Боль от потери брата не заглушить ничем... (I)

Я медленно шел по деревне. Из Холла виднелся свет и слышался раскатистый храп нескольких десятков викингов. Мне неожиданно стало противно, и я был даже рад, что меня изгнали. Мне не хотелось становится таким же безмозглым качком, умеющим только убивать и пьянствовать. Плевака, как ни странно, сюда не относился. Я шел к нашему с Беззубиком оврагу. Мне все еще казалось, что это дурной сон, и что я заснул в овраге, забыв о том, что завтра я должен буду стать одним из них… и сейчас Беззубик разбудит меня, облизав все лицо, и мы отправимся полетать, а о своем сне я не стану ему рассказывать. Но, увы, сон даже не думал кончаться. Я шел по лесу. Странно, даже в темноте я прекрасно узнаю каждое дерево и каждую ветку. Вот здесь в начале лета цветут какие-то яркие и очень сильно пахнущие цветы, а там, шагах в двадцати, находится небольшая полянка с драконьей мятой. А здесь… здесь упал Беззубик полторы недели назад. Как, оказывается, мало прошло времени! И как сильно эта неделя с хвостиком изменила мою жизнь. Я нашел настоящего друга… и потерял его. Вот и овраг. Я осмотрелся, надеясь увидеть знакомую чешуйчатую спину с гребнями, но не увидел. Вместо этого я заметил глубокие борозды от когтей. Он дрался до последнего. Но никого не убил, я не заметил ни одного тела. Это я во всем виноват… Я спустился вниз. На земле валялось оружие. Секиры, мечи, стрелы, обрывки сетей. Здесь царил полный хаос. Я хорошо представил, как на Беззубика внезапно нападают, как он отбивается, даже не думая никого убивать. А они не понимали! Я со злостью пнул валяющуюся на земле секиру. Лезвие сверкнуло в лунном луче гравировкой. Я поднял секиру и прочитал имя, выгравированное на лезвии. Астрид. Она была здесь, она привела их сюда! Как же я ее ненавижу! Я показал ей все! Я показал ей небо, показал, что может сделать человек, имея дружбу с драконами, но она не захотела слушать и понимать. Она оказалась такой же непробиваемой, как и другие. Я размахнулся и со всей силы вонзил секиру в землю. Она заплатит. За все. Они все заплатят!!! Я развернулся, и побрел к выжженному пятну, на котором спал Беззубик. Я сбросил корзину на землю и сел. Тут я заметил в серебристом лунном свете несколько небольших пятнышек неправильной формы. Я нагнулся и увидел, что это чешуйки. Такое иногда бывало, когда с его головы падала одна-две довольно крупных чешуек. Но их было много! По всей поляне были раскиданы антрацитово-черные круглешки, поблескивающие гладкой поверхностью в свете ночного светила. Я поднял несколько чешуек и положил их в сумку на плече, сам не зная зачем. Затем положил сумку под голову и заснул, свернувшись калачиком на выжженной земле.

***

Проснулся я с первыми лучами солнца. Золотисто-розовый свет только-только осветил верхушки деревьев. Между вековыми стволами все еще стелился туман. Я встал и подошел к берегу озера. Холодная вода мигом смыла остатки дремоты и приятного сна, возвращая к суровой действительности. Беззубика больше нет. И дома у меня тоже больше нет. И еще меня ждут на пристани, чтобы навсегда отправить подальше от Олуха. И еще я поклялся отомстить. Если, конечно, выживу. От последней мысли я мрачно усмехнулся. Затем надел ремни корзины на плечи, перекинул через плечо сумку и направился к берегу. В деревне все еще спали после вчерашнего пира. Однако на пристани меня уже ждали несколько незнакомых мне полусонных викингов, от которых явственно несло перегаром, Плевака, Рыбьеног, близнецы, Сморкала и Астрид. Ее я здесь точно не ожидал увидеть. Сморкала что-то сказал, и близнецы заржали во всю глотку, даже Рыбьеног позволил себе робкую улыбку. Лицо Астрид же оставалось монолитным. — И что, интересно знать, у вас такого смешного, расскажите мне, давайте посмеемся вместе? — привлек я к себе внимание, не дожидаясь, пока меня заметят. — О! — воскликнул Сморкала. — А мы тут как раз о тебе говорили! — издевательским тоном проговорил он. — Думали, куда же ты попадешь с большей вероятностью — в Валхаллу или в Хельхейм? Близнецы снова заржали, поддерживая его шутку. Я лишь хмыкнул. — А ну, закройте свои рты! — гаркнул Плевака, а затем обратился ко мне. — Иккинг, может, все-таки останешься? — тихо спросил он. — Я договорюсь со Стоиком, он сможет забыть! — Нет, — твердо произнес я. — Астрид уже предлагала мне такой выход, но я отказался. Откажусь и сейчас, — вздохнул я, а сам мысленно удивляясь, почему я отвергаю это предложение. — Почему же ты не хочешь остаться, о великий покоритель Ночной фурии? Нам будет не хватать вашего пресветлейшего (или правильнее сказать — «претемнейшего»?) общества? — насмешливым тоном произнес Сморкала, склонившись в шутовском поклоне. Ответ на вопрос нашелся сам собой, но я не стал его озвучивать. Мне просто надоело быть мальчиком для битья. Тем временем молчаливые викинги подали лодку. Я скинул туда корзину и потом спустился сам. Лодку отвязали и столкнули с мели. В этом месте глубина начиналась буквально в двух шагах от суши. Я повернулся лицом к берегу и помахал рукой Плеваке, который тоже поднял свою искалеченную руку в знак прощания. Я не мог разглядеть точно, но мне показалось, что в глазах кузнеца стоят слезы. Сморкала что-то крикнул мне вслед, но ветер дул в сторону берега и я не расслышал, что он сказал, но увидел, как от смеха согнулись пополам близнецы и как Плевака прикрикнул на них. Астрид продолжала стоять, как изваяние. А я сел на перекладину и начал грести. Прощай, Олух. Прощай мой бывший дом.