Всё к лучшему!

      Гарри проснулся в своей постели и обиженно поджал губы — он был один. Мальчик не знал, что Снейп, проснувшись ещё ночью, отнес его в детскую, уложил на постель, лёг рядом и лишь рано утром, пока Гарри не проснулся, ушёл к себе. Ничего удивительного в том, что зельевар совершенно не выспался и с самого утра был мрачнее тучи. Гарри тоже повесил нос, считая, что в этом только его вина, и Северус на него злится. Откуда было знать ребенку, что его добрый волшебник просто недоволен предстоящей встречей, назначенной на послеобеденное время.       — К нам придёт сегодня директор Дамблдор, — сказал Северус, наливая вторую кружку крепкого кофе и всеми силами стараясь подавить очередной зевок.       «Кто такой «директор Дамбельдор»?», — забавно исказив фамилию, спросил Гарри, оторвавшись от разглядывания вермишели в форме букв, плавающей в молочном супе.       — Дамблдор, — поправил его Снейп. — Он директор школы, в которой я преподаю и в которой через несколько лет будешь учиться ты. Школа называется Хогвартс. Там учатся только волшебники.       «И я туда попаду? Но я не умею колдовать».       — Тебе и не нужно. Всему этому ты научишься там. У нас и без магии много того, что тебе ещё предстоит освоить: язык, чтение, математику, этикет. Я научу тебя готовить зелья, а вот заклинания придётся просто запоминать. Извини, но использовать волшебную палочку вне школы детям запрещено.       «Я рад, что ты будешь учить меня», — ничуть не огорчился Гарри и, улыбнувшись, откусил крупный кусок бутерброда с джемом. Снейп фыркнул — джемовые усы на лице мальчика выглядели очень забавно.       За занятиями время пролетело незаметно. Гарри всё лучше и лучше читал, уже старательно проговаривая слова по слогам, а потом пересказывал то, что смог запомнить. И это так увлекло зельевара и мальчика, что они и не заметили, как кто-то постучался в дверь. Лишь когда стук повторился, Снейп вспомнил о директоре.       Дамблдор в этот раз превзошёл самого себя: остроконечная шляпа с широкими полями, усыпанная серебряными созвездиями голубая мантия, длинная борода перехвачена каким-то артефактом. Гарри так удивился виду волшебника, что даже отступил назад, чтобы спрятаться за Северуса, которого данный факт только порадовал. Директор тем временем вошёл в дом и снял свои расшитые сапоги с загнутыми носками.       «Почему он так одет, Северус?», — раздался совсем тихий голос в голове зельевара. Мальчишка словно боялся даже думать громко в присутствии директора. Снейпа это рассмешило.       — О, наш директор очень необычный волшебник, Гарри, — тихо, но так, чтобы и Дамблдор мог его услышать, сказал Северус. — Он великий волшебник. Он смог одержать победу в честной дуэли с самим Гриндевальдом. Помнишь, мы читали об этом не так давно?       Гарри кивнул и даже смог улыбнуться директору, когда тот наклонился, чтобы поздороваться.       — Добрый день, Гарри. Я — профессор Альбус Дамблдор. Рад нашей встрече, пусть и по столь ужасной причине. Северус мне всё рассказал. Ты не мог бы оставить нас с профессором ненадолго? Нам нужно обсудить кое-что важное. Мы тебя позовем сразу, как только закончим.       Оглянувшись на Снейпа, Гарри вопросительно приподнял брови. Профессор кивнул и подтолкнул его в сторону лестницы.       — Побудь пока в комнате. Не думаю, что разговор займет слишком много времени. Можешь взять с собой книгу, чтобы дочитать.       Забежав в гостиную за книгой, Гарри умчался в свою комнату, бросив на прощание:       «Скажите ему, что я хочу остаться с Вами! Я не вернусь к Дурслям!».       Северус растерянно поглядел вслед ребенку и повернулся к директору. Неужели Гарри сумел прочесть намерения старого лиса? Но ведь Альбус и сам должен был вчера понять, насколько плохо было Гарри у родственников, он не посмеет настаивать на том, чтобы мальчик вернулся к ним. Или посмеет?       — Северус, может, пригласишь? Я уже не так молод, чтобы после такого длительного пути соревноваться с тобой в выносливости, — улыбнулся директор, намекая, что пора бы мужчине вспомнить о правилах гостеприимства.       — Конечно. Проходите, Альбус, — отступил Снейп, позволив директору пройти в гостиную.       — У тебя стало куда уютнее, — заметил Дамблдор, осмотревшись. — Я рад, что общение с Гарри столь положительно на тебя влияет…       — Что вы сделали с Дурслями? — бесцеремонно перебил директора Северус, который прекрасно знал, какие словесные кружева тот может плести для того, чтобы уйти от нежелательной темы.       — Прости, Северус, но сначала я попросил бы выслушать меня. Я не ищу себе оправдание, ведь то, что случилось с Гарри — ужасно! Более того — совершенно неприемлемо по отношению к мальчику! Но нельзя забывать о некоторых обстоятельствах, которые…       — «Обстоятельствах», Альбус?! — прошипел Северус, вскочив на ноги. — Какие такие обстоятельства могут позволить двум магглам избивать маленького мальчика?! И не просто мальчика, Альбус! Он сын Лили! Вы! Вы обещали мне, что Гарри будет в полной безопасности, находясь в доме у своих родственников! Как вы тогда это назвали? «Кровная защита»! Как, скажите, эта ваша кровная защита помогла ребёнку? Он бы умер, если бы я не нашел его в тот день…       — Северус, мне кажется, ты преувеличиваешь, — вставил Дамблдор, нервно погладив длинную бороду. — Эти люди не столь жестоки, как ты думаешь…       — Что?! — задохнулся от возмущения зельевар. — Вы в своем уме, директор?! Мальчика методично жестоко избивали! Он потерял речь! Мне понадобились сутки, чтобы вылечить все его повреждения! Вывихи, ушибы, глубокие ссадины! Не говоря уже о том, что на него постоянно давили! Я понимаю, почему магглы не объяснили ему, кто он, но лгать насчет родителей и запугивать ребёнка вечным рабством — непростительно!       Внезапно Дамблдор резко поднял руки в защитном жесте и слабо улыбнулся.       — Северус, прошу тебя, не стоит так кричать — ты неправильно меня понял. Я вовсе не собираюсь их защищать. Я хотел просто загладить свою вину. После твоих слов мне даже кажется, что это не их нужно судить, а меня: за то, что допустил такое. Мне очень жаль, Северус. Я не стал снимать с них твое проклятье и даже добавил несколько от себя, дополнительно наложив на них чары правдивости. Думаю, им это пойдет на пользу. Но боюсь, что после публичного суда, где над Гарри возьмут опеку…       — Я хочу стать опекуном мальчика, Альбус, — вновь перебил Северус, сжав руки в кулаки. Он уже приготовился защищать своё право стать приёмным отцом Гарри Поттера всеми силами, но даже немного расстроился (такую речь подготовил по этому случаю!), когда услышал:       — Это хорошая идея! Я так рад, Северус, что именно ты возьмёшь Гарри под свою защиту! Я сделаю всё, чтобы суд решил в твою пользу.       — Благодарю Вас, директор.       — Пустяки, — улыбнулся старик, да так искренне и радостно, что Снейп не нашёлся, что на это ответить.       — Не покажешь мне комнату Гарри? Я бы хотел немного пообщаться с ним, — попросил Альбус и поднялся на ноги.       Северус кивнул и проводил директора наверх. Мальчик открыл после первого же стука и впустил гостей в свою комнату. Видно было, что Гарри очень нервничает. Он и уважал, и боялся Дамблдора одновременно. Ведь это самый сильный волшебник в мире, победивший того самого злого Гриндевальда! Гарри, когда читал о тёмном маге, очень переживал, что никто не сможет остановить чинимое им зло, а потому добрый волшебник, сумевший одолеть его, стал для мальчика настоящим героем. Вот только имя у доброго волшебника Гарри так и не запомнил, уж больно сложно было написано. А вот теперь этот самый победитель Гриндевальда стоит перед ним в его комнате и предлагает ему леденцы.       — Угощайся, Гарри, у меня таких много. Увы, Северусу они не нравятся так, как мне, — сказал добрый волшебник, бросив хитрый взгляд на зельевара через плечо. Мальчик неуверенно взял красную конфетку, но сразу есть не стал. Успеет.       «Дамбельдор».       — Дамблдор, Гарри, — поправил директор и вдруг резко выпрямился, отступив от ребёнка, с искренним изумлением рассматривая его. — Северус! Это же невероятно! Врожденный дар! Поразительно! — зашептал директор, словно боялся спугнуть мальчика.       — Думаю, что если бы он не потерял речь, мы бы об этом и не узнали. У Гарри потрясающие способности, и он быстро всему учится. Через год он нагонит своих сверстников по знаниям, а ещё через два будет далеко впереди, если продолжит учиться так же старательно.       Услышав столько приятных слов от зельевара, Гарри залился краской и низко опустил голову, пряча пылающее лицо в ладошках. Ещё никто и никогда так хорошо о нем не отзывался. Слёзы радости сами покатились по щекам, когда Гарри поднял взгляд на профессора Снейпа. Мужчина на миг растерялся, но быстро пришел в себя, подозвал Гарри и крепко обнял.       — Не стоить лить слёзы по таким пустякам, — ворчливо заметил Снейп, но вопреки строгому тону, улыбался, когда стирал носовым платком детские слёзы.       — Северус! — весело воскликнул директор, о котором за столь короткое время успели забыть. — Я совершенно тебя не узнаю! Как приятно видеть, что и ты недалёк от сантиментов. О, и я никому не скажу, что видел, как ты искренне улыбался. Всё-всё, молчу!       Директор Дамблдор подмигнул Гарри, который смотрел на него покрасневшими от слёз глазами, взмахнул полами мантии и быстро покинул комнату, уже на лестнице давая волю задорному смеху. Ещё миг Снейп стоял, не двигаясь, и в одно мгновение сорвался с места и понёсся вниз, рыча под нос:       — Я покажу вам «сантименты», профессор! Альбус! Не смейте пользоваться камином!       Гарри растеряно похлопал глазами, шмыгнул носом, пару секунд сомневался, прежде, чем схватить метлу и последовать за двумя взрослыми волшебниками. Когда мальчик влетел в гостиную, то увидел, как Северус особо сложным заклинанием полностью перекрашивает мантию на директоре Дамблдоре и сразу ныряет за диван, ускользая от ответного заклятья.       Альбус улыбнулся появившемуся Гарри и вслепую послал следующее заклинание, салютуя мальчику розовой дамской шляпкой, которая ещё недавно была тем конусообразным головным убором. Очередное заклинание зельевара попало в директора, и теперь он возмущенно качал головой, рассматривая пышное красное платье, в которое превратилась его мантия.       — Как так можно, Северус! У тебя явное преимущество! На твоей стороне Гарри! — воскликнул Дамблдор, не оставляя попыток попасть в мастера зелий очередным заклинанием.       — Значит — победа близка! — невозмутимо заметил Снейп, на миг выглянув из своего убежища, и послал в директора новое заклятье, которое Дамблдор ловко отбил, тут же насылая свое, но оно разбилось об очередной магический щит, так и не достигнув цели.       Гарри заворожено наблюдал, как два взрослых волшебника перебрасываются заклинаниями, словно дети снежками. Мальчик однажды видел, как зимой играл во дворе Дадли с друзьями: они с таким же задором скатывали снежные шарики и пытались попасть ими друг в друга. Невероятно!       Гарри перелетел на метле за диван к Северусу, и был тут же стиснут в крепких объятьях. Зельевар серьезно кивнул мальчику и зашептал ему на ухо:       — Если мы проиграем, то придётся потом каждый вечер есть его сладости! Нельзя упускать ни единого шанса. Сосредоточься. Нужно уловить момент и поймать его. Выигрывает тот, кто способен накладывать заклинания, — объяснил Снейп.       Веселье! Чистое, искреннее веселье! Гарри ещё никогда столько не смеялся. Он впервые играл так с кем-то. Особенно радовало, что эти кто-то Северус и сам победитель Гриндевальда. Сражение было долгим и жарким, а ещё выматывающим. Все трое очень устали, но остались крайне довольны собой и даже пришли к некоторому соглашению по окончании игры.       Гарри радовался победе. Они всё же смогли одолеть великого волшебника, и Дамблдор пообещал, что не станет приносить с собой лимонные дольки, которые почему-то сильно пугали Северуса. Наверное, это действительно что-то ужасное, подумал Гарри, наблюдая, как кривится профессор, провожая директора. Камин решили всё же разблокировать.       — А знаешь, — сказал Снейп, усевшись рядом с Гарри на обновленный диван, который играл для них роль баррикады, — ему идёт красное платье.       Гарри понял, что, оказывается, умеет плакать от смеха.

***

      Ближе к вечеру Северус предложил устроить небольшую прогулку, и Гарри с радостью согласился. Он считал, что нужно было показать мальчику окрестности на тот случай, если Гарри захочет однажды прогуляться один. Снейп вёл мальчика только по самым светлым улицам, где было больше всего магазинов и кафе, и под конец решил показать ему небольшой городской парк.       Гарри всё время вел себя тихо, без особого интереса разглядывая дома и людей, и ни на миг не отпускал руку Северуса.       «Так нужно», — упрямо твердил мальчик, ещё крепче цепляясь за руку зельевара, когда тот хотел отпустить мальчика пройтись вперёд. Снейп только хмурился, но не спорил. Он считал, что Гарри просто боится отходить от него, не понимая, что совсем не это пугало ребёнка.       Маленький волшебник впервые чувствовал себя счастливым, и он боялся потерять это счастье. С появлением этого странного человека в его жизни начались удивительные перемены, которых с каждым днем становилось всё больше. Семья. Наверное, так это называется, когда сильно кого-то любишь, когда нужен кому-то, когда о тебе заботятся, и ты сам хочешь заботиться в ответ. Истинное сокровище, которое нельзя приобрести ни за какие деньги мира, а можно отыскать только в своём сердце — вот что значит найти близкого тебе человека.       Когда Снейп привёл Гарри на детскую площадку, мальчик отказывался идти играть с другими детьми, отворачивался и дулся, пока мужчина не сдался. Пришлось Северусу признать, что Гарри ещё нескоро забудет все ужасы своего пребывания у Дурслей и начнёт доверять людям, а стирать память ребенку в столь раннем детстве, когда нет других воспоминаний, способных заполнить пустоту — губительно.       Профессор тяжело вздохнул и погладил мальчика по голове. Он решил, что не будет давить на него, полагая, что рано или поздно тот сам ко всему придёт. Время лечит. Сегодня он уже видел, как Гарри от души смеялся, а значит, придёт время и для новых знакомств. Смог же этот ребенок привыкнуть к нему, к самому Северусу Снейпу.       — Ты особенный, Гарри, — сказал Снейп и усмехнулся. Ему вдруг подумалось, что, встреть он мальчика при других условиях, скорее всего, Поттеру бы дорого стоила эта его «особенность».       «Северус! Вы тоже особенный… никто больше».       И покраснел. Гарри вцепился в руку Снейпа, спрятав горящее лицо, чувствуя, как слёзы подступают и першит в горле, но только сильнее стиснул губы и помотал головой, когда мужчина присел на корточки и попытался заглянуть ему в глаза.       — Посмотри на меня, малыш. Не бойся. Ну, что такое?       «Ничего. Всё хорошо. Может, вернемся домой?»       — Как скажешь. Правда, всё в порядке?       Гарри обижено запыхтел, показывая, что второй раз на такой простой вопрос отвечать не намерен. Снейп хмыкнул и поднялся, снова взял Гарри за руку и направился к выходу из парка. Оставаться в этом месте больше не было смысла.       — Сегодня ты будешь читать книгу сам, а я буду слушать, — сообщил Северус, посмотрев на мальчика. Гарри кивнул и поправил пальчиком очки — к бою готов.       Лишь когда они подошли к дому, Гарри, наконец, отпустил руку Северуса. На пороге их встретил Вуди, который сообщил, что волшебники прибыли как раз к ужину и он сейчас же накроет на стол. Северус и Гарри переглянулись. Только теперь оба поняли, что сильно проголодались. Вот уж точно «нагуляли аппетит».       Уютный вечер, вкусный ужин, приятное чтение перед сном и поцелуй на ночь — хорошее завершение чудесного дня. Гарри улыбнулся, когда Снейп привычно чмокнул его в макушку, уложив в кровать и накрыв тёплым одеялом.       — Спи, Поттер, — устало сказал Снейп, когда увидел эту довольную улыбку.       Мальчишка хмыкнул, резко сел и протянул к мужчине руки. Северус тяжело вздохнул и, делая вид, что все эти нежности его не касаются, и он идёт на это только по доброте душевной, наклонился к мальчику, позволяя себя обнять. Малыш зажмурился от удовольствия, прижимаясь к своему дорогому профессору, наслаждаясь такой краткой близостью.       «Люблю Северуса».       Тихие слова заставили мужчину вздрогнуть от неожиданности. Он заключил мальчика в объятья и уткнулся носом в его волосы, повторяя их про себя и не веря, что Гарри позволил ему услышать их. Любит. Это чудо в его руках его любит! И в груди вдруг стало очень тепло и сладко.       — Я тоже, Гарри, — прошептал он, — я тоже.       И малыш сильнее вцепился в рубашку Снейпа, уткнувшись мокрым от слез лицом в его грудь, и надрывно заплакал. От счастья. От облегчения. От любви. Ему ещё никто и никогда не говорил этого. Как же, оказывается, нужны ему были эти слова! Не важно, что было раньше, как он жил и что ему приходилось терпеть — это всё в том далёком прошлом, когда не было Северуса. Серое размытое грязное пятно воспоминаний, которое становится всё более блеклым на фоне дней, что он проводит с зельеваром.       — Я с тобой, Гарри. Я всегда буду с тобой.       И мальчик впервые поверил, что это действительно так.