Беги, Федя, беги... авось да убежишь от меня.

Месть - конечно, не выход, но прекрасное развлечение. Надо будет обязательно себе фотоаппарат прикупить. Такие кадры пропадают! Но не время сейчас думать о кадрах, кстати, очень смешно они смотрятся в таких идиотских позах, я бы ещё поржал с них, но надо уходить. На карачках, медленно отползаем в сторону двери… - Куда?! - завопила невеста. - Ах ты, паршивец! Почему я о твоей ориентации узнаю только сейчас?! - закричала мама и выхватила из рук извращенца ремень. Ну почему?! За какие грешки мне это? Другая мама, уже бы этому гаду по шее надавала, что сына испортил, а моя вопит, что я ей не сказал, что гей, и ремнём воспитывать собирается! Нормально, да? Маньяк расплылся в счастливой улыбке, сложил руки на груди, наблюдая за сценой избиения младенцев. Вот чухоблох пупырчатый! - Мама! Детей бить не педагогично, - отползая назад к кровати, возмутился я. - Я тебе сейчас дам, не педагогично! Я тебе покажу, как врать матери! - прокричала маман и стала надвигаться на меня с ремнём. - Любимая, спасай! Сейчас твоего жениха прибьют, а с твоей внешностью и пятым месяцем беременности, никто кроме меня тебя замуж не возьмёт! - завопил я, прикрываясь за широкой спиной невестушки. Мама опешила с ремнём в руках, а у извращенца напряглась спина, и послышалось рычание. - Милая, тебе нельзя нервничать в твоём положении, - быстро протараторил я, гладя по спине бугая. - Ах ты ж, зараза мелкая! - закричала мама и снова двинулась на меня с ремнём. Однако! Быстро мама очухалась, но мне хватило этого времени, и я покинул поле боя. Правда, ремнём по заднице мне всё же прилетело разок. Из красивых губ вытекают мысли... Пристегни ремни – мы поедем быстро. Подведём итоги утра: я в мамином розовом халате и в галошах на босу ногу, добытых при отступлении, сижу в соседском курятнике, и фигушки кто меня отсюда выковыряет. Главное, чтобы баба Нюра за яйцами не пришла, а то она слеповатая, оторвёт мои и скажет, что так и было, а я парень молодой, у меня вон, и невеста есть. Тьфу ты, хоспадибожемой! Я с этим извращенцем за последние дни совсем последние крупицы мозга растерял. Прошло три часа. - Вот скажи мне, Снежка, почему мне так не везёт-то? – поинтересовался я у ближайшей белой курицы. - Вы, цыпочки, не переживайте, я не надолго у вас. Вот мой извращенец уедет, и я домой пойду, а то так кушать хочется, что переночевать негде, да и мама, думаю, уже остыла и готова к конструктивному диалогу. Услышав про еду, мой желудок сжался и начал выводить рулады. Цыпочки, услышав бурчание, занервничали и начали квохтать. - Тише, мои девочки, ну, чего разнервничались, подумаешь, есть хочу. А у вас червячка заморить не будет случайно? - с надеждой посмотрел на них. Куры и не думали успокаиваться, а наоборот стали вести себя агрессивно. С чего бы? СЧЕГОБЫ зашёл в курятник. Недовольный такой, крылья расправил, красный гребень набок, и как собака, лапами землю роет. - Ппппп… пи…п….пип..п... Петрович, извини, у меня с ними ничего не было, честно, мы просто мило побеседовали и всё. Снежка, ну скажи ему, - запричитал я, увидев огромного черного петуха, который с лапы открыл дверь. Баба Нюра курей в Чернобыле покупала, что ли? Петух на мой детский лепет заорал так, что уши заложило. Мне кажется, или такое со мной уже было? Петрович в один прыжок оказался на моём насесте… Домой я бежал быстрее, чем оттуда. Мне ж теперь кошмары будут видеться с этим чернобыльским петухом в главной роли. Да что там! Мне теперь даже извращенец не страшен, после пережитого ужаса в курятнике. Как живой ушёл, до сих пор не знаю. Зато теперь я знаю, почему у меня проблемы! Потому что во всём виноваты бабы! Не набросилась бы на меня тогда жена извращенца, и не приставал бы этот маньяк ко мне сейчас. Вот так и тут! Сказала бы Снежка, что я по-соседски заскочил соли одолжить, не был бы я теперь исцарапанный и в перьях. Может, и правда в геи податься? Машины около дома не оказалось, и я на радостях станцевал румбу, надеюсь, это не выглядело, как предсмертные судороги опоссума, а то у меня с танцами не очень. Как назло, мимо забора проходила соседка, баба Нюра. И чего за сердце сразу хвататься–то? Подумаешь в халатике розовом, в галошах, а перья на голове? Так это образ такой. С порога я учуял умопомрачительные запахи, на которые мой желудок заурчал как трактор. - Ой, а чем это у нас таким вкусненьким пахнет? - нацепив самую умильную моську, спросил я у мамы, заходя на кухню. - Пиздюлинами, сынок, - сказала мама, уперев руки в бока.