HEYOO

      Иногда бывает так, что миллион проблем наваливается разом, и кажется, что все, хуже быть просто не может: жизнь кончена, твое существование бессмысленно, ты сам — полная бессмыслица. Школа, родители, друзья — везде творится полная неразбериха и хаос. Но потом случается что-то одно, но настолько грандиозно дерьмовое, что предыдущие неприятности вмиг становятся смешными и несущественными.       Так вот, у меня был как раз этот случай.       Это было абсолютной дурью, но я сидела в комнате Стайлза Стилински, соврав, что ночую у Киры, потому что мы теперь как сестры (что за такой небольшой срок никак не могло быть правдой, но Бобби, похоже, даже работая с подростками, достаточно хреново в них разбирался), и периодически опуская руки в ведро с предварительно набранной в него водой. К счастью, свое школьное оружие пыток — ручку — Стайлз отложил в сторону и в принципе поглядывал на меня с подозрением, но ничего по делу не говорил. Молча он, правда, тоже не сидел, но его болтовня на тысячу разных тем здорово отвлекала и успокаивала.       Я даже не пыталась особенно осмыслить все то, что сначала на меня вывалил Лиам еще в ванной у Киры, а потом более обстоятельно объяснил Скотт, который приехал уже после того, как мне удалось окончательно прийти в себя. В общем-то, по поводу себя и осмысливать было особо нечего: никто из них ничего не знал, и они могли разве что воспользоваться методом исключения — я больше не человек, но точно не оборотень, не кицуне, не банши и не что-то из того, с чем им приходилось сталкиваться. Но не факт. По поводу окружающего мира… Ну, я надеялась, что вся эта сверхъестественная хрень уляжется в моей голове как-нибудь сама, без моего участия.       — Ты нормально? — спросил Стайлз.       — Ага. Все зашибись.       Видимо, у меня стал уже откровенно отсутствующий вид, раз чужой монолог внезапно эволюционировал в диалог.       — Если хочешь что-то спросить…       Вы всех новеньких приковываете к батарее и пугаете до полусмерти? Кира — раз она кицуне, то есть, что-то из японской мифологии — реально пользуется катаной или ей удалось избежать заезженных стереотипов? Скотт когда-нибудь пытался петь со своими клыками? А добрые феи существуют? Хоть что-то хорошее в этом дерьме есть?       — От этого можно вылечиться? — Это было самым адекватным и, одновременно с этим, самым важным, что пришло мне на ум.       Прикольно все выглядело разве что теоретически — суперсилы, приключения, тайны. Практически же я хотела поскорее от всего избавиться, забыть сегодняшний день как детский страшный сон и уехать домой из этого чертового города.       Стайлз посмотрел на меня с сожалением. Его негромкое и не очень уверенное «не знаю» прозвучало слишком похожим на «нет».       — Тогда принеси мне что-нибудь поесть. Или попить. Или и то, и другое, — нагло попросила я, брызнув в него водой из ведра.       Посидев немного в спокойствии — на самом деле, выплакавшись в футболку Лиама, которого до этого я сильно обожгла и по этому поводу теперь чувствовала себя полным ничтожеством, — я поняла, чего не стоит, а что, наоборот, стоит делать, чтобы не стать случайно причиной пожара в чужом доме. Не стоило культивировать в себе злость и ярость; не стоило думать о плохом. Стоило глубоко дышать и сохранять позитивный настрой. Все как завещали психологи из голливудских фильмов. Еще помогал счет воображаемых овец, перепрыгивающих через шлагбаум — почему-то вместо забора мне представлялся именно он.       Но Стайлзу было спокойнее, когда я периодически окунала руки в воду — на всякий случай.       — Сейчас поищу что-нибудь, — отозвался он, поднимаясь со стула и разминая спину.       Мне казалось это достаточно бесполезной затеей, но Стайлз всерьез рассчитывал раскопать что-нибудь в интернете. То есть, спорить, что в интернете можно найти все, что угодно, было бессмысленно, но… Да ладно! Для каких-то подвижек нужно, как минимум, сформулировать запрос для гугла; желательно — более-менее четкий запрос, чтобы не умереть от старости, проверяя сайты один за одним.       Вернулся он быстро — держа тарелку сэндвичей и чай в руках, открыл дверь ногой.       — Держи. Приятного аппетита. Скажи, когда захочешь спать.       Как бы заезжено это ни звучало, но только сейчас я поняла, что сильно проголодалась. Пожалуй, никогда в жизни обычные сэндвичи, пусть и с тунцом, и, если быть стопроцентно честной, чересчур сладкий чай не казались мне настолько вкусными. Более того: всегда ненавидела рыбу, плевалась в детстве во всех окружающих, если кто-то из них пытался насильно меня накормить, а тут даже не заметила, как съела.       — Ох черт, прости! Надо было поделиться, да? Я, кажется, переволновалась, поэтому такая прожорливая. Знаешь, не каждый день твой одноклассник рычит на тебя, смотрит красными глазищами, а потом запирает дома у другого одноклассника.       — Технически, ты сама на это согласилась. — Стайлз, уже снова устроившийся за компьютером, поднял на меня взгляд.       Пожалуй, впервые именно тогда — сидя на полу в чужой комнате и поглощая наспех сделанный перекус — я поняла, насколько я младше и неопытнее. Не только Стайлза или Скотта, в миг превратившихся из обычных приятелей-ровесников в людей, повидавших всякое дерьмо. Даже Лиам, фактически младше, был более взрослым, хотя, несомненно, часто и более дурным, чем я.       — Тем более, это вряд ли пройдет, как простуда. Тебе разве самой не интересно, что с тобой происходит и почему?       — Я это и так знаю! Происходит какая-то сверхъестественная хрень и происходит потому, что я родилась под несчастливой звездой. По-моему, все сходится просто идеально.       — Ха-ха. Смешная шутка.       Смешная шутка — это я в этой ситуации; это Скотт-оборотень и донельзя серьезный по абсолютно несерьезным поводам Стайлз; это пугающая, но все равно милая Кира с наручниками, которой теперь совсем не хочется ни доверять, ни улыбаться; это Лиам, похоже, считающий себя виноватым, ответственным за то, что меня напугали. Смешная шутка — это я, пытающаяся то ли убежать, то ли…       Сжечь все опасное вокруг себя. Сжечь их всех.       — Стайлз, — позвала я, когда поняла, что повисшее молчание затянулось. — А чисто теоретически… Ну… Ты когда-нибудь сталкивался с чем-нибудь, что реально могло и хотело тебе навредить. С чем-нибудь сверхъестественным.       — Ты уверена, что хочешь это знать?       — Я не… — Мне пришлось вздохнуть и первый раз за вечер воспользоваться ведром с водой по назначению: руки затряслись, и пламя начало мелькать между пальцами, грозя перейти и дальше. — Я буду спать. На полу.       В подтверждение своих слов я стащила с кровати подушку и одеяло себе вниз. А вот как и в каких условиях будет спать Стайлз — это проблемы только Стайлза.       Конечно же, ни в чем я уверена не была. Но вопреки ожиданиям, даже моим собственным, пугало меня не столько то, что какое-нибудь гипотетически существующее сверхъестественное существо может меня убить, поранить или навредить — хотя это тоже пугало, — сколько что этим самым существом теперь стала я.       Будильник Стайлза был самым отвратительным, что только можно представить с утра. Пронзительный, громкий, с дурацким приставучим мотивом и вне предела досягаемости с пола. Хуже будильника Стайлза был только сам Стайлз, свалившийся на меня, сонную и слабо осознающую происходящее, сверху с кровати.       — Твою мать!       Кажется, заорали мы оба одновременно: я — от неожиданности и боли в спине, Стайлз — от все той же неожиданности и того, что я умудрилась подпалить одеяло, которым укрывалась. Спустя секунд десять вода из ведра, задвинутого в угол комнаты, оказалась частично на полу, частично — на мне, а Стайлз сел напротив меня на колени.       — Ну, глаза у тебя не светились, — сказал он.       — А должны были?       Стайлз неопределенно пожал плечами и поднялся на ноги, начиная расхаживать по комнате, попутно убирая вещи на место или, что более вероятно, раскидывая их еще сильнее. Это типа сейчас был хороший знак или плохой? Может, если бы у меня светились глаза, то они могли бы и вытечь? Или свариться, как яйца в кипятке? Хотя вроде Лиаму это не доставляло неудобств…       Я потянулась — хотелось сделать это сладко, будто ночь была проведена не на полу, а в самой уютной постели в мире, но вышло болезненно — и зевнула. Спать все еще хотелось неимоверно. Тут даже кофе вряд ли поможет, разве что такой крепкий, что сначала от него захочется сдохнуть.       Снилась мне какая-то ерунда — лес с голыми деревьями, но не зимними, а будто иссушенными, потом пустыня или, во всяком случае, место, где очень много песка. Что-то подобное иногда снилось и раньше: сменяющие друг друга места, пейзажи и полное отсутствие людей, не считая меня самой. Да и была ли я там на самом деле — тоже тот еще вопрос, потому что может и нет.       — Держи полотенце. Все, что найдешь в ванной, можешь брать. — Стайлз остановился около шкафа; вещи внутри были распиханы кое-как, только на верхней полке лежала аккуратно сложенная, видимо, сезонная одежда. — И мы уже опаздываем. Немного. Совсем чуть-чуть. Мы проспали первые два урока, на самом деле.       Я буквально сорвалась с места. Секунда — я еще в комнате, другая — хлопаю дверью в ванную и пытаюсь наспех умыться. Первые два урока — это нестрашно. Страшен третий урок — экономика, потому что, судя по отсутствующим пропущенным звонкам на мобильном, мой неполный прогул пока не заметили. Но пустое место вместо дочери Бобби уж точно не пропустит. Хотя… Ну нет. Как бы иногда меня ни заносило, он не мог быть настолько равнодушным и невнимательным козлом.       Дальше все произошло, как в тумане: вылетев из ванной, я потребовала у Стайлза любую футболку и толстовку на замену моим немного подгоревшим вещам, молниеносно переоделась и в итоге первая ждала его около автомобиля, пока он возился с ключами, запирая дом. В школе мы тоже оказались достаточно быстро: второй урок еще не успел закончиться, а джип, в отличие от моего форда, выглядящий так, будто вот-вот развалится, даже не заглох по дороге.       — Подождем? — спросила я неуверенно, сбрасывая рюкзак с плеч прямо на пол. — Или, если хочешь, можем разойтись. Только пообещай не вытаскивать свою ручку или хотя бы использовать ее только по назначению. Теперь я могу всерьез грозиться, что тебя подожгу.       — Я, между прочим, не заслужил всех этих угроз и недоверия. Нормальный человек не пустил бы тебя в дом, а я даже настолько тебе доверился, что смог заснуть!       — Ага, и потом упасть на меня вместо будильника.       — Эй, ты подожгла мое одеяло!       — Это было после того, как ты на меня упал!       — Не удивлюсь, если ты окажешься каким-нибудь демоном из ада, — пробурчал Стайлз, присаживаясь прямо на пол около шкафчиков. — С таким-то характером.       — Скорее из пустыни, — отозвалась я, не думая, и последовала его примеру.       Повисло неловкое молчание: кажется, я опять сморозила какую-то глупость и ответной глупости оказалась не достойна. До Тора, конечно, в его нелучшие времена мне было далековато; в его лучшие времена — тем более. Язык мой — враг мой, и я об этом прекрасно проинформирована.       Я успела крепко задремать до звонка — опять снились голые деревья и песок — и пока под наполнивший коридор гомон подростков зевала и продирала глаза, умудрилось случиться непоправимое. Из всех, кто мог — из пары сотен человек уж точно, — споткнуться о мои ноги суждено было Бобби, а не какой-нибудь глупенькой старшекласснице или игроку в лакросс. Потому что именно Бобби мог принести больше всего проблем.       — Эээ… — протянула я, не зная, что сказать. — Хэй о?..       — Мэдисон. — Лицо у Бобби из просто злого и немного бешеного стало еще и красным. — Мэдисон, какого?..       Ох, если бы только я… Он перевел взгляд в сторону и наткнулся на такого же сонного, как и я, Стайлза.       — Стилински? — Это прозвучало больше вопросительно и разочарованно, чем разъяренно.       Я ненароком подумала, что пронесло. Подумаешь, прогуляла два урока. Подумаешь, ночевала не дома. Ничего страшного ведь не произошло? Подумаешь…       — Мэдисон, после школы — сразу домой. И завтра. И послезавтра.       — Но…       Спорить было бесполезно, но я все равно попыталась. Глупо недооценивать противника, который если не умнее (а скорее всего умнее), то опытнее тебя. Ну и любой бы догадался, что произошло. Или попытался бы догадаться, потому что вариант со сверхъестественным — это не первое, что приходит людям на ум, когда их дочь прогуливает школу, явно врет про место ночевки, а потом заявляется в школу в чужой, явно мужское одежде.       — И чтоб ты, Стилински, к ней больше не приближался. — Бобби ткнул в него пальцем. — И ты, Мэдисон!..       — Мы даже не… — Выпучив глаза, проблеял Стайлз, но вовремя понял, что продолжать не стоит — станет только хуже.       — В твоих интересах, Стилински, чтобы вы «даже не» во всех возможных смыслах. А теперь быстро на урок!       Я благоразумно чуть притормозила и глубоко вдохнула, пытаясь унять колотящееся сердце. Мне даже смотреть не нужно было: на пальцах уже плясало еле видимое пламя. К счастью, дыхательная гимнастика помогала. Видимо, только она при взаимодействии с Бобби и могла помочь.