There's a possibility

— Получается, незнакомка просто забрала сущность Малышки? Иначе говоря… — Да. Вынула душу, — со вздохом подтвердила Луна, и в ответ на ее подтверждение раздался всеобщий вздох ужаса. Ами даже едва не уронила дымящуюся чашечку с чаем, которую держала в подрагивающих ладонях. В Токио осенняя пора выдалась достаточно холодной, и девочки решили собраться в храме у Рей, чтобы лишний раз не мерзнуть на улице. — Значит, нужно как можно скорее вернуть ее, — решительно заявила Макото — в зеленых глазах светилась абсолютная уверенность. — Мало ли, что эта пришелица может с ней сделать. Взгляд воительницы невольно скользнул в сторону безжизненного тельца Чибиусы. Девочка не дышала и была очень бледной — фактически, осталось лишь тело, хотя теплое и вполне способное к дальнейшей жизни. Зрелище было не из приятных — душа отдельно от тела представляла некую субстанцию, а вот тело без души… Словно кукла, почти живая. — Мако, мы в любом случае должны для начала понять, кто похититель и где он может скрываться, — резонно заметила Ами. — Она, — поправила Усаги, сидевшая к Малышке ближе всех. Все это время она тревожно гладила девочку по волосам, в тщетной надежде, что та проснется. Но девочка с забавными розовыми хвостиками, увы, не просыпалась. — Луна, а есть какой-то способ…поймать ее след? — поинтересовалась Минако. — Есть, Ви-чан, — вместо Луны вдруг оживился сидевший у девушки на коленках Артемис. Переглянувшись с Луной, кот поочередно оглядел всех присутствующих сенши. — Возможно, нам стоит посоветоваться с тем, кто хранит Время. — В смысле…заглянуть в будущее? — прищурившись, уточнила Рей. — Или в прошлое? — Но разве такое возможно? — недоверчиво спросила Минако, внимательно глядя на Артемиса. Она безоговорочно доверяла питомцу, но сейчас сказанное им породило в ее разуме огромную кучу всевозможных сомнений. — По крайней мере, она не откажет нам в совете, — произнес кот, прикрывая глаза. — Да и когда-то вы должны были познакомиться, она ведь ваша…кхм…коллега, — добавила Луна, спрыгивая на пол и направляясь к дверям. — Идем? *** Они не разговаривали уже несколько часов, а Петц казалось, будто прошла томительная, мучительная по длительности и отсутствии действий неделя. Старшая лежала в комнате, уткнувшись носом в подушку и тщетно пытаясь разогнать тревожные мысли. Она не смела нарушить приказа принца Алмаза — а тот нагнал ее в коридоре и прошипел злое, недовольное «Не приближайся к нему». Песайт только послушно потупила взгляд при этой встрече — как делала всегда. А в мыслях оставила совсем иное — она никогда не видела старшего принца таким. — Эй, сестричка! — Мы вернулись. Конечно — как всегда они вовремя. Петц даже не повернулась, плотнее уткнувшись в подушку. Не время для пустых разговоров с теми, у кого в голове ветер гуляет. Внутри оплота Немезиса сестры-преследовательницы предпочитали держаться вместе. Вот и теперь явились все и сразу, принесли с собой шум, веселье, и совершенно неуместное радостно-приподнятое настроение. Опять же, очень не вовремя. — Петц, ты чего? — первой заметив подавленное состояние сестры, осведомилась Калаверайт. Петсайт почувствовала, как одна из сестер резко уселась на противоположный край кровати и легонько щекочет ее ногу, высунутую из-под одеяла. Старшая не шевельнулась, не в силах заставить себя огрызнуться как следует. Хотя в ином случае и обыденном настроении она сделала бы именно так. — Петса-айт, — немного лениво протянула Кермисайт, рукой приглаживая выбившуюся из прически смоляную прядку. — Ты дуешься, что мы тебя с собой не позвали? Вместо ответа последовало нечленораздельное мычание. — Ну, извини, сестричка. Нам сказали, что тысильно занята, — пропела Бертьерайт. — Не смеем отвлекать старшую от дел. Дела… Расскажи им Петц про эти «дела» — добрые сестрички сожрали бы ее с потрохами. Или просто высмеяли, что равноценно. — Мы так здорово повеселились, — мечтательно протянула Керми, потягиваясь. — Заставляли служек нападать на местных жителей. Знаешь, я честно пыталась отыскать различия между этими и людишками тридцатого столетия… Не нашла. Девушка игриво надула губки, вспоминая, как задорно кричали бедные людишки, когда встречали на своем пути неизбежную смерть. — Да, а этих куриц в мини-юбках и не видно, — с удовольствием добавила Калаверайт. — Я вот знаете, что подумала… — А вам не пора ли делом заняться? — неожиданно для самой себя подала голос Петсайт. Поднявшись и перекинув ноги через кровать, Старшая тотчас же встретила на своем пути тишину непонимания. — Шли бы лучше искать то, за чем мы прибыли в этот век. — Эй-эй, ты чего такая злая? — первой опешила Кермисайт. У младшей сестры был самый огненный характер — заводилась она по всякому поводу. Преградив поднявшейся Петсайт дорогу, Керми вопросительно-рассерженно взглянула на сестру. — Не с той ноги, что ли, встала? — Да, Петц, мы к тебе со всей душой, а ты нас посылаешь, — резонно заметила Бертье. Во взгляде ледяной принцессы колкой снежинкой блеснуло недовольство. — Дай пройти, — негромко промолвила Старшая, попытавшись отодвинуть Кермисайт с пути. Но огонь — на то и огонь. Огонь стал той преградой, от которой Петц здесь и сейчас не было никакой защиты. Огонь в лице Кермисайт оттолкнул ее обратно в сторону кровати. Не ожидая сопротивления, Петсайт почувствовала в себе слишком большое количество злобы, чтобы и дальше оставаться молчаливой. — Ты что творишь, Керми?! — Не спеши, — незамедлительный ответ младшей ввел в ступор остальных. — Ты подозрительно странная, Старшенькая. Что ты от нас скрываешь? Признавайся. — Я тебе докладывать не обязана, — с трудом сдерживая порывы раздражения, ответила Петц. Снова поднялась, обходя Кермисайт. Но та поймала ее ладонь, крепко стискивая и резко разворачивая к себе. В хрупкой с виду девушке на деле скрывалась достаточно великая сила. Хотя между собой сестры-преследовательницы ссорились достаточно редко: поводов не находилось. — Керми, да брось ты, — вмешалась Бертьерайт, осторожно касаясь свободной ладони сестры. — Пусть идет. — Нет! — огрызнулась младшая, сильнее стискивая руку Петсайт. — Пусть скажет, что задумала. Никак, хочешь нас опередить в поимке Малышки, да, Петц? Нашла способ, а нам не сказала? Конечно, нашла. И давно уже все сделала, глупая ты курица. — Не лезь не в свое дело, младшая, предупреждаю в первый и последний раз, — наконец, найдя в себе силы на достойный ответ, произнесла Петсайт. Со стороны Керми последовал звук, напоминающий рев задыхающегося от смеха тюленя. Петц и сама была удивлена тоном и характером этого разговора. Прежде они, конечно, ругались сестрами и изрядно подкалывали друг друга, но в этот раз все вышло за рамки привычного. Сестры не были теперь для нее такими уж близкими, а Кермисайт вообще раздражала донельзя. Хотелось поскорее уйти и не видеть всех их…по крайней мере, до определенного времени. Она даже развернулась, выдергивая ладонь из руки младшей, а Младшая… Младшая просто запустила ей в спину материализованный комок злости — темной энергии, заключенной в шипастый шарик. Огненное заклятье раскрылось, прожигая в одежде дыру и больным уколом касаясь кожи между лопаток. Петсайт зашипела и, не в силах больше терпеть слишком нахальную сестру, резким движением подарила ей звонкую пощечину. А затем, не давая той оклематься, толкнула в грудь, повалив на кровать. Вырвавшиеся из-под пальцев сгустки темной энергии сдавили Кермисайт горло, заставляя хрипеть и извиваться. Да только вот сбросить с себя невидимые оковы оказалось не так просто — Старшая была сильнее.       А посему — продолжать не стала. Керми не погибнет, но получит хороший урок. Через несколько секунд путы слегка ослабли, а ошарашенные призрачные сестры увидели лишь спину сильной Старшей.       — Сдерживай характер, дорогая, — бросила Петц, не оборачиваясь и захлопывая за собой дверь.       — Стерва, — услышанное за спиной тихое шипение так…       Грело душу.

***

Нет. Сомнения и напрасные попытки терзали душу хуже любого палача, искусно управлявшегося с инструментами для пыток. И снова нет. Молчаливая сосредоточенность обволакивала сознание, глаза устали от сияния клятой розовой вспышки. Та равнодушно висела в колбочке над лабораторным столом, сверкая ярче дневного света. Его, впрочем, Сапфир успел уже и позабыть. Не то. Не так. Какая по счету это была попытка? Сто двадцать пятая? Младший принц не знал, что и думать. Ведь верная помощница рядом сейчас была бы как нельзя кстати, а Алмаз… Похоже, он заревновал настолько сильно, что запретил Петсайт попросту приближаться к брату. Сапфира это злило, несмотря на всю мягкость его характера. Как брат мог настолько вольно распоряжаться его жизнью? Конечно, он поклялся защищать его до конца дней, но Алмазу стоило помнить о том, что Сапфир уже не был наивным маленьким мальчиком, а посему мог и сам решать, что и как ему делать. Одним движением руки младший принц сметает со стола все колбочки и склянки, и в раздражении усаживается на стул. Он устал. Он так устал… Кто бы мог подумать, что эксперимент затянется настолько?.. Ведь в душе этой девчонки была заключена огромная сила — сила, способная вернуть все как было, возродить их планету и подарить им долгую, счастливую жизнь. Жизнь одной малявки по сравнению с жизнью целого народа — ничто. Так почему бы не пожертвовать такой крупицей во имя других? Немезис всегда находился в тени, ему не доставалось солнечного света и богатств, какие были у других планет. Никто не хотел связываться с жителями планеты, а сами они не знали никакой другой жизни, помимо презрительного существования отщепенцев. Всего лишь одна крошечная душа могла решить все их проблемы. Но…поддаваться она явно не желала. Цель была так близка и так…недосягаема! Как теперь? Что дальше? Вопросы мучили его, усиливая головную боль. Раз за разом Сапфир вглядывался внутрь розового сияния, и понимал, что ни на йоту не приблизился к желаемому. Вот если бы здесь была Петсайт, она бы… Но ее нет. И, наверное, уже не будет. Сапфир взял колбочку в ладони, покрутил, в который раз разглядывая — все так же внимательно, как в первый раз. — Ваше Высочество… Голос, раздавшийся за спиной, заставил Сапфира резко повернуться и едва ли не выронить драгоценный сосуд. Внутренне ругаясь, младший принц готов был уже осыпать пришельца самыми гневными словами, что были у него в запасе, но ни единого слова он произнести уже не смог. Поскольку темнота в следующие секунды ослепила его — погасли лампы, исчез всякий свет, и что-то больно ударило принца в грудь, роняя на пол. И только сияние души выхватило из окружившей его тьмы чьи-то костлявые руки… Боль в груди разрасталась, как ядовитый плющ, и юноша чувствовал, что сознание постепенно покидает его. С губ сорвался приглушенный стон. А дверь в лабораторию распахнулась, хотя Сапфир ведь помнил, что запирал ее на ключ. Последним перед погружением во тьму Сапфир услышал еще один голос — женский, взолнованно-высокий. Не знал, сколько времени прошло. А после — чьи-то губы, касающиеся его приоткрытого рта. Влажные и чуть соленые, с таким…знакомым запахом дикой полыни и сладковатого муската. Наверное, его сердце в этот момент остановилось — она, эта женщина, подумала, что Сапфир при смерти. И это — единственный способ вернуть его к жизни, принц и сам прекрасно знал основы первой помощи. И действительно он чувствовал себя выброшенной на берег рыбой. Резко вдыхал и выдыхал, получая драгоценные крупицы воздуха до тех пор, пока… Мускат и полынь не пропели спасительную колыбельную. Вернись, любимый…