***
Курт в одиночестве шёл по коридору (Сэму нужно было поговорить с одним из учителей), тревожно оглядываясь по сторонам. Он понимал, что так за одно утро станет параноиком, но ему постоянно казалось, что люди смотрят на него и шепчутся. Кто видел их вчера с Блейном? Два человека? Пять? Десять? Он потерял голову из-за этого невероятного, чёрт его дери, Андерсона. Но сейчас Курт боялся не только реакции людей на это. В конце концов, он и так был никем в этой школе, эта ситуация могла принести боль лишь Блейну, чего Курт, конечно, тоже не хотел. Он никогда не хотел причинять боль прекрасному, невероятному Блейну, и единственная причина, по которой Курт хотел раскрытия Андерсона, выплыла на поверхность этим утром, когда Курт ехал в школу и обдумывал свои вчерашние спонтанные сообщения. Это было неправильно, эгоистично и ужасно, и Курт ненавидел себя за это, но… Он считал, что недостоин Блейна и не нужен ему в реальности. В той их повседневности, которой они живут каждый день. Поэтому если бы Блейн раскрылся… и если бы от него отвернулись все его теперешние «друзья», а Курт остался единственным, кто бы поддерживал Андерсона и помогал ему жить дальше, он бы точно не остался один. Услышав над ухом чьи-то сдавленные смешки, Курт вынырнул из своих размышлений и сфокусировал взгляд на происходящем в школьном коридоре. Прямо к нему шёл Блейн собственной персоной. Сначала Курт подумал, что Блейн каким-то образом узнал, что он — тот самый Курт из переписки, и замер, боясь дышать. Сцена посреди коридора ему точно была не нужна, неважно, собирался Блейн его поцеловать или ударить. Но затем Курт понял, что Блейн идёт бездумно, смотря в какую-то точку, и вот-вот уронит свои учебники на грязный пол. Курт задержал на парне долгий взгляд, но тот даже не посмотрел в его сторону, и Курт понял, что Блейн его не узнал. Рядом с Куртом стояли какие-то девушки на класс младше его и хихикали, а одна ткнула пальцем в удаляющегося Андерсона, после чего Курт услышал её сдавленный шёпот. — Вот это он, про кого я тебе говорила. Я сама вчера видела, как он поцеловал того парня, что пришёл в нелепой юбке. — Не может быть, — ахнула вторая, — может, он просто слишком много выпил? Обидно будет терять этого лапочку, особенно теперь, когда он расстался с Куинн, — ухмыльнулась она. Курт поморщился и хотел уже уйти прочь из этого коридора, но тут с другой стороны показался Пакерман и направился к нему. «Вот он, час расправы!» — Курт зажмурился и попытался втянуть голову в плечи, пятясь назад, но ничего не последовало, и он осторожно открыл глаза. Оказалось, что Пакерман тоже направлялся не к нему. Он широкими шагами подошёл к хихикающим девушкам и резко навис над той, которая первая ткнула в Андерсона. Подслушивать чужие разговоры уже становилось хобби Курта. — Цыпа, я слышал, ты тут Андерсона обсуждаешь, — пропел он. — Но зачем тебе он? — Пак наклонился к самому её уху, но говорил достаточно громко, чтобы Курт мог всё расслышать. — У него девушка есть, он с ней вчера был на балу. А вот я абсолютно свободен. В любое время дня и ночи, — с каждым словом Пак всё больше понижал голос, и конец фразы был больше похож на рык, что явно завело старшеклассницу. Второй девушке, видимо, стало обидно, что Пак предпочёл не её, и она, надув губы, сказала: — Вообще-то Андерсон был на балу с парнем. Мэгги сама видела, — она перевела взгляд на тающую под Паком подругу. — На нём ещё была уродская юбка. — Ты дура? Андерсон не какой-нибудь педик, и парни не ходят в юбках, — фыркнул Пак и приобнял Мэгги за талию, взглядом предлагая ей пойти с ним. Вторая девушка скрестила руки на груди и, закатив глаза, пошла в другую сторону. А Курт остался стоять на месте, в недоумении глядя вслед Пакерману. Он так защищает честь друга или серьёзно не понял, что вчера произошло? Обе версии казались бредовыми, но стоило признать: чудеса случаются.***
Остаток дня у Курта прошёл довольно спокойно. Разомлевшие после бала старшеклассники почти не цеплялись к нему, и Курт даже чувствовал себя непривычно в безопасности. После уроков он подбросил Сэма на очередные актёрские пробы и поехал домой, где его уже ждала злая и голодная Сью, не пожелавшая сама даже разогреть себе еду. — Как прошёл день, Фарфоровый? Никто не спрашивал, почему тебя не было вчера на балу? — с подозрительно ласковой улыбкой спросила Сью. — У меня… — Ах да, я забыла, у тебя ведь нет друзей, которых бы волновало твоё жалкое существование, — не дав Курту ответить, каркнула Сью и, зло рассмеявшись, удалилась в другую комнату. Курт вздохнул и, пожав плечами, отправился к себе на чердак. Он включил компьютер и сразу же увидел в почте новое письмо от Поэта в бабочке. Накатила горечь от воспоминаний, Курт помедлил, а затем нажал на кнопку «переименовать» и стёр никнейм, напечатав вместо него «Блейн». Нужно смотреть правде в глаза. От кого: Блейн «Как твой день, Курт?» Кому: Блейн «Кажется, лучше, чем твой. Ты ведь знаешь, что о тебе говорит вся школа? Правда, Пакерман всех переубеждает…» От кого: Блейн «Да, я слышал. Разве не этого ты хотел? Чтобы я раскрылся перед всей школой?» Кому: Блейн «Ты злишься» Это не было вопросом, Курт не стал отрицать очевидное. Он также не отрицал того, что в этом была его вина. Он действительно ночью дал Блейну понять, что не будет с ним общаться, пока тот не раскроет свою ориентацию. И сейчас чувствовал себя дураком: Блейн злился, но всё равно спросил, как прошёл его день, а Курт не нашёл ничего лучше, как написать о дурацких слухах, разлетевшихся по школе. Ответ от Блейна пришёл довольно скоро. От кого: Блейн «Я не злюсь, правда. Я стараюсь тебя понять. Просто я расстроен, что всё так выходит. Я бы хотел, чтобы наши отношения начинались не так — не в ворохе школьных интриг и проблем» Курт уронил голову на руки. Блейн был таким идеальным. Сейчас, когда его репутация в школе висела на волоске, он думал о том, что их отношения с Куртом начинаются не так, как ему хотелось бы. Он не мог поступать с Блейном плохо, но, чёрт возьми, как он должен был поступить? Согласиться на тайные отношения и не подавать виду, что обливания слашем на глазах у его бездействующего парня его не ранят? Это могло свести Курта с ума. И Курт решил выбрать самый распространённый путь решения проблем — бежать от них. А заодно и от Блейна. Он открыл поле для нового сообщения и хотел напечатать что-то вроде «мне нужно время, чтобы разобраться в себе», но тут в комнату без стука вломилась Тина. Она бесцеремонно плюхнулась прямо на кровать Курта и принялась наматывать на палец свою синюю прядь. — Курт, когда ты закончишь моё платье? — с негодованием спросила она. — Мама сказала тебе сшить его неделю назад! Курт быстро нажал на кнопку выключения монитора и повернулся к сводной сестрице. — Понимаешь, Тина, — как можно спокойнее начал он, — вы со Сью далеки от какой-либо работы, поэтому не знаете, что невозможно сшить платье за такой короткий срок, особенно учитывая то, что помимо шитья у меня есть школа, домашние задания и работа в кафе. Тина нахмурилась. — Это не мои проблемы, мне нужно платье к выходным. Родители Рейчел Берри уезжают из города, и она устраивает вечеринку, я должна быть там, — пояснила она. — Но… С чего бы Рейчел звать тебя к себе на вечеринку? — хмыкнул Курт. — Насколько я могу судить, они с Куинн не считают тебя своей подругой. Тина открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут с нижнего этажа послышался крик Сью: — Фарфоровый, срочно ко мне! Курт закатил глаза и выжидающе посмотрел на Тину. — Чего замер? Тебя мама зовёт, — промямлила она. — Жду, пока ты покинешь мою комнату, — пояснил Курт и встал около двери. — Не больно-то хотелось, — пробормотала Тина и вышла, Курт удовлетворённо кивнул и пошёл на зов мачехи. — Что ты хотела, Сью? — устало спросил парень, подойдя к дивану, на котором развалилась женщина в своём неизменном спортивном костюме. У её ног сидела педикюрша, показавшаяся Курту напуганной. Что уже Сью успела с ней сделать? — Налей мне минералки, — приказала она, даже не взглянув на парня. Курт перевёл взгляд на кофейный столик, на котором стояла открытая бутылка минеральной воды, а рядом с ней — несколько стаканчиков. Медленно вдохнув и выдохнув, Курт открыл бутылку, налил немного воды и подал Сью. — Это всё? Или, может быть, тебе ещё подать пульт, который лежит в пяти сантиметрах от твоей руки? — спокойно спросил Курт. — Не язви, Хрусталик, твоя жизнь была бы скучной без подчинения мне, признай, — противно засмеялась Сью. — Это всё, ты можешь идти. Не забудь, что скоро начинается твоя смена в кафе. Сжав руки в кулаки, Курт молча пошёл в прихожую, взял сумку и вышел из дома, даже не хлопнув дверью. Его терпению сейчас позавидовал бы сам Атлант. Курт порой и сам поражался, откуда в нём такая жизненная сила и стойкость. Наверное, ему ещё было за что цепляться на этой земле. Услышав стук закрывшейся двери, Тина осторожно выглянула со второго этажа. Удостоверившись, что Курт ушёл, девушка шмыгнула на чердак. Она успела заметить, что Курт с кем-то переписывался, и просто умирала от любопытства, кто бы мог общаться с таким лузером, как он. Она знала, что семья Сэма настолько бедная, что у того даже не было компьютера, поэтому это точно не мог быть он. А кто тогда, если не единственный друг Хаммела? Нажав на кнопку включения монитора, Тина заскользила глазами по экрану. Курт собирался писать кому-то, так-так. В графе «кому» значилось «Блейн». Тина на несколько секунд замерла, а затем открыла папку «входящие» и принялась листать вниз. «Кстати о Хэллоуине, ты ведь идёшь на школьный бал?»… «Прошу, давай встретимся в одиннадцать часов в коридоре около библиотеки»… «То, что мы разные звенья пищевой цепи в школе, ничего не значит, на самом деле. Но пойми, я не могу просто взять и объявить по мегафону на всю школу, что я гей. Дай мне время, прошу, ты ведь понимаешь меня»… Тина жадно глотала строчку за строчкой, решив попытать счастья в папке «отправленные». «Я доверяю тебе, Блейн. Как это ни глупо. Я верю, что ты не натравишь на меня своих друзей, когда узнаешь, кто я, что не станешь издеваться надо мной, что не предашь»… «Ты ведь знаешь, что о тебе говорит вся школа? Правда, Пакерман всех переубеждает…» Девушка не верила своим глазам. Картинка в голове складывалась довольно дикая. Учитывая эти сообщения и то, о чём сегодня шептались по углам в школе, можно было с уверенностью сказать, что речь идёт о Блейне Андерсоне. Но почему он пишет Курту? И что вообще происходит?! Через минуту в мозгу Тины случилось короткое замыкание, и она отпрянула от компьютера, хватаясь за голову и пытаясь переварить информацию. Она ещё не знала, что сделает со своим открытием, но точно знала, что оно ей ещё пригодится. Опасливо оглянувшись на дверь, девушка снова подошла к столу, включила старенький принтер Курта и нажала «печать».***
Рабочий день подходил к концу, Курт протирал стаканы за стойкой и переговаривался с Мерседес: девушка рассказывала ему о своих кузинах, живущих в Небраске, к которым она должна будет поехать на День Благодарения, хотя терпеть их не может. Курт расслабленно хихикал и краем глаза наблюдал за уставшей Кэт, пытающейся найти свободный кусок столешницы, чтобы поставить грязную посуду. Это была его семья. Не Сью с Тиной, которые никогда даже не пытались относиться к нему хорошо. А эти, не имеющие никаких родственных связей с Куртом люди, понимающие его и поддерживающие в трудных ситуациях, готовые заступиться за него перед мачехой и прикрыть своими спинами. Тренькнул колокольчик, Курт по привычке обернулся на дверь и чуть не поперхнулся воздухом. В кафе заходил Блейн. Без Куинн, без Пака или Финна — один. Это было бы даже удивительно, если бы не последние события в жизни Блейна, включающие в себя расставание с Куинн и школьные сплетни. Курта что-то больно кольнуло прямо в сердце, и он отвернулся к стеллажу с посудой, становясь спиной ко входу. Мерседес в два шага приблизилась к нему и игриво пихнула локтем в бок. — Ку-урт, смотри, какой красавчик заглянул в наши края, — протянула она. — Небось не из Лаймы, тут таких сокровищ не сыщешь. Не считая тебя, конечно, — быстро поправилась девушка, когда Курт перевёл на неё тоскливый взгляд. — Он родом из Вестервилля, и это парень, с которым я переписываюсь, — пробурчал Хаммел, снова отворачиваясь и в сердцах хлопая дверцей шкафчика. — Ты серьёзно? — ахнула Мерседес и хитро улыбнулась: — Тогда ты просто обязан его обслужить! Ну же, — она легонько подтолкнула Курта к барной стойке и ретировалась в служебные помещения. «Будет подслушивать», — констатировал Курт, взял блокнот с ручкой и нерешительно подошёл к Андерсону, понимая, что Мерседес не простит ему побег. Блейн сидел, немного ссутулившись и грустно глядя в пространство перед собой, и мял в руках салфетку. Курт напомнил себе, что Андерсон не соотносит Курта из Интернета и парня перед собой, откашлялся и тихо спросил: — Будешь что-нибудь? Ответа не последовало, Курт подождал несколько секунд и открыл рот, чтобы повторить громче, но тут Блейн резко повернул голову и посмотрел прямо на Курта. — Ненавижу это, — на выдохе произнёс он, глядя прямо Курту в глаза. — Ч-что? — запнулся Курт, чувствуя, как его дыхание замирает. — Когда принимают заказ? — Беспомощность, — Блейн слегка опустил голову, уставившись на свои руки. — Ненавижу беспомощность перед обстоятельствами. Это… словно поезд, который несётся прямо на тебя, а ты лежишь, привязанный к рельсам, и не можешь ни остановить поезд, ни вырваться. Случится то, что должно. И ты никак это не изменишь, как бы сильно ни бился и ни пытался сделать всё, что в твоих силах. Курт от неожиданности открыл рот, а затем робко пробормотал: — Что-то случилось? — Просто… Я поступил в вуз своей мечты, а отец не разрешает мне там учиться. И вдобавок отвернулся самый дорогой мне человек, — Блейн снова поднял печальные глаза на Курта и тряхнул головой. — Не важно. Забудь. Я буду двойной мокаччино. Курт кивнул и отошёл к кофемашине, пытаясь сглотнуть ком в горле. Он поступил в НЙАДИ! Любовь к Академии изначально объединила их и была всем, что их связывало. А сейчас Блейн поступил и даже не сказал об этом Курту, потому что их отношения уже не те, что были раньше… А затем он сказал «самый дорогой человек». Просто «дорогой» или даже «очень дорогой» всегда меркнут перед словом «самый». Нельзя просто так сказать это слово и не придать ему значения! Курт посыпал мокаччино шоколадной крошкой и вернулся к Блейну. Тот уже смял салфетку, которую держал в руках всё это время, и принялся за зубочистки, выдернув одну из блестящего стаканчика. Курт опять не мог дышать, поэтому поскорее поставил напиток и собирался отойти к кассе, но Блейн неожиданно снова окликнул его. — Ты ненавидишь меня, так ведь? — Ч-что? — «С каких пор это твоё любимое слово?» — Почему ты так решил? — Ну… Ты должен ненавидеть всех футболистов, ведь они... мы, — поправился Блейн, — обливаем тебя слашем и… делаем другие неприятные вещи. Любой бы ненавидел таких, — Блейн пожал плечами. — А значит, и меня, по идее, — неуверенно закончил он. — Наверное, должен, — согласился Курт. «Только вот я с детства был не как все». — Но не ненавидишь? — уточнил Блейн, приподняв брови и отхлёбывая мокаччино. — Почему для тебя это важно? Я всего лишь лузер из школы, — фыркнул Курт, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не броситься в объятия парня напротив. — Ты даже не знаешь моего имени, — с вызовом добавил он. — Может быть, я и не знаю, как тебя зовут, — тихо ответил Блейн. — Но я знаю, что ты хороший человек. И… Я знаю, это прозвучит очень глупо и мелочно, но прости, пожалуйста, если сможешь. Прости за всё. Мне жаль. У Курта пересохло в горле, и ему так отчаянно захотелось признаться Блейну во всём, что он произнёс: «Я…», но закашлялся, а Блейн тем временем достал кошелёк, оставил на столе купюру и тихо вышел из кафе.