***
Тогда Шерлок после репетиции уехал к Ирэн, а Джон был вынужден, сгорая от ревности, отправиться домой. Чтобы немного прийти в себя и успокоиться он решил пройти пешком несколько кварталов - прогулки всегда помогали ему отвлечься от неприятных мыслей. Странности начались почти сразу, правда, сначала Джон не заметил преследующих его звонков общественных телефонов - он был слишком погружён в себя. Впрочем, трудно постоянно игнорировать громкую трель, раздающуюся, когда приближаешься к телефонным будкам и замолкающую сразу, стоит лишь пройти мимо. На третий раз Джон не выдержал - зашёл в будку и поднял трубку. Потом последовал весьма странный разговор с незнакомцем и демонстрация отворачивающихся камер наблюдения, а через несколько минут Уотсон уже сел в подъехавшую машину. Салон автомобиля, освещенный лишь несколькими тусклыми лампочками, утопал в полумраке, но не заметить мужчину, расположившегося на заднем сидении, было невозможно, как невозможно было и не удивиться необычной конструкцией салона - в машине было два задних сидения, расположенных друг напротив друга. Расстояние между ними было ровно такое, чтобы колени сидящих людей не соприкасались и, устроившийся напротив незнакомца, Джон мысленно поблагодарил проектировщика этого автомобиля за такую удобную деталь. Незнакомец разговор начать не спешил, вместо этого он подал знак водителю, и машина тронулась с места. Следующие несколько минут, прошедшие в тишине, Джон наблюдал за сидящим напротив человеком. Мужчина был высок и в меру худ, насколько позволяло рассмотреть его фигуру расстёгнутое пальто. Дорогое - машинально отметил Джон - стильное пальто. Как, впрочем, и идеально сидящий, совершенно очевидно сшитый на заказ, костюм, и вычищенные до блеска туфли, будто не знавшие слякоти, уже несколько дней мучившей Лондон, и даже зонт, на который опирался незнакомец, с вычурной ручкой, гармонично вписывающийся в образ этого человека. Но одежда занимала Джона мало - он вглядывался в лицо мужчины, пытаясь, не то вспомнить эти резкие черты, не то запечатлеть их в памяти в мельчайших подробностях, чтобы потом, если что, составить как можно более точный фоторобот. Джон не видел его никогда раньше - он обладал хорошей памятью на людей, но этого человека с бледной кожей, правильными чертами лица, тонкими губами и выразительными глазами, Уотсон не помнил. На вид мужчине было чуть больше тридцати, но Джон не мог быть уверенным в своих выводах - плохое освещение и сама ситуация в целом этому не способствовали, поэтому записать возраст незнакомца в придающие спокойствия факторы, не удалось. Уотсон чувствовал себя неуютно под пристальным, будто сканирующим тяжелым взглядом мужчины. Ощущения, вызванные им, были похожи с теми, которые возникали у Джона в присутствии вечно всё замечающего Шерлока, но в то же время они кардинально отличались. И причиной этому было что-то затаившееся в спокойном, чуть надменном взгляде незнакомца. Джон не очень часто сталкивался с такими людьми, но мог точно сказать, что именно излучает весь облик мужчины - от него почти ощутимыми парализующими волнами исходила уверенность в своей силе, в своей власти и… безнаказанности. Интуиция Джона, которая не раз спасала его на поле боя, и к которой он привык прислушиваться, буквально кричала о том, что человек напротив опасен. Слишком опасен для мирной жизни Лондона. - Я вижу, вы больше не хромаете. Шерлок оказался лучшим психотерапевтом, чем мисс Бенингтон? - наконец нарушил тишину мужчина, и Джон убедился, что именно с ним разговаривал по телефону. - Откуда вам известно? - холодно осведомился Уотсон, в душу которого закрались серьёзные опасения. Далеко не каждый способен узнать закрытую врачебной тайной информацию о наличии психотерапевта и, тем более, его имя. - Мне многое известно, Джон, - безразлично отозвался мужчина, - но сейчас не об этом. Меня интересует, что связывает вас и Шерлока Холмса? - Работа, - пожал плечами Уотсон, не желая выдавать охватившего его напряжения. - Он - солист моей труппы, я - его хореограф. И только. - Только хореографов не берут с собой на место преступлений, не позволяют видеть свою слабость во время болезни и тем более не приглашают пожить у себя. - Откуда вы знаете о болезни? - мысли Джона зацепились за самый малоизвестный факт из названых. Их совместное прибытие на место убийства, как и переезд Уотсона, можно было легко отследить по тем же камерам, которыми так ловко управлял его неизвестный собеседник, но вот болезнь… Мало кто знал о ней. - Не только Шерлок Холмс умеет делать логические выводы, - холодно усмехнулся мужчина, отвлекая Джона от его мыслей. - Кто вы такой? - настороженно и раздражённо спросил Джон, и между его бровей залегла складка. - Заинтересованная сторона. - С чего вы им интересуетесь? Вы не друзья, полагаю, - предположил Уотсон. - Вы проницательны, - медленно кивнул мужчина. - Но я ближе всех к тому типу друга, который Шерлок Холмс может иметь, пусть он и не принимает этого. В его понимании всё несколько иначе… - Насколько иначе? - К сожалению, я не могу влезть к нему в голову, чтобы понять это. Скорее всего, он воспринимает меня как соперника, - небрежно пожал плечами мужчина. - Думаю, у него есть на это причины, - скупо отметил Джон. - Скверный характер - вот все причины, - отмахнулся незнакомец. - Судя по тому, что я вижу, это далеко не так, - холодно заметил Уотсон, но его собеседник никак не отреагировал на это заявление. - Довольно обо мне. Это малоинтересно - что бы вы не предположили, о себе я всё равно знаю больше… - мужчина сделал паузу, а после - вернулся к изначальной теме. - Кто вы ему? Вчера он вылечил вашу хромоту, вчера же вы переехали на Бейкер-стрит… Мне стоит просматривать завтрашние газеты в поисках счастливого объявления о помолвке? - он иронически вскинул брови, но его глаза не выражали веселья, скорее заинтересованность и некую насмешку. - Это не ваше дело, - чуть резче, чем стоило, отреагировал Джон и тут же укорил себя за несдержанность. - Но может им стать. - Ни в коем случае, - отрицательно качнул головой Уотсон. Следующие несколько минут прошли в тишине, во время которой Джону была предоставлена возможность ещё раз прочувствовать на себе тяжелый сканирующий взгляд собеседника. - Вы не особо боитесь, - немного задумчиво произнёс мужчина, поигрывая зонтом. - Вы не особо пугаете, - отозвался Джон, почти физически ощущая потребность не уступить этому человеку. - Предпочли бы, чтобы я направил на вас пистолет? - поинтересовался этот человек так обыденно, будто предлагал долить ему в чай молока. - Не уверен, что вы на это способны. - Уотсон окинул его внимательным взглядом, присмотрелся к рукам, заглянул в глаза. Такие люди не делают грязную работу сами. - Скорее прикажете кому-то это сделать. - Первое впечатление всегда обманчиво, Джон, - так же любезно, как и раньше, возразил незнакомец, и этот его тон совершенно не вязался с теми словами, что он говорил, и с тем, что подразумевал под ними. - И всё же, кто вы? - Джон откинулся на сидение, устраиваясь удобнее. Мужчина лишь усмехнулся в ответ, игнорируя вопрос, затем потянулся к внутреннему карману, и в голове хореографа мелькнула безумная мысль, будто тот действительно достанет пистолет. Конечно, этого не случилось - мужчина достал всего лишь небольшую записную книжку - хорошую записную книжку, обтянутую явно качественной кожей, походя заметил Уотсон - и пролистал её, отыскивая нужную страницу. - Трудности с доверием, как здесь сказано… - после паузы произнёс мужчина. - Откуда это у вас? - дёрнулся было Джон, но попытался взять себя в руки. Этот человек знал имя его психотерапевта, а это уже подразумевало определённую осведомленность. - Не сочтите за оскорбление, Джон, но ваши вопросы несколько однообразны. И мне, признаться, не важен ваш диагноз или особенности психосоматической хромоты. Дело в том, что наш общий знакомый страдает этой же проблемой - он никому не доверяет. - О, в этом нет ничего удивительного - если бы у меня были такие «друзья», следящие за каждым моим шагом, то у меня бы тоже развилась паранойя. - Не льстите себе, Джон, она у вас есть и так, - уголки губ мужчины дёрнулись, будто он в последний момент не дал усмешке проявиться. - Меня больше волнует то, почему Шерлок Холмс доверился вам. - Вас не устраиваю я лично? - напряженно спросил Джон. - Пока ещё не решил, - совершенно серьёзно ответил мужчина, и Джон вдруг подумал, что не хотел бы услышать подтверждение своих слов. И ещё больше не хотел бы столкнуться с последствиями подобного неодобрения. То, что последствия будут, он не сомневался. - О, ну спасибо, - зло процедил Уотсон. - Пожалуйста, - невозмутимо отозвался мужчина и этим вдруг неуловимо кого-то напомнил хореографу. В голове Джона мелькнула какая-то мысль - он мог поклясться, что очень важная мысль - но смутное ощущение так и не успело оформиться во что-то более конкретное, так как его вдруг вытеснили совершенно логичные опасения по поводу своей безопасности. - Шерлок знает, что я должен был ехать домой. Моё отсутствие насторожит его. Думаю, через час он поднимет тревогу, - произнёс Уотсон, внимательно следя за реакцией мужчины, сидящего напротив. - Бросьте, Джон, - досадливо поморщился тот, и хореограф почувствовал, что его расчёт не сработал. Мужчина тем временем продолжил. - Шерлок никогда не покидает дом на Белгравии по истечении часа, не говоря уже о том, чтобы успеть вернуться домой в указанный вами срок. Вероятнее всего, он останется там до утра, стало быть, у нас с вами много времени. К тому же, телефон при вас… - Тогда почему бы мне не позвонить ему прямо сейчас? - спросил Уотсон, коря себя за забывчивость. Всё это время у него действительно была возможность позвонить, но необычность и даже опасность ситуации заставила его совершенно позабыть о телефоне. - Потому что тогда вы не узнаете, зачем вы здесь, а вы слишком любопытны и слишком любите риск, - так же фальшиво любезно, как и прежде, ответил мужчина. - Допустим, я никому не звоню. Что будете делать дальше? - Предложу вам сделку? - вскинул брови его собеседник. - Я готов выплачивать вам определённую сумму каждый месяц… У вас были проблемы с поиском театра. Я бы мог существенно помочь вам в будущем. Никаких накладок, проблем с помещениями, со спонсорами… - И что вам от меня нужно взамен? - настороженно спросил Уотсон. - Информация, - ответил мужчина, но после поморщился и поспешил исправиться. - Вернее, информация о Шерлоке. Мысли, затеи, эмоциональное состояние. Ничего что вы сочтёте неприличным или лишним. Просто его планы и поступки. - Причина? - Джон пристально смотрел в глаза собеседнику. - Я беспокоюсь о нём, - вздохнул мужчина, без труда выдерживая его взгляд. - Неустанно. Но я бы предпочел, чтобы о моих мотивах не упоминалось - у нас сложные взаимоотношения. - Не вижу смысла в вашем предложении. Судя по тому, что вы успели озвучить о моей жизни, источников информации у вас достаточно и для слежки за Шерлоком. - А вы не так глупы… - чуть удивлённо протянул мужчина. - Не так глуп, как вы думали? - продолжил Джон. - Разумеется, мне стоило предвидеть это - Шерлок не стал бы тратить своё время на глупца... - немного задумчиво проговорил он, и вдруг предложил: - Я готов повысить оплату и вывести на следующий уровень вашу карьеру. - Не интересует, - Уотсон отрицательно покачал головой. - Подумайте лучше, Джон. Мне будет нетрудно поспособствовать. От вашего решения зависит, кому я помогу - вам или вашим конкурентам, уже сейчас пытающимся утопить вас, отправляя на самое дно… - Не. Интересует, - отчеканил Джон. - Какая преданность, - ледяным тоном произнёс мужчина. - Это почти похвально. - Возможно, если бы ваш опыт преданности не заканчивался на знании определения, ваши отношения с Шерлоком дотянули бы до понятия «друг», - так же холодно отозвался Джон. - Вы готовы пожертвовать карьерой, но не предавать друга? - с искренним интересом спросил мужчина, чуть наклонив голову. - Благородно. Где благородство, там и самоотверженность, где самоотверженность, там и отсутствие инстинкта самосохранения. А это уже граничит с глупостью. - Благородство - это не порок, - возразил Уотсон. - Не в наше время и не в нашем мире, Джон. - Это всё? - спросил хореограф, поджав губы. - Вам решать, - пожал плечами мужчина и подал знак водителю. Машина замедлилась и спустя полминуты уже стояла у тротуара. Джон потянулся к двери, но его собеседник преградил ему путь зонтом. Когда он заговорил, в его голосе впервые за сегодня не было ни холода, ни насмешки. Только интерес и какая-то таинственность. - Большинство людей бродят по городу и видят лишь улицы, магазины, машины… Гуляя с Шерлоком Холмсом, вы видите поле боя. Вы его уже видели, правда? И вам не хватало этого… - он замолчал, делая паузу. - Шерлок поддерживает отношения только с определённым кругом людей, запомните это, Джон. Я удивлён, что вы попали в него так быстро. Что вы вообще попали в него. Но… С возвращением, - тихо произнёс мужчина с каким-то непонятным Джону запалом, потом усмехнулся, а в его глазах зажёгся огонёк интереса. Через минуту Джон уже смотрел вслед скрывающейся за поворотом машине. Он даже не сразу понял, что находится в квартале от дома на Бейкер-стрит. Шерлок, вопреки словам неизвестного мужчины, вернулся домой тем же вечером, хотя, конечно, было уже достаточно поздно. Он пресёк попытки Джона рассказать о беспокоящей того беседе и вообще отреагировал на это событие вяло. Лишь попросил описать мужчину. - Высокий, на вид чуть больше тридцати, в костюме и с зонтом, - дал короткую характеристику немного сбитый с толку Джон. - Шпионить за мной предлагал? - как-то безразлично поинтересовался Шерлок, щелкая клавишами ноутбука. - Предлагал, - не стал скрывать хореограф. - Ты взял деньги? - тем же тоном спросил Холмс, и у Джона создалось впечатление, что Шерлок прекрасно знает и этого человека, и его истинные намеренья, но, несмотря на всё это, танцора вообще мало заботит произошедшее. - Нет, - отрицательно качнул головой Уотсон. - Это хорошо, - произнёс детектив, оторвав взгляд от экрана. В его глазах светилось удивление и одобрение. - Он довёл бы тебя до нервного срыва своими вопросами и уточнениями. На этом обсуждение таинственного незнакомца закончилось.***
Иногда, когда Джон читает вечерами, а Шерлок садится в своё кресло напротив с намереньем его отвлечь, Уотсон уверен, что не справится. Не сдержится, подастся вперёд, зарываясь пальцами в тёмные локоны, потянет за них, предоставляя себе возможность любоваться бледной кожей, на которой яркими причудливыми мазками огненной краски будут плясать, как пляшут изо дня в день, отблески пламени, отгороженного каминной решеткой, коснётся губами тонких горячих губ, и на чужих скулах проступит румянец смущения. Из фантазий его всегда вырывает глубокий голос Шерлока. Иллюзия рушится, он снова становится далёким и неприступным. И в такие моменты Джон до боли сжимает кулаки, чтобы не потянуться вперёд и жалеет, что согласился переехать, потому что с каждой минутой искушение становится только сильнее.***
Прошедшая со дня переезда неделя, несмотря на все едкие реплики скучающего Шерлока, была плодотворной. Не в плане расследования - их «гость» больше не появлялся в театре, и у них по-прежнему не было ничего, что могло бы им позволить двигаться дальше, но Джон не терял времени и вплотную занялся постановкой. Шерлок и раньше действовал на него вдохновляющее, но теперь, имея возможность почти круглые сутки находится рядом с ним, Джон испытывал ещё больший всплеск сил и даже личные переживания не умаляли желания работать. Он наконец-то занялся партией колдуна, поставил оставшиеся танцы с третьего акта, загружая Шерлока, который участвовал в большинстве из них, до невозможности. Танцор не спорил. Он вообще не выказывал своего возможного недовольства по поводу работы, и Джон в который раз убедился в его сумасшедшей трудоспособности. Их рабочий день теперь начинался и заканчивался одновременно - утром, придя в театр, оба отправлялись на класс, правда, на нём Джон выступал сторонним наблюдателем, затем репетиция с Джимом, после которой тренировка с несколькими балеринами, в след за ней - часть партии с Анри. Шерлок всё это время был одинаково сосредоточен, и со стороны было невозможно сказать, сколько часов он уже танцует - вплоть до вечера он отрабатывал свою партию, не покладая рук. Казалось, что ему неведома усталость, но… Уотсон прекрасно понимал, что это далеко не так. Он уже научился видеть неприметные, если не знаешь на что смотреть, жесты, которые выдавали утомлённость танцора. Глядя, как во время перерыва немного смазываются всегда четкие жесты Холмса, как он чуть дольше задерживается возле стены, держа бутылку с водой, как наклоняет голову из стороны в сторону, пытаясь размять уставшие мышцы, Джон думал о том, сколько ещё чувств танцор может спрятать за стену отчуждённости и внешней всесильности так же легко, как ему удавалось спрятать усталость. Вечерами, уже сидя в удобном кресле на Бейкер-стрит, пока детектив устраивал очередной погром на кухне, Джон не мог не удивляться тому, что сил и энергии Шерлока хватает ещё и на эксперименты.***
Как бы сильно этого не хотелось Джону, Ирэн из жизни Шерлока, разумеется, не пропала. Она больше не приезжала на Бейкер-стрит, но иногда танцор отправлялся к ней, в другие же дни балерина напоминала о себе чередой смс. Шерлок реагировал на них, по большей мере, без энтузиазма и часто даже не отвечал. Конечно, Джон не знал, чем спешит поделиться прима, но реакция Холмса его немного удивляла. «Ирэн заедет в театр вечером» - с этой фразы Холмса начался сегодняшний день Джона. Шерлок редко утруждал себя пожеланиями доброго утра и другими обычными для большинства обывателей фразами - хотя, ради справедливости стоит отметить, что он никогда не забывал благодарить Уотсона за что-либо - но подобное начало дня не радовало. Наверное, рассуждал хореограф уже несколько позже, Шерлок сказал ему это заранее, предоставляя возможность запретить подобный визит, но… в тот момент Джон лишь пожал плечами, не зная, как реагировать. И вот теперь, спустя почти семь часов, Уотсон был как на иголках, ожидая, что в следующую секунду дверь откроется и в неё величественным шагом вплывёт, по-другому не скажешь, Ирэн Адлер. Джон бросил взгляд на свои часы. - Анри заблудился по дороге в раздевалку? - раздраженно спросил он у Шерлока. - За эти двадцать минут можно было переодеться несколько раз. Холмс лишь пожал плечами в ответ и снова вернулся к повторению недавно поставленного отрывка партии. Чувствуя поднимающееся в душе раздражение из-за отлынивающего от репетиции Анри, Джон закрыл глаза и потёр пальцами образовавшуюся складку между бровей, пытаясь успокоиться. Работы было много, Шерлоку нужен был партнёр, нужно было прочувствовать характер черного лебедя, и запропастившийся куда-то «принц» подрывал все планы. - Я схожу за ним, - устало произнёс Джон, но Шерлок снова ему не ответил. Джон вышел из зала, оставляя за спиной репетирующего танцора, и закрыл за собой дверь. Коридор встретил его прохладой и тусклым светом - рабочий день труппы закончился и все разбрелись по домам отдыхать после сильной нагрузки. Он всегда любил театр. Ему всегда казалось, что такие места обладают каким-то своим очарованием. Да, сейчас здесь не горели хрустальные люстры, не блестел натёртый в преддверии премьеры паркет и не разговаривали ожидающие зрители, но некая атмосфера причастности к чему-то действительно красивому, всё равно оставалась. Театр, как и другие старые здания, хранил свои секреты, надёжно спрятав их за слоями напускного лоска, пусть немного и потёртого. Джон усмехнулся приходящим на ум мыслям, и быстрым шагом пошёл в направлении раздевалки, с некой внутренней ностальгией вслушиваясь в тихий скрип паркета. Этот звук был привычным, может, даже почти родным так же, как и шорохи, наполнявшие погружающийся в сонную дрёму театр. Завтра его своды снова наполнятся музыкой, разговорами отдыхающих танцоров, их смехом и строгими окликами балетмейстера-репетитора. Завтра будет стук пуантов по покрытию сцены, громкий счёт и новые репетиции. Но всё это будет завтра, а сейчас раздаются лишь шорохи, тихий скрип паркета, шум ветра за стеклом… И стон. Джон чуть не споткнулся на ровном месте, когда привычную почти-тишину разорвал приглушённый женский стон. Он не был слишком громким, но прозвучал сродни пушечному выстрелу, заставляя хореографа ускорить шаг. В том, что звук исходил из раздевалки, Джон убедился уже подходя - из-за неплотно прикрытой двери снова раздался стон, почти дублирующий предыдущий. Уотсон нахмурился, недоумевая от такой бестактности - всё же, это был театр - публичное место. Ну, или почти публичное, если учитывать позднее время, поправил себя хореограф и на секунду засомневался в правильности своих действий, но потом всё же открыл дверь. Картина, открывшаяся ему, была сравнительно ожидаема. Прямо напротив двери расположилась пара, настолько увлечённая друг другом, что появление постороннего наблюдателя оказалось незамеченным. Спину Анри, которую Джон за время совместной работы изучил вдоль, поперёк и из разных ракурсов, не узнать было невозможно, как и не признать того, что у танцора была причина не возвращаться. Это, конечно, его не оправдывало, но… Кавелье, как истинный джентльмен, закрыл своим телом, сидящую на столе женщину, поэтому узнать её не представлялось возможным. Но, их это не спасло - в следующую секунду, она обхватила Анри ногами, притягивая ближе, а он склонился ниже, видимо, приникая губами к нежной коже шеи. Женщина запрокинула голову, свет упал на её лицо, и Джон рефлекторно отступил назад, опасаясь быть замеченным. Впрочем, Ирэн Адлер было явно не до него.