Ведомые

- Пошли, чего ты там застрял? – послышался раздраженный голос мальчика, стоявшего на краю оврага. Он высматривал силуэт своего друга в полутьме уже с четверть часа и, когда нашел его, не смог скрыть своего раздражения. Мальчик внимательно разглядывал что-то на земле. – Да пошли уже, темнеет! Тишина. - Я пошел, и только не говори потом маме, что я тебя не звал! - скрывшись стремительными шагами, он оставил своего друга в неуютной темноте полесья. Как только шаги стихли, мальчик распрямился и огляделся. Сумерки сгущались – в этой части графства всегда темнело рано независимо от времени года. Темные ветки старого дуба украли тени у остальной флоры леса, вовлекая их в свою густую темноту, которую, казалось, можно было потрогать руками. В воздухе витал запал хвои, который навсегда оставался с тобой, закрадываясь под одежду, проникая под кожу. Его не пугала темнота. Он боялся, что его найдет мать. Поэтому он должен быть аккуратным. Вытащив из кармана тряпицу с завернутым в неё кинжальчиком – подарком от отца – он с любовью взглянул на него и наклонился к земле, где в самодельном капкане барахталась огромная надутая лягушка. Это не было чем-то сложным. Просто липкая лента на жестянке. Лягушка забарахталась в его руках, пытаясь выскользнуть. Раньше так и было. Ему приходилось уходить не с чем и снова красть у отца липкую ленту. На этом его и подловила мать. Мальчик вздрогнул, вспомнив, как сильно ему досталось в тот вечер, и попытался откинуть мысли о том, что на самом деле он не был против боли. Когда он в первый раз рассказал это – другу, живущему в соседнем доме – тот как-то странно на него посмотрел и рассказал всё матери на следующий день. «Предатель», - с сожалением подумал мальчик. Кинжал прошелся по лапкам. Лягушка задергалась сильнее, и мальчик слегка отставил руку, чтобы не запачкаться. Его не пугал вид крови, но ему приходилось делать это, чтобы не напугать мать. Вспоров лягушке брюхо, он задержал взгляд на внутренностях, вываливавших из её тельца. Она ещё была жива – это самая лучшая часть. По его телу прошла дрожь. Он запустил руки в кровавую кашицу - её как раз хватило, чтобы покрыть его маленькие ручки. Ему показалось, что его собственная кровь начала быстрее циркулировать, превращаясь в жидкий огонь. Кромешная тьма вокруг него рассеялась. Он перестал нуждаться в воздухе. Его прервал женский крик. Он прозвучал глухо, на задворках сознания. Оттуда, куда он не хотел сейчас возвращаться. И вдруг он понял. Мать кричала его имя. Она уже заметила его, поэтому её голос звучал зло. Она злилась на него, хотя и не могла в темноте разглядеть его окровавленных рук и не могла унюхать запах лягушачьих кишок на них. Она злилась, потому что знала его, потому что боялась его, потому что он не оправдал ни одного шанса, который она ему дала. Его рука дрогнула, отпуская мертвое тельце, которое сразу же скрылось в траве. Кинжал прошелся по его пальцу и тоже пропал в черном море густой травы. От ужаса он не почувствовал боли. Мать продолжала что-то кричать, он сделал усилие над собой и прислушался. - Нет, не надо! Пожалуйста… Отпустите меня… Умоляю… Перед глазами внезапно встало лицо девушки, искаженное болью. Он с силой сжимал её горло, поэтому её голос с каждым словом звучал всё глуше и глуше. Он разжал руки и переместил их на её запястья, закрепляя их за её спиной. Чертыхнувшись, он переместил тяжесть своего тела, придавливая девушку к земле, и одной рукой достал из заднего кармана моток веревки. Связав ей руки, он наклонился к её лицу. Она всхлипывала, но не могла больше кричать, видимо, он и в самом деле чуть её не придушил. Мысленно отругав себя за излишнее погружение в воспоминания, он прислонился сухими губами к её шее. - Пожалуйста, - прошептала она. – Не надо. - Я отпущу тебя, если ты… сделаешь кое-что для меня, - прошептал он в ответ. По её щеке скатилась слеза. - Твои волосы… Позволь мне заплести их. Девушка вздрогнула от неожиданности и впервые за все время посмотрела ему в глаза. Удивление и недоверие. - И расскажи мне, как прошел твой день. Я обещаю отпустить тебя, - он отстранился и выпрямил плечи. Ложное чувство уверенности в себе. – Если ты позволишь мне… - Да, конечно, - поспешно просипела девушка. – Всё, что угодно. Он запустил руки в её длинные волосы и пропустил их сквозь пальцы. Девушка вздрогнула. - Я была на занятиях с утра, - просипела она, понижая тембр голоса. Он едва мог её слышать. – Потом подруги позвали меня в забегаловку недалеко от… университета. Я согласилась, а Марта сказала, что не сможет, потому что у неё была назначена встреча с её отчимом… Пальцы утопали в золотом шелке её волос, унося его в прошлое, убаюкивая и приглашая снова окунуться в воспоминания. Он мотнул головой. Что-то мешало. Что-то было не так. Он не чувствует того же. Злость поднималась по пищеводу, согревая внутренности. Он потянул волосы на себя, заставляя девушку хрипло вскрикнуть от боли. - Ты не та! – зло выкрикнул он ей в лицо. – Заткнись! Заткнись! Ни слова больше! Он и сам не понял, когда успел достать нож, но он уже был у него в руках. Её кровь потекла теплыми струйками по его рукам, сбегая на бедра. Теплая, пахнущая солью и металлом. Такая же, как в прошлый раз. Всё ещё держа её мертвое тело в руках, он склонил лицо к нему и разрыдался. Слёзы стекали на её грудь, скрытую легким шелковым топом. Он не знал, сколько он так просидел, знал лишь, что теперь ему придется поторопиться. Но он успеет. *** Студенческое кафе было заполнено, несмотря на поздний час. Аннет выбрала идеальный столик для встречи с Беллой – подальше от основного скопления посетителей, но совсем недалеко от входа, но этого оказалось недостаточно. Едва Белла переступила порог, голоса смолкли, и на неё обрушился поток сочувствующих взглядов. Молясь, чтобы она не среагировала слишком эмоционально, Аннет быстро пересекла зал и подскочила к девушке, которая вмиг обратилась в статую. Когда Аннет уже хотела взять руку девушки и отвести её от излишне любопытных ровесников, Белла тряхнула головой и перевела взгляд на неё. - Я видела кое-что похуже, - прошептала она и неловко рассмеялась, проводя рукой по собранным в пучок волосам. Аннет улыбнулась. – Я могу сходить за кофе или…? - Всё хорошо, я взяла тебе капучино, - проведя Беллу до облюбованного ей места, сказала Аннет. – Как дела? - Не…неплохо, - пробормотала Белла, скидывая куртку и вешая её на спинку своего стула, с которого она сразу же соскользнула. – Как твои? Я слышала, с тобой тоже разговаривал тот детектив… Белла запнулась и оглянулась, чтобы посмотреть на упавшую куртку. - Черт, - прошипела себе под нос девушка, поднимая её и чувствуя, как наворачиваются слёзы. Не совсем понимая, куда выплеснуть эмоции, она ударила ладонью по куртке. – Чёрт, чёрт, чёрт. - Ты в порядке? – послышался тихий, но настойчивый голос Аннет. Белла вздрогнула и опустила руки. Куртка так и осталась ненужным грузом лежать на её коленях. - Ты не в порядке, - чуть громче сказала Аннет. – Мы можем поговорить об этом. - Я ненавижу, когда меня кто-то лечит, - поднимая голову и смотря Аннет прямо в глаза, сказала Хитт. - Я могу справиться сама, не нужно копаться в моей голове. Я понимаю, что ты хочешь помочь, но мне это не нужно. - Ты не заметила, как сильно это изменило тебя? – начала Аннет. – Как иногда ты чувствуешь себя невероятно злой, а иногда – невероятно усталой? Белла промолчала, продолжая зрительный контакт с Аннет. - Самые обычные действия стали другими. Когда ты смотришь в зеркало, о чем ты думаешь? – разрывая его, чтобы обхватить пальцами кружку с зеленым чаем, сказала Аннет. – В одиночестве ты сойдешь с ума. Вот, о чем ты думаешь. А потом ты думаешь: «Снова жалость, снова сочувствие. Я чувствую это по-настоящему, а они лишь притворяются, что знают, каково это» Верно? «Они не знали Лотту» Скажи же? «Никто не сможет мне помочь, они сделают лишь хуже» Ты можешь признать это сейчас. Это поможет. Арабелла вздохнула и закрыла глаза. - Я репетировала перед зеркалом то, что скажу тебе, с час. «Привет, отличная погода. Как Фостин? Ужасно нагружают в конце семестра, правда?» Но первое, что я сказала – то, что слышала, что с тобой разговаривал детектив. Мне никто этого не говорил, никто не разговаривает со мной на эту тему. Я просто подумала, что он должен был с тобой поговорить, потому что ты вызвала полицию. Всё, о чем я думаю – Лотта. О том, как хорошо я её знала и о том, что мне это больше не нужно. И ещё о том, что, возможно, не было никакой… цели. Её убили просто так. Меня могут убить просто так. Тебя могут убить просто так. Ты можешь жить, строить планы, заводить детей, добиваться повышения, но тебя все равно могут убить просто так. Она настолько неожиданно раскрыла глаза, которые казались оленьими на её изможденном лице, что Аннет вздрогнула. - Я не люблю рисковать, а, как оказалась, жить – это уже большой риск. Аннет раскрыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но Белла прервала её. - А потом я думаю о том, что тот, кто её убил тоже живой человек, как все мы. Ему необходимо питаться, чтобы выжить. У него есть зубная щётка, воспоминания о первом поцелуе и, когда он поправляет галстук, он смешно болтает головой в разные стороны. Возможно, он нуждался в этом убийстве. Тогда получается, что это всё – просто фрагмент огромного пазла, и я не знаю, какую роль играю я. Вот, о чем я думаю. Теперь ты довольна, Аннет? Белла резко вскочила и выбежала из кафе, расталкивая парней, стоящих на входе. Кто-то прокричал что-то ей в спину, но стоящий рядом парень пихнул его и он замолчал. «Она свихнулась после того, что произошло, чувак, потише. Слышал, что про неё рассказывают?» услышала Аннет краем уха, но её внимание было приковано к упаковке таблеток, выпавших из куртки Беллы. Она нагнулась, чтобы взять их, хотя ей было видно название. Всё ещё не веря своим глазам, она повертела упаковку в руках. Спустя мгновение она уже выбегала из кафе, на ходу запихивая таблетки в боковой карман сумки. Пересекая сквер, она случайно задела плечом девушек, прогуливавшихся там, но даже не удосужилась извиниться, молясь, чтобы это был именно тот вечер, когда профессор Гослинг решит задержаться в своем кабинете допоздна, проверяя работы студентов. - Профессор Гослинг? – запыхавшись произнесла она, вваливаясь в кабинет, свет, горевший в котором, было видно из коридора. – Это очень срочно! В кресле напротив Райана, закинув ногу на ногу, сидела незнакомая ей девушка. На вид ей было от силы лет двадцать. Одета она была со вкусом, было видно, что она гордится тем, как выглядит. На красивом лице была отпечатана вселенская скука. Райан же был хмур. По крайней мере, так показалось Аннет. Увидев её, он встал и улыбнулся. - Аннет, - в его голосе чудилось облегчение, но Аннет не заметила его, стараясь отдышаться и не слишком уж глазеть на девушку, которая кинула на неё заинтересованный взгляд и тут же отвернулась. – Проходи. - Спасибо, - пробормотала она, почему-то подумав о том, что зря не уложила волосы как-нибудь по-особенному сегодня. - Джолин, тебе пора идти, - довольно жестко сказал Райан, обращаясь к девушке. - Я уйду, - ответила она, поднимаясь. – Но это не последний раз, когда ты меня видишь. Гослинг проводил её взглядом, но, казалось, забыл про неё сразу, как только послышался звук закрывшейся за Джолин двери. - Очень срочно, значит? – улыбнулся он, оборачиваясь к Аннет. – Интересно. - Белла… - она произнесла её имя, и улыбка спала, сменившись встревоженным взглядом. – Она в порядке… Она не причинила себе вреда, если вы это имеете в виду. Пока. Лицо мужчины расслабилось, и он прошел к диванчику в углу комнаты, приглашающе махнув Аннет рукой. - А теперь рассказывай, - усаживаясь и убедившись в том, что Аннет сидит рядом, сказал Райан. - Судя по тому, что я наблюдала, у неё стокгольмский синдром. Уникальный случай, ведь она не была жертвой, – выдохнула Аннет. – И ещё она на стадии агрессии. Хотя это возможно ещё и связано с тем, что она сидит на антидепрессантах. - Безумие, - пробормотал Райан, запуская пальцы в волосы. - Я тоже не ожидала этого от Беллы, - нахмурилась Аннет, у которой просто голова шла кругом. Она почувствовала это ещё в кафе, когда увидела таблетки, лежащие на полу. Туман не рассеивался, начали трястись руки. Аннет слегка подалась вперед, чтобы вдохнуть побольше воздуха в легкие. – Это так на неё не похоже. Фостин знает её лучше и отзывается о ней, как о самой милой девушке, которую она когда-либо встречала. Как думаете, мне стоит… - Нет, не стоит вмешиваться. По крайней мере, напрямую. Мы поступим по-другому… Аннет? Ты в порядке? - Кажется, у меня при… - голос Аннет оборвался, из груди вырвался странный свистящий хрип. - Черт подери, - Райан вскочил и, схватив Аннет под руки, чувствуя как её тело напряглось, пытаясь вытолкнуть воздух из легких, подхватил на руки. Он в несколько шагов пересек комнату и посадил девушку на стул, лицом к спинке. – Придержись руками за спинку, дорогая, хорошо? Ингалятор в сумке? Ему лучше оказаться там. Не дождавшись ответа, он молниеносно схватил сумку Аннет с пола и вывалил всё её содержимое на стол. Белая пластиковая коробочка скатилась к его ногам. Вмиг оказавшись рядом с девушкой, он поднес его к её губам, заботливо наклонив её голову, чтобы Аннет было удобнее. Следующие пять минут были проведены в тишине, нарушаемой лишь хриплыми вдохами девушки. Отложив ингалятор в сторону и вытерев набежавшие слёзы рукой, она перевела взгляд на профессора, который всё это время не сводил с неё глаз. - Тебе нельзя так волноваться, - сказал он, понижая тембр голоса. Комната словно сжалась, толкая их ближе друг к другу. Он умел делать это. Умел заставлять тебя чувствовать себя одной такой на свете. - Обычно это удается сдерживать, - прошептала она и попыталась встать, но почувствовав тяжесть в ногах, она опустилась обратно. Райан подошел к ней и мягко приподнял, помогая дойти до дивана и присаживаясь туда рядом с ней. - Я могу помочь тебе дойти до твоей комнаты, - улыбнувшись, сказал он. - Чтобы потом о нас судачило всё общежитие? – усмехнулась Аннет. - Ты можешь остаться здесь, - предложил он. Аннет хотела рассмеяться, но почувствовала, как его рука ложится на её колено. Мгновенно подскочив, она гневно посмотрела на мужчину. Тот смотрел прямо ей в глаза. Первой мыслью Аннет было отвести глаза, но она подумала о том, что он только что сделал. - Боже, Аннет, - пряча лицо в ладонях, пробормотал он. Казалось, он уменьшился в размерах. – Милая Аннет. - Что вы себе позволяете, профессор? – просипела она. – Впрочем, я знаю. То, что, очевидно, вы позволяете себе всегда. Она развернулась так резко, что помутнело в глазах. Но это не помешало ей в каком-то странном порыве злобы, схватить сумку и выбежать из комнаты, не забыв на прощание приложить дверь об косяк. - Аннет, стой! – он вскочил с места и побежал за ней. – Это, черт подери, не то, что ты подумала! Аннет! Она оглянулась, когда добежала до конца длинного коридора со множеством закрытых дверей, кажущихся абсолютно черными в сгущающихся сумерках. Он стоял, смотря ей вслед, безвольно опустив руки, а она всё ещё слышала его голос в своей голове, повторяющий её имя.