Беги, Федя, беги... авось да убежишь от меня.

Я ему покажу Кузькину мать! Я ему устрою! Извращуга, готовь должок, подробности утюгом! Превратил мою жизнь непонятно во что и смылся, типа я не я, и лошадь не моя?! - Точно! – озарило меня. В моей деревне Кузьмич живёт, его мать вроде гадалки или бабки-повитухи, к ней даже из города приезжают! От радости я аж себя по лбу треснул и зашипел от боли. Шишка с таким темпом у меня никогда не пройдёт. - Поеду к ней, порчу сниму, заодно маму проведаю, а то давно дома не появлялся. Вот сейчас на квартиру заскочу, Дика хапну и рванём на вокзал. На электричке всего-то четыре с половиной часа ехать - для бешеной собаки не кросс. Жаль, конечно, друзей не предупредил, но это, может, и к лучшему. Вдруг их пытать будут, а разведчики из них не очень, расколются сразу же. Ну да я всего на два дня еду, по приезде всё им объясню, и с пропусками занятий, думаю, можно будет вопрос решить. Пока я вёл сам с собой высокоинтеллектуальную беседу на тему бытия, незаметно дошёл до остановки. Нужный мне автобус уже отъезжал, так как ждать другого долго, то решил его догнать. Догнал. Перед самым автобусом я споткнулся и шлёпнулся в лужу. - Думаешь, вплавь быстрее? - полюбопытствовал пьяный мужичонка, обнимавший столб на остановке. - Срочно к Кузькиной матери! - взвыл я. Водитель злосчастного автобуса попался жалостливый: остановился и открыл двери. Хоть на этом спасибо! Ненавижу час-пик. Меня зажали со всех сторон так, что дышать было тяжело, хорошо, успел из рюкзака достать свой старенький плеер, с музыкой оно веселей будет. Еду, никого не трогаю, тут какая-то крупногабаритная тетка, протискиваясь на выход задела шнур, и один наушник выпал. На ощупь нашёл его, тяну - застрял, дёргаю сильнее и вставляю себе в ухо… Через секунд десять до меня доходит, что в наушниках играет разная музыка, а рядом стоит бритоголовый парень в полном ахуе. - Извините, я не виноват, правда, это у неё зубы просто хорошие, поэтому так вышло, - залепетал я в оправдание. - Причём тут зубы? - в недоумении спросил парень. - Ну, как же! Если бы у неё были плохие зубы, она б такую жопу не наела, следовательно не вырвала бы шнур. Вот, возьмите, - протянул я его наушник, пытаясь пробраться на выход, а то сейчас мне тоже зубы испортят. - Бабушка, вы выходите? Если нет, пересядьте, пожалуйста, на другую шею и авоську не забудьте, - вежливо попросил я старушку с огромными сумками, которые она очень удобно устроила на мне, протискиваясь к самой двери. Дверь открылась, и это спасло меня от неминуемой гибели от рук бабульки-божьего одуванчика. В квартире царили беспорядок и Дик. Н-да, прибраться всё же не помешало бы. Вот живёшь, и вроде квартира-то маленькая, а как начнёшь полы мыть, так, блядь, словно пентхаус драишь. Тряпку для пола я выбрал шикарную - не пропадать же добру. Теперь мою пол дорогой рубашкой, каждый раз вспоминать буду извращенца рогатого, что б его. Квартиру убрал, Дика покормил, тару пустую после нашей гулянки собрал, аж два пакета больших получилось, теперь переодеться и на вокзал. Оказалось, все мои нормальные вещи требуют стирки. Вот африканские женщины точно не заморачиваются по поводу одежды, как я. Бусики нацепили и всё. Мне же пришлось нацепить самые нелюбимые вещи: светло-голубые джинсы в облипку и ярко-оранжевую футболку с дурацким принтом. Чем я думал, когда Лильку брал с собой в магазин за вещами? После покупки эти вещи были тщательно заархивированы в шкаф до сегодняшнего черного дня. Поохав и повздыхав, втиснулся в ненавистные шмотки и решил проверить свой баланс в кошельке, ехать-то за что-то надо. - Вот полуночный лампосос! - достав из кошелька пятьсот долларов, швырнул их на стол. На душе стало так мерзко и противно, как будто меня использовали и в грязи вываляли. Ну, про грязь может и правда, в луже-то я сегодня повалялся, поэтому вдвойне обидно. - Надеюсь, я тебя, гад, больше никогда не увижу! А если увижу, то устрою тебе Варфоломеевскую ночь! Скотина! В ногу носом ткнулся Дик. В зубах у него был ошейник, поводок и намордник. Опустившись на колени, я сильно его обнял. Как говорится: если вам плохо, сильно-сильно обнимите кого-нибудь - теперь плохо не только вам, но и тому, кого сильно обнимаете. Смахнув набежавшую слезинку, я забрал пакеты с мусором, и мы с моим верным Диком выдвинулись в путь. На лестничной клетке курил Семёныч. - Федь, ты что переезжаешь? - С чего это вы взяли? - С кучей пакетов идёшь. - Да нет, мусор выношу, - удивлённо ответил я. - А разоделся куда? - На свидание, - ляпнул первое, что пришло в голову, и постарался пошустрее смыться, избегая дальнейших расспросов. - Ээх, молодость, - мечтательно закатив глаза, сказал Семёныч, очередной раз затягиваясь сигаретой. До вокзала мы добрались без приключений. На почти последние деньги приобрели билеты, один для меня, другой для Дика, и потопали к платформам. Людей в вагоне было немного, понедельник как-никак. Я удобно устроился около окна, а Дик лёг возле ног. Монотонный пейзаж за окном и стук колёс убаюкивали, и я заснул. Проснулся я вовремя - на улице уже стемнело, а через пару остановок нам выходить. На последней станции к нам подсела какая-то тётка с баулами и стала косо поглядывать на мирно спящего в наморднике Дика. Душа её не выдержала, и она заявила: - Молодой человек, уберите собаку, а то по мне уже блохи ползают. - Дик, пошли отсюда, не видишь - у женщины блохи, мало ли, на тебя ещё запрыгнут, – с ужасом в голосе выдал я и потянул Дика на выход, всё равно следующая остановка наша, а мы не гордые и постоять можем. Мама обрадовалась нашему приезду и вкусно нас накормила, а потом стала проводить допрос: - Сынок, ты чего не позвонил что приедешь? Почему ты не на занятиях и весь в синяках и ссадинах? Только, пожалуйста, скажи мне правду, я всё пойму. У тебя что-то случилось? После последней фразы я понял, что врать я буду много. Мама у меня - золотой человек, но не рассказывать же ей правду! - Понимаешь мам, я девушку спас, ага. На неё в переулке маньяк-извращенец напал и пытался изнасиловать, вот я и вступился за честь девушки. Да, именно так. А не позвонил? Так телефон мне этот рогатый извращенец разбил. Про универ не переживай, подумаешь, выгонят - возьму в руки веник с лопатой и стану ландшафтным дизайнером, - пошутил я, но увидев, как мама схватилась за сердце, решил её успокоить: – Да больничный я взял на пару дней, но ты не переживай, ничего серьёзного, только синяки и ушибы. - А она красивая? - улыбнувшись, спросила мама. - Кто? - Как кто? Девушка твоя, - заулыбалась ещё больше мама. - С чего ты вообще это придумала, мам? - Ой, Федь, да по тебе всё видно. Изменился ты, приоделся, красивенький такой стал и светишься, как самовар начищенный. Рассказывай, давай уже, - потребовала маман. Правду говорят, что мамы всё чувствуют. И что делать? Пришлось описывать «свою девушку», жаль Лильку она видела. - Ну, она высокая такая, с длинными ногами и большими рогами, - чуть тише добавил я. - Ну у неё ещё чёрные волосы и большие злые глазища. - Какие глаза? - переспросила мама. - Большие зелёные глаза, а ещё она очень стройная, в качалку видно ходит, - буркнул я. - А по характеру она какая? Хорошая? - продолжила расспрос мама. - Очень! Она просто милашка! Особенно, когда побреется, - совсем тихо добавил я. - Ладно мам, я устал, уже поздно, завтра рано вставать, давай потом как-нибудь расскажу. - Ладно уж, иди и лучше в следующий раз привози её в гости, сама посмотрю, - усмехнувшись, мама потрепала меня по волосам и отправила нас с Диком в комнату спать. Повезло, отмазался на сегодня. Решив, что сходить к Кузькиной матери нужно пораньше, я заснул. Проснулся я довольный и счастливый, под чириканье птичек и пение петухов. Потянувшись, встал с кровати и в боксёрах почапал выпустить Дика на улицу. Вот прелести деревни - не надо одеваться и спускаться, чтобы его выгулять. Дверь открыл, и пущай гуляет, сколько хочет. Только я взялся за ручку, услышал, как к дому подъехала машина. Через минуту раздался стук в дверь, и знакомый голос спросил у мамы: - Доброе утро, извините, что так рано и без предупреждения, но могу ли я увидеть Федора Мурзикова?