Самый пьяный округ в мире

      Итук был местным бабником и оратором. Все знали, что если проституток не видно на улице и их нет в Салуне, значит где-то там Итук, усадив их всех себе на колени, ведёт свои россказни о далёких городах и своих несуществующих подвигах. Иногда, по доброй дружбе, Итуку проститутки доставались в долг, а то и бесплатно. Да и дамочки были рады общению с таким опытным мужчиной. Но все его принципы и привычки укатились туда же, куда и местный врач, психика которого не выдержала этого дурдома. Дяденька Итук влюбился. И не просто так, а капитальнейше!       О своей страсти мужчина говорить опасался, да он еще и не решил, как будет признаваться в своих чувствах. Тем более кому! Канину! Все ведь знают, что этого парня завоевать невозможно. Он днями и ночами обнимает свои сочные арбузы, и никто ему больше не нужен.       Зная это, трудно представить, что нужно сделать, чтобы добиться ответных чувств. И с данным вопросом Итук решил обратиться к своему наидавнейшему другу - сутенеру Ким Хичолю.       Ким Хичоль, помимо содержания единственных 4 проституток, являлся владельцем Салуна. Его алкоголь, порой, способен решать даже самые неразрешимые проблемы, а уж вместе с советами Хичоля! Поэтому, стоило чему-то стрястись, как все тут же прибегали к мудрому аджосси за советом.       Хичоль был дерзок и саркастичен, а иногда и вовсе вел себя как сучка, но интуиция его была остра. Он словно чувствовал, что происходит с каждым, кто находится рядом и быстренько решал все это взамен на свежие сплетни. Стоило только Итуку зайти, как Хичоль, спровадив своих девочек на работу, начал причитать парню, что любовь штука убыточная, да и не очень хорошая. А уж гейская любовь и подавно. Да и мужик должен мужиком быть, а не страдать по другому мужику, как баба. - Ты, конечно, прекрасен, спору нет, но позарез надо пацана влюбить, пропаду я без него! - умоляюще взглянул Итук на Хи. - Что с вами всеми делать... Сплетню давай, быстро. - Я тут слышал, у нас мафиози в городе обитают... - начал было Чонсу, но закончить ему не дали. - О боже, да Кюхен и так, стучась в двери представляется как: "Вечер в хату, к вам мафиози пришёл". Что за мыло, Чонсу? Годноту давай! Надо же чем-то клиентам закусывать! - Ладно, ладно. В общем, говорят, у нашего Шерифа неразделённая любовь цветет и пахнет. - Давно ли? - Да вот, уже пару недель как! - Это уже интересно, хм, - на лице Хи заиграла его лисья улыбка. - Ладно, так и быть. Совет: чтобы зародилась любовь, нужно убрать главного конкурента. Есть на примете? - Пак Чонсу задумался. Что же может так сильно любить его мужчина, что оно мешает ему увидеть в Итуке пылкого и страстного любовника. - Такой большой и полосатый, - как бы намекнул Хи. - Шиндон, что ли? Лицо Хичоля накрыл широкий фейспальм.       Помимо сексуальной обороны и без того неадекватного города, Шивон иногда выпивал. Раньше он вообще не баловался такими вещами, но неразделённая любовь превращает мужчину в тряпку. Каждый вечер шериф, сдав пост, идет в Салун и надирается Хичолевым самогоном, надеясь, что он решит все его проблемы. Но пока что он отказывается это делать. - Любви нет, преступников нет. Усы дальше не растут. Есть ли смысл бытия? - бурчал шериф, лёжа уже пьяным лицом на барной стойке. Хичоль тихо посмеивался, но ни в коем случае не мешал Шивону. Это только его с самогоном дело. Интим.       Когда прекращалась стадия философии и самокопания, Шивон доставал конституцию. Сначала он тихо, про себя, читал её, прикрывая глаза от удовольствия, а потом набрасывался на любого, кто входил в Салун с поручениями. Угрожал экзаменом по конституции и тем, что напоит всех водкой, абы никто его не сдал. И все вроде как уже привыкли к пьяному дебошу главного представителя порядка, однако хотелось выпить в тишине, да и в дружеской обстановке. Поэтому в этой части вечера посетители Салуна обычно выводили шерифа за дверь, после чего он благополучно полз домой. Но только не в тот вечер...