Вкус предательства.

Что ж, горестно вздохнул Джура, проводя рукой по и без того наполовину закатившимся глазам Грея и прикрывая окровавленные веки, надо выйти и сообщить ребятам то, что они и без него прекрасно уже поняли. Да только Богоизбранному, когда он вышел к осевшим у порога комнаты, в которой остановилось сердце Грея Отмороженного, Джувии, Гажелу и Леви, и говорить ничего не понадобилось. - Умер? - пока девушки молчали, обливаясь тяжёлыми слезами горькой потери, Гажел решился подать голос. - Умер, - Джура потупил взор, внутренне боясь того, что эти смелые волшебники сейчас накинутся на него с обвинениями в том, что он не смог восстановить силы Фулбастера. Хотя... О чём тут речь вести, если к нему в руки Грей попал уже едва живым! Повисла тяжёлая, гнетущая, душащая своей неумолимо мертвенной тишиной пауза. Джура обеспокоенно переводил взгляд с Джувии на Леви, с Леви обратно на Гажела, и настороженно прикидывал, какая из синевласок первой сорвётся на громкую, шумную и исполненную отчаяния истерику. Догадавшись, что синеглазая Локсар неровно дышит к покойному, Джура, впрочем, делал ставки на то, что первой срыв настигнет малютку МакГарден. Словесница была уже на грани - закачалась, сидя на полу, обняв разодранные в кровь торчащие косточками коленки и закусив губу. До чего же Богоизбранный был удивлён, когда первым рвать и метать от горя начал монстроподобный железный драгонслеер! Нет, Гажел не начал заливаться горькими слезами, не хлюпал носом и не простирал к потолку мускулистых рук, вопрошая жестокосердную судьбу, за что та так несправедливо обошлась с погибшим другом. Но то, что он начал творить, не поддавалось никакому объяснению, кроме как тому, что от шока у стального попросту начался самый что ни на есть психоз. - Умер?! - внезапно вскочив, стальной сначала ударил кулаком по угрожающе затрещавшей стене дома Джуры. Алые глаза блеснули тяжёлой поволокой той самой ярости, которая обуревает человека, когда он понимает, что все его битвы безнадёжно проиграны, сейчас ему перережут горло (или голову, положим, отрубят) - и делу конец. - Умер?! - рыча, повторил Редфокс и, оттолкнув прифигевшего от такого поведения Джуру, тяжёлой поступью двинулся к кровати, на которой и лежал закрывший глаза навек ледяной. - Хрена с два, ни черта он не умер, я ему сейчас такие "умер" устрою!!! А дальше такое начало твориться, что Джура готов был поклясться - будь на его лысой голове хоть пара волос, они бы сейчас дыбом встали до самого потолка. Сначала-то Богоизбранный не препятствовал железному убийце драконов, думая, что тот просто попрощаться с умершим другом идёт... Гажел же, рыкнув что-то нечленораздельное, схватил внезапно лежавшего неподвижно Грея за плечи, с силой тряханул искалеченного парня и начал дубасить его по грудной клетке, используя всю адскую мощь своих способных череп в костное крошево размозжить кулаков. Причём охаживал стальной Фулбастера с таким усердием, что у бедолаги аж кости затрещали, да так громко, что аж Леви побледнела, вжимаясь спиной в стену и с ужасом глядя на впавшего в настоящее безумие дракона. - Да какого чёрта ты делаешь?! - всё, а вот теперь и Джувия сорвалась. Злые слёзы горького отчаяния брызнули из ясных, как само небо в погожий день, голубых очей, саму синевласку трясло, и она, с надрывом крича, бросилась на брата с кулаками. С ожесточением лупя стального по рукам кулаками, Локсар прохрипела замогильным голосом, от мрачности тона которого даже бывалый Джура содрогнулся: - Идиот, ты что, не видишь - Грей мёртв! И, если ты будешь калечить его и ломать ему кости, ты его так с того света не вернёшь! После сказанного, в тот самый миг, когда Гажел, ещё раз тряханувший так и не подавшего признаки жизни Грея, швырнул ледяного на кровать, Джувия внезапно опустилась на колени прямо посреди комнаты на немного обшарпанный ковёр и, обхватив руками свои задрожавшие плечи, зарыдала так неистово, что сразу становилось ясно - так не плачут те, кого просто замучили жизненные неурядицы. Так плачут те, кто потерял кого-то очень близкого, дорогого, те, кто лишился последней опоры, надежды и смысла двигаться по жизни дальше... Помрачневший Некис схватил было дракона за локоть, собираясь вытолкать его из комнаты, пока тот в своих неистовых попытках оживить скончавшегося в муках друга последние кости ему не переломал. Правда, лекций читать Редфоксу Джура сейчас не стал, понимал, что это просто был жест отчаяния, взявшего верх над хранившим самообладание до последнего убийцей драконов. - Стой, стой, погоди, - в тот самый миг, когда пальцы Богоизбранного крепче сжали руку Гажела чуть повыше плеча, черноволосый дракон внезапно задёргался, усиленно принюхиваясь и прислушиваясь. Он даже рваться начал в ту сторону, где и бросил об койку своего друга со всей силы, словно рассчитывал услышать там что-то, чего он так ждал. - Подожди, ты что, разве не слышишь? - Гажел, я понимаю, ты в шоке, ты не хочешь в это верить, - мягко начал убеждать его Джура, стараясь сохранять как можно более спокойный тон. А то, неровён час, взбесится этот стальной громила да разворотит тут не то что пол-дома - пол города к чертям разнесёт!.. - Но пойми, Грей мёртв! И мало этого - ты ему умудрился грудную клетку сломать, так что успокойся! - Я и без тебя знаю, что грудную клетку я ему сломал, - внезапно алые драконьи глаза сверкнули таким явным осмыслением поведения своего хозяина, что Джура аж вздрогнул. Неужели это был не припадок ярости, вызванной безутешным горем, а что-то иное, и этот убийца драконов с замашками дикаря прекрасно понимал, что делает? А Гажел продолжил, вырвав свой локоть из крепкой хватки руки Богоизбранного: - Знаю я, ты ничего не слышишь... Так подойди со мной к койке да потрогай пульс Греичу! Сразу поймёшь, что он смог, что я заставил его сердце биться! Теперь стальной и Богоизбранный поменялись местами, теперь мрачноватый, вспыльчивый, но готовый голову ради своих сложить дракон тащил опешившего мужчину к кровати ледяного. Поначалу, не сумев из-за вздувшейся и обагрившейся кровью из-за внутренней гематомы от перелома рассмотреть, дышит ли Грей, Джура думал, что Гажел просто рехнулся на нервной почве, и осторожно взял неподвижную руку Отмороженного, прощупывая растёртое цепями до глубоких язв запястье на предмет наличия пульса. Поначалу Богоизбранный ничего не заметил, и начал было подумывать, как же этого буйного убийцу драконов убрать от покойного куда подальше со всей его ретивостью. Но потом опешивший Джура аж сел, быстро поднося руку к точно так же растёртой цепью, как и запястья, шее Отмороженного, и приглушённо ахнул. Удар. Еле-еле различимый, слабый и такой дребезжаще-мерцающий, что, кажется, и нет его вовсе. Пауза. Ещё один удар. Снова пауза. А потом сразу пара ударов, торопливых таких, слабеньких, пугливых... Сердце Отмороженного будто спотыкалось, потихоньку вспоминая, как же это - биться, но упорно постукивало сквозь переломанную напрочь стараниями Гажела грудную клетку. - Вот это ты дал маху... - ошеломлённый Некис чуть не прослезился, подняв голову и посмотрев на расплывающегося в улыбке Гажела. - Как, откуда ты догадался, почему ты решил, что, если ты изобьёшь Грея, его сердечная мышца даст спазм и заставит сердце вновь биться? - Да эт... - развёл руками Гажел, смутившийся от того, что заплаканная Джувия сначала подлетела к Грею, убедилась, что его сердце точно бьётся, а потом с разбегу прыгнула на него с объятиями. - Ну Джу, ну чего ты... - он отвлёкся, успокаивая разрыдавшуюся теперь от радости сестрицу, которая только и находила в себе силы, что непрестанно шептать благодарности ему за спасение Грея срывающимся голосом. Потом посмотрев на Джуру, стальной сконфузился ещё больше и фыркнул: - Да я его лупасить от страха начал, не знал просто, что ещё с ним делать, понадеялся, что садану его по грудине да заставлю его моторчик работать снова... - Что произошло? - на пороге комнаты Грея показалась едва стоявшая на ногах, но не сумевшая спокойно отлёживаться и рванувшая на шум Шерри. - О... - поведя всё ещё подрагивавшей рукой, Леви рассеянно улыбнулась, как выдавливают из себя улыбку люди, пережившие за каких-то пять минут величайшее падение и головокружительнейший взлёт в своей жизни. - У нас тут сначала Грей умер... - Что? - опешила Бленди, хватаясь за дверной косяк и не понимая, а чему же тогда все тут так радуются. И да, то ли ей показалось, то ли кулаки Гажела были в крови, а грудь лежавшего на постели Фулбастера украсилась жуткой гематомой, и там не то перелом был, не то ещё какая травма похуже. А ведь дорогой ничего этого не было, ужаснулась девушка. - А теперь благодаря Гажику Грей снова жив! - совсем ошалевшая от радости Джувия спрыгнула с крепких рук братца, который сам толком отойти от произошедшего не мог и растерянно посмеивался, и бросилась к Леви, хватая худенькую словесницу в охапку и начав кружить по комнате. - Ладно, хватит нам тут шум наводить, - потрясённый случившимся Джура смог наконец-то собраться. - Да, вернуть к жизни Грея мы смогли, но, поверьте, ему сейчас несладко. Не спорю, справиться с ранами, переломом и жаром я смогу, и не таких вытаскивал... Но мне тоже надо поспешить, и лишняя болтовня меня будет только отвлекать. Словно извиняясь, Богоизбранный посмотрел на ребят, и те, поняв намёк с полуслова, удалились. Шерри изъявила желание остаться вместе со всеми в коридоре, и расположилась полулёжа прямо на коленях у перебиравшей её роскошные волосы Джу - всё-таки рана ещё не позволяла девушке держаться так, как ей того хотелось бы. А Джура тем временем усердно корпел над тем, чтобы привести Грея в более-менее сносное состояние. Работы было непочатый край - пока Богоизбранный целительствовал, он не единожды в ужас пришёл. Характер и происхождение любой раны он мог определить моментально, и один тот факт, что у Грея оттяпали почку, и произошло это по срокам примерно как раз незадолго до казни, вызвал гнев и трепет у Богоизбранного. Мало того, что парня хотели казнить, даже не разобравшись во всех обстоятельствах дела, а вместо поисков доказательств или опровержения его вины предпочтя навешать на ледяного кучу других преступлений, так ещё и поиздевались над ним основательно, думая, что, раз ему всё равно умирать на эшафоте, две почки для него - непозволительная роскошь! Пока Джура последние силы на восстановление Грея тратил, произошло ещё кое-что, что одновременно и порадовало, и напугало Богоизбранного. Обрадовался Джура до того, что сделав жутко громкий, со свистящим хрипом, но полноценный вдох, ледяной открыл глаза. А вот дальше начался настоящий кордебалет в исполнении Фулбастера... Так тяжело дышал парень потому, что сломанную грудную клетку за считанные часы так просто было не восстановить, вот и были трудности с дыханием, это Джура понимал. Обведя комнату мечущимся затравленно взглядом человека, который физически вроде как и очнулся, но ещё с трудом воспринимает, где он, и что с ним, Грей, поначалу скользнув по массивной фигуре Джуры Некиса беглым взором, теперь вот уставился на него в упор. И, признав в нём Богоизбранного волшебника и старого товарища мастера гильдии "Хвост Феи", сделал свои выводы относительно того, как он попал в это незнакомое ему место, и что с ним бритоголовый планирует сделать. Сверкнув глазами, Отмороженный отпрянул, когда Джура попытался применить к нему ещё парочку целительских заклятий и с усилием заворочался, поднимаясь на локтях и уже начиная прикидывать, что бы такого предпринять, чтобы сбежать из места, в котором, в этом парень был уверен, его держат до момента передачи в руки властям. Больно было невероятно - странно, когда он вырубился, грудина так не болела. А теперь такое ощущение было, словно его от души поколотили, пробив кости грудной клетки к чёртовой бабушке. Начав припоминать, а где же он отключился, ледяной широко распахнул свои чёрные глаза, белки которых сейчас неприятно пестрели красной сеткой разорвавшихся внутри кровеносных сосудов. Он помнил, как в машине паренька, который их чуть не сбил, они подъехали к развалинам дома человека, у которого Леон рассчитывал их укрыть. Он помнил, как он еле смог выдавить из себя деланную бодрость, сказав Джувии, чтобы та не озадачивала себя, паникуя из-за того, что от тяжести ран и отсутствия лечения у него разыгрался жар, как он упёрся собственным лбом в пассажирское сиденье перед собой, на котором устало развалился раненый Леон... А больше он ничего не помнил. И очнулся теперь вообще непонятно где, да ещё и в одном помещении со старым другом Макарова! Плохи его дела, осторожно покосившись на непредусмотрительно забытую Джурой на тумбочке бронзовую статуэтку, кажущуюся достаточно увесистой на вид, подумал Грей. Ещё хуже даже не то, что он попался. Что вот теперь с Джу, с Гажем, с Шерри, с Леви, с Леонычем, наконец? Отчаяние и ступор постепенно затягивали ледяного в свой губительный омут. Он понимал, что вряд ли его друзья и любимая где-то тут, рядом. А, даже если и недалеко они от него, то их точно содержат под такой охраной, что ему одному вряд ли пробиться к ним удастся. Как назло, Джура не спешил начать кидаться проклятиями в адрес настороженно следившего за каждым его шагом Грея, что окончательно повергло в уныние ледяного, решившего, что вот теперь его друзья влипли по полной программе. И вообще, ещё не факт, что они живы. Подумав об этом, Фулбастер ощутил, как к горлу подкатывается тот самый предательский ком, от тяжести которого рвёт на куски изнутри, хочется орать, пока связки не разорвутся, хочется крушить всё, на что только падает замутнённый отчаянием взгляд... А Джура всё молчал, не внося ясности в то, каковы его дальнейшие действия по отношению к распростёртому перед ним волшебнику, ныне презираемому практически всеми. Но, не выдав своего страха ни словом, ни жестом, Грей начал лихорадочно размышлять. Да, положение его незавидно, а каково сейчас его близким, он и представить боялся. Но что, разве впервой такое было? Забыл, как полз на карачках, сбегая из тюрьмы и подстёгивая себя лишь тем, что он обязан спасти Саламандра, и ещё не зная того, что дракон его предал?.. Так что и сейчас нужно засунуть все свои страхи себе туда, откуда они вылезли, нахмурился Грей, продолжавший мрачно созерцать своего тюремщика, как сам ледяной обозначил для себя Джуру. Лучше бросить все свои силы (которых, чёрт возьми, совсем нет, от боли в грудине аж блевать хочется) на поиски тех, кто не побоялись укрывать его от ищеек Совета, тех, кому и опасность попытки вызволить его прямо с эшафота нипочём была. И вытаскивать их из беды. Как, пока неизвестно. Сдохнуть, но вызволить. Нарисовав в своём ещё не отошедшем от всего произошедшего мозгу жуткую картину, как ребят пытают и мучают прихлебатели Совета (или, не приведи небо, Макаров с хвостатыми), Грей зло зыркнул на Джуру, рискнувшего сделать шаг в его сторону: - Что, лысый хрен, решил подлечить меня и сдать властям, чтобы вся Магнолия кипятком в штаны дула, пока меня по эшафоту треплют? Некис аж невольно прыснул, припомнив их с Гажелом встречу на опушке леса: - За последнее время ты уже второй, кто, даже не поздоровавшись, называет меня лысым хреном. Решив объясниться, Богоизбранный сделал шаг поближе к раненому... И очень зря, потому что в голову ему угодила пущенная пусть и дрожащей от ранений, но не дрогнувшей от недостатка решимости рукой Грея та самая статуэтка на тумбочке возле койки раненого, на которую за всей суетой вокруг оживления Фулбастера Джура и внимания не обратил. Для ещё не отошедшего от увечий раненого Грей достаточно метко бросался тяжёлыми предметами. Так что бедный Джура только и сумел, глухо охнув, схватиться за разбитый висок да растянуться на ковре перед кроватью во всю величину своего богатырского роста. - А это тебе вместо приветствия, - странно, но сейчас озлобленный от страха за своих Грей не испытал даже минутного раскаяния за то, что огрел по черепушке человека, который его подлечил. А чему тут радоваться, сжав кулаки, стиснув зубы и начав с трудом подниматься с кровати, подумал Отмороженный. Всё равно по-любому этот лысый жук лечил его не из приступа доброты душевной. Палачам и жаждавшему его крови люду ведь нужен был более-менее живой преступник, которого можно подольше пытать и мучить на потеху честных граждан...