Сова и пантера

Неожиданно подул странный и страшный ветер, деревья закачались, небо угрюмо набухло, как будто готовилась буря. Регина вскинула глаза, прикидывая, сколько им еще ехать до Паддингтона. Часа два, не меньше, а если пойдет дождь, то и все три. Эмма не появлялась, и Сидни приоткрыл дверцу машины, выглядывая, очнулся, жалкий трус, тряпка половая, никчемный кусок страха и паники... Регина не удостоила его взглядом, она напряженно всматривалась туда, в темные провалы между деревьями, где скрылась Эмма. Прошло уже минут десять, неужели у этой дуры хватило наглости босиком ринуться через октябрьский лес? Она нервно оглянулась. За все время по шоссе не проехало ни одной машины. Вспомнилось, как они тащили Свон – сначала, в лифте, изображали, что помогают пьяной дойти до выхода, и держали ее в вертикальном положении, потом, убедившись, что никто не смотрит, взяли на руки и понесли: Сидни за плечи, Регина за ноги. Когда они втаскивали ее, тело Эммы, вялое и непослушное, оголилось так, что Регина невольно покраснела, хотя Сидни ничего не заметил. И как они тяжело дышали, справившись, и дождь капал на крышу машины, отбивая удары сердца. И они сразу стали преступниками. Где эта идиотка? Регина нервно потопала ногами, потом сделала несколько шагов по направлению к лесу. Идти туда не хотелось. Совсем. Во-первых, неизвестно, что там делает Эмма. Во-вторых, она может наброситься на нее, а без пистолета Регина беззащитна. В-третьих… В-третьих, просто не хотелось и все. Там грязно, на ней чистые сапоги… - Свон! – громко крикнула Регина. Ее собственный голос показался ей хриплым и сорванным. – Время вышло! Никакой реакции. Сидни вышел, глядя в сторону леса, но явно тоже не горел желанием идти искать несносную девицу. - Свон! Мы сейчас уедем без тебя! – еще громче крикнула Регина. - Сколько ты тут продержишься? Ничего. Только деревья чуть колышутся, да накрапывает мелкий дождик. - Сидни… - Регина кивнула на лес, привычно, по-королевски: руки в карманах, одним подбородком. - Что? - Как что? Иди ищи ее… И тут произошло нечто странное. Небеса разверзлись и ад замерз, потому что Сидни решительно покачал головой и сказал: - Нет, не пойду. Она нужна тебе, ты и иди… Регина открыла рот от изумления. Она видела в своей жизни всякое, но отказ от Сидни – это что-то новенькое. В какой она Вселенной? Ах, да, в той, где умирает ее ребенок, а его биологическая мамаша отказывается его спасти. В той, где женщина в черном пальто тащит другую женщину в одном халате и укладывает ее на заднее сиденье машины, чтобы похитить. В той, где босая ругающаяся девица идет в лес, осыпая всех проклятиями и предлагает ей задрать ее халат, чтобы помочиться… Господи, какой-то кошмар наяву… - Ты – что? – переспросила Регина высоким голосом, всем корпусом поворачиваясь к Сидни. – Ты хочешь, чтобы я шла туда? А если она на меня бросится? Тебе же хуже, дорогой, меня она вырубит и примется за тебя, ей машина нужна… Сидни пожевал губами, нахмурился, но остался стоять на месте. - Я услышу и прибегу, - упрямо сказал он, глядя на свои ботинки – ну точно, малыш, которого мама посылает в магазин или принести что-то, а он не хочет. - Ну и черт с тобой, - решила Регина и направилась к лесу. В кармане пальто у нее лежал пистолет, и она сжала его рукой, хотя и не собиралась больше стрелять в Эмму. Хватит и плеча, у нее до сих пор дрожит все внутри от одной мысли, что она смогла кого-то подстрелить. Ну, погоди, думает Регина, выбирая места посуше. Я за патлы тебя притащу в машину и свяжу снова. Почему-то при этой мысли ей опять становится дурно, и пистолет выскальзывает из влажной ладони, прячась на дне глубокого кармана. Она не сводит взгляда с темных деревьев, за которыми виден сумрачный подлесок. Там сыро и угрюмо, и светлого халата Эммы нигде не видно. Ну не может она быть такой дурой и устроить ей засаду? Она замедляет шаг, стараясь не ступать на веточки, но, как назло, ей попадаются именно такие – звучные, и Регина слышит, как они хрустят под ногами, и лес уже совсем близко, вот и первый мокрый ствол, глянцевая кора блестит, она берется за нее рукой без перчатки и чувствует холодную влажную шершавость. С негодованием отдергивает руку. Ну, конечно, испачкала. На ладони коричневая полоса, она вытирает ее о пальто, уже не заботясь о чистоте, потому что где-то впереди ей чудится движение. Эмма в халате, он светлый, цвета слоновой кости, и ее должно быть хорошо видно на фоне мрачных деревьев. Но нет… никого нет, и Регина уже решительнее идет вперед, не смущаясь громкости своих шагов. Кусты цепляются за руки, обдают мокрым дождем, сапоги утопают в зарослях черники и мхе. Хлюпает. Издает неприятный чавкающий звук. Пахнет ветками, листвой, дождем, глубоким лесом и дымом. Откуда тут дым? Она проходит вперед еще метров сто, но никого нет. Она уже не понимает, где тот просвет, через который она зашла, и оказывается в странной и страшной тишине, будто в уши положили вату. Ни птицы, ни ветра, только ее дыхание и странные звуки, как будто что-то завывает в ветвях, тихо и уныло. Внезапно где-то справа раздался шорох. Регина застыла, как гончая, схватив шершавую рукоятку пистолета, озираясь по сторонам, но все равно не успела - огромный комок грязи, пролетев, как снаряд, врезался ей в плечо, больно ударив и разбрызгав черную жижу по безупречно чистому пальто и лицу. Ахнув от неожиданности, Регина растерялась, не понимая, что делать. Она крутила головой, пытаясь определить источник стрельбы, но не видела ничего, только стволы елей и мокрые кусты. Мелькают, кружатся, танцуют вокруг. Где? Второй кусок, поменьше, но гораздо более жидкий, смешанный с вырванным из земли мхом, прилетел откуда-то с другой стороны и попал ей в щеку. Регина выругалась приглушенно, стирая рукой грязь, хотя и понимала - это бесполезно. Издевательский смех Эммы раздался где-то сзади, и она обернулась, чтобы увидеть Свон, выглядывающую из-за огромной ели. В руке у нее был еще ком глины и мха, и, не успела Регина сделать шаг, задыхаясь от ярости, как ком впечатался ей в грудь, залепив жижей весь перед пальто. - Идиотка! - закричала Регина, двигаясь вперед. Она пыталась стереть с пальто мокрую глину, но только размазывала ее. Грязь быстро бурела, ладонь была вся в противной жиже, а Эмма смеялась, как сумасшедшая, нагибаясь все чаще и осыпая двигающуюся к ней Регину дождем из палок, листьев и комков грязи. Регина уклонялась, пыталась закрываться руками, но Эмма стреляла метко, даром что бросала левой рукой. Отбежав подальше, она крикнула: - Видела бы ты себя, красотка! Кажется, я слегка подпортила твою безупречность... И громкий издевательский смех опять прорезал тишину леса. Регина молчала. С ее волос капали грязные капли, щека уже начала стягиваться от подсыхающих брызг, но она упорно двигалась к Эмме, уклоняясь от летящих в нее даров леса. Та же продолжала отбегать, швыряя первое, что попадалось под руку, и опять смеялась, смеялась, как сумасшедший койот. - Хватит! - срывающимся голосом крикнула Регина, доставая, наконец, пистолет. Эмма перестала скалиться, глянула на пушку, метнулась за ближайшее дерево. И уже оттуда раздался ее голос: - Да ты никогда в меня не попадешь, Снежная королева. Ты и стрелять-то толком не умеешь... - Плечо я тебе прострелила, - процедила Регина, судорожно нащупывая предохранитель. - В этот раз могу ведь попасть куда-нибудь еще... Эмма хмыкнула за деревом, видимо, раздумывала, что делать. - Выходи, - Регина справилась с предохранителем, наставила оружие на ствол и прицелилась. - Иначе я начну палить. Придет Сидни, и уж тогда мы тебя поймаем. И, клянусь, дальше ты поедешь в багажнике, связанная, как рождественский гусь... Молчание. - Эмма! - Ладно, выхожу - пробурчала Свон и показалась из-за дерева. Она вся посинела от холода, на бледном лице выделялись только розовые губы да огромные серые глаза, в которых полыхало презрение. Ноги по колено испачканы грязью и прилипшей листвой. Халат тоже забрызган грязью. Видок еще тот, но Регина подозревала, что у нее не лучше. Она подняла руку и коснулась мокрой сосульки, в которую превратилась прядь ее волос, падавшая на лицо. Ухнула сова. Эмма скривилась. - Тебе идет, Манхэттен. Так ты нравишься мне гораздо больше. - Пошли, - Регина старалась не смотреть на нее, потому что палец так и тянуло нажать на курок. Впрочем, это было бы нецелесообразно. Кто знает, сколько времени нужно, чтобы доехать до ближайшей больницы. К тому же у Регины не было разрешение на трансплантацию, значит, умерев, Эмма бы создала сразу несколько проблем, не говоря уж о том, куда прятать труп. Неужели я и вправду думаю об этом? - Шагай! - прикрикнула она, пытаясь рукавом пальто стереть грязь с лица. Конечно, ей это не удалось, и она разозлилась еще больше. Эмма демонстративно сплюнула рядом с ее ногой, проходя мимо. - Только потому, что у тебя пистолет, а я в халате и босая, Манхэттен. Вот погоди, доберемся до города, там я с тобой разберусь. Регина не ответила. Она пропустила Свон вперед, шагнула за ней, не сводя глаз с босых ног, шагающих по грязи. Мокрая вода обступала ее сапог каждый раз, как она ступала в мох, но Эмма шла так уверенно, будто ей не было ни неприятно, ни холодно. Ее влажные волосы рассыпались по спине, потемнев от дождя, руки она сунула в карманы халата, оттянув их насколько это было возможно, и кажется, даже напевала себе что-то. По крайней мере, Регине так казалось. Ее трясло, но она понимала - не от холода. Сцепив зубы, она сунула пистолет в карман, замедлила шаг, глядя, как Эмма выходит из леса. Странно, что Сидни не прибежал, они ведь не так далеко ушли от дороги, и смех Эммы был достаточно громким. Трус, гневно подумала Регина, подлый, мелкий трус... Сидни даже не было у машины, когда Регина ее увидела. Он, скорее всего, спрятался внутри, спасаясь то ли от дождя, то ли от ответственности, то ли от гнева самой Регины. Эмма вдруг заметила что-то, вытянула шею, вглядываясь куда-то наверх, за пределы насыпи, в низу которой они стояли. Регина тоже замерла, но не успела: Свон рванулась вперед, выскакивая на обочину, крича: - Стойте! Стойте! Меня похитили! Эй! Это была машина. Она ехала достаточно быстро, и Регина ничего не успела сделать - Свон уже была на дороге. Скорость не снизилась, черное Шевроле промчалось мимо, даже не притормозив. Эмма все еще кричала что-то вслед, осыпала проклятиями уехавших, когда Регина подскочила сзади, хватая ее за руку, разворачивая к себе. В опущенной ладони она все еще держала пистолет. - Ты что творишь? - закричала она, раздувая ноздри и рывком придвигая Эмму к себе. - Что. Ты. Творишь? Вместо ответа Свон вдруг хлестнула ее по щеке, не так, как это делают отвергнутые возлюбленные или актеры в театре - а тяжело, наотмашь, сжатым кулаком, и резкая боль пронзила мотнувшуюся в сторону голову Регины, но она так крепко вцепилась в руку Эммы, что не отпустила ее и после удара, потянув за собой. Ногтями Регина почувствовала мягкую плоть. - Ах, ты... - прошипела она, пытаясь другой рукой с пистолетом удержать бьющуюся Эмму, которая старалась ударить ее второй раз. Неожиданно хлопнула дверца, раздался топот. Сидни вклинился между ними, хватая Эмму, изрыгающую проклятия и машущую ногами, локтем обвил ее шею, придушивая, заломил ей руки, обхватил и понес к машине. Регина почувствовала боль. Внутреннюю поверхность щеки ободрали зубы, и металл заполнил рот. Дыхание сорвалось, выскакивая из груди неровными всплесками, она согнулась пополам, уперев руки в колени. В груди жгло от обиды, унижения и ледяного осеннего воздуха. Где-то вдалеке крик Эммы захлопнулся ударом дверцы. Регина выпрямилась. Она посмотрела на свое испачканное пальто, на руки, покрытые грязью, на заляпанные сапоги. Тронула щеку рукой - поморщилась. Завтра будет синяк, и не последний, наверное. Что же делать с ходячим безумием по имени Эмма Свон? Может быть, и правда, засунуть ее в багажник? Когда Регина, резко распахнув дверь салона, бросила свое тело внутрь, Сидни отшатнулся, испуганно глядя ей в лицо. - Что случилось? - спросил он, нахмурившись. Регина, не отвечая, посмотрела на Эмму. Руки у нее были связаны, во рту торчал кляп - подозрительно напоминающий носовой платок, сверху заклеенный скотчем. Она ответила Регине безумным взглядом и запрыгала на сиденье, пытаясь высвободить руки, стянутые за спиной. Регина заметила, что на плече Эммы, на ткани халата, выступила свежая кровь. Не отвечая на вопрос, она посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Господи, ну и лицо. Полосы засохшей грязи на щеках, волосы торчат в разные стороны, ладони серые и даже под ногтями грязь... Она нашла упаковку салфеток для салона, кое-как стерла с лица серые полоски, чтобы встречные копы ничего не заподозрили. Игнорируя Сидни, бросила использованные салфетки назад, за сиденье водителя, надеясь, что попадет в Эмму грязным комком. Не попала. Обернувшись, она поймала презрительный серый взгляд. Напрягшись всем телом, Эмма что-то промычала. Что-то подозрительно напоминавшее "тварь".

****

Было уже почти восемь утра, когда они подъехали к авто-мотелю на окраине Паддингтона. Мотель - коробка коричневого цвета, облитая сайдингом, стояла последней, отгораживая глухие леса Мэна от мигающего огнями сонного утреннего городка. Получать ключи пошел Сидни. Регина припарковала машину задом, так, чтобы извлечь Эмму и сразу же завести ее в номер, заглушила мотор, затем вышла и пересела на заднее сиденье. Глянув на расплывшееся по халату Эммы пятно, она сказала спокойно: - Я вытащу кляп и развяжу тебе руки, если ты пообещаешь, что не будешь делать глупостей. Серые глаза Эммы сузились. Прошло секунд пять. Потом она кивнула, не сводя с Регины настороженного, затравленного взгляда. Регина протянула руку, сорвала липкую ленту. Брезгливо вытащила платок двумя пальцами, ожидая потока проклятий, однако Эмма молчала, сверля ее глазами. - Если ты хочешь жить, веди себя тихо, - процедила Регина. - Те парни, о которых ты говорила... Если ты сказала правду, то здесь они найдут тебя в два счета. А там, куда мы тебя везем - нет. Поняла? Эмма ничего не ответила, продолжая угрюмо смотреть исподлобья - ни дать ни взять, насупленный хорек, который боится руки человека. - Сейчас я развяжу тебя, и мы пойдем в номер. Поняла? Будешь хорошо себя вести, я отдам одежду и разрешу принять душ. Опять молчание. - Я не слышу ответа, - Регина наклонилась и подняла с пола сброшенное пальто - то самое, которым они с Сидни прикрыли халат в Бостоне. - Ладно, - пробурчала Свон. - Громче. - Ладно! - заорала Эмма так громко, что Регина вздрогнула. Сидни появился в стене дождя, прикрываясь газетой, махнул рукой и забежал под крышу. - Повернись. Развязать руки было минутным делом - у Сидни, как и у самой Регины, опыта в вязании узлов не было никакого. Эмма с трудом выпрямилась, морщась от боли. - Надевай пальто и выходи. Уже в номере Эмма села на кровать - грязная, нахохленная, зыркающая на ходящих туда-сюда Регину и Сидни. Репортер принес сумку, потом еще одну. Глянул на Свон, потом бросил уныло: - Пойду за едой. И вышел, не дожидаясь ответа. Эмма растянула губы в улыбке. - Похоже, у твоего напарника очко играет, дорогуша. Не боишься, что он побежит в полицию? - Не боюсь, - Регина рылась в сумке, ища что-то. Пальто она так и не сняла. - Придержи-ка язык, дорогая. Номер был небольшой, уютный, хотя мало напоминал апартаменты в Савойе - всего лишь две кровати, тумба под телевизор, шкаф и ванная с туалетом. На окне жалюзи, за которыми мелькал все тот же нескончаемый дождь. Регина выпрямилась, держа в руке коробку. Потом сняла пальто. - Мне нужно посмотреть твое плечо, - сказала она, взглянув на Эмму. - Я в порядке, - Свон мотнула головой, отстраняясь. - У тебя кровь идет, - Регина подошла ближе, остановилась возле кровати. - Конечно, идет, ты меня подстрелила, сучка! - взвилась Эмма. - Не прикасайся ко мне... убери лапы, говорю! Регина села рядом, кровать прогнулась. - Не глупи, ты же не хочешь получить заражение крови! Эмма упрямо отсела подальше. - Тебе-то какое дело? Ах да, почка моя покоя не дает... Так вот не получишь ты ее. Лучше я сама ее вырежу и съем, но тебе не достанется. - Заткнись и дай мне посмотреть плечо. Регина сама не знала, почему она возится с этой безумной девицей. Куда как проще было бы убить ее и взять почку. Но к тому списку преступлений, которые она уже совершила, присовокуплять еще и убийство? А если Генри потом узнает, что она сделала? Он никогда не простит ей. Никогда не сможет простить, что она убила его мать... - Черт, Свон, давай сюда свое плечо! - рявкнула она, не выдержав. - Хочешь плечо? - усмехнулась Эмма, и в глазах ее заплясали смешинки. Несмотря на грязные щеки, прочерченные дорожками злых слез, несмотря на спутанные волосы и грязные ноги, она вся горела каким-то непоколебимым огнем, который выливаясь из глаз, обжигал Регину горячим и ощутимым физически презрением. - Вот тебе плечо. Она резко придвинулась, затем рывком содрала халат с одного плеча, повела другим, и он соскользнул вниз, обнажая ее до пояса. Насмешливые глаза, приподнятая бровь: - Ну как, довольна, Манхэттен? Ты хотела плечо. Регина сцепила зубы, призывая все свое терпение. Отвернулась, кладя аптечку на колени. - Ради бога, прикройся, меня не интересуют твои прелести... Она нервно распотрошила коробку, слыша довольный смешок. - Ты краснеешь, как девочка, красотка. Что, давно сисек не видела? Регина молчала, ища бинт. Потом подняла глаза, презрительно усмехнулась. - Сиськи могли бы быть и получше, так что заткнись и дай мне обработать рану, а то сейчас оставлю так - пусть кровь течет дальше... Может, почку еще и удастся вытащить, когда ты умрешь от заражения крови... Эмма злобно фыркнула. Регина принялась отклеивать пластырь, которым они с Сидни прилепили марлевую нашлепку. Обнаженность Эммы смущала... Неловко было касаться незнакомой женщины, которая сидела так близко, полуголая, и дышала ей в щеку, беззастенчиво изучая лицо, наклоняясь все ниже и ниже. От холода в комнате кожа Эммы покрылась едва заметными мурашками. Регина невольно кинула взгляд вниз, тут же одернула себя, нахмурилась. Эмма усмехнулась, придвигаясь еще ближе. Когда промокший от крови бинт был снят, под ним обнаружилась небольшая рана. Эмма принялась разглядывать ее, наклонив голову. Ее мокрые волосы полезли в лицо Регине, и та отшатнулась. - Черт, ну ты и стерва... - выругалась Свон, касаясь кончиком пальца края раны. - А если бы ты попала ниже? - Ты не представляешь, как жалею, что не попала, - огрызнулась Регина, прижимая к плечу смоченную антисептиком салфетку. - Тебе нужно вымыть рот с мылом, а потом опять заклеить... - Размечталась... Тссс... больно же! - Терпи, ты же охотник за головами, нет? Разве в тебя никогда не стреляли раньше? Регина, закусив губу, смотрела на рану, очищенную от крови. Она мало что понимала в огнестрельных ранениях, но было видно - все чисто, зашивать не обязательно, главное, почаще промывать. Кровь уже остановилась. - Ты не поверишь, но нет, не стреляли. - Ну, не надо было сопротивляться, - Регина отмотала кусок бинта и принялась складывать его прямоугольником. Эмма подняла бровь, встречая ее взгляд. - Ага, отдать тебе почку и жить счастливо. Ты сумасшедшая, Манхэттен... - Я не Манхэттен! - взорвалась Регина, первый раз за это время взглядывая Эмме прямо в глаза. - Перестань меня так называть, в конце концов. У меня есть имя, я не "красотка", не "снежная королева" и не "Манхэттен"... - Ага, жди... Мне твое имя вообще не нравится, мисс Холеные Ручки... Регина призвала на помощь все свое терпение. Она приложила влажный кусок бинта к ране. - Держи так. Эмма подняла руку, накрывая ладонь Миллс своей. Неожиданно ее горячие пальцы слегка прижали к себе руку Регины, не давая им ускользнуть. Соприкосновение было таким внезапным, что Регина растерялась. Эмма насмешливо прищурилась, резко отпуская ее ладонь, бессильно соскользнувшую вниз по руке. - А ручки-то и правда холеные, - пробормотала она, глядя, как Регина зубами отрывает полоски пластыря. В отместку брюнетка прилепила кусок и хлопнула по нему ладонью - якобы, чтобы прижать плотнее. - Ссс... стерва! Больно же... - Я знаю, - довольно осклабилась Миллс, отрывая следующий кусок. - Еще хочешь? - Нет, - пробормотала Эмма. - Тогда заткнись. В молчании она залепила нашлепку пластырем, осмотрела работу, осталась довольна, потом поднялась, собирая обрывки марли и пластыря. - Спасибо, запишите на мой счет, - Эмма слегка похлопала по повязке, но надевать халат не торопилась. Откинувшись назад, она оперлась вытянутой рукой о покрывало, бесстыдно выпятив грудь в сторону Регины. - Может, придумаем чего, пока твой ручной песик не вернулся? Регина, дошедшая до двери в ванную, обернулась. Безразлично скользнув взглядом по груди Свон, она выбросила обрывки в ведро, затем кивнула на ванную. - Иди мойся, Свон. И прекрати меня провоцировать, это бесполезно. Эмма встала, все так же бесстыдно повела плечами в сторону застывшей Регины. - Как знать, красотка, как знать... Проплывая мимо, наклонилась, обожгла щеку дыханием: - Спинку не потрешь? Регина втолкнула ее внутрь, захлопнула дверь, тяжело вздохнула, втягивая воздух, пропитанный запахом крови и бинта. В ванной не было окна, но кто знает - чего ожидать от этой Свон? Она села на кровать, чувствуя, как усталость утяжеляет веки, разливается по телу теплом, тянет ко сну. Бессонная ночь давала о себе знать. Как же она устала... Как хочется лечь и ни о чем не думать... Просто лежать и слушать дождь. И знать, что никто не придет и никуда не надо бежать. Щелкнул замок. Сидни вошел, отряхиваясь, в руках у него была коробка с пиццей и три стакана кофе. Поставив все это на стол, он снял шляпу и мокрое пальто. - Извини, все, что было, - улыбнулся он примиряюще, показывая на пиццу. Регина не отреагировала на улыбку. - Сойдет. Она встала, подошла к большому зеркалу на дверце шкафа, вглядываясь в свое отражение, отмечая, как постарела она с тех пор, как узнала о болезни Генри. Брюки безвозвратно испорчены... Чертова Свон... Генри... как ты, Генри? Сидни, видимо, понял, что Регину гложет обида, потому что, после недолгого молчания, сделал несколько шагов, останавливаясь позади нее. Его тоскливые глаза нашли ее глаза в отражении. - Регина, я... прости, я повел себя, как трус... я знаю, что... В этот момент распахнулась дверь ванной, и на пороге появилась Эмма. На голове ее красовался тюрбан из белого полотенца, второе - тоже белое - было обмотано вокруг тела, закрывая грудь и бедра. Она остановилась, глядя на пару у шкафа. Сидни мучительно замялся, кинув взор на ее обнаженные ноги и начал старательно отворачиваться. - А, я не помешала? - издевательски протянула Эмма, заводя ногу за ногу. - Ссоритесь или милуетесь? Вы типа вместе, что ли? Регина уничтожающе поглядела на Сидни, затем схватила свою дорожную сумку и направилась в ванную. Эмма хмыкнула, когда брюнетка оттолкнула ее от двери, кинув напоследок репортеру: - Осторожнее, Сидни. - Не бойся, мииилая... - протянула Эмма ей вслед. - Твой дружок в безопасности со мной... Моясь, Регина постоянно прислушивалась к звукам за стеной. Она знала - от Эммы можно ожидать чего угодно, а Сидни - простачок и зануда, которого легко смутить обнаженной грудью или явным приставанием. Эти мысли не давали ей покоя, поэтому процесс мытья длился всего несколько минут. Слегка промокнув волосы полотенцем, она натянула свежие брюки и блузку без рукавов, причесалась и вышла из ванной, ожидая увидеть как минимум поле боя. Но все было тихо и мирно. Сидни расположился у окна, на пластмассовом стуле: вцепившись в стакан кофе, он делал вид, что старательно изучает змеистые дождевые потеки на стекле. Эмма, все в том же полотенце, возлежала на кровати, скрестив длинные ноги, опираясь на локоть: в одной руке у нее был кусок пиццы, в другой - пульт, кнопками которого она без перерыва щелкала, переключая каналы со скоростью света. Увидев Миллс, вышедшую из ванной, она лениво и презрительно улыбнулась. - А вот и мамочка твоя, Сидни... А ты боялся... Регина подошла к телевизору, выключила его, хлопнув по кнопке ладонью. - Эй, - возмутилась Эмма. - Я же смотрю... - А я хочу лечь поспать, так что обойдешься... Я всю ночь на ногах. Эмма вдруг швырнула в нее недоеденный кусок пиццы - резко и зло, но Регина успела уклониться - с отвратительным чавкающим звуком кусок шмякнулся о стену, оставив на белых обоях мазок оранжевого томатного соуса и прилипший кружочек колбасы. - Идиотка, - прокомментировала Регина, уперев руки в бока. - А теперь встань и подними это, ты не в хлеву. - И не подумаю, - Эмма лениво потянулась на кровати, как большая кошка. От этого движения полотенце развязалось, и сползло с ее груди, обнажая соски. Сидни нервно поперхнулся и вскочил, как будто увидел что-то в окне. - Тебе надо, ты и убирай. И, глядя на разъяренную Регину, прибавила: - Сыночку своему будешь указывать, что ему делать. Если он еще живой, конечно... Это было последней каплей. С глухим рыком Регина бросилась на Эмму, и Сидни не успел ее перехватить. Задыхаясь от ярости, Миллс вцепилась в волосы Эммы одной рукой, а второй пыталась перехватить ее машущие как у мельницы руки. - Отцепись, курва! - завопила Эмма, и Регина получила удар в живот. Согнувшись от боли, она выпустила волосы Свон, и та, воспользовавшись моментом, ногой спихнула ее с кровати. - Я убью тебя, - рывками выговорила Регина, держась за живот. - Посмотрим, - Эмма, ничего не стесняясь, распахнула полотенце и запахнула снова, завязывая туже. Вид у нее был торжествующий. - Если сможешь... Регина тяжело поднялась, все так же прижимая руку к животу, молча взяла стакан с кофе и вышла на улицу. Холодный влажный ветер охладил щеки. Веки жгло от слез, рука все сильнее вдавливалась в беззащитный живот, как будто новой болью можно было унять старую. Она долго стояла лицом к стене дождя и пила кофе большими глотками, чувствуя, как холод пробирает до костей, как кровь стынет в жилах, а кожа покрывается мурашками, и даже волосам холодно. Окончательно продрогнув, вернулась внутрь. Эмма встретила ее насмешкой. - Ну как погодка? - Заткнись, - процедила Регина, не глядя на нее. В ванной она нашла брошенный на пол халат Эммы, взяла пояс, прикинула длину. Сойдет, пожалуй. Проходя мимо выключателя, щелкнула им, погружая комнату в белесый полумрак. Подойдя к лежащей на кровати Свон, схватила за запястье - быстро, чтобы не дергалась. - Ты что творишь, Манхэттен? - Спать будешь со мной, здесь... - Ооо... а я и не рассчитывала на подобную честь. Ты справа или слева, Манхэттен? Стой... Регина завязала нетугой узел на запястье Эммы, потом второй такой же - на своей руке. - Ты думаешь, это тебя спасет, красотка? - Закрой рот и ложись. Сидни, ты будешь спать? Репортер кивнул, с опаской глядя на Эмму, которая, скрестив ноги, сидела с недовольным видом и наблюдала за тем, как он снимает пиджак, потом ложится на соседнюю кровать и отворачивается, утыкаясь лицом в подушку. Регина, не дожидаясь Свон, легла, дернув, натянув пояс, лицо ее, смугло-матовое, выделялось на белой ткани, на щеке уже наливался синяк. Эмма закатила глаза. - Не хочу я с тобой тут лежать, тут места мало. Слышишь? Молчание. Стук дождя и тишина. Регина закрыла глаза, вслушиваясь в себя, ресницы дрожали, касаясь кожи. - Эй! Снежная королева! А если мне приспичит?!