***
В кафе воскресным утром людей почти не было. Все предпочитали отсыпаться в тёплых постелях или просто оставаться дома, ведь на улице быстро стало холодно и промозгло из-за дождя, а спешить никуда не нужно было. Мерседес протирала посуду за стойкой, напевая что-то себе под нос, другие официанты собрались кучкой возле дальних столиков и, смеясь, о чём-то переговаривались. Уютная атмосфера, как всегда, накрыла Курта с головой. Его не беспокоило то, что он фактически ушёл из дома, ведь дом — не просто здание, не то, где ты обитаешь, а то, где ты чувствуешь себя как дома. Резиденция Сью не дарила ему ни ощущения тепла, ни уюта, ни заботы. Мерседес подняла голову на звук дверного колокольчика, и на её лице тут же отразилось беспокойство. — Курт, ты что здесь делаешь в такое время? Тебе полагается, как всем нормальным людям, отсыпаться в единственный выходной, — ласково сказала она. — Я не знал, куда идти, Мерседес, — опустив глаза, грустно ответил Курт. — Я вроде как поругался со Сью, — его голос был каким-то хриплым и надломленным. Увидев в руках Курта набитую сумку, Мерседес отложила полотенце и подошла к нему, заглядывая в глаза и обнимая за плечи. — Она что, выгнала тебя? Вот же тупая мразь, — с чувством произнесла Мерседес. — Я сам ушёл, — покачал головой Курт. — Не вижу смысла оставаться там. Вообще ни в чём не вижу смысла. — Это не отменяет того, что она мразь, — Курт улыбнулся уголками губ, а Мерседес снова заглянула в его глаза, пытаясь там найти ответ на свой следующий осторожный вопрос: — Что случилось, дорогой мой? — Это сложно, — Курт опустился на барный стул и закрыл лицо руками. — Я не знаю, что мне делать со своей жизнью. Я не поступил в НЙАДИ, и теперь меня ждёт карьера официанта, потому что больше, очевидно, я ни на что не годен. И да, теперь мне действительно нужно себя обеспечивать. — Курт, прекрати, как ты можешь так говорить о себе? Ты самый талантливый человек, которого я знаю! Забыл, как ты в детстве читал в этом кафе стихи для посетителей во-он на том столе, — Мерседес с улыбкой махнула рукой, — и срывал громкие аплодисменты? Как тебе нравилось выступать для людей, а людям нравился ты? А то, как ты своими руками создаёшь прекрасные наряды? И, наконец, то, как ты освещаешь комнату одним своим присутствием? Что бы ни говорила твоя мачеха, ты ведь знаешь, что она не права. Она старая злобная карга, а ты будущая звезда Бродвея! Или, в крайнем случае, известный по всей Америке модельер! — Ты правда так в меня веришь? — Курт поднял на девушку изумлённые глаза. — Конечно, Курт! Отказ одного вуза, пусть и твоей мечты, не значит, что ты ничего не стоишь. Просто они ещё не знают, от кого отказались, — с теплотой говорила Мерседес, смотря в голубые глаза. — А знаешь, кто ещё в тебя верил? — спросила она после небольшой паузы. — Твои родители. Твой отец, сколько я его помню, всегда так гордился тем, что ты его сын. Он верил, что ты добьёшься всего, чего захочешь, и весь мир будет у твоих ног. От воспоминаний на глазах Курта опять навернулись слёзы. Но в этот раз они не были солёными, не несли в себе боль. Курт быстро смахнул влагу рукой и улыбнулся. — Знаешь, я кое-что вспомнила, — в глазах Мерседес блеснул хитрый огонёк. — Что ты задумала?.. — Курт с опаской стал наблюдать за девушкой, которая подошла к стене рядом с входом в кафе и принялась приглядываться к обоям. Она провела по ним рукой, а в следующее мгновение дёрнула кусок обоев, с удивительной лёгкостью снимая его со стены. Показалась надпись. — Никогда не отказывайся от игры в страхе совершить ошибку, — тихо прочёл Курт и ахнул, приложив руку к губам. — Это ведь… Я и забыл про эту надпись. — Конечно, Сью ведь заклеила её сразу после смерти твоего отца. Ещё долго выискивала обои с нужным рисунком, — фыркнула Мерседес. — Не позволяй своим страхам завладеть тобой, — вкрадчиво произнесла она, отбрасывая обои в сторону. — Не буду, — прошептал Курт, так и не сдвинувшись с места, перечитывая надпись вновь и вновь. — А Сью не позволяй влезать в твою душу! — возмущённо продолжила Мерседес. — Не позволяй ей решать, кем тебе быть и что делать, верить в себя или нет. — Мерседес. — Курт обернулся к девушке, которая уже вернулась за стойку, порывистым шагом подошёл к ней и обнял. — Спасибо тебе. — О чём речь, — широко улыбнулась Мерседес, в ответ крепко прижимая Курта к себе. — Я всег… Договорить девушке не дали. В кафе влетела разъярённая Сью Сильвестр, от которой за несколько метров несло плещущейся через край злостью. — Ты, — она ткнула пальцем в Курта, от неожиданности отпрянувшего от Мерседес. — Ты что себе позволяешь вообще?! Я о тебе забочусь, кормлю, пою! А ты что вытворяешь, — прошипела сквозь зубы Сью. — Немедленно. Вернись. Домой, — процедила она. — Нет, — неожиданно для самого себя твёрдо ответил Курт. — Я увольняюсь. — Что? — прищурилась Сью. — Я не вернусь к тебе. Как ты выражаешься, «домой». Ты, наверное, не заметила, но мне скоро восемнадцать. И твоя власть надо мной заканчивается. Ты отобрала кафе моего отца, но моё будущее я отобрать не позволю, — так же твёрдо произнёс Курт, хотя в душе начинал сомневаться в своём плане. Куда же он пойдёт? — И где же ты будешь жить? — словно прочитав его мысли, насмешливо поинтересовалась Сью. Курт растерялся, но вперёд выступила Мерседес. — Он поживёт у меня. Мне только в радость предоставить кров будущей звезде, — одарив Сью холодным взглядом, Мерседес широко улыбнулась Курту, у которого уверенности значительно прибавилось. Главное, чтобы у него был тёплый уголок под крышей, с остальным он как-нибудь справится. — Только попробуй прикрыть его, и я тебя уволю, — медленно произнесла Сью, угрожающе раздувая ноздри. — В этом нет нужды, я сама ухожу, — презрительно фыркнула Мерседес. — Все эти годы я терпела твои выходки ради Курта. Он не заслуживал бороться с тобой в одиночку. Но теперь мы оба уходим, потому что такого ничтожного человека, как ты, Сью, ещё поискать надо. — Я тоже ухожу, — вдруг произнесла другая официантка, уже некоторое время наблюдавшая за разыгрывающейся сценой. — Ты тиранша. Все мы здесь работали в память о Бёрте. Ради его наследия и прекрасного сына. Но ты невозможная, — выплюнула она, снимая с себя фартук и бросая на пол. Курт с благодарностью и лёгким удивлением смотрел на официантку. Неужели все эти годы они действительно терпели Сью ради него? — И я, — подала голос Кэт. — Найти подработку студенту не составит труда, а уйти ради Курта — дело принципа. Не веря своим глазам, Курт с победным видом посмотрел в глаза Сью. — Всего хорошего. Или нет, — пожелал он ей и вышел из кафе, видя, как за ним выходят все официанты, и уже ощущая себя намного счастливее. Он будто сбросил оковы, с которыми жил много лет. У него всё получится. Потому что люди верят в него. И уходят с работы ради него. Значит, он и правда чего-то стоит.***
Мерседес жила недалеко от кафе, и они с Куртом быстро добрались до её дома. — Надеюсь, ты вернёшься ненадолго в дом Сью, чтобы забрать свои вещи, а не оставишь их ей на растерзание? — усмехнувшись, спросила Мерседес, вставляя ключ в замочную скважину, а уже через полминуты приглашая Курта в небольшую, но уютную гостиную. — Да, у неё сегодня после обеда фитнес, — хихикнул Курт. — У меня будет несколько часов, чтобы убраться оттуда навсегда. У тебя есть сумка побольше? — уточнил он, прикидывая в уме, во что бы поместилась вся его одежда. — Что-нибудь придумаем, — тепло улыбнулась девушка и направилась в кухню. — Не хочешь перекусить? Можем посмотреть какой-нибудь фильм… С ума сойти, я уже давно не бывала дома в такое время, — она вздохнула, и Курт надеялся, что она ещё не пожалела о сделанном. — Что бы я без тебя делал, — серьёзно и с ноткой грусти сказал Курт. Победа над Сью опьяняла, но сейчас он начинал чувствовать себя виноватым, ведь Мерседес лишилась заработка. — Хэй, Курт, это всё пустяки. Надеюсь, ты не винишь себя в том, что я ушла с работы? Господи, да я давно хотела послать эту стерву! — похоже, Мерседес была в порядке. — Я всегда рада тебе помочь. Ты чувствуешь это счастье, чувствуешь? — восторженно воскликнула она, хватая Курта за плечи в попытке его растормошить. И тут Курт вспомнил о Блейне. Его лицо мгновенно помрачнело, Мерседес удивлённо и настороженно посмотрела ему в глаза. — Я обидел одного хорошего человека. Сильно обидел, — голос Курта дрогнул, и он поднял взгляд, сталкиваясь с другим, исходящим от карих глаз напротив. — Просто обидел? Так извинись! — всплеснула руками Мерседес. — Мы все ошибаемся, и если ты умеешь заслужить прощение, то считай, проблемы нет. — Нет, нет, нет, он не поверит мне. Не поверит, не простит, — Курт закрыл лицо ладонями. — Это никак не исправить, поверь. — Что за глупости. Исправить можно всё, кроме смерти. Запомни это, — твёрдо сказала Мерседес. — Я знаю, ты любишь драматизировать, ты ведь будущий актёр, в конце концов, — девушка подмигнула Курту, — но тебе необходимо взглянуть на ситуацию трезво. Уверена, всё гораздо проще, чем тебе кажется. Курт пожал плечами. Мерседес всегда находила нужные слова. Ей не было и тридцати, но у неё уже был немалый жизненный опыт, Курт знал, что она сама, будучи несовершеннолетней, ушла из дома и перебивалась разными заработками, пока не набрела на кафе его отца, который помог девушке доучиться и встать на ноги. Её мудрости с лихвой хватало на них двоих, и Курт был благодарен небесам за такого наставника. Может, она и в этот раз была права? — Интересно было бы посмотреть, как там Сью бесится, у неё ведь теперь нет персонала, — расхохоталась Мерседес, осматривая свой холодильник. — Ого, а я и не знала, что у меня здесь нет еды. Давай закажем пиццу? — девушка просто заражала своей беззаботностью, и Курт тоже рассмеялся, садясь за стол. Рядом с Мерседес всё у него будет хорошо.***
Спустя несколько часов Курт подходил к своему бывшему дому, поглядывая по сторонам. — Сью? — крикнул он для проверки, открыв дверь, но никто не откликнулся. — Тина? Вы дома? — ответа также не последовало, и Курт спокойно пошёл к лестнице, ведущей в его каморку. Каким же уродливым казалось всё вокруг после всего нескольких часов, проведённых дома у Мерседес! Тут явно была плохая аура. И как Курт мог так долго здесь жить?! Зайдя в свою каморку, он первым делом вышел из своей почты на компьютере, коря себя за то, что не сделал этого раньше. Хотя теперь ему нечего было скрывать, верно? Всё, что можно было разрушить, было разрушено. Вывалив все вещи из шкафа на кровать, Курт принялся аккуратно их складывать и одновременно подводить в голове итоги всех событий, пытаясь смотреть на ситуацию трезво, как посоветовала Мерседес. Он не поступил в НЙАДИ. В принципе, ничего смертельного нет, ведь можно подать заявление в следующем году. Ещё у них есть зимние смотры, правда, туда сложно попасть: нужно лично упрашивать декана, но попытка не пытка, ведь так? Даже если Курт не поступит сразу после школы, он сможет год поработать официантом, опыт работы у него есть. Вряд ли удастся получить рекомендацию у Сью — на этой мысли Курт про себя рассмеялся — но он очарует будущего работодателя, и всё будет хорошо. Блейн. Курт пока не знал, как подступиться к этой проблеме, какие слова придумать, чтобы Блейн им поверил. Угрожать Тине и заставить её признаться, что она сдала Куинн переписку? Вряд ли Блейна это впечатлит. Нужно было самостоятельно поклясться, что он этого не делал, и просить прощения до тех пор, пока Блейн не поверит и не простит. Это недоразумение не могло перечеркнуть всё хорошее, что между ними было, верно? Не могло ведь. Решив завтра же поговорить с Блейном, Курт взял собранные сумки и снёс их на первый этаж. Он решил забрать и машину, которая по праву наследства принадлежала Сью, но в школу на ней ездил Курт, так как у Сью их и так было несколько. Даже если отсудит её потом, то хотя бы вещи до дома Мерседес можно довезти. Уже собираясь закрыть дверь, Курт вдруг вспомнил про свои документы. Сью, если подумать, была его рабовладелицей, на самом-то деле. У неё хранились его паспорт, страховка и прочее. Сейчас, обретя свободу, Курт недоумевал, почему раньше не решался побороть свои страхи и шагнуть в неизвестность? Всё, что угодно, лучше, чем быть под гнётом Сью. Не без труда найдя в одном из книжных шкафов в кабинете серую папочку и удостоверившись, что в ней всё, что ему необходимо, Курт в последний раз оглядел комнату. Это место хранило больше всего памяти о его отце. Было безумно жаль оставлять это место Сью, но таков был закон, ей досталась большая часть сбережений мужа, а часть Курта была потрачена на его лечение и обучение за прошедшие годы. По крайней мере, так говорила Сью, а разбираться у Курта желания не было. Пусть подавится своим имуществом, если Курт сможет жить счастливо без неё в его жизни. Пробегаясь глазами по комнате, Курт взглянул на камин, и кое-что занятное вдруг приковало его взгляд. Среди золы лежал какой-то лист бумаги, и было очевидно, что попал он туда недавно, потому что пару дней назад камин топили, а бумага выглядела так, будто её кинули на слегка тлеющие угли. Не сумев побороть любопытство, Курт приблизился к камину и осторожно вынул лист, не веря своим глазам. Во многих местах лист был прожжён, и разобрать длинный текст было проблематично, но сверху совершенно точно красовалась печать Академии Драматических Искусств. Курт точно знал, что Тина туда не поступала, а его письмо лежало сейчас в сумке. Тогда что же он держал в руках?