***
Незаметно минул месяц, за который парни, справившись со своими сомнениями и внутренними демонами, погрузились в тренировки. Почти каждый день Тсуна практиковался в стрельбе и метании ножей. Каору тоже решил, что ему стоит выучить несколько приемов и, к удивлению, воспылал любовью к огнестрельному оружию. Тсуна терпеливо рассказывал ему, как нужно держать пистолет и какая стойка является самой удобной. И совсем скоро Юдзуки переплюнул в этом умении даже его. Самому льву не нужны были ножи, его когти могли порвать человека на лоскутки в мгновение ока. И он решил попробовать что-нибудь из арсенала прошлых боссов. И почему-то приглянулся именно бумеранг, которым владел Шестой Босс Вонголы. Каору предложил поискать что-нибудь подходящее на складе Эстернео, Тсуна согласился. Тогда они оба не могли поверить, что найдут один из легендарных тайников этой семейки. Чего там только не было. Законсервированные трупы животных, которые давно покинули сей бренный мир целой популяцией. Старые свитки, по одному виду которых было понятно: им не одна сотня лет. А на стене, словно привет из прошлого, был рисунок того самого «рокового дня». «Сколько же лет этой семье? И какое отношение они имеют к Три-ни-сетте?» — именно эти вопросы родились в нем. И он собирался найти на них ответы. Оружие они тоже нашли, а бумеранг, что раньше хранился за толстым стеклом, теперь принадлежал ему. Когда он впервые использовал его, едва не снес дом и, к удивлению, обнаружил на одной стороне три камня: желтого, сиреневого и красного пламени. Чтобы понять, что эти камешки являются Посмертной Волей: Солнца, Облака и Урагана, ему потребовался месяц с небольшим. Тренировки и освоение новых приемов отвлекали его от самого главного — страха. За все время, прошедшее с момента освобождения из плена, он не удосужился что-либо узнать о друзьях, матери или об отце. Это был глупый страх, Тсуна это понимал, но ничего собой не мог поделать. После снятия эмоционального блока он стал гораздо чувствительнее. Но, собрав все свое мужество в кулак, он все же запросил у базы информацию о родных. И тихо охренел… Оказалось, что дом Савады в Намимори продан другой семье. Мысли после такой новости были самые худшие, но, слава Будде, не оправдались. Чтобы найти информацию о матери, ему пришлось залезть в базу Вонголы, что он сделал с легкостью, тамошние спецы его даже не заметили. Отец оставил пост Внешнего Советника семьи сразу же после церемонии наследования нового Десятого, назначая на свое место Базиля, как достойного ученика и работника. Сам же вместе с женой жил на одном из островов под охраной Вонголы. Когда Тсуна увидел, что его мать включена в Омерту, он захотел порвать Емитсу голыми руками. А потом понял: после его исчезновения у отца не осталось выбора, он все рассказал маме. От прочитанного далее Тсуна застыл на месте не в силах до конца осознать новость, мама беременна. «Ну папаня, ну дает…», — присвистнул Савада, хихикнув, а потом, представив Нану с ребенком на руках, подумал, что это самое лучшее, что может быть на свете. Забытое чувство тепла и нежности неожиданно вспыхнуло в нем. Потом пришла очередь друзей удивлять Тсунаеши. Хаято, верный своей клятве, искал босса не переставая, взяв в оборот Ямамото и Реохея. Конечно, было бы глупо ждать от этой троицы чего-то другого. Они организовали целую группу поиска, вовлекая в это расследование Дино, Аркобалено и Варию. Ямамото у последних стал частым гостем по причине того, что брал уроки у Скуало. Тсуна знатно удивился, а затем пришел в странное негодование, когда увидел Хибари Кею в списке Хранителей Занзаса. «Этот недо-Десятый, чертов придурок!!!» — ругнулся Савада, и сгоряча он взломал защиту Варии, послав им стишок: «Защита у вас ни к черту, господа! И босс ваш та еще беда. Задания не выполняет, сидит и сутками бухает! Спиздил облачко с чужих небес, За что получит по заднице от них, балбес!» и смайлик смеющегося чертика в конце. Выходка была детской, но Тсуна не удержался, получая минутное удовольствие от такой пакости. Спустя полгода, лазая по сводкам, он узнал, что Кея и Занзас делят второе место сильнейших в мафиозном мире. «Вот что с людьми мотивация делает», — подумал тогда Тсуна и не придал этому особого значения. Его Хранитель Тумана теперь жил вместе с Бьякураном, узнав об этом, он посочувствовал Мельфиорцам. Два мозговыносителя на один квадратный метр — слишком жестоко. Реохей мотался между Италией и Намимори. Ламбо вместе с И-пин стали учениками Фонга. Его бывший репетитор обучал нового Десятого. Год без него у друзей и семьи был насыщенным. И он в полной мере осознал, что если не войдет в их жизнь в ближайшее время, то его страхи быть забытым и ненужным семье могут оправдаться. Тсуна решился найти двух людей, о которых мафия пока позабыла, и открыться им. Людям, что являлись сильнейшими в разное время. Ланчия — это имя вызывало в нем давно забытые воспоминания и надежду на помощь. И спустя три месяца Тсуна обрел достойного учителя по боевым искусствам. Найти второго претендента в учителя оказалось непросто. Поначалу Тсуна даже сомневался, жив ли этот человек. Но удача не оставила Саваду и в этот раз, они нашли его в Китае. Каору тогда убегал от обычной гоп-компании, которая хотела его ограбить. Именно от них его и спас незнакомец, искусно владеющий катаной. Когда Тсунаеши увидел этого спасителя, он мысленно потер руки. Они нашли Генкиши. Обретенный через несколько недель раздумий учитель по мечу вернул Тсунаеши волю к жизни. Оба испытали шок, увидев, во что превратился Савада. Оба не поверили ему, когда тот рассказал, через что он прошел. Оба сомневались, но все же согласились идти за ним, повзрослевшим ребенком. Ланчия и Генкиши не могли игнорировать силу Тсунаеши. Вспомнив события года, стоящие рядом мафиози переглянулись. Сегодня в Вероне воскреснет тот, кого мафия похоронила два года назад. Именно здесь появится вольный киллер, не подчиняющийся ни одной семье. И узнают об этом не многие, только те, кому Тсунаеши позволит принять участие в этой игре. — Вы готовы? — прозвучал в наушниках голос Каору, который следил за технической частью операции. — Да, пора напомнить некоторым, что смерть всегда рядом, — оскалился Тсуна, прыгая с крыши. Верона снова станет местом шекспировской трагедии, но их это не интересовало.***
Друзья Тсуны и Реборн запомнили 15 ноября 2007 года, двумя самыми важными событиями. Первое — это пополнение семьи Савады. В момент, когда у Наны начались схватки, Емитсу вдруг вспомнил, как это страшно и волнительно — ждать появления своего ребенка. Воспоминания, как он так же наматывал круги по больничному коридору 16 лет назад в ожидании своего первенца, нахлынули на него. Но сейчас все было немного по-другому. Нана рожала в специально оборудованной операционной, роды принимал единственный человек, которому он мог доверять. Шамал. Этот конченый извращенец, не пропускающий ни одной юбки, являлся лучшим киллером и гением в медицине. Этого Емитсу не признавать не мог. Прошло более четырех часов, и в комнату ожидания прибыли все друзья Тсуны, Реборн вместе с Юни вбежал последним и, увидев невменяемого бледного друга, подарил ему успокаивающий щелбан по лбу. — Не веди себя как новичок при виде первой крови. Нана справится. — Да-да, я это знаю, — чуть запинаясь, проговорил мужчина, усаживаясь на стул. В томлении и ожидании прошло еще четыре часа. И вот раздался долгожданный детский крик, заставивший всех по-разному напрячься. Первым, конечно, вошел Емитсу, который на ватных ногах приблизился к кровати жены, что была утомлена родами. Он упал на колени, обнимая и целуя ее в макушку. Шамал, омыв малышку, запеленал ту в чистую пеленку и аккуратно передал ребенка матери. — Это, пожалуй, самый громкий и упрямый ребенок на моей памяти, — ухмыльнулся доктор. — Не хотела принцесса вылезать довольно долго. — Но все же в порядке? — обеспокоился Емитсу. Шамал хихикнул и, махнув рукой, вышел из палаты, давая понять бывшему Внешнему Советнику, что его вопрос крайне глуп. — Думаю, это значит, что все хорошо, — улыбнулась Нана, смотря на маленькое счастье. Раздался робкий стук, и в дверном проеме показалось смущенное лицо Гокудеры. — Простите, можно мы… — Конечно, — ласково улыбнулась женщина, позволяя толпе заполнить комнатку. Реакция на ребенка была у всех разная. Хаято застыл, зажимая в руках букет, от волнения его била дрожь, правда, имела в себе она другое свойство. Он, еще когда узнал о беременности матери Тсуны, пообещал защитить эту семью даже ценой собственной жизни. И вот, стоя перед женщиной, которую они не уберегли от мира мафии, он вдруг понял, что все слова исчезли из его головы. — Эй, Гокудера, расслабься, — сжал его плечо Реохей, заставив того отмереть. А Нана, тихо смеясь, потянув его за рукав рубашки, усадила рядом с собой. — Хочешь подержать ее? — А? — Хаято побледнел и замахал руками. — А если я ее уроню… Я не умею обращаться с детьми… Это… Это… — Подставь руки, — эти слова Нана произнесла на удивление четко, заставляя блондина вытянуть руки, как будто он собирался брать коробку. — Эй, почему не я ее первый держу?! — рыдал Емитсу на плече Реборна, жалуясь на судьбу. — Еще успеешь, — пофигистично заметил лучший киллер Вонголы. — Вот так, аккуратно придерживай голову, — Нана осторожно отняла руки, а Ураган сидел и не сводил со спокойного детского личика взгляда. Ямамото и Реохей заглянули другу через плечо, и в этот момент девочка зевнула и закричала. Гокудера едва не выронил драгоценную ношу. Если бы боксер и мечник не подстраховали его, он бы точно уронил ее. — Все хорошо, — Нана понимающе улыбнулась и, забрав дочь, успокаивающе стала качать ее на руках. — Гокудера-кун, тебе не нужно так волноваться, достаточно быть рядом. — Нана-сан, — блондин опустил голову, его руки дрожали. Он понял, что опять слишком себя накрутил. Ямамото похлопал его по плечу, он тоже дал себе обещание защищать сестру их друга. Реохей само собой будет следить за малышкой во имя экстрима. Мукуро на пару с Кеей стояли в стороне, правда, в разных частях операционной. Оба не очень любили влезать в толпу и отчасти осознавали, как важно рождение новой жизни. Однако чувствовали себя неловко. Рокудо слишком поздно лишился детства и ощущал себя слишком грязным с таким светлым существом. Поэтому незаметно для всех выскочил из палаты. Кея вышел следом, думая, что его присутствие там не слишком важно. Он тоже часто теперь будет приезжать в гости на этот остров, правда, когда тут не будет остальных. Знать о том, что он тоже будет заботиться о сестре зверька, некоторым не нужно. — Что-нибудь выяснили? — спросил Хибари иллюзиониста, когда они оказались в коридоре. — Ничего нового, Виндиче нам сказали о компании «Фэма», но мы не успели что-либо узнать. Кто-то стер данные этой организации, надо признать должное, хорошо замели следы. Даже я не смог выцепить информацию. — Понятно, — кивнул Кея, — значит, будем продолжать искать. — Мой ученик мне как-то сказал: «Он вернется, когда сочтет нужным», — вспомнил Туман. — С каждым днем убеждаюсь в его правоте. — Сдаешься? — подколол его Кея. — Нет, ку-фу-фу, — Рокудо прищурился и хитро посмотрел на Облако. — Просто я уже в нетерпении от реакции Тсунаеши-куна на твой перебег в Варию. — Заткнись! — буркнул Кея и замолчал, ибо шумные травоядные выходили из палаты. Сегодня они останутся на острове, однако ночью им спать не суждено. Все дело в том, что стоило ребятам устроиться в своих кроватях, как прозвучал сигнал тревоги. Кто-то пробрался в палату к Нане… «Это было полтора года назад», — вспомнил Реборн, сидя рядом с Юни и Емитсу на веранде небольшого особняка. Назоми Савада обещала быть весьма гиперактивным ребенком. И очень громким, а про характер он вообще старался не думать. У девочки уже появился маленький ежик волос бледно-желтого оттенка. А ярко-голубые глаза малышки иногда сверкали таким восторгом и любовью, что это всех подкупало. «Чую я, девочка еще потреплет нервы», — подумал про себя киллер и вернулся к проблемам насущным. А именно к неизвестному, что теперь почти каждый месяц шлет Нане букет цветов с одной и той же открыткой, на обороте ее красовался большой лев на фоне саванны. Чисто из любопытства Реборн узнал, что этот львенок называется пещерным львом и вымер этот вид около двух тысяч лет назад. На открытке каждый раз было разное послание, но, увы, только для Наны или малышки. Емитсу это сильно бесило, друзей Тсуны напрягало. Аркобалено Солнца лишь хмурился, чувствуя, что ситуация куда серьезнее. В мире мафии назревал конфликт, странные слухи все чаще докладывались боссом, в которые те поначалу не особо верили. Но потом, получив сведения от своих шпионов, задумались. Дело в том, что история с Эстернео вылезла наружу, и все кинулись искать то самое удивительно оружие, которое они и создавали. Началась охота, многие захотели получить такое оружие, которое, по слухам, превосходило мощь Вонголы и Мельфиоре, если сложить их вместе. Реборн иногда очень хотел покрутить пальцем у виска, когда слышал подобные разговоры. Разве не понятно, что такой бесконтрольный монстр может принести большие проблемы? Возвращаясь к письмам, киллер смотрел на самое первое, которое оказалось в букете подснежников с веточкой эпигеи. Одна открытка была адресована Нане с наилучшими пожеланиями и поздравлениями с рождением ребенка, но вот другое письмо было странным. Его могли видеть только люди с пламенем, скрыто оно было иллюзией, которая исчезла, как только Мукуро прикоснулся к письму. Странные ощущения Ямамото, что где-то он уже такое чувствовал, насторожили всех. Сам Аркобалено не мог не ощутить пламени своего пропавшего ученика. Оно было, правда, слишком странным, но знакомая аура не исчезала. Письмо было запутанным, больше похожим на стишок-загадку, чем на полноценное письмо. «Тсуна никогда не был любителем загадок!» — нахмурился Реборн. Надпись на первом послании бывшим обладателям колец гласила: «Сколько бы ни минуло лет, огонь этот не унять! Опять развязана кровавая вражда. Что делать будем, господа? Ответ, искомый вами, здесь! Коль смелость вы в себе найдете начать игру. Ждет Небо вас… в том городе, где была воспета в повести вражда! Я жду вас, господа…» Над этими странными словами они бились уже полтора года, но не суждено им было разгадать ее. Юни вдруг выронила чашку из рук и, побледнев, уставилась будто в пустоту, прошептав всего два слова, перед тем как упасть без сознания. — Лев вернулся.