Боль от потери брата не заглушить ничем... (I)

Я с удовольствием смотрел на реакцию Астрид. Едва сдерживая приступ дикого хохота, наблюдал за тем, как челюсть девушки медленно отвисает, и, вообще, вот-вот упадет на землю и затеряется где-то в сугробах, глаза приобретают размер тарелки, а лицо вытягивается. Наконец, вернув себе контроль над мышцами лица, Астрид с трудом произнесла: — Так это был ты… все это сделал ты! — Да, — произнес я. А сейчас у меня два варианта: разыграть из себя холодного и бессердечного убийцу (на счет «бессердечности» можно не сомневаться), или абсолютного безумца (а вот с этим я не согласен… частично). В любом случае нужный эффект будет достигнут. — Но… как… мы все думали… — запинаясь, произнесла Астрид, пытаясь осмыслить происходящее. — Что я мертв? Ха-ха-ха! — я расхохотался. Вариант «хладнокровный убийца» автоматически отпадает. Придется строить из себя безумца. — Какие же вы все глупцы! Все это время, — я стал более серьезен, — я жил ради мести. И вот она, наконец, свершилась. — Но... за что?! — прошептала блондинка, и ее глаза заблестели. — Не помнишь? — иронично усмехнулся. — Тогда я тебе напомню. Я скинул с себя плащ и указал на рисунок на снаряжении. При виде пиктограммы Астрид ахнула и закрыла рот ладонями. По тому, как девушка побледнела, я понял, что она вспомнила. — Между прочим, он погиб по твоей вине! Если бы кое-кто умел держать язык за зубами или хотя бы думать, то ничего этого бы не произошло! — произнес я, практически рыча. Воспоминания пробудили боль, похороненную где-то в глубине сознания. А вместе с болью проснулась ярость и неудержимое желание убивать. Так, спокойно. Еще не время, еще не время... Я с трудом заставил себя успокоиться. — И ты теперь... — едва слышно произнесла Астрид. — … Убью тебя! — закончил я за нее. Астрид отступила на шаг, споткнулась о камень и шлепнулась на землю. В глазах плескался ужас и... мольба?! Она надеется, что я одумаюсь и не стану убивать ее?! Как же она заблуждается... Я вынул из ножен на руке кинжал и медленно приблизился к ней. Астрид попыталась отползти, но за ее спиной оказалось нагромождение булыжников, и она оказалась в ловушке. Я присел рядом с ней и повернул ее голову к себе, заставив смотреть в глаза. Она слабо дернулась, но больше не предприняла никаких попыток освободиться, понимая, что это бесполезно… Я сделал первый надрез на ее коже. Астрид дернулась, по предплечью потекла тонкая струйка крови. Я усмехнулся и сделал еще один надрез, наблюдая за тем, как девушка болезненно поморщилась, когда холодный металл резал кожу. Этим клинком я, если бы захотел, мог бы разрезать ее на крошечные кусочки, которые можно было бы пропустить через сито... но я не стану этого делать, это слишком долго... и у меня другие планы. *** Безумие огнем полыхало в зеленых глазах. Астрид не могла поверить, что это действительно он. Этот Иккинг, вернее, Сын Ночи, был совсем не похож на того Иккинга, которого она запомнила. Ни капли от того немного язвительного, но все равно доброго мальчишки. Перед ней был хладнокровный убийца, обезумевший от потери своего брата, но хорошо это скрывающий. Девушке было больно, когда холодный метал остро отточенного кинжала резал кожу, когда убийца хватал ее за волосы и поднимал над землей, а затем бросал спиной на камни. При этом с его лица не сходила зловещая полуулыбка. Ему нравилось наблюдать за ее мучениями, за тем, как она едва сдерживает болезненные стоны; нравилось, что снег вокруг был багровым от крови. Когда он в очередной раз бросил ее спиной на камни, Астрид с трудом приподнялась на руках, и взглянула на него. Сын Ночи с усмешкой наблюдал за ней и не спешил продолжать затянувшееся убийство. С трудом двигая разбитыми опухшими губами, девушка произнесла: — П-прости меня… — ПРОСТИТЬ? — шатен залился хохотом, а затем вдруг перестал хохотать, присел рядом с ней и поднял ее голову за подбородок, заставив смотреть в глаза. — Простить? — повторил более спокойно. — За смерть моего брата? Он погиб из-за тебя! И ты еще хочешь, чтобы я тебя простил?! — последние слова он буквально прошипел в лицо девушки. Затем резко встал и со всей силы пнул девушку под дых. Астрид согнулась пополам, кашляя кровью и не в силах вздохнуть. Боль была невыносимой, и ей хотелось одного – поскорее умереть. — Чувствуешь? — донесся до нее сквозь шум крови в ушах голос Сына Ночи. — Я чувствовал то же самое, когда он умер. Словно кто-то ударил под дых. Кашлял кровью. Задыхался от боли. Только не физически, а та боль, которую я испытывал, была в сотни раз мучительнее этой. И мне тоже хотелось умереть. Только месть держала меня в этом мире. — Что же… ты… будешь делать… когда отомстишь?.. — с трудом прохрипела Астрид. Возможность дышать постепенно возвращалась. — А это уже не твое дело, — после паузы произнес убийца, и его голос был холоднее ледника. Он молчал, сверля взглядом в пространстве какую-то точку. Он же не в себе, поняла Астрид. Сумасшедший. Бесноватый. Девушка попыталась встать, но убийца не дал ей этого сделать, пнув в грудь. Астрид отлетела назад, ободрав спину об камни. А шатен занес над ней клинок. Замахнулся. Девушка зажмурилась, приготовившись к смерти, но удара все не было. — Ха. Испугалась, — раздался совсем рядом с ее ухом совершенно безэмоциональный голос. — Думала, я стану тебя убивать? Ошибочка вышла. — Усмешка. — Нет, ты останешься жить. Наслаждайся жизнью… пока сможешь. Но каждую ночь ты будешь видеть его… истекающего кровью, умирающего… по твоей вине! Астрид изумленно открыла глаза. Клинок лежал в стороне, сам же Сын Ночи стоял над ней с ничего не выражающим выражением лица и пустым взглядом. — Ты… ты отпускаешь меня?.. — все еще не веря, прошептала Астрид. — Да. Иди быстрее, пока я не передумал, — все так же без эмоций произнес убийца. С неимоверным трудом поднявшись на ноги, Астрид побрела к выходу из оврага. Девушка не помнила, как выбралась из него, как шла по лесу, осознала она себя только в непроходимой чаще. Темнело. Все крепчающий мороз пробирал до костей, несмотря на теплую одежду. Еще хотелось спать, просто лечь там, где стоишь, и поспать часок другой. Но, пересилив себя, Астрид направилась в сторону деревни. Во всяком случае, она так думала. Ей повезло: где-то через полчаса деревья стали редеть, и можно было расслышать голоса викингов в деревне. Астрид зевнула и решила, что ничего дурного не сделается, если она немножко вздремнет. Прямо здесь. Ну, почему бы нет? Ноги подкосились, и девушка упала в сугроб прежде, чем приняла окончательное решение. И оно принялось само. Еще раз зевнув, девушка удобнее устроилась в снегу и, засыпая, подумала: «Не знала, что снег может быть таким теплым…»