Вкус предательства.

- Э – э, ну – у… - черноволосый полицейский даже свой хвост нервно теребить начал. А вдруг этот валяющийся в его ногах закованный в цепи преступник правду говорит? Посомневавшись где – то с минуту, он все – таки решился, и снял с Фулбастера ставшие ему уже ненавистными цепи. Да только вот не сумел Грей в полной мере почувствовать столь желанную для него свободу передвижения. Потому что, дернувшись всем телом несколько раз и попытавшись хоть как – то пошевелить окровавленными запястьями и лодыжками, он с ужасом обнаружил, что конечности его отнялись напрочь. О том, чтобы подняться на ноги, здесь и речи не шло. Грей оперся на локти так, что весь вес его тела пришелся именно на них, и стал медленно пытаться хотя бы на колени встать. В итоге, спустя несколько минут вымученных потугов оказавшись на четвереньках, Отмороженный замер в ожидании неизвестно чего. Встать на ноги он при всем желании сейчас не мог. Но и продолжать находиться сейчас в столь унизительном для себя положении он тоже не очень – то хотел. - Ну и чего ты раскорячился? – выдохнул полицейский, тыкая под ребра Грею дубинкой, которую он поспешно снял с пояса, когда освободил Отмороженного от оков. – Идти, что ли, не можешь? Так ползи! Грей поднял голову, с яростью взирая на насмехавшегося над ним полицейского. Такой молодой, ровесник ему, если не младше… А уже такая жестокая тварь! - Сука, - коротко выдохнул Фулбастер. И понял, что больше ничего ему не остается, как ползти на четырех костях до туалета. Он же хочет сбежать? Хочет спасти Нацу? Хочет. А для этого нужно добраться до этого места любым способом. Стиснув зубы и стараясь не думать о том, как его унижает сейчас этот юнец с жиденькими усиками, Грей всё – таки пополз. Локоть, колено, локоть, снова колено… По – другому опереться на руки и ноги он все равно пока не мог. Главное, не обращать внимания на его негромкий, но такой визгливый мерзкий смех и то, как его дубинка то и дело тычется Фулбастеру в ребра. - Ну ты шевелись давай! Я тебя тут всю ночь по коридору выгуливать не собираюсь! - а дежурного откровенно забавляло то, как окровавленный с ног до головы парень полз впереди него по направлению к туалету, медленно переставляя по очереди колени с локтями. Когда Грей неуклюже заваливался на бок на очередном повороте, теряя равновесие от головокружения, вызванного непрекращающейся болью во всем теле и обильной кровопотерей, молоденький сержант ещё больнее давил ему дубинкой на ребра или болезненного пинка отвешивал. А если доводилось Фулбастеру сбиваться с пути, пытаясь завернуть не в ту сторону (где находится туалет, он ведь не знал), полицейский направлял его в нужном направлении болезненными ударами ботинками по обнажённому и покрытому ранами торсу ледяного созидателя. Чего только не было по жизни у Отмороженного… Но так его ещё никто не унижал! Несмотря на все это, Грей лишь, стиснув зубы, продолжал ползти. Ближе, ближе к тому месту, которое могло стать его отправной точкой для освобождения! Единственное, что немного облегчало участь Грея – пока он, еле переставляя окровавленные и едва работающие конечности, полз по тюремному коридору, никто на пути ему не попадался. В камерах не было заключенных, по коридору не прошел ни один из служителей закона. Никто не видел этой дороги позора, кроме продолжающего довольно посмеиваться сержанта и самого Грея. Фулбастер продолжал ползти, чувствуя, как и без того ободранная кожа на его локтях начинает покрываться новыми ссадинами, как штаны его протираются на коленях, как порванная ткань натянутыми лохмотьями с вьющимися нитками врезается в его ноги. Но все равно, не издавая ни звука, лишь прикрывал глаза, когда получал новый пинок или тычок под ребра. Для него сейчас побег был целью, для достижения которой он готов был стерпеть все, что угодно. Интересно, а где же Нацу? Грей уже преодолел почти половину коридора (вышло так, что камера, в которую его бросили, оказалась далеко от туалета), а на присутствие Саламандра и намека не было. Только бы его не вывезли куда – то в другую тюрьму, ведь тогда Отмороженному вовек не вытащить своего бестолкового, но дорогого ему товарища. - Заворачивай сюда, - дежурный схватил его за волосы и волоком по полу протащил к хлипкой двери с огромными прогалами между кусками дерева, из которой она была сделана. Открыв её, коп очередным пинком подтолкнул Грея к стоящим в ряд, побитым ржавчиной и нещадно смердящим унитазам. – Давай быстрее, я тебя тут ждать по три часа не собираюсь! Дверь за спиной Фулбастера захлопнулась со скрипом, отдавшимся по всему коридору гулким эхом. Грей распластался на холодном полу, закусил губу и, превозмогая боль, стал с усилием выворачивать сам себе кисти рук, заставляя кровь приливать к онемевшим запястьям. Наконец – то цепи, не дающие магической силе вырваться наружу, сняты. Наконец – то его никто не видит. Ему нужно было сейчас любой ценой заставить свои руки шевелиться, чтобы снова суметь колдовать. И пусть в этом туалете свистел резкий ветер, рвавшийся через щели в неладно сложенных стенах, пусть здесь воняло хуже, чем в самой нечищеной канализации, пусть сюда он добрался обессиленным в физическом плане… Но, даже несмотря на пережитое унижение, Грей чувствовал небывалый душевный подъём. Резко выворачивая запястья сам себе, Фулбастер мысленно радовался, чувствуя, что медленно, но верно, пальцы его рук вновь обрели способность сжиматься и разжиматься. Ну что же, пора действовать… Рывком выбрасывая руки перед грудью, Грей в очередной раз глухо зарычал от боли, резким движением выпрямляя их. В этот раз такой привычный для него магический прием, как заморозка, давался ему с неимоверным трудом. Лёд покрывал стену напротив Фулбастера крайне медленно. Даже ещё медленнее, чем ледяной лук, буквально с надрывом появлявшийся во время той самой битвы с Эригором, которая стала последней для мастера Айзенвальда с легкой руки Нацу. И сейчас было в тысячу раз больнее, чем даже тогда, когда бешеный ветер, созданный покойным ныне Богом Смерти, буквально разрезал своими потоками тело Отмороженного, не давая его магии вырваться наружу во всей своей стремительности. Но Грей с маниакальным упорством продолжал выдавливать из себя лёд, слой за слоем промораживая стену перед ним. Пусть и было неимоверно больно, пусть и казалось, будто этот лёд рвется на свободу, буквально распиливая каждый его нерв, Фулбастер продолжал. Ведь, стоит ему проморозить то, что он захочет, до самого основания – пара ударов кулаком, и преграда, из чего бы она ни была сделана, рушится перед ним, задорно звеня холодными полупрозрачными осколками. -Ты там долго, что ли, ещё? – раздалось за прикрытой дверью. – Если я сейчас зайду, а у тебя все такая же грязная рожа – тебе башки точно не сносить! Чёрт, а ведь он и правда немного отвлекся, все силы приложив к замораживанию стены, и начисто позабыв о том, что за дверью его ждет нетерпеливый и жестокий надзиратель. Значит, надо быстрее, ещё быстрее. Ещё больнее… Фулбастер вновь не смог сдержать рычания, продолжая замораживать проклятую стену. Сантиметр за сантиметром лед покрывал ее поверхность, руки парень чувствовал все лучше. И вот каменная стена его стараниями все – таки превращается в ледяную. А теперь удар. Грей снова заставил себя не обращать внимания на то, что даже лёд теперь при соприкосновении с его обожжёнными и разодранными в кровь кулаками вызывает адскую боль. Ещё удар. Стена уже трещит. Ещё чуть – чуть – и точно рухнет... Теперь только оставить подарок. Грей с ненавистью посмотрел на дверь, за которой его ждал надзиратель, уверенный в полной беспомощности созидателя. Ничего смертельного делать было нельзя, Фуллбастер заставил себя сложить руки - прямо напротив хлипкой двери появился небольшой ледяной агрегат, с виду похожий на пушку. Грей прикрепил ледяной щуп, теперь при первом же рывке изнутри, в любого входящего полетит ледяной кулак. Не убьет, но оставит по себе хорошую память. "А теперь выбираться", - Грей не удержался, позволив себе все же умыться и сделать пару глотков воды. Время позволяло, надзиратель отвлекся, писал сообщение своей девушке, Грей отсюда слышал щелчки пальцев по кнопкам. Фулбастер вздохнул, собираясь с силами и ударил. Стена с грохотом осыпалась, освобождая путь - тратить время маг не стал, сразу скользнув в образовавшееся отверстие. Каждый шаг поначалу сопровождался дикой болью, затекшие конечности давали о себе знать, но сдаться он не мог. Попросту не имел права. С каждым шагом идти, а точнее, бежать по извилистым коридорам становилось все легче. Даже боль в руках словно стала меньше - Грей за собой накладывал одно заклинание за другим, чтобы преследователем сложнее было его поймать. Тишина в коридорах его слегка удивила, но и только - в нынешнем состоянии дать полноценный бой он бы не смог. Крик где-то за спиной подсказал Фулбастеру, что его, кажется хватились - он прибавил скорости. Выбить дверь, ведущую к выходу труда ему не составило, на ее месте выросли ледяные колья. Теперь бы где-нибудь достать хотя бы плащ, Фулбастер справедливо опасался, что в таком состоянии он напугает добропорядочных горожан основательно.