Shit happens

Когда зазвонил телефон, а на дисплее высветилось имя Казуки, Манабу по привычке схватил трубку, но через секунду вернул ее обратно на кровать. Мобильник надрывался еще с полминуты, а потом затих. "На работе завал, постараюсь ближе к вечеру позвонить, все в порядке?"- пришла смс буквально через несколько секунд. Манабу не знал, отвечать или нет, стоит ли перезванивать? А может, отключить телефон и уйти? Внезапно эта идея показалась до ужаса правильной и верной, зачем Манабу здесь, если он больше не нужен Казуки? Наверное, и голос у него будет расстроенный, если сейчас набрать его номер и обрадовать чудным преображением. Казуки любил Манабу как девушку, и в этом не было сомнений. Ему нужна была семья с женой и дочкой. И никак не Манабу. "Все хорошо, я не успел подойти, работай, ни о чем не переживай". Когда смс было отправлено, Манабу сел на кровать и закрыл лицо руками. Почему за этот год все перевернулись с ног на голову целых два раза? Будто кто-то издевался над ним и никак не хотел ему счастья. Неужели он так сильно оскорбил ведьму, что теперь будет мучиться всю жизнь? Весь день Манабу провел как на иголках, даже первое время к Чиё боялся подходить, вдруг она его не признает, приняв за чужого? Пусть и маленькая, но все же... Но девочка не чувствовала разницы и спокойно засыпала на руках Манабу, а тот думал, как он теперь покажется на улице с ребенком на руках, когда все соседи видели, как Казуки счастлив с некой девушкой. Выхода не было: Манабу должен был исчезнуть, чтобы дать Казуки шанс жить нормальной жизнью, пусть и с Чинатсу, или еще с кем... "Я в магазин, буду через 10 минут", - оповестил телефон о новом сообщении. Если раньше Манабу злился, что Казуки чаще писал, чем звонил, то сейчас это было как нельзя кстати. В шкафу остались его старые вещи, никто их не выкидывал, они покоились вместе с вещами Казуки на одной из полок. Манабу с тоской посмотрел на спящую Чиё, а затем застегнул последнюю пуговицу на рубашке. - Папа скоро придет, не волнуйся, - сообщил он девочке шепотом и вышел в коридор. Тихо щелкнул замок. Манабу поднялся на этаж выше и замер на лестнице. Когда послышались шаги, он даже забыл как дышать, но уйти просто так не мог, нужно было удостовериться, что Казуки придет, ведь такую маленькую девочку нельзя оставлять одну. Манабу не видел, но слышал, как раздался звонок в дверь, как переминался Казуки с ноги на ногу перед дверью, как шуршали пакеты, наверное, он опять накупил всякого ненужного - его же нельзя одного отпускать в магазин. А потом последовал скрежет ключа в замке и звук открывающейся двери. - Эй, Манабу, почему не встречаешь? Дверь закрылась, и Манабу быстро рванул вниз по лестнице. Он даже толком не думал куда идти, чтобы Казуки его не нашел, но уже на улице, решение пришло само собой, нужно ехать туда, где он просто искать не будет. Переведя дыхание и собравшись с мыслями, он похлопал себя по карманам, проверяя наличие кошелька, ведь в такой спешке он мог и его забыть, как из кармана вместе с кошельком что-то выпало. Манабу нагнулся и подобрал прямоугольный кусок бумаги, оказавшийся фотографией. Он помнил как на той неделе на выходе из торгового центра, в Казуки в очередной раз проснулся ребенок, и он затащил Манабу вместе с Чиё в кабинку моментальных фото. С маленькой фотки смотрел улыбающийся Казуки, сонная Чиё, которую непутевый папа разбудил, ради этого глупого снимка и недовольный Манабу, который не понимал, зачем это все Казуки понадобилось. С минуту гипнотизировал снимок, а затем подошел к ближайшей урне, решив, что надо с этим кончать, и ни к чему воспоминания, но руку разжать не смог. Вздохнув, он сунул фотографию обратно, и пошел дальше. *** Стоя у дверей родительского дома, он не сразу осмелился позвонить. Мысли одолевали, глупые и бесполезные: как забрать оставшиеся вещи из квартиры Казуки, нужно ли предупредить, что не вернется? Думать о таком стоило раньше, а не теперь, но Манабу как мог тянул с тем, чтобы объявиться перед родителями. Больше ему некуда было пойти, наверняка Казуки по всем друзьям пройдется, разыскивая его. «Не меня, свою девушку», - поправил себя Манабу и, глубоко вздохнув, нажал на кнопку звонка. - Кто там? – услышал он и едва подавил в себе желание сбежать. Все-таки, перед родителями было очень стыдно. - Мам… Это я, - пробормотал он, а мать даже выскочила его встречать и крепко обняла, ничего не спрашивая. Следом за ней вышел отец и хмуро посмотрел на него. Манабу подозревал, что его ждет долгая беседа с родителем. Неприятную тему подняли только за ужином, но рассказывать всю безумную правду Манабу не стал, и родители, видимо, подумали, что он был слишком увлечен девушкой, той самой, которая звонила им. Переубеждать их Манабу не стал, сказал только что с его здоровьем теперь все в порядке, и он окончательно вернулся. - Я сниму квартиру и найду работу, все будет как раньше, - пообещал он, виновато глядя в тарелку. Конечно, без Казуки уже ничего не будет как прежде, но Манабу был уверен, что справится. После ужина он включил телефон, просто не смог удержаться и не посмотреть, звонил ли Казуки. Звонил, конечно, много раз. И не успел Манабу взгрустнуть по этому поводу, как позвонил снова. Телефон долго разрывался от звонков, а Манабу сидел на кровати, закрыв лицо руками, и не пытался ответить или даже сбросить вызов. Будь он девушкой, обязательно бы разревелся, ему даже хотелось. Но теперь, когда все вернулось, нужно было становиться прежним собой. Поэтому он написал короткое сообщение: «Не ищи меня больше», и отключил телефон. Очень хотелось попросить Казуки не волноваться, спросить, как там Чиё и вообще, вернуться домой и признаться в том, что ведьма снова жестоко посмеялась над ними, только нужно было сперва самому осознать, что произошло. Успокоившись, Манабу даже начал подумывать о том, что можно вернуться к прежним отношениям и не вспоминать. Или хотя бы делать вид, потому что забыть то восхитительное чувство защищенности и нужности, когда Казуки обнимал, было просто невозможно. И, конечно, у него все еще была дочь, которую он почти успел полюбить – этот факт тоже невозможно было просто выбросить из памяти. Тряхнув головой, Манабу решил, что завтра же начнет устраивать новую жизнь, а потом сможет вернуться и попросить прощения за то, что все так внезапно разрушилось. *** Небольшую квартиру Манабу снял только на следующей неделе, а еще нашел подработку в магазине. Довольный, он вернулся к родителям, чтобы сообщить, что переезжает, но прежде решил наведался к Казуки. Он точно знал, что того нет дома, работу-то никто не отменял, а Чиё наверняка у Джина и Кимико. Когда он вернулся в Токио, то некая нервозность почему-то не оставляла ни на секунду, и казалось, что вот-вот из-за угла вывернет Казуки, и тогда... Что ему сказать? Ушел, не прощаясь, даже записку не написав, просто бросил его одного с маленьким ребенком на руках, хотя, может, Чинатсу уже позаботилась о ней? От одной мысли об этой крашеной девице внутри все закипало, но раз уж Манабу ушел, то должен был смириться с тем, что Казуки один не останется, у того никогда не было с этим проблем. - Эй, Манабу, да не может быть! Манабу вздрогнул и обернулся, а через мгновение уже пожалел о том, что не умчался быстрее ветра, пусть это и выглядело бы крайне неприлично. - Привет, Бё. Он постарался вложить в улыбку как можно больше дружелюбия, хотя его сосед обычно не видел дальше своего носа, и вряд ли заметит то, что его не рады видеть. - А я думал, ты сдох давно, - хмыкнул Бё и остановился рядом закуривая. - Да нет, жив, как видишь, но в какой-то степени ты прав, я был серьезно болен, - нахмурившись, сообщил Манабу. - Чем-то заразным? - Очень! Бывший сосед скривился и отошел на шаг назад. - Не переживай, я уже не заразен, вроде… Кажется, Бё такой ответ не очень устроил, он смерил Манабу оценивающим взглядом, видимо пытаясь найти отголоски болезни. - Тебя Казуки искал, - наконец подал голос он, решив, что все-таки Манабу не очень заразен и с ним можно еще недолго поговорить. - Меня? - Тебя, глухой что ли? Я его видел тут пару дней назад. С коляской. Нет, ты представь? Я так понял, его телка кинула. Молодец какая, ребенка вручила и свалила. А этот кретин… Нет бы его сдать, так возится. Идиот, - закончил Бё свой монолог и засмеялся. - Поискать таких идиотов еще надо! - Может с ней что-то случилось, и она ушла поэтому, или проблемы…- Манабу почему-то хотелось как-то оправдаться, хотя Бё было в общем-то все равно. - Да ну брось! Казуки тряпка каких поискать надо, голову даю на отсечение - он за ней бегал, как хвост, даже этому ее подарку радовался. Дети цветы жизни, и все такое, вот и получил, придурок… - Слушай… Именно сейчас Манабу понимал, что не выдержит и врежет, потому что на соседа слова просто не действовали никак. - Ладно, бывай, – махнул рукой Бё. Иногда удивляло то, как он умел вовремя смываться, когда пахло жареным.- А! Казуки просил передать, если тебя встречу… Черт, не помню, да я вам не передатчик! Пока! - Бё! - крикнул Манабу вслед, и бывший сосед обернулся. - Не говори ему, что видел меня… Тот в ответ криво усмехнулся, и еще послышался лишь конец фразы: «парочка кретинов…» А Манабу пошел дальше. Казуки его искал. Именно его, а не девушку, не будущую невесту… Быть может, он предполагал и догадывался о причине внезапного исчезновения Манабу? В квартире было как-то одиноко, будто она в одночасье превратилась в то же самое холостяцкое жилище, каким была до появления в ней Манабу. И даже разбросанные детские вещички не спасали положения. Собрав свои вещи, Манабу задержался еще на минуту, заглянув в холодильник. Продукты были натолканы как попало и, видимо, в спешке, поэтому пришлось разложить их как следует. Все равно Казуки заметит пропажу вещей Манабу из квартиры, так зачем таиться? Оставив ключ в почтовом ящике, Манабу ушел. Почему-то не было ощущения, что он уходит навсегда, и от этого становилось еще больнее… *** Сегодня он собирался еще переночевать у родителей, о чем сразу же пожалел, как только услышал разговор отца по телефону: - Манабу? Да, он у нас. Сейчас позову… Эй, Манабу, тебя тут спрашивают! А ведь он говорил, чтобы ни в коем случае не признавались. - Вот и зачем? – зашипел он, нервно сжимая пальцами протянутую телефонную трубку. - Так это Джин, вы же друзья. Или ему тоже знать не положено? Тот только дернул плечом и отвернулся, ясно давая понять, что не желает, чтобы отец присутствовал при разговоре. - Что тебе? – пробурчал он, обращаясь к Джину. Вот ведь умник, и тут его достал! А ведь даже Казуки бы не догадался позвонить сюда, ведь Манабу сроду бы не вернулся в этот дом, будь он все еще девушкой. - Ну наконец-то! - раздался возмущенный голос Джина. – Вечно ты теряешься! Мы с ног сбились тебя искать, ну что тебе еще в голову взбрело, неугомонная идиотка? Свадьбы что ли испугалась?! Не так уж это страшно, поверь. Казуки тут с ума сходит от волнения! Он даже у Руи был, а мне пришлось с ним идти, ну так, на всякий случай… Немедленно возвращайся домой. Судя по тому, как Джин к нему обращался, Кимико была рядом. Не успел Манабу об этом подумать, как жена Джина завладела телефоном и подрагивающим голосом заговорила: - Канна-сан, ну так же нельзя, у вас же дочь! Так нельзя с ребенком, нельзя бросать, это же такое счастье – иметь ребенка! Манабу до боли закусил губу, только этого ему и не хватало: нравоучений и наставлений. Чувство вины и без того было сильным, а эта семейная парочка всегда находила способы зацепить его еще сильнее. Как же у них все было просто! Встретились, влюбились, поженились. А Манабу как обычно не везет: то Казуки на его пути попадется бестолковый, то ведьма. А телефон снова оказался у Джина, и он что-то сердито говорил, но Манабу прервал его: - Чиё у вас? С ней все хорошо? - Еще бы! – возмущенно фыркнул Джин. – Кимико от нее ни на шаг не отходит. Вот и сейчас к ней отошла. А Казуки, по-моему, с работы скоро вышвырнут, видел бы ты его… Он же любит тебя, идиот! - Ты не понимаешь, Джин… - Это я-то не понимаю? Это не к тебе он ныть каждый вечер приходит! Постой… Манабу, а что это у тебя с голосом? – кажется, только теперь Джин начал понимать, что разговаривает не с девушкой. Вероятно, догадка все же посетила его, потому что заговорил он не сразу, хоть Манабу и не ответил на его вопрос. – Ты что же… Так ты поэтому?.. - Ему не это нужно, Джин, - Манабу вздохнул и прикрыл глаза. Голова уже раскалывалась, как обычно, когда он был расстроен. – Не говори ему, где я, прошу тебя. Нам обоим нужно немного отвыкнуть друг от друга. Иначе мы с ума сойдем. - Он, по-моему, уже сошел. Да и ты, раз такими глупостями страдаешь, - в голосе друга отчетливо слышалась злость, и Манабу прекрасно понимал, что заслужил такого отношения. Он бы не удивился, если бы Джин совсем перестал с ним теперь общаться. - Не вздумай сдать меня, - повторил Манабу и бросил трубку, не поблагодарив за помощь с дочерью. Тем лучше, если они перестанут общаться. Меньше общих друзей с Казуки – быстрее Манабу сможет забыть. Он был уверен, что Джин разозлится, послушает его, решит, что такому замечательному человеку как Казуки не нужен истеричный, неблагодарный Манабу. Но прошел лишь день, и перед самым ужином раздался звонок в дверь. Больше всего на свете Манабу хотелось сбежать, но он не мог заставить себя и шага сделать, хоть и не был уверен в том, кого увидит на пороге. Мать суетилась на кухне, и открывать пошел отец, а Манабу так и стоял посреди коридора, неспособный даже слова вымолвить, когда в дверях показался Казуки. Все-таки, Джин рассказал ему, возможно даже, сразу после их разговора. - Здравствуй, Казуки, - поздоровался отец в ответ на короткое приветствие. – О, а это у нас кто? Отец склонился над переноской, надо же, Казуки еще и Чиё притащил… Манабу не вышел навстречу, продолжая молча смотреть на Казуки, а тот так же неотрывно глядел на него. Несомненно, он уже был в курсе, что увидит здесь не девушку. - Это моя дочь, - слабо улыбнулся он, лишь на несколько секунд прерывая зрительный контакт. – Чиё. - Надо же, и когда ты успел? – усмехнулся отец. – Манабу, к тебе гости, иди встречай. А из кухни выглянула мать и тоже обрадовалась появлению Казуки и отсрочила на минуту неизбежный разговор. - Какая милая девочка, можно...? Казуки кивнул, улыбнувшись, и мать взяла Чиё на руки. - Дорогой, посмотри, какая симпатичная! Ах, как она похожа на Манабу в детстве! - Ей уже спать пора, - пробурчал Манабу, глянув на время. – Она накормлена? - Конечно, - Казуки кивнул, мгновенно став серьезным, но Манабу все равно заметил, что тот нервно сглотнул. Наверняка напутал что-то с детским питанием, придурок… - Я покачаю ее немного, - обрадовалась мать. – Дорогой, помоги мне на кухне. Манабу, Казуки, ужин минут через десять. - Пойдем, - вздохнул Манабу и повел Казуки в свою комнату, подальше от родителей. Все равно разговор неизбежен, и лучше поговорить сейчас, чтобы не нервничать за столом почем зря. Скорее всего, после разговора Казуки просто уйдет. Манабу затылком ощущал его взгляд, но пока не мог понять, что тот чувствует и зачем пришел. Может быть, хотел оставить здесь Чиё? Сколько можно просить Кимико о помощи? Панически пытаясь придумать, что говорить, Манабу услышал, как захлопнулась за ними дверь в комнату, и тут же понял, что сказать ему нечего: Казуки обнял со спины, облегченно выдыхая и зарываясь лицом в волосы на затылке. - Ты меня напугал, - сообщил он, привычно поглаживая по животу, а Манабу едва не растаял от этих прикосновений, но тут же взял себя в руки, хоть и не стал вырываться из объятий. - Казу, я ведь не просто так ушел, я насовсем… - начал он, но его тут же перебили: - Почему? Почему даже не сказал, что произошло? Что ты снова стал парнем, дело в этом, да? Ты больше не хочешь быть со мной? - Я не могу больше стать твоей женой, прости, - севшим голосом произнес Манабу, понимая, что больше не может ничего сказать, горло просто сдавило. - Какая разница? – а в голосе Казуки так явно звучала горечь, что Манабу не удержался и обернулся к нему. – Лишь бы рядом был. - Казу, я больше не девушка… - попытался объяснить Манабу. - Поэтому не хочешь? - Я не могу! - Не можешь или не хочешь? - Казуки! – Манабу развернулся к нему лицом, но его все еще обнимали, и руки девать было некуда, поэтому пришлось обнять в ответ, да и просто хотелось прижаться сильнее, несмотря на то, что такие объятия совсем не подходили для подобного разговора. – Мы не можем быть семьей! Мы два мужика, мать твою, как ты не понимаешь? Как это объяснить Чиё, как всем остальным объяснить? - Мы уехать хотели, помнишь? – Казуки улыбнулся, напоминая Манабу того себя, каким был год назад: раздражающе-бестолковым. Вот только теперь он был еще и любимым, потому пришлось продолжать терпеливо объяснять: - Тебе нужна нормальная семья, дочь у тебя уже есть, я буду лишним в твоей жизни. Найди себе девушку, которую ты будешь любить так же сильно. - А я не хочу девушку. Я тебя хочу, - от улыбки Казуки не осталось и следа, а через секунду он уже целовал Манабу так, как никогда прежде: властно и уверенно, без этой глупой, но приятной нежности, сейчас им нужно было именно это. А Манабу тут же сдался, отвечая, обнимая крепче, будто не было этой кошмарной недели и его ужасных слов о том, что быть вместе они не могут. – Я забираю тебя домой сегодня же. Ничего уже не понимая, Манабу удивленно посмотрел на Казуки, который отстранился и решительно глядел на него, не собираясь давать даже шанса, чтобы возразить. - А будешь сопротивляться, пойду к твоим родителям, расскажу, как сильно люблю их бестолкового сына. - Да уж, тогда отец точно выгонит нас обоих, - едва заметно усмехнулся Манабу, упираясь лбом в плечо Казуки. Он не мог передать словами, как был счастлив, что Казуки пришел за ним, что хочет его вернуть… - Я останусь здесь, пока ты не согласишься уйти со мной, - сообщил тот почему-то шепотом, и у Манабу тут же мурашки побежали по спине, когда руки Казуки скользнули с талии ниже, а ухо снова обжег горячий шепот: - Ты мой, и нет разницы, девушка ты или парень. Ты мне понравился с первой встречи, такой, каким был тогда, и я буду счастлив с тобой, кем бы ты ни был. Плевать мне на семью, малыш, и на вопросы, на которые придется отвечать друзьям, ты мне нужен и без тебя я никуда не уйду. Манабу чувствовал, что просто тает от этих слов, хотя и думал, что такое действовало на него лишь когда он в девичьем теле был, но и сейчас он понимал, что ничего не изменилось и точно не изменится в ближайшее время, он по-прежнему хотел принадлежать только Казуки, даже если нормальной семьи не выйдет. Но ответить ничего не успел: в дверь постучали, и она тут же распахнулась, Манабу только и успел сбросить с себя руки Казуки и испуганно уставиться на отца. А тот удивленно моргнул и сказал, с подозрением поглядывая на них: - Спускайтесь ужинать. Манабу растерянно кивнул и тут же отвел взгляд. Мог ли отец о чем-то догадаться? - Почему ты ушел? Казуки опустился на кровать, явно решив добиться ответа, каким бы он не был. Только Манабу не знал что ответить. Испугался или решил, что больше Казуки не нужен? Странно, что тот вообще не злился, оставшись один с Чиё. - Я… Я не знаю… - Ты идиот, знаешь об этом? Казуки притянул Манабу к себе, уткнувшись носом в живот, и замер. - Я себе места не находил все это время, думал, гадал, где ты… - Прости. - Я почти сразу догадался, что случилось, из шкафа пропали твои вещи, мужские вещи, Манабу. Неужели ты думал, что вернувшись в свое тело, будешь мне больше не нужен? Или это я…мы тебе не нужны? Казуки поднял голову, заглядывая в глаза. Манабу отчетливо видел, что Казуки боится, что его опасения подтвердятся. - Нужны. Я испугался, прости… - Прекрати извиняться, - Казуки облегченно вздохнул и поднялся с места, а когда обнял и привычно поцеловал в макушку, стало совсем легко и понятно, что все позади, что все еще можно вернуть. - С тобой так трудно, Манабу, ты просто не представляешь. - Как ты меня нашел? Манабу нашел в себе силы отстраниться, опасаясь, что отец вновь может зайти в комнату, поторопить их. - Джин сказал, что ты у родителей… Что он звонил. Манабу не стал говорить, что если бы Казуки не появился сегодня, то вряд ли встретились, ведь родители были предупреждены о том, что не нужно говорить никаким знакомым и друзьям о том, что они знают, где Манабу, даже что видели его. - Я хочу домой, Казуки. Время было позднее и понятно, что в ночь, тем более с маленьким ребенком на руках, ехать не стоит, а значит, сегодня наедине с Казуки не остаться. - Завтра, прямо с утра и поедем. А теперь пойдем, нас ждут… *** - Я постараюсь придти пораньше, - Казуки обнял Манабу, а потом развернулся и ушел, даже не поцеловал на прощанье, как это делал раньше. Манабу с минуту гипнотизировал дверь, а потом вздохнул. То, что происходило, ему определенно не нравилось. Казуки изменился, будто стал отдаляться. Лишний раз не прикасался и часто, якобы случайно, засыпал на диване. - Да что, черт возьми, происходит? Хотя они и договорились, что отныне будут говорить об всем, Манабу просто не мог подойти к Казуки и так прямо поинтересоваться, почему он его больше не привлекает. Но это ведь не могло быть правдой? Ведь он сам говорил, что ему все равно, и что будет любить Манабу любым? Внезапная догадка осенила совершенно неожиданно: могло быть такое, что этот кретин просто решил не торопить события, и не торопит уже весь последний месяц, заставляя Манабу изводиться и ждать, когда Казуки сам сделает первый шаг? И он действительно мог. И уж лучше верить в это, чем в то, что Манабу ему больше не нравится. - Надо проверить, - решил он, а потом пошел в комнату, услышал тихий, но постепенно нарастающий плач Чиё, которая сегодня, на удивление, проснулась позже обычного. Казуки и правда пришел раньше, впрочем, он всегда сдерживал обещания, и после ужина ушел в душ, а на предложение Манабу пойти вместе с ним отчего-то отвел глаза и пробормотал что-то неразборчивое. Последние пять минут Манабу смотрел на дверь ванной и не решался войти. Они прожили вместе больше года, но не выдавалось ни одного случая оказаться вдвоем в душе, и именно сейчас, вероятно, выпал тот самый шанс это исправить. Дверь оказалась не заперта, видимо, Казуки не думал, что у Манабу хватит смелости. - Я вхожу, - сообщил Манабу скорее самому себе, из-за шума воды его все равно не услышат. Быстро скинув одежду, он раздвинул дверцы душевой кабины и шагнул внутрь. Казуки, который несколько секунд назад стоял к нему спиной, тут же обернулся и удивленно уставился. - Я уже успел соскучиться, - объяснил свое появление Манабу и обнял, надеясь, что теперь Казуки точно никуда не денется. А тот, кажется, и дышать перестал, замер как изваяние, а потом просто взял и отодвинул от себя Манабу. - Да? А мне казалось, что я не сильно задержался. Я тебя жду, пока кино какое-нибудь найду, - сообщил он, а потом так резво выскочил из душевой кабины, что Манабу даже не успел ничего сказать. Оставалось лишь стоять под струями воды и проклинать Казуки за то, что он был таким идиотом. Выходя из ванны, Манабу был зол и настроен крайне серьезно и решительно. Нужно было выяснить во что бы то ни стало, какого черта Казуки так себя ведет. А тот сидел на диване в гостиной, спокойно переключал каналы и будто даже не заметил появление Манабу в гостиной. - Казуки, что происходит? - Ты о чем? – удивился он. Конечно, логично было бы предположить, что ответ будет примерно таким. Отрицать до последнего. Но вместо того, чтобы задавать очередные вопросы, на которые снова не будет должного ответа, Манабу неспеша подошел к дивану, а потом сел на колени Казуки. Тот на секунду, скорее по привычке, положил свои руки Манабу на талию, но тут же убрал, снова схватив пульт и по новой начиная щелкать каналами. - Да брось ты его уже! – пульт был выхвачен из рук и метко отправлен в другой конец комнаты, где-то сзади раздавились звуки стрельбы, переключение каналов, видимо, было остановлено на неком низкопробном американском боевике. - Слушай, - начал Казуки, наконец отрываясь от изучения картинки в телевизоре, - я забыл купить молоко, нужно… - Я уже все купил, - прервал Манабу, упираясь руками в спинку дивана и пристально смотря Казуки в глаза. - А… - Казуки, ты меня не хочешь? Манабу бы и сам удивился своей наглости, но злость пополам с желанием все, наконец, выяснить пересилила. - Это не так… - Боже мой, только не говори, что ты решил не торопиться и подождать пару лет, прежде чем… - даже договаривать было не нужно, ведь, судя по глазам Казуки, так и было. - Ты идиот, ты самый настоящий идиот… Манабу не собирался отступать, он хотел Казуки, и даже то, что он нервничал, в этот раз точно не остановило бы. Под крайне удивленный взгляд, он опустился на колени перед Казуки. - Манабу, ты не должен… - Да замолчи ты уже, - оборвал Манабу, пытаясь собраться с мыслями, но те куда-то уплывали. Он так хотел Казуки, хотел сделать для него то, чего прежде не делал никогда и никому. Манабу волновался, чувствовал, как дрожат руки и что еще чуть-чуть, и от прежней решимости не останется ни следа. Но если отступить сейчас, то придется и дальше поддерживать иллюзию счастливой пары до тех пор, пока это не надоест им обоим. И тогда смысла в возвращении Манабу не останется совсем.