Shit happens

- О, я вижу ...! Манабу обреченно вздохнул и закатил глаза. В первый раз он даже поверил, только вот следующие слова разбивали все надежды на то, что перед ним не шарлатан, в дребезги. Семейное проклятие, венец безбрачия, и: «Ах, бедняжка, твою фотографию отнесли на кладбище и землей присыпали». Казуки ничего не знал, да и Джин тоже. Оба бы посчитали эту затею безумно глупой, а Казу, даже опасной. Он всегда преувеличивал, когда дело касалось Манабу. - У вас проблемы в семье… - Странного вида лохматая женщина якобы колдовала над стеклянным шаром, с серьезным видом в него вглядываясь. - Вы просто не представляете какие, - хмыкнул Манабу, осматриваясь по сторонам. У первой «ведьмы» по всей квартире шастали кошки всей мастей. Она сказала, что помогают призывать духов, а вот соответствующий запах от всех этих животных, явно отпугивал клиентов, судя по тому как женщина вцепилась в Манабу. У второй по стенам были развешены куклы вуду, нагоняя страху или просто для антуража, а вот толку никакого. «Это последняя» решил для себя Манабу, вздыхая. У третьей ведьмы не висели куклы и кошка была лишь одна, какая-то тощая и ощипанная. - Но скоро все изменится! – таинственным шепотом пробормотала мадам Мэри, а именно так колдунья попросила себя называть, и замахала руками над шаром активнее. Манабу не сомневался, что имя выдуманное, но спорить не собирался, Мэри, так Мэри, лишь бы помогла. Только вот ничего дельного она пока еще не сказала. - О… Я уже вижу, как все изменится… На тебе порча! Жалобно мяукнула под столом кошка, если бы Манабу краем глаза не видел, как мадам Мэри наступила ей на хвост, то вероятно бы испугался. - А я не вижу, и что же вы мне посоветуете? - Ничего! Вам нужно самим менять! У тебя муж есть? - Нет.. - Ах, ну да, вижу. Вижу, нету мужа! Но… Возлюбленный… Манабу поморщился, размышляя о том, что как-то совсем это определение не подходит. - О… Да-а, вижу-у-у, есть! Не нужно быть ведьмой, чтобы догадаться: чаще всего молоденькие девушки ходят по ведуньям и себя такими называющими, чтобы в любовных вопросах помогли, и его эта шарлатанка за такую приняла не иначе. - Он тебя очень любит! - Безумно просто! – передразнил Манабу, понимая, что пора валить, и здесь ему точно не помогут. - Вам нужен ребенок, и тогда… - До свидания, - поднявшись, Манабу пошел к двери, но обернулся, услышав за собой шаркающие шаги, а потом ведьма стальной хваткой вцепилась в руку. - Ты мне не вери-и-ишь!!! Час сеанса стоит… - Да я мужик! Мать твою, какие на хрен дети! Ты, карга старая, отпусти! - О, я вижу-у-у-у мужское начало, ты сильная духом, как муж… - Да отцепись ты… Кое-как вырвавшись, Манабу выскочил в подъезд, а затем на улицу. Теперь еще выбираться из этих подворотен, видимо, чтобы скрыться от налогов, ведьмы забирались поглубже. - В конец охренели… Манабу включил мобильник, а затем закурил. Тут же пришло несколько смс о том, что Казуки звонил. Обыскался, наверное. Но попробовать стоило…. Телефон, он даже не успел убрать обратно в карман, как тот зазвонил. - Да… - Эй, ты где, и почему твой мобильник отключен был? – голос у Казуки как всегда был взволнованный. Будто он боялся, что кроме того, что уже случилось, могло произойти что-то еще похуже. Ну конечно, Манабу мог переехать фургон, только вот теперь это не казалось большей трагедией, чем то, что он перестал быть собой. - Я гулял, извини. Иду домой…. *** - Манабу, вставай, Джин пришел… Манабу открыл глаза, кинув на Казуки грозный взгляд, и перевернулся на другой бок. - Не встану, я простыл, кажется… На лоб тут же легла теплая рука, заставляя вздрогнуть и поймать себя на мысли, что Манабу как-то странно реагирует на прикосновения Казуки. Как-то не по-дружески совсем. - У тебя нет температуры. - Это еще ничего не значит. Отвали. - Мы тебя ждем. Казуки сполз с кровати и отправился на кухню. Почему-то в выходные Джин приходил очень рано, странно, что его жена была не против и отпускала, даже не ругалась и звонками не донимала. Джин приходил и в первую очередь интересовался, как там Манабу, осматривал в районе груди, убеждался, что все на месте, вздыхал иногда грустно, и отправлялся курить вместе с Казуки. С кухни раздался смех. А бабский организм над Манабу издевался. Температуры не было ни сегодня, ни вчера, не першило в горле, но это точно походило на простуду, потому что вставать с постели утром стало адским трудом, будто горы ворочал полночи, или вагоны разгружал, на себе мешки таская. Болела поясница, голова и все остальное. Иногда Манабу думалось, что ведьма все-таки решила его добить, и он развалится со дня на день. Сначала отвалятся почки, печень, и мозг вытечет. А еще Манабу не знал, как его Казуки только терпит. Раздражение к нему сменялось иногда непониманием и удивлением от того, что тот Манабу еще не послал на все четыре и терпит, не кричит, не упрекает ни в чем. И даже поползновений в его сторону больше не совершал, спал в гостиной, перед этим желая спокойной ночи, и аккуратно притворял дверь. И… ревновал. Это было даже дураку понятно. Когда мир сужается до одного человека (не считая Джина), то новые знакомства как нельзя кстати. Манабу было приятно, что Руи ему пишет, а вот Казуки это не слишком нравилось. Он хмурился, когда Манабу с улыбкой отвечал на входящие смс, или подолгу сидел за ноутбуком, переписываясь, а однажды и вовсе вышел, когда телефонный разговор затянулся слишком надолго. С Руи было приятно общаться и даже тот факт, что Манабу ему нравился как девушка не сильно напрягал, новый друг не был излишне навязчив, хотя порой приглашал прогуляться, составить ему компанию в кафе, или просто посидеть дома. Манабу соглашался пару раз, а Казуки отпускал, кивал и просил звонить, если что… А еще отвлекала подработка: писать небольшие статьи для сайта с музыкальными инструментами не было сложным и слишком увлекательным, но помогало не умереть от скуки. Другую работу он найти бы не смог, документов у него не было, хотя Джин как-то говорил о том, что у него есть некие друзья, которые с этой проблемой помогут, правда, придется раскошелиться. С мыслью узнать об этом побольше, Манабу поднялся и, накинув халат, решительно двинул на кухню. На карточке были деньги на черный день, кто же знал, что он будет вот таким и растянется на несколько месяцев. За все это время он потратил не так много, только когда по магазинам ходил. Конечно, Манабу и не думал о том, чтобы смириться с таким положением дел, но иметь при себе документы было бы неплохо, хотя бы фальшивые. - Джин, слушай…- Манабу зашел на кухню и поморщился. - Что вы тут делали? Воняет жутко. Манабу распахнул окно, с целью провертеть помещение, и тут поежившись от холодного осеннего воздуха, и закурил. - Да ничего мы не делали, яичницу жарили, - Казуки кивнул на сковородку, протягивая кружку с чаем. - Они наверно испорченные, вы что не чувствуете? Манабу склонился к сковородке, принюхался, а потом и вовсе отправил все в мусорку. - Фу. Так и отравиться влегкую. - Манабу-у-у, - жалобно проныл Джин, окидывая грустным взглядом печально упокоившийся в ведре завтрак. - Все с ними было нормально. Ты как моя жена в первые два месяца беременности, все цветы из дома повыкидывала. А в холодильнике только йогурты остались, остальное, сказала, испорченное. Джин рассмеялся, видимо вспоминая, Казуки усмехнулся, открыл рот, очевидно, чтобы выдать очередную шутку, а потом почему-то внезапно замер, с его лица сошла улыбка, и он уставился на Манабу, будто видел в первый раз. - Что? От страшной догадки подкосились ноги, и Манабу выронил кружку. - Вы чего? – удивленно спросил Джин, переводя взгляд с Казуки на Манабу и обратно. А потом в кухне повисла тишина. - Видя ваши лица, я мог бы подумать, что… Да ладно! - Это все простуда и бабский организм, - раздраженно пробормотал Манабу, поднимая кружку с пола, даже не заметив, что горячий чай пролился на ноги. Поставив чашку в раковину, он вышел с кухни, добрался до спальни и сел на кровать. - Манабу… В дверях тут же показался Казуки. - Казуки… Ты… - Вы чего смылись? Когда светлая макушка Джина нарисовалась в дверном проеме, Манабу был на грани истерики, руки тряслись, он даже чувствовал, что кровь от лица отлила. И Казуки молчал, а мог бы опровергнуть, или Джин сказал бы, что пошутил. - Убью тебя, расстреляю, - Манабу бормотал проклятия и всхлипывал, контролировать свои эмоции не выходило. – Да быть не может, так не бывает, это же случайно… - Дак вы что… - Замолчи Джин… Заткнись, я тебя умоляю, и так тошно. - Охренеть… Кажется, Джин не слышал. - Ого, молодец Казуки, не у всех получается с одного раза! – хмыкнул он, и началась феерия. Сначала Манабу швырнул в него пульт от телевизора, а потом вазу и двинул Казуки по яйцам. - Может, у меня аппендицит? – в очередной раз всхлипнув, с надеждой спросил Манабу, когда Казуки удалось его скрутить и успокоить. - Может…- Казуки успокаивающе, как душевнобольного, погладил по голове и прижал к себе. - Этого еще не хватало… - Надо врачу показаться, - тихо произнес Джин, решив больше не нарываться. - Как ты меня покажешь? У меня нет документов, у меня ничего нет! Меня не существует, идиот! - Казу, ты говорил у тебя есть приятель в частной клинике, обойдемся без бумажек? - Я договорюсь. - Сейчас! Сейчас ему звони, - умоляюще попросил Манабу, вцепившись пальцами в воротник рубашки. - Позвоню. Прямо сейчас и позвоню. Отстранив от себя Манабу, Казуки добрался до мобильника, и уже через два часа они вдвоем сидели в кабинете, а малознакомый парень улыбался и что-то рассказывал Казуки. - Хирага-сан, очень приятно! Казуки, ты не говорил, что у тебя такая красивая девушка. - Мне кажется, я умираю, – мрачно сообщил Манабу приятелю Казуки и по совместительству врачу, не среагировав на комплимент. Казуки входил первым и только потом пригласил Манабу, представив своей девушкой. - Рано! Рано умирать! Тебе еще детей рожать! – твердо сообщил врач и, схватив со стола мобильник, набрал номер, - Сано- сан, свободны? Отлично! У меня к вам дело. Красивое, ага. Сейчас приведу. - И нажал отбой. - Пошли! - Куда? Манабу казалось, что он прирос к стулу, идти категорически не хотелось. - Диагноз ставить, пошли-пошли… Манабу покорно встал и поплелся вслед, кинув трагичный взгляд на Казуки, который почему-то остался здесь. Приятель Казуки зашел в кабинет, сказав пару слов, а уже затем пригласил Манабу… - Ну как? Казуки ждал у дверей, подхватив на выходе Манабу который чуть в него не влетел. - Это не аппендицит… - мрачно сообщил Манабу, глядя в пол. - А что? - Не будь идиотом! Ты знаешь, что… - Могу вас поздравить? – рядом тут же нарисовался Хирага-сан, будто караулил где поблизости. - Посочувствовать … - не без сарказма пробормотал Манабу, все еще не отрывая глаз от пола. - Это все ты виноват… Надо вытащить. Добавил, он, обращаясь уже к Казуки. - Манабу… - Из меня это надо вытащить. Пока оно не выросло. Сегодня же! - Может быть, вы все-таки подумаете? – встрял врач, вызывая раздражение. - Тут и думать нечего. - Нет, не сегодня. Если все-таки не передумаете, то послезавтра я вас жду. Казуки, рад был тебя увидеть, заходи почаще. А после кивнул Манабу и улыбнувшись, ушел. - Значит послезавтра. Манабу всем телом почувствовал, как Казуки напрягся, а потом обнял сильнее. - Хорошо. *** Манабу смотрел в окно, подперев голову рукой, отстраненно отмечая, что расслабляющая музыка в кафе ни хрена не расслабляет, а раздражает, а еще Казуки смотрел на него, будто дырку прожигал. Ни один из них не притронулся к своему кофе и не произнес ни слова. Манабу думал о том, что глупее его ситуации в мире просто не может быть. Неужели ведьма знала, что произойдет? Знала, что именно Казуки... Манабу готов был на коленях просить прощения, только бы она вернула все назад. Как жаль, что никто не поверит в его историю, ведь ему положена премия, как единственному беременному мужику в мире! Проходящий мимо парень задорно подмигнул Манабу, и того чуть не перекосило от отвращения. Да уж, мужик... Хорошо, что Казуки не заметил. - Пойду покурю, - Манабу поднялся с места, но отойти не успел: Казуки вцепился в его руку и потянул назад. - Не стоит. - Да с чего бы? - Манабу... - Казуки, не начинай а. Он все равно умрет. Так какая разница, может сам задохнется? Тратиться не придется. - Прекрати. Сядь. - Надеюсь, это не больно… - Ты уверен, что хочешь это сделать? - Ну разумеется! Казуки, я не баба, у меня нет ни материнского инстинкта, ни желания воспитывать этого... ребенка. А рожать тем более я не хочу, это не правильно, этого не должноо было произойти, ты понимаешь? Казуки хотел что-то сказать, но Манабу не дал ему и рта раскрыть. - И если я отыщу эту ведьму, а я отыщу ее, можешь не сомневаться, и она вернет все обратно, что мы, по-твоему, скажем ребенку, когда он вырастет? У тебя нет мамы, малыш, зато у тебя есть два папы! Охренеть просто! - Тише, не кричи, - вздохнул Казуки. Он не стал оглядываться, чтобы убедиться, что на них не смотрят, скорее всего, это его вообще не волновало. Его взгляд был каким-то потухшим, будто это у него внутри росло что-то... Манабу даже жаль его стало на мгновение. - Это ты виноват, - пробурчал он. - Как вообще... Почему... О том, что виноват и сам Манабу, сказать язык не поворачивался, все-таки его никто не вынуждал, он в общем-то сам предложил. Казуки устало потер глаза и пробормотал: - Если ты захочешь оставить его, я возьму на себя ответственность. - Ты в своем уме вообще? - откинувшись на спинку мягкого кресла, Манабу покачал головой. – Ты думаешь, что ты говоришь? Забудь об этом, через пару дней все закончится, и, Казу, я курить хочу. - Не надо. - Придурок... Казуки было не занимать бараньей упертости, и спорить с ним можно было до посинения, и проще было сдаться… - А ты что-нибудь чувствуешь? – спросил вкрадчиво Казуки и выжидающе посмотрел, а Манабу не совсем понял, что он имел в виду. - Да. - Что? - Раздражение, Казуки! – буркнул Манабу и снова отвернулся. Сидеть и молчать можно было бесконечно долго, кофе давно остыл, а Манабу почувствовал, что его клонит в сон. Что, он теперь и после обеда спать будет? Кажется, Казуки тоже заметил, что он засыпает и тихо произнес: - Пойдем, тебе, наверное, лучше полежать. - Не думаю, что это мне сильно поможет, - вздохнул Манабу и поднялся вслед за Казуки. *** Время было позднее, но Манабу все никак не мог уснуть, прислушиваясь к ощущениям, но никакой разницы не чувствовал. Возможно, просто еще было рано, в любом случае, он просто боялся почувствовать в себе однажды какое-то шевеление. Наверное, лучше было проконсультироваться у жены Джина. На каком она месяце? На седьмом, или восьмом? Они так хотели ребенка, Манабу даже удивлен был, когда узнал. Джин в его понимании никак не шел на роль отца, но со временем стало понятно: он очень серьезно готовится к этому событию. Видимо, уж очень ему хотелось поскорее стать папочкой. Манабу был готов и своего ребенка ему отдать, если бы не пришлось рожать. Перевернувшись на другой бок, он нахмурился. Рожать и так не придется, все уже решено. Аборт - не такая уж страшная вещь... Почему тогда он так волнуется? На улице уже светать начало, или просто казалось, что за окном становилось светлее? Вполне возможно, что Манабу просто привык к темноте, а может, он действительно пролежал так всю ночь. На душе было тяжело, и непонятно от чего, вроде бы все решили, обо всем поговорили. Манабу знал, как быть дальше, у него был четкий план, но все равно было не по себе, как перед экзаменом, когда вроде бы все знаешь, но все равно волнуешься и уснуть не можешь. Только эта ситуация была гораздо хуже экзамена. "Можно ли умереть во время аборта? Ведь всякое бывает, одна ошибка может стоить жизни…" - думал Манабу, припоминая все страшные истории, которые слышал на эту тему. Глупо было накручивать себя, но такие мысли упорно не шли из головы, и он уже начал думать, что смерть - не худший исход. Может быть, ведьма того и добивалась? Когда тихонько скрипнула дверь, и раздались тихие шаги, Манабу даже не повернулся. Кто еще мог прийти, кроме Казуки? Другой вопрос: зачем он пришел? Кровать слегка прогнулась, когда Казуки присел рядом. "Что ему надо?" - думал Манабу, зачем-то притворяясь спящим. Он не знал, жалеет ли его Казуки, просто ли ему не спится, или за себя волнуется, не знает, как ему быть. А может, он каждую ночь приходит и сидит рядом, потому что... Нет, это совсем глупо. А Казуки тем временем чуть склонился к нему, убрал прядь волос, упавшую на лицо. - Казу, что ты делаешь? - наконец поинтересовался Манабу, когда Казуки осторожно укрыл его одеялом, хотя он специально раскрылся из-за жары. - Разбудил? Прости... Манабу повернулся и посмотрел на Казуки, пристроившегося на самом краю кровати и глядящего на него грустными глазами. - Нет, я не спал еще. Не могу заснуть. А ты-то чего тут бродишь? - И я не могу. Точнее, просыпаюсь все время, глупости всякие снятся. Манабу улыбнулся: здорово быть не единственным, кто волнуется и переживает неизвестно из-за чего. Сразу легче становится и кажется, что вместе можно что угодно пережить. - Послушай, я... Я любое твое решение приму, - вдруг сказал Казуки, а Манабу даже не сразу понял, о чем он говорит. - Эй, я же сказал тебе, что не собираюсь его оставлять. Так что напрягать тебя не буду. - Вы и не напрягаете... Манабу сел, пытаясь в темноте рассмотреть лицо Казуки. Ему не послышалось, он сказал "вы"? - Не говори глупостей. - Прости, просто мне никогда не приходилось в такую ситуацию попадать, обычно я очень осторожен. Потому и волнуюсь немного. - Ну, мне тоже не приходилось... - усмехнулся Манабу, понимая, что совсем успокоился, и эта ситуация начинает даже забавлять его, но Казуки этого веселья не разделял. - Тебе, наверное, так тяжело сейчас, - с жалостью произнес Казуки. - Прости меня, пожалуйста. Моя вина, нужно было знать... Манабу тяжело вздохнул, не собираясь говорить вслух о том, что Казуки страдает, кажется, куда больше, хотя это именно Манабу превратили в девицу, Казуки - то хотя бы при своем остался... Он подвинулся и устало произнес: - Ложись. Казуки посмотрел удивлено, но с места так и не сдвинулся. - Что? - Спать будем. Не хочешь? - Вместе? - Ой, иди на свой диван, - недовольно буркнул Манабу, отворачиваясь к стене и мысленно коря себя за слабость. Зачем только предложил? Но это не долго продолжалось: Казуки быстро разделся и забрался под одеяло. Манабу отсчитывал секунды и казалось, будто целая вечность прошла, хотя это случилось всего на двенадцатой секунде. Казуки обнял его, и Манабу резко выдохнул, а через пару минут спокойно заснул. *** - И зачем мы приехали так рано? Полтора часа в запасе, – Манабу наворачивал круги перед диваном, на котором сидел Казуки. - Да сядь ты! От твоего мельтешения голова кружится. Успокойся. - Может быть, раньше получится, - тихо ответил Манабу, вовсе не испытывая никакого желания огрызаться. – Хочу чтобы поскорее все закончилось… В клинике пахло медикаментами, от запаха которых мутило, а врачи в белых одеждах нагоняли тоску. - Не думаю… Где-то рядом раздались бормотания и тихие всхлипы, заставляя Манабу обернуться. Девушка лет восемнадцати, а может меньше, или просто выглядела совсем юной, определить с первого раза было сложно, да еще такая напуганная и зареванная, цеплялась за рукава рубашки своего спутника. «Канцелярская крыса», - окинув взглядом парня, пришел к выводу Манабу. А потом они оказались ближе, так что их разговор можно было без труда услышать. - Я не хочу, пожалуйста, давай не будем… - Ты не можешь, а мне он не нужен. У меня невеста есть, ты это прекрасно знала! Иди, я тебя буду здесь ждать… Ее спутник заозирался по сторонам, видимо, опасаясь, что его может кто-то из знакомых здесь заприметить, а потом, убедившись что никто за ним не наблюдает, успокоился. - Я тебя подожду, а потом мы вместе поедем домой и там поговорим. - Но, я никогда не смогу потом, они же сказали… - Это чушь, не слушай их, им положено отговаривать. Так лучше и для тебя, и для меня. - Но… - Вы готовы? Я провожу вас в палату, - подоспевшая и не по ситуации улыбающаяся медсестра нарушила из разговор. - Готовы, - вместо девушки ответил ее спутник, не дав ей даже слово сказать, и мягко подтолкнул ее в спину, вынуждая отправиться вслед за медсестрой. - Я тебя жду. Девочка в ответ только кивнула и лишь побледнела еще больше. - Вот козел…- пробормотал Манабу, наблюдая, как парень вытаскивает из кармана сигареты и явно Отправляется курить. - И так бывает, - тихо сказал Казуки и уставился куда-то в стену. - Я выйду. Покурю и вернусь. - Иди. Казуки не перечил в этот раз, судя по всему, думая, что это совершенно бесполезное занятие, раз уж Манабу все решил. - Да, отправил. С ней одни проблемы! На крыльце расхаживала та самая «канцелярская крыса». Расстроенным и подавленным он точно не выглядел. - Ага, вечером буду. С ней? Да черт с ней, отвезу домой, и дело с концом. Девочку становилось невыносимо жаль, Манабу даже сомневался в том, что этот тип ее дождется. Свою главную задачу он выполнил и, судя по его лицу, остался крайне собой доволен. - Чего уставилась? – закончив разговор и заметив, что Манабу на него смотрит грубовато спросил парень. - Ну ты и мразь, - процедил Манабу, а тот в ответ лишь рассмеялся. - Не тебе меня судить. Дай угадаю, не по той же ли причине ты здесь? В любом случае, мне плевать, лучше решить проблему и забыть. Твой парень, наверное, тоже так думает? Или он уже свалил? Манабу замер, а парень не дожидаясь ответа, вернулся в здание. - Ты не замерз тут? Холодно. Пойдем внутрь… Иногда Казуки возникал очень кстати, вот как сейчас. Обнял за плечи, а потом дверь открыл, пропуская. И сейчас Манабу понимал, что, кажется, лишь один Казуки из них двоих готов всю ответственность взять на себя. И вряд ли это было спонтанным решением, вопреки всему, он был крайне рассудительным, если дело касалось чего серьезного. Когда пришел тот приятель Казуки, Манабу даже не удивился, что у него будет личный сопровождающий в виде врача. Заворачивая за угол, Манабу обернулся, Казуки на него смотрел не отрываясь и таким потерянным взглядом, что хотелось вернуться и как-то подбодрить что ли… Хотя разве не Манабу это сейчас нужно? - А что…ребеночка больше не будет? Чуть не влетев, задумавшись, в спину Хираги-сана, Манабу остановился. Перед ними, судорожно вцепившись в рукав врача, стояла та самая девочка. Бледнее чем когда они увидели ее в первый раз, скорее, даже зеленая. - Совсем не будет? - Следующая дверь, заходи и жди меня, - кивнул врач, указывая Манабу, а сам что-то шепотом начал говорить девушке, заводя ее обратно. *** Манабу чувствовал себя странно, особенно в таком положении. Унизительно. А белый свет слепил глаза, вокруг кружили медсестры, что-то обсуждая между собой, а рядом стоял Хирага-сан. - Я обещал Казуки не отходить ни на минуту. - Если вы заняты, то… - Совершенно свободен, не волнуйся. А это было твое решение, я правильно понял? – поинтересовался врач, а если быть точнее, то это прозвучало больше как утверждение. - Мое. Казу вам сказал? - Нет, но зная его, я очень удивился, что он даже согласился с этим. - А что с той девушкой? – попытался увести разговор Манабу, переводя тему. - Не повезло ей, так бывает… - пожал плечами врач, наблюдая как медсестра раскладывает на блестящем металлическом подносе инструменты. В палате, перед тем как попасть в операционную, Хирага-сан долго и в красках, рассказывал, как все происходит. А сейчас от осознания какой ужас будут творить с его, Манабу телом, пусть даже и временным, ощутимо трясло. - И что теперь? - Грозит бесплодием. Но медицина не стоит на месте, так что если она снова обратится к нам, мы сделаем все возможное, чтобы ей помочь. Ты не бойся, это займет двадцать минут, - видя страх в глазах Манабу, продолжил доктор. Когда руки коснулся холодный ватный диск, протирая предполагаемое место укола, Манабу напрягся. - Расслабься. А Казуки там ждал, и, кажется не хотел, но дал Манабу право решать. Хотя готов был на все. Разве Манабу этого заслуживает? И почему та девочка так переживала, ведь тот тип ее даже не любит, а одной ей зачем ребенок? Она бы ведь не пошла, не согласилась бы, если бы была не одна. Если бы ей было к кому пойти и кому довериться. - А оно что живое? – зачем-то спросил Манабу, сам не понял, как этот вопрос у него в голове сформировался. - И даже шевелится, - серьезно ответил Хирага-сан, склонившись. - Показать? - Нет, пожалуй, не надо… - тихо ответил Манабу и отвернулся, наблюдая, как в шприц медленно набирают раствор. - А это что? - Анестезия, будешь спать. А потом проснешься, и все кончится. Под ребрами нарастало беспокойство, и ноги немели. Вот сейчас он заснет, и не сможет ничего сказать и почувствовать, а потом… Потом можно будет жить дальше и надеяться, что все вернется однажды. Только вот ощущение, что Манабу делает что-то неправильно, не покидало. Это чувство только усиливалось с каждой секундой, обрастая нервной дрожью и дикой паникой. Игла даже не успела коснуться кожи, когда Манабу дернулся так, что медсестра испуганно шарахнулась в сторону. А потом вцепился в руку врача, так сильно, что тот поморщился. - Не надо… Я не хочу… - Уверена? - Нет. - Ну-у-у, это лучше чем ничего, - задумчиво ответил Хирага-сан и обратился к медперсоналу: - Закругляемся! - Вот Казуки - то обрадуется, - радостно сообщил он уже Манабу. - Не сомневаюсь, - ответил тот, глядя в потолок. Над его головой погасла белая лампа. Когда Манабу вышел в коридор, Казуки тут же подорвался с места и оказался рядом. - Уже все? Так быстро? Или что? Не получилось? Отчего-то было стыдно ему в глаза смотреть, хоть Казуки и говорил, что его ничто не напрягает, Манабу сомневался, что это действительно так, наверное, он просто еще не осознал. Манабу и сам мало что понимал, знал только, что ему такие метаморфозы в жизни не нужны, и хотелось, чтобы все было как прежде. Но и чем объяснить свой страх, он не знал. Это ведь нормально - бояться такого? И что ему делать, если Казуки решит оставить его одного с этой проблемой? - Поехали домой, - пробормотал Манабу, не глядя на него. Куда же он пойдет вот такой, если Казуки его выставит за дверь? Но, приобняв его за плечи, тот мягко сказал: - Поехали. Я вызвал такси. - Уже? - Манабу испуганно посмотрел на него, чувствуя, как обида захлестывает: неужели Казуки хотел сбежать так же, как тот парень? - Думал, вдруг ты передумаешь, - почти невесомо прикоснувшись губами к виску Манабу, Казуки не торопясь повел его к выходу, будто тот не мог идти сам. На улице дожидались две машины: в одну из них, очевидно, предстояло сесть жертвам злой ведьмы, а во вторую собирался погрузиться "этот мерзкий дезертир", как мысленно окрестил его Манабу, стоило лишь увидеть, как тот торопливо прячет в карман телефон и намеревается сбежать, оставив перепуганную девочку одну. - Подожди минуту, - осторожно стряхнув с плеча руку Казуки, Манабу почти бегом метнулся к парню. - Эй! Тот обернулся на оклик и тут же был отброшен назад несильным, но довольно ощутимым ударом в лицо. Зажав кровоточащий нос ладонью, он заверещал: - Что ты себе позволяешь?! - Ты просто жалкий уебок! О чем ты только думал, членоголовый мудак! Манабу хотел еще пнуть его, но тут в него вцепился Казуки, оттаскивая в сторону и извиняясь по ходу дела перед пострадавшим. - Пошла вон, истеричка! Я сейчас полицию вызову! - Да хоть императорскую гвардию, козел! - Манабу рвался из рук, скорее, в запале, потому что больше драться не хотелось, но так забавно было видеть страх в его глазах, а ведь со стороны кажется, будто перед ним всего лишь хрупкая девушка. Кажется, парень совсем перепугался, потому что взмолился уже, обращаясь к Казуки: - Убери эту сумасшедшую! - Да, она у меня такая... - нервно улыбнулся тот. - В горящего коня войдет, избу на скаку остановит! Манабу, ну пойдем же! - Все, все, я спокоен... - он позволил увести себя и усадить в машину, а Казуки выглядел совершенно спокойным, когда они отъехали от больницы, но стоило завернуть за угол, как он завелся: - Ты в своем уме вообще? Что это ты там устроил? А если бы он правда вызвал полицию? У тебя даже документов нет! - Ты не понимаешь, - пробурчал Манабу. - Ты же мужик, откуда тебе знать... - А ты у нас уже в трепетную девушку превратился? Манабу хотел ответить, да позабористее, но заметил, как водитель с интересом смотрит на них в зеркало заднего вида и поспешил сообщить: - Не обращайте внимания, он у меня сумасшедший. И на всякий случай наступил Казуки на ногу. - Тебе, между прочим, волноваться нельзя, - обиженно произнес тот, отворачиваясь к окну. - А ты в драку лезешь. Манабу фыркнул, не соизволив ответить, и тоже отвернулся. Пока Казуки расплачивался с таксистом, он стоял рядом, дрожа от холода. Погода стремительно портилась, как и настроение Манабу. Достав дрожащими пальцами сигарету из пачки, он собрался закурить, но замер, задумчиво глядя на проходящую мимо мамашу с коляской. Определенно, он никогда не хотел себе такой судьбы. - Эй... - позвал Казуки, вырывая из задумчивости, и Манабу, вздохнув, отбросил сигарету в сторону и выкидывая пачку в мусорку. - Казу, я замерз. - Пойдем домой. Я тебе чай сделаю.