Вкус предательства.

Оказалось, подняться с залитой его же кровью койки было не так-то просто, как ещё не знающий того, что Гажел пробил ему грудину, чтобы заставить его сердце биться, Грей на то надеялся. Едва он рискнул, замучившись возиться в кровати, как тот самый перевёрнутый пузиком кверху жук, сделать резкий рывок с подъёмом в расчёте на то, что так он скорее встанет на ноги, Фулбастер ощутил, как где-то в области солнечного сплетения и чуть повыше стало так больно, словно кто-то со всего размаху ему туда навешал, воздух словно кончился, как в тот самый день, когда пытающий его в подземелье полицейский перетянул верёвку на шланге натянутого ему на голову противогаза, а непонятного цвета ковёр приблизился к его лицу с такой скоростью, что он даже не успел осознать, как его так быстро к полу прибило. Но разве ж Грей когда-то останавливался и замирал, если судьба и травмы всячески пытались его сломить? Припомнив самому себе тот миг, как ползком он покидал территорию темницы при Совете, в которой из него пытками пытались добиться признания в том, чего он не совершал, Грей сам себя обозвал всячески, и не раз, даже обагрённым кровью и разъеденным ранами кулаком по полу шарахнул, начав подтягивать своё отчего-то не желавшее повиноваться ему и искалеченное нещадно тело. Раз - продвинулся прямо по ковру ползком, на разбитых руках, оставляя за собой шлейф из собственной крови. Два - и ещё немного продвинулся... С тоской посмотрев на то, насколько же маленькое расстояние он смог преодолеть, Грей пытался хотя бы на четвереньки встать и пусть ползком, но поскорее покинуть эту чёртову комнату, пока Некис не очнулся. Недоумевая, отчего же он не может даже немного приподняться, и откуда эта адская боль в груди взялась, Фулбастер зашевелился, чуть ли не взвыв от того, насколько же издевательски болезненными оказались его попытки поскорее смыться из комнаты, пока лежащий без сознания с окровавленным виском Джура не пришёл в себя. - Да какого хрена тут творится?! Дверь резко распахнулась, и обалдевший Фулбастер почувствовал, как не выдержавшие веса его истрёпанного травмами и всем произошедшим руки задрожали, и его снова словно придавило к полу. Он ещё, когда услышал этот громовой рык, оцепенел - за дверью явно был Гажел! И, судя по тому, что он вполне себе так по-хозяйски распахнул эту самую дверь и вошёл в комнату, где он очнулся, с ним точно никто ничего плохого не сделал... Мало этого, следом за Гажелом в комнату влетели держащаяся за замотанный обагрённым кровью бинтом бок Шерри, прижимавшая ладошку ко рту, будто боясь закричать, Леви, а следом за всеми ними в комнату проскользнула сразу же подлетевшая к нему, измученная, уставшая, какая-то потрёпанная и ободранная, словно не так давно подралась с кем, но всё-таки живая Джу... - Вы... но как? - прохрипел Грей, неуклюже распластавшись перед всеми и, чувствуя, что, к великому его стыду, сил держаться у него со всем не осталось, он беспомощно воззрился на собравшихся вокруг него друзей исподлобья. - Ты лучше расскажи, отчего это у нашей лысой феи пробита черепушка, - проворчал Гажел, поднимая Джуру и укладывая его на залитую кровью Грея койку. - Да я... да как сказать... Грей умолк, не зная, как преподнести всё то, что случилось в этой комнате. Как ни странно, сейчас, когда он увидел своих близких живыми и более-менее невредимыми, он осознал, что, кажется, Джура на их стороне. А, значит, лечил его Богоизбранный явно не из желания сдать властям ради дальнейшей его казни. Вот только на два вопроса молчавший и ошалело оглядывающий ребят Фулбастер, лёжа на полу, никак не мог найти более-менее подходящего ответа: что заставило старого друга мастера гильдии, из которой его с позором изгнали, помогать ему, и куда подевался Леон? Тем временем Леви и Гажел похлопотали над Джурой, тот очнулся и даже успел вкратце рассказать им про то, как Грей запулил ему статуэтку, умудрившись прямо в голову попасть. - И да, Гажел, вы одни лингвистические курсы заканчивали, что ли? - с хитрым прищуром покосился на изогнувшего пирсингованную бровь Редфокса Джура. - Или мой внешний вид, не вызывает желания назвать меня никак по-иному, кроме как лысым хреном? - Ну ты и дурачина! - расхохотался стальной, когда до него дошло, что, кажется, Богоизбранный тонко намекнул, что два таких непохожих ни по внешности, ни по роду магии, но крепко подружившихся волшебника даже обзываются одинаково. - Ты чего же, - повернулся стальной к Фулбастеру, намереваясь, пока Джура нашёл в себе силы встать с кровати, болезненно морщась и потирая замаранную кровью лысину, положить Отмороженного туда, откуда он с таким усердием пытался сбежать, - дебилушка, решил, что тебя тут лечат, чтобы потом ещё раз на эшафот утащить? Грей ничего не ответил, заскрежетав зубами от боли, когда Гажел слишком крепко хватанул его, водворяя обратно на койку, и бросил на кровать с такой силой, что в грудине будто последнее костное крошево, остававшееся более-менее целым, осыпалось к чертям. - Ты сам ничем не лучше, - пристально посмотрела на своего говорливого братца Джу. - Вспомни, как ты господина Джуру встретил, когда я с ним пришла? Стальной сконфуженно умолк, пробурчав что-то о том, что иногда людям свойственно ошибаться, а Локсар, легонько улыбнувшись, уселась рядом с растерянным, ещё не до конца понимающим, что происходит, но счастливым от того, что почти все в сборе, ледяным. Тронув всё ещё распухшей и красной после мордобоя с бедной аптекаршей рукой лицо вздрогнувшего, но откровенно замлевшего от этой неожиданной ласки Грея, девушка негромко произнесла: - Грей, ты уж, пожалуйста, не чуди так больше... Хотя бы разберись сначала, кто, что и зачем для тебя делает. А то очень некрасиво вышло - господин Джура тебе помог, а ты его вместо благодарности статуэткой по голове... Хоть Джувия сейчас и журила немного Отмороженного за несвойственную магу, чья стихия - холод и лёд, неосмотрительность и горячность, в голосе её ни единая нотка не наводила на мысль, что синевласка обижена за что-то на Фуллбастера. Чего уж там, тут несложно было понять, что, привыкший держаться, как затравленный зверь, Грей уже не верит даже самому человечному из всех человеческих проявлений, видя в этом подвох и подставу. Да и сейчас, когда она так осторожно поглаживала его лицо, когда он, наплевав на то, что все прекрасно видят, что происходит, легко и с какой-то ему самому непонятной дрожью (не то от кровопотери и вот этого рывка со статуэткой и падением с кровати затрясло, не то ещё от чего, Зереф его раздери) целовал её отдающую привкусом крови ладошку, у Фуллбастера как-то резко все мысли спутались, смешались, и даже разговаривать и спорить стало безудержно лень. Одно лишь не давало Отмороженному покоя, из-за чего он всё-таки оторвался от руки легонько потрепавшей его свалявшиеся от крови волосы Джу и с тяжёлым надрывным хрипом выдавил из себя: - Джу... а где Леон? - Да в соседней комнате, - Гажел был не Джу, но ответ на вопрос Грея оказался дать способен. Чем и не преминул воспользоваться. - Спасибо, Джу, - даже в таком состоянии ледяной не мог не съязвить, с насмешливым прищуром покосившись на своего очень уж хорошо всё слышащего друга. - Не за что, дорогуша, - стальной в долгу не остался. - Перестанешь нашу лысую фею по голове чем попало лупить - и всё будет вообще тип-топ. Грей закашлялся, стараясь скрыть то, что ему и так жутко неловко, а Гажел совсем его застыдил, с такой настойчивостью напоминая ему о его досадном промахе, а Джура вытаращился на железного убийцу драконов, откровенно недоумевая: - То лысый хрен, то лысая фея... Мне даже представить страшно, как вы с Греем меня ещё минут через десять окрестите. Выдав что-то нечленораздельное и больше смахивающее на "Бу-бу-бу", Редфокс взял тихонько пискнувшую Леви под мышку, а Шерри под руку и потащил их из комнаты, объясняя свой странный выпад желанием навестить спящего Леона, которому пока что сон был необходим, и не сказать было, что именно сейчас раненый Бастия остро нуждался в посетителях. - Ну вы чудите, ребята, - прикрыл глаза Джура, внутренне радуясь и отмечая про себя, что как раз вот такой галиматьи ему и не хватало. Пусть неразбериха, околесица, сумбур, пусть невероятный риск, стремительный взлёт от неистового горя до сумасшедшей радости, пусть перепалки, пусть статуэткой по голове... Но вот сейчас, когда он наконец-то осознал, что ему есть кому помогать, о ком заботиться, когда он встретил этих затерявшихся в дебрях бесконечного невезения, но бравых и смелых ребят, он понял, что появился во всём его существовании некий особый, высший смысл. Потому-то, сразу же веля себе оставить глубоко внутри все эти лирические отступления, бритоголовый волшебник перешёл к делу: - Грей, полежи-ка смирно. Мне осталось закончить с шиной, а то с переломом груди нельзя вот такие коленца выкомаривать, как ты умудрился, да ещё и без должной поддержки обходиться. С тобой закончу и пойду к Леону с Шерри, тех тоже подлатать надо. - Да можно и без шины... - рассеянно ляпнул ледяной, чувствуя, что, если уж начистоту, от боли он уже дуреть начинал, до того резало и жгло не то пробитую, не то продавленную грудину. - Совсем рехнулся, бедненький, - тяжело вздохнула Джу, осторожно беря таращившегося в потолок взглядом начавшего теряться в пространстве человека Фулбастера за руку. - Без шины он собрался, как же... Тебе что же, даже не интересно, откуда у тебя перелом? - Ммм, - как-то уж совсем неопределённо промычал ледяной, не понимая, какого это лешего потолок и украшенная взлохмаченными синими кудрями голова Джу начали выплясывать перед ним, то круги наворачивая, то вообще какие-то причудливые спирали начиная вить. Если честно, Фуллбастера мучило неумолимое предчувствие того, что, кажется, ещё чуть - чуть - и ему вообще мало что интересно будет. Ему пока было достаточно того, что все живы-здоровы, и Джура оказался вовсе не таким кретином, как все те, что безоговорочно верили в сказки Саламандра. Когда Некис при помощи заклятия стянул ему грудину какой-то будто сделанной из стали дрянью, ледяной чуть от боли не взвыл, резко вырвав свою руку из ладошки Джу и сжав её в кулак. Просто понимал Фулбастер, что, если в этот чудовищно болезненный миг он держал бы руку Джувии - пальцы бы ей он точно переломал. А потом Грей провалился в столь необходимый ему сон, с трудом уловив, что он, похоже, не так давно в очередной раз чуть не умер, и грудную клетку ему сломал Гажел, решивший заставить сердце почти что умершего друга биться при помощи своих способных на настоящую жуть тяжёлых кулаков. *** Быстро справившись с ранением Шерри и похвалив девушку за то, что, несмотря на болезненность лечения, та держалась молодцом, Джура направился в спальню к Леону. Стоило Богоизбранному переступить порог комнаты, в которой разместили Бастию, он снова испытал то самое чувство вгоняющего в ступор шока, которое овладело им, когда, как Некис поначалу ошибочно предположил, ошалевший от горя Редфокс начал лупить умершего Фуллбастера что было сил. Стальной и сейчас, что называется, звездил. Схватив брыкающегося и заходящегося тяжёлым кровавым кашлем, развившимся у него из-за неоказания элементарной медицинской помощи и запущенности раны, Леона за шиворот, он буквально вдавливал пепельноволосого созидателя льда спиной в резной бортик кровати. - Шерри... Грей... Чёрт... Где?! - рычал Бастия, из последних сил пытаясь вскочить с кровати и броситься непонятно куда. Обводя всех, кто сейчас находился у его постели, полубезумным взглядом, он чувствовал, как нездоровый жар буквально плавит его изнутри, а боль физическая становится ещё сильнее из-за того, кажется, двоих из всей честной компании он по недосмотру упустил. - Ты чего мне лечишь?! - гневно воззрился блондин на обалдевшего от таких заявлений стального. - Что случилось с Шерри и Греем? Их схватили? Убили?! - Я тебе говорю, не дёргайся ты! Пока ты дрых, тут уже со всеми разобрались - Греич помер, потом ожил, Шерри твою вылечили, с ней тоже всё хорошо будет! Да ляг, что ли ты, у тебя что, в заднице шило ледяное засвербило?! На бочину свою посмотри - вся распорота, у тебя уже рана завоняла, тебе нельзя сейчас дёргаться никуда, остолопина! - увещевал немного не до конца пришедшего в себя друга Гажел. - Что у вас здесь опять творится? - Джура искренне начал задумываться, а бывает ли у этих чудаков хоть когда-нибудь всё нормально и спокойно, а не с чередой постоянных выпадов с чьей-нибудь стороны. - Джура? - опешивший Леон моментально присмирел, оставив свои попытки вырваться и побежать проверять, как там Грей и Шерри. Только теперь его воспалённое откровенно хреновым состоянием из-за загноившейся раны сознание начало вспоминать, как же это - работать и давать своему хозяину более-менее адекватно воспринимать окружающую действительность. - Неужели... Так это правда, всё нормально... Когда Некис закончил с очисткой и лечением оказавшейся уже щедро начинённой гноем раны Леона, тот, побледневший, но теперь действительно спокойный, растянулся на постели, закуривая, и, после всего того миллиона благодарностей, который он вывалил на лысую голову даже засмущавшегося волшебника, начав созерцать потолок, неожиданно выдал: - Ты знаешь, что самое страшное? - Что? - Джура даже посерьёзнел, чувствуя, что сейчас Леон сознается в чём-то, что глодало его на протяжении, похоже, достаточно долгого времени. - Я понимаю, что теперь мы в безопасности, - затянувшись слишком крепко, ледяной аж закашлялся. - Я понимаю, что здесь нас никто не достанет, особенно с твоей этой фишкой магической, благодаря которой ты спрятал свой дом, только вот... Горько вздохнув и чувствуя приступ острого отвращения к самому себе и собственной беспомощности, парень выдохнул с очередной порцией дыма: - Я не знаю, что делать дальше. - А что ты планировал делать? - с интересом посмотрел на ледяного Джура. - Вообще-то, доказать невиновность Грея, - сверкнув чёрными глазами, Леон присел с сигаретой в руке и посмотрел на своего собеседника так, словно решил, что у того точно кое-чего в голове недостаёт, раз тот таких очевидных вещей не понимает. - А вместо этого по моему недосмотру всё вышло так, что вляпались мы все. Теперь и мне ходу в Магнолию нет, дела Грея, разумеется. мне никто не доверит. Теперь, стоит хоть кому-то из нас показаться на виду, то любого из нас тут же схватят и казнят. - Почему ты решил, что во всём виноват именно ты? - помолчав, Джура пристально глянул на корящего себя во всём волшебника. - Ты не думал, что бывают обстоятельства, которые гораздо сильнее тебя? Эти вопросы так и остались без ответа - Леон не так быстро шёл на поправку, как ему того хотелось бы, парня внезапно затошнило, и хорошо, по его позеленевшему лицу Некис быстро всё понял и вовремя успел подать затрясшемуся в приступе подкатившей рвоты Леону стоявший под койкой таз. *** Так и прошли восемь последующих дней - в неспешном восстановлении, всеобщем отдыхе и осторожных переговорах о планах дальнейших действий. Леон и Шерри благодаря помощи Джуры и его сильнодействующим магическим практикам целительства окончательно пришли в себя, и лишь ещё не зажившие шрамы на коже напоминали им о том, что они были когда-то сильно ранены. К проводившей теперь время в спальне с Греем Джувии вернулось умение колдовать, чему та была несказанно рада. Леви же подверглась гиперопеке со стороны оказавшегося на удивление заботливым (даже чрезмерно), что никак не вязалось с его образом воинственного громилы, Гажела - тот лишний раз ей даже с койки встать не давал, усиленно её выхаживая. - Лежи не рыпайся, ща притараню, - рычал он, стоило маленькой словеснице предпринять попытку подняться и заикнуться о том, что, к примеру, ей захотелось чаю с чем-нибудь вкусненьким. Причём зыркал на девушку железный так грозно, что та как-то сразу передумывала самостоятельно идти на кухню за съестным. Только вот сам Гажел не замечал, как жутко порой он выглядит со стороны, весь поглощённый своим выхаживанием бывшей волшебницы "Хвоста Феи". Он просто проявлял заботу так, как он это понимал, как он это умел делать. Пусть и выглядело это порой как "если рискнёшь дёрнуться, я тебя по стенке размажу". МакГарден лишь загадочно улыбалась, в очередной раз рассматривая широкую спину топающего за вкусняшками стального. Она-то, хоть девочка и хрупкая была, но далеко не глупая, и кое-что в вытащившем её и Грея с эшафота убийце драконов давно заметила...