Shit happens

- И что… - Что? – Манабу повернулся и поежился. Холодало, каждый день моросил противный дождь. Казуки курил рядом, уже без интереса вглядываясь в прохожих, и нетерпеливо топтался Джин. - Каждый день будешь караулить? Уже сколько прошло? «Три недели», - мысленно ответил себе Манабу, и под ребрами заныло от отчаяния. Лучше бы не напоминал, и так тошно. - Буду. - Долго? - Пока все на место не вернется, пока эту суку не встречу, - пробормотал Манабу, оглядываясь по сторонам. Каждый день начинался с того, что Манабу открывал глаза и проверял, не исчезла ли грудь. Но она была на месте. А потом Казуки заходил в комнату, говорил, что уходит на работу, еще что-то рассказывал, пока собирался. Днем Манабу шел на перекресток и ждал… Ждал, но ничего не менялось. Эта сука так и не появилась. А может, это была какая-то неместная ведьма? И больше она никогда… Манабу нахмурился и мотнул головой, отгоняя от себя печальные мысли. С каждым днем становилось все тоскливее и печальнее, к жизни в чужом теле привыкнуть не получалось, да и не хотелось, когда двадцать с лишним лет прожил будучи вполне себе мужиком, а тут… - Я купил кое-что, - Джин потряс пакетами, в котором зазвенели бутылки. И это была неплохая идея, очень даже хорошая. Залить горе алкоголем, когда других вариантов нет, прекрасная мысль. Хотя бы отвлечься на вечер. А следующим утром… Может, все-таки это окажется дурацким сном? - Пошли, - кивнул Манабу и первый зашагал к дому. Пить он и раньше не умел, вырубался обычно самый первый, и в этом не было ничего удивительного: с таким весом достаточно было понюхать пробку, чтобы обрести легкость в теле и отличное настроение. Но сейчас то ли стресс сказался, то ли бабский организм оказался крепче, но пиво заканчивалось, и норма вроде бы была выпита, но Манабу этого казалось мало. Казуки был уже совсем "хороший" и глупо хихикал, уткнувшись в плечо такого же веселого Джина. Манабу их веселья не разделял, мрачно поглядывая то на одного, то на другого. Время было около полуночи, когда Джин вздохнул и поднялся с места. - Ну, господа... - бросив взгляд на хмурого Манабу, он очаровательно улыбнулся и поправился: - И дамы, конечно же. В гостях хорошо, но я, как бы, человек семейный, и Кимико-тян уже наполировала любимую сковородку, так что я побежал, чтобы успеть на ежевечернюю раздачу пиздюлей. Казуки умчался провожать его, и они долго о чем-то шептались в прихожей, пока Казуки возмущенно не зашипел: "Да иди ты!" и не вытолкал нетрезвого гостя за дверь. Вернувшись в гостиную, он поинтересовался: - Продолжаем, или спать? - Наливай, - махнул рукой Манабу. Он любил такие посиделки с друзьями, особенно если в компании были Казуки и Джин, пусть они и вели себя порой как полные придурки, но Манабу не стал бы с ними общаться, если бы с ними было по-настоящему некомфортно. В их компании он никогда не боялся выпить лишнего: доставят в целости и сохранности. Останется без крыши над головой - приютят, понадобятся деньги - займут. А стебутся они только если вместе собираются, по отдельности вполне терпимы. Взять хотя бы Казуки... Манабу жил с ним три недели и то ли привык просто, то ли в быту тот действительно был спокойнее и разумнее, чем казался раньше... С ним было весело, если хотелось веселиться и спокойно, если хотелось этого самого покоя. "Это во мне баба заговорила", - хмыкнул Манабу, поймав себя на таких мыслях. Он постарался переключиться на другую тему, но опять вернулся к мысли о том, что, наверное, Казуки был бы идеальным парнем для него, будь он девушкой. "Я и так девушка", - обреченно подумал Манабу и даже головой тряхнул, надеясь, что глупые мыслишки покинут его. В компании Казуки комфортно было просто молчать, но тут, видимо, мог спасти только разговор. - Эй... - тихо позвал Манабу, заметив, что друг о чем-то задумался. Внезапно зазвонивший телефон не дал закончить, Казуки несколько секунд удивленно разглядывал дисплей, а потом отложил аппарат в сторону. - Кто? - поинтересовался Манабу, но тот только неопределенно махнул рукой. - Почему не возьмешь? - Нам с ней не о чем говорить. - Девушка? Чинатсу? Казуки кивнул, а Манабу почувствовал внезапную злость. В один глоток опустошив стакан, он ехидно поинтересовался: - Что, не помирились? - Нет, - пожал плечами Казуки, а телефон перестал звонить. - Ты был расстроен, когда она ушла. - Я не был расстроен. - Ты выгнал меня, - воспоминания об этом разозлили еще больше. Что такого особенного в этой девушке? Почему Казуки держал ее рядом с собой, не встречаясь официально и не прогоняя, хотя и помимо нее любовниц у него был целый вагон... Телефон зазвонил снова, и Казуки, вздохнув, поднялся с места и направился на кухню вместе с орущим аппаратом. Все-таки решил ответить... Манабу налил себе еще. И чем она лучше него? Казуки ведь никогда не скрывал, что Манабу нравится ему, об этом и друзья все знали, но они оба парни, Манабу даже рассматривать его кандидатуру не желал. И вот, он девушка, симпатичная девушка с хорошей фигурой. Ну да, грудь маленькая, ну и что? У Джина жена вообще плоская и тощая, как стиральная доска! А Манабу красивый, и все равно... Казуки обещал не приставать и за все время действительно ни разу не пристал. Не пасся под дверью в ванную, не подкрадывался ночью, не стелил одну постель на двоих, даже не подглядывал, когда Манабу переодевался! Пока Манабу обиженно сопел и пил в одиночестве, Казуки успел поговорить с Чинатсу и вернуться. - Я боялся нарушить обещание. - Что? - Манабу поднял взгляд: Казуки стоял рядом, глядя на него сверху вниз, скептически переводя взгляд с него на пустые бутылки рядом, и обратно. - Возвращаюсь к прерванному разговору, - пояснил он. - Я хотел, чтобы ты ушел не потому, что ты устроил такое представление. - Почему же? - Ты в таком виде вышел... Я боялся сорваться. - Значит, для тебя я лучше нее? - Ты лучше всех, - признался Казуки. Эти слова вроде бы успокоили Манабу, но вздох, который издал друг, заставил заподозрить, что... - Ты уходишь? К ней? - Да. Сразу заболела голова, и почувствовалось количество выпитого, будто это короткое слово сломало какой-то барьер. Отчего-то стало обидно. Еще три недели назад Манабу колесом бы прошелся, если бы Казуки оставил его в покое и смотался к какой-нибудь девке, желательно на всю ночь. А теперь не хотелось отдавать его этой истеричке. Вообще не хотелось никому отдавать. "Женский алкоголизм страшная вещь", - подумал Манабу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. - "Никогда больше не буду смеяться над пьяными женщинами." - Хочешь, останусь? - тихо спросил Казуки, присаживаясь рядом. Казалось, этот вопрос был вполне невинным, но Манабу как-то сразу понял, что должно будет произойти. И почему-то вопреки здравому смыслу так же тихо ответил: - Хочу. Казуки потянулся за поцелуем, и Манабу не стал отстраняться, отвечая сразу, так уверенно, чтобы он тоже не сомневался, если вдруг телефон снова зазвонит, или просто опомнится. На краю сознания мелькнула мысль, что это то, чего Казуки хотел, а еще, что он целуется хорошо, и почему не говорил никогда? Манабу откинулся назад и потянул на себя Казуки, решая, что происходящее с ним никогда еще не было таким правильным. *** Первой мыслью после пробуждения как обычно стала: "Не исчезли ли сиськи?", и только потом Манабу почувствовал, что нестерпимо хочется пить. Сиськи снова оказались на месте, а молоко явно дожидалось его в холодильнике. Манабу хотел подняться, но отчего-то это было тяжелее, чем он ожидал. Разгадка нашлась быстро: Казуки обнимал его, прижимая своим весом к постели. Это было удобно, и Манабу мог бы вполне продолжить спать в его объятиях, если бы так сильно не хотелось пить и, черт возьми, если бы это не было настолько ненормально: обниматься с другом! Манабу резко подорвался на постели, отталкивая его и, конечно же, разбудил. - М-м... - пробормотал тот и улыбнулся. Не так как всегда, не привычно, а как-то слишком уж ласково, слишком нежно, слишком... - Бля-я, ну что же за херня творится? - Манабу поднялся и от души пнул кровать, по ходу дела припоминая, как вчера с дивана они переместились на эту самую постель и продолжили уже здесь. То, что они продолжали, вспоминать решительно не хотелось, но картинки сами собой проносились перед глазами: как Казуки раздевал его, как зацеловывал безумно нежно, заставляя торопить его, просить о большем, как сам Манабу стонал в голос, цепляясь за его плечи. От воспоминаний отвлекла боль в ушибленной ноге, и он тихонько заскулил, то ли от этой самой боли, то ли от бессилия и жалости к себе. Как знал, что нельзя было пить, что Казуки воспользуется... - Эй, ну что же ты... - обеспокоенно забормотал тот, мгновенно оказываясь рядом и обнимая. До Манабу только что дошло, что они оба совершенно раздеты. Не то чтобы он никогда раньше не видел Казуки без одежды, но в такой ситуации он оказался впервые. - Пусти, - вывернувшись из бережно сжимающих его рук, Манабу рванул в гостиную в поисках своих вещей. "Бежать, бежать отсюда!" - билась в голове паническая мысль, а одежда будто нарочно пряталась от него. Ну как так можно было раздеваться? - Манабу... - Отвали! Футболка за диваном, это ж надо... - Что ты делаешь? - Ухожу. А где второй носок? - Почему? - Казуки был растерян, явно не ожидал такой реакции. - Почему?! - разозлился Манабу. Носок-предатель не показывался, а тут еще Казуки... Нервы, и без того пострадавшие за последнее время, сдали окончательно, и Манабу понял, как милые скромные девушки превращаются в визжащих истеричек, когда повернулся к Казуки и заорал, нисколько не заботясь о том, как он это воспримет: - Ты, урод долбанный, споил меня, воспользовался, а теперь еще... - Погоди, но ты же... - Я же?! Что я же?! Я тебе поверил, остался, а ты... Трахнул меня без зазрения совести, а теперь удивляешься! Да пошел ты! Носок нашелся возле ног Казуки, который явно не заметил его, продолжая молча и растерянно глядеть на Манабу. - Ты! Это все ты! Манабу кричал, уже не разбирая слов, обвинял и испепелял взглядом, путаясь в одежде и быстро одеваясь, Казуки в ответ только молчал, будто признал свою вину. - Ненавижу тебя, - процедил Манабу, прежде чем хлопнуть входной дверью, а потом глубоко выдохнул и приказал себе успокоиться. На улице было холодно, а от легкой кожаной куртки толку никакого, Манабу свернул за дом и закурил, сев на лавочке. Где-то что-то внутри подсказывало, что Казуки не виноват, Манабу сам не остановил, да и не только не остановил, он ему зеленый свет дал своим ответом на вопрос «Хочешь, я останусь?» Часто бывает, когда после пьянки на утро не можешь вспомнить, в чьей ты квартире, и что вчера было, сколько выпил, что так адово раскалывается голова, и как дошел до кровати, но Манабу как назло помнил все. Или практически все… Но и этого хватило, чтобы тихо выругаться. А перед глазами так и всплывали картинки прошедшей ночи. Как перемещались из гостиной в спальню, и все это время сердце все пыталось выпрыгнуть из груди. От страха, что с ним происходит такое, от желания чтобы это произошло скорее. И свет фонарей в окна пробивался, почему-то никто из них не зашторил занавески. В темноте он бы не видел, как Казуки гладит такое не его тело, и что Манабу выгибается навстречу его рукам и губам. - Бля…- Манабу закрыл лицо ладонями и склонился, уткнувшись лицом в колени. А память подбрасывала все новые и новые воспоминания. Дальнейшее развитие событий напоминало какую-то дешевую дораму, в которой главный герой безумно нежно, как с вазой, обращается со своей юной подружкой. А сейчас стало стыдно, за свое поведение вчера, да и сегодня тоже. И побеги из дома уже как-то в привычку вошли. Но сейчас Манабу не мог вернуться, в глаза смотреть было стыдно, не то что в одном помещении рядом находиться. Казуки теперь было не просто другом, а другом, с которым Манабу переспал будучи в женском теле. Это в голове не укладывалось никак. Хотя одинокая мысль о том, что вчера казалось все до ужаса правильным, не хотела покидать голову. Сегодня и сейчас это больше походило на катастрофу вселенского масштаба. Выкурив полпачки за раз и поняв, что легкие уже скоро разложатся от того количества никотина, который он в себя загнал, Манабу уныло побрел по дорожке. В конце концов, сигаретами делу не поможешь. - Смотри куда прешь, идиотка!- среагировать Манабу не успел, слишком поглощенный в свои мысли, только почувствовал удар в плечо и мельком заметил, как какой-то образина помчался дальше, даже не извинившись. Образина по обхвату была раза в два больше Манабу, возможно именно поэтому удержаться не удалось. Встречаться с асфальтом категорически не хотелось, но… - Осторожнее! – сильные руки подхватили, когда Манабу уже приготовился отбить себе задницу, и ободрать руки при падении, и даже зажмурился, но это просто само вышло. А когда открыл глаза, то понял, что его к себе прижимает какой-то смутно знакомый парень. - Ух ты, какая встреча, - улыбнулся незнакомец и привел Манабу в вертикальное положение. - Ты такая хрупкая, тебя всегда спасать надо? - Не всегда. Точнее, вообще не надо, просто… - Так выходит? – подсказал парень и Манабу кивнул. Почему он все-таки выглядел так, будто уже встречался где-то прежде. - Не узнаешь? - Нет, извини… - Помнишь, недели две назад в парке к тебе те двое пристали… И Манабу вспомнил, где его видел. Именно в этом парке, а если подумать, то и не так далеко отсюда это и произошло. - Я помню, и…спасибо. - Меня Руи зовут, - представился парень. - Манабу, - протянув руку для рукопожатия, а потом запоздало подумал, что с девушками так здороваться не принято. Руи улыбнулся, но вида, что удивлен, не подал. - Мои родители были оригинальны… - пояснил он свое мужское имя. Раньше представляться кому бы то ни было и сочинять что либо на ходу не было нужды. Кроме Джина и Казуки, которые были в курсе, ни с кем общаться не приходилось. - Понимаю, - улыбнулся новый знакомый и руку все-таки пожал, будто так и надо было – Я хоть и с работы иду, но собирался в кафе зайти. Не составишь мне компанию? - Нет, я… Манабу правда не хотел. Никуда и ни с кем, самым лучшим выходом было бы побыть одному, но Руи точно не был неприятным человеком. Да и столько времени в заточении не прошли даром, почему бы не воспользоваться шансом поговорить с нормальным и вполне себе адекватным человеком? - Ненадолго, а потом я тебя провожу, куда скажешь. И ему было сложно отказать, возможно, потому, что Манабу чувствовал себя обязанным за такое случайное спасение. - Хорошо. Ненадолго. - Тогда пошли, я знаю отличное место… *** - Ты и тогда была грустной, - Руи задумчиво размешивал сахар в кофе, подперев подбородок рукой. И улыбался по-доброму. По этому парню сразу было видно, что ничего дурного у него в мыслях не было и не будет. Не то что Казуки…По которому сам черт не разберет, что у того на уме. - Неприятности…- Манабу нахмурился и принялся смотреть в окно. О Казуки не думать не получалось даже сейчас, когда с новым знакомым было комфортно находиться рядом. - И тогда тоже? - И тогда… Манабу не знал можно ли по лицу, по мимике и движениям догадаться, врет ли человек, поэтому продолжал смотреть в окно и не шевелился. - Я не отсюда. Откуда не отсюда в голову не шло, и все названия городов выветрились в раз, оставалось лишь надеяться, что Руи не станет интересоваться родным городом Манабу. - А Казуки предложил остановиться у него… временно. Зачем он назвал имя, Манабу не знал, но отчего-то думалось, что так правильнее и выговориться хотелось все-таки, не важно кому. - Казуки … это твой… - Друг! – излишне резко перебил Манабу, а Руи усмехнулся и начал перемешивать свой кофе быстрее. - Он хороший друг, очень, но так вышло… мы… Руи смотрел внимательно и ждал, а Манабу вдруг понял, что дальше не сможет выговорить ни слова, язык точно прилип к небу, и пересохло в горле. - Мне пора идти, спасибо за кофе, Руи. Манабу быстро поднялся и уже собирался исчезнуть, лучше навсегда, чтобы никто и никогда не спрашивал. - Да погоди ты. Я вижу у тебя проблемы, если хочешь, можешь побыть у меня. - Нет, спасибо. - Ты не подумай, я не всем девушкам это предлагаю. «А только тем, которые тебе нравятся», - быстро определил Манабу, но не ответил сразу «нет». Идти ему было некуда, а Руи не выглядел опасным парнем. Поэтому вместо ответа он просто кивнул, а потом они вместе вышли из кафе. Когда зазвонил телефон, Манабу не глядя нажал на кнопку сброса, а после пятого звонка выключил телефон вовсе. Он знал, кто звонит, и не собирался отвечать. Он просто не мог. Не мог смотреть в глаза, слушать его голос и, конечно, отвечать. - Твой друг беспокоится? "Какой, черт возьми, проницательный тип", - подумал Манабу и улыбнулся в ответ, неопределенно пожав плечами. А Казуки точно беспокоился. Он всегда за Манабу переживал, даже когда тот в своей шкуре был, всегда ждал и встречал, а это тогда так раздражало и выводило. А последние две недели вел себя как курица наседка и всегда с перекрестка забирал после работы, хотя вовсе не по пути было. И послушно дожидался, если Манабу решал, что нужно подождать еще час или два. - Я ему позвоню. Завтра, - утешил свою совесть Манабу и заодно ответил на вопрос Руи, и тот слава богам, больше не стал ничем интересоваться. Он знал, определенно, когда стоит остановиться с расспросами. Дома у Руи было просторно, светло и как-то слишком чисто. "Не то что у Казуки..." - подумал Манабу и тут же разозлился на себя: ну сколько можно о нем думать? - Ты один живешь? - поинтересовался он. Не хотелось бы, чтобы у них обоих были проблемы из-за какой-нибудь ревнивой девицы. "Интересно, а Казуки стал бы ревновать? Да что такое, я точно как девка малолетняя! Один раз трахнули и все, теперь только и мыслей что о нем! Подоконник, настало твое время, блядь." - Да, один. Располагайся. Ты прости, я с ночной смены, поэтому сейчас в душ и спать. Можешь посмотреть телевизор или почитать. В общем, делай, что хочешь, - Руи зевнул и скрылся в ванной. Манабу задумался было о том, кем он может работать, но почти разу заметил в шкафу парочку медицинских энциклопедий. Когда Руи вышел из душа, Манабу как раз листал одну из них. - Кардиология? - поинтересовался он, и когда Руи кивнул, добавил: - Звучит солидно. - Пока это мечты. Я еще доучиваюсь на медицинском. - Это кажется интересней, чем продавец музыкальных инструментов... - Он продает музыкальные инструменты? - оживился Руи, а Манабу нахмурился. - Кто? - Разве ты не о Казуки говоришь? - С чего ты взял, что о нем? - Разве ты сейчас способна говорить о ком-то еще? Руи был, конечно, прав, но мог бы и промолчать, а за его понимающую улыбку хотелось выбить ему зубы. Манабу, конечно же, сдержался - так со своими спасителями не поступают. - Иди отдохни, - пробурчал он, уже жалея, что рассказал правду. Манабу всегда считал, что если хочешь просто выговориться, не получая никаких советов, лучше говорить о своей беде чужому малознакомому человеку. Он выслушает, тут же забудет и никогда не станет докучать, напоминая о проблеме. Но то ли Руи был таким добрым сам по себе, то ли... Других вариантов Манабу придумать не смог. Наверное, он совершенно не понимал людей вокруг него. - Если что-то понадобится, буди, не стесняйся, - сообщил напоследок хозяин квартиры и скрылся в своей комнате. Манабу проводил его усталым взглядом и со вздохом сел на диван. Следующие несколько часов он отчаянно скучал. По телевизору не показывали ничего интересного, от чтения клонило в сон, и он уже принял тысячу причудливых поз на диване, не зная, как устроиться и чем себя занять. Время от времени Манабу поглядывал на телефон, будто ожидал, что выключенный аппарат сейчас зазвонит и его попросят вернуться. Наверное, им стоило поговорить, но точно не сейчас, не сегодня, Манабу еще не был готов как прежде общаться с человеком, который вот еще совсем недавно был хорошим другом, а прошлой ночью уже вытворял такое, что обычные друзья не делают. И Манабу бы соврал, если бы сказал, что не получил удовольствие. Сидеть и думать об этом под бубнеж телевизора было просто невыносимо, поэтому Манабу решил, что не будет большой беды, если он займет себя приготовлением ужина. Сам он сегодня еще не ел, и в животе грустно урчало. Да и Руи, наверное, проснувшись, будет голодным, надо же как-то отблагодарить своего спасителя. Хозяйничать на чужой кухне было невежливо, но не помирать же с голоду. Продуктов в холодильнике хватало, и Манабу принялся готовить, напевая что-то себе под нос и отмечая, что вокальные данные его со сменой тела ничуть не улучшились. Он почти закончил, когда позади раздался сонный голос: - Это такое счастье: просыпаться и чувствовать запах еды... Манабу бросил на Руи быстрый взгляд и улыбнулся: - Почти готово. - Знаешь, мне как-то ни разу не посчастливилось встретить девушку, которая удивила бы меня своими кулинарными талантами. Манабу фыркнул, собираясь было сказать, что современные девушки вообще готовить не умеют, что они просто глупые, помешанные на тряпках курицы, но промолчал. В последнее время он начал понимать, что в чем-то определенно был не прав. - Я тоже тебя не поражу, просто ни Бё, ни Казуки готовить совсем не умеют, вот и пришлось выкручиваться, - пояснил он. - А Бё, это... - Сосед по квартире. - Сосед... В голове Манабу промелькнула тысяча грубых и невежливых комментариев, которые он мог бы выдать в ответ на многозначительный взгляд Руи, но, как обычно, пришлось сдержаться. В конце концов, Манабу действительно мог вызвать удивление: вполне взрослая девушка живет то с одним парнем, то с другим, при этом клянется, что у нее с ними исключительная дружба. А как переспит с кем-то, так бежать из дома и реветь на скамейке... Если бы Манабу встретил такую девицу, он бы даже не подумал ей помогать - ясно же как божий день, что сама виновата. Свою стряпню Манабу любил, по крайней мере, это было точно лучше того, что готовил Бё, поэтому с удовольствием принялся поедать то, что приготовил, и только через минуту заметил, что Руи замер на месте, а в глазах его стоят слезы. - Что-то не так? - осторожно поинтересовался он. - Так остро... - выдохнул тот. - О... Прости... Просто привык... готовить вот так... - отложив палочки в сторону, Манабу закрыл лицо руками. Ну вот, теперь привычки этого долбанного идиота становятся его привычками. Если подумать, разве Манабу сам часто ел что-то столь же острое? Но почти за месяц совместного проживания как-то втянулся, не заметил, и теперь для него в порядке вещей... Что еще Казуки успел изменить в его жизни? Что Манабу еще пропустил, приняв как данность? - Не расстраивайся, на самом деле это очень вкусно, просто внезапно как-то... - попытался успокоить его Руи, но Манабу только горестно вздохнул. Конечно, еда была здесь не при чем, и тот, наверное, понял это, просто попытался отвлечь. Но не удалось. - Любишь его? - поинтересовался он, невозмутимо продолжая есть, не обращая внимания на выступившие на глазах слезы. - А? Нет... - Манабу даже головой замотал для убедительности, хотя больше себя старался убедить, какая разница, что Руи думает? - Нет, конечно... Мы долго друзьями были, а тут как-то внезапно... Не обращай внимания, для женщин свойственно переживать из-за пустяков... "Только я не женщина, и не хочу ею быть." - Ты должна определить для себя, насколько для тебя важно то, что произошло. Если вы просто друзья, ни к чему и беспокоиться. Сексом дружбу не испортишь, - Руи улыбнулся, и Манабу стало даже как-то легче. Будто отпустило что-то, лежащее грузом на душе. Неприятно, конечно: стоило стать девушкой, как друг тут же оприходовал, но ведь Казуки и раньше давал понять, что ему не важен пол Манабу. - Да, извини... - Все в порядке. За ужином и болтовней Манабу расслабился и отвлекся. Руи что-то рассказывал, расспрашивал Манабу о прошлом. Сочинять на ходу было даже весело, он и думать забыл о своих проблемах, и лишь когда установилось уютное молчание, Манабу понял, что это первый день, когда он даже часа не провел на том самом перекрестке. Так хотелось вернуть себе прежнее тело, а теперь он только и думает о том, как его использовали. "Вернуть тело, врезать Казуки, вместе нажраться, как раньше", - решил Манабу. Отчего-то ему стало весело. Правда, ближе к вечеру это веселье прошло. Снова стало как-то обидно и даже неуютно в чужом доме. Хотелось домой, и почему-то при мысли об этом самом доме представлялась кровать в квартире Казуки, кухня Казуки и гостиная Казуки, в которой постоянно был бардак, такой родной и привычный. Руи пытался уступить ему свою комнату, но Манабу заявил, что он не барышня, и на диване поспит. Правда, сон никак не шел, он вздыхал и вертелся, смотрел в потолок, раз пять вставал покурить и дважды попить воды. Причины своего беспокойства Манабу не знал: злость на Казуки прошла, обида слегка притупилась, а переживание по поводу его дурацкого положения проявлялось совсем не так. Манабу уже совсем извелся, когда понял: беспокойство вызвано незнанием, волнуется ли Казуки, может быть, уже весь город на ноги поднял, или плюнул на истеричную девицу, в которую превратился его друг и развлекается с той же Чинатсу... А Манабу тут изводит себя почем зря. Включив телефон, он был готов увидеть пару пропущенных от Казуки, может быть, даже от Джина, но цифры просто поражали. Джин звонил двенадцать раз, а Казуки почти сто. "Боже, он что, весь день на телефоне просидел?" - с ужасом подумал Манабу, даже на мгновение опасаясь представить, как нужно переживать, чтобы так реагировать на его уход. А еще, видимо от безысходности, Казуки писал сообщения. Манабу казалось, будто он полночи держал палец на кнопке, боясь неизвестно чего, вместо того, чтобы нажать на нее и прочитать все, что Казуки о нем думает. Почему-то он не сомневался, что его ждут только ругательства и обвинения. Но на деле прошло около пятнадцати минут, пусть и показавшимися вечностью. Решив, что так вовсе никогда не ляжет спать, Манабу глубоко вздохнул и принялся читать. "Манабу, ответь, пожалуйста." "Прости меня..." "Мне жаль, что я обидел тебя, просто..." "Ты мне очень дорог, прошу вернись." "Хотя бы перезвони, скажи, что ты в порядке." "Да катись ты куда хочешь! Истеричка..." "Прости. Вернись ко мне. Я здесь с ума схожу." Это было последнее сообщение, после чего Манабу выпустил из рук телефон, по привычке уткнулся лицом в колени и тихонько завыл. Странно реветь, когда уже почти успокоился, а еще страннее, что это после прочтения дурацких сообщений. - Манабу... - Все хорошо... - по голосу и позе ясно было понятно, что ничего хорошего нет, и, конечно же, Руи сразу это понял, потому что опустился рядом на диван и осторожно прикоснулся к его плечу. Манабу не отреагировал, только задрожал еще сильнее от неконтролируемых слез. Руи поднял телефон, прочитал последнее сообщение и с жалостью вздохнул. - Что думаешь делать? - Я его ненавижу. Он меня всегда раздражал... - Ты поэтому плачешь? - Он... Он просто меня... - Он сожалеет. - И что ты мне предлагаешь? - разозлился Манабу, вскакивая с дивана. Руи окинул заинтересованным взглядом его ноги и заметил: - Ну, у тебя есть два решения. Лечь спать и хорошенько отдохнуть, а утром позвонить ему и сказать, что ты в порядке, чтобы не волновался. - Или? - Манабу всхлипнул и вытер мокрые от слез щеки и с надеждой посмотрел на Руи, ожидая, что тот выдаст сейчас единственно верное решение, которое исправит все плохое, что произошло за последнее время. Но Руи ничего не сказал, протянул ему телефон и поднялся с места. - Спокойной ночи, Манабу, - сказал он и ушел обратно в свою комнату. Тот несколько секунд смотрел на телефон в своей руке, а затем начал торопливо искать имя в списке контактов. Казуки долго не брал трубку, Манабу слушал гудки и чувствовал, как холодеют пальцы, сжимающие телефон. Было уже поздно, он мог спать, но с той же долей вероятности мог заниматься чем-нибудь более интересным. Может, Манабу ему уже не так уж нужен? "Да катись ты куда хочешь! Истеричка..." Зажмурившись, он уже хотел нажать на сброс, но в следующий момент он услышал взволнованный хриплый голос: - Манабу? Манабу, где ты? Все в порядке? - Все хорошо... - шепотом ответил тот. - Казуки... - Прости. Я не буду врать, что не хотел этого, но я не собирался обидеть тебя,- зачастил тот, словно опасался, что его не дослушают. - Замолчи, - оборвал его Манабу, и сердце тут же сжалось от жалости, только к кому из них двоих, он не понял. - Ты не вернешься больше? Рядом опустился Руи, протягивая листок бумаги с написанным на ней адресом. - Казуки, забери меня. - Где ты? Манабу, все в порядке? Я сейчас приеду, только скажи, куда! - Не паникуй, хорошо? - Манабу не удержался от улыбки, представив, какое растерянное сейчас у него лицо. Продиктовав адрес, он сразу сбросил вызов и молча посмотрел на Руи. Почему-то не хотелось его благодарить, будто бы тот сам был не рад, что давал советы. - Оставь мне свой номер телефона, - вздохнул Руи. - На случай, если снова придется... Надеюсь, что этого не случится, конечно... Манабу кивнул и начал одеваться. Внутри все будто подрагивало от волнения, он просто не знал, как смотреть Казуки в глаза теперь, но одновременно с этим хотелось его увидеть. "Интересно, как он отреагирует на то, что я был здесь все это время?" - думал Манабу, выводя на обратной стороне листочка с адресом свой номер телефона. - Я тебя провожу. Поздно уже. - Не надо, он скоро приедет. Казуки, скорее всего, возьмет такси, хотя от его дома до Руи не далеко. Полчаса пешком, но Казуки будет волноваться точно. Манабу курил и мерз на ветру, а Руи молчал рядом, когда неподалеку, взвизгнув тормозами, притормозил мотоцикл, ослепив фарами. Мотоцикл был донельзя знакомым, как и его обладатель. Когда Казуки сняв шлем быстрым шагом направился к ним, Манабу неосознанно сделал шаг вперед. Уже слишком грозно его друг выглядел. Так, словно закатает Руи в асфальт. - Казуки, все в порядке. Едем домой? - А это кто? - Друг. Ты мотоцикл починил? – постарался отвлечь Манабу, уводя в сторону и кинув Руи на прощание улыбку. - Починил… - Ты звони, если что…- тихо сказал Руки вслед, так чтобы его услышали. Манабу еще раз улыбнулся устраиваясь позади Казуки и обхватывая его руками. Сейчас, прижимаясь к нему, стало спокойнее, правда немного неловко перед Руи. Хотелось домой и в кровать… Но в кровать сразу не получилось. Пока они ехали, Манабу так удобно устроился, прижимаясь к его спине, что слезать уже не хотелось, он бы всю ночь катался. Но дом Казуки был совсем рядом, а сам он явно не расположен к долгим поездкам. Наверное, он и уснул-то недавно, да еще и с телефоном в руке... Манабу бы не удивился, если бы так и было. Всю дорогу до квартиры Казуки сжимал его руку, будто боялся, что Манабу снова сбежит, но тот и не думал. Он не хотел больше никуда уходить, с удивлением понимая, что скучал. "Ну хоть мозг-то во мне остался мужицкий?", - с жалостью к себе думал Манабу, пока они поднимались в лифте. Все переворачивалось с ног на голову, и он начал опасаться, что если не вернется в свое прежнее состояние в ближайшее время, то точно превратится в женщину и будет встречать Казуки с работы в фартучке и с поварешкой. Видимо, невеселые мысли отразились на его лице, потому что Казуки обеспокоенно заглянул ему в глаза и спросил: - Ты точно в порядке? - Все хорошо. - Где ты был? - Я же сказал, что у друга. - Что-то не помню я у тебя таких друзей. - Казуки... Пока он открывал дверь, Манабу боялся продолжить разговор: Казуки злился и не мог попасть ключом в замок. Манабу мог бы помочь, но решил не вмешиваться. Странно, сперва ему казалось, что жестоко поступили именно с ним, но теперь он чувствовал себя виноватым в том, что Казуки беспокоился весь день и в том, что сейчас он так нервничает и злится. Дверь наконец распахнулась, Казуки пропустил Манабу вперед и, прежде, чем тот успел включить в прихожей свет, вдруг произнес то, что, видимо, всю дорогу не давало ему покоя: - С ним безопаснее, чем со мной, да? Манабу замер, не донеся руку до выключателя. В темноте лучше было слышно все звуки и то, что Казуки даже дышать перестал в ожидании ответа. - Послушай... - Манабу хотел рассказать, что ни с одним, даже самым надежным в мире Руи ему не будет лучше, чем с Казуки, но тут же осекся, понимая, как это прозвучит, и что он может подумать. И пока Манабу молчал целую долгую секунду, Казуки сам включил свет и сказал, серьезно глядя ему в глаза: - Послушай. Я больше никогда к тебе не притронусь, трезвый ли, пьяный - неважно. Никогда. И даже позволю делать все, что хочешь, только, Манабу... - Казу... - хотелось прервать его и сказать все, что не сказал, но Казуки выглядел таким уверенным в своих словах, что стало очевидно: он осознает, что совершил ошибку и жалеет об этом. Все-таки, кем бы Манабу ни был, для него он в первую очередь друг. Неужели девушки всегда чувствуют такое разочарование в подобных ситуациях? Манабу впервые в жизни, наверное, чувствовал к ним жалость. - Только, пожалуйста... Не пропадай никуда больше. Ты представить не можешь, как я волновался. К тебе могли пристать, или еще что, ты ведь... такой красивый теперь. "Теперь." Манабу тупо смотрел перед собой, уже не слыша, о чем там говорит ему Казуки. Но ведь он не рассчитывал на какое-то особое обращение только потому, что раньше был парнем? Теперь он такая же девка, как и все другие временные пассии Казуки. - Ну что, друзья? - его улыбка была такой же, как прежде, но это почему-то уже не радовало. - Друзья, - медленно кивнул Манабу. Кажется, это был наилучший исход из возможных, но откуда же тогда такое разочарование?