Il Focoso Leone

«Как сложно понять, что у этого Льва на уме!» — ворчал про себя Амбрэмо. Его вел парень со странными бровями и катаной на боку. Впереди шел сам Лев и Ланчия, которого он узнал, поскольку видел однажды. Возмутиться вслух ему не позволили. Еще один незнакомец остался на входе с кучей аппаратуры. Как он сам выразился, чтобы обезвреживать ловушки, которые могли установить эти психи. Амбрэмо так и не понял, что за «психи», и просто решил занять молчаливое положение. — Ты уверен, что он нам нужен тут? — Ланчия обратился к Тсуне, который шел впереди, буквально вынюхивая дорогу. Ибо Эстернео были помешаны на своих исследованиях до такой степени, что даже стены покрывали особым ядом. — Да, — Тсуна втянул воздух, уводя компанию направо, в наушниках он услышал голос Каору, который советовал притормозить, пока он открывает заблокированную дверь. — Господину Костелло будет полезно узнать кое-что. Генкиши, что сопровождал пленника, наоборот, нахмурился. Они уже привыкли, что Тсуна говорит меньше, чем знает на самом деле. Они шли за ним, опираясь на его знания и опыт, вложенный в него учеными Эстернео, принимая его решения об истреблении мафиозных кланов. Генкиши и сам думал, что некоторые в Альянсе окончательно забыли, для чего их создали. Его собственный наставник говорил, что в истории создания Альянса лежит идея Вонголы о защите слабых перед сильными, но спустя века идея, как и точная формулировка, просто исчезла. Генкиши одно время очень хотел узнать, какой смысл вкладывал в Альянс первый глава Вонголы, но потом это желание забылось. Амбрэмо не обратил внимания на слова Льва, он разглядывал стены. Изредка, когда на них попадал свет от фонарика, он мог разглядеть символы и слова, написанные, кажется, на латыни. «Что же это за место? И почему подобное место вообще заинтересовало Льва?» — думал мафиози. — Вот черти! — восклицание Савады вывело из задумчивости Амбрэмо с Генкиши. Посмотрев вперед, они увидели обвал. Большие каменные глыбы закрывали проход. — Похоже, обвал устроили намеренно. — Возможно, — согласно кивнул Ланчия, подходя ближе и осматривая завал. — Каору, мы нашли завал, есть обходной путь? — спросил Тсуна, пытаясь расслышать голос товарища, что остался на поверхности. «Так того, кто остался, зовут Каору, надо запомнить!» — подчеркнул про себя Амбрэмо, но тут же пересекся с хищным и пронзительным взглядом Льва. Неосознанно мужчина отступил назад, испытывая странное чувство. Глаза насыщенно-оранжевого цвета неотрывно смотрели на дона Костелло, будто предупреждая, чтобы тот не делал глупостей. Позади них раздались быстрые шаги и голос того самого Каору. — Вух, — парень остановился возле них, чтобы отдышаться. — Чтоб эту чокнутую семейку! Обходных путей два, причем один из них, видимо, замаскирован иллюзией, думаю, Льву будет под силу его найти. Мы можем взять пленника с собой и… — Дон Костелло пойдет со мной, — Тсуна не обратил внимания на удивленные взгляды своих товарищей. Схватив опешившего Амбрэмо за рубашку, он потянул его в сторону обходного пути. — Наглый, своевольный котяра, — пробурчал Каору, глядя в спину удаляющейся парочке. Ланчия с Генкиши только переглянулись между собой и, вздохнув, пошли следом за Юдзуки. Вот так разделившись на группы, они пошли в разные стороны. Тсуна и Амбрэмо обошли обвал с правой стороны. Ланчия, Генкиши и Каору зашли слева. — Не боитесь, что я сбегу? — нарушил молчание Костелло, глядя в спину Льву. — Это бессмысленно, — просто ответил Тсуна, останавливаясь у одной из стен. — Даже если у вас получится меня вырубить, вы умрете вон за тем поворотом, который мы прошли. Там установлены две ловушки, и обе весьма смертельны. «Да и не только ловушки, мы прошли довольно много поворотов! Я запросто могу заблудиться!» — подумал про себя дон. — Так хотите сбежать? — спросил Тсуна, ощупывая стену, будто пытаясь что-то найти. — Странно, если бы не хотел, — хмыкнул дон. — И все же почему вы оставили меня в живых? Тсуна не ответил, нажав на камень, который сработал словно кнопка, и стена отъехала в сторону. Костелло вместе с Львом вошли внутрь и почувствовали обжигающий холод. Все стены и потолок были покрыты инеем и снегом. Также и полки, что тянулись вдоль стен. Амбрэмо с удивлением разглядывал содержимое этих полок. Замороженные камеры не больше полуметра в высоту и в ширину, внутри каждой стояла банка. — Органы? Серьезно? — воскликнул Амбрэмо, не веря своим глазам. — Да что это за место? — А я все думал, спросите ли вы, — Тсуна растянул губы в ухмылке, смотря на такое удивление мафиози, который, несомненно, повидал больше, чем он. — Вы издеваетесь? — И в мыслях не было, — пожал плечами Тсуна. — Вы в хранилище семьи Эстернео. — Что? — дон Костелло не поверил своим ушам. Это было слишком гениально, чтобы быть правдой. «Ведь семья была ликвидирована около десяти лет назад. Еще во времена четвертого дона, если выживу, надо наведаться к старику!» — Полагаю, дальше вы не намерены мне что-либо объяснять? — Думаю, вам лучше пока смотреть, уважаемый дон, — кивнул Тсуна, смотря вперед. Беспечность Льва обескураживала Амбрэмо. Он держал его за спиной, абсолютно не волнуясь, что его могут атаковать сзади. Шел спокойно да еще разговаривал с ним, будто они давние знакомые. Прошли они ледяную комнату и оказались перед коваными железными вратами. «Чувствую себя героем в фэнтези-игрушке!» — Амбрэмо перевернуло от холода. А вот его посетителя, видимо, не волновала подобная мелочь, как минусовая температура. Вопросов становилось все больше, и он надеялся, что когда-нибудь ответы ему станут известны. Тсуна почти физически чувствовал недоумение дона Костелло. Что касаемо причин живучести заложника, Тсуна понял, почему один из ключей к тайнику достался ничего не знающему Костелло. Нет надёжнее хранителя, который не знает, что хранит. Савада услышал шаги и посмотрел влево, откуда через десять минут вышла другая группа. — Что-то вы долго, — высказался Тсуна, улыбаясь беспокойному взгляду Каору, коим он окинул его и пленника. — Видимо, она оказалась длиннее, чем я думал, — Юдзуки отметил что-то на электроном устройстве. — А как у тебя? — Прошли через дверь в камеру хранения образцов, потом вышли в свободный коридор и по прямой сюда. — Странно, если они хотели завалить все проходы, хранилище было бы полностью уничтожено, в чем смысл заваливать одну дверь? — нахмурился Ланчия. — Может, это произошло случайно, — сложил руки на груди Генкиши. — Вполне вероятно, и все же есть множество причин и вариантов, нам нужно войти. Господин Амбрэмо, не откроете ли вы нам дверь? — попросил Тсуна, указывая на небольшое отверстие, которое в точности повторяло рельефы кулона Костелло. Отказываться не было смысла, его бы заставили, даже если бы он сопротивлялся. Поэтому, сделав шаг к двери, Костелло приложил кулон к отверстию. Раздался протяжный скрип и громкий щелчок, что эхом разнесся по коридорам. Двери разошлись в стороны, являя им округлое помещение, покрытое льдом и инеем. Конечно, в этом не было ничего удивительного, внушительными оказались выточенные из камня высокие змеи, что возвышались колоннами над ними. В центре была выложена разноцветная мозаика из льда, которая тоже их поразила. — Вы уверены, что это хранилище Эстернео, а не какого-нибудь тайного ордена типа Масонов? — не выдержал Костелло. Все окружающее их приводило в трепет. Каору вздохнул, думая, что могло произойти от короткой прогулки с Савадой. Он подтолкнул пленника к дальней двери. — Скоро сам все увидишь, — пожал плечами Савада. Когда двери открылись, он испытал очень странные чувства. Внутреннее чутье подсказало, что здесь он найдет что-то свое. «Такое чувство, что мне лучше поторопиться. Время идет, время, которого почти не осталось! Кольца! — мысленно проговорил Тсуна и сорвался с места, вводя в ступор своих спутников. Он бежал по коридорам, не обращая внимания на крики его товарищей, его вело чутье и знакомый запах. — Где? Где оно?» — мысленно повторял Тсуна и, влетев в самую обычную деревянную дверь, застыл. Посередине, освещая темную комнату зеленоватым цветом, стояла небольшая сфера. Она переливалась разными цветами и выглядела словно живой. Подойдя ближе, он увидел внутри черный ларец с гербом Три-ни-сетте. Он уже знал, что внутри, и все же не думал, что найдет это тут. Протянув руку, он без труда проник в сферу, доставая ларец. «Теперь мы сможем пробудить кольца! — подумал Тсуна и будто очнулся от транса. Оглянувшись, он только увидел, что находится в полном одиночестве в незнакомой комнате. — Эх, опять от Каору попадет!» — вздохнул Тсуна, убирая ларец в рюкзак, что специально захватил с собой. Выходя из комнаты, он затворил дверь и пошел на поиски своих друзей. Как оказалось, тайник мафиозной семьи был больше и обширнее, чем они думали. Для его изучения потребуется гораздо больше времени, чем сутки. Поэтому, как только Савада нашел своих спутников, он предложил задержаться на Аляске. Каору поддержал такой расклад, вот только миссию в Париже они так и не закончили. И все же решение нашли довольно быстро, вечером, когда они выбрались из подземного тайника, трое мафиози провожали взглядом вертолет, который все дальше улетал за горизонт. — Он справится, — на плечо Юдзуки опустилась широкая ладонь Ланчии. Посмотрев на итальянца, Каору вздохнул и, молча развернувшись, пошел по направлению к дому. — Я не волнуюсь, просто еще ни одна миссия не обходилась без сюрпризов. — Это же Савада, — хмыкнул Генкиши, устремляясь за Юдзуки. — Лишь бы он договорился с этим доном, — произнес Ланчия, поспешив следом за парнями. — Приготовим ужин, а то, чую, наш котик вернется голодным. — Вот ведь зверюга, — проворчал Каору, доставая мясо из холодильника. *** Тем временем в вертолете связанный дон Костелло размышлял обо всем, что увидел за эти сутки в компании Льва и его подельников. «Для чего был весь этот цирк? И не спросишь ведь, не ответят!» — думал про себя мужчина. Он не знал, куда они летели, но, кажется, товарищи Льва не очень хотели его отпускать. Прислушиваясь к себе, Амбрэмо не чувствовал угрозу, исходящую от этого парня, хотя, по сути, должен был. Мысли Тсуны же были заняты другим. Его ожидала самая важная встреча в его жизни. Он увидит своих друзей впервые за два года так близко. Приближение этой неминуемой встречи сбивало его с мысли, и все больше возникал соблазн вернуться, ворваться в дом мастера Талбота и громко закричать: «Я вернулся!». Но так поступить Савада не мог, он все еще не был готов прийти в семью. Стараясь сдерживаться, он контролировал свое дыхание, чтобы не сорваться, иначе до дома мастера они не доберутся. Вспоминая координаты, он понял, что они скоро прибудут. Наступающие сумерки не помешали Тсуне посадить вертолет на относительной равнине. Оказавшись на земле, Тсуна огляделся, вдыхая прохладный воздух. Открыв дверцу вертолета, он вытащил задремавшего босса Костелло. — Подъем, господин Амбрэмо, — Тсуна, не заботясь о сохранности мужчины, толкнул его на твердую землю. — Что, черт побери, вы творите?! — прошипел Костелло, но, посмотрев на Саваду, заткнулся и попытался встать. Этого ему не позволили, Костелло увидел удар Льва слишком поздно, чтобы уклониться. Откатившись, он поднял голову, и его щеку тут же обожгло болью. Ощущение крови и сильного удара — вот и все, что помнил Амбрэмо перед тем, как его вырубило. Тсуна занес сжатую в кулаке руку и ударил прямо в кулон, что все еще находился на груди Костелло. Раздался треск, и руку Савады обожгло минутной болью. Посмотрев на результат своей работы, Тсуна понял, что разбил ключ. Вернувшись к вертолету, он достал свой рюкзак и вытащил оттуда большую папку и острый нож. Бросив все это рядом с лежащим без сознания Костелло, Тсуна обратился в зверя и, полагаясь на нюх, устремился к дому мастера по металлу. Талбот перевел взгляд с неба на поляну и увидел стоящего в нескольких метрах от него Льва с огненной гривой и мощными лапами. Он источал такую сильную Небесную ауру, что мастеру было трудно дышать. И все же он видел куда больше, чем хотел бы. Он видел шрамы и на теле, и в душе этого мальчика. «Даже представить не могу, через что ему пришлось пройти!» — подумал про себя Талбот, поворачиваясь спиной и ведя этого зверя к своему дому. Лев послушно шел за мастером, неся в зубах свой рюкзак, и, когда они достигли дома, он остановился. Стук сердец. Тсуна, обладая острым слухом зверя, прекрасно слышал, как стучат сердца всех обитателей дома. Отмирая, он положил сумку у своих ног и обернулся человеком. — Добро пожаловать, Савада Тсунаеши, — проскрипел Талбот, внимательно осматривая повзрослевшего парня. Он видел его в последний раз два года назад и наблюдал, как прекрасный цвет Неба распускался с каждым вздохом в этом мальчике. Сейчас же перед взглядом мастера было жерло вулкана. Кратер, полный горячей магмы и лавы, что готова пролиться в любой момент. Тсуна, услышав такие слова, нагнулся, чтобы поднять сумку, пытаясь скрыть появившиеся на глазах слезы. Выпрямляясь, он посмотрел на мастера, беря в себя в руки. — Благодарю вас, мастер Талбот, — Тсуна раскрыл сумку, показывая ларец, найденный в тайнике. — Я пришел вернуть кольца Вонголы в этот мир. — Я знаю, — кивнул старик, принимая ларец в свои руки. — Проходи, они спят и не проснутся до утра, иди к ним. Савада стоял перед лестницей, прислушиваясь к звукам. Мирное дыхание и стук сердца. Шум воды — видимо, кто-то из ребят принимал душ перед сном. Негромкий голос Рокудо, который что-то объяснял кому-то. Тсуна поймал себя на том, что не в силах сдвинуться с места. Талбот прекрасно видел состояние паренька, а также и то, что от волнения на его голове появились ушки и отрос хвост. «Удивительное явление!» — подумал мастер и, подойдя к парнишке, стукнул его по спине ладонью. — Смелее, они тебя не увидят, спустишься потом ко мне, — с этими словами Талбот спустился в свою мастерскую. Удар старого мастера помог ему преодолеть дрожь, и он поднялся по лестнице как можно тише. Подойдя к первой двери и аккуратно открыв её, он вошел в темную комнату. Тсуна прекрасно видел в темноте, и это сыграло свою роль. «Ламбо так вырос, а старший брат, кажется, несильно изменился внешне!» — подумал Тсуна, решаясь подойти ближе. Хранитель Грозы спал, обняв подушку, и пускал слюни во сне, старые привычки не так уж легко перерасти. Савада протянул руку, чтобы погладить ребенка по курчавой голове, но вовремя одумался и отдернул ее. Повернув голову к Реохею, он подметил, что тот хмурится во сне. Прежде чем уйти, он все же решился поправить легкое одеяло на кровати Ламбо, чтобы тот не замерз. Прикрывая дверь, он посмотрел на противоположную комнату и, подходя ко входу, думал про себя: а сумеет ли он сдержаться? «Гокудера-кун и Ямамото в одной комнате и даже не дерутся? Этот мир слишком изменился! — пошутил про себя Тсуна, подмечая, что на лбу его бравого Урагана залегли глубокие морщины, как и у Такеши. — Что же произошло за эти два года, пока меня не было?» — Савада очень хотел бы задать им этот вопрос. Но он не сдвинулся с места, и, поворачиваясь к двери, чтобы уйти, он застыл, услышав тихий шепот: — Джудайме, не уходи. «Примо, дай мне сил!» — Тсуна собрал всю волю в кулак и вышел в коридор. Прислонившись к двери, он пару раз вздохнул и, стукнув себя по щекам, подошел к последней комнате, догадываясь, что в ней находится еще более странный дуэт, по мнению Савады. Когда он вошел, Мукуро спал крепким сном и его не заметил. Услышав звук воды, Тсуна понял, что Хибари еще не ложился. «Нужно уходить!» — решил про себя Савада, но, вопреки разуму, его почему-то потянуло к ванной комнате. Память не вовремя подкинула воспоминание увиденного поцелуя, и ему очень захотелось узнать. «А что, собственно, я хочу узнать? Чем Занзасу приглянулся Хибари Кея?!» — проведя такой мысленный монолог, Тсуна подошел к двери в ванную и увидел то, чего совсем не ожидал. Парень сидел на бортике ванны, широко расставив ноги. Голова была запрокинута вверх, глаза закрыты. Черные волосы, мокрые от воды, прилипли к скулам, и с кончиков капала вода, спускаясь на бледную кожу Кеи. Губы были приоткрыты, и с них то и дело срывались короткие стоны. Все тело парня чуть двигалось, и Савада наконец увидел причину всего этого. Пальцы рук брюнета лихо массировали стоящий колом член, двигаясь в быстром ритме по стволу, обводя головку. Сжимали и отпускали яички, устремляясь по стволу к вершине. В ванне было достаточно жарко из-за пара, но картина, в целом, весьма возбудила Тсуну. Он сглотнул, и отчего-то ему захотелось сейчас оказаться на коленях перед Кеей. Привело его в чувство его собственное имя, что слетело с губ кончающего брюнета. Тсуна отпрянул и поспешил убраться из комнаты. Тяжело дыша, он спустился по лестнице вниз и, нажав на кнопку лифта, влетел в кабину, как только двери распахнулись. «Что это сейчас было? — металась в сознании мысль. Он же прекрасно видел, как Кея целовался с Занзасом, а теперь Хибари дрочил и кончал, крича в экстазе его имя?! И, кстати, неплохо так крича, он бы не отказался услышать вновь эти стоны. — Стоп! Сейчас не время думать об этом!» — помотал головой Савада и вышел из лифта, что доставил его в мастерскую Талбота. — О, вижу, ты управился, — мастер повернулся к вошедшему Тсуне, не замечая его состояния. — Почти пришло время. «Время?» — подумал Савада и, наконец, соизволил оглядеться, чтобы увидеть семь печей и трубы. Крепкий стол, стоящий в центре, открытый ларец, что он отдал Талботу по прибытии, и различные инструменты, о назначении которых он мог только догадываться. — Так что было в ларце? — наконец, обрел способность говорить Тсуна. — Часы, идентичные тем, что когда-то получили Джотто и его семья, — Талбот подошел к столу и взял серебряный кинжал, протягивая его Тсуне. — Я знаю, ты пришел ко мне в надежде вернуть утерянное время Первых Вонгол, но это невозможно. Твое пламя полностью выжгло память часов с кольца Неба, а на других кольцах этих часов не было. «Примо… прости!» — Тсуна сглотнул, принимая кинжал из рук мастера. — Не печалься о тех, кто заслужил покой, мой мальчик, — улыбнулся старик. — У вас есть колоссальная возможность написать свою историю. И решать вам, как она начнется, мне нужна твоя кровь, плоть и пламя. Мы запустим новые часы, Савада Тсунаеши, твои часы. *** Лев покинул ледник Кальдероне ближе к утру. На часах было четыре утра, и возвращаться к вертолету Савада не стал. В его силах было пересечь большое расстояние в облике Льва, правда, с перерывами. Обращаясь в зверя, он попытался выкинуть все мысли из головы, заглушая чувство одиночества и невыносимой жажды вернуться к своим друзьям. Он не стал давать себе никаких обещаний, сейчас перед ним стояла другая цель. Обо всем увиденном сегодня он еще подумает, но сейчас он пойдет и закончит то, что они не доделали. Париж все еще просыпался, и вместе с ним Агнес Костелло, женщина тридцати двух лет. Встав с кровати, она никак не думала увидеть посреди комнаты незнакомца. От неожиданности и испуга она икнула, но закричать не сумела: невысокий незнакомец мгновенно оказался рядом, зажимая стальной хваткой ее тонкую шею. Агнес всматривалась в яркие оранжевые глаза и не понимала, что происходит и, главное, почему именно с ней? Вместо ответа рука, захватившая шею, дернула ее вниз. Глухой удар и тупая боль заставили женщину потерять сознание. Тсуна перекинул тело жертвы через плечо и вышел из ее покоев, не беспокоясь об охране. Он свернул им шеи в первую очередь, и он ушел бы спокойно, если бы с верхнего этажа не донесся подозрительный шорох. «Хотя самый подозрительный тут я!» — подумал Савада, выключая музыку, и нахмурился, услышав явно детские голоса. Он поднялся по широкой лестнице, недоумевая, как мог пропустить детей. «Иллюзия? Но я даже ее должен был почувствовать!» — Савада подошел к большим дверям, за которыми звучали голоса. Он больно не прислушивался к разговору, однако сознанием зацепил слова «Вонгола» и «Десятый». Ударяя ногой по двери, он выбил ее, тут же уклоняясь от летящего в него стула. — Вот сразу видно Вонгольскую кровь. Кидать предметы в людей, видимо, уже генетическая наследственность! — хмыкнул Савада, смотря в испуганные детские глаза. — Привет! — Дядя, а вы кто? — спросил тоненький голосок из-за кресла. Тсуна повернулся спиной и вышел за порог. — Пока будем считать, что ключик от вашей темницы, — унося с собой тело Агнес, он вышел на улицу и погрузил ее в компанию к десяти мужчинам. Закрывая дверцы, Савада едва не подпрыгнул, увидев кучкующихся детей. «Двадцать, и все разного возраста! Что, черт побери, происходит в Вонголе?!» — Тсуна хотел молча уехать, но та самая девочка, что подала голосок раньше, ухватила его за руку. — Дяденька, спасите нас! — Эй, ты спятила! — крикнул мальчик чуть постарше. — Заткнись! Вариантов нет! — девочка даже не посмотрела на мальца. — Дяденька, спасите нас, пожалуйста! «Интересно, я все еще на первом месте в рейтинге мафиози, которые не могут отказать?» — вдруг пришло в голову Саваде. — Хорошо, — кивнул Тсуна и, достав кошелек, отдал его самому старшему мальчику в этой разношерстной компании. — Там несколько тысяч, купите себе еды и ждите меня вон там, — Савада указал на небольшой домик, в котором обычно обитала прислуга. — Трупов там нет, я их просто усыпил. Не думая о том, во что может вылиться его решение, он сел в машину и уехал, оставляя компанию на попечение старших в группе. Он знал, что получит по шее от Каору, а может, и от Ланчии. Но сейчас задумываться о будущих подзатыльниках не имело смысла. Бордель, из которого он сам похитил дона Костелло, сейчас был на ремонте. Окна были закрыты тканью, и ремонт еще наверняка не начинали. Идеальное место для его плана. Трудность состояла только в реализации, тем более Тсуна был один. «Ладно, прорвемся!» — подумал Тсуна, открывая заднюю дверцу и вытаскивая Агнес, которая все еще была без сознания. Закинув ее на плечо, он отнес тело прямо к дверям и уложил там. В компанию к Агнес Тсуна положил еще десятерых мужчин. Взяв крепкую веревку из машины, он разрезал ее на равные части, чтобы связать руки каждого друг с другом. Теперь дело оставалось за малым. Слыша короткие стоны и чувствуя, что кто-то начал просыпаться, Тсуна приготовился наблюдать забавное зрелище. Агнес приходила в себя медленно, и когда разум окончательно прояснился, первое, что она поняла: ее руки привязаны к рукам двух мужчин. Посмотрев в их лица, она узнала доверенных своего брата. Не совсем понимая, что происходит, она вдруг почувствовала резкий рывок. Пять человек с каждой стороны от Костелло встали и потащили ее к дверям борделя. — Что? Стойте! Остановитесь! — кричала Агнес, дергая руками и пытаясь тормозить ногами, но все было бессмысленно. — Говорят, когда наступает наше время, наши грехи тащат нас в Ад, — Тсуна, не отрываясь, смотрел, как десять мужчин, повинуясь его воле, встают по периметру борделя так, что руки девушки сильно разведены в стороны. — За что? — сглотнула Агнес, вглядываясь в холодные оранжевые глаза и пытаясь найти там ответы на свои вопросы, но Савада не ответил. Вместо этого он повернулся к машине и достал длинные гвозди, ровно семь. Захватывая молоток, он подошел к первым мужчинам, у которых были связаны руки. Приказав им поднять их, Савада вбил гвоздь прямо в ладони обоих мужчин. Он не торопился, вбивая их в каждую соединенную руку, кроме соединенных с Агнес Костелло. Губы жертвы повторяли все один вопрос или шептали молитву, Тсуна так и не понял, да и, честно говоря, не хотел прислушиваться. Последней деталью стал огонь, что охватил их кольцом. Спокойно подходя к прикованной Агнес, он выпустил когти и, сделав взмах, оставил отметины на животе. — Приятного самосожжения, — пожелал Тсуна, оставляя кричащую женщину в огне. Уезжая в сторону особняка Костелло, Савада набрал номер Ланчии, прося его прилететь за ним на самолете. «И, кстати, нужно решить, что делать с двадцатью спиногрызами!» — подумал Тсуна, когда мафиози ответил на его просьбу.