Вкус предательства.

- Да как так-то? - обалдев, Стинг завертел головой, начал ощупывать своё искалеченное тело и усиленно разминать руки и ноги, чувствуя, до чего же жестоко их заломило после столь долгого пребывания в оковах и болезненного залома цепями. Роуг, едва сумел зашевелиться, подполз к замершему неподвижно в отключке лицом вниз Фуллбастеру. Если честно, он сам едва находил в себе силы двигаться, но кряхтя от боли в заштопанном на живую боку, теневой всё равно продолжал мучиться, чтобы своего добиться. А именно сейчас Роуг последние силы оставлял на то, чтобы перевернуть так внезапно не то отключившегося, не то умершего ледяного на спину. Он сам пока не мог понять, что ему даст всё это, но не давало ему покоя то, что перед падением оков стало так невыносимо холодно, как будто их в морозильной камере какой заперли, а не просто в вонючей и забрызганной их же кровью каталажке. - Эй, Роуг, - окликнул брата помаленьку пришедший в себя Стинг. - Что с Отмороженным, он помер, что ли? - Чени ничего не ответил, продолжая с пыхтением, кряхтением и негромкими матюками своё высасывающее из него жизненную силу дело, что Стинга явно расстроило. И потому голубоглазый убийца драконов, раздирая пальцами склеившуюся от крови шевелюру, принялся с новой силой тормошить всё-таки сумевшего перевернуть Грея на спину Прохиндея: - Эй... прекращай уже делать вид, что ты настолько занят, что даже с братом поговорить не можешь! Что, помер этот ледяной маньячелло, или как? - Вот это-то я и пытаюсь понять, - тихо, но немного раздражённо отозвался теневой, прижав немеющую и никак до конца пока не отошедшую после оков руку к груди никак не реагировавшего на происходящее ледяного. Рассердило убийцу драконов сейчас то, что своей болтовнёй его разговорчивый братец отвлекал его от попыток понять, что произошло, и почему оковы пали после того, как Отмороженный заплевал все полы перед собой собственной кровью вперемешку с острыми осколками непонятно откуда взявшегося льда. Глянув на Стинга с невысказанным укором во взоре, Чени произнёс: - Лучше раньше бы мне помог, пока я тут его переворачивал, вместо того, чтобы глазеть на меня. А теперь не мешай хотя бы, я попытаюсь разобраться, что произошло... Эвклиф обиженно умолк, рассматривая отделявшую его от свободы решётку камеры и прикидывая, как бы донести до брата, что не стоит уже возиться с тем, кто, кажется, отдал концы, а лучше самим бы о побеге подумать. В конце концов, не зря они с братом владели одним интересным навыком - умением полностью обращаться в стихии своего колдовства, становиться сгустками один света, второй - тени. Теперь они свободны от поганых оков, думал Стинг, глядя на державшего руку у груди отрубившегося ледяного брата, и не суть важна, как это случилось. Теперь они могут снова колдовать. Так не значит ли это, что пора оставить в этой чёртовой каталажке одного, кажется, сыгравшего в ящик после перенесённых пыток и второго, который вообще до человека не дотягивал из-за отсутствия в нём биения жизненной силы, которая даже в уличном котёнке на фоне этого странного типа с татуированной мордой и то фонтаном пульсировала?.. В конце концов, будь этот перец, с которым Отмороженный ранее состоял в одной гильдии, жив, мёртв... не важно. Он тоже свободен от оков, он тоже волшебник... так что разберётся, как сбежать. Они улизнули бы, став бесплотными тенями, а этот Фернандес, или как его там, сам бы уж тут разобрался со своими проблемами, примерно так Эвклиф размышлял. Обеспокоенно глядя на отчаянно пытавшегося услышать непонятно что внутри того, кто, кажется, уже окончательно и бесповоротно был мёртв, Жал стал пытаться прикинуть, как же теперь до склонившегося над Греем с хмурым выражением бледного лица Роуга все эти свои мысли относительно их побега донести. Роуг же тем временем аж губу на нервах себе до крови прикусил, чувствуя, что впервые в жизни он столкнулся с чем-то, что даже с оговоркой на то, что он волшебник, и всякое в жизни видывал, оказалось гораздо выше его понимания. Странно так было - сердце у Грея не билось, это был факт, пугающий своей железобетонностью, но очевидный для любого, кто сейчас попытался бы это проверить, не только для убийцы драконов с нюхом и слухом, во много раз превышающими человеческие. Как известно - если сердце не бьётся, всё, пиши пропал, человек мёртв, будь он хоть трижды волшебником. Но какое-то внутреннее чувство сопротивления, большее похожее на нежелание признавать жестокую действительность, заставляло Роуга ломать голову над тем, как привести этого ледяного в чувство. По-любому, этот ненормальный что-то сделал, иначе не стало бы перед падением оков так холодно, не плевался бы этот дурень собственной кровью, в которой, Чени как сейчас это помнил, до жути завораживающе блестели острые осколки льда... Как знал сам Роуг, Оковы Смертника изволят пасть лишь со смертью того, кто в них закован. В их случае, раз они торчали на одной цепи, вполне достаточно было одному из них отправиться к праотцам, чтобы все стали свободны. Ну и что дальше? Ему разве что-то эти все знания дают, если он даже не может понять, мёртв Фуллбастер или нет? Да, признаться честно, неестественный даже, допустим, для покойника, холод, который исходил из груди Отмороженного, не давал Прохиндею покоя, наводил его на мысли, что их сокамерник не просто так от ран и пыток скончался, что произошло нечто куда более жуткое и не настолько однозначное, как просто смерть... но от этого проблема с оживлением Грея Фуллбастера решённой ни на йоту не становилась. - Эй, да как же тебя откачать-то, слышишь? - от отчаяния Чени начал трясти ледяного за плечи, словно надеясь, что от этого тот сейчас очнётся, встанет, соизволит пояснить в двух словах, что он выкомарил для избавления от оков, а потом они все дружно дадут ноги из этой чёртовой темницы. Но внезапно пальцы теневого разжались, когда он услышал голос из угла камеры, в который и шарахнулся от них Джерар, едва они освободились от поганых цепей. - Далеко же, оказывается, Фуллбастер способен зайти, чтобы освободить своих сообщников. Даже сердце своё догадался заморозить, чтобы оно перестало биться, и оковы приняли его за мёртвое, - удивлённо качал головой Фернандес, стараясь скрыть то, что его до глубины души поразила такая выходка от того, кого он и за человека-то не считал. Потому-то и решил синеволосый, что на такой отчаянный поступок Грей решился лишь потому, что сидящие с ним на одной цепи убийцы драконов его покрывали. Ну не верилось Джерару, что столь отъявленный злодей, каким обрисовал Фуллбастера перед "Хвостом Феи" и прочей общественностью Нацу, способен вот так жестоко ради других подставиться. Хотя, если признаться честно, что-то ёкнуло у Джерара внутри, когда он вспомнил, как ледяной вёл себя раньше на заданиях, не давая никому рисковать собой, пока сам на ногах держится, как он на разрыв шёл во время своей несостоявшейся казни, только бы мелкая МакГарден в котёл не сорвалась... - Заморозил сердце, говоришь? - рваная смоляная чёлка косматыми клоками закрывала красные глаза Прохиндея, и потому теперь, израненный, с белым как мел лицом, и ставшей ещё чётче выделяться раной на переносице, он стал смотреться ещё жутче, чем прежде. - Ну а что ещё, по-твоему, он мог сделать? - развёл руками Джерар, поражаясь такой, как ему казалось, непростительной для волшебника несообразительности. Тем более, для убийцы драконов, предел выносливости и силы которого явно был завышен даже для мага, как считал синеволосый. Иначе как ещё объяснить то, что у этого упрямого дракоши хватило сил перевернуть бесчувственное тело Отмороженного при том, что сам он ползал перед ледяным с как попало зашитым нутром и пол-камеры тут кровью заплевал, думал Фернандес. И, глядя на сдувавшего с лица свалявшиеся от крови лохматые чёрные пряди Роуга, Джерар добавил: - Только не говори, что ты не заметил, как стало холодно перед тем, как с нас цепи попадали. Я ведь не ошибусь, если скажу, что магией холода владеет из всех нас только Фуллбастер? - Дождавшись кивка Чени, кареглазый маг эфира криво ухмыльнулся: - Вот и думай, сын дракона, что здесь произошло. А если до сих пор не додумался, то слушай. Этот недоумок, - он указал в сторону лежащего на окровавленном полу изуродованного Грея, - покончил с собой, направив действие своего волшебства на самого себя изнутри. Видать, очень уж дельными вы были ему сообщниками, иначе и понять не могу, зачем он так поступил. От услышанного Роуг поначалу аж в ступор впал, даже пропустив мимо ушей ехидненькое замечание от их нового сокамерника о том, что они явно были с Фуллбастером заодно, иначе тот не стал бы их спасать. Да как, таращился на Грея, источавшего грудью такой холод, что от него даже руку ломить начинало, обомлевший Прохиндей, как можно догадаться было на такое пойти, зная, что на одной цепи с тобой явно не твои лучшие друзья, да ещё и не будучи уверенным в том, что, став свободными от оков, твои сокамерники хоть пальцем пошевелят, пытаясь тебя к жизни вернуть?.. Да, кажется, до Роуга начало доходить, за что к этому чудику приклеилась звучная кличка Отмороженный. И дело тут далеко не во владении колдовством льда. Ладно, зажмурился Чени, стараясь прогнать накативший из-за пережитого приступ дурноты и головокружения, не об этом сейчас надо думать. А о том, как разморозить единожды замороженное сердце, есть ли вообще резон пытаться, и, даже если Грей Фуллбастер и мёртв, как выволочь из этой вонючей клетки его труп, дабы не оставлять его тут на прикорм тюремным собакам или на растерзание готовой даже над покойником поглумиться страже. Как известно, злейший враг льда - это огонь. Магов огня среди них, похоже, не наблюдается. Ну, думал Роуг, может, этот Фернандес и мог бы при помощи своего колдовства огонь сотворить, но, судя по тому, что даже после того, как стал свободен благодаря Грею, он продолжает называть его недоумком, кажется, нет резона просить его огоньку поддать для одного отважившегося на такой отчаянный поступок, на который далеко не каждый решится. Сам он, будучи волшебником, повелевающим тенью, об огне знать ничего не знал, поскольку пламя было порождением света, ему изначально чуждого по сути своей. Пламя - порождение света... Точно же! Как же он раньше не додумался?! Вскинувшись и в мыслях назвав себя раз так сто двадцать тормозом недогадливым, теневой убийца драконов с надеждой развернулся в сторону Стинга, оживлённо что-то обсуждающего на весьма повышенных тонах с Джераром. Он думает о свете и совсем не берёт в расчёт того, что у него есть брат, которому свет повинуется так же покорно, как ему способная поглотить всё в своей пучине тьма... ну не придурок ли?! Чуть ли не улыбаясь, Прохиндей уже раскрыл было рот, чтобы выпалить своему брательнику суть своего казавшегося ему гениальным плана, по сценарию которого Жал использует раскалённые докрасна световые потоки, направив их прямо на лежащего в отключке Фуллбастера. Да, вполне понятно было, что порции жутких ожогов ледяному было бы при таком раскладе уже никак не избежать... но зато от такого принудительного прогревания не то что замороженное до самого своего основания сердце оттаяло и забилось бы с новой силой - кусок льда, отродясь живым и не бывавший, мигом потеплел бы и затанцевал бы, как миленький. Но вот как раз в тот самый миг, когда теневой готов был озвучить ему самому казавшуюся сумасшедшей, но единственно верной идею, его и постигло болезненное и очень сильное разочарование. Признаться честно, Роуг настолько погряз в своих мыслях, что откровенно дуреть начал. Для одной его бедовой головы столько размышлений в его-то состоянии явно было чересчур. Самое поганое заключалось в том, что поделиться своими идеями было особо не с кем - как оказалось, Стинг и Джерар настолько увлечены были перепалкой, темой которой являлись обвинения Фернандесом братьев-драконов в пособничестве Фуллбастеру, что ни один, ни второй слышать ничего не намерены были, кроме собственных выкриков и оскорблений. - Да какие нахер сообщники, что ты мелешь, придурок? Задолбал уже талдычить одно и то же, рожа ты расписная! - взвился Стинг, бросаясь на Джерара и с удивлением обнаружив, что после того, как рука его схватила начавшего, по его мнению, переходить все грани идиотизма хвостатого, пальцы его теперь сомкнулись на бесплотной пустоте. И это при том, что Фернандес продолжал стоять, даже с места не двинувшись, а рука опешившего Эвклифа просто прошла сквозь него, касаясь теперь той стены, у которой и стоял глянувший на светового в упор синеволосый волшебник. - Э... слышь... да кто ты такой? - ошарашенно глядя на себя и прошедшую сквозь хмыкнувшего Джерара собственную руку, произнёс Стинг. Не дождавшись ответа от Фернандеса, световой торопливо развернулся к зло взиравшему на нашедших ну просто идеальное время для выяснения отношений волшебников теневому: - Роуг, а я не зря почуял, что в этой харе размалёванной что-то не так... Смотри, да он явно из нежити - моя рука проходит сквозь него, как будто он призрак какой! В доказательство своих слов Эвклиф провёл туда-сюда несколько раз окровавленной и изуродованной глубокими следами от побоев и цепей рукой сквозь продолжавшего лишь глаза закатывать да хмыкать Фернандеса, а Джерар, насладившись оторопью одного убийцы драконов, и не заметив того, какой мрак разочарования и отчаяния поднялся в очах другого, насмешливо произнёс: - Я прежде никогда не думал, что бывают такие сильные, но при этом настолько глупые волшебники. Один не догадался, что будет, если заморозку заставить работать внутри самого себя, а второй, похоже, про магию эфирных тел не слышал... Или вы думали, я настолько дебил, что так легко и покорно в руки полиции сдамся? Да, не спорю, оплошность моя страшна. Мне невыносимо думать, что моя неосторожность привела к смерти человека... но я ни за что не сдамся так легко и просто на растерзание палачам, пока есть человек, ради которого я и живу на этом свете! Так что... прошу меня простить, безбожно тупые сыны драконов, но я скоро вас покину. То, что кулаки Стинга... как тебя там... и прекрати уже в меня тыкать, всё равно ничего не добьёшься! так вот... то, что сквозь меня уже проходят чужие касания, говорит лишь об одном - моё эфирное тело тает, потому что у меня нет сил его уже удерживать здесь. - Эфирное... тело? - Эвклиф настолько растерялся от того, что впервые столкнулся с настолько высоким уровнем тонкого и трудоёмкого волшебства, что даже забыл обматерить Джерара за то, что он как минимум дважды обозвал их с братом беспросветно тупыми. - Ну естественно, - повёл плечом синеволосый, спокойно выходя на середину камеры. Машинально перешагнув через лежащего на залитом кровью полу Грея, он повернулся лицом к напряжённо замолчавшим убийцам драконов: - В тот миг, когда меня брали, я прибегнул к одному презанятному заклятию и поменял местами себя и свою эфирную копию. Сам я скоренько сбежал с места поимки, а моё эфирное тело прибыло сюда. - Теперь понятно, почему от тебя жизни не ощущалось, - ошарашенно отозвался Стинг, отвечая не то Джерару, не то сам себе. - Мне очень весело стало, когда меня к вам пристегнули на одну цепь и про Оковы Смертника там начали что-то говорить, - продолжил Фернандес. - Я ведь понимал, что наступит время, когда сил держать здесь своё эфирное тело у меня не останется, я начну исчезать, и оковы перестанут распознавать меня как живого, а, значит, спадут сами по себе, потому что примут за мертвеца. Но я ж не думал, что за то время, что я пробуду здесь и посмотрю, как себя ведёт Фуллбастер, этот кретин догадается взять и заморозить своё сердце ради нашей свободы... Ну я просто хотел посмотреть, как этот ледяной чурбан ведёт себя в камере, когда уже деваться некуда и силушку свою не развернуть, выводы там для себя кое-какие сделать... А вот оно как всё вышло - он вас раньше времени освободил. Чего, признаюсь честно, я вовсе от него не ожидал... - Побудешь?.. Посмотришь?.. Выводы сделаешь? - даже будучи здесь лишь в облике эфирного тела, Джерар испытал нехороший такой, пробирающий до самой глубины его расщеплённой ныне души страх, стоило ему глянуть в сторону движущегося на него Роуга. Теневой будто бы превратился в ожившего мертвеца, люто разъярённого тем, что потревожили его безжизненный покой - побелев лицом из-за бессилия от ран и поднимавшейся в нём из самого его драконьего нутра животной, тяжёлой, злой ярости, он медленно шёл на рефлекторно начавшего отступать от него Фернандеса. Красные глаза Роуга Чени, прикрытые густой чёрной чёлкой, слипшейся тяжёлыми клоками от его же крови, теперь горели, словно два сгустка адского пламени, сжатые в кулаки руки его тряслись, но он шёл на пятящегося Джерара, глухо, но невероятно озлобленно рыча сквозь стиснутые зубы: - Ах ты ж тварина конченая! Выводы он делать собрался... Тут тебе не цирк, нашёл, сука, чем забавляться! Ты мог сказать нам всё сразу, когда копы с медиками убрались отсюда... и Грей бы этого с собой не сделал! - Как ты за своего дружка печёшься, трогательно невероятно, - закатив глаза, усмехнулся синеволосый. - Падла, - рыкнул Чени, чувствуя, что жгучая обида за явное пренебрежение к человеческой жизни, тем более, к жизни человека, который их, по сути, и спас, освободив от оков, берёт верх в его воспалённом мозгу над всем прочим. Следом же он попытался схватить Джерара за шиворот его порванной не то после аварии, не то после заданной магу эфира полицейскими трёпки майки... И раздражённо зашипел, видя, как разжавшиеся было для захвата окровавленные пальцы, до сих пор с трудом повиновавшиеся ему после столь долгого залома рук в цепях, схватив уже было края порванной чёрной ткани, в итоге так ничего и не зацепили, сомкнувшись на абсолютно неосязаемой пустоте. - Счастливо оставаться, глупые драконы, - торжествующе улыбнулся Фернандес, засветившись всем телом как-то изнутри и начав распадаться на россыпь искр прямо на глазах обалдевшего Стинга. Роуг, хоть так же, как и брат, сейчас был свидетелем этой странного и завораживающего своей необычностью колдовства в действии, столь растерян вот именно сейчас уже не был. Его трясло от злости на их нового сокамерника. Как, вот как он мог не сказать им сразу всю правду? Тогда не случилось бы того, что случилось, был бы этот чокнутый ледяной жив... Роуг сам не знал почему, но ему совестно очень стало бросать Отмороженного здесь, пусть даже если он и вправду умер, заморозив своё сердце, а, стало быть, покончив с собой ради того, чтобы хотя бы те, кто торчал с ним на одной цепи, стали свободны. И тем сильнее разозлило его явно пренебрежительное отношение Джерара ко всему происходящему, его спокойствие человека, припрятавшего ценный козырь в рукаве и заранее знающего, что вся эта игра будет окончена в его пользу... выбесило то, как этот отчего-то показавшийся Роугу надменным и высокомерным тип с татуированной рожей усмехался, видя, как его бывший согильдиец загнулся. В бешенство теневого приводил ещё и тот факт, что, зная, что конкретно произошло с Греем, Джерар даже не удосужился хотя бы попытаться оказать ему помощь. Когда-то Чени слышал о гильдии "Хвост Феи" как о месте, где собрались самые доблестные, храбрые, честные и добрые волшебники Фиора. Похоже, хвостатые не такие уж белые и пушистые, какими казались по слухам, подумал красноглазый убийца драконов, велев себе успокоиться и повернуться к брату, дабы донести до него суть своей идеи по приведению Отмороженного в чувство. Но и тут Роуга Чени ждал ещё один болезненный удар. - Послушай, Роуг, - торопливо заговорил Эвклиф, покосившись на лежавшего бездыханным телом Фуллбастера и поняв по взору его брата, что тот сейчас начнёт упрашивать его взять этого ненормального с собой. - Без обид, но давай сразу всё насчёт Фуллбастера порешаем. С этим Фернандесом всё понятно - сам видишь, он свалил и особо не парится относительно того, как мы отсюда будем выбираться. Ну и хрен с ним. Мы-то с тобой отсюда вырвемся, ведь колдовать оба можем. Ты в тень превратишься, я в сгусток света, и дадим ноги отсюда по тихой. Нам ведь даже решётку разносить не понадобится, сам же знаешь: примем облик наших стихий - и просто просочимся сквозь эти прутья, - окровавленная и обожжённая рука светового чуть дрогнула, указывая в сторону запертой снаружи клетки. - Чем быстрее мы отсюда свалим, тем быстрее на свободе окажемся. Так что не тупи, давай уже превратимся да слиняем из этой грёбаной каталажки. Мне что-то помирать здесь совсем не улыбается, тем более, раз уж от оков мы все теперь избавлены... - Постой, Стинг, - замотал головой Роуг, уже понимая, к чему клонит его брат. Ведь в этой выглядящей просто идеально схеме места попыткам помочь Грею или хотя бы вынести отсюда его тело попросту не было, и это Прохиндею не нравилось. - Грей ради нас пошёл на такое, на что, я уверен, ни один из нас не отважился бы... а ты теперь предлагаешь его тут бросить? И это-то твоя благодарность? - Во-первых, мы бы так и так освободились, - нахмурился световой, видя, что его братец, похоже, не собирается воспользоваться подарком судьбы, а решил гробить тут время в этой клетке, пытаясь воскресить того, кто уже свой шаг за черту сделал. - А во-вторых, не вижу смысла таскаться с покойником на горбу, если есть шанс смыться отсюда без лишнего груза. - А что если он не мёртв? - спокойно, негромко, но пугающе отчётливо произнёс Чени, в упор глядя на Эвклифа и с ужасом осознавая, что понимания своим идеям в родном брате он уже точно не встретит. Нервно цокнув языком, блондин вздохнул так, словно собирался сказать что-то очень и очень неприятное, собрался с духом и отрывисто выпалил: - Послушай, я, конечно, понимаю, что ты мой брат, что ты ради меня в своё время Редфокса подставил... но, если ты не послушаешь меня и будешь тупить тут над мертвецом, то прости, я буду вынужден свалить в одиночку. Или ты бросаешь уже здесь Отмороженного и идёшь со мной, или оставайся тогда тут с покойником, я тебе дальше не помощник. Грей, конечно, большое дело сделал... но нас мог бы этот хвостатый с татуированной мордой освободить, он всё равно исчез бы рано или поздно, это раз. Два - по-моему, Отмороженному уже всё равно теперь, что станется с его трупом. Он мёртв, Роуг, смирись уже с этим и оставь его в покое. Лучше о нас подумай, мы, в отличие от него, остались живы, и лично я теперь после такого подарка от судьбы не намерен тут гнить. - Стинг... постой... нет, да как так-то? - вскрикнул теневой, делая шаг в сторону брата и ощутив, насколько же жестоко его зашатало от бессилия. Да куда же этот дурачина собрался, от обиды закусил губу Роуг, даже брата родного дослушать не хочет... - Куда ты намылился, дурень? Тут дел на пару минут, мне магия твоя нужна... Мы ещё можем вернуть Грея к жизни, хотя бы попытаться! Как ты можешь вот так сваливать и бросать его здесь после того, как он наши задницы вытащил?.. - Понятно всё с тобой, - тяжело вздохнул Жал, видя, что его братец отчаянно сам себя загоняет в ловушку, тратя своё столь драгоценное время на попытки воскресить того, кого уже с того света не вызволишь. А... даже если Грей ещё и жив, внезапно встрепенулся световой от укола сомнения, неприятно обжёгшего драконью душу, то, раз он не может на своих двоих топать, он сейчас станет для них обузой, которая их всех и потопит в итоге. Такой балласт, увы, ему сейчас был вовсе не по силам, попадаться Стингу очень уж не хотелось. И, махнув рукой, Эвклиф грустно улыбнулся, посмотрел на брата так, будто бы видел его последний раз и произнёс: - Пока, братишка. Надеюсь, ещё свидимся на воле. В следующий же миг камеру озарила вспышка слепящего света, заставившая ошарашенного Роуга зажмуриться и прикрыть свои красные драконьи очи изуродованной следами от цепей рукой. А потом, когда теневой открыл глаза, он разочарованно выругался, ударив по прутьям решётки побагровевшим кулаком. Стинга и след простыл. Теперь в камере остались только он и не то и вправду мёртвый, не то впавший в какое-то подобие спровоцированной применением жуткого колдовства на себе самом комы Грей Фуллбастер. Когда-то ты предал своего знакомого и подставил свою бывшую ради этого остолопа, Прохиндей... что ж, полюбуйся, как он тебе отплатил. Теневой опустил голову - слишком уж едко начала точить обида раненую драконью душу. Ладно, плевать, вскинулся Роуг, надо надеяться, что Стинг сможет невредимым ускользнуть от стражи, и думать, что теперь ему со всем этим делать. Чени покосился на проёмы между стальными прутьями. Да, казалось бы, он тоже мог последовать примеру Джерара и своего брата - превратиться в тень, просочиться во тьму тюремных коридоров и быстро умчаться отсюда. Но... что-то не давало ему это сделать. И, заставив себя стиснуть зубы, чтобы не орать от раздирающих израненное тело приступов адской боли, Роуг подошёл и взвалил на себя Фуллбастера, оказавшегося ну явно тяжелее тополиной пушинки, что летает над головами прохожих в жаркий июльский день. - Да, Отмороженный, а ты тот ещё лосяра... ладно, погнали отсюда, - вымученно усмехнулся Прохиндей. И следом же камеру окутала кромешная тьма, из которой негромко прозвучало: - Удар Чёрного Крыла Дракона Тьмы!