Беги, Федя, беги... авось да убежишь от меня.

Никогда не пейте! Алкоголь - это зло! Особенно на голодный желудок! Мир закружился и завертелся, верх перепутался с низом. Последнее, что помню - властные твёрдые губы и запах, такой одуряющий, что последние крупицы сознания уплывают вдаль за разноцветными кружочками и вертолётиками. Сон. Так хорошо, уютно, как когда-то в детстве. Я нежусь в чём-то пушистом. Мягкие прикосновения к коже, запах персика и опять тот одуряющий аромат. Чужие руки нежно массируют кожу головы, медленно переходя на плечи. Я просто таю от всего этого. Всё резко прекращается. Становится так холодно и тоскливо. Снова я остаюсь один. От этого одиночества хочется плакать и выть на луну. Протягиваю руки, пытаясь вернуть то тепло и уют, но ничего не нахожу, кругом пустота. Первые горячие слёзы скатываются по щекам. Не знаю, сколько прошло времени, секунда или минута. Мою тушку опять накрывают чем-то пушистым, и я сразу же попадаю в крепкие объятия. Слова, скорее шёпот: «Не плачь, маленький, всё будет хорошо, я рядом». Спокойствие и защищённость. Мне так давно этого не хватало… Проснулся от того, что всё тело ужасно затекло, а поменять положение нет возможности. – Дик, слезь с меня, - говорю я и стараюсь скинуть с себя эту тушу. Вечно он на мне разляжется и дрыхнет. Откормил собаку на свою голову. Лучше бы мопса себе завёл, они легче и меньше намного, чем немецкая овчарка. Хотя я и не заводил его, он сам завёлся. Мои потуги по скидыванию с себя любимого тяжелой туши не увенчались успехом. Эта наглая морда что-то проворчала, посильнее меня обхватила руками и дальше засопела мне в шею. Вот я сейчас не понял. Откуда у Дика руки появились? И то, что мне упирается в пятую точку, на хвост не очень похоже. Открываю глаза и офигеваю. Комната со смутно знакомыми обоями - синенькие с серебристым рисунком. Я лежу голый на огромной кровати. Большие лапищи обнимают меня, а в шею сопит давешний муж-рогоносец. События вчерашнего дня яркими картинками проносятся в голове, последнее особо красочное воспоминание и... поцелуй этого гада. Так! Стоп! Остановите землю, я сойду! Меня поцеловал мужик?! Только я хотел запаниковать, как до меня доходит ещё одна очевидность. Я проснулся голый в объятиях этого извращенца! Аааа! Федя, спокойно. Нужно взять себя в руки и уносить отсюда ноги, да побыстрее. Думать о случившемся, впадать в панику, истерить и буйствовать я буду дома. Осталось всего ничего, вылезти из объятий этого бугая, и полдела сделано. Я ему что, плюшевый мишка? Или ему в детстве игрушек не хватало? Вцепился в меня мало того что лапищами, так ещё и ноги закинул. Скотина! Через минут десять пыхтения и кручения, я всё же сделал это. Госпожа удача вспомнила о бедном Федьке, и этот гад не проснулся. Вместо себя засунул подушку, пусть её тискает, извращенец рогатый. Встав с кровати, я понял - алкоголь - это зло! Больше никогда пить не буду! Голова закружилась, перед глазами поплыли яркие кружки, и я чудом не рухнул на пол. Аспиринку бы сейчас и водички, литра три. Как бы плохо ни было, надо смываться отсюда. Одежда обнаружилась на полу возле кровати. Надо бы найти какую-нибудь рубашку или майку, а то первый же наряд милиции загребёт меня. Вот рубашечку этого гада и заберу, с него не убудет. Рубашка оказалась больше размеров на пять и мне почти до колен, но ничего, тут подкатаем рукавчики - и в путь. Выход из квартиры оказался рядом с чуланчиком, в котором я вчера сидел. Только я мог так лопухнуться, ну да ладно, зато сейчас я выберусь на свободу. Открыв кучу замков, оказался у дверей лифта. На глаза навернулись слёзы радости. Свобода! - Ползи, дорогой, ползи, - лифт медленно подымался на десятый этаж. Наконец дверь мелодично открылась, и я пулей залетел в кабину. Девятый, восьмой, седьмой, шестой, пятый, четвёртый, третий, дзинь. Лифт тряхнуло, и он остановился, между третьим и вторым этажом. От злости я стукнул кулаком по табло, вдруг заработает? От боли я взвыл. Теперь ещё один синяк добавился. Я их коллекционирую уже. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я самый невезучий человек на земле! За что мне столько «счастья» в одни руки? Не стоит отчаиваться, Федька, надо действовать. Кнопка вызова диспетчера не работает, остаётся одно: звать на помощь. - Спасите! Помогите! Пожар! Тут женщина рожает! - завопил я, как резаный. Видимо, меня услышали, кабина дернулась, и лифт поехал. Счастье есть! Двери открылись, и я имел честь лицезреть потрясающую композицию. У лифта возвышался мой кошмар, в одних только светло-голубых джинсах, босиком, и явно злой. За спиной чудовища стояли консьерж и два охранника. И как он так быстро спустился? Или тут есть ещё один лифт? А извращенец отлично выглядит, наверное, не один час в тренажёрках и соляриях проводит. Красивая гладкая кожа с бронзовым загаром, накачанное тело с кубиками пресса, чёрные короткие волосы, прямой нос, легкая небритость. Короче, брутальный самец, за которым стадами бегает весь женский пол. Что-то я тут весь любуюсь этим кошмаром? Мысленно отвесил себе подзатыльник, пора включать весь свой артистический талант (который отсутствует) и бежать, куда глаза глядят. - Куда же ты, Феденька, так быстро собрался, что даже не попрощался? Ай-яй-яй, как некрасиво, мышка моя, - наигранно спокойным тоном сказало чудовище. - Рубашечка вот испачкалась, так решил её в химчистку занести. Не переживайте, вот почистят, и я сразу вышлю вам её почтовым переводом до востребования. Спасибо, кстати, за гостеприимство и прощайте, у меня важная встреча. Да и вообще, проведенная вместе ночь не повод для знакомства! - сказал, как отрезал. По мере того как я говорил весь этот бред, глаза у охранников и консьержа увеличивались, а у этого рогатого сужались. Сейчас бить будут. - Кстати, неприлично расхаживать с расстегнутой ширинкой, - добил я их. Все четверо как по команде опустили головы, дабы проверить своё хозяйство, а я не хуже газели пробежал между ними и ломанулся на выход. Бежал я быстро, но недолго. Перед самыми дверями меня схватили и закинули на плечо, как мешок с картошкой. - Люди добрые! Да что же это делается?! Средь бела дня убивают! - закричал я. - Не кричи, сейчас ещё только шесть утра, разбудишь полдома, - сказал спокойно этот тиран и хлопнул меня по попе, которая теперь находилась у него на плече. Я утроил свои усилия и завопил ещё громче. Кстати, охранники и консьерж молча наблюдали, как моё тельце транспортируют в лифт. - Я буду жаловаться в Гаагский суд! Извращенец! Отпусти меня немедленно! Поставь, где росло! Я Дику позвоню, и он с милицией придёт за мной! - Кстати, кто такой Дик? - Не твоё дело, маньяк! - Уже моё, Мышонок, - зайдя в лифт, он вернул меня на землю. Первым делом я попытался забиться в угол, но мою попытку зарубили на корню. Извращенец прижал меня к стенке, а напротив головы поставил две руки, так что путей отхода нет. Всё, мне конец, никто меня не спасёт. Тиран уставился на меня своими зелёными глазищами, сканируя не хуже рентгена. От пристального взгляда я облизал пересохшие губы. Чудовище рвано вздохнуло и уставилось на меня с каким-то уже гастрономическим интересом. Моё сердце стучало, как у зайца, ещё чуть-чуть, и я от страха умру. - Не смей. Больше. От меня. Убегать, - моё ухо обдало жарким дыханием, по телу пробежало стадо мурашек, а в нос ударил такой знакомый аромат. Я даже глаза закрыл и глубоко вдохнул, запах свежести, чего-то цитрусового и сандала. Чужие губы нежно коснулись моей мочки, влажный горячий язык прошелся по ушной раковине. От возбуждения по позвоночнику промаршировал очередной табун мурашек, видимо, у них сезон миграции через моё тельце. Мозг мой включился после того, как я почувствовал чужой эрегированный член, упирающийся мне в живот. - Я не гей, извращенец! - завопил я во всю глотку, пытаясь выбраться из-под этого бугая. Зря я кручусь, ему, похоже, ещё и нравится происходящее. Стоит, смотрит на меня и улыбается, как макака перед бананом. - Конечно, ты не гей, Феденька, только объясни-ка мне, что это такое? - рука этого маньячилы опускается на мой пах и начинает поглаживать мой возбуждённый член.