упади. чтобы слышался хруст костей.
* упади вниз. чтобы кровь растекалась рекой. * упади. безразличен всем твой крик. * упади. смешай себя с мусором и отбросами. (с) Невольница1
Утром Астрид чувствовала себя как никогда плохо. Сказывались бессонные ночи. Выйдя из своего дома, Астрид направилась к дому Йоргенсонов, чтобы взять Сморкалу. Это была ее новая обязанность – Сморкала был беспомощнее младенца. На всем пути девушку сопровождали взгляды. Уже ни для кого не было тайной, кто этот Сын Ночи. Как Стоик ни пытался это скрыть, весть всё равно разлетелась по деревне. На Астрид смотрели по-разному, но большая часть взглядов были откровенно злые, и блондинка понимала, почему. Она виновата во всех этих убийствах. Если бы только она умела держать язык за зубами! Если бы она смогла удержаться от того, чтобы не сказать вождю при первой же встрече: «А ваш сын приручил Ночную Фурию!..» Тогда бы этого, скорее всего, не было. Все сейчас бы были живы и счастливы. Сколько раз девушка корила себя за непомерно длинный язык, и лишь спустя два года после изгнания Иккинга ей удалось убедить себя, что поступила она правильно. Но теперь она понимала – это было ошибкой. Причем, самой большой и непоправимой ошибкой в ее жизни. Астрид плелась в Большой Холл, за ней, как собака на привязи, тащился Сморкала, спотыкаясь обо все камни. Блондинка все время смотрела под ноги, и поэтому сразу заметила кровавые следы. «О нет… неужели, опять?! — шокировано подумала девушка, остановившись, и разглядывая едва заметные следы. — И кто на этот раз?..» Астрид проследила направление следов, и сердце ухнуло вниз. Следы шли прямо из дома вождя. «Он же сказал, что отомстил!» — мысленно взвыла девушка. И тут ее словно током прошибло. Сын ночи не говорил, что его месть окончена. — Астрид, ты чего стоишь? — наконец, подал голос Сморкала. — Следы… — произнесла девушка потрясенно. — Кровавые?! — чуть ли не закричал брюнет, но Астрид вовремя зажала ему рот. — Да. — Не ходи! — тихо завыл слепец, сразу же разгадав намерения девушки. — Не ходи! Это ловушка! Он хочет убить тебя! Не ходи! Не ходи-и… — Ладно, — быстро произнесла Астрид, поняв, что у брюнета вот-вот случится приступ. — Не пойду. Врать было противно, как будто проглотила живого угря. — Точно? — наивно переспросил Сморкала, вцепившись девушке в руки. — Точно. — Теперь внутри извивался уже десяток живых угрей. Когда они зашли в Холл, Астрид, как и предполагала, Стоика там не нашла. «Убил, — пронеслось в голове, и воительница изумилась, с каким спокойствием она об этом думает. — Собственного отца! Совершенно… сумасшедший». Астрид не стала завтракать, а сразу же побежала по следам. Только не в лес, а в дом вождя. Дверь была закрыта, а около ручки остался кровавый отпечаток ладони, явно принадлежащий Ик… то есть, Сыну Ночи. Астрид потянула за ручку и осторожно открыла дверь. Прямо перед ней на полу лежал мертвый Стоик. Пол был залит ярко-алой кровью. Невдалеке лежал окровавленный кинжал. «Сын Ночи оставил свое оружие? Странно», — подумала Астрид. Почему-то ей было все равно, что перед ней лежит мертвец. За то время (месяц? Два?) девушка уже привыкла и к виду крови, и к внутренностям, разбросанным где попало, и к оторванным конечностям. Тут Астрид заметила записку, лежащую рядом с вытянутой рукой вождя. «И зачем? Я ведь знаю, кто ты!» — хмыкнула Астрид, но все же взяла записку и развернула ее. В записке было написано: «Жду тебя в овраге. Нужно поговорить. Сын Ночи». «Поговорить? Вряд ли это закончится чем-то хорошим… — с сомнением подумала девушка, сминая листок. Затем встала, вышла из дома вождя и направилась в кузницу. Нужно было сообщить о смерти вождя хоть кому-то.***
Убийство Стоика произвело в деревне настоящий взрыв. Уже пятый день подряд все в один голос проклинали Сына Ночи… и Астрид. «Как так можно?!» «Собственного отца!» «Сумасшедший!.. Псих!..» «Это всё из-за нее!» «Она виновата!» «Ее нужно изгнать! Так же, как и его!» «Нужно снова прочесать весь лес и найти этого гнусного убийцу!» «Уничтожить!..» Однако все это было не более чем разговоры. Никто даже не думал всерьез над тем, чтобы выслать Астрид куда подальше. И уж тем более над тем, чтобы добровольно соваться в лапы кровожадному убийце, а, точнее, мстителю. В деревне самоубийц пока не наблюдалось. А девушке не давала покоя последняя записка. Зачем ему нужно говорить с ней? Хотя, какая разница! Она не поведется на эту глупую уловку! Но почему, почему, Тор его дери, ей так хочется пойти и узнать, зачем убийце внезапно приспичило с ней поговорить?! Но жить еще пока Астрид хотелось. Вечером, когда девушка укладывалась спать, в окно залетел камень с запиской. Несколько секунд девушка смотрела на камень. Ей хотелось тут же прочитать эту чертову записку, но Астрид неподвижно сидела на кровати, сдерживая себя. Затем отвернулась носом к стене и для надежности закрылась одеялом. Но даже так она ничего не могла поделать со своим любопытством. В конце концов, не выдержав, блондинка скинула с себя одеяло, соскочила с кровати, подняла камень и отвязала записку. «И сколько мне тебя еще ждать? Или ты хочешь, что бы я еще кого-то убил? Жду в овраге! Завтра утром, так уж и быть, отоспись». «Что? — Астрид еще раз перечитала текст. — Он еще и позволяет мне отоспаться? И почему мне так смешно?!» В почерке было явно видно нетерпение, а количество восклицательных знаков для Сына Ночи было… просто космическим. Что же заставляет самого Сына Ночи так нервничать? Что такое важное он хочет сказать (или услышать)? Астрид понимала, что это чрезмерное желание встречи должно ее настораживать. Но… кто знает, может, всё действительно обойдется? Хель, это любопытство до добра не доведет, но если она не узнает, что ему нужно, то вполне вероятно, просто лопнет! Незаметно за этими размышлениями Астрид заснула. Ночью ей впервые не снились эти ужасные кошмары, переполненные кровью и внутренностями людей по стенам. А еще девушка действительно выспалась. «Странно…» Идти не хотелось. Но и не хотелось, чтобы кто-то еще в деревне пострадал. Тогда уже будет виновата она целиком и полностью. Завтракать Астрид не стала, а сразу же пошла в лес. Она хорошо помнила дорогу до оврага, как бы ни старалась ее забыть. С каждым шагом что-то холодное все сильнее сжимало ее горло, не давая вздохнуть. Сердце с бешеной силой стучало об ребра. Ужасное чувство неотвратимого не давало ей покоя. Вот и овраг. Осторожно, стараясь не сломать шею (раньше времени…) девушка спустилась. Здесь снега практически не было, только у самых стен. — Икк… то есть, Сын Ночи!.. Я здесь!.. Молчание. Может, над ней кто-то подшутил? Но нет, почерк в той записке был его, Астрид была точно уверена. Ни у кого в деревне не было такого почерка – крупные, но узкие и острые как кинжалы буквы были одна к одной. Хотя в деревне вообще мало кто умел писать. — Эй?.. — еще раз неуверенно крикнула девушка. — Ну, зачем же так орать, я прекрасно тебя слышу. Убийственно спокойный и холодный голос, прозвучавший так неожиданно близко, заставил девушку подпрыгнуть. Мысленно выругавшись, девушка обернулась и буквально нос к носу столкнулась с самим Сыном Ночи. Он сидел на камне в шаге от нее и начищал кинжал. — Ты… зачем ты меня позвал? Ты хотел что-то сказать? — молчание. — Э-эй? — девушку стало немного напрягать то, с каким равнодушием он сидит и чистит свой кинжал, даже не обращая на нее внимания. — Сказать? — наконец, с усмешкой произнес шатен, пряча кинжал в ножны. — Я не собирался с тобой разговаривать!.. — Что?.. — опешила Астрид. — Но ведь… записка… и ты тогда сказал, что… — С каких пор ты стала верить мне на слово? — хмыкнул убийца. — В следующий раз никогда не верь тому, что я говорю. Впрочем, следующего раза и не будет. — Ты… — Да, я убью тебя. Сейчас. Астрид испуганно сделала шаг назад, а затем, развернувшись, побежала к выходу. Но не успела девушка сделать и пары шагов, как что-то крепко схватило ее за плечи и подняло над землей. Извернувшись в невидимых путах, девушка взглянула на Сына Ночи. Он вытянул вперед руки, было видно, как напряжены его пальцы. В глазах полыхала ненависть и ярость, казалось, что они светятся. Астрид похолодела и поняла, что ей уготовлена самая жестокая расправа. По щекам потекли слезы – неужели все вот так и закончится?! Ей не хотелось умирать, тем более вот так. Сын Ночи вряд ли даст ей так просто умереть… Убийца со всей силы ударил девушку об скалу. Из легких блондинки вышибло воздух, перед глазами помутнело. Удар был такой силы, что в скале осталась трещина. Еще чудо, что Астрид осталась жива. Размахнувшись, шатен приложил девушку о землю, затем еще несколько раз. От этих ударов на земле оставались пятна крови. Даже если Сын Ночи ее и отпустит, то уж точно девушка не выживет. Изо рта капала кровь, внутри все перемешалось, правая рука была сломана в двух местах. Следующим ударом убийца вновь приложил девушку всей грудью об скалу. Затрещали ломающиеся ребра, Астрид чувствовала, как их обломки впиваются в легкие. Казалось, ее голову поместили в мешок, и с каждым вдохом воздуха становилось все меньше. Сын Ночи расслабленно опустил руки, и истекающая кровью Астрид шлепнулась на землю, словно куль с костями. Убийца не спеша подошел к ней, наблюдая за ее мучениями с какой-то дьявольской усмешкой. Но Астрид не видела его лица, из-за слез, застилающих глаза. В ушах шумела бешеным потоком кровь. Убийца присел рядом с девушкой, и поднял ее голову за подбородок, заставив смотреть на себя. — Прости… меня… — прохрипела Астрид, с трудом хватая окровавленными губами воздух. — Я… была не права… я не хотела… рассказывать… Хватит уже мучений… ты… ты достаточно… наигрался со мной. Я сдалась. Так… убей же меня наконец!.. — Убить? Ха! — в голосе, обычно безэмоциональном, теперь слышались какие-то садистские нотки. — Не-ет!.. я еще не закончил! Я хочу, чтобы ты сполна ощутила на себе все то, что чувствовал я все эти семь лет!.. Рядом что-то зазвенело, и Астрид удалось различить в свете полуденного солнца цепь. На каждой стороне прямоугольных звеньев было по одному острому шипу. Девушке от одного вида предполагаемого оружия стало жутко, меньше всего ей хотелось думать, для чего оно предназначается. Несколько секунд потребовалось убийце на то, чтобы обмотать девушку этими цепями. Она уже хотела было крикнуть, что он собирается сделать, когда Сын Ночи взялся за свободный конец, и потащил. Острые шипы и углы звеньев впивались в кожу, камни раздирали спину. Астрид хотела закричать, но из горла лишь вырвался хрип и клокотание крови. Горячая густая жидкость заливалась в дыхательное горло, не давая вздохнуть. Цепи на теле сжимались туже, ломая кости, камни до мяса разрывали спину. Сквозь шум крови в ушах девушка слышала злой хохот. Один виток цепей съехал с плеч на горло и сжался, раздирая кожу. Воздух в легких быстро закончился и девушка начала задыхаться. Острые шипы елозили по коже, все углубляясь в нее, и причиняя девушке неимоверную боль. Захрустели позвонки, и прежде чем упасть во тьму, девушка увидела, как фонтан ярко-алой крови из разорванной артерии взметнулся вверх, словно в замедленной съемке. А потом все потонуло во мраке. Куда-то улетучился противный запах и привкус крови. Но самое удивительное – исчезла боль. Лишь слабые толчки откуда-то издалека, словно через несколько подушек, напоминали о том, что она еще жива. Последнее, что девушка услышала, прежде чем кануть в небытие – злой хохот. «Вот она, смерть…»***
Я перестал себя контролировать еще тогда, когда только увидел ее в овраге. Во мне проснулся дикий дракон, жаждущий крови предательницы, который спал и набирал силу долгих семь лет. И я дал ему свободу. За долю секунды этот зверь сломал все те преграды, которые я выставлял все это время, от смерти Беззубика и до сегодняшнего дня, и заполнил меня всего. Он занял мой разум, он управлял моим телом. Я не помнил, что я делал с Астрид, осталось лишь удовольствие от вида ее сломленности и беспомощности. Осознал я себя лишь стоящим посреди залитой кровью полянки, держащего за волосы оторванную голову Астрид. С остатка шеи свисали полоски кожи и плоти, из вен капала густая, темно-бордовая кровь. Лицо было искажено гримасой боли, рот широко раскрыт в беззвучном крике, на скулах блестят слезы. Обезглавленное же тело лежало неподалеку, обмотанное цепями с прямоугольными звеньями и шипами. Руки были неестественно изогнуты в нескольких местах, как и ноги, а цепи на несколько сантиметров входили под кожу. Похоже, этот зверь веселился на славу. Теперь же он ушел, оставив после себя какую-то пустоту в груди, в том месте, где должно биться сердце… которого у меня нет. Нужно сделать какой-нибудь завершающий штрих, поставить точку. И раз уж вся моя месть была феерична, то пусть и завершение будет не хуже. Все еще держа в руке голову девушки, я выбрался из оврага и направился в деревню. За мной по снегу тянулись кровавые следы. Прекрасно. Следы были хорошо заметны на снегу, и я был уверен – викинги непременно пойдут по ним. А это мне и было нужно. В деревне все спали. Над морем только-только показался край полной луны. Все окна были темными, Олух казался совсем заброшенным. Может, они куда-то все уплыли? Устали терпеть эти убийства? Но нет, в Большом Холле горят факелы, и можно различить фигурки двух дежурных, ходящих туда-сюда. Оттуда меня не заметят, уж точно. Нашел копье, и с трудом воткнул его в стык между камнями площади. Однако копье все норовило завалиться вбок, поэтому пришлось прибегнуть к магии. Затем насадил на копье голову Астрид. Постоял несколько секунд, зачем-то провел рукой по щеке. Кожа была совсем холодной. — Вот теперь моя месть завершена…