***
- Ты можешь прямо сейчас прийти в Ледовый? - Рус, зачем? – грустно усмехнулась Галя. – Сегодня у меня, увы, тренировки нет. - Не в этом дело. Ты просто забыла… кое-что. Ну, пожалуйста, Галь! - Хорошо, - вздохнула Галя, - приду. Закончив разговор, она внимательно посмотрела на мобильник, будто надеясь, что он зазвонит еще раз, и убрала его в сумку. «Ты тетёха и Маша-растеряша», - сообщила она себе, быстро проходя мимо зеркал, которых в институте было огромное множество. «Ты офонарела?» - возмутился Коля, решивший, что эти слова предназначаются ему. «Да это я не тебе!», - отмахнулась Галя, устраивая ремень сумки так, чтобы он не сползал с плеча. Вот и громада Ледового Дворца, при одном взгляде на которую у Гали сжалось сердце. Сейчас бы она отдала, пожалуй, четверть того, чего имеет, чтобы вернуться в то место, куда прежде приходила с неохотой. Бросив привычный взгляд на уютно расположившуюся у подножия здания парковку, она отметила присутствие там до боли знакомой серебристо-серой «Ауди» и почувствовала, как сердце заметалось перепуганным зайчишкой. «А Галактина влюбилась в парня, с которым спала! А Галактина…» - начал привычную песню Коля. «Заткнись!» - от Галиного рыка у Коли зашевелились волосы на голове. В последние несколько недель в ее душе творилась какая-то замечательная кутерьма, которой раньше не наблюдалось. От нее становилось легко и приятно, хотя Галя и не совсем понимала, что это. При случайном взгляде на Ауди, знакомую вихрастую макушку или человека в хоккейной форме у Гали отчего-то сладко сжималось сердце. «Кого-то ждет вокзал, кого-то ждут домой, ее никто не ждет, не хочет ее тело…»* - заунывно, хотя и очень к месту, начал Коля. Плутая по коридорам Дворца со смешанными чувствами и слушая странноватую песню, звучавшую в Колином исполнении еще более странно, Галя добралась-таки до женской раздевалки. «А ведь у них именно в это время тренировка», - с горечью отметила она, открыв дверь. Однако в раздевалке никого не наблюдалось, кроме, конечно, Русланы, радостно вскочившей при появлении Гали. - Привет. Что ты хотела мне отдать? - Здравствуй, - Руслана протянула ей черную бархатную резинку, - вот. - Рус, ты ошиблась, - улыбнулась Галя, - у меня нет таких резинок, только плотные и тонкие. Это чужая. - Ладно, - вздохнула Руслана, - на самом деле я просто искала повод, чтобы тебя увидеть. Если спешишь, можешь уйти прямо сейчас. - Я никуда не спешу, - сообщила Галя, присаживаясь рядом с девушкой. – А где все? Сегодня ведь тренировка по расписанию. Руслана покачала головой и вдруг странно всхлипнула, приникнув головой к Галиному плечу. - Никого нет. Все, как крысы, разбежались. Девчонки решили, что это в своем роде конец. Правда, Жилин не отчаялся: объявление уже висит. Сволочь такая! – прорыдала она в Галину синюю футболку. - Рус, ты сама понимаешь: так получилось, - мягко начала Галя, легко коснувшись черных волос. – В этом никто не виноват. - Я не об этом, - девушка шмыгнула носом. – Помнишь ту вечеринку, которую устроила Касаткина? - Даже слишком хорошо, - Галя ощутила, как по сердцу пробегает горячая вибрирующая волна. - Мы тогда еще с тобой пошли вдвоем. - Ты принимаешь меня за маразматичку? – рассмеялась Галя, хотя глубоко внутри было очень и очень тягостно. - Ох, Галя, не знаю, за кого ты примешь меня, когда узнаешь правду! Хорошо, что Галя сидела. Иначе она в тот же миг плюхнулась бы на пол. - Руслана, да что случилось? Девушка оторвалась от насквозь промокшего рукавчика футболки и выпрямила спину. - Я бы в жизни не повела тебя в этот гадюшник, - сообщил ее тихий голос. – И сама бы ни за что не пошла. С черлидершами у меня отношения не настолько хорошие, а у тебя – тем более, особенно с Касаткиной, которая и была организатором. - Ну? – довольно невежливо поторопила Галя, ощущая неясную тревогу и надеясь, что ее опасения не подтвердятся. - Где-то за пару дней до вечеринки Марина подошла ко мне с просьбой привести тебя. Эта змеища прекрасно знала, что по ее приглашению ты не явишься, поэтому решила воздействовать на меня. Она сказала, что ей надоели распри и скандалы, что ей незачем иметь врага в твоем лице, что ей нужно с тобой открыто поговорить. - Она не этого хотела, - через силу выдавила Галя. Горло закупорил плотный ком невысказанных слов. - Взамен мне были обещаны мир, дружба, жвачка и все, что пожелаю. Марина клялась и божилась, что ничего плохого не сделает. - И ты привела меня, - прошептала Галя. - Привела, - по щекам Русланы катились слезы. – Понадеялась на искренность слов Марины. Разговаривала с тобой и чувствовала себя Брутом. - Но они ничего не сделали мне, - усмехнулась Галя. - Меня насторожило то, что за все время праздника она ни разу не подошла к тебе. А потом я увидела, как Марина шепталась с Леной в уголке. Они смотрели на тебя. - И тогда ты ушла, - проговорила Галя, чувствуя себя полной идиоткой. - Да, я ушла! И никакая мама мне не звонила. Я знала, что ты не задержишься надолго после моего ухода, так же как и то, что, если я не сделаю этого, Касаткина опять тебе напакостит! - Руслана уже плакала. – Прости меня, ну прости, пожалуйста! Я, честно, верила, что вы с ней помиритесь! Ты уходила после тренировки раньше и не видела, как она рыдала в душевой и какими глазами она смотрела на твое место, когда ты выходила во время тренировки! Я думала, что вы наконец поймёте друг друга и не будете больше скандалить, что Марина уступит! После услышанного у Гали попросту закончились слова. Она не знала, что ей теперь и думать. Да, Руслана не желала никому зла. Да, она поверила Марине, прекрасно зная, на что она способна, во имя добрых отношений в группе поддержки. В этом нет ничего предосудительного, но… «Марина попросила привести – она запросто взяла и привела. Как корову на веревочке», - в ее голове, как в пустой коробке, болталась одна-единственная отнюдь не утешающая мысль. - Ты хотела как лучше. И я тебя понимаю. Но сейчас мне очень нужно побыть одной. Я позвоню, - Галя схватила сумку и выскочила из раздевалки. Плутая по свежевымытым коридорам, она, наконец, нашла выход и, совершенно не обрадованная этим, направилась к нему. Ей казалось, сейчас ее вообще ничего не может радовать. Дойдя до середины длинного коридора, она поскользнулась на мокром полу и растянулась на нем в полный рост, громко, однако цензурно выругавшись. Галина поднялась с пола, подняла сумку и собралась шествовать дальше, как вдруг почувствовала, что ее правой ноге чего-то не хватает, а именно – черной удобной разношенной балетки, которая, видимо, соскочила с ноги при ударе. В поисках обувки, Галя обернулась и чуть не взвыла от досады: надо же было чертовой балетке заскочить именно в мужскую раздевалку! Коля не смеялся – он просто истерически ржал, стуча кулачками о пол его вместилища. Галя тяжелейше вздохнула и, оставив тяжелую сумку у двери, направилась в раздевалку, искренне надеясь, что все ее временные обитатели уже разошлись. Балетка запрыгала далеко – аж под скамью, и Гале с трудом, но удалось ее оттуда выудить. Надев ее, она было направилась к выходу, когда ей на плечо легла чья-то тяжелая рука. - И куда это мы так торопимся? – поинтересовался приятный голос. - К психиатру: лечить расшатанные нервы, - зло ответила Галя, обернувшись. – Ты ко всем со спины подходишь? Это, знаешь ли, пугает. - Не ко всем, а только к избранным, - ответил в своей манере Андрей Кисляк, садясь на скамью и похлопав по месту рядом с собой. – Но вообще-то мне бы больше хотелось о тебе поговорить. Галя послушно села, положив руки на коленочки, как примерная девочка из группы детсада «Цветочек». - Начну прямо: тебя правда уволили? – без обиняков спросил Андрей, внимательно глядя ей в лицо. - Да, - без особого энтузиазма к продолжению разговора откликнулась Галя. Разум, еще оставшийся в небольших количествах, кричал ей, что нужно вскакивать, хватать сумку и бежать, куда глаза глядят – в худшем случае, на автобусную остановку – в лучшем. Но сердце, глупое сердце, уже начавшее плавиться, как зажженная восковая свеча, под его взглядом, томно протянуло, что, мол, Галактина, лучше бы остаться. - И что теперь? - Ничего. Уйду. В раздевалке повисла неловкая тишина, нарушать которую у Гали не было ни сил, ни желания. - То есть ты вот так вот возьмешь и уйдешь? – прозвучал его насмешливый недоверчивый голос. - А что я могу сделать? – вопросом на вопрос ответила Галя. – Могу, конечно, продать почку и подкупить Жилина, но мне моя почка дороже, чем тринадцать тысяч триста рублей зарплаты. - А за помощью обратиться? Вообще никак? - К кому? У меня, знаешь ли, нет знакомых со связями, а впутывать друзей в свои проблемы не хотелось бы, - сообщила Галя, водя пальцем по трещинкам на стене раздевалки. Андрей фыркнул (достаточно забавно, надо сказать) и полез зачем-то в сумку. Воспользовавшись его отвлечением, Галя прислушалась к своим чувствам. Бульварные романы и, о Господь, даже классики не обманывали: в животе порхали чертовы бабочки, она, как изменщица Каренина, чувствовала блеск своих глаз, душа пела божией птичкой – соловьем, а сердце таяло, как Снегурочка на отдыхе в Турции. «Ты конченая дура», - подытожил Коля. - У тебя, Галактина, - его голос прорвал пелену забвения и больно ударил по подсознанию, - гордость аж из ушей прет, но несмотря на это, мне отчего-то хочется тебе помочь. На протянутом ей тетрадном листе в клеточку были крупно выведены одиннадцать цифр. - Обращайся, если ты, конечно, не найдешь другого способа решения проблемы, - сообщил Андрей. - Ты серьезно думаешь – я возьму? От тебя? - Господи, - Андрей демонстративно закатил глаза, - может, хватит уже? Как ребенок малый, честное слово. На самом деле ей очень-очень хотелось взять эту чертову бумажку. У Гали даже пальцы на руках от этого чертового желания задрожали. В конце концов, она уступила ему. Ведь если она примет его помощь, небо на землю не рухнет? Помолчав немного для приличия, Галя осторожно протянула руку. - У меня прямо слов нет, - улыбнулась Галя, пряча листок в кармашек. – Спасибо. - Ну, спасибо, как известно, в карман не положишь. Как оценишь такой благородный порыв? - У меня собой двадцать рублей, половина шоколадного батончика и спортивная форма. Выбирай, - усмехнулась Галя. - И всё? – недоверчиво поинтересовался Андрей. - Ну, как я понимаю, тебя ничего из перечисленного не заинтересовало, поэтому, как предлагают народные сказки, я могу тебя поцеловать. Галя с ужасом слушала, как ее собственный голос произносит эти слова, и не понимала, она ли это или какой-то злой/добрый дух, вселившийся в ее тело. Может, это вредный Коля? Но офонаревший Коля затаился и с нетерпением ждал дальнейшего развития событий. - А вот этот вариант мне нравится куда больше. Так и быть, целуй, - покровительственно произнес Андрей, наклоняясь к ней. «Дай ему по роже», - посоветовал Коля. – «Тебе все равно нечего терять» Неведомая сила толкнула Галю к Андрею, отчего их губы соприкоснулись. Время резко остановилось, от этого нависнув над Галей незримо огромной неясного цвета волной, готовое вот-вот обрушиться на нее, но, разбившись о прозрачный кокон, будто бы окутавший Галю в тот самый миг, оно с глухим рокотом раскатилось по раздевалке, которая, как казалось Гале, исчезла, растворившись в пространстве. Не было ни вешалок с одежными крючками, ни потрескавшихся грязно-белых стен, ни сумки, одиноко поджидавшей хозяйку у порога, ни, пожалуй, даже самой Гали. Только его горячие сухие губы и рука, легшая на талию. Разум орал. Сердце плавилось. Коля ругался отборным, как томаты для кетчупа, матом. Гале было безумно хорошо. Она не знала, что с ней происходит - внутри было безумно жарко и душно, а кончики пальцев отчего-то стали холодными. Голова жутко кружилась, и ей казалось, что если она откроет глаза, то просто сойдет с ума от всей этой круговерти. - А вот щас не понял, - прекрасное, волшебное ощущение, возникшее глубоко в груди, прервал чей-то злющий голос. – Кисляк, какого черта ты тут забыл через двадцать минут после тренировки? Галя почувствовала, как ее щеки медленно заливает краска. Отпрянув от Андрея, она выпрямилась на лавочке с самым невинным видом. Сейчас ей, как никогда, хотелось убить любопытного Юрия Михайловича Романенко. Неужели он просто не мог пройти мимо? - Так это, - быстро сориентировался Андрей, - я уже уходить собрался, и тут Галина Дмитриевна зашла. - И что Галина Дмитриевна тут забыла? – острый взгляд вперился в Галину Дмитриевну, устремившую, аки агнец, глаза к потолку. - Уборщицу искала, - сообщил Андрей, - у нее тряпка выпала и нужно было вернуть. - А потом? – не унимался вредный второй тренер. - А потом мне соринка в глаз попала, и Галина Дмитриевна мне помогла. Вот, - от улыбки Андрея растаяло бы сердце самого Шварценеггера, но отнюдь не Юрия Михайловича. Впрочем, это объяснение Романенко вполне устроило. - Выметайтесь отсюда, - хмуро потребовал он, - мне раздевалку надо закрыть. Галя и Андрей одновременно вскочили и направились к выходу. - Ты не думал на актерский поступать? – поинтересовалась Галя, когда расстояние между ними и раздевалкой стало безопасным. – Романенко почти тебе поверил. - Романенко только с виду соображающий, поэтому всему и верит, - отмахнулся Андрей. – Его облапошить – нечего делать. Так что? - Я подумаю. Вдруг удастся устроиться получше, - лукаво улыбнулась Галя. - А я не об этом, - лицо Андрея вдруг резко посерьёзнело. – По поводу… - Ах, ты об этом? – наигранно весело спросила Галя. – Забудь. Я же не дите малое, - фыркнула она, устраивая сумку на плече и, махнув ему рукой на прощание, она устремилась в голубую даль. Андрей проводил ее легкую фигурку взглядом и, тяжело вздохнув, отправился по своим делам, а именно – в холл.***
На ней не было дорогих мехов, платьев и бриллиантов. Простая алая футболка с глубоким вырезом, обтянувшая высокую грудь и чудесно контрастирующая с черным шелком волос, свободно льющимся по девичьей спине, узкие черные джинсы с яркими вкраплениями, подчеркнувшие восхитительные длиннющие ноги, алые же лаковые балетки – все очень обыденно и повседневно, хотя наверняка недёшево. Наина, вновь приобретшая лоск и шик, была невероятно хороша. Она выглядела вполне довольной, цветущей и ухоженной – скорее всего, жизнь у любящей тетки благоприятно сказалась на девушке, и в черных, как ночь, глазах, снова появился столь ненавидимый Галей надменный блеск. Галя узнала ее сразу же, стоило ей лишь бросить мимолетный взгляд на подножье лестницы Дворца, где и стояла Наина. В ее позе, положении рук и ног, даже в переливе волос была такая своеобразность, что не узнать красавицу было невозможно. Видеть Наину после всего произошедшего с Галей в тот насыщенный день хотелось меньше всего. «Она же вроде в Ростов собиралась?!» - завопил Коля. – «Зачем она тут?» Коля, конечно, не мог понимать всех жизненных нюансов, несмотря на его прозорливость и недюжинные способности в области психологии. Зато Галя понимала многие из них, и один только изящный силуэт «княжны» привел ее в тревогу и недоумение. Однако, заметив Галю, Наина приветливо замахала ей рукой, видимо, подзывая к себе. Такое ее поведение было уже само по себе странным, и Галя напряглась. «Может, ее подменили инопланетяне?» - хихикнул Коля. «Возможно», - ответила Галя, прикидывая, что может крыться за этим, в общем-то, доброжелательным жестом. «Ну, не укусит же она тебя! Подойди да поздоровайся! Не пистолетом же машет, а ладошкой!» - подзуживал Коля. Даже если бы Наина размахивала белым флагом, Галя и то бы поверила ей с трудом. Но вспомнив искренне раскаяние Наины после их разговора в клубе и ее жалкие больные глаза, Галя пересилила себя и спустилась к ней в надежде, что Стремнинова не выкинет очередную подлянку. - Здравствуй, - широкая улыбка буквально не сходила с малиновых губок, отчего злой на весь мир Гале просто нестерпимо захотелось стереть ее влажной тряпочкой. – Ты просто не представляешь, как я рада тебя видеть! «На мир напали пришельцы. Сматываемся», - обреченно произнес Коля. - Привет, - осторожно произнесла Галя. – Какими судьбами в нашем Мухосранске? - Тётю перевели из одного филиала фирмы в другой, - широте улыбки Наины мог бы с успехом позавидовать сам Андрей Кисляк. – Теперь она – зам генерального в Подольском филиале. - Ну и как тебе на малой родине? - Осенью собираюсь в мед поступать, на акушера-гинеколога, сейчас подрабатываю. Я хотела с тобой поговорить, - резко сменила тему разговора Наина, - и график посмотрела. Ты, правда, раньше появилась, но это еще лучше. Насколько Галя помнила, только на биологии, химии и обществе Наина никогда не отстукивала ноготками дробь по экрану смартфона. Но Наина – и врач? Притом не просто врач, а акушер-гинеколог? Коля громко и довольно мелодично напевал мелодию из «Звездных Войн», подсказывая Гале правильный ответ. - А откуда ты знаешь, где я работаю? Вернее, работала? – поправилась Галя. Наина изменилась в лице. - Тебя уволили? - Ага, - беспечно откликнулась Галя, – так что ты там хотела мне сказать? - Давай тогда завтра встретимся где-нибудь и поговорим. Не на улице же стоять, - она негромко и звучно рассмеялась. - Хорошо, - покладисто согласилась Галя. – Где и когда? - В это же время тебе будет удобно?***
На Подольск спускалась майская ночь, прохладная, свежая и легкая, принося с собой запах мокрой росистой листвы и тумана. Ксюха, к сожалению, не могла оценить ночной красоты города по достоинству. Она отходила от наркоза на одной из множества коек городской больницы, разметав яркого цвета шевелюру по очень белой подушке. А вот Гале удалось оценить свежесть темного времени суток во время небольшой ночной прогулки, совершенной ею. Наплетя обеспокоенному состоянием сестры Гене что-то про реферат и подругу, она стремглав рванула со двора, добежала до остановки и, даже вскочив в заунывно скрипящий автобус, все никак не могла отдышаться. Она стояла у дверей квартиры, держа аккуратную кнопочку звонка, и сердце колотилось, как бешеное, норовя разбиться о грудную клетку и выскочить на пол множество осколочков. Замок знакомо щелкнул, а дверь скрипнула. *Земфира - Девушка созрела