Трудолюбие, честность, доброта, стремление помочь ближнему в минуты крайней нужды – таковы непреложные постулаты Дружелюбия, установленные более двухсот лет назад ещё Создателями, и нарушать их Оптимус Прайм не собирался даже под страхом немедленной смертной казни. По многим причинам – начиная с того, что он, как негласный лидер фракции, обязан быть своим товарищам умом, честью, совестью и примером для подражания, и заканчивая элементарным здравым смыслом: устраивать разборки в пост-апокалипсис, когда вокруг и без того царит разруха, попросту глупо.
По-этому когда во время очередного рейда в лес по ставшие притчей во языцех (во всех смыслах) грибы он находит избитую и израненную девушку безо всяких признаков сознания – очередную жертву облавы Бесстрашных на дивергентов – Прайм не задумываясь подхватывает её на руки и несёт к себе.
Лицо её перепачкано настолько, что Оптимус поначалу не узнаёт её. Однако позже, отмывая запёкшуюся кровь, мужчина с удивлением и ужасом узнаёт знакомые черты.
Прайм искренне надеется, что
такую ругань эти стены слышат в первый и последний раз.
***
- То есть как это сбежала?! – под разъярённым взглядом Сентинела Кейд непроизвольно вжимает голову в плечи и делает шаг назад.
- Потрудись объяснить, - шипит глава Эрудиции, - как одна, раненная к тому же, девушка сумела улизнуть из-под носа у сотни хорошо экипированных, опытных бойцов?!
Не в первый раз Кейд подмечает, что Прайм похож на гадюку. Растревоженную и очень ядовитую.
- С вашего позволения, сэр, - как можно нейтральнее отвечает Бесстрашный. – Но трудно отыскать в лесу человека, который знает местность как свои пять пальцев. Ведь всем известно, что глава фракции Билли Леннокс провела детство в рядах Дружелюбия…
- Бывшая глава Бесстрашия, бывшая… - рычит Сентинел. И добавляет, сверкая недобрым взглядом: - И учти, ты в скором времени тоже можешь стать «бывшим»… найди её!!
Кейд лишь почтительно кивает и удаляется, из последних сил надеясь, чтобы его уход не выглядел паническим бегством.
***
- А неплохо тебя отделали, - этими словами встречает её утро, косые лучи рассвета, гуляющие по её лицу и подозрительно довольная физиономия Оптимуса Прайма, одетого по последней Дружелюбной моде – в синюю рубаху свободного кроя и красные
революционные шаровары.
- И тебе мира на всей земле, чтобтебяпоездомзадавилочёртовтыциник, - последнюю часть предложения девушка бормочет в подушку. Отчасти из вежливости, отчасти оттого, что на команды мозга тело реагирует немного неадекватно – что после вчерашнего, в общем-то, и неудивительно.
Прайм в ответ лишь смеётся, и неспешно подходит к кровати. Поднырнув под безвольно свисающую с края мебели руку, мужчина аккуратно приподнимает девушку, помогая принять сидячее положение.
- А если серьёзно?
- А если,
ай!, серьёзно, то твоему отцу,
ауч!, просто очень не,
яу!, понравилось то, что я о нём,
аргх!, думаю, - с горем пополам с помощью Прайма Билли кое-как удаётся встать на ноги. Кости местами неприятно пощелкивают, и у Леннокс возникает подозрение, что если не переломы, то трещины на них точно есть. Синяков, ссадин и ушибов на её теле тоже хватает, особенно на спине, однако поддерживающей её руки ставшей в одночасье гиперчувствительной кожей девушка даже не чувствует – из чего следует, что обучавший их обоих навыкам первой помощи Рэтчет в кои-то веки оказался прав, утверждая, будто у Оптимуса есть все задатки хорошего медика.
Бесстрашная грустно усмехается нахлынувшим воспоминаниям и, бросив взгляд на Прайма, неожиданно тихо спрашивает:
- Сколько у меня времени?
Мужчина деланно закатывает глаза.
- Уж не думаешь ли ты, что я выпущу тебя в таком состоянии?! Да чёрта с два! Ты даже…
- Оптимус, - во взгляде Леннокс сталь, холод и решимость. – Сколько. У. Меня. Времени.
Дружелюбный долго молчит, вглядываясь в черты подруги, и наконец тяжело вздыхает.
- Полтора-два дня, не больше.
Девушка кивает. И неожиданно улыбается.
- Отлично. Тогда будь другом, застолби мне душ, - и в ответ на удивлённый взгляд товарища со смехом добавляет: - В этом богом забытом мире нет ничего такого, чего нельзя было бы исправить горячей водой.
Мужчина негромко фыркает и, выскользнув из-под руки товарки, направляется вниз. Однако у самой лестницы глава фракции неожиданно останавливается.
- Билли?
- Мм? – Прайм смотрит на девушку абсолютно нечитабельным взглядом, а затем вдруг с улыбкой произносит:
- Именно по-этому я – Дружелюбный, а ты – Бесстрашная, - и уходит, провожаемый недоумённым взглядом карих глаз.
