HEYOO

      Вообще я от души надеялась, что после уроков у меня выйдет потихоньку свалить — не на Гавайи, конечно, но подальше от школы, от Стайлза и его ручки, от редких, но оттого не менее пугающих взглядов Лидии и Малии и от Бобби, который обеспечил меня чувством позора до конца моих дней. Перечисленные вещи были расставлены в порядке приоритета, но, по большому счету, избежать ни одной из них я не смогла. Автобус, развозящий учеников без собственного транспорта по домам, ушел за десять минут до того, как я вспомнила, что с утра посчитала идиотизмом ехать в одно место на двух разных автомобилях и поэтому залезла в машину Бобби. Так что мне пришлось дожидаться, когда он закончит с работой, и клясться себе всем возможным и невозможным больше так не глупить.       Лидия и Малия тоже некуда не исчезли и воистину магическим образом материализовались за моей спиной, когда я почтила своим присутствием трибуны — тренер Финсток опять лютовал над командой по лакроссу, среди которой числился и Стайлз. Нет, я не имела ничего против Стайлза, но лопатка после его тычков ныла до сих пор, а нереальное количество вопросов, которыми он закидал меня, расстроенную и недовольную, в столовой, все еще звенело в ушах. По итогу, мне удалось избежать лишь оружия дьявола — ручки Стилински, и то лишь по причине его занятости на поле.       Луч в темном царстве был лишь один — Кира наравне с кучей парней носилась с клюшкой наперевес, чем вызывала мой бурный восторг. Кто мог в этой нежной и милой особе признать игрока в лакросс? Никто, не считая веселого мироздания и сумасшедшего Бобби Финстока. Я им почти гордилась за этот выбор — потому что, похоже, Кире действительно нравилось играть и потому что теперь я могла врать, что переключилась на девочек и пялюсь на нее, а не на... кого-нибудь еще.       Слава богу, у меня не было друзей, чтобы надо мной от души поржать. Нормально ли: почти состоявшаяся личность с нехилым самомнением и тяжелым характером — и влюбилась в парня на два года младше. Не то чтобы меня парил его возраст. Я это и влюбленностью-то называла с натяжкой, потому что слова «интерес» и «сильная симпатия» произносить даже в мыслях было слишком долго. Скорее, меня выносил сам факт того, что меня так быстро кем-то проняло.       Я фыркнула и уткнулась в учебник по экономике. В заданных реалиях мне лучше заняться учебой, чем самоанализом, так как обычно самоанализ у меня скатывался в фанатство и мысли вроде «он такой классный», «хочу увидеть его без футболки» и так далее. Аж самой за себя противно и стыдно становилось в такие моменты.       — То, что сегодня понедельник, не означает, что вы должны двигаться, как сонные мухи, — заорал Бобби, размахивая какой-то тетрадкой. — Активнее, лоботрясы!       Вообще странно было смотреть на него и на его взращенную тиранию и деспотию. Не сказать, что я не подозревала чего-то подобного, но на мне физические изыскания за непослушание Бобби пока использовать не решался. И, похоже, ключевым в этом факте являлось слово «пока». Учитывая мое некоторое чувство вины, способность бесить людей, игнорировать просьбы и увещевания старших и надобность уживаться под одной крышей с чем-то настолько же непостоянным и взрывоопасным, скоро и я научусь по-военному и без вопросов выходить на улицу и наматывать вокруг дома круги, думая о своем поведении.       Тем не менее, кажется, тренером Бобби был хорошим, раз команда по лакроссу, вроде бы, в прошлом году даже что-то выиграла. Ну да, я погуглила на выходных и даже попыталась прочесть правила, но этим и ограничилась, уяснив, что школа Бекон Хиллс — крута в плане спорта, а мне срочно нужно просвещаться и учиться пониманию терминов, которыми мой собственный отец оперирует по несколько часов в день.       Тем временем на поле начали летать мячи, а я снова уткнулась в учебник по экономике — так была меньше вероятность париться по поводу того, что что-нибудь прилетит мне в голову. А что? Вполне себе способ, очень даже полезный.       Хотя толком сосредоточиться все равно не получалось: не те мысли лезли в голову. На самом деле, это снаружи я вся, как еж, в колючках и прочем дерьме, а внутри у меня живет любящий ласку котик. Но, чтобы погладить котика, надо сначала научиться ладить с ежом, а это почти ни у кого не выходит. И, естественно, я чувствовала, что долго в подобном ритме не продержусь. Я хотела домой. Очень хотела домой. К маме там, к Мигелю и к своему велосипеду. Даже к дурацким одноклассникам и дуре-соседке. И как мне было жаль, что от слез, которые я бы в теории могла пролить на свои джинсы хоть сейчас, ничего не изменилось бы в одно мгновение.       Я подняла взгляд и поискала глазами Киру на поле: несмотря на все ее усилия, волосы у нее торчали из-под шлема, а миниатюрная фигурка на фоне остальных игроков нехило так выделялась. А еще она бегала быстрее большинства. Сейчас Кира пыталась промахнуться (потому что нытье Стайлза слышала даже я, хотя совершенно не собиралась прислушиваться) по воротам, но получалось у нее не очень. Стилински сокрушался с каждой неудачной попыткой поймать мяч все сильнее, пока, в итоге, не грохнулся на траву с криком «я — неудачник!»       Не рассмеяться было нереально, хотя, даже безумно хохоча, я чувствовала напряженный взгляд Малии, направленный в мою спину. Наверное, она очень собственнически относится к своему парню. И, наверное, мне его даже немного жаль.       Тренировка закончилась еще через полчаса, а учебник по экономике оказался очень унылым при совсем уж ближайшем изучении. Лучше смотреть в книжку, чем на мальчиков — так мне иногда говорила мама, когда мои оценки становились непозволительно низкими. На самом деле — какой позор! — дальше спокойной отметки «симпатичный и приятный» я никогда не заходила, а если вспомнить о моей же «игольчатости», то ни о каких отношениях и речь не заходила. Максимум — позволить себя поцеловать, напившись на вечеринке. Но строить из себя умудренную опытом мне нравилось всегда и по любому поводу. Даже по этому.       Дожидаться Бобби я осталась около небольшого коридорчика от трибун к раздевалке, который выходил прямо на поле. Мимо меня проплелся недовольный Стайлз, в обнимку пролетели Скотт с Кирой (последняя скомкано попрощалась и обещала встретиться завтра). Потом потянулась вереница уставших игроков, обращавших на меня внимание не больше, чем на вешалку — скользили безразличным взглядом и начинали смотреть в другую сторону. Что ж, я особенно и не рассчитывала.       Последним шел Лиам, и я искренне надеялась, что он просто промарширует в раздевалку мимо, снова меня проигнорировав. То есть, надеялась на это та половина меня, которая не верещала в истерике что-то типа: «Остановись! Посмотри на меня! Заметь, что я офигительно классная! Поговори со мной!»       — Эм, ты ждешь тренера? — спросил он, все-таки останавливаясь.       Я глупо (и, хвала богам, не в двадцать восемь зубов) улыбнулась и кивнула, прижимая сумку к груди.       — Ребята завтра собрались в соседний город в парк аттракционов, — продолжил Лиам. — Ну, Скотт и остальные.       Он сделал глубокомысленную паузу.       — Можно с вами? — выдавила я в меру нагло и бойко.       Окей, может, это было не очень вежливо, но лучше уж я буду чувствовать себя не в своей тарелке — в конце концов, это мое нормальное состояния, — чем Лиам продолжит так стоять, молчать и... ну да, кажется, смущаться.       С меня всю эту «девачковость» как рукой сняло. Не то чтобы это было своевременно, но если я буду вести себя, как отмороженный енот, то ко мне тоже приклеится какой-нибудь дурацкий ярлык. Ну, и у меня не появится нормальных знакомых, и я окончательно закроюсь в себе. Понятия не имею, что по этому поводу думают психологи, но вряд ли они подобное одобряют.       — Я и хотел позвать, — нахмурился Лиам.       — Ну, считай, что ты и позвал, а я прочла твои мысли. Не забивай голову и не комплексуй.       — Я и не комплексую!       — Данбар, почему ты еще не в раздевалке? Не устал бегать? Еще круг вокруг стадиона! — гаркнул откуда-то из-за спины Бобби.       Я обернулась. Тот стоял, сжав в руках свисток, и весь его вид не одобрял происходящее. Впрочем, Бобби, насколько мне удалось понять, много чего не одобрял, раздражался по мелочам и вообще вел себя периодически так, словно не думал, а сразу делал, или, как в этом случае, говорил.       — Тренировка уже закончилась, — вмешалась я. — Так что мы едем домой, и Данбар тоже едет домой.       Бобби наградил меня нечитаемым взглядом.       Я хмыкнула. Может, не только он будет рулить мной, как новеньким автомобилем, но и наоборот?