Вкус предательства.

- Ах ты ж гадина ненормальная! - выдохнул Гажел, моментально разворачиваясь прямо на поверхности воды и готовясь исполнить тот самый приём, который противников вводил в священный трепет и заставляющий кровь стыть в самых жилах ужас. Редфокс просто решил высвободить на волю всю свою энергию, позволив себе с ног до головы покрыться заключённой в самом его теле сталью и обуяв себя облаком беспросветной тьмы. Собственно, этот приём так и назывался... - Железный Дракон Тьмы! - грозно рыкнул стальной, будто бы в размерах увеличиваясь. Леон лишь нервно глянул на то, как лопается кожа на катающих мускулы плечах друга, как заполняет места разрывов пузырящаяся плавленая сталь. Он понимал - Гаж решил действовать наверняка, решил покончить с ледяной химерой. Да, каждый удар железного дракона в обличьи тьмы и правда был практически смертносным, Леон видел, как Редфокс в одном из боёв, когда противники им попались очень уж забористые, решился на использование этого своего скрытого источника силы. Но были и минусы в этой затее - после таких атак Редфокса у них уже не оставалось ни малейшего шанса на то, чтобы сбежать незамеченными, столько от его выпадов было шума и разрушений. Бастия уже не вмешивался, проклиная себя за то, что он вообще решил создать это чудище с надеждой на то, что можно будет использовать эту тварь как транспорт, на котором они и покинут Магнолию. Единственное, на что нацелился блондин - застрявшие в лапах горгоны Грей и Джувия. Созидатель льда надеялся вызволить их из лап чудовища ещё до того, как Гажел нанесёт свой удар, всё-таки он понимал, что так они уж точно целее будут. Тем более, что дела обоих были невероятно плохи. У начинавшего ошалевать от слишком уж долгого пребывания в цепях Грея не было сил сопротивляться мёртвой хватке ледяного чудища, и он обессиленно повис, чувствуя, как беснующаяся тварь пережала ему горло. Затылком и челюстью Фулбастер упёрся в её ледяную лапу и теперь, подвешенный в цепях над водой, он стремительно терял силы, испытывая при этом адскую боль в перетянутой цепью и сжатой холодными пальцами шее и мучаясь из-за медленного удушья. Джувия, хоть руки её, в отличие от Грея и были свободны, тоже ничего поделать не могла - колдовать у синевласки возможности сейчас не было, и, как бы она ни рвалась и ни билась, вырваться из лапы склонившего голову и наблюдавшего за их с Греем муками чудища у неё не получалось. Колотя немеющими из-за удушья руками по ледяной лапе химеры, Локсар чувствовала, как силы покидают её с каждым рывком и с тоской смотрела на то, как глаза Грея закатились, и рот приоткрылся... Точно такие же лица волшебница, лишённая ныне своих сил, видела на фотоотчётах у Леона, на тех самых, дело в которых касалось убийств через удушения. У них были точно такие же багровые пятна, как то, что тронуло сейчас правую щёку впадающего в отключку Фулбастера, их глаза точно так же жутким образом закатывались, оставаясь не закрытыми, но в то же время и не открытыми и обнажая осиротевшие без ушедшего под веко зрачка белки с красными жилками лопнувших кровеносных сосудов. Сама ещё не понимая, что и её чудище душит точно так же. что и она выглядит немногим лучше Грея, Джу просипела из последних сил, обращаясь к набирающему силу перед просто невероятным по своей сокрушительности ударом Гажелу: - Гажик... Пожалуйста, бей уже... А стальной себя долго ждать и не заставил. - Рёв Железного Дракона Тьмы!!!.. Дальнейшее что для Джувии, что для Грея, да что там - даже для тех, кого и не придушила настроенная поубивать всех вместе со своим создателем химера, - смешалось в сплошную грохочущую, лязгающую, звенящую, визжащую и тонущую в тоннах поднятой с самого дна воды вакханалию. А потом всё потонуло в кромешной, не пропускающей себя ни капли света и парализующей своей беспросветностью тьме. Где-то с минуту никто, кроме самого Гажела, осмелившегося использовать этот убийственный приём, не понимал, что происходит. Зато вот Грей, едва почувствовав, что снова может дышать, уже не имел ничего против того, что ему темно и мокро. Холода ледяной не боялся (да и грешно было бы при его-то роде магии!), поэтому, ощутив, что его кожи касается обжигающий лёд от, кажется, разлетевшейся на осколки монструозины, он это воспринял даже с неким внутренним торжеством. - Джу! - окликнул девушку Отмороженный, чувствуя, как сердце его заходится от страха за неё. А вот на тот факт, что их кувыркает и тащит непонятно куда тайфун взбесившейся и смешавшейся с водой и льдом стали, да ещё и в такой темноте, что хоть глаз коли, он будто бы и внимания особого не обратил. Остальных ледяной слышал и надеялся, что, когда они приземлятся, со всеми всё будет в порядке. - Грееееееееей!!! - отозвалась та, судя по его ощущениям, пролетая кубарем где-то совсем рядом с ним и даже коснувшись его плеча своей рукой. Лишь на миг Отмороженный испытал ощущение лёгкого облечения - оно тут же сменилось желанием материться, не делая даже перерывов на слова, которые всё-таки принято на людях говорить. Потому что, перевернувшись в воздухе раз так десять, он услышал рядом усталое Гажелово: "Ща блевану!"... И приземлился лицом прямо на покрытую асфальтом дорогу, на удивление сухую и чистую после охватившего Магнолию стараниями Джувии потопа. В эту же самую минуту как будто кто-то невидимый нашёл волшебный выключатель и щёлкнул им, разгоняя тьму, которую Гажел сгустил, высвободив силу, которую обычно он на свет старался не выпускать. И, оглядевшись, Грей окончательно обалдел, даже позабыв все слова благодарности за спасение, которые он хотел адресовать валявшемуся рядом с ним и старательно подавляющему рвотные позывы Гажелу... Они находились непонятно где, посреди пустынной трассы, но явно не в затопленной Магнолии!.. - Гаж... - хрипло произнёс Фулбастер, повернувшись к другу. - Где мы? - А я почём знаю, - глухо рыкнул он, не выдержав и изрыгнув прямо под себя жуткую порцию рвоты. - Похоже, Гажик так сильно ударил, что нас вынесло из того здания взрывной волной, - пролепетала Джувия, которая, как оказалось, приземлилась неподалёку от парней и теперь без зазрения совести растянулась на пыльной обочине, глядя на подмигивавшее с небес послеполуденное солнце. У неё не было ни физических, ни магических сил, глядя на остальных, она видела, что и им сейчас не лучше, с Греем, до сих пор не избавившимся от цепей, вообще неизвестно, что было делать... Но благодаря блюющему и матерящемуся сейчас стальному убийце драконов они смогли выбраться из Магнолии и все остались живы. И потому синевласка не удержалась и отправила лёгкую улыбку прямо в такое же голубое, как её глаза, небо. Да, они еле на ногах держатся, неизвестно, что ждёт их дальше и куда им податься теперь... Но они живы, они вместе, и это главное. А остальное всё решится. Подумав об этом и окончательно созрев для того, чтобы подать всем остальным пример, Джувия встала, оглядываясь. Вот и Леон здесь, сидит посреди дороги, сгорбившись и зажимает ладонью распоротый бок - оказалось, что, пока их кувыркало в тайфуне изо льда, воды и железа, что-то поранило его, и теперь Бастия никак не мог залатать свою рану, у него не хватало магических сил даже на это. Грей, обессиленный, в цепях вытянулся настолько, насколько позволяли ему это сделать чёртовы заговорённые оковы, и хмуро смотрел на то, как Гажела выворачивало рядом с ним. Шерри и Леви, ошалелые, потрёпанные, держась друг за друга, медленно ковыляли к Джувии, ошибочно полагая, что она более-менее жива. Посмотрев ещё раз на всех своих едва шевелящихся друзей и любимого, который плевать уже хотел на то, что рядом с ним блюёт Гажел, и даже не предпринимал усилий к тому, чтобы хотя бы откатиться в сторону, Джувия с тоской подумала, что всё далеко не так радужно, как ей подумалось поначалу, когда она очнулась. Да и сама она оказалась далеко не так бодра, как почувствовала себя, когда смотрела в небо и улыбалась солнышку, радуясь тому, что все живы. Встала она очень уж резко, а с учётом того, как её помотало, когда она своими руками затапливала Магнолию, когда её пытал Скорпион и под конец чуть не убила взбесившаяся химера Леона, головокружение не замедлило подоспеть. Последнее, что увидела перед собой Локсар перед тем, как потерять сознание и шарахнуться головой о чуточку подогретый солнцем асфальт - девчонки еле шли, стараясь приблизиться к ней, измождённая Шерри висла на плече Леви, худенькие ножки которой сгибались под тяжестью подруги, которая тоже схлопотала ранение. Увидев это, Фулбастер только и смог, что дёрнуться в цепях, каким-то чудом сесть да выкрикнуть имя девушки. Когда он выдал это хриплое надрывное: "Джу!", даже Гажел на миг перестал захлёбываться собственной рвотой, встрепенувшись и поразившись тому, какой жуткий клёкот исторгла пережатая цепью глотка ледяного. Просидеть долго у Отмороженного не получилось. А всё потому, что из-за поворота стремительно вылетела украшенная специальным матовым покрытием спортивная иномарка благородного густо-фиолетового цвета. Грей даже испугаться не успел, настолько стремительно приблизилось к нему это чудо зарубежного автопрома. Он словно где-то за километр расслышал крик стоявших рядом и уже не успевающих ничего сделать Шерри и Леви, которые пытались всеми силами привести в чувство Джувию. Он даже успел приготовиться к удару, понимая, что он сам в оковах уже не успеет ничего предпринять, и думая, что, может быть, и к лучшему, что вот так бездарно, быстро и глупо - под колёсами чьего-то авто - всё и закончится. Размозжит его невезучую башку по асфальту - так и чёрт с ним. Какой с него прок, сейчас всё равно все с ним носятся, как с чемоданом без ручки, а он своим даже помочь не в состоянии... Хотя нет - если сейчас его собьёт машина, то он своим телом примет на себя весь удар, а, значит, Гажелу, который заблёвывал всё вокруг себя и из-за своей морской болезни не смог услышать приближающуюся к ним с бешеной скоростью иномарку, достанется куда меньше. Глаз Отмороженный не закрывал, страха перед предстоящим ударом уже не было. Но вытаращились его залитые кровью и украшенные жуткими синяками чёрные очи из-за того, что в тот самый миг, когда он уже мысленно попрощался со всеми, прямо перед ним на выросшей из ниоткуда ледяной дороге нарисовался Леон. Дела у Бастии обстояли немногим лучше, чем у Фулбастера (и то лучше разве что тем, что на нём не было лишающих возможности колдовать оков, изранен и потрёпан он был тоже здорово), но, несмотря на это, один трясущийся всем телом ледяной умудрялся стоять на своих двоих, руками вцепившись в капот машины и прикрывая собой от удара другого. До того напряжённым было это противостояние машины и оставляющего свои последние магические силы раненого волшебника, что из-под ног Леона аж искры летели. Да, водитель, увидев, что сейчас он рискует раздавить одного как минимум насмерть, а второго серьёзно покалечить, начал бить по тормозам, но было уже поздно. И вот словно из ниоткуда появившийся парень в полицейской форме теперь, как мог, сдерживал едущую по инерции машину. Непонятно каким чудом, но машина остановилась. Из неё вышел обомлевший от такого неожиданного поворота и дрожащий всем телом из-за осознания факта того, что он только что чуть человека не убил, черноволосый молодой человек с голубыми глазами и очень бледным лицом. Хотя кто его знает, может, он так от страха побелел. Фумайо Като, выходец из соседнего государства, мало что знавший о делах Фиора, да и, по сути, не интересовавшийся ими вовсе, ехал в Магнолию получать наследство от скончавшейся на днях тётушки, о которой он вовсе и не знал ничего, и которая по непонятным ему самому причинам неожиданно решила отписать племяннику коттедж, многомилионный счёт в банке и готовый бизнес в виде работающего кафе на окраине столицы. Будущий наследник воистину громадного состояния мчался, напевая себе под нос и радуясь тому, что из оператора в колл-центре, свою нереально крутую тачку взявшего в кредит, он сразу превратится в уверенного в себе бизнесмена, строил планы на богатую и сытую жизнь... А тут чуть не порушил все свои мечты, едва не сбив парня, лежащего на дороге со скованными руками и ногами!.. Хорошо ещё, выскочил этот раненый полицейский и задержал его машину, помог ей затормозить так, что он никого не раздавил. С ужасом глядя на продолжавшего заходиться в приступах рвоты черноволосого усыпанного пирсингом верзилу и двух измученных девушек, державших на руках лежавшую без сознания третью, Като подумал, что он не только того, закованного в цепи, мог прикончить ненароком. - Слушайте, - несмело обратился он ко всем, но в первую очередь к тяжело дышащему и устало опустившемуся прямо на колени возле машины полицейскому. - Что с вами со всеми произошло? Скажите, вам, может, помощь какая нужна? Куда вас отвезти? Подняв голову, Леон исподлобья глянул на голубоглазого брюнета и начал лихорадочно соображать. Судя по тому, что паренёк не орёт истошно: "А - а, помогите, Грей Отмороженный!", не тычет пальцем в него с обвинениями в том, что он укрывает преступника и не хватается за телефон в попытках позвонить в Совет, он точно не местный. А значит, ничего ни о Грее, ни о нём, ни обо всех остальных не знает. Изначально, буквально бросаясь под колёса тормозящей машины и придерживая её, чтобы водитель ненароком не раздавил Грея и не сбил Гажела, Бастия планировал огреть того по голове чем-нибудь тяжёлым, угнать машину и рвануть туда, где у него, его любимой и друзей был небольшой, но всё-таки шанс получить укрытие и возможность продумать, как действовать дальше. К великому стыду пепельноволосого созидателя льда, понимая, что последние свои силы он оставил, сотворив кривую и неровную, но всё-таки позволившую ему ускориться и вовремя подлететь к мчавшемуся прямо на Греича с Гажем авто ледяную дорогу, он зажал в руке большой булыжник, которым и рассчитывал огреть хозяина машины, и который он теперь торопливо скинул на обочину, пока шокированный парень смотрел на всех, кого Рёв Железного Дракона Тьмы разметал по этой пыльной дороге. Теперь этот камень был не нужен, вреда этот холёный мажорик им точно не причинит, окинул Леон брюнета взглядом, оценивающим того на предмет наличия магической силы и намерения навредить им. Ни того, ни другого в поведении и внешнем облике трясущегося, как осиновый лист, и растерянного парня не обнаружив, Бастия отрывисто выпалил, стараясь перебороть парализовавший его конечности на миг приступ острой боли в боку: - Отвези нас в Шафран, я дорогу покажу. - Да, конечно, - торопливо закивал Фумайо, заметавшись. Он не знал - не то раненого парня в цепях в авто усаживать, не то девушку с синими волосами, которая была без сознания, в первую очередь как-то размещать. Леон помог ему, даже затащил в салон упирающегося, срыгивающего себе под ноги и бурчащего: "Бляха-муха, опять машина!" Гажела, заботливо уложил на сиденье оказавшегося очень просторным салона пока так и не очнувшуюся Джу, разместил Леви и Шерри, поцеловав последнюю и пытаясь тем самым дать расстроенной и растерянной девушке хоть какую-то надежду на то, что всё наладится. Сам же Бастия решил разместиться на переднем, так как дорогу показывать предстояло именно ему. - Будет замечательно, если ты никому ни в Шафране, ни в Магнолии, ни вообще в Фиоре не расскажешь, что подвозил такую вот компанию, - пристально посмотрел блондин на съёжившегося Като перед тем, как самому, закусывая губу, чтобы не выпустить на волю вскрик из-за очередного приступа разрывающейся от боли раны, сесть в машину. - Вас понял, - пролепетал перепуганный Фумайо. Он уже на что угодно был согласен, только бы не лишиться манящего его к себе наследства из-за того, что, к примеру, этот коп и вся его, мягко говоря, очень странная компашка не подали на него в суд за наезд. Благодаря торчащему из кармана его чёрных брюк смартфону раненый полицейский сумел определить их местоположение и задать маршрут до Шафрана, при этом адрес того места, куда им нужно было попасть в городе, всё-таки вбивать не стал. Когда измождённый Бастия растянулся на переднем сиденье, распорядившись, чтобы Като ехал строго по навигатору, Грей, чувствуя, как из - за проклятых цепей у него уже каждый мускул начинает деревенеть, и тело совсем отказывается ему служить, всё-таки смог нагнуться поближе к спинке переднего сиденья и хрипло прошептать: - Леоныч... Ты мне скажи, а за каким лядом мы в Шафран едем? - Там мы сможем найти временное укрытие, - отозвался Бастия, стараясь говорить так, чтобы прибавивший музыку Фумайо его не услышал. В этот самый миг Леон вспомнил Джуру Некиса, подобравшего его, упавшего без сознания, в одном из дворов Шафрана, и подумал, что он не хочет даже представлять, как ему быть, если двери по адресу, который он, как ни странно, запомнил очень хорошо, окажутся наглухо запертыми.