Боль от потери брата не заглушить ничем... (I)

Я шел домой. Вернее туда, где я жил пятнадцать лет. Снаряжение, снятое с Беззубика — оно ему больше не понадобится — мешало и норовило упасть. Я открыл дверь, и вошел. — Ты? — буркнул Стоик, даже не обернувшись. Мне мучительно захотелось сжаться и убежать как можно дальше. Но наперекор себе я гордо поднял голову, и сказал, как можно спокойнее: — Я хочу собрать свои вещи. — Хм-м… — он повернулся, и смерил меня суровым взглядом. — Только быстро. У тебя десять минут. Я кивнул и поднялся на второй этаж. Стены были увешаны рисунками Беззубика и чертежами для его хвостового протеза. Сердце сжалось от боли. Я вынул из дальнего угла корзину и положил в нее снаряжение. Затем снял со стен рисунки и чертежи, сложил их и положил сверху. Туда же положил теплую жилетку. Чуть подумав, снял со стены огромную карту и, прежде чем свернуть ее, внимательно рассмотрел. Затем взял уголек и обвел небольшую точку в океане. На этот остров я и отправлюсь. Чуть ниже находилось крупное пятно с подписью «о. Олух». Поддавшись секундному порыву, я зачеркнул остров, а затем с силой ткнул в карту, от чего она порвалась. Глубоко вздохнув, я едва сдержал себя что бы не порвать карту окончательно, свернул ее в трубочку и тоже положил в корзину. Затем достал из-под кровати сумку через плечо и сложил туда карандаши, чистую бумагу, сменные угольки в коробочке, чернила и кисточки. Вот и все. Больше ничего не надо. Я спустился на первый этаж. Стоик сидел в той же позе и даже не повернулся в мою сторону. Подойдя к двери, я на секунду остановился перед дверью и взглянул на вождя. Почувствовав на себе мой взгляд, он обернулся.  — Чего тебе? — недовольно буркнул он. — Ничего, — ответил я и вышел на улицу. Небо было уже совсем темным, лишь на западе все еще догорали последние лучики дня. Из Большого Холла доносились голоса пьяных викингов, празднующих убийство Ночной фурии. Я медленно побрел к берегу. — Эй, Иккинг! — раздался знакомый голос. Я обернулся и увидел Плеваку. — А… почему ты не пируешь с другими? — осторожно спросил я. — А что мне пировать? — усмехнулся он. — Может, переночуешь в кузнице? Я улыбнулся. — Спасибо, Плевака! Он постелил мне на полу, а сам ушел. В кузнице было тепло, но я не мог заснуть. Я ворочался с боку на бок, пытаясь заснуть, но стоило мне закрыть глаза, как передо мной появлялся образ Беззубика, раненого, умирающего. От этого я вздрагивал, хотелось выть. Наконец я встал, поднял свою корзину и закинул ее на плечо. Затем надел сумку на шею и вышел.