. И даже не краснеет, когда зовет Снейпа по имени — большой сдвиг.
Но зельевара беспокоило то, что пошла уже третья неделя, а документов на мальчика у него до сих пор не было. Да и директор всё чаще стал присылать сов, настаивая на встрече. Откладывать и дальше настолько серьёзный вопрос, как усыновление ребенка, было нельзя.
Северус бросил взгляд на Поттера, который увлечённо рисовал джемом на каше в тарелке какие-то мордочки, успевая при этом отправлять в рот ложку за ложкой. Зельевар тяжело вздохнул. Раньше бы он обязательно прекратил это безобразие, не позволил бы так вести себя за столом, но то было раньше. Теперь он просто смотрел и едва сдерживал улыбку: довольный жизнью Гарри — что может быть лучше? Что ж, в его силах сделать так, чтобы мальчик больше ни в чем не нуждался. Решение о том, что он может сделать уже сегодня, пришло внезапно. Бросив ещё один неуверенный взгляд на ребенка, Снейп всё же решил сказать о своих планах:
— Гарри, — обратился он к мальчику, отложив газету в сторону, — мне бы хотелось с тобой поговорить.
Ребёнок вопросительно выгнул брови. Снейп не сдержал улыбки — этому мальчишка научился у него.
— Нам нужно будет посетить дом твоих родственников.
Некоторое время Гарри никак не реагировал, а потом Снейпа внезапно оглушил крик в голове:
«Не хочу! Назад не хочу! Всё что угодно сделаю! Я буду стараться! Я больше не буду летать на метле! Только не возвращайте меня к ним! Всё, что хотите! Северус! Я буду…».
Снейп хлопнул ладонью по столу, грозно посмотрев на ребёнка, этим самым прекращая начавшуюся истерику.
— Никто никуда и никому тебя не отдаёт! Наоборот. У них есть документ от Министерства магии, в котором говорится, что они являются твоими опекунами. Нужно забрать его. Я мог бы оставить тебя здесь одного, но не знаю, сколько мне понадобится времени, а потому прошу пойти со мной.
«Но Вуди…»
— Вуди — всего лишь эльф, Гарри. Если вдруг сюда придут другие волшебники (особенно директор), то он ничего не сможет сделать. Я не хочу оставлять тебя одного. Обещаю, что как только получим документ — мы сразу уйдем.
Гарри кивнул и медленно вылез из-за стола. Видно было, что идея увидеться с родственниками ему совершенно не понравилась, но Северус надеялся, что новая встреча с теми, кто больше никогда не появится в его жизни, сделает Гарри сильнее. Нужно встретить свой страх лицом к лицу, чтобы победить его.
К дому Дурслей они подошли ближе к обеду, рассчитывая на то, что те уже проснулись. Гарри напряженно подрагивал, смотря на такую знакомую дверь: белую, с небольшим застеклённым окошечком. Дверной глазок блеснул на солнце; резная ручка, отполированная постоянными касаниями, медленно повернулась, когда Снейп повторно нажал на звонок.
На пороге появился дядя Вернон.
— Кто там с утра пораньше? — проворчал грузный мужчина, почесав при этом огромный живот. — Вы ещё кто такой, мистер…
Снейп что-то ответил, но Гарри уже ничего не слышал. Он смотрел на этого ужасного человека и едва мог побороть сильную дрожь. Мальчику было страшно настолько, что он спрятался за профессором, вцепившись в его ногу, и старался даже не дышать. Он вспомнил, как эти самые толстые пальцы до боли сжимали его руку, а эти руки безжалостно наносили удары, от которых синева покрывала кожу, а двигаться становилось невыносимо тяжело. Пугал и голос, который так часто обвинял его, оскорблял родителей, рычал, что убьёт. Гарри едва мог подавить в себе желание броситься бежать прочь. Он сам не понимал, как раньше мог всё это терпеть и раз за разом возвращаться в этот дом к этим людям.
Визгливый голос тёти Петуньи привел мальчика в чувство.
— Ты-ы-ы! Что ты тут забыл?! — заверещала женщина.
Гарри уже было подумал, что она заметила его, и собирался выглянуть, когда услышал спокойный ответ Снейпа:
— Доброе утро, Петунья.
— Что тебе тут нужно, грязный ублюдок? — начала она, но тут её взгляд зацепился за Гарри, который решился-таки выглянуть из своего убежища, когда услышал последние слова. — Притащил этого щенка?! Думала, он уже сдох…
Короткое заклинание, и тётя Петунья стала молча разевать рот, как рыба, не имея возможности сказать и слово. Гарри бросил восторжённый взгляд на волшебника, который ему улыбнулся и незаметно подмигнул, накладывая на Вернона Дурсля совершенно другую вязь заклинаний. Маггл тут же застыл без возможности пошевелиться.
— Подожди меня там, — попросил Северус, наклонившись к мальчишке и указав ему на скамейку возле соседнего дома. Гарри согласно кивнул и тут же убежал подальше от ненавистного места.
Снейп выпрямился, вошёл в дом и закрыл дверь мощным заклинанием. Обоих Дурслей он сковал связывающими чарами, отлевитировал в небольшой зал и сбросил на диван, но оборвал заклинание так резко, что тот едва не перевернулся, когда на него свалился самый крупный представитель семейства. Устроившись напротив Дурслей в небольшом кресле, зельевар некоторое время изучающе смотрел на людей, пытаясь понять, на какие ингредиенты можно было бы разложить этих противных личностей, но, не найдя ни одного подходящего зелья, где требовалась бы печень садиста или мозг истеричной злобной магглы в количестве одна штука, он удручённо вздохнул. Вот и пример настоящих деградантов, или, как ещё встречалось ему в какой-то статье, паразитов общества. Ни на что не годные личности.
— Надеюсь, что в вас сейчас заговорит чувство самосохранения, и вы начнете понимать, насколько раскаиваетесь в содеянном, — начал Снейп, не обращая внимания на подёргивание двух тел на диване. — Вы, полагаю, не думали, что за то, как вы обращались с Гарри, вам придётся платить? Наверное, вы полагали, что раз мальчик так вас боится, то и сказать ничего не посмеет. Как нехорошо. Проблема только в том, что Гарри и не нужно ничего говорить, достаточно уже того, что это могу сделать за него я. Вот уж никогда не думал, Петунья, что нам придется встретиться при таких обстоятельствах. Не от меня защищают ребёнка, а я радею о его безопасности — просто абсурд какой-то, не находишь?
Петунья особенно отчаянно разинула рот и, если бы могла кричать, то уже давно бы сорвала голос. Снейп порадовался, что не слышит этого вопля, барабанные перепонки лечить — крайне неприятное занятие.
— Акцио «Свидетельство об опекунстве».
Откуда-то сверху послышался шум. Документ влетел в руку Снейпа, и он внимательно прочитал написанное. Печать министерства в правом углу он бы узнал из тысячи.
— Что ж, я вас тотчас бы и покинул, но боюсь, что не могу удовлетвориться столь малым. Я лучше возьму ваши воспоминания. Они будут более веским доказательством на суде. И хотелось бы кое-что уточнить: вы никогда больше не увидите Гарри Поттера. За каждую слезинку, что проронил мальчик (а я досконально изучу каждое ваше воспоминание), вы отплатите сполна. Ждите. Проклятье настигнет вас, когда придет время, — прошипел Снейп, собирая необходимые мысли-нити в небольшие пиалы.
Взмахнув палочкой над дрожащими от ужаса людьми, Снейп пропел длинную вязь заклинаний, после чего отпустил палочку и, довольный своей работой, отошёл в сторону, невербально вызвал патронуса и передал сообщение директору Дамблдору:
— Тисовая улица, дом номер четыре. Спешите.
Лань умчалась, оставив после себя серебристый след, медленно растаявший в воздухе. Снейп оглянулся на людей, ухмыльнулся, наложил ещё одно хитроумное заклятье и только после этого покинул негостеприимный дом. На улице его встретил Гарри, который тут же бросился к профессору и крепко его обнял. Ни слова не говоря, Снейп подхватил ребёнка на руки и трансгрессировал, покидая маленький городок в пригороде Лондона уже навсегда.
Стоило волшебнику с ребёнком исчезнуть, как на пороге маггловского дома возник старец в ярко-синей мантии, усыпанной крупными звёздами. Он погладил свою длинную седую бороду и вошёл в дом, недобро поблескивая глазами из-под очков-половинок. Впервые за много лет директор Хогвартса был в столь ужасном настроении.